Лига Писателей

Рада старалась не смотреть на Ариэля. Она вообще ничего не видела и не помнила как сказала "да" на регистрации, как поздравляли родители, как сверкали вспышки фотоаппаратов. Она лишь старалась не упасть в обморок.

Семейная жизнь, учеба в университете, рождение дочери - жизненная карусель захватила Раду в своей плен. И только раз в год, в свой день рождения Рада обнаруживала у дверей квартиры букет черемухи. Она не сомневалась, от кого он и воспринимала как тайный знак. Впрочем, через несколько лет перестал появляться и букет. Надежда на чудесное появление в ее жизни Ариэля исчезла. Не исчезло только осознание возможности его появления. И это ощущение оказалось живучее самой сильной надежды.

И вот через 34 года они столкнулись в городской администрации. Овдовевшая Ариадна и Ариэль, заехавший к своему другу - главе администрации. Все такой же статный, красивый, уверенный. Он сочувственно обнял Раду, узнав о ее потере, выразил соболезнования и исчез за дверью главы администрации.

А сейчас, спустя еще 20 лет, он сидит напротив Ариадны в кафе воспоминаний.

- Прости меня, Рада, - внезапно нарушил молчание Ариэль. - Прости меня за все эти годы.

- Что ж теперь-то. Жизнь сложилась так, как сложилась, - Ариадна словно и не удивилась его словам.

- Я ведь испугался тогда. Ты была такой... такой умной, так отличалась от наших девчонок. С ними все было просто и понятно. А с тобой... легко и сложно. Интересно и страшно. Когда мы встретились тогда, у загса, я подумал, что это какой-то знак. Я смотрел на тебя, думал, что ты подашь мне его. Но ты меня не замечала. А потом жизнь закрутила, завертела.. Да и жизнь такая была, что хорошо бы себя не потерять. С женой у нас не сложилось, но о разводе никто и не думал – все же дочка влиятельного человека, который для меня все двери открыл. А я тебя вспоминал. И черемуху срывал. Ты ведь понимала, что это я, да? Я хотел, чтобы ты знала,что я думаю о тебе.

- Ариэль, к чему все это теперь ворошить? Мы прожили эту жизнь как смогли, другой не будет.

- Моя жена умерла год назад. Я раньше не решался.

- Да и сейчас не нужно было.

- Я могу приходить сюда?

- Конечно, это кафе открыто для всех.

- Нет, я могу приходить сюда к тебе?

- Не думаю.

Ариадна поднялась из-за столика. Сегодня в кафе было на удивление много посетителей и нужно было подумать о внеочередном заказе кондитерской продукции. И никакой Ариэль не мог помешать этому.

Ариэль стал завсегдатаем кафе воспоминаний. Несмотря на то, что он не был знаком с остальными, приняли его хорошо. Для мужского контингента он стал стимулом тщательнее следить за своим внешним видом, а для дам - предметом обсуждений. Да, спустя 60 с лишним лет Ариэль снова стал завидным женихом. Единственным, кто совершенно не радовался появлению Ариэля , был Александр Францевич. Он так открыто заявлял свои права на Ариадну Львовну, что Ариэль даже спросил, не является ли Александр Францевич официальным кавалером. Ариадна Львовна внимательно посмотрела на Ариэля и спросила:

- Если и так, то что это меняет?

И Ариэль, смутившись, пересел за другой столик. Александр Францевич, тем временем, наводил справки о новоявленном бывшем ухажере Ариадны. К сожалению, кроме Вероники никто ему ничего рассказать не мог. Далекое прошлое волновало лишь немногих, гораздо волнительнее было вспоминать недавнее прошлое. Шутки, которые с нами играет возраст, крайне жестоки: мы хорошо помним наше детство и юность, а вот куда положили очки или когда день рождения у внуков вспоминается гораздо тяжелее и от этого на душе становится тягостно.

А Вероника Анатольевна решила проучить Ариэля. Она помнила ту страшную истерику Рады, когда та узнала, что Ариэль женится и поняла, что час расплаты настал. Наверняка, Ариэль считает, что можно поухаживать за Радой даже спустя 60 лет, словно ничего и не было! Как бы не так! Пусть хотя бы поволнуется.

Она окружила Александра Францевича вниманием и, заодно, снабдила его нужной информацией. Уже с несколько месяцев как Александр Францевич появился в кафе и столько же его ухаживаниям за Ариадной Львовной. И тому была рассказана завуалированная история Ариадны, в которой Ариэль был чудищем заморским, а она - безвинно пострадавшей стороной. И вот сейчас, когда заморское чудище снова появилось на горизонте чтобы помучить бедную девушку, может ли храбрый рыцарь, до сей поры находившийся в тени, остаться равнодушным?

Однако старания Вероники обрели совсем не тот эффект. Александр Францевич враз потерял интерес к Ариадне Львовне и обратил все свое внимание и пылкость (сообразно возрасту) на... Веронику Анатольевну. Та была совершенно сбита с толку и впадала то в молчаливость, то в излишнюю болтливость. Александр Францевич же, галантно осведомившись о семейном статусе Вероники и получив ответ, что она разведена, стал преданным кавалером Вероники Анатольевны.

