Сообщество фантастов

— Не выдумывайте, — попытался успокоить их Мартин, хотя дрожь в его голосе тоже выдавала страх. — Если бы Деймонис был способен на такое, он давным-давно бы затушил весь свет в Лаборуме.

— Не поминай его имя вслух! — предостерёг Люфт. — Вдруг он услышит, что мы зовём его, и явится по наши души!

— А я не боюсь его! — с решимостью улыбнулся молодой Воевода. — Пусть приходит! Эстус его в два счёта одолеет!

Доминус пришёл в замешательство и захотел возразить, но так и не решился. Перспектива сражаться с могущественным тёмным духом его не прельщала.

Пока в передних рядах продолжался этот нелепый спор, Фил вместе с неразговорчивым Оливером тащился в хвосте. Поклажа за спиной оказалась куда тяжелее, чем он думал. Хотя по тёмному туннелю они шли медленно, он уже запыхался и был бы совсем не против устроить привал.

"И зачем я вызвался? Всё-таки прав был мастер Шмидт, я просто дурак! Только буду всех задерживать..." — мрачно думал он, хотя и понимал, что настоящие испытания ещё только впереди.

— В чём дело, плебей? — раздался надменный голос сбоку. — Уже выдохся?

— В-вовсе нет! — извиняющимся тоном воскликнул Фил.

— Да ну? На тебя посмотреть, так вот-вот свалишься от усталости. — Юлиус шёл чуть впереди, но специально сбавил темп, чтобы с ним сравняться. — Жалкое зрелище! А ведь когда открыли ворота, тебе хватило наглости пойти впереди всех, как будто ты здесь самый главный. Кем ты себя возомнил, а?

— Никем, — его слова вогнали Фила в краску. — Я ничего такого не имел в виду. Просто так получилось.

— Подумать только, с каким контингентом мне приходится иметь дело в этом походе, — гордо фыркнул Юлиус, отвернувшись от него. — Старый Сапий точно выжил из ума: послать на столь ответственное предприятие плебеев вроде тебя!

Ожидать иного обращения к себе было глупо, особенно со стороны такого важного человека. Фил понурил голову и решил не провоцировать его на новую порцию унижений, но Юлиус и не думал останавливаться:

— Ну да ничего, это даже к лучшему! Конкуренции от вас никакой, так что когда мы вернёмся, мне не придётся делить ни с кем репутацию Избранного.

— Эй, Избранный, можешь сделать нам одолжение и заткнуться? — рявкнул идущий впереди Мартин.

— Следи за языком, вояка! — прошипел Юлиус, и в свете пламени Фил разглядел у него под глазом заживающий синяк. — Я не забыл твоего возмутительного акта неподчинения! Будь уверен, когда кризис закончится, ты ответишь за свои слова и свои кулаки!

Мартин резко остановился, развернулся и наверняка сделал бы его лицо несколько более симметричным, если бы между ними не встала Мария.

— Прекратите, оба! — воскликнула она своим высоким и милым голосом, от которого Фил немедленно позабыл все колкости в свой адрес и расплылся в улыбке, как идиот. — Помните: наша сила — в Братстве! Лишь вместе мы можем противостоять Злу в эти тяжёлые времена!

Юлиус надулся, как индюк, но не посмел оскорбить жрицу. Он только махнул рукой и отвернулся. И тут Фил, присмотревшись к его взбешённому лицу, обратил внимание на кое-что примечательное. На лбу чиновника блестели капельки пота, он тяжело дышал, и явно не от нахлынувших эмоций.

"Ему тоже тяжело идти! — осознал Фил. — Ещё бы — в Цитадели он навряд ли много двигался. Должно быть, он испытывает то же, что и я! Но он не может признаться себе, что поход оказался для него слишком тяжёл, и потому вымещает злость на других!"

Юлиус, гордо подняв голову, выбился в первый ряд, а Мария оказалась рядом с Филом. Сердце его забилось так, что чуть не вылетело из груди. По счастью, только что сделанные наблюдения были идеальной темой для того, чтобы завязать с ней разговор. В конце концов, Мари должна была понимать душевное состояние остальных, чтобы улаживать ссоры, и наверняка согласилась бы с его выводами. Но не успел он открыть рот, как та, мстительно глядя в спину Юлиуса, прошептала:

— Вот сволочь!

Слова застряли у Фила в горле: такого от смиренной жрицы он никак не ожидал.

— Если вы закончили свои девичьи склоки, шире шаг! — раздался голос Люфта. — Мы почти пришли!

Туннель плавно пошёл вниз: они уже добрались до крупной возниженности, на которой стоял Лес Ветряков. Ещё через пять десятиметровых отметок они добрались до развилки. Лестница вниз находилась по центру. В свете огня Эстуса стал различим вытесанный над выходом лик Хуракана, Творца-громовержца, символа ветра. Слева от него был проход наверх, судя по табличке над которым, ведущий к шахтам, а справа — туннель к Кристальным Башням. Это была их следующая остановка, а пока что отряд направился вниз по лестнице.

Когда они покинули тёплый туннель и оказались снаружи, в лица ударил ледяной ветер. Их встретил кромешный мрак, и Эстус, напрягшись ещё сильнее, увеличил пламя на своём клинке насколько хватило сил. Встав на краю металлической платформы у самой тверди, путники смогли увидеть масштаб этого места.

Лес Ветряков был ещё одним реликтом, сохранившимся в целости ещё со времён древнего Лаборума. По легенде, один из правителей древности пожелал подчинить себе мощь ветра. По его указанию лучшие мастера возвели на холме близ города ровно семьдесят семь огромных ветряков. С тех пор уже сотни лет они крутились, не переставая, и похищали энергию ветра ради блага лаборейцев. Даже после ужасного Катаклизма они выстояли, и жители Небесного города продолжали их использовать, хоть Фил и не знал, зачем это нужно: в печах Мануфакторума, которые нагревали воду для городского отопления, в качестве топлива использовался уголь.

Ни на минуту не останавливались лопасти ветряков, а за их исправностью постоянно следила внушительная орава рабочих. Таким Лес помнил Фил, который пару раз бывал здесь во время своих побегов. И тем сильнее было его удивление, когда в свете пламени Эстуса он увидел, что несмотря на сильный ветер все ветряки остановились. Десятки железных двадцатиметровых башен повисли над Бездной, погрузившись во мрак и молчание. Вдалеке не было заметно ни одного огонька. Это место словно бы умерло, как Небесный город после атаки драконов.

— Что происходит? — пробормотал Люфт. — Сначала кристаллы потухли, а теперь и ветряки не работают! Как такое возможно?

— Происки врага! — сразу насторожился Мартин.

— Может, сломались? — пожал плечами Фил.

— Все сразу? Я так не думаю, — сказал Томас и пристально оглядел нижины ближайших ветряков. — Скорее всего, должен быть механизм, который останавливает движение всех лопастей разом. Рабочие испугались врагов и решили сделать вид, что тут никого нет, отключив ветряки.

— Правдоподобно, — с равнодушным видом сказал Оливер. Кажется, это был первый раз за весь поход, когда он нарушил молчание.

— Кроме рабочих из Мануфакторума в Цитадель никто не приходил, — напомнил Люфт. — Значит, местные всё ещё где-то здесь. Надо бы их найти и сказать, что путь безопасен.

— А что с Детьми Светоносного? — Мартин оглядел спутников. — Кто-нибудь почувствовал связь?

Все покачали головой. Фил занервничал ещё сильнее: он надеялся, что поиск Доминусов будет проще.

— Дозорные видели, что один из лучей приземлился здесь, — сказал Люфт. — Значит, отсюда мы не уйдём, пока хорошенько не осмотримся.

Отряд двинулся к ближайшему ветряку. Рыть для перехода между ними надземные туннели было слишком накладно, кроме того, это ослабило бы их фундамент. Вместо этого основания ветряков были соединены железными мостиками, которые проходили под самой твердью: при желании Эстус мог бы дотронуться до неё рукой. Фил подметил, что Доминус смотрел куда угодно, но только не себе под ноги. Для выросших в перевёрнутом мире же боязни высоты не существовало.

Железная дверь в основании ветряка оказалась открыта: похоже, рабочие и впрямь бежали отсюда в панике.

— Темнее чем Бездна, — заключил Мартин, войдя внутрь.

