Сибирский кольцевой источник фотонов— это установка, ставшая первым в России и самым мощным в мире источником синхротронного излучения четвёртого поколения. Этот комплекс открывает широчайшие возможности для исследований в самых разных областях — от материаловедения до медицины. Благодаря высокой яркости и когерентности излучения, СКИФ позволяет буквально «заглядывать внутрь» вещества, получать сверхточные данные о его структуре и поведении.

ЦКП "СКИФ" представляет собой комплекс из 34 зданий и сооружений, а также инженерного и технологического оборудования, обеспечивающий выполнение научных исследований с яркими и интенсивными пучками рентгеновского излучения, который строится в Новосибирском наукограде Кольцово. (энергия 3 гигаэлектронвольт).

— По сути моё ПО, это описание ряда параметров устройств СКИФа, которое потом передаётся в управляющее программное обеспечение. То есть моя программа обеспечивает другие программы актуальными данными для работы с «железом» ускорителя, — рассказывает Владислав Родякин, выпускник бакалавриата Физического факультета НГУ, образовательная программа «Физическая информатика».

Работа над программой стала для Владислава выпускной квалификационной работой. Её он выполнял, входя в состав команды сотрудников Института ядерной физики СО РАН, которая отвечает за автоматизацию процессов в проекте СКИФ и других российских ускорителях.

— Мне особенно понравилось, что работа в ИЯФ давала реальную самостоятельность. Я прошёл весь цикл — от проектирования базы данных до создания интерфейса, веб-приложения и интеграции в систему управления. Это уникальный опыт: в бизнес-индустрии начинающие программисты часто получают рутинные задачи, а здесь я работал как человек-оркестр, — отмечает он.

Тесное сотрудничество научных институтов Сибирского отделения РАН и Новосибирского государственного университета продолжается на протяжении всей истории вуза. Такой подход позволяет студентам включаться в реальные исследовательские и инженерные проекты уже на этапе обучения.

— Наша образовательная программа «Физическая информатика» специально готовит студентов к работе с научными установками и к написанию программного обеспечения для них. На третьем году обучения я прошёл курс, преподаватель которого как раз занимался ПО для СКИФа — он и пригласил меня в команду. Так я оказался в большом научном проекте, — рассказывает Владислав.

Владислав Родякин продолжает работу в Институте ядерной физики. Его опыт показывает: университет может быть не только местом учёбы, но и стартовой площадкой для участия в передовых проектах национального и международного масштаба.

nsu.ru
srf-skif.ru

Подпишитесь на наши новости науки @vuniver и Вконтакте!

Круть! Пошла вставлять эти достоверные подробности в свой сценарий про космос...Учёные НГУ впервые изучили рост пузырьков при кипении в невесомости на МКС | КП - Новосибирск | Дзен

Ну что ж, держитесь за парты: великий дух Ким Ир Сена вот-вот осенит заснеженный Академгородок! Пока одни страны шлют санкции, другие — делегации. Ведущий университет Северной Кореи, названный в честь вечного вождя, решил, что Новосибирску срочно нужен филиал их просвещенного знания. Делегация из Пхеньяна еще в январе приехала в НГУ, посмотрела на сибирские просторы и сказала: «А давайте-ка тут учить по-нашему!» Ректор Михаил Федорук, видимо, вдохновившись идеей дружбы народов (или просто устав от однообразия), уже распорядился подыскать помещение.

Ученые, конечно, заверяют, что это всё ради «актуальных научных задач». Видимо, запуск ракет и ядерные эксперименты теперь будут решать в тандеме с сибирскими умами. А еще — обмен студентами и преподавателями! Представьте: новосибирские физики едут в Пхеньян учить таблицу Менделеева под портретом Кима, а корейские товарищи приезжают сюда постигать тайны борща и снежных сугробов.

Про санкции, кстати, ни слова — ни к чему вспоминать, что КНДР с 1950 года коллекционирует их как марки, от Корейской войны до ядерных фейерверков. Зато НГУ мечтает открыть в Северной Корее центр подготовки юных гениев для своей Физматшколы. Видимо, чтобы дети с детства знали: физика — это не только формулы, но и верность идеям чучхе.

За пару часов до начала концерта мы прибыли на место, посмотрели, что к чему и пришли к выводу, что трезвыми на «DP» идти нельзя. В ларьке через дорогу были приобретены бутылки «Балтики №9» по две на человека и несколько пакетиков сухариков «Кириешки», после чего приняли решение отойти за небольшой, но уютный лесок позади ледового дворца спорта, где и от души угоститься.

