Истории из жизни

Решила отказаться от их услуг, и сразу начались пляски с бубнами: по договору я должна пользоваться их услугами не менее года, иначе я должна оплатить стоимость оборудования. Ибо за рубль приставка только по акции при условии исполнения договора. С деньгами было напряженно тогда (еще одна причина, почему я повелась на эти 300 рублей), поэтому пришлось ждать год и уже потом гордо от них отказываться. Причем, судя по разговору со специалистом, там это никого не удивляет и поставлено на поток. Видимо, так и выживают: заманухами цепляют на крючок и держат минимум год. Ну либо получают компенсацию, что тоже неплохо.

Так что ТС еще легко отделался. Вспомнился еще момент: да, там не важно, пользуешься ты услугами или нет, все равно плати. Аргументировали тем, что они-то услугу поставляли, так что это только проблема пользователя, что он не потреблял услугу. При этом заморозить услуги можно было на какое-то очень маленькое количество дней, не соврать бы, 30-40 дней.

Поэтому, когда на торфопредприятие по соседству приехала группа «иностранных специалистов», причём не неумытых таджикоузбеков, знающих по-русски лишь «писку даш?», а вполне прилично говорящих арабов из то ли Сирии, то ли Ливии, то ли Египта, Светлана не задумывалась ни секунды. Она положила все силы на то, чтобы на неё обратили внимание те, кого она считала билетом в мир постера, висящего над столом.

На неё обратили внимание.

Крепкий бородатый араб средних лет стал делать знаки внимания, и, через пару месяцев, Светлана получила предложение, от которого не могла отказаться. Стать женой арабского, без пяти минут, шейха и уехать в жаркий город, где пальмы, верблюды и совсем недалеко до синего моря. Но для этого у него тоже было несколько требований. Во-первых она была должна принять ислам, во вторых продать всё имеющееся имущество и деньги передать мужу, в третьих, смириться что она будет второй женой. Четвертым было переехать к нему, но это уже было для Светы не требование, а бонус.

На всё это Светлана ответила согласием, подкрепленным горячим женским счастьем и мечтами об арабском золоте.

Вскоре Рахим, как назвался ей муж, купил билеты в Египет. Для Светланы это была чудная поездка. Каир, Гиза, Александрия. Целый месяц они провели с Рахимом, который начал учить ее «исламу». Рассказывал про закон шариата, про то, что нельзя жить в «кафирском государстве», что необходимо отказываться от паспортов и сделать хиджру в Сирию.  Одним  вечером в доме у каких то друзей, Свету спросили, готова ли она стать мусульманкой. Она уже была готова. Сказала шахаду и все, оказалось, этого достаточно. Ей сообщили что надо, по возможности, совершать намаз пять раз в день, и учить суры.

Ради идеи о лучшей жизни Света продала бабкину квартиру, оставшуюся в сером пгт (тут, правда он схитрила, и оформленную на неё двушку, в которой жила мать, продавать не стала, даже не озвучила будущему мужу про неё).

На свадьбе она стояла в уголке зала пять с половиной часов подряд, как положено, чтобы вся родня мужа подошла к ней и что-то пожелала. Ноги затекли, ломило спину, было жарко и дышать тяжело. Как мумия, вся закутанная в белое. Как памятник. Проявлять активность было не положено, о чём прямо сказал Рахим. Зато мечеть была красивая. И на берегу моря, в Эмиратах. На свадьбу жених подарил ей «махр» - ценный подарок невесте - красивый белый шевроле, который правда был пока только в виде фотографии, так как он был в её новом доме. В городе Эр-Ракка,  Сирия. После свадьбы произошел неприятный инцидент, даже два.

Во-первых, Рахим, после церемонии сказал Светлане, что он больше не разу не произнесет её имени. «Муж должен обращаться к жене "эй", а не по имени» сказал он.