Ариадна Львовна сразу же заметила исчезновение поклонника и даже обрадовалась.  Все же Александр Францевич был излишне назойлив. Общих знакомых они так и не вспомнили, хотя и учились в одной школе. Не нашли они и общих тем. В любовь с первого взгляда Рада не верила еще будучи девчонкой, так что и понять не могла, с чем связан такой настойчивый интерес Александра Францевича. Вероника же чувствовала себя не в своей тарелке - с одной стороны, ухаживания Александра Францевича ей были очень приятны, с другой - она не знала, как отнесется к этому Ариадна. О, разумеется, спроси Вероника ее напрямую, Ариадна бы ответила что-то вроде: "Никочка, да забирай ты этого кавалера со всеми потрохами!", но кто знает, чтобы она подумала. Ухаживания Ариэля она не принимала и это лишало Веронику честного разделения кавалеров.

Словом, Вероника Анатольевна была озадачена и растеряна. Несколько раз она издалека начинала разговор с Ариадной, но когда дело подходило к конкретному выяснению, вниманием Ариадны завладевал кто-то другой. Когда наконец Вероника решилась на прямой разговор, то он снова не случился, так как Ариадна была занята:

- Никочка, дорогая, давай попозже. Мне нужно сейчас сделать одно объявление.

- Конечно, времени на подругу у тебя совсем не осталось!

- Никочка, позже, все позже. Аглая, деточка, вы не могли бы сказать громко, что у нас на повестке дня важный вопрос, боюсь, меня они не услышат.

- Конечно, Ариадна Львовна.

Наконец Ариэль Давидович (а это был он) заметил Ариадну. Замешкавшись лишь на мгновение, он решительно направился к ней.

- Ариадна, так вот где ты сейчас обитаешь, - иронично начал он.

- Ариэль! Я... Я очень рада тебя видеть, - Ариадна смутилась от его ироничного тона и неловко махнула рукой - присаживайся, рассказывай. Вероника, дорогая, мне кажется, Евгений Карлович скучает.

Вероника Анатольевна, сжираемая любопытством, нехотя двинулась к столику Евгения Карловича. Ах, как бы она хотела оказаться поближе к столику Ариадны. Как же иначе можно было все разузнать? Ариадна Львовна не отличалась болтливостью, а уж о своих сердечных делах и вовсе помалкивала. Что и говорить, о том, что Ариадна выходит замуж, Вероника узнала только тогда, когда получила приглашение на бракосочетание! А ведь они были ближайшими подругами.

Тем временем Аглая принесла чай Ариэлю (по его настоятельной просьбе - крепчайший) и набор пирожных.

- Ариэль.. кто бы мог подумать - Ариадна всматривалась в такое знакомое и ... такое незнакомое лицо. - Сколько лет мы не виделись..

- Много, Рада, очень много. - Ариэль слегка улыбнулся. - Я всегда знал, что ты и в нашем возрасте не будешь сидеть на лавочке, собирая сплетни.

- Люди меняются, я вполне могла сидеть на лавочке.

- Нет, Рада, ты точно не могла бы.

- Какими судьбами ты здесь?

- Захотелось тебя увидеть.

- Только сейчас?

- Нет, конечно. Я всегда тебя хотел увидеть.

- Ты не спешил. Сколько не спешил? Лет 50? 60?

- Это жизнь, Рада. Она не всегда складывется так, как хочется.

- Не знала, что ты фаталист, Ариэль.

- Хорошая идея кафе.

- Спасибо.

Они замолчали. Сколько же лет прошло с их последней встречи? По факту - лет 20. Они тогда случайно встретились в городской администрации. Ариадна пришла оформлять наследство - она месяц как овдовела. Муж Ариадны был слаб здоровьем и часто болел. А в ту зиму свирепствовала ангина, она и дала осложнения на сердце, которое и не выдержало. Прожили они к тому времени с  Ариадной 34 года, родили двух детей, дождались внучку. Не сказать, чтобы Ариадна сильно горевала - своего мужа она больше уважала, чем любила. Лев добивался ее долго, несколько лет. А она все никак не могла забыть того самого старшеклассника. Ариэля.

Она увидела его на перемене - он как-то выделялся среди своих одноклассников, устраивающих ожесточенные споры на переменах. Ариэль никогда не ввязывался в дискуссии, по большей части молчал и только изредка высказывался. Веско, аргументированно, четко и коротко. Ариадне запал в душу его голос - уверенный, безапелляционный, но ей чудилась в нем какая-то скрытая мягкость. Да и внешне Ариэль был знатным красавцем: высокий брюнет, с прямой осанкой, орлиным носом и пронзительно карими глазами. С тех пор на каждой перемены Ариадна стремилась оказаться поближе к кабинетам старшеклассников. Увидев Ариэля, старалась спрятаться за спинами одноклассников, чтобы не выдать своего интереса. Ей вдруг стала понятна Татьяна Ларина, с ее метаниями и сомнениями. Да, пожалуй, она тоже могла бы написать письмо Ариэлю. Никто и никогда не видел его провожающим девушку, что позволяло девичьим сердцам надеяться.

Они оказались, совершенно случайно, на репетиции школьного выпускного вечера. Ариадна любила театр и после уроков добрых пару часов проводила в школьном театре. Она была самокритична и понимала, что ее таланта не хватит для того, чтобы блистать на сцене. Зато у нее был талант организатора и ей частенько поручали организовать то утренник для первоклашек, то школьный вечер. Составить списки учащихся, учителей, рассчитать количество посадочных мест, в случае нехватки оных - подсуетиться и добыть дополнительные. Ариэль же прославился на всю школу своими стихами. Стиль его многие сравнивали со стилем Маяковского.