Оказавшись на месте, мы с удивлением обнаруживаем группу мужчин в возрасте выше среднего, которые разложили хорошую такую поляну на двух раскладных столах, где по уровню 2008 года было всё, что только было необходимо для качественной подготовки и радости души перед концертом легендарной рок-группы.

— О-о-о, а вот и внучата подтянулись, — с радостным возгласом встретили нас мужчины. — Давайте к нам, не стесняйтесь!

Мы вежливо отказались, мол, у нас свое — но далеко не отходили и в целом присоединились к импровизированному торжеству и, употребив, направились ко входу в здание, где очередь уже слегка подрассосалась.

Концерт был убойным. Не без минусов, но разве могут перевесить те факты, что под конец выступления музыканты выглядели весьма уставшими (до конца бодро дотянул только гитарист Стив Морс), а Яна Гиллана можно узнать лишь по босым ногам и некоторым тональностям голоса — все началось с какого-то лютневого соло Морса, а потом понеслось как из пулемета: Space truckin, Black night, Strange kind of woman, Smoke on the water… В общем, на хреновый звук Ледового дворца спорта в какой-то момент было откровенно насрать — было и так очень хорошо.

Но история, собственно, писалась ради эпичного финала.

Выйдя после концерта на улицу, мы направились в так называемый «бэкстейдж», где стояли фуры, на которых привезли технику музыканты. Нас таких бесстрашных и отмороженных набралось порядка десяти человек, и мы культурно и терпеливо ожидали — наверняка же кто-нибудь из музыкантов появится, а мы тут как тут с просьбой попросить автограф. Самый бесстрашный из десяти ожидающих прямым шагом проследовал в оказавшуюся не запертой и совершенно не охраняемую дверь «черного входа», но уже через пару минут его вежливо вывела под руки пара крупногабаритных мужчин в черных костюмах.

— А чё, ну чё, я ж просто поговорить, пообщаться, — беззлобно и негромко сетовал незадачливый авантюрист. К слову, нас никто не выгонял, а один из охранников сказал:

— Ребят, ну погодите вы немного. Сейчас они выйдут.

И правда — спустя минут двадцать из дверей появляется Стив Морс, с хитрецой смотрящий на нас. За ним выходит клавишник Донни Эйри, а спустя секунду — и сам Ян Гиллан. Они о чем-то перешептывались, а мы всей толпой осторожно приблизились к легендарным дедам даже не зная, что, собственно, хотели от них.

— Thanks for the concert (спасибо за концерт), — выдавил я из себя. В ногах я чувствовал дрожь, а сердце бухало, грозясь вырваться наружу.

Музыканты с добродушными улыбками кивали, разрешили пофотаться с ними и если бы по прошествии лет у меня не сдохла пара жестких дисков, этот пост наверняка бы был снабжен хотя бы одной-двумя фотографиями.

— Would you like to get our autographs? (Не хотели бы вы взять у нас автографы) — усмехнувшись спросил Ян Гиллан. В буре эмоций, которые мы старательно сдерживали, дабы музыканты не сочли нас сумасшедшими, из головы как-то вылетела сама идея о том, что у музыкантов можно взять автограф. А когда до нас дошло, то было обнаружено — не у меня, ни у Сани не оказалось ни ручки, ни чего-то, похожего на бумагу.

И тут происходит, собственно, то, ради чего и писался этот пост.

Саня протягивает Гиллану… свой студенческий билет.

Гиллан смотрит на протянутые ему «корочки» и его глаза (я вам клянусь) делаются шире, чем обычно.

— Um... This is a document? (это же документ?) — вежливо уточняет он, глядя на Саню.

Саня задумывается на секунду, после чего с радостной лыбой махнул рукой и выдал:

— Да похуй! Это же «Дип Пёрпл»!

— You here in Russia really are all crazy (вы тут в России и правда все ебанутые), — с усмешкой отзывается Гиллан, расписывается в студенческом и передает по кругу не менее удивленным Морсу и Эйри.

Домой мы уезжали крайне воодушевленные.

На следующий день Саня на проходной предъявляет студенческий, а охранник интересуется, мол, а чего он у тебя почирканный-то?

— Да братик маленький порисовал, — отвечает Саня, после чего деканате заказывает дубликат.

Если я правильно помню, Саня подарил украшенный автографами студенческий папе, который в молодости был весьма увлечен «DP», а мне на память осталась эта история и пережитые эмоции.