Во- вторых, на свадебном банкете, один из друзей мужа, говорящий по арабски со странным акцентом, сообщил в поздравительной речи:  «Ты будешь полным глупцом, если дорожишь земной женой, когда в раю тебя ждут гурии». Чуть позже Рахим попросил Светлану покинуть банкет. Родственница мужа, увозившая её, пояснила, что друзья попросили Рахима подарить Свету на ночь тостующему, агрументировав свое прошение тем, что «таким образом братья в джамаате доказывают, что их в этом мире ничего не держит, что они могут пройти испытание». Ей удалось убедить саму себя в ту ночь, что муж её защищал, а «сам посыл правильный, надо жертвовать даже семьей ради своих убеждений, просто я не готова еще к этому».

Вот так, после свадьбы, перемены веры и страны Светлана с новой, музыкально звучащей фамилией Аль-Даер (которую она присвоила сама себе при получении сирийского паспорта) оказалась в солнечном и зеленом городе Эр-Ракка, ни разу не напоминавшем засранный торфом и алкашами посёлок городского типа. В её распоряжении был автомобиль, карманные деньги, выделяемые мужем (которых впрочем хватало на все её хотелки) и даже служанка. Правда, были проблемы со свободой передвижения и властью, ведь в большом доме была первая жена, иранка,  которая следила за перемещениями и тратами Светы, однако эта решение этой  проблемы можно было переложить на потом, она не мешала Светиному счастью. Всё это произошло в год, когда всевозможные фрики во всём мире ждали конца света по календарю давно перебитых европейцами индейцев.

В течение следующего года муж, помимо исполнения прямых обязанностей жены начал приобщать Свету к «исламу». Рассказывал (и чуть ли не принимал зачёты) про закон шариата, про то, что нельзя жить в «кафирском государстве», что необходимо отказываться от паспортов. Под его влиянием Света  начала исследовать различные исламские сайты, делиться новостями с них, на своих страницах (в том числе русских) и делать соответствующую рассылку. Мелькали экзотические восточные имена: Таймия, Абу-Бакр, Аль-Арифи, Света не задумывалась особо, она повторяла то, что выучила, ведь за это ей перепадало больше карманных денежек и благосклонности мужа, а черножопая иранка отступала на второй план. В итоге для неё муж, как он сообщил Свете,  отвел особую роль – собирать группу, некую «умму» из городских женщин не арабского происхождения, которые были готовы изучать Коран и тех «учёных» которых он ей предлагал. Света справлялась, в группе под конец года стало собираться шесть женщин.

Однако в начале следующего года всё резко поменялось. Муж начал уезжать из дома надолго, поток карманных денег очень сократился. Свете, впрочем и иранке тоже, запретили пользоваться автомобилями и надолго выезжать из дома. В свои редкие появления дома муж всегда приводил разных заросших бородами «друзей», которые приезжали на пикапах, и имели при себе оружие. Но к Свете они относились уважительно.

Одним весенним утром в городе поднялась стрельба, служанка сообщила Свете, что началась какая то революция и лучше на улицу не выходить. На следующий день стрельба звучала уже по всему городу и очень громко. Через день, казалось, стреляли в каждом доме. Именно в этот день произошла крайне мутная история. У Светы дома стала заканчиваться еда, уж не появлялся, и Света решила сбегать в продуктовый магазин. Её отговаривали, но Света уперлась рогом, доказывая, что магазин пока открыт, и непонятно будет ли работать завтра. А сколько будет продолжаться война – непонятно. И она пошла в магазин, вместе с ней, как всегда увязалась иранка. И, на обратном пути, когда они шли с продуктами иранку сбил проносящийся по дороге белый пикап. Насмерть. Свидетелей не было, об этом рассказывала только Света. Такие дела. Война, бывает. Света рыдала еще четыре дня, пока стрельба не закончилась и в доме не появился муж. Тогда Света плакать перестала.

Ведь новости были отличные. В городе произошла исламская революция, коварного «тагута» и его слуг из города выкинули, муж стал одним из окружения нового руководства города а она – его первой женой. Жить, правда теперь нужно было совсем по «шариату» и на улицу выходить только с охранником, служанкой и полностью замотавшись в чёрное и вообще любое несоответствие «правилам» будет означать предательство «высших» целей, однако это всё компенсировалось для Светы переездом в более богатый дом с двумя бассейнами на берегу Евфрата и роскошной обстановкой внутри.

