Два архитектора и хвост 2
Вернувшись домой после ошеломляющей встречи с правительницей Лаамой и перепалки с архитектором Ханом, Дарлин чувствовала только слабость и пустоту. С Като она договорилась встретиться следующим вечером, а пока… сбросив всю одежду, просто упала на кровать в позе морской звезды.
Она лежала, уставившись в потолок пустым взглядом, пытаясь, словно пастух, собрать разрозненные мысли во что-то, что хотя бы притворяется структурой. С чего вообще начинать? Не с дворца, нет. Любой проект начинается с точных требований. Нужно попытаться встретиться с Лаамой без Като, узнать её мнение и истинные цели. Посол — лишь звено в цепи, а чем меньше таких звеньев между архитектором и заказчиком, тем лучше. Императрица Цветов… Стоило ли мечтать о личной встрече с ней? Сколько вообще плыть до островной империи?
Дарлин тяжело вздохнула, переводя взгляд на цветные пятна — синие, красные, зелёные — что ложились на тёмный паркет от света, пробивавшегося сквозь витражное окно. Ладно. Нужно идти шаг за шагом, как в любом проекте. Первый шаг — уточнить все ожидания. Потом — эскизы и макеты. Когда дело дойдет до макетов, ей понадобится гений Хана, если удастся поставить его на место подчиненного. Затем — рабочие чертежи. И только потом — само строительство. В теории просто, на практике… В любом случае выбора у нее не было. Когда приказывает Лаама, подданный не рассуждает. Он исполняет.
В дверь постучали, вырывая Дарлин из бесконечных размышлений. Она поднялась на ноги и, накинув халат из плотной ткани, поплелась смотреть, кого же принесла нелегкая.
– Матушка? – проговорила она, увидев женщину в дорогом приталенном платье на своем крыльце. По линии роста волос у нее шли две косы, сходящиеся в волнистый хвост.
– Ох, дорогая. Я слышу, ты не рада меня видеть, – сказала она с очевидным упрёком, – а мы с отцом всё делаем для твоего благополучия.
Мать Дарлин, Ила, как и, собственно, сама Дарлин, происходила из древнего богатого аристократического рода… Впрочем, богатым этот род был раньше, а сейчас… скорее, не бедным.
– У меня всё хорошо, – выдохнула Дарлин. Ила, сморщив нос, осмотрела обстановку.
– Это не хорошо. Ты чахнешь одна в своем полутемном домишке. Ты совсем не выходишь в свет, мы с твоим отцом беспокоимся за тебя. – Ила в который раз пыталась образумить свою дочь.
– Ма, я уже много раз говорила, что у меня всё хорошо, – отозвалась Дарлин. – Я просто работаю, и на вечеринки сил не хватает.
– Дорогая, ну зачем тебе всё это? Кому и что ты хочешь доказать? Мужчины любят нежных, ласковых и домашних… В семье счастье, – она погладила дочь по светлым волосам.
– Какая уж уродилась, и я заведу семью, – она вздохнула и тише добавила, – когда найду подходящего. И знаешь, разным мужчинам нравятся разные женщины, даже такие, как я.
– Найдешь, конечно найдешь, – тихим уставшим голосом проговорила Ила, – но тебе стоит прийти в родительский дом и просто попить чай в приятной компании. Мы с твоим отцом договорились о встрече с приятным молодым человеком, – продолжала настаивать мать.
Дарлин задумалась и решила, что проще вытерпеть обед с каким-то незнакомцем, нежели и дальше спорить с матерью.
– Ладно, сейчас переоденусь поприличнее…
– О, не беспокойся, я купила для тебя великолепное платье. Накинь что-нибудь побыстрее и пойдем.
Ила купила платье для кого-то, кого только хотели познакомить с Дарлин? Девушка почувствовала почти физическую головную боль. Впрочем, планы ее матери были проблемами ее матери, Дарлин же соглашалась только на чаепитие с незнакомцем.