И вот, в преддверии очередного школьного вечера, в актовом зале вовсю шли репетиции. Ариадна  помогала ведущей в составлении списка выступающих, прикидывала расстановку стульев и столов для учителей. И здесь же был и Ариэль - он репетировал свой выход на сцену, решая как лучше выступать: с трибуны или просто со сцены и куда в таком случае положить листы со стихами. Давая себе передышку, он оглядел зал и заинтересовался спором ведущей и какой-то девушки. Подошел ближе. Ариадна доказывала ведущей, что дарить цветы учителям лучше в конце вечера, а то они завянут и будут выглядеть жалко.

- А почему бы не принести несколько ваз и поставить в них цветы? По ходу дела вручать цветы гораздо логичнее. А если будут вазы с водой, то цветы не завянут до конца вечера,  - внезапно вмешался в спор Ариэль.

Вот так и состоялось их знакомство. С той поры Ариэль и Ариадна частенько проводили школьные перемены вместе. Они обсуждали все, что только можно было обсудить: школьные события, политические, спортивные. В глазах Ариэля Ариадна читала то уважение, то даже восхищение. Нет-нет, она не могла этого придумать! Она безусловно нравилась ему! Ариэль же ловил себя на том, что ему безумно интересно с этой восьмиклассницей. В ней не было жеманства его одноклассниц или детской наивности о любви. С Ариадной было интересно обсуждать, спорить, да просто разговаривать. И неприступный Ариэль даже провожал Ариадну домой, чем вверг в отчаяние с десяток девичьих сердец. Весну Рада ждала с особым нетерпением: вот уже несколько месяцев Ариэль провожал ее домой. Сугробы мало располагают к романтическим поступкам. То ли дело весна! Все распускается, цветет! Да и день рождения у нее скоро. Она по праву ждала первого букета именно от Ариэля. Даже как-то невзначай обронила, что любит черемуху.  Ждала букета и... признания. Ведь для Ариэля это был последний школьный год. Он собирался поступать в университет и Рада хотела быть уверена, что отношения их будут развиваться. По мере приближения выпускных экзаменов их встречи стали реже - Ариэль после уроков устремлялся в библиотеку, где засиживался допоздна. Рада и не думала обижаться - ее Ариэль должен поступить с первого раза и быть лучшим среди всех абитуриентов. Результата вступительных экзаменов она  ждала едва ли не больше, чем он. Даже пришла к университету первой в надежде застать развешивание списков поступивших.

Однако после экзаменов Ариэль внезапно пропал. Ариадна знала наизусть расписание лекций его курса и приходила к началу первой пары, рискуя опоздать на первый урок в школе. Ариэль часто появлялся в компании однокурсников и буквально за считанные минуты до начала лекций. Кивал Ариадне, разводил руками, мол, опаздываю, видишь и скрывался за дверью университета.

Ариадна и дальше бы продолжала терпеливо ждать, если бы не Вероника - ближайшая подруга, которой невмоготу было видеть, как бегает Рада за этим высокомерным Ариэлем, который чихать на нее хотел.

- Ты что, не понимаешь, что он тебя бросил? Ты что, не видишь, как он избегает тебя? Что ты его караулишь? Перестань уже! Хотя бы два дня не приходи к университету, пусть поволнуется и сам тебя поищет.

Рада так и сделала. Но ни через два дня, ни через неделю Ариэль не появился. К тому времени ее успеваемость сильно пострадала и нужно было восстаналивать свое реноме и исправлять двойки. К выпускному классу на Раду свалилось столько, что это на какое-то время отодвинуло мысли об Ариэле: нужно было готовиться к поступлению в университет, заниматься организацией выпускного вечера в школе. А тут еще Лев - одноклассник Рады - то помощь предложит, то домой проводит, то книги из библиотеки принесет. Словом, молчаливый и тихий поклонник начал наступление по всем фронтам. Только Раде  дела до него не было. Помощь принимала, но и только.Об Ариэле не думала, только внутри надежда жила: вот станет и она студенткой, снова будет проводить время с Ариэлем. Действительно, он же уже студент, ему и неинтересно со школьницей.

Дурную весть принесла Вероника. Ариэль женится. На однокурснице. И свадьба уже скоро.

Наверное только тогда Рада заплакала по-настоящему, навзрыд. И только тогда ответила на ухаживания настойчивого Льва. Тот, ошалевший от такой милости, время тянуть не стал и быстро сделал Раде предложение.

Ирония судьбы - свадебные кортежи Ариадны и Ариэля встретились у загса. Свадьба Ариэля постоянно откладывалась (говорили о вздорном характере невесты), а Лев торопил Раду – боялся, вдруг передумает.

Продолжение следует...

-Ариадна Львовна, я сейчас вам помогу, подождите!

Аглая выскочила из-за прилавка и, приоткрыв дверь, протянула руку пожилой женщине. Та оперлась на нее и зашла в кафе.

- Спасибо, дорогая. Ну, как у нас дела?

- Все хорошо, Ариадна Львовна. Сегодня утром привезли выпечку из новой булочной, помните, мы с вами обсуждали?

- И как, вкусные? Пробовала уже?

- Да знаете, их скоро съедят уже!

- Правда? А кто?

- Да вот... тут Вероника Анатольевна прямо с утра их заказывает. - Аглая понизила голос до шепота. - Она просила коньяк, но я помню, что ей нельзя.

- Ника всегда любила коньяк и пила только его, но после инсульта ей можно разве что 25 грамм и то раз в неделю. Пойду, схожу к ней.