Следующие три года света каталась как сыр в масле. Пэгэтэшная мечта почти удалась. Она родила сына, по прежнему вела занятия в группе. Ещё Свете на её старый, русский паспорт открыли счёт аж в Эмиратах, там же сделали аккаунт на китайской криптовалютной бирже. В её обязанности было перекидывать деньги со спотовогосчета биржи на счет в Дубае и оттуда по другим банкам, номера счетов в которых ей давал муж.  Света научилась этому быстро, и даже стала немножко сохранять и уводить остатки на свой личный, анонимный аккаунтик втайне от мужа. Ведь у неё появилась другая мечта. Покинуть зелёный и солнечный но немного неуютный город Эр-Ракку и уехать туда, где шейхи, яхты, небоскрёбы и огромный молл с водопадом. Где не стреляют по ночам и не закидывают всяких неудачников камнями днём.

Мечте помешали ебучие американцы. Вот их Света ненавидела от всей души. Через четыре года Рахим сказал Свете собираться и, с сыном, бородатым охранником и служанкой уезжать из города. Света подготовилась за день. Она попросила мужа скинуть сколько возможно денег на её личный счет, удалила все свои аккаунты в соцсетях и криптобиржах. Собрала сына. На двух машинах они покинули Эр-Ракку, над которой уже летали истребители-бомбардировщики американской интервенционной коалиции. Этого мужа она больше не видела, говорили от него не осталось ничего, что можно было бы похоронить. Американцы по факту просто стёрли к ебеням город со всеми бородатыми революционерами и недобитыми камнями неудачниками.

С этого момента у Светы начались сплошные беды. Сначала они выехали в небольшой городок в предместье Дамаска Хаджр-эль-Асвад, где её с сыном поселили в небольшом доме. Всё было в общем неплохо, у неё на счету было около тридцати тысяч долларов, да и на анонимном акке на бирже ещё немножко и она стала пробивать возможность уехать туда, где побезопаснее. Но, через пару дней исчезли охранник и служанка, причем на Светином автомобили и с её вещами. Через десять дней пришли люди из мечети и дали Свете нового мужа. Это был здоровый, дурно пахнувший, русскоязычный узбек в камуфляжной одежде. Свету он звал исключительно «русня», иногда бил, но поскольку занимал неплохое положение среди военных, был при деньгах, и очень много отсутствовал. Год Света прожила с ним, надеясь что он не вернется из своих «командировок». Весь год она просидела в доме, вообще не выходя на улицу, и обзавелась вторым сыном, трёхлетним Арафом. Как? А «люди с мечети» сказали его усыновить, потому что родители Арафа были «кафирами» и остались без голов прямо на площади перед Светиным домом. А еще чуть позже муж лишил Свету и денег, переведя деньги на счёт «уммы». Пиздюлей Света получила страшных, за самовольное распоряжение деньгами. Зато, в обход исламских правил получила фамилию мужа, Исломова, и тихим сапом приобрела ещё один, уже иракский паспорт.

Переезд к небоскребам с двумя детьми и без бабла накрылся медным тазом. Когда, весной  восемнадцатого года муж Светы окончательно принял ислам («кафиры» расстреляли возглавляемое им подразделение из четырех «Печенегов»),  она не стала ждать третьего мужа, а, воспользовавшись неразберихой покинула городок и рванула на мужнином пикапе под Дамаск в город-лагерь палестинцев Ярмук. Там она появилась в зоне, контролируемой бойцами Народного фронта освобождения Палестины с сыном и российским паспортом. Как она просочилась через стрельбу и пляски трех враждебных друг другу сторон? Света говорит аллах помог. Куда подевался второй, приёмный сын? Света не знает, говорит отняли палестинцы.

