1. Лето 1975. Мне почти десять лет. До конца каникул осталось около месяца. Каждый день был на вес золота и поэтому мы уходили с рассветом, возвращаясь к родному порогу, только когда уже загорались фонари.
Обедать дома считалось моветоном и напрасной тратой времени. Поэтому наша беспринципная компания питалась исключительно подножными кормами, а дневной рацион состоял в основном из "вкусной и здоровой пищи". Которой дикую голодную орду, сами того не ведая, в изобилии снабжали "радушные" любители огородничать из расположенных на окраинах города коллективных садов. Что в те "дикие" времена считалось вполне обычным делом и не считалось, по большому счёту, грабежом и насилием.
Набивая пустые животы халявными, часто недозрелыми ништяками, впрочем, вполне приемлемыми для нашего невзыскательного вкуса и лужённых желудков. Мы и подумать не могли, что были фактически веганами и, по сути, первопроходцами в ставшем в далёком будущем модным пищевом извращении. Такие вот себе пионеры ЗОЖ, пусть и по воле сложившихся обстоятельств.
2. Однажды одним прекрасным августовским утром наша компания сидела во дворе, поджидая припозднившихся и решая, как занимательно и плодотворно провести предстоящий день. Вдруг на горизонте заклубилась пыль - к нам на всех парах мчался гонец с соседней улицы.
Едва добежав и отдышавшись, он прохрипел: "Кукуруза пошла. Наши уже выехали". Дважды ему повторять не пришлось - двор опустел почти мгновенно, и уже через считанные секунды пелотон из сотни велосипедов мчался вдаль. Дорога его лежала в совхоз имени: "Х. З. какого-то съезда КПСС". Путь был далёк, тернист, полон опасностей и обстоятельств непреодолимой силы. Но это ничего не значило для отчаянных пацанов, которым сказали, что там выросла КУКУРУЗА!
3. Спустя всего три часа и тридцать километров мы были на месте. Кукурузное поле казалось черным от "саранчи" по причине того, что вести о агрономических инновациях передового совхоза успели дойти до большинства городских пацанов. И все они как один посчитали своим долгом помочь сельхозпроизводителю в борьбе с рекордным урожаем - намолотить, так сказать, как писали в советских газетах, в закрома Родины.
Воровством такая "помощь" отчего-то тогда не считалась: "Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё .....".
Мы, как неравнодушные граждане своей страны, тоже внесли посильную лепту в досрочную уборку урожая. Пора было возвращаться домой, но наш отъезд задержал хозяйственный Лёлик, до сих пор не закончивший "уборку и обмолот". Что, собственно, не было ни для кого сюрпризом - этот нехороший человек завсегда был сквалыгой и изрядным жмотом.
Приличные пацаны, т. е. все, кроме Лёлика, приехали налегке и взяли кукурузы столько, сколько поместилось в футболки, а эта хапуга к набегу подготовилась основательно и притащила с собой огромную корзину. Когда только успел?
4. Пока мы ждали утырка произошло незначительное событие, как выяснилось позже, напрямую повлиявшее на моё будущее. Знай я тогда, чем всё закончится..... Ну да, так всегда и говорят... потом, когда уже всё случилось. А сейчас я увидел нечто размером в полкошки, рыжее и длинное: "Пацаны! "Ах, что такое движется там по pеке? " Давай поймаем и будем дрессировать". Уговаривать никого не пришлось, и спустя минуту я держал за шкирку невиданного зверя. Что нам попалась за добыча, ясности нет до сих пор, поэтому будем считать это существо хомячком.... очень крупным, одичавшим хомячком.
"Хомячок" знакомству был явно не рад. Фыркал, стрекотал что-то по иностранному и пытался произвести на нас впечатление, демонстрируя любопытствующим приличных размеров клыки и вздорный характер. Ну да ничего. Стерпится-слюбится, для настоящей дружбы нет преград. Дело оставалось за малым - надо было как-то доставить потенциального друга домой. Вот только была небольшая проблемка - как это сделать? Поскольку про зубы, которыми наша добыча могла перекусывать гвозди, забывать было нельзя и чревато неприятными последствиями.
Выручил затарившийся наконец по полной программе Лёлик. Игнорируя протесты жадины-говядины, мы отняли у него корзину и поместили в неё, вытряхнув заботливо спёртое у народа добро, наш трофей. Лёлик, разумеется, пытался ныть о упущенной выгоде, несправедливости и невосполнимых потерях, но его успокоили стандартной отмазкой: "Не ссы, поделимся". Лёлик переть против воли коллектива не отважился и вполне ожидаемо слился. Зная наверняка что не обманем, так как мы были дети своего времени, и у нас было принято делить добычу поровну или по справедливости. Чаще, конечно, по справедливости, исповедуя принцип социализма - "От каждого - по способностям, каждому - по труду". Исключения из правила, конечно, были. К примеру: если что-то было сожрано по дороге, то это считалось допустимыми потерями и форс-мажором. Поэтому крысятничеством не считалось и во внимание при дележе добычи не принималось.