Сгорбившись, Эстус пролез в дверь и осветил помещение. В просторной техничке без труда уместился весь отряд. Дверь напротив вела к соседнему ветряку, слева стояли две железные бочки, а справа был люк, через который можно было спуститься к лопастям. Кристалл в центре потолка не горел. Как и ожидалось, здесь не было ни души.

— Здесь семьдесят семь ветряков, и нам надо будет проверить каждый, — проворчал Люфт. — Будь у нас источники света помимо владыки Эстуса, мы могли бы разделиться.

— У меня есть идея, — откликнулся Томас, который изучал содержимое бочек. — Тут масло, наверное, для смазки ветряков. Можем сделать лампы.

— Хорошая мысль. Доставайте свои фонари! — скомандовал Люфт.

— И ещё нужна ткань для фитилей. У кого-нибудь есть?

Все обменялись взглядами. Лишней ткани ни у кого не было, а кромсать свою одежду никто не хотел. Неловкую паузу нарушил Оливер: он скинул свой походный плащ, обнажив белую мантию, и с равнодушным видом отрезал мечом просторные рукава и подол. Томас порезал всё это на семь кусков, пока остальные доставали из фонарей бесполезные кристаллы. Металлические держатели, на которые они крепились, идеально подошли для фитилей. Наконец, инженер слегка наполнил фонари маслом, а Эстус осторожно поджёг фитили, рукой перенеся пламя со своего клинка. Получившиеся лампы сильно коптили и быстро расходовали топливо, но это было лучше, чем ничего.

— Значит так. Мы оставим все вещи здесь, разобьёмся на пары и пойдём в разных направлениях, — объявил Люфт. — Оливер пойдёт со мной, Кассий — с Шефером...

— Чего?! Почему это я должен идти с этим плебеем?! — возмутился Юлиус. — Я требую выделить мне в охрану Сына Фейберуса!

— С какой это радости? — процедил Мартин.

— Из всех вас я — наиболее высокопоставленное лицо! — гордо заявил чиновник. — А значит, моя сохранность имеет первостепенное значение!

Люфт удержал Мартина за плечо и спокойным не допускающим возражений тоном сказал:

— Эстус пойдёт со жрицей, среди нас она более всего нуждается в защите. Элерт, ты пойдёшь с Коллером — будешь следить за ним.

Томас вздохнул и отвёл от остальных взгляд: про то, что это он придумал идею с лампами, никто даже не вспомнил.

— Кто это дал тебе право отдавать здесь приказы? — фыркнул Юлиус.

— Среди вас я самый старший, и я, в отличие от кабинетных крыс, обучен военному делу, — тон Люфта оставался спокойным, но он явно начал терять терпение. — Кроме того, сам господин Сапий поручил мне вас вести. Ты отказываешься подчиняться его распоряжениям?

Чиновник сжал кулаки и процедил:

— В отличие от вас, я привык уважать тех, кто выше меня по социальному статусу! Но это не значит, что я не могу критиковать их решения. И я полагаю, что в этом вопросе Верховный Правитель совершил огромную ошибку, доверив лидерство какому-то там вояке! — с ненавистью в глазах он развернулся и отошёл от остальных.

— Бывают же на свете мудаки, — проговорил Мартин и покачал головой. — Фил, похоже, тебе придётся приглядывать за его изнеженным задом.

— Кстати, а если мы наткнёмся на демонов? Или найдём Доминуса? Как нам дать об этом знать? — взволнованно спросил Фил.

— Хороший вопрос, — Люфт задумался на мгновение. — В этом случае бросьте одну из ваших ламп в Бездну. Её будет видно отовсюду. Владыка Эстус, увидишь сигнал — тотчас беги на помощь.

На том и сошлись. Путники вытащили из котомок провизию, а Доминус скинул свой огромный рюкзак с доспехами. На своей карте Люфт начертил маршруты четырёх пар. Лес Ветряков занимал площадь в виде треугольника, и отряд сейчас находился в одном из его углов. Мартин и Томас отправились на север, Люфт и Оливер — налево, остальные — посередине. Сойдясь в противоположном углу, группы должны были идти назад, поменявшись местами, чтобы нужный Избранный почувствовал своего Доминуса, где бы тот не находился.

С собой они взяли только лампы, мечи, воду и канистры с маслом (благо, в техничке их обнаружилось в достатке). Юлиус наотрез отказался её нести, так что канистру пришлось тащить Филу. Плетясь позади, он мрачно мечтал о том, как здорово было бы идти в паре с Мари. По мостикам они шли от ветряка к ветряку, видя везде одну и ту же картину. Поначалу неподалёку виднелись тусклые огни от ламп товарищей, но вскоре они растаяли во мраке. Один раз раздался громкий скрежет, и Фил уже было подумал, что прилетели драконы, но оказалось, что так скрипят на ветру лопасти ветряков.

Юлиус шёл впереди, явно считая ниже своего достоинства говорить с ним. Даже с Оливером Филу было бы приятнее: хоть тот тоже навряд ли стал бы с ним общаться, но хоть высокомерия от него можно было не ждать. Он всё думал, почему же некоторые люди позволяют себе так надменно относиться к другим. Может, это указывало на их внутреннюю слабость? С другой стороны, сам Фил, никогда в жизни никого не унизивший и не оскорбивший, так и оставался жалким грузчиком, а высокомерный Юлиус смог дослужиться до самого высокого поста среди управляющих. Хотя, наверное, дело было просто в том, что он был умён, а Фил — не слишком.

Спустя какое-то время лампы закоптились, и света от них стало совсем мало. Путники остановились в техничке одного из ветряков.

— Ты, подлей масла и прочисти стекло, — властно приказал Юлиус, а сам уселся у стены.

Не решившись возразить, Фил покорно принялся за дело. Когда он открыл один из фонарей, оттуда вырвалось облачко чёрного дыма и испачкало ему всё лицо. Выглядел он, должно быть, весьма жалко и забавно одновременно, но Юлиус не стал смеяться над ним. Он вообще никогда не смеялся.

Протирая внутреннюю поверхность фонаря, Фил не сводил глаз с Юлиуса. Он всё собирался задать вопрос, не дававший ему покоя. Наконец, он собрался с мыслями и спросил:

— Почему ты вызвался?

— Что? Тебе-то какое дело? — удивлённо фыркнул Юлиус, не глядя на него.

— Ну... — причину пришлось придумывать на ходу. — Я же должен вести летопись нашего похода. Мне нужно знать, что движет всеми Избранными.

— Ах вот оно что. Знаешь, я, конечно, мог бы сказать, что делаю это ради всеобщего блага, это мой великий долг и всё такое прочее... Но поскольку твою графоманию всё равно никто не станет читать, скажу как есть. Я вызвался потому, что благодаря этому моя репутация среди плебеев резко улучшилась. Если раньше я управлял людьми, опираясь лишь на свою должность, то теперь меня будут боготворить как Избранного, отыскавшего одного из Детей Фейберуса. Это всеобщее обожание позволит мне получить больше влияния, чем у кого бы то ни было в Лаборуме.

— Но ведь ты и так заведующий Цитадели или как там... — Фил аккуратно подлил в фонари масло. — Среди чиновников нет никого выше тебя.

— Именно. Но я сказал "в Лаборуме", а не "в касте управляющих". Ты столь глуп, что мне придётся объяснять?

— Нет. Ты хочешь стать одним из старейшин.

— Не только. Святоши, вояки и умники пусть занимаются чем занимались, мне плевать, кто ими руководит. Я же хочу сменить Сапия на посту Верховного Правителя.

Таких грандиозных планов Фил от него не ожидал.

— Но как? Он ведь наш вечный лидер, мудрейший из лаборейцев...

Ты сам-то в это веришь? — усмехнулся Юлиус. — Впрочем, я не удивлён. Такие, как ты, неспособны к критическому мышлению. Наверняка ты развесил уши и с придыханием слушал все его бредовые сказки.

— К-как ты можешь такое говорить?! — Фил мог стерпеть унижения в свой адрес, но не в адрес Верховного Правителя.

— Потому что это правда. Все, кто находится рядом с ним достаточно долго, замечают его очевидное безумие, — в голосе Юлиуса чувствовались нотки жалости. — Он уже давно потерял всякую связь с реальностью. Вместо логики и здравого смысла он руководствуется легендами и пророчествами. Последние события — ярчайший тому пример. Ему всё равно, насколько нереальны его замыслы, он просто продолжает искренне верить, что они должны исполниться.