Ариадна Львовна осторожно ступая, вошла в зал. После инфаркта, который сразил ее почти на ходу, по пути в магазин, она ходила очень осторожно. Все-таки в следующем году юбилей - 80 лет и хочется его встретить на своих ногах и принимать поздравления, а не сочувствия. Еще с прошлого юбилея Ариадна Львовна загадала - если со здоровьем будет неважно, то никаких дней рождений она отмечать не будет. Не хватало еще, чтобы ее видели немощной, в инвалидной коляске. Нет уж. Или бодро и на своих ногах, или никак.

В самом углу зала за столиком у окна сидела пожилая женщина. Она с недоверием смотрела на тарелку с шоколадным пирожным и никак не решалась приступить к его поеданию. Иногда она с тоской поглядывала в окно и тяжело вздыхала.

- Никуша, мне тут доложили, что ты почти все новые пирожные уничтожила?

- Здравствуй, Радочка. Вкусные у тебя пирожные, но я бы лучше коньячку бы тяпнула.

- Никуша, дорогая, насколько я знаю, ты уже свою норму тяпнула.

- Норму? Что ты называешь нормой, Радочка? Две капли, размазанные по рюмке? Если понюхать только.

- Никуша, что у тебя случилось, что тебе понадобился коньяк?

Вероника Анатольевна вытащила из сумочки платок, промокнула уголки глаз и вздохнула:

- Я забыла. Понимаешь? Забыла имя своей внучки! Приехал сын с ну.. почти женой и дочкой. А у меня конфеты были припасены для девчушки. И я... я потянулась к ней, хотела сказать: "Привет, ..." и не могла вспомнить ее имя!! Радочка, это ужасно!Я все боялась, когда это придет и вот... вот это наступило.

Вероника закрыла лицо руками и заплакала.

- Никуша, ну что ты, - Ариадна Львовна погладила по плечу Веронику. - Это бывает, закрутилась, замоталась, забыла.

- Неет, ты не понимаешь!

- Ника, послушай, это Саша, твой старший, приезжал? С Леной, да?

- Нет, это мой младший, Богдан.

- Ой, я и не знала, что у него дочка, мне казалось, ты про сына говорила.

- Да не, Рада! Подожди, ты же не знаешь. - Вероника отодвинула от себя тарелку с пирожным и устроилась поудобнее. - Богдан встречался с женщиной, очень хорошей, у нее был сыночек от первого брака. Я думала, они поженятся, они приезжали ко мне, были такие счастливые. А потом что-то случилось и они разошлись. Мне Лена, Сашина жена звонила, сказала, что вроде Богдан с кем-то загулял когда-то давно и у него есть дочка. Ну, с женщиной они разошлись, конечно, а та, с которой он загулял, назад его не приняла, мол, у меня сейчас все хорошо, а про дочку забудь. А потом Богдан познакомился с Оксаной. А у нее девочка. И вот они вместе приезжали, познакомиться. Богдан мне звонил два дня назад и предупреждал. Я даже где-то записала.

- Записала?

- Да. Ну Рада, они столько сходятся, расходятся, что все же не упомнишь! Вот я и веду записи. Сын Саша, его жена Лена и две дочки Оля и Юля. И Богдана записывала. И перед каждым приездом всегда смотрю свои записи, чтобы не ошибиться, кто именно ко мне приезжает.

- Так вот откуда ты помнишь все дни рождения! А еще хорошей памятью хвастаешься!

- Рада, я сейчас сотру с твоего лица довольную улыбку. Вон идет твой кавалер, которого ты никак вспомнить не можешь. - Вероника Анатольевна кивнула в сторону улицы.

Ариадна Львовна посмотрела в окно и нахмурилась.

Ухажер Ариадны появился в кафе недавно. Утром Аглая, выкладывая на витрину только что доставленную выпечку, увидела пожилого мужчину, заглядывавшего в окна. Заметив, что на него смотрит Аглая, он постучал по стеклу и помахал рукой. Аглая открыла дверь.

- Здравствуйте, девушка! Я правильно пришел - это кафе для воспоминаний?

- Да, совершенно верно, иногда его так называют. Правда, мы еще закрыты, открываемся в полдень.

- Знаете, я когда-то жил в этом районе, потом уехал и вот, на закате своей жизни, вернулся. Услышал, что открылось такое кафе, а что к чему - не знаю.

- Это необычное кафе.

- Видимо, да. Меня зовут Александр Францевич.

- А меня Аглая. Ну что же, Александр Францевич, проходите, присаживайтесь. До открытия еще два часа, а летней террасы у нас еще нет. Так что проходите! Заодно я вам расскажу про кафе.

Кафе "А помнишь?" - это своеобразный клуб пожилых, тех, кому тоскливо сидеть дома, тех, кто постепенно забывает свою жизнь, но кто не согласен с этим. И вот как-то на очередном собрании пенсионеров городка возникла идея кафе, куда можно прийти, выпить чаю с пирожным, встретить друзей, вместе повспоминать о детстве, юности. Завсегдатаи кафе - люди, в основном, прожившие в нашем районе всю жизнь. Они знают друг друга, но на какое-то время потеряли друг друга из виду, да и со временем некоторые события стираются из памяти. А проводя время со своими сверстниками, старики не чувствуют себя брошенными, у них есть общество, есть единомышленники, которым достаточно сказать: "а помните?". Вот так и решилась участь клуба пенсионеров - все взносы пошли на открытие кафе и жизнь стариков стала немного ярче, теплее, даже вкуснее.