Палестинцы отнеслись к ней благосклонно, промурыжили в своих лагерях с полгода, а потом перевезли в Дамаск и сдали русским в посольство. Там очень внимательно выслушали её слезливый рассказ «о том, как тяжело торговать шашлыком» (А Света рассказала совсем не ту историю что сейчас), участливо покачали головами и вызвали специально обученного сотрудника ФСБ. Там, в посольстве, таких историй слышали миллион.

Сотрудник тоже не стал рассусоливать. Он установил, что Света действительно гражданка РФ, сделал пару звонков по её месту жительства и организовал отправку её домой гражданским рейсом. Света смогла наскрест на билет только для себе, перелет ребенка взяло на себя посольство. При вылете, в аэропорту, фээсбэшник сказал Свете, ноющей, о том, как ей добраться до дома без денег: «Вас встретят».

И её действительно встретили. Сразу за рядами паспортного контроля в Шереметьево её ждали три человека. Один в лёгком светлом летнем костюме и при галстуке и двое в джинсах и футболках. Тот, кто в костюме, представился сотрудником ФСБ по Светиной родной области, а распиздяи в джинсах не представились вообще. Светлану Исломову, с ребенком, с баулами,  в засаленном хиджабе посадили в серый Форд Фокус  и всю дорогу пропиздели с шуточками и пиздохаханьками, иногда интересуясь у неё за жизнь. Света рассказывала небылицы, под конец поездки осмелев настолько, что при выходе попросила понести её вещи.

Но в родном областном центре вся веселуха резко закончилась. Машина подъехала к зданию областной ментовки (тут Света поняла откуда двое в джинсах) и её встречала целая делегация. Ребенка сразу забрали чиновники из опеки под контролем двух ПДНщиц. Со Светой часа три поработали сотрудницы из миграционной службы, а потом, уставшую и с тюками, сопроводили на четвертый этаж, где пили кофе уже четверо человек. Трое тех кто её привез и один незнакомый, длинный, худой и в синем костюме.

Вот на них то она и вылила свое раздражение, предъявив им все эти посиделки, таскания по этажам с пакетами и холодный прием. Ей казалось, что всё закончилось.

А зря.

Один из футбольчато-джинсовых наконец представился.

- Роман Зверев, старший оперуполномоченный по особо важным делам Центра по противодействию экстремизму – сообщил он. В рамках проведения проверки, в порядке ст. 144 УПК РФ, мы проводим опрос. Это – известный уже Вам сотрудник ФСБ – это  сотрудники ЦПЭ Арнов и Ломтёв. Позже подъедет ещё один человек с ФСБ, Корзин. Располагайтесь – он указал на диванчик – это будет долго.

Так долго со Светой никто никогда не общался. Девять с половиной часов она рассказывала охуительные истории одну за другой, путалась, сама понимала что врёт и начинала снова. Сначала она возмущалась, потом скрытничала, потом устала и начала рассказывать то, с чего всё началось: «жила была в обычном  русском поселке городского типа, недалеко от обычного стреднестатистического областного центра обычная девушка по имени Светлана Усова…»

Видеозапись рассказа которую делал я, сохранили. Очень помогло, когда через три дня, при допросе с адвокатом Светлана Исломова от ранее данных ей объяснений отказалась.

Послесловие.

Каждый опер при общении с подозреваемым (да и в принципе с каждым, профдеформация, бессердечная ты сука!) составляет свой личный эмоциональный и поведенческий портрет собеседника. Это, фактически, что-то на уровне инстинктов, этакая профессиональная норма. На основании этого портрета каждый сам решает какого поведения в общении придерживаться (конечно, это зависит и от интеллектуальных способностей опера, а они бывают пиздец разные)  

