Духовные практики Востока

