Спасибо всем за то, что, пусть невольно, но стимулировали меня на эти тексты. Альцгеймер стоит на перекрёстке, приветливо показывает в какую-то сторону рукой и приглашающе улыбается. Забываю имена, фамилии. Лица помню, а это... Буду придумывать. Хотя реальные фамилии избегаю афишировать, если это не мент и ещё не умер.
Подвис в неопределённости, то ли ещё чуть об обустройстве лагеря, понятиях, правилах или это по ходу, а сейчас о людях из того периода? Больше склоняюсь к людям. Бараки и промзоны с места не сдвинутся, а люди приходят и уходят.
На отряде обнаружился знакомый народ по воле. То, сё, советы, поддержка шмотками, нашли место, пока на пальме, но то было недолго. Потом в этом же купе переехал на нижнюю шконку. Авторитет отряда Дед был из моего района, но знакомы по свободе поверхностно. Его семьянин, Сашка не совсем, чтоб кореш, но и не посторонний, лындали вместе, хулиганили, совместных знакомых тьма. Но оба освобождались в ближайшее время, Дед через неделю, Санёк через две. Это ничего для меня не меняло, но всё таки было чуть приятней с авторитетной поддержкой. Попутно хочу заметить, что при всей кажущейся с моих слов лёгкости бытия, жизнь была напряжённой в моральном плане, почти волчьей - фильтровать базар (следить за разговором), опасаться муток со стороны кумовей, избегать поступков вопреки правилам (не административным), придерживаться всяких "западло", не попадать "под молотки" (быть избитым ментами или солдатами)... Вообще ухо держать востро надо было постоянно.
Беспредел? В прямом смысле его не было. Никто никого не мог избить без причины, да и с причиной не всё так просто. Исключение - крысы (крадуны в лагерной среде), там при подтверждённом факте воровства избитие до мяса и петушатня без вариантов.
В 12 отряде обнаружился кореш, учились в параллельных классах, босяковали, жили в двух кварталах друг от друга. Рабан был бугром (бригадиром: читай - козлом, при чём не сереньким, а ярым) с отмазкой - уговорили блатные, чтоб поддерживал их с этого уровня... бла-бла-бла... Мою позицию я уже озвучил - без проблем. Оно и правда, блатным Рабан поддержку оказывал хорошую - занарядить на промзону или, наоборот, оставить на бараке, скрыть неявные правонарушения, типа отмазать, похлопотать перед урядником за свиданку, прочее... Тесно мы с ним не сходились, потому что Рабан сначала сделал мне вещевой подгон, потом, - Сепа (это я), ты пойми, там так надо, я тебе позже... я тебе то и сё... На том и остановились. Я к нему без зла, но и без братства.
Кстати, спрыгнувших из пацанов в ярые козлы, якобы по поручению блатных были и в нашем отряде, Медведь стал завхозом, после того, как на удо ушёл Ходаковский, достаточно клятый типяра, тарабанивший в администрацию - мама не горюй. Мильгунов пошёл в бугры моей бригады. Стали и стали. Особенно Мильгунова понимаю - у него умер отец и его отпускали на похороны на доверии - с обязательством вернуться в лагерь к конкретной дате и времени. Саня вернулся. Поддержка от них обоих была, не спорю, но и пацанов в отряде не осталось, приходилось держать понятия нам, мужикам. Про блатных - с точки зрения козлячьей это как пацаны, так и мужики в том числе, такое положение мужиков касалось только этого лагеря и этого - общего - режима, странно для меня и неожиданно, хотелось жить попроще, потому мужиком назвался, но приходилось масть держать, в козлятник прыгать не хотелось.
Повторюсь - именно наш отряд ломили на красный. Наш урядник капитан Шавалда бросил пить совсем, хотя раньше, по рассказам, бухал не в себя, спал в козлодёрке и никого не трогал. Сейчас же стал правильный. У него всё получилось, но об этом чуть позже. И о людях тоже позже продолжу.