- Аглаюшка, если позволите вас так называть, вы давно здесь работаете? Вам не скучно здесь?

- С полгода. Ну что вы, скучно. Мне интересно, столько историй тут слышу!

- Надо же, я не могу никак вспомнить никого из своего далекого детства. Сливается все в одно пятно. Вот, Аглаюшка, недостаток старости, помимо дряхлеющего тела - так много в жизни было, что детства уже и не вспомнить.

- Не волнуйтесь, вот откроемся, придут наши завсегдатаи, они помогут вам вспомнить!

Действительно, к полудню в кафе были уже заняты четыре столика. Старушки чинно пили чай, а старички развлекали их рассказами о своих подвигах юности.

- Ариадна Львовна, я побеспокою вас. - Аглая подошла к столику, который давно уже прозвали столиком Ариадны - никто, кроме нее за ним не сидел и даже не думал занимать.

- Что, деточка? - отозвалась Ариадна Львовна.

- У нас новый посетитель, вон там, за угловым столиком. Зовут его Александр Францевич, он сказал, что в детстве жил в этом районе, но потом уехал и вот сейчас вернулся, но никого не узнает.

- Александр Францевич? - нахмурилась Ариадна Львовна. - Не припоминаю такого. Но и память моя уже не та стала, может и был такой. Я подойду к нему.

Александр Францевич пил чай с творожным пирожным и разглядывал людей. "Как странно, - думал он. - Вот мы живем жизнь, что-то делаем, стараемся, а потом не можем вспомнить даже своих друзей. Вон та дама, за третьим столиком, вроде и слушает своего визави, но видно, что ее больше всего интересует разговор за соседним столиком, где идет обмен воспоминаниями, а не подвиги ее собеседника".

- Александр Францевич? - Ариадна Львовна остановилась у углового столика.

- Совершенно верно. - Александр Францевич приподнялся и учтиво склонил голову. - А вы, если я не ошибаюсь, Ариадна Львовна, хозяйка этого чудесного местечка?

- Да, - Ариадна Львовна, на правах хозяйки села за столик, не дожидаясь приглашения. - Я слышала, что вы вернулись в родные места?

- Да, на закате жизни мы все стремимся в места нашего детства. Вот и я приехал.

- Прошу прощения, но мы с вами не были знакомы тогда?

- А я вас помню, уважаемая Ариадна Львовна.

- Вот как?

- Да, я учился на два класса старше и наши физкультурные часы проходили сразу после вашего класса. Я часто видел вас в зале и на стадионе.

- Мы общались?

- Увы, нет. Наверное мне не хватило смелости.

- Ну что вы, девочки в нашем классе всегда заглядывались на старшеклассников.

- И вы тоже?

Ариадна Львовна смутилась. Надо же, как вопрос в цель попал. Действительно, в 8 классе все думы Радочки занимал статный красавец из 10 класса. Ариадна Львовна очень сейчас надеялась, что Александр Францевич - это не он. Ах нет, у того было необычное имя - Ариэль. Она вздохнула, интересно, как сложилась его жизнь? Но вслух все же ответила Александру Францевичу:

- Боюсь, что меня тогда интересовала только учеба.

С тех пор Александр Францевич стал частенько заглядывать в кафе. Неизменная учтивость и какая-то забытая старомодность сквозили в его речах. Дамы были от него в восторге, однако ни с кем он не проводил столько времени, сколько с Ариадной. Он расспрашивал ее о школьных годах, пытался найти общих знакомых. Ариадна Львовна же, поначалу отнесшаяся к Александру Францевичу с вежливостью гостеприимной хозяйки, со временем прониклась к нему даже симпатией. Ей импонировала его вежливость, а разговоры о школьных временах уносили ее в то далекое время, когда она была школьницей и самым важным тогда был вопрос: увидит она сегодня самого красивого мальчика или нет.

Вероника Анатольевна, привыкшая проводить почти все свое свободное время в разговорах с Ариадной, страшно ревновала. До появления Александра Францевича любимым занятием Вероники было обсуждение местных сплетен. Ариадна частенько слушала ее вполуха и только кивала головой в нужных местах, но Веронике этого было достаточно - ее слушали и не перебивали. Теперь же вниманием Ариадны завладел какой-то непонятный старичок, которого и вспомнить-то никого не мог. Даже сама Ариадна.

Сегодня собеседником Вероники был Евгений Карлович. Он появился в кафе давно и вначале одиноко сидел за столиком, даже ничего не заказывал. Ариадна, видя это, просила Аглаю принести ему чай и несколько пирожных. Евгений Карлович всегда очень долго размешивал сахар и разглядывал пирожные, словно размышляя, с которого начать.

Он давно ходил в холостяках - с женой они развелись по обоюдному согласию, детей у них не было. Евгений Карлович всю свою жизнь проработал на местной мебельной фабрике, чертежником. Увлекался шахматами и даже участвовал в городских соревнованиях. По выходным с приятелями выезжал на рыбалку, из-за чего его недолюбливали жены всех его приятелей. Со временем круг друзей сузился - приятели обзаводились детьми, а потом и внуками. Времени на рыбалку не хватало, а шахматы в теперешнем мире потеряли свою популярность. Евгений Карлович с удивлением обнаружил, что остался один. Иногда он звонил своим приятелям, поговорить за жизнь. Но в последнее время трубку чаще всего брали дети приятелей и сообщали, что Александра или Даниила больше с нами нет.