— Но ведь так и случилось, разве нет? Дети Фейберуса действительно прибыли!

— Насчёт этого... У меня есть определённые подозрения, но высказывать их вслух было бы очевидной глупостью, особенно мне, стремящемуся на вершину. Но факт остаётся фактом. Между прочим, ты знаешь, что он слышит голоса в голове?

Фил удивлённо покачал головой.

— Неудивительно. Об этом и остальные старейшины-то не догадываются. Даже я узнал по чистой случайности. Как-то раз мне надо было поговорить с ним по неотложному делу. Сапий был у себя в покоях, но ждать я не мог и зашёл без стука. Он сидел на кровати с закрытыми глазами, раскачивался взад-вперёд и держался за голову. Я заговорил, но он прервал меня и попросил помолчать. Он просидел так ещё несколько минут, а затем сказал мне с этой своей дурацкой улыбкой, что Творцы говорят с ним, а он слушает и исполняет их волю. Попросил не говорить остальным старейшинам, чтобы их не тревожить.

Фил не знал, что ответить. Он никогда не ставил под сомнения правдивость легенд, но одно дело — просто верить в них, и совсем другое — полностью полагаться на них, не думая о своих действиях. Да и эта странность с голосами... В церковных проповедях часто упоминались разнообразные знамения и знаки, ниспосланные Творцами избранным праведникам в далёком прошлом, но про то, чтобы они обращались к кому-либо напрямую, не было ни слова. Более того, голоса в голове всегда были верными спутниками душевнобольных. "Скажи, ты веришь Сапию?" — вновь вспомнил он слова Беллума, и холодок пробежал по спине.

— Вот такой человек сейчас управляет нашим народом. — заключил Юлиус и поднялся на ноги. — Ладно, мы теряем время. Ты всё равно не примешь правду.

"Может и приму, — подумал Фил, — но только при условии, что он не врёт".

Юлиус был чёрствым и хитроумным человеком, и он вполне мог специально оклеветать Сапия. И если бы Филу пришлось выбирать, кому из этих двоих довериться, он неизменно предпочёл бы добродушного и мягкого старика.

— Но как ты собираешься стать Верховным Правителем? — спросил он, когда они шли к следующему ветряку. — Ведь этот пост пожизненный... Что ты хочешь сделать с Сапием?!

— Ты что, решил, что я пойду на убийство больного старика ради того, чтобы занять его место? — в этот раз Юлиус выглядел действительно удивлённым.

— Ну... Я думал, такой как ты вполне способен на это.

Юлиус резко остановился. Фил испугался, что сейчас чиновник впадёт в гнев, может даже попытается сбросить его в Бездну за то, что он слишком много узнал. Но вместо этого тот, не оборачиваясь, резко спросил:

— Такой, как я? Это какой?

— Прости! Я не хотел! — затараторил Фил, поняв, что зашёл слишком далеко. — Просто когда ты говорил про свой план и про Сапия, я подумал...

— Не рассуждай о том, чего не понимаешь, — тихо процедил Юлиус, но потом вернулся к прежнему горделивому тону. — Что до того, как я планирую стать Верховным Правителем, то тут всё предельно просто. Я использую своё влияние, чтобы поставить народ в известность и о Сапии, и обо мне. В конце концов я устрою всё так, чтобы вопрос встал ребром: кого они хотят видеть на этом посту? Старика, живущего в выдуманном мире, сутками не покидающего своих покоев и ни разу не выходившего к народу за десятки лет? Или же молодого, полного сил профессионального управляющего, посвятившего свою жизнь общественной службе, и в добавок ещё являющегося Избранным, нашедшим одного из Детей Фейберуса? Вот тогда и посмотрим, кого они предпочтут.

"Разумеется, Сапия", — подумал Фил, но промолчал.

— А как насчёт тебя? — внезапно спросил Юлиус. — Зачем неудачнику вроде тебя вызываться на такое ответственное дело?

К этому вопросу Фил был не готов. Он уже собрался сказать, что сделал это ради блага людей из высших побуждений, но потом сообразил, что всё это было лишь оправданием, придуманным уже после ритуала призыва. Истинная причина была банальна: увидев, что вызвалась Мария, он не захотел показаться нерешительным трусом в её глазах. Но поскольку признаться в этом он не мог, Филу только и оставалось, что пробормотать:

— Ну... Я не знаю.

— Я даже не удивлён, — фыркнул Юлиус.

Дальше они шли молча.

Магическая защита: 2400. Физическая защита: 1100. Опыт:112к9(198к9). Книгоед 2.1. А самое приятное это было сообщение от Книгоеда. Повышение уровня до 2. Он не только увеличил инвентарь, но и самое главное, что теперь в нем была доступна краткая версия прочтеных книг. И как я догадался, если поднять его уровень еще выше она будет более полная. Невероятно радостная новость. Прорвавшись через врагов в первой комнате подземелья, самое главное что я смог это восстановить все до этого потраченные камни магии, сражаться без который было действительно крайне сложно.

Понравился рассказ, с тебя лайк и подписка.

Для вас старались:

Нейронные сети:

Озвучено SaluteSpeech

Аниматор Kandinsky

А так же, все тот же один человек:

Автор - ПавелС

VK Rutube Yappy Litres ТГК ТенЧат Пикабу

Павел был в Египте один раз, вместе со школьной экскурсией. Их возили к пирамидам, даже водили внутрь. Так вот: тех пирамид внутри местной свалки поместилось бы штук пять. Большое горное ущелье было буквально завалено контейнерами. Пустыми по большей части, разумеется, иначе верхние давно бы раздавили нижние. Некоторые из них выглядели довольно прилично, но большинство было в той, или иной степени повреждено, а у части вообще не хватало стенок. Когда-то они были составлены в большие штабеля с проходами между ними, но те проходы давно уже завалило. Кое-где между руинами были проложены мостки, превращавшие свалку в многоуровневый лабиринт.

- Как они там живут? - спросил Павел. - Где воду берут? Здесь же нет источников.

- Воду? Всё просто. Ночью металл остывает и на стенках роса конденсируется. - сказал Жан, почесывая свою лохматую голову. - Вот местные ее и собирают. Им хватает. Их ведь там немного, полсотни человек, не больше.

Ветер дул в их сторону и запах был… Павел сравнил бы его с запахом носков, которые пару недель не стирали. Видимо, такой воды изгнанникам хватало только на питье.

- Правду говорят, что человек - самое выносливое существо во вселенной.

- Точно! - согласился его спутник. - Снизу не пробраться, Там полно ловушек. Ступил не туда - и тебе на голову падает полтонны керамопласта. Или провалишься, или еще что-то хорошее произойдет… В общем, опасно соваться.

- А как тогда?

- Сверху. Видишь, подъем сделан?

Стометровой высоты почти отвесные стены ущелья приходились почти вровень с верхними контейнерами и наверх действительно вела своеобразная тропа из кусков рифленого керамопласта, положенных в виде пандусов.

- Ногу там сломать - раз плюнуть, - сказал Павел.

Жан кивнул.

- Конечно. Но для того и сделано, чтобы можно было гостей незваных вниз спустить. Без проводника лучше не лезть.

- А он есть? Проводник, я имею в виду.

- Посмотрим. Постучим - может, и выйдет кто.

- А может и не выйти?

- Тоже не исключено.

- А где корабль упал?

- Там, дальше, где эта гора пониже становится.

- Увидеть его сверху можно?

- Не получится. Завалило его. Сам я, правда, не видел, но местные так рассказывали.

Павел подумал и решил, что видимо остатки "Интуиции" врезались в стену и контейнеры повалились на них сверху. Вот это и называется: "повезло"! Километром бы после, или километром до - но нет… Из всех вариантов судьба выбрала именно эту кучу металлолома. Интересно, как Мире удалось выжить при этом раскладе? Хотя возможно, что ее каюта падала отдельно, на собственном парашюте?

Однако в глубину свалки в любом случае лезть совсем не хотелось и он прикинул, можно ли пробраться поверху. Выходило, что вряд-ли.

- Пошли, что-ли? - спросил Жан. - Постучим, предложим барана, а там будет видно.

Баран у них был с собой. Висел у изгнанника за плечами в пластиковом мешке.

Павел кивнул и нехотя сделал первый шаг в сторону свалки.