Прошло полтора часа, время уже тянулось скорее к ужину, и живот архитектора был недоволен фактом, что после всей беготни его даже не собирались кормить.
– Твой жених — просто красавец, блондин с редкими красными глазами, а значит, отмечен магическим даром, – нахваливала Ила неизвестного, пока служанка облачала Дарлин в платье с многослойными юбками и летящими рукавами, по краям шла черная лента с желтым лёгким узором хохломы. Описание матери идеально подходило к Хану, но тот не был достаточно богат и знатен, чтоб Ила обратила на него свое внимание.
– Ма… Это платье из страны пера? – наконец перебила ее Дарлин. – Видимо, стоит целое состояние.
– Всё потому, что моя дочь должна блистать, а не носиться по стройкам в грязной одежде. Ну, пойдем скорее, не нужно заставлять гостя слишком долго ждать.
Дарлин вздохнула и последовала за матерью. Выходя из комнаты, в которой жила до совершеннолетия, она оглянулась и заметила сломанную ножку у комода. Раньше мать просто выбрасывала такую мебель…
В просторном светлом зале в салатовых тонах с мраморным полом, украшенным круглым узором, за столом сидел мужчина в широких штанах и лёгкой вышитой жилетке кирпичного цвета на голое тело. Взгляд его красных глаз был холодным и цепким, голову обрамляли короткие золотые кудри. Лицо обветренное и загорелое, черты — яркие и прямые. Он оценил Дарлин быстрым взглядом, словно ему привели рабочую лошадку на продажу:
– Красавица, как редкий цветок под палящим зноем, который нужно укрыть тенью и напоить водой, – широко улыбнулся он, но улыбка его глаз не касалась. – Со мной ты будешь счастлива, и не бойся, я не собираюсь сажать тебя дома под замок.
Слова были сладкими, но Дарлин почувствовала, как по спине пробежал ледяной пот. «Укрыть тенью» в его устах звучало как «запереть». «Напоить водой» — а ведь кувшин с водой навсегда будет в руках этого типа. Её мастерская, её чертежи, её имя — всё это он уже видел как своё будущее имущество вместе с Дарлин. У неё перехватило дыхание. Она растерянно посмотрела на мать; та лишь немного стыдливо отвела глаза. Дарлин в итоге выдавила из себя смущённую улыбку.
– Я рада, что понравилась вам, – после чего посмотрела на мать. – Матушка, в платье что-то колется, наверное, мы поторопились выйти к гостю. Помоги мне посмотреть, что не так?
Ила немного заторможенно кивнула. Жених нахмурился, но ничего не сказал. Его радушная улыбка словно бы осыпалась с лица, обнажив хмурую, немного пугающую настороженность.
– Только не начинай свою истерику, сначала присмотрись. Этот человек из пустыни, и тем не менее он старается вести себя подобающе. Хотя бы дай ему шанс, – отчитывала её Ила.
Дарлин захлопнула дверь в комнату для переодеваний прямо перед носом матери и защелкнула замок. Пока Ила звала на помощь и дёргала дверь, Дарлин уже выбралась из окна, цепляясь длинным подолом платья за шершавую оконную раму, а потом и за декоративные кусты. Ещё мгновение — и женщина уже неслась прочь от родительского дома. Сердце бешено колотилось. Это ведь было не просто сватовство. Мать понятия не имеет о нравах в пустыне, а Дарлин работала с ними… Знала их обычаи и взгляды на жизнь. Дарлин перемахнула через невысокий забор на улицу, каким-то чудом окончательно не испортив платья.
Под закатные лучи такого длинного дня его ленивое и скучное начало сейчас казалось просто раем на земле. Дарлин не знала, куда податься, и предпочла зайти в кафе; всё же там была куча народу, и в том числе местная стража следила за порядком. И ей это было нужно — быть в толпе — сейчас больше всего.