- Евгений Карлович, вы пробовали новый, совершенно шикарный, шоколадный торт? - Вероника пыталась расшевелить угрюмого Евгения Карловича, не забывая, однако, поглядывать за столик, где сидели Ариадна и Александр Францевич.

- Вероника Анатольевна, это обычный шоколадный торт. Ничего нового изобрести уже не могут. Шоколад он и есть шоколад.

- Похоже, что вы не в духе сегодня, Евгений Карлович. Нельзя так - в нашем возрасте немного удовольствий осталось и еда - одно из них. Ах, если бы вы знали, как мне приходилось себя ограничивать в молодости! Эти изнуряющие диеты, вечером стараешься заснуть как можно раньше, чтобы заглушить чувство голода и мечтаешь быстрее проснуться утром, чтобы наконец поесть. О, завтрак - это было мое самое любимое. Можно есть сколько влезет. И самого вредного! Как вы знаете, утром можно есть все и в любых количествах. Считать калории начинаешь в обед, вот там уже наступает мучение - нужно есть только легкоусваяемое и немного. А ужин? Ужина-то почти нет. И все ради фигуры. Фигура должна быть точеной! А если вам не повезло с конституцией? Вот у меня - кость широкая и чтобы влезать в узкие юбки, нужно было почти совсем ничего не есть! А потом роды, кормление. Сколько же я тогда прибавила и как потом мучительно избавлялась от лишних килограммов! О, как я мечтала тогда о пенсии! Чтобы побыстрее постареть и есть, наконец, сколько влезет! Наконец я могу себе это позволить!

- Вероника Анатольевна, в нашем возрасте как раз надо больше внимания уделять своему здоровью, в том числе и питанию.

- Ай, бросьте, Евгений Карлович! Теперь-то какой смысл? Ну помру толстухой - в гробу-то я себя не увижу. А возраст списывает все.

- Я лишь о том, что если вы заработаете себе сахарный диабет или проблемы с сердцем и вас разобьет паралич, то вы будете очень непривлекательны в инвалидном кресле и в скрюченном виде.

Вероника Анатольевна недоверчиво посмотрела на Евгения Карловича. Потом перевела взгляд на кусок шоколадного торта (точнее два куска, но если их сдвинуть плотнее, то выглядит как один). Вздохнула и отложила ложку. Кинула взгляд за столик Ариадны. Слава богу, Александр Францевич изволили откланяться и Ариадна сейчас одна. Можно, наконец, покинуть мрачного Евгения Карловича и рассказать Ариадне последние новости!

- Радочка, ты прекрасно выглядишь! Кавалеры красят даму в любом возрасте! Ну, ты так и не вспомнила его?

- Нет, я думаю, что в школе мы с ним и не общались. Да и меня, как ты знаешь, занимал совсем другой персонаж тогда.

- Как же, помню-помню, у него было такое имя еще странное.

- Ариэль. Его звали Ариэль.

- Да, это я помню, когда в нашем магазине появился порошок Ариэль, я, покупая его, всегда вспоминала твоего Ариэля.

- Вероника, по-моему ты переела шоколадного торта.

- Ох, не напоминай мне о нем! Евгений Карлович уже успел отбить у меня охоту есть шоколадные торты.

- Это как же ему удалось?

- Он пригрозил мне параличом!

- Из-за шоколадного торта?

- По-моему да... Ариадна, у тебя сердце крепкое?

- Да сбоит иногда, но в целом, пока не жалуюсь. С чего ты это так резко сменила тему?

- А ты посмотри, кто к нам зашел!

Ариадна Львовна обернулась. На пороге кафе стоял высокий худощавый мужчина. Совершенно седой, опирающийся на тросточку, он, тем не менее, держал гусарскую осанку. Он оглядывал посетителей цепким взглядом, лишь иногда задерживаясь на ком-то дольше трех секунд - явно кого-то высматривал.

- Ариэль... - выдохнула Ариадна Львовна. - Не может быть.

Первый отрывок из рассказа-повести для оценки. Буду рад критике и дельным советам

Александра Степановна равнодушно слонялась по комнате, раскладывая старые цветастые шторы, постиранные накануне вечером. Позабыв про кашу, готовившуюся на плите, она пыталась вспомнить отрывки тревожного сна, вылетевшего у неё из головы, но явно не сулившего ничего хорошего этим днём. Всю бессонную ночь старуха провела за неинтересной толстой книгой, которую нашла под кроватью, под утро её потянуло спать. Спала пару часов, с криками не опохмелившихся и слоняющихся по улице в поисках мелочи соседских забулдыг, сон ушёл, но не чувствовала она себя ни выспавшейся, ни отдохнувшей от забот минувшего дня. На душе скребли кошки, бессмысленная тревога и беспокойство назойливо продолжали роиться в мыслях.

На кухне запахло палёным и, аккуратно бросив длинные куски ткани на стол, стоявший около небольшого окна с распахнутыми снаружи ставнями, Александра Степановна быстро поковыляла туда. Едва она подняла крышку, резкий запах горелой каши ударил в нос. В центре кухонного стола стояла большая глубокая, щедро расписанная узорами миска и мигом каша была пересыпана туда.

- Вот ведь, зараза, теперь попробуй эту гадость отскрести, совсем ума лишишься, – про себя проворчала бабка, глядя на прилипшие к стенкам котелка черные крупинки пшена.