Они спустились с перевала по поросшему пучками травы пологому каменистому склону и через час уже стояли рядом с упавшими контейнерами. Вблизи те представляли собой еще более жалкое зрелище: проржавевшие почти насквозь, разваливающиеся. Непонятно было, как вся эта гора хлама еще не спрессовалась под собственным весом. Воняло здесь еще сильнее.

- Тут не все пустые. Полные тоже попадаются. - сказал Жан, угадав незаданный вопрос. - Местные ищут их и если находят что-то полезное, то дают знать в город через пастухов.

- Да черт с ними. Ты постучать хотел?

- Сейчас…

Подняв камень, Жан заколотил им по каркасу контейнера. Но никто не показался и как Павел не смотрел, не заметил в темных проходах никакого движения. Казалось, что тут и не было никого живого.

- Подождать придется, - проворчал изгнанник, бросив камень в траву. - Придут, никуда не денутся.

- Долго ждать?

- Не знаю. По-разному бывает. Давай пока костерок разожжем?

- Как скажешь…

Из холодного оружия у Павла был только короткий топорик. С ним он и отправился рубить кусты, растущие рядом с контейнерами. Видимо воды, конденсирующей по ночам на стенках и стекающей на землю, было достаточно, чтобы проросли принесенные ветром семена. Вскоре костер уже горел и на нем жарились на прутьях два больших куска баранины.

Огонь потрескивал, ветер шумел в контейнерах, ржавый металл свалки время от времени глухо постанывал и Павел снова удивился сам себе. Чужая планета, с которой до Земли даже свету лететь много лет, а он сидит на траве и жарит мясо в компании одичавшего университетского профессора. Так уж получилось. И самое странное, что это воспринимается, как само собой разумеющееся, хотя месяц назад такая ситуация и в кошмарном сне бы не приснилась. Романтики - хоть отбавляй! С кем бы ею поделиться?

Он усмехнулся. Жан заметил это и спросил, в чем дело.

- Всё-таки человеческая психика - странная штука, - ответил Павел. - Сижу тут, до дома черт знает, сколько километров и вроде как это уже привычно.

- Скоро Земля чужой покажется.

- Уже кажется.

- Это нормально. У меня тоже так было месяца через три полета. Казалось, что вроде бы навсегда эти капсулы и космос, что никуда мы на самом деле не летим, а просто нас вытащили в пространство и так оставили. Скоро воздух кончится и найдут нас через сто лет. Синенькими, в замороженном виде. Люди вокруг суетятся, не знают этого, дурачки... А прошлого нет и не было никогда.

Павел покачал головой.

- Насчет прошлого - не согласен.

- Это потому, что ты еще молодой и много ли у тебя воспоминаний? Да и здесь ты пока не долго.

- А я думаю, что дело не в этом.

- Да? Тогда в чем?

- Тебя сюда насильно отправили. Прошлое тебя предало, здесь новая жизнь началась. А я свой выбор сам сделал. Да, не подумав, как следует, но всё-таки сам. Вот и кручусь, как могу и выживаю как научили.

- Вот как? И вернуться надеешься?

- Конечно. И знаешь что, Жан? Я бы наверное согласился, даже если бы знал, как всё будет. Вот только что будет с соцрейтом - даже не знаю. Как бы социализацией дело не кончилось.

- А ты попроси, чтобы её ссылкой заменили. Сюда. Хе-хе!

Павел тоже улыбнулся. Да, этот мир вроде бы даже привычным уже становится. Вот только идея самому на каторгу отправиться замечательной не выглядит. Хотя с каторги, как выяснилось, сбежать - не такая уж и проблема...

Мясо зажарилось. Они съели жесткую баранину, Жан ушел в тень, бросил на траву подстилку из овечьих шкур, улегся на нее и захрапел. Павел какое-то время поддерживал огонь и раздумывал над тем, что делать, если они так и не найдут проводника. Не лезть же в ржавый лабиринт одному? Жан не пойдет. Зачем ему это? А Элли на этот случай прямых приказов не давала. Сказала безразличным тоном: "Действуйте по обстоятельствам" - вроде бы ей эти данные со скаута ей не очень и нужны были. Ну, значит по обстоятельствам и будем. Если до завтра никто к ним не выйдет, значит надо возвращаться в поселок.

- Че грустишь, пацан? Жизнь не мила, раз любовь подвела?

Голос был незнакомым. Враждебности в нем не было никакой, так что Павел не стал вскакивать и выхватывать пистолет из подмышечной кобуры (хотя рука, если честно, всё-же дернулась в ту сторону). Вместо этого он не торопясь оглянулся и внимательно посмотрел на говорившего.

Да!.. По сравнению с этим чучелом даже Жан был образчиком стиля. Он хотя бы бороду и волосы ножом подрезал, а этот... или эта? Пол сидящего перед ним на корточках существа определить на первый взгляд было трудновато. Одежда его состояла из как-то соединенных между собой кусков черного пластика, тем же пластиком были обмотаны ноги и руки. Грязные волосы свисали по сторонам сальными, спутанными прядями. Ну и само оно конечно же было грязным до невозможности. Ах, да! Белки глаз были ярко-красного цвета.

- Да вот, думаю о жизни, - ответил Павел нейтрально.

- Много думать будешь - башка отпадет!

Изгнанник рассмеялся (рассмеялась?) противным, дребезжащим смехом, показав сроду нечищенные зубы во рту.

Павлу это надоело.

- Ты кто, чучело? - спросил он.

Смех сразу прекратился. Теперь его разглядывали с неким интересом и не хотелось думать, что этот интерес вполне может быть и кулинарного свойства.

- Никто я, - наконец последовал ответ. - Так и зови. А это что там у вас? Нам принесли?

Теперь оно пялилось на завернутую в пластик баранью тушу.

- Проводник нужен, - сказал Павел. - Возьмешься?

- А этот, который спит - он что, плохой?

- Он хороший. Но не местный. А ты возьмешься?

Существо вопрос почему-то сильно рассмешил и это ржание разбудило Жана, который с недовольным бурчанием высунул голову из под шкур.

- Просыпайся, - сказал ему Павел. - Это Никто.

- Ну, слушай, Никто мой любезный! - проворчал изгнанник. - Будешь ты съеден последним, когда я разделаюсь с прочими. Вот мой подарок.

В ответ на эту цитату из "Одиссеи" последовал еще один приступ истерического смеха. Никто даже упало на спину и задрыгало ногами. О, боже! Оно всё-же было женщиной... Павел отвернулся, поморщившись.

Жан вылез из под шкур, почесался, дождался, пока Никто немного успокоится и поднимется и... молча влепил ей смачную оплеуху. Смех стих, как отрезало.

- Ну и чего сразу драться? - обиженно спросила пострадавшая. - Сказал бы, что по делу. А то: "проводник"...

- Где остальные? - спросил Жан.

- Ящик потрошат на том конце.

- Бери мясо и веди к ним.

- Значит мясо нам!? Сразу бы сказали! Сейчас отведу.

Она подняла тушу на плечи, а каплю вытекшей из под пластика ей на предплечье сукровицы безо всяких церемоний слизнула языком. Павла чуть не стошнило.

- Ух ты! Оно же соленое! - женщина, кажется, пришла в восторг.

- Соленое? - переспросил Павел.

Жан в ответ на недоуменный взгляд ответил, пожав плечами:

- Ага. Тут в горах выход самородной каменной соли есть - вот я и солю барашков. Потом у них на что-нибудь сменять можно.

- Ничего себе: кулинария! - Павлу неожиданно тоже стало смешно. - Да они тут, оказывается гурманы.

- Надо же им что-то жрать? Трава и слизняки приедаются, знаешь ли…

- Слизняки!?

- Ага, они самые. Тоже белок, а если жевать их не хочешь - твое право. Веди нас к старшему, Никто.

Женщина кивнула и засеменила куда-то, петляя между ржавыми контейнерами. Жан быстро подобрал свою подстилку и махнул Павлу рукой.

"Странно." - подумал тот. - "Он же только проводить меня хотел, а на саму свалку не собирался. Сейчас почему-то пошел со мной..."

* * *

Книга на ЛитНет: https://litnet.com/ru/book/upravlenie-reitingom-b453704

— А, Талион! — весело воскликнул правитель и раскинул руки. — Как успехи? Надеюсь, эти сраные харадримы не спустили на тебя мумаков, когда ты их ловил?

— Нет, господин, — ответил тот громким и чётким басом. — Мы уже приступили к дознанию.