Глаза сразу заметили среди посетителей Хана, который сидел в уголку в одиночестве с бутылкой. Увидев подсаживающуюся к нему Дарлин, он сначала сморщился, но, разглядев её тревожное состояние, немного нахмурился.
– Ты выглядишь так, словно твой проект провалился в зыбучие пески, – фыркнул он. – И да, в кое-то веки ты нарядилась во что-то приличное.
Павлин поднял бокал с вином, отпивая из него. Дарлин сглотнула и поморщилась, поняв, как сейчас от архитектора несёт вином.
– Мать меня только что сватала пустыннику, – пробормотала Дарлин, впрочем уже осознавая, что Хан к её появлению уже успел пропустить достаточно бокалов; в последнее время он с этим зачастил.
Павлин нахмурился, медленно обрабатывая сказанное. А Дарлин заметила «жениха», входящего в кафе с парой крепких парней. Черт, как быстро… Этот пустынник, похоже, не собирался отпускать Дарлин просто так. Он видел, как она шмыгнула сюда? Женщина рванула под стол. Хан положил на её спину руку где-то в районе поясницы, а потом Дарлин заскользила по полу, пока её вытаскивали неожиданно сильной рукой из-под стола ближе к стене. Неужели он её выдаст? Но в следующий момент перед ней веером раскрылся красный веер павлиньего хвоста.
Дарлин просто застыла на четвереньках, не в силах больше двигаться от страха… Впрочем, даже в таком состоянии она не могла не любоваться крупными алыми перьями, украшенными золотым узором с зелёным; этот рисунок словно бы раскрывал самую суть души Хана. Эти немного нервные золотые линии и зелёные «озёра» сплетались в смутный узор сказочного храма.
Тяжёлые сапоги пустынников медленно подошли к Хану. Дарлин забыла, как дышать. Неужели её заметили? Сейчас заберут? Украдут? Нет, не могут… Тут охрана, тут не пустыня, тут так нельзя… Но пожалуйста, пожалуйста, пусть не найдут.
– Эй, чего ты хвост распушил? – грубый голос в метре от Дарлин уже не звучал так сладко, как когда он вешал лапшу на уши о тени для цветка.
– Тут столько красавиц, – голос павлина звучал пьяно, и, пусть он и так был нетрезв, казалось, он преувеличивал своё состояние. – Целый цветник. Тут же нет ваших цветков?
– Ненавижу павлинов, вы даже на мужчин не похожи, – плюнул он себе под ноги, а потом «жених» развернулся на каблуках, чтобы обыскать оставшуюся часть кафе.
Прошло ещё десять бесконечных минут, прежде чем Хан сложил свой хвост, который неловко зацепился за стену, и он рукой опустил перья на пол.
– Не надо было прятаться, нужно было сдать охране, – проговорил он с лёгкой досадой в голосе, словно себе.
– Спасибо, – дрожащим голосом проговорила Дарлин. – Не знаю, я запаниковала… И тогда бы они точно знали, что я здесь… Я, наверное, домой сегодня не пойду… Одолжи денег на ночь? Я отдам.
Он поморщился, словно от головной боли.
– Тихо, не говори так быстро, – он вздохнул и посмотрел на бутылку. – Нет у меня денег. Но пошли ко мне. У меня несколько комнат.
– К тебе? – недоверчиво спросила Дарлин. Она была слишком напугана, чтобы испугаться даже этого предложения от павлина. Хоть в нём и звучала эта надтреснутая нота готовности помогать любому, кто оказался в беде.
– То, что я не одобряю твой стиль работы, не значит, что мы с тобой враги как люди, – проговорил Хан, почти обидевшись на затянувшееся молчание.
– Нет, я согласна… Спасибо, – торопливо согласилась Дарлин.
Когда адреналин уходил, ей хотелось просто разрыдаться или даже обнять своего пьяного спасителя, но она пока держалась.