Мне Исломова показалась наглой, властной, расчетливой и крайне скрытной сукой, способной ради своей мечты  - поиметь всё и сразу, закопать под асфальт любого. Роме , кстати, тоже. Такая она и была. Занимался делом Рома, доказать какую то причастность Исломовой к террористической деятельности не получилось, из за военной неразберихи. Хотя мы были уверены, что она, во многом, активно принимала участие в «работе» обеих мужей. Обстоятельства пропажи жены первого террорюги, усыновленного сирийского мальчика, перемещений и круга общения Исломовой остались покрыты мраком. Документов в ИГИЛ никто не писал знаете ли и архивов не оставлял. А ментов в командировки в Сирию не отправляют.  Но Рома хитрый и умный, поэтому на что Исломова не обратила внимание – это на банковские переводы и криптовалютные платежи в пользу всяких упырей, которых в нескольких странах, даже враждебных нам сейчас, признают террористами. Поебавшись полтора года, наслушавшись от руководства всяких претензий о бесполезности своего труда, Рома своё финансирование Исломовой террористческой деятельности доказал. Зачётная статья, до сих пор профессионально завидую. А родительских прав её лишили.

Да, и ещё. Естественно всё это случилось не в нашем районе, а вовсе даже в Гондурасе. А может и не случилось. Автор тот ещё пиздобол.

И ещё. ИГИЛ – запрещённая в РФ, да и везде, организация. Тьфу такими быть.

В обморок от счастья барышня падать не стала, но обрадовалась несказанно. «Вот молодец мой Васенька! Решил сюрприз сделать.», – подумала Анфиса, мысленно доделала ремонт, заменила входную дверь и отправилась за батареей.

– Вам какую батарею? «Новый Уренгой» или «Урал»? – спросила Анфису на строительном рынке торговая тётка.

– В смысле эээ… производитель?

– В смысле цвет! Серый или махагон?

– Давайте «Новый Уренгой» – сказала Анфиса и протянула продавщице требуемые деньги.

– Так у вас пятерка фальшивая! – почему-то обрадовалась продавщица, рассматривая купюру на свет.

Вторая и третья купюры тоже была забракованы и только с четвертой попытки нашлась настоящая, что и была принята к оплате. Здесь следует признать как Анфисе сказочно повезло что дело было на рынке, а не в строительном магазине. Видя растерянное лицо Анфисы, продавщица с грузчиками просто над ней поржали, и никто не стал вызывать полицию.

Благополучно добравшись домой вместе с доставкой, Анфиса поначалу даже не успела испугаться. А стала лихорадочно вспоминать откуда у неё в кармане могли оказаться фальшивые тридцать пять тысяч… И вспомнила.

За пару недель до батарейных событий Анфиса вместе со своим мужчиной ездила в гости к родственникам прибухнуть. А поскольку у родственников дети, то употребление алкоголя приходилось совмещать с различными играми, среди которых были игра в магазин, а потом в аукцион. И старший брат для сестрицы напечатал на принтере много-много денег, которые были розданы всем присутствующим. И качественно напечатал, падла. И в цвет попал, и бумага хорошая.

А потом как-то незаметно застолье с играми превратились в просто застолье, дети были уложены спать, а Анфиса напрочь забыла про игровые деньги, оставшиеся в кармане… А когда нашла их, от радости так в зобу дыхание спёрло, что и не попыталась пораскинуть мозгами откуда они могут быть, кроме как от Васеньки…

А могла ведь на полном серьёзе в Новый Уренгой уехать лет эдак на пять…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

За полгода после свадьбы Ася умудрилась проебать мне мозг насквозь. И дело даже не в том, что она каждый вечер бренчала на пианино и блажила оперным голосом одну и ту же хрень. Готовилась к какому-то конкурсу. Это можно было и потерпеть хотя бы ради глубокого минета, искусством коего в совершенстве владеют все вокалистки классической школы. Верьте моему немалому опыту – если перед вами станет выбор между гимнасткой-медалисткой и солисткой студенческого из хора – смело выбирайте последнюю. Не ошибётесь. А с гимнасткой вы только устанете, заработаете остеохондроз, защемление шейного нерва и синяк на лобке.