— Опять начали без меня? Балрог вас дери...

— Простите, господин, но Вы были заняты восстановлением Вашей каюты после боя.

— Да, и то верно. Ты можешь себе представить? Целая полка моего лучшего вина! Некоторые бутыли разлиты ещё до войны за тот проклятый остров! А эти мудаки позволили ему разбиться! Всё думаю, кого бы за это казнить.

— Прошу прощения, господин, — Талион коротко поклонился и нахмурился ещё сильнее. — Но в гибели вина виноваты Вы и только Вы. Надо было подумать о нём до того, как таранить матрианский флагман.

На секунду Феонар застыл, как одна из мраморных статуй в его каюте, а затем разразился хохотом. В ответ Талион изобразил некое подобие улыбки своим узким и сухим ртом.

— Ты как всегда морготски прав, Талион! — провозгласил правитель, положив своему лучшему офицеру руку на плечо. — Признаю, может, я и оплошал с вином, но зато теперь у меня есть нечто куда более ценное!

— И опять же, господин, — учтиво сказал Талион, — мы ещё до этого не добрались.

— Снова в яблочко! — Феонар прекратил хохотать и отдышался. — Ну ладно, пошли узнаем, чем тут занимались эти обезъяньи морды. Только сделай милость, не указывай на мои ошибки при людях. В конце концов, надо держать лицо!

— Само собой, господин.

Отпустив Талиона, Феонар потянул за ручку и резко распахнул дверь в комнату шалостей, огласив её радостным криком:

— Почему прекратились вопли?! А?! Я вас спрашиваю!

Просторный зал был освещён тусклыми бледно-жёлтыми лампами. В воздухе витала вонь от нечистот, перемешанная с весьма аппетитным запахом жареного мяса. Вдоль стен тянулись стеллажи, полные разнообразных занятных инструментов, предназначение некоторых из которых было загадкой даже для Феонара. Посреди зала, на большом столе была растянута обнажённая матрианка, а рядом стоял, сложив руки на груди, низкий и мускулистый эльф в серой рубахе и чёрных перчатках. Его морщинистое лицо блестело от пота, глаза выдавали усталость. Деревянный пол был скользким от крови, но Феонар без колебаний прошлёпал по ней в своих сапогах из кожи змееящера. Талион предпочёл остаться у двери.

— Голонир, мой любимый эксперт по шалостям! — с улыбкой воскликнул правитель. — Как продвигается работа?

— Быстро, — буркнул палач и оскалил немногочисленные зубы. — Даже слишком быстро.

Феонар бросил взгляд на матрианку. Без одежды они были ещё уродливее. Коричневая, словно измазанная дерьмом кожа, костлявое неказистое тело, и, к большой досаде, маленькая и безнадёжно отвисшая грудь. Пленница отрывисто дышала, её зрачки были расширены, она дрожала всем телом, издавая нечленораздельные звуки.

— Ничего себе! Мощный, наверное, был оргазм.

— Не совсем оргазм, — проговорил Голонир, звякнув окровавленными кусачками.

— Действительно, — Феонар с деловым видом закивал, оглядев её ещё раз. — Однако же, какая мерзость... Что-то я запамятовал, в каком возрасте они начинают стареть. Сколько ей, лет тридцать?.. Как думаешь, Талион, хоть в молодости она походила красотой на эльфиек?

— Не думаю, господин, — отозвался генерал.

— Эх, таков уж печальный удел атани, — вздохнул правитель и погладил несчастную по голове. — Итак, что она рассказала?

— Они прибыли сюда двое суток назад, — с улыбкой сказал Голонир. — Уничтожили местные вооружённые силы — они ещё существовали, можете представить? Затем они взяли курс на Цитадель и попытались обрушить его с помощью Драконьего Пламени.

— В самом деле? — у Феонара невольно вырвался смех. — Элизиана что там, совсем сбрендила? Сокрушить сраную Цитадель, у которой стены из чистого мифрила, этой огненной отрыжкой?! Мда, мозгов у черномазых ещё меньше, чем я думал.

— Видимо, они не знали, с чем имели дело. Не сумев достичь цели, они послали Сапию ультиматум — дали ему сутки на то, чтобы он пустил их в Святилище, иначе они разрушат город.

— Вот что бывает, когда государством управляют бабы. Я дал им два дня форы, и всё это время они страдали какой-то херотой вместо того, чтобы поступить по-умному. Ну ладно, а что было дальше?

— Дальше, господин... Мы все видели...

— Да, да. Эти долбаные лучи, которые напугали Элизиану до такой усрачки, что она сама подставила мне зад, и я смог благополучно её поиметь. Это всё?

— Да, господин. Все допрошенные повторили одно и то же.

— Похоже, мы прилетели вовремя! — Феонар радостно потёр руки. — Теперь, когда узкоглазые для нас больше не помеха, пора заняться делом! Эта тупая матрианская потаскуха все свои проблемы решает запугиванием и бессмысленным членовредительством. Мы же пойдём другим путём! Против Сапия и его гордого народа мы используем чудеса дипломатии!

— Дипломатии, господин? — удивлённо переспросил Талион.

— Да, да, сраной дипломатии, или ты забыл, что это такое? — в радостном воодушевлении выкрикнул тиран. — Скажи мне, Голонир, эта очаровательная особа не упоминала, где можно найти местных?

— Население города спряталось в Цитадели, господин, но похоже, что другие районы Лаборума также обитаемы.

— Мы осмотрели Мануфакторум после сражения, людей там не осталось, — вставил Талион. — Но они могут быть в других местах. К праву отсюда есть водохранилище, к северу — Кристальные Башни, к леву — целый лес ветряных генераторов. Везде виднеются огни.

— Отлично! Однако, эти лаборейцы такие находчивые! Мы должны найти их как можно быстрее!

— Вы хотите договориться с ними, господин? — поинтересовался Голонир. — Предложить им богатства и власть в обмен на Святилище?

— Что? Нет, конечно! — рассмеялся Феонар. — Вот что мы сделаем: мы поймаем пару десятков бедолаг, привезём к Цитадели и высадимся прямо на мосту у ворот. А затем, прямо на глазах у их дозорных, мы будем сдирать с них кожу, у одного за другим. Чем больше у нас будет — тем дольше сможем продолжать.

— И Сапий сможет остановить это в любой момент, открыв ворота, — улыбнулся Талион. — Я знаю этих сердобольных идиотов, они очень быстро это сделают.

— Именно! Ты прирождённый дипломат, Талион! Ты этим и займёшься: возьми свой корабль и направляйся... Сперва к ветрякам, пожалуй. Там их будет легче ловить.

— Как прикажете. Они всё равно ничего нам не сделают.

— Господин, матрианка упомянула, что незадолго до нашей атаки один из их дирижаблей был взорван у Мануфакторума, — сказал Голонир. — Думаете, это дело рук лаборейцев?

Феонар ненадолго задумался, глядя на стонущую от боли пленницу.

— Вряд ли, — наконец, сказал он, — Талион, когда будешь на месте... Почаще смотри по сторонам.

Офицер понял, что он имел в виду. Поклонившись, он вышел из комнаты, а глаза правителя тем временем забегали. Всё сходилось в общую картину, но доказательств ещё было мало. Феонар уже собрался уходить, когда Голонир спросил:

— Господин, а с этой что делать? Прикончить или бросить в камеру?

Пленница уже пришла в себя и с ужасом смотрела на своих мучителей.

— Что? Нет-нет-нет! — со смехом запротестовал правитель. — Голонир, разве мама не учила тебя, что дела надо доделывать до конца?

— Двести лет назад? — хмыкнул палач. — Может и учила. Да только я уже позабыл.

— Ну так я напоминаю! В конце концов, я трахал её! Точно не помню, но должен был, — Феонар на мгновение задумался, пытаясь вспомнить, кому ещё из своих подданных он приходится отцом. — Ну продолжай, продолжай. От неё ещё много чего осталось.

— Я... Я всё рассказала... — с мольбой прохрипела матрианка.

— Да я и не сомневаюсь! — с улыбкой развёл руками эльф. — Но видишь ли, детка, не всё в этом мире делается ради какого-нибудь результата! Я, например, предпочитаю наслаждаться и процессом тоже, только так я ещё не свихнулся в свои годы, и...