Отставив миску со спасённым дымящимся месивом в сторону, она немедленно принялась жестким скребком оттирать сгоревшую посудину. Было решено залить её кипятком и отставить ненадолго в сторонку, чтобы горелая крупа «оттаяла» от стенок и отскребать её было легче. Закончив дела на кухне, женщина подошла к деревянному столу со сломанной ножкой, на котором лежали мятые шторы и посмотрела в окно.

Апрель ещё не успел закончиться, но солнце светило по-летнему ярко. Деревья неспешно надевали широкие зелёные капюшоны листвы, а пахучая свежая трава вдоль дороги непривычно ярко искрилась бриллиантами утренней росы. Высокий, с отломанными руками-сучьями куст сирени радостно светился, будто улыбаясь новому дню и весеннему утреннему солнцу. В маленьком уютном дворике бегали, кудахча, куры, время от времени поклёвывая зерно, заботливо рассыпанное старухой в уголке. Спокойный старый пёс умиротворённо нежился под яркими лучами, иногда с лаем отвлекаясь на кур, которые с нахальным любопытством пытались клюнуть его во влажный теплый нос. Соловьи, свившие на крыше покосившегося бревенчатого сарая уютное гнездо из травы и веток, звонко и задорно давали концерты на забаву беззаботным обитателям двора. В раздающихся торжественных маршах и неспешных лирических балладах даже самый невнимательный слушатель мог услышать радость осеннему теплу и воссоединению с родиной, по которой тоскуют птицы в жарких краях. Казалось, такой счастливой природа будет всегда и ничто не сможет омрачить беспечальные дни небольшой деревушки. Однако, несмотря на это, душа пожилой женщины была встревожена и опечалена.

Взгляд быстро переместился от окна на небольшую, занавешенную белой тканью писаную икону, висящую в углу комнаты.

- Отче наш, еже иси на небеси, - начала утреннюю молитву Александра Степановна. По окончании она морщинистой рукой перекрестилась и, будто чего-то ожидая, застыла, глядя на святой лик. Казалось, что смотрит он на неё строго и с укором, будто порицая за дурные помыслы. Ей стало немного легче, может быть молитва подействовала лекарством, может женщина страшилась, что Господь может наказать её за душевные терзания, тяжёлым булыжником сидящие у неё в сердце.

Звонкий гул колокола разрушил утреннее умиротворение. Старуха подскочила на месте и перекрестилась ещё раз. Церковный колокол в деревне звучал часто: по воскресеньям, по великим церковным праздникам, оповещал жителей села о важных собраниях. Александра быстро начала перебирать в уме цифры на листках календаря; Пасху в селе праздновали почти неделю назад, на подходе Фомино Воскресенье, но оно не иначе как завтра. Самые страшные догадки шли в её голову и она, пытаясь отогнать их прочь, побежала к двери. Выйдя во двор, она живо открыла калитку и стала всматриваться в фигуры людей, бегущих в неизвестном направлении, и чем ближе они были, тем отчетливей слышала она их крики. Вдали она заметила знакомую фигуру – Лизавета, дочка недавно почившей Клавдии, её близкой подруги, с большим синим ведром тяжело бежала, махая руками.

- Городские горят – крикнула она, приблизившись к дому старухи. – Сынок мой, Юрка сказал, он сам видел.

Александра Степановна оцепенела, смотря на убегающую Лизавету. Старое морщинистое лицо застыло, выражая изумление и страх - её неизменный и верный спутник; образы из ночных видений начали проясняться, будто на кадрах фотопленки, широкими ширмами становясь перед её взором: видела она ужас, застывший на темных, едва различимых очертаниях лиц, печальные заплаканные глаза, видела черных ворон, несущих на своих громадных крыльях боль и скорбь. Все то, о чем она думала, все то, чего больше всего опасалась, свершилось – нагрянула беда, нарушившая деревенское спокойствие.

Острыми пиками вонзаясь в голову ударили старуху воспоминания из детства, о временах, когда она черноволосой девчушкой, лет одиннадцати, впервые столкнулась с потерями, которые вызвала безжалостная стихия. Полные любви зелёные глаза матери, мозолистые, пропахшие зерном и землёй, руки, ласково треплющие лохматую детскую головку, улыбающееся лицо отца и его неизменная доброта во взгляде – всё это исчезло в один миг. Заливистый смех от незатейливых грубых шуток, которых девочка не понимала, песни, которые она слушала каждый вечер перед сном обращались в скорбящие крики и детский плач. Страшные картины, которые пыталась она забыть, но не смогла, представляла она тогда: как соседские мужики выносили маленькую Сашу из горящей избы, как по розовым детским щекам градом катились слёзы, как женщины сочувственно охают, под платками спрятав на лицах кручину от наивной девчушки, которая в одно мгновение лишилась всего, что имела. Воспоминания посещали женщину снова и снова в те редкие моменты, когда у кого-то в деревне случалась такая беда, и как бы они не хотели спрятать своё горе, на лицах была скорбь и опустошенность, раздирающая нутро.

Она не желала выносить это снова, да и не могла – слишком стара была и, даже если бы захотела, не смогла бы принести никакой пользы.

Нашла чудную, но весьма колкую статью в интернете. 5 казалось бы, обычных советов, но с очень ироничной подачей :)

1. Будьте сжаты.

Фильм или книга — это концентрат жизни, не надо простыни с описаниями как ехал поезд по глубинке, шелестела ковыль, охали сойки... если ваш читатель не идиот, его воображения хватит, чтоб воссоздать картину без лишних описаний. Чем кратче и ёмче вы передаете мир, тем более ярко читатель его проживает.

2. Гуглите.

Мне приносят сценарий, где главный герой — страдалец от ментовского произвола ВНЕЗАПНО заболевает гангреной, но ближе к титрам он, конечно же, от нее излечивается. Отзыв к сценарию: гангрена головного мозга.

Гангреной не заболевают внезапно, единственный метод излечения от гангрены — ампутация. Гангрену сложно подхватить даже польским партизанам в диком болоте: чтоб удался этот нелегкий трюк, они должны быть партизанами, истощенными до предела в концлагере, имеющими глубокие ранения на теле, две недели топающими по болоту без возможности рану от грязи закрыть или даже просто обмыть чистой водой, игнорирующими попадание туда веточек, паутины, песка, земли, мусора, недоедающими и недосыпающими. Вот тогда есть вероятность не просто инфекции, но инфекции с последующим некрозом тканей. Самый простой способ разжиться гангреной — это обморожения и ожоги третьей степени, но опять-таки там тоже никто не гарантирует результат. Вся эта информация доступна в Гугле при забивании в строчку поиска восьми букв кириллицей. А если у вас герой заболевает и излечивается от гангрены внезапно, значит, вы мало того, что идиот, вы еще идиот ленивый — ни писать, ни снимать вам не надо.

У любого мира есть свои законы, есть абсурдные вещи, но и там все подчинено своей логике, нельзя не вспомнить один из трэш-фильмов Шварценеггера, где он со своим каменным лицом, схватив за шкирку очередного врага человечества, солидно произносит: You have no respect for logic and I have no respect for those who have no respect for logic. Фьють — террорист красиво вылетает в окно проверять законы гравитации и ускорения тел в свободном падении с небоскребов.

3. Бес в деталях.

Нет, не надо заливать ими читателя, надо иметь на них воображение.

Одно из главных отличий графоманства от литературы — реалистичность мира. Я, как читатель, не хочу чувствовать себя в убогой картонной коробке, я хочу, чтоб мне даже не музыкальную шкатулочку открыли, а чтоб вы меня перенесли в целый мир, чтоб он жил сам по себе — не от крика "Мотор" до крика "снято", а постоянно, чтоб я сожалел, что из всего мира я могу только эти странички прочесть, чтоб мне хотелось еще и еще... Мне не надо ощущения — "мы развернули перед тобой целый спектакль, рам-па-па, мораль", я хочу почувствовать себя ребенком, который подглядывает в замочную скважину на события, что от него не зависят и будут происходить вне зависимости, смотри я на них или нет — настолько они живые, трехмерные, целостные. Такой эффект достигается продуманностью и детальностью. Я говорил актерам на наших мастерклассах — вам не сыграть персонажа, чьей жизни вы не продумали, даже если у вас одна сцена, вам нужно знать всю жизнь этого человечка, всё что случилось с ним до, тогда даже вопроса о тоне, взгляде, жестах не встанет.

Если вы хотите писать, то вам нужно знать не только главного героя, но весь мир, каждую декорацию, каждую сцену вы должны видеть в голове как кино, если у вас каша и туман, вы примерно представляете, что... не надо, пусть чукча остается читателем.

4. Проживание.

Оскар Уайльд говорил, писатели — самый скучный народ, они описывают то, на что никогда не осмелятся в жизни. И врал. Потому что сам жил, примерно как писал.

Я не могу смотреть большинство исторических сериалов, включая такие не исторические, как "Игра престолов", потому что викинги, короли, кардиналы, матери драконов, царицы, ханши — все ведут себя ОДИНАКОВО, как продавцы в Старбаксе. Я же вас уверяю, что между мировосприятием и мироощущением Чингисхана, Рагнара Лодброка, Чезаре Борджиа, Юлия Цезаря и Ахиллеса — неизмеримые пропасти, но еще большая пропасть лежит между мотивациями, интересами, картиной мира этих людей и Васи Пистюлькина.

Вот еще одна разница между графоманией и литературой: литература показывает вам как думают и чувствуют лучшие, чем вы, или хотя бы разные люди. Графомания надрачивает на форму, не на суть, никогда не на суть. Графоман — человечек в коробочке, пишущий о принцах на белых конях, чтоб подрочить на латы, коней и манеру речи. Писатель, человек пишущий о принцах, чтоб показать вам как, с какой внутренней структурой создают и выковывают империи, как проходят путь от талантливого молодого человека на боевом коне до императора, обо что спотыкаются и чем утешаются на таком пути. Поэтому хорошая литература нужна КАЖДОМУ, яппи вы, очкастый "интеллихент", слесарь, "художник" или марсианин.

5. Путешествие на край ночи

именно так можно сказать о любой настоящей вещи, будь то фильм, полотно, книга, симфония. Это то, что создают, чтоб вычистить авгиевы конюшни своего человечного мозга, это поиск того как сделать суть свою менее обезьяньей, а жизнь — менее неосознанной. Это не про "подрочить на крутость/латы/эльфов/драконов/шпионов/Борнов", это не про пожалеть несчастных беженцев/иммигрантов/нищих/стариков/инвалидов, не про мораль "будьте добрыми, не будьте злыми ай-яй-яй", это про красоту и движение к абсолюту. Точка.

Первоисточник: https://franzwertvollen.com/ne_kniga/