5. Следующим утром я вплотную решил заняться своим новым питомцем, решив, для что начала ему надо дать имя. Пока я морщил лоб перебирая варианты, с улицы раздался призывный свист и крики: "Вовка, выходи. Мы за вишней поехали. Это совсем недалеко, всего-то 100000 км. ".
Собираться пришлось очень быстро - 100000 км. это же целых полчаса надо ехать, и ждать меня никто не собирался. Поэтому я определил Хомячка в первую же попавшуюся на глаза тару, коей оказалась подвернувшаяся под руку птичья клетка. После вынес его на балкон, насыпал пожрать и свалил к закадыкам.
6. Когда уже ближе к вечеру, я подъехал к родному дому, набитый трофейной вишней изнутри и снаружи. Усталый, но вполне собой довольный и пребывая в предвкушении вареников из отнятой у лесных жителей ягоды. То обнаружил, что на скамейке у подъезда сидит мой папа - человек обычно флегматичный, тихий и затюканный женой-феминисткой, домашний алкоголик-интеллигент.
Папа находился в некой прострации и явно был "на нерве", что могло означать только одно - происходило нечто тревожное и выходящее за рамки. Увидев сыночку, он явно испытал облегчение и, опасливо покосившись на наши окна, подозвал меня, вручив рюкзак: "Вовка, вот тебе три рубля. Садись на ближайшую электричку и дуй в Свердловск. Там на трамвай и до автовокзала. Спросишь, какой автобус идёт до Лосиного. Купишь билет и поезжай к своей любимой тётке. До конца лета дома не появляйся".
Не успел я спросить родного человека, в чём, собственно, дело и что происходит, как на балкон вышла мама. Ласково мне улыбнулась и помахала рукой: "Вовка, привет. Давно не виделись. Никуда не уходи. Сейчас спущусь".
Папа прошептал: "Беги, Вова, беги...".
Прекрасно зная о маминых методах дознания, я чётко и сразу осознал, что дальнейшее промедление может стать фатальным, и рванул прочь из двора:
"Я бегу по выжженной земле
Гермошлем, захлопнув на ходу
С ревом набирает высоту .......".
7. Галопируя к ж\д вокзалу, "Фантом" перебирал в уме список своих последних косяков. Таких было, конечно, дофига, но ничего такого из ряда вон тянущего на срочную эвакуацию, точно. Что-то явно было не так. Нечто тайное для меня было явным для других и очень им не нравилось. Сдавать и наговаривать на меня лишнее было некому - в дворовых пацанах я был уверен на все 100%: "Один за всех и все за одного". Может быть, предки вдруг решили всерьёз взяться за моё воспитание? Так с чего бы это? Весь свой педагогический запал они уже давным-давно расстратили на старшую сестру. Подростковая беременность мне точно не грозила по причине гендера, а всё остальное на мой счёт их вообще не волновало. Помимо прочего я был очень начитанным, мог убедить кого угодно в чём угодно и был тем ещё демагогом. Поэтому спорить со мной на тему, как Вове жить дальше, никто давно уже не осмеливался, поскольку это было себе дороже. По этой вполне достаточной для любимых родителей причине на меня "забили" уже давно и прочно, признав право самодостаточного ребёнка на саморазвитие и самооопределение.
Вопросов было много, а ответов не было совсем. Значит, мне оставалось лишь принять судьбу и как можно быстрее перенестись в иную реальность. Как тогда говорили - "Пришла пора повернуться лицом к деревне".
Спустя шесть часов и 2 руб. 40 коп. я уже стучался в тёткину дверь, находящуюся на относительно удалённом расстоянии от родного порога, наконец-то почувствовав себя в полной безопасности. Поскольку родная кровь была системным либералом, осуждала все без исключения "реакционные режимы" и "политических" "властям" не выдавала.
8. Прошёл месяц. С "Родины" вестей так и не поступило, а лето закончилось и надо было возвращаться домой. Тётка к просьбам погостить ещё с недельку отнеслась без понимания. Мне выдали на текущие расходы мятую трёшку и "отказали от дома". На предложение остаться и помочь выкопать картошку ответили однозначно: "Без сопливых обойдусь".
9. С тяжёлым сердцем я вошёл в родную квартиру. К моему облегчению, никого дома не было. Навстречу выбежал только Хомячок - жирненький такой, когда только успел так отожраться? Прошёл всего-то только месяц. Он деловито обнюхал мои ноги и попытался откусить палец. Получилось не очень, точнее, совсем не получилось. Хомячок разочаровался и, профыркав что-то обидное и явно нецензурное, свалил.
Кот Мурзик, который имел привычку встречать у дверей любого, не проявился совсем и был отыскан с большим трудом. Кошак сидел на шифоньере с отсутствующим видом, на "кис-кис" не реагировал и долгожданной встрече не обрадовался. Было похоже, что коту стала невыносима проза жизни, и он навсегда решил отринуть всё мирское.
10. Через полчаса домой вернулась сестра, выдала мне, видимо, вполне заслуженный подзатыльник и рассказала о том, что случилось:
В тот несчастливый для меня день - день незапланированного отъезда вначале за вишней, а потом и на малую Родину, хомячок, видимо, был опечален отсутствием хозяина. Смириться с потерей он не смог или не захотел, поэтому прогрыз в клетке дыру и пошёл меня искать. Вот только когда в квартире я не обнаружился, то решительно настроенный зверь решил несколько расширить зону поиска. А в это время, поскольку на улице было тёпло и ясно, наш сосед снизу тов. Байнов решил проветрить свои пропахшие трудовым потом матрасы и разложил их на перила балкона.
Почему Хомячок решил, что я нахожусь в гостях у этого достойного человека? Поди знай, но он решил проверить свою гипотезу и спрыгнул вниз. Что произошло дальше, понятно - тов. Байнов был возмущён. Он поднялся к нам и потребовал прекратить безобразия..... в категоричной форме.
11. Для понимания дальнейших событий надо пояснить к кому зашёл в гости мой "хомячок":
Тов. Байнов был не совсем человеком. Тов. Байнов был "Челмедведосвином" и служил лектором общества "Знание". Типичное такое чмо в ботах и при портфеле.
Тов. Байнова побаивались и не любили. По той, видимо, причине, что, читая сорок лет подряд лекции о развитом социализме и светлом будущем для каждого советского человека. Однажды тов. Байнов вполне ожидаемо повредился рассудком и "потёк крышей", всерьёз поверив в ту чепуху, которую по долгу службы доводил до сведения своим неблагодарным слушателям.
Ещё тов. Байнов, занимая активную гражданскую позицию, никогда "не проходил мимо" и считал своей святой обязанностью сигнализировать о несоответствии реальности, данной ему в ощущениях. Будучи "несгибаемым борцом", он сообщал "куда надо" много и неутомимо, и пауз в его сигналах с мест не случалось по определению. Любой телеграфный ключ мог позавидовать его задорному стуку-перестуку. А дятлы, глядя на тов. лектора впадали в депресию, удручённые своей некомпетентностью и недостаточным трудолюбием.
Когда этот оползень появлялся во дворе, всё вокруг вдруг становилось серым, мрачнело, умирало и превращалось в тлен. Мужики молниеносно меняли домино на шахматы и прятали бутылки. Старушки переставали сплетничать и закрывались от "Сауронова ока" газетами (ох уж эта шизофрения кавычек: газета "Правда", газета "Известия", "Труд"). Дети же просто "расстворялись" в воздухе, который становился настолько ледяным, как будто ожидалось скорое прибытие "Дикой Охоты".
Никто не хотел попадать этому упырю "на карандаш". Под бдительным и неусыпным контролем тов. Байнова картина мира в нашем дворе иногда начинала принимать несколько причудливые формы. Иногда настолько необычные и фантастические, что однажды утром на доме сама собой проросла табличка: "Дом высокой культуры и быта".
Мне "повезло" жить в квартире над этим патриотом и гражданином. Ввиду моего малолетства больших разногласий между нами не случалось. Так, по мелочи - вроде того, что немного не совпадали наши с тов. лектором музыкальные вкусы. Тов. Байнов любил творчество Академического, дважды Краснознамённого ордена Красной Звезды ансамбля песни и пляски Российской Армии имени А. В. Александрова, а я Deep Purple и Pink Floyd. Ну зато мы с тов. лектором были едины в том, что любимую музыку надо слушать громко. Ещё кляузник сосед очень переживал за моё светлое будущее и периодически писал о моём разложении в районо и директору школы - такие себе заметки "про нашего мальчика".
Так же я был и до сих пор остаюсь ему очень признателен за свои охотничьи навыки - научиться бесшумно ходить это довольно непросто. А я отточил мастерство лишь только благодаря его ежедневным визитам по поводу: "Вы специально так громко топаете".
12. На момент событий дома никого из тех, кто сумел бы вернуть грызуна из непрошенных гостей без потерь, не было, поэтому идти на охоту выпало моей старшей сестре - девице шестнадцати лет. Навыков ловли хомячков у неё не имелось по определению, и после нескольких вдумчивых укусов она позвала на подмогу маму. Мама тоже не очень блистнула в этом непростом ремесле, и её вполне ожидаемо искусали посильнее дочери.
Ситуация зашла в тупик. Тов. Байнов требовал принять меры. Меры никак не принимались. Скоро к всеобщему облегчению с работы вернулся папа и разрулил ситуацию. Хомячок был вынужден сдаться ввиду явного численного перевеса и морального превосходства противника. Его заточили в ведро, а маму с сестрой отвели в больницу залечивать раны, где бдительные врачи им очень обрадовались, помазали зелёнкой и пригласили заходить почаще. А точнее ежедневно в течении сорока дней. Ничего личного, просто профилактика от бешенства. Месяц с небольшим уколов в живот - право, это же такой пустяк по сравнению, например, с измененением климата на планете.
По дороге из больницы домой мама была строга и печальна. Позволяла себе нелицеприятно высказываться о любимом сыне и обещала ему что-нибудь оторвать. Папа вдруг сразу и бесповоротно понял, что добром это точно не кончится. Поэтому решил не доводить ситуацию до членовредительства и сплавить меня куда подальше, пока всё не уляжется и не утихнут страсти.
13. В нашей семье есть добрая традиция - всегда было принято уважительно относиться к чужой собственности и привязанностям. По этой причине, пока я не вернулся из вынужденной эмиграции, Хомячка не выперли из дома, а поставили на довольствие, вкусно кормили и терпели его выходки. На что, видимо, из чувствы протеста, он, неблагодарный, не ответив добром на добро, реально сел всем на голову. Среди прочего, оккупировав совмещённый санузел и построив под ванной штаб, склад и редуты. Сибаритствовал там на просторе, а срать ходил за родительский диван, что очень не нравилось моим папе и маме.
Кота Мурзика эта скотина довёла до нервного истощения, и тот был вынужден переехать жить на шифоньер. Откуда в течении всего моего отсутствия слезать вниз он категорически отказывался, а ел и гадил только исключительно "на высоте".
14. Вечером семья поставила передо мной вопрос ребром: "Вова, пришло время выбирать. Кто тебе дороже? Мы или Хомячок? ". Я вполне предсказуемо выбрал семейный очаг. Папа пошёл к соседу договориться о транспорте, мама с сестрой отправились на зачистку ванной комнаты, ну а мне поручили найти переноску и обеспечить отъезжающего сувенирами на память.
Спустя час мы были на родине Хомячка. Пришла пора прощаться. В отличии от моей семьи, горечи раставания я не ощущал. Ну а родня за месяц к нему, видимо, прикипела и явно испытывала грусть. Но, судя по всему, подзаебал он их тоже основательно, поэтому прощание получилось несколько скомканым и без лишних эмоций.
Я вывалил несостоявшегося друга из корзины и вручил ему на память пакет риса. Мама добавила к моим дарам полведра хомячих заначек, которые добыла из под ванны - нехилый такой микс из дефицитных круп, сухофруктов и макаронных изделий. После мы вежливо попрощались с этим неврастеником, пожелав ему удачно перезимовать, и пошли к машине. Оборачиваться и печально смотреть вдаль никто не стал.
15. О чём думал Хомячок, когда мы его вернули домой - неизвестно. Ощутил ли он духовный кризис - внезапный и удручающий. Расширил ли горизонты и ступил "за черту"? Поверил в свою избранность? Решил, что он мессия? Контактёр? Или всё это ему привиделось? Не знаю и уверен только в том, что никто из его семьи и друзей вряд ли поверил его рассказам о иных мирах. А если у него были жена и дети, то они, скорее всего, подумали, что папка попросту был в запое, плену или долговой яме. Возможно отсидел?
И вот привиделось мне, что однажды ночью Хомячок вылезет из своей норы, будет долго смотреть на огни "большого города" и думать: "Было это на самом деле или показалось? Может, это был просто страшный сон? А может быть, я просто обожрался забродившей кукурузы, и меня элементарно вштырило?".
Ничего он, конечно, так и не решит. Потом плюнет. Докурит сигарету. Уйдёт спать и будет видеть футуристические сны.