Голонир всё подготовил и начал крутить ворот. Крик матрианки заглушил слова Феонара, поэтому он начал говорить громче, нависнув над ней и глядя прямо в её глаза, полные ужаса и боли:

— Чувствуешь, да? Навряд ли я могу представить, насколько тебе сейчас больно, — его улыбка сделалась ещё шире. — Тебе, должно быть, интересно, зачем я делаю это? Думаешь, я садист и тащусь от твоих мучений? Ну тогда ты ещё тупее, чем твоя Губернаторша, ведь в таком случае я достал бы свой хер и начал бы наяривать как сумасшедший! Нет, дорогая моя, я делаю это затем, чтобы показать тебе — да-да, именно тебе, хоть ты и скоро помрёшь, — каков на самом деле этот мир! Вся эта чушь про доблесть, верность и долг, которой вас пичкают в Матрии — всё это полная хрень, моя дорогая! В действительности всё очень и очень просто: те, кто сильнее и хитрее остальных, по праву забирают себе все ништяки! Ну а если ничтожество вроде тебя мешается у них на пути, то увы...

Боль стала невыносимой, и матрианка забилась в агонии, а Феонар с детской улыбкой наклонился к ней ещё ближе.

— Ну что? Чувствуешь? Чувствуешь, как твои розовые мечты трескаются и ломаются? Ой, погоди... Кажется, это была кость!

***

Фил стоял у ворот, уставившись в одну точку и не замечая происходящего вокруг. С каждой секундой его сердце колотилось всё сильнее, а дыхание учащалось. Он до сих пор не мог поверить, что этот момент настал. Когда ворота откроются, начнётся их славное путешествие в поисках Детей Фейберуса.

"Дурак ты, Филиус, — пронеслось у него в голове. — Как пить дать умрёшь. И ради чего?"

— Ради людей, — ответил он сам себе и сжал зубы. Внутренний собеседник только посмеялся над ним.

"Людей? Благородно. А что эти люди сделали для тебя? Думаешь, они бы отправились в смертельно опасный поход ради тебя? Думаешь, они бы ради тебя хоть пальцем пошевелили? Всю жизнь они презирали тебя, и ты рискуешь собой ради них?"

— Вот именно. Они такие, какие есть. Не мне их осуждать.

"Ты точно дурак", — пронеслось в голове, и на это ответить ему было нечего.

Всем им выдали в путь одинаковые рюкзаки с провизией и спальными мешками, смотанными в тюки. Походная одежда состояла из плотного и тёплого серого плаща и прочных сапог из редкой кожи панголий, огромных водяных рептилий, живущих в глубинных озёрах. Каждому также выдали меч для самозащиты.

Наконец, спустя несколько часов, в зал спустились Сапий и Владыка Эстус, облачившийся в невероятной красоты алую броню, в которой он выглядел ещё более величественно. Сапий объявил, что Пророчество исполнилось, и теперь Избранным надлежит немедленно отправляться в поход, чтобы найти остальных детей Светоносного. Эстус ничего не говорил и только всё время кивал, но на него всё равно смотрели как на божество во плоти, чем он, в сущности, и являлся.

И вот теперь все семеро Избранных, а также Эстус, собрались у ворот в сеть туннелей, по которым они должны были обойти весь Лаборум в поисках Детей Фейберуса или, как их коротко называл Сапий, Доминусов. Кроме того, по пути они должны были также найти людей, оставшихся снаружи, и отправить их в Цитадель. Фил во время бесчисленных побегов из Мануфакторума уже успел побывать во всех районах древнего города и даже представлял, каким путём куда идти. Кроме того, он вспомнил, как Воевода Люфт незадолго до этого показал им карту и поведал маршрут:

— Мы обойдём Лаборум полукругом. Сначала по левому туннелю дойдём до Леса Ветряков, это ближе всего. Дозорные сказали, что видели, как там приземлился один из лучей. Затем отправимся на север, к Кристальным Башням, а оттуда — на юго-право, к Акваториуму. К югу от Цитадели приземлилось всего два Доминуса, один из них Эстус. Так что туда пойдём в последнюю очередь.

Но всё же страх сковывал сердце Фила. Это уже не был прежний Лаборум, где худшим, что могло с ним произойти, была поимка, отправка обратно в Мануфакторум и последующий нагоняй. Теперь всюду кишели демоны: как огромные огнедышащие драконы, так и неведомые Мальсы, с которыми Мартин столкнулся в шахтах. За каждым поворотом их могла ожидать смерть. И хоть с ними был Эстус в своей чудесной броне и с двумя клинками, Фил всё равно сомневался, что он один сможет защитить семерых.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Фил оглядел своих спутников. Эстус, конечно же, о чём-то разговаривал с Сапием: старик помогал ему взвалить на плечи огромный рюкзак с неизвестным содержимым: было слышно, как что-то внутри звенит и гремит. Позже стало понятно, что в нём были полные комплекты брони для остальных Детей, за исключением оружия. Мечи Повелителя Огня были закреплены у него за спиной с помощью магнита, встроенного в кирасу.

Чарльз Люфт прощался с выжившими членами Разящей Стаи. У всадников были озабоченные лица, они сочувствовали утрате Воеводы. Но Люфт снова выглядел на удивление воодушевлённо. Он со смехом что-то говорил, а обескураженные подчинённые явно не знали, как на это реагировать.

Сбоку, подальше от остальных, Великий Мудрец Тьюрис с грустной улыбкой жестикулировал перед Оливером. Языка немых Фил не знал, а по деревянному лицу альба было не понять даже общий тон сказанного. Эти двое были странной парой, и Оливер даже пугал его своим полным равнодушием ко всему вокруг.

Томасу было не с кем прощаться, и он просто стоял у стены, стараясь никому не мешать. Неподалёку от него Юлиус, который, судя по виду, окончательно склеил свои волосы, с очень важным видом объявлял своему коллеге:

— Я, Юлиус Кассий, ввиду своего будущего длительного отсутствия, назначаю Вас, Иоганн Адонис, временно заведующим внутренним хозяйством Цитадели. Ключи и перечень вверенного Вам имущества Вы можете получить в...

Усатый чиновник стоял как вкопанный, не веря оказанной чести. Фил решил, что на его месте скорее бы расстроился, чем обрадовался.

В центре коридора, прямо перед толпой, собравшейся проводить героев, Мартин прощался с бледной как смерть Эрикой, которая не сводила с него глаз. Наконец, когда пришло время расставаться, она сделала несколько шагов вперёд, задрожала и собралась было что-то сделать, но сдержала себя. Вместо этого она проговорила:

— Обещай, что ты вернёшься.

— Конечно вернусь. Разве может быть по-другому? — он улыбнулся и тоже сделал шаг навстречу так, что они оказались на расстоянии в полметра.

Словно не решаясь сделать что-то, они просто продолжили смотреть друг на друга, и Фил поспешно отвёл взгляд, чтобы они его случайно не заметили. Предпочитая никак не комментировать про себя увиденное, он обратил внимание на нечто куда более приятное глазу. Совсем рядом жрицы, возглавляемые самой Кердой, провожали Марию в путь. Она смиренно склонила голову, пока Верховная Жрица читала молитву, которая должна была помочь в походе. Хоть Фил и не заучивал молитвы и относился к ним не слишком серьёзно, он не мог не уважать то, что было важно для Мари, такой кроткой и верной Творцам.

Внезапно две жрицы, стоящие ближе всего к нему, тихо заговорили, и он совершенно случайно их расслышал:

— Не могу поверить, что именно она вызвалась!

— Ты удивлена? С её-то рвением... Ты что, завидуешь?

— Вот уж нет. Наоборот, радуюсь, что эта стерва будет далеко от нас...

Когда до Фила дошло, что речь идёт о Марии, он впал в замешательство.

"Как кто-то может так говорить о ней?! Мари ведь... Она же такая..."

Он настолько оторопел, что даже не заметил шагов за спиной и вздрогнул, когда кто-то схватил его за плечи. Обернувшись, он увидел рядом лицо, которое не ожидал: с тремя шрамами и суровым взглядом.

— Ответь, — прошептал Беллум, — ты веришь Сапию?

— А? Что? Я не... — не успел тот осознать вопрос, как Воитель отпустил его и быстро зашагал прочь. Филу оставалось только озадаченно смотреть ему вслед.

"И что это значит? Конечно я верю господину Сапию, как я могу не верить?! Многовато странностей сегодня..."