Вообще я считаю, что творческие люди должны жениться только согласно общим интересам и профессиям. Надо поделить пациентов на касты. Художникам с поэтами ещё можно разрешить смешиваться, как более «тихим» психам, но каста музыкантов должна будет вступать в брак только с себе подобными. Чтобы через пару месяцев после свадьбы влюблённых находили мёртвыми. У кого череп кларнетом проломлен, у кого тромбон в жопе торчит. Все счастливы и умерли в один день…

Причиной моего решительного разрыва не стала даже злоебучий Асин кот, который зассал в моём доме всё что можно. Я уж не знаю на какой помойке она отыскала это инфернальное создание с перманентным энурезом. Ася назвала кота Воландом. Что-то мистическое и впрямь было в этом животном, потому что позднее, уже после развода, наличие отчётливо выпирающих яиц, отчаянной страсти метить углы и трахать мягкие игрушки, не помешали Воланду растолстеть, а потом неожиданно окотиться и стал Воландиной.

Может оно и вправду поначалу считало себя котом, а потом перешло в другой лагерь?» В любом случае практически все проблемы и вонь по жизни от таких вот межующихся мутных пидарасов, что от котов, что от людей.

В ответ на принесённого ко мне в дом невоспитанного кота-трансгендера я завёл собаку. Точнее – она завелась сама. Шеф на работе по пьяни купил двух щенков московской сторожевой и одного сосватали мне. Я просто не смог устоять перед этим плюшевым чудом, которое из себя представляла моя Бастинда.

Вот тут я и окончательно понял по реакции с кем пытаюсь связать свою жизнь. Когда я принес щенка, Ася заявила: «Выбирай, либо я, либо собака». Мне одному кажется странным, когда человек ставит себя на один уровень с собакой? И я ответил: «Естественно – собака…». Ася заткнулась, кот-гермафродит переехал обоссывать квартиру её бабушки, а в доме ненадолго воцарились гармония и спокойствие.

Бастинда потом не раз спасала меня от разного рода неприятностей, включая самые страшные. Как-то мать сдуру открыла двери не спрашивая, меня ждала с работы, а там девка непонятная в белом халате: «Скорую вызывали?». Баська вовремя вышла, встала рядом с матерью и сказала «гав» один раз. Так она не разговорчивая была, лаяла редко. Девка молча развернулась и сдристнула из подъезда. Мать закрыла дверь и решила понаблюдать в глазок. Через минуту вслед за девкой мужик вышел, за углом стоял, прятался. Совсем не похожий на санитара…

Потом по ящику передавали про банду гастролёров, которые под видом скорой хаты выносили. Причём хозяев не жалели… В общем, не ошибся я тогда с выбором друга.

Последней каплей на моё темечко стал Асин день рождения. Так случилось что на работе в этот день в кассе не оказалось налички. Кто помнит девяностые, тогда редко получали зарплату вовремя. У нас же таких проблем почти не было, просто небольшой форсмажор с оплатой заказа. Деньги железно должны были появиться завтра.

За неимением средств на серьёзный подарок я стрельнул сколько смог у коллег, купил винца, связку бананов, к которым именинница была неравнодушна, лицензионную кассету с Асиным любимым фильмом «Битл Джус» и вернулся домой.

Лучше бы я не возвращался, потому что после скромных подношений на меня посмотрели, как на говно. Весь вечер высказывались претензии на тему какой я хреновый и как Ася хотела помаду «Ив Роше», на которую намекала уже неделю. Все объяснения и уверения в том, что все помады мира Асе купят по получению зарплаты буквально на следующий день и нижайшие просьбы чуть-чуть потерпеть не привели к результатам. Ася трахала, высушивала и снова ебла мне мозги до полуночи, пока не устала и не уснула.