Впрочем, благодаря этому странному вопросу про разговор жриц он мгновенно позабыл и так его и не запомнил, потому что в этот самый момент Сапий провозгласил:

— Время пришло! Стража! Откройте внешние заслоны и более их не закрывайте! Очень скоро сюда прибудут наши собратья из других районов! Мы должны предоставить им убежище в стенах этой башни!

Привратники бросились в подсобку, и через секунду внутренние и внешние ворота со скрежетом начали подниматься. Сказав последние слова родным и близким, Избранные выстроились в линию лицом к воротам. Мартин и Воевода Люфт, в отличие от остальных, были в полном комплекте доспехов и несли с собой ещё и арбалеты. Томас заметно нервничал, Мария и Оливер оставались спокойными. Юлиус гордо подался вперёд и выпятил грудь, всем видом показывая собственную важность.

"Вот только со спины этого никто не видит. Зачем он тогда это сделал? Перед кем красуется?" — удивился Фил, но тут вновь заговорил Сапий.

— Избранные начинают свой поход! — громогласно объявил он перед притихшей толпой. — Их дорога будет темна и полна опасностей, но всё же Светоносный будет оберегать их, как он оберегает каждого из нас! Я заклинаю вас, друзья мои: идите, идите и исполните предначертанное! Спасите наш дом от прислужников Тьмы!

Филиус ещё раз оглянулся на тех, кто провожал их в путь: старейшины, Эрика, стражники, и простые люди, смотрящие на них с надеждой. Свою Судьбу они возложили на плечи этой семёрки, а значит, деваться уже было некуда. Врата поднялись, и перед Избранными предстал туннель, уходящий в темноту.

— Кристаллы не горят, — шепнул Томас. — Почему?

"Скоро мы это узнаем", — подумал Фил. Так или иначе, он сам избрал этот путь и должен был сделать всё, что в его силах, пусть даже это будет стоить ему жизни. Так было надо. Ради друзей, любимых и всех жителей Лаборума.

И снова, как и в Святилище, он переборол страх и первым ступил во мрак.

— Темновато здесь, — пробормотал Эстус. — Ну ладно, попробуем снова...

Он поднял один из своих мечей, и тотчас он запылал настоящим огнём. Люди сзади восторженно охнули, а Доминус сделал шаг вслед за Филом. Тут уж и все остальные сдвинулись с места и отправились вперёд, к неизведанному. Мартин в последний раз оглянулся и бросил взгляд на Эрику, по лицу которой текли слёзы. А затем внутренние ворота за их спинами плавно закрылись, и отряд отправился в темноту, освещая путь силой Повелителя Огня.

И кем был этот вторженец понять было крайне сложно. А во время вторжения на второй этаж, этот все разрушающий монстр всего на небольшое время задержался в первой комнате. Где его ждали не только стражники, но и несколько специально оставленных мною ловушек. Но своей магией взрыва он уничтожил не только стражей, но и все ловушки одним махом. А дальше, как наводнение уничтожал всех в одной комнате за другой. Так он и прошелся по всему специально выстроенному против него этажу подземелья. Защитников подземелья в промежуточном огромном зале 12 уровня было более пятисот и за один проход добраться до них он не должен был. Все они погибли всего за одно вражеское заклинание. Уровень его магической силы, что я смог определить до этого, должна была закончиться еще в прошлой комнате.

Понравился рассказ, с тебя лайк и подписка.

Для вас старались:

Нейронные сети:

Озвучено SaluteSpeech

Аниматор Kandinsky

А так же, все тот же один человек:

Автор - ПавелС

VK Rutube Yappy Litres ТГК ТенЧат Пикабу

В ресторане тянула душу скрипка. Пахло попеременно то вкусностями с кухни, то духами от стайки девушек с соседнего столика. Девушки с любопытством поглядывали на двух мужиков, сосредоточенно работавших челюстями, но молодые люди, присоединившиеся к ним вот только что (не то коллеги, не то так… с ходу познакомились), что-то болтали, размахивали руками и громко смеялись, отвлекая внимание девиц от Змея с Весельчаком.

Весельчак заказал мясо с овощами, бутылку водки, которую они ополовинили на раз-два, не чокаясь и занюхивая рукавом. Змей отодвинул тарелку и уставился куда-то в потолок, откинувшись на стуле. Печалилась скрипка. Серебристыми колокольчиками звенел девичий смех.

- Ну что, о деле? – спросил Весельчак.

- А время есть?

- Ну так… есть немного.

- Тогда подожди, - махнул рукой Змей.

Весельчак, в свою очередь, откинулся на стуле и минут пять – а может, десять они слушали тягучую мелодию.

Скрипка взвизгнула.

- Ну ладно, - сказал Весельчак. – О деле.

Он наклонился над столом, глядя в лицо Змею:

- Тебе надо купить детей.

- Купим, - ответил Змей, пялясь в потолок.

- Здоровых, чистых… хотя с чистыми как получится. Отмоем. Вот деньги, - Весельчак протянул руку. На столе звякнул кожаный мешочек с оттиском и сургучной печатью на завязке. – Здесь немного больше чем надо – ну, там разберёшься. Купишь пятерых, привезёшь сюда, на аэродроме я тебя встречу.

- Погоди-погоди, как ты сказал – детей? – Змей только настроился на добродушный лад и готовился ничему не удивляться – но не удивляться не получилось.

- Детей.

- Дети-то тебе зачем?

Весельчак поднял бровь.

- Твою мать, ты знаешь кто? – Змей завёлся. – Ты упырь нахрен, понял?

- С чего это я упырь? – полюбопытствовал Весельчак.

- На хрена тебе дети дались? Кровь пить?

- Да бог с тобой, - Весельчак выставил перед собой руки. – Сыграем небольшой спектакль и отпустим их. Будут тут где-нибудь жить, в Пузыре. Вон, хоть в ресторане на кухне работать.

Змей посмотрел на патрона исподлобья. Потом схватил со стола мешочек с деньгами.

- Ладно, как мы это обтяпаем?

- Во, - улыбнулся Весельчак, - другой разговор.

Лететь пришлось за три тысячи километров от Пузыря в Йирон, главный порт царства Хура. Джаф, столица, старое разбойничье логово, стоял на самой крайней точке полуострова, выдававшегося далеко во внутреннее море и как бы перехватывал всё, что приносило тёплое морское течение. Йирон расположился южнее, у основания полуострова, в устье громадной реки. Сюда стремились караваны через пустыню, тащившие железо с Севера; плыли неуклюжие речные судёнышки, перевозившие продовольствие из плодородных долин, отделённых от песков пустыни руслом реки; эти же судёнышки или вереницы тяжелогружёных телег тащили драгоценные ткани с Востока. Мощный горный хребет делил материк на восточную и западную части и эти два мира связывала дорога в узкой длинной долине, распадке между горами. Пользуясь течением, в Йирон регулярно заплывали крутобокие корабли Вольных городов, принося большей частью новости со всего Западного материка и отдельно – с диковинных земель западного выступа, укрывшихся за полосой непроходимых болот.

Ничего этого Весельчак Змею не рассказывал — отделался общими фразами типа: «Там город. В городе порт. Возле порта рынок рабов. Тебе нужны дети – Валентин проводит, купишь пяток. Вопросы?»

Летающая лодка опустилась на воду южнее города. Пилоты завели гидросамолёт в широкую речную протоку и бросили якорь. Выгрузили подъёмником небольшое судёнышко – точь-в-точь местная рыбацкая шаланда, только под пером руля прятался лодочный мотор на пятьдесят лошадок. Змей сел за руль, Валентин плюхнулся на банку и тут же принялся поливать всё вокруг себя репеллентом.

- Тут что, мухи над водой летают? – усмехнулся Змей.

- И над водой, и в воде, - пропыхтел Валентин. - Ты в воду-то поглядывай – в реке такие пасти водятся, что не приведи Господь. А в море они не заплывают, потому что морским обитателям они на один зуб. Вот и смотри.

Он спрятал баллончик и принялся вытирать потное лицо. Солнце палило: они сидели в трусах да футболках, обмотав голову тканью. Духота стояла неимоверная, такая, что от неё не спасал ни ветер, гнавший барашки волн, ни брызги солёной воды, бившейся в левый борт.

Судёнышко вышло из протоки и легло на курс параллельно берегу. Валентин, охая, обмахивал себя платочком на носу, Змей правил, с любопытством разглядывая берег. Жара его не беспокоила: на Муроме такое считалось утренней прохладой.

Тропический лес то подступал вплотную к воде, то откатывался, подставляя солнцу пляжи – песчаные или галечные, то расступался речной протокой с деревьями, склонившимися над водой. Что-то такое он видел с орбиты, вспомнил Змей, когда пристыковался к транспортно-техническому центру и от нечего делать разглядывал поверхность Эдема. Тогда его поразило облако грязи, бурое и коричневое, вынесенное рекой в сапфировые воды моря.

Над кронами деревьев, сросшимися в сплошное зелёное море, поднимались птицы – в одиночку и стаями. Среди деревьев мелькали неясные тени, а на одном песчаном пляже Змей увидел, как стая хищников окружила стадо массивных животных с короткой шерстью и массивными рогами. Молодняк стоял в центре стада, самцы и самки мотали головами в сторону щёлкающих клыками поджарых длиннохвостых существ…

- Ты на воду посматривай, - прохрипел Валентин. – Я ни фига не шучу.

- Смотрю, - отозвался Змей. – Только у меня ствол такой…

Весельчак дал ему пистолет-пулемёт с парой запасных магазинов да пару свето-шумовых гранат. Оружие удобно было прятать под намотанной на тело тканью, но против крупных хищников, тем более морских, такой ствол не годился.

Валентин сделал глоток из фляжки. Выдохнул, словно готовясь взять рекордный вес и полез в надстройку на носу. Покопавшись там, он протянул Змею мушкет:

- Держи, - и в изнеможении плюхнулся на банку.

- Парус бы поставить, - сказал Змей. – Может, побыстрей дошли бы.

- Я в этом не понимаю ни фига, - махнул рукой Валентин. – Мигель понимал. И Гарри.

Он помрачнел. Змей вздохнул и полез сражаться с грязным куском материи, переплетённым колючими верёвками.

Признаки крупного порта, находящегося поблизости, стали появляться постепенно. Сначала в море стали попадаться судёнышки вроде их шаланды, стоящие у берега или покачивавшиеся на волнах мористее. На горизонте надувались паруса крупных кораблей, а в одной речной протоке на якоре стояла прогулочная яхта – Змей углядел изящный корпус, расписанный яркими красками, переливавшийся на солнце блестяшками.

- Игрушечка, - кивнул он Валентину. Тот что-то пропыхтел в ответ.

На берегу стали попадаться селения. Хижины из водорослей и плавника издалека казались аккуратненьким дополнением пейзажа, дизайнерским украшением в каком-нибудь национальном парке, где ратуют за сохранение природы в первозданном виде и под аутентичным обликом скрывается ультрасовременное жильё с умной техникой, в котором в туалет без оглядки не сходить.  У воды лежали лодки, на мелководье рыбацкие команды тянули сеть. Бегали детишки.

Наконец, за очередным мыском, густо поросшим деревьями, полоскавшими ветви в морской воде, открылся вид на громадный залив. Море катило барашки-бурунчики к берегу, усеянному строениями – будто пчелиный улей разбили и бросили обломки как попало. Среди белых, жёлтых и серых строений, среди башен и дворцов, горделиво несущих флаги над прочим архитектурным непотребством, не видно было «пчёл» - людей, но можно было не сомневаться, что город кипит жизнью, в точности как потревоженный улей. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что береговую линию начисто закрывала армада парусов - настоящая туча судов и судёнышек всех мастей заполняли акваторию порта. Два красавца-парусника с бортами, отделанными золотом, покачивались на рейде прямо по курсу.

- Может, где-нибудь в сторонке припаркуемся? – предложил Змей.

- В сторонке тебя, скорее всего, ждёт какая-нибудь пакость, - ответил Валентин, – видел я такое. А в порту бросишь монетку лоцману, он тебе всегда свободные концы найдёт и за лодкой приглядит. Правь к пирсу, не боись.

Змей пожал плечами. Очередная задачка от патрона, не сложнее, не проще, чем обычно.

Вода в заливе показалась Змею немногим чище той, что выносила река из проток. Воздух наполнял сложный запах, усиливавшийся, пока они плыли к стене полотнищ. Потом стало не до запаха.

- Парус убери, - сказал Валентин, глядя на приближавшийся к ним кораблик и, не дождавшись ответа, крикнул: – Змей!

Змей встряхнулся: шевелящаяся стена из деревянных бортов и полотнищ, вблизи оказавшихся какими угодно, но только не белыми, заворожила его. Валентин, забыв про жару, кинулся убирать парус, потешно протягивая пухленькие ручки к вантам; Змей бросился помогать. Вдвоём они стянули ненужный теперь кусок материи и Змей успел вырулить под самым носом кораблика. Рулевой погрозил им кулаком.

- Давай на руль и аккуратнее правь, - скомандовал Валентин.

- А ты что, взял бы да сам рулил, - огрызнулся Змей, берясь за рукоятку.

- Меня мутит на такой жаре, - признался его напарник. – Да и чего я там нарулю – такая же крыса сухопутная…

- Осторожнее! – крикнул Змей.

Валентин сжался на банке, и в этот момент нос их лодки ткнулся в борт средних размеров корабля – рыбацкой посудины судя по свисающим отовсюду сетям – ещё две лодки - одна гребная шлюпка, другая с парусом и мачтой - упёрлись в судёнышко слева и справа. Змей замер.

Слева заорали гребцы. Отчаянно табаня, шлюпка пыталась отвалить от столкнувшихся кораблей и усилия гребцов мало-помалу сдвигали посудину. Справа моряки, сперва заметавшиеся муравьями по палубе, подчиняясь басовитому рыку, достали откуда-то вёсла вставили их в уключины и также принялись выбираться из затора. Из-за борта корабля показались бородатые физиономии, мрачно разглядывавшие источник беспокойства. Змей отчаянно орудовал рукояткой газа, пытаясь задним ходом выбраться из передряги, но винт только зря вспенивал воду за кормой. Сидели они крепко.

С корабля что-то гаркнули. Змей поднял голову. Среди моряков, с презрением рассматривавших побеспокоившую их шаланду, появился здоровый мужик с окладистой бородой и то ли чалмой, то ли феской на голове. Мужик делал страшные глаза, размахивал руками, сыпля проклятиями…

Змей пожал плечами. Мужик побагровел и что-то сказал вполголоса.

- Валентин, ты его понимаешь? – спросил Змей.

- Ругается, - пропыхтел Валентин в ответ.

Он пытался оттолкнуться от борта корабля, заступившего им дорогу и, как и у Змея, у него ничего не получалось.

- Мушкет у тебя под рукой? – спросил Змей.

- Да. А, ч-чёрт…

Валентин упал поскользнувшись. Змей дёрнулся было к нему, помочь, но тут матросы с корабля перекинули через борт багры и оттолкнули судёнышко. Змей поспешно дал газ. Лодка двинулась вдоль борта корабля.

- Э-эй! – раздалось откуда-то сверху.

Змей поднял голову, и целое ведро дурно пахнувшей жидкости окатило его с головы до пят. С корабля, со всех судов вокруг раздался дружный гогот. Змей проморгался. Валентин сидел на носовой банке и тихонько хихикал, глядя на него.

- Чего ржёшь? – проворчал Змей. – Бери руль, я отмываться буду.

Предшествующих защитников, которых мне предоставили, вторженец уже успел уничтожить. За потерю элитных стражей меня точно или поглотят, или лишат эволюции. Возможно даже сделают всего лишь стражем какого-нибудь этажа. Большего позора для бывшего повелителя подземелья стать его стражем и быть не могло. Так что докладывать о потери первого этажа мне не хотелось. Поэтому я решил разумно применить элитных охранников на втором и третьем уровне. Пока было время я превратил второй этаж в круговой лабиринт спираль, чтобы этот гад не смог пройти мимо всех расставленных мною засад. Для того, чтобы добраться до стража второго этажа ему бы пришлось израсходовать все свои силы и уже ослабленным сражаться со стражем. В каждой комнате было по две сотни слизей от 10 до 18 уровня и страж 20 уровня.

Понравился рассказ, с тебя лайк и подписка.

Для вас старались:

Нейронные сети:

Озвучено SaluteSpeech

Аниматор Kandinsky

А так же, все тот же один человек:

Автор - ПавелС

VK Rutube Yappy Litres ТГК ТенЧат Пикабу