Когда в контору привезли бабки, я сразу отпросился с работы, и мы пошли в фирменный магазин «Ив Роше» выбирать эту дурацкую помаду. И купили её. И Ася даже малость оттаяла, хотя по её личику всё равно было видно, что помада позарез нужна была вчера, а сегодня это уже не тот торт и не та вишенка. А вечером нас позвала в гости на другой день рождения одна супружеская чета. И Ася передарила эту помаду хозяйке…

Я человек не жадный, хоть этот кусочек парафина с вазелином в тюбике стоил тогда каких-то неприличных денег. Если бы сей щедрый жест не имел предыстории с выносом мозга – даже слова бы не сказал. Но я очень не люблю, когда мою нервную систему тревожат почём зря, поэтому по пришествии домой задал резонный вопрос: «Какого хрена?!». Зачем меня вчера на протяжении нескольких часов насиловали в мозг без лубриканта из-за, как оказалось, не очень-то нужной вещи? Из-за безделицы, с которой сегодня так демонстративно легко расстались, и которая точно не стоит ссоры с любимым и родным человеком? Не получив внятного ответа, я велел Асе собирать манатки и ездёхать туда, где её так чудесно воспитали…

Вполне возможно, что, сделав скидку на «молодо-зелено» мы бы и помирились потом, но Ася была для этого слишком тупой. Вместо того, чтобы поехать домой, испугавшись «что бабушка заругает», эта шаболда пошла к моему «товарищу», что жил неподалеку, заливать горе алкоголем и затыкать «дыру в разбитом сердце» первым попавшимся членом. Где и потусовалась так пару недель, и только потом, когда её попросили на выход, добралась до родных стен. После такого расклада ни о каком примирении, понятно, не могло быть и речи.

После этого Ася начала мне периодически мстить, и, по всей вероятности, делает это до сих пор, рассказывая обо мне всяческие небылицы. Например, она распространяла упорные слухи что мы с моим другом Геной – гомики. При этом она сама с этим самым Геной жила. Есть такие бабы, пока «круг почёта» не сделают по друзьям бывшего мужа, не успокоятся...

Геннадий тогда честно испросил у меня благословения и признался в захлестнувших к Асе чувствах, на что я перекрестил его трижды, поцеловал в лоб и пожелал удачи. К слову, Гена оказался терпеливей меня, и продержался года полтора… Ох, хлебанул тогда парниша, но я его честно предупреждал.

Абсурд заключался ещё и в том, что Ася ревновала Геннадия и запрещала ему со мной общаться. Как-то раз, когда Генка слинял ко мне отдохнуть от «счастливой семейной жизни» дерябнуть коньячку на кухоньке за душевным разговором. Разошлись уже под утро, так Ася за это время изрезала его любимые домашние спортивки в тонкую полосочку. И разукрасила обои в спальной комнате нестираемым маркером лозунгом: «ГЕНА ПИДАРАС».

Ещё в детстве читал что психически нездоровые люди в состоянии психомоторного возбуждения «любят» резать на полоски бумагу. А уж спортивные штаны методично в бахрому, это точно диагноз…

В целом же, если отбросить недостатки характера и не жениться, то Ася была весёлой и прикольной тёлкой. Просто надо было оставаться любовниками, а не печати в паспорта ставить. Спустя годы смешит любой негатив, да и тёплые воспоминания есть, куда без них.

Как-то раз, уже расставшись, но ещё будучи официально женатыми мы случайно пересеклись на какой-то гулянке и завалились с ней ночью в гостиницу «Томь» тряхнуть стариной. Времена были постсоветские и вопрос «куда вы с девушкой» ещё не потерял своей актуальности. Тётеньке на ресепшене было в принципе наплевать на наш моральный облик, но принципы и жадность требовали получить с парочки за снятие двухместного номера соответствующую мзду.

Тётка уже потирала руки в предвкушении, а мы паспорта достаем и штампы показываем. Мол – мы муж и жена, нам можно. Женщина не смогла скрыть своего удивления. Она всякое за свою карьеру повидала, но, чтобы муж собственную жену в четыре утра пьяную в гостиницу привел трахаться, такого на её веку явно не было…

Но самое смешное во всей этой истории не это. После того как мы поженились, Ася взяла мою фамилию. А после развода вернула обратно девичью. А потом опять вышла замуж за другого Петрова. Сила привычки, хуле… В общем, могла бы фамилию не менять, всё равно пришлось.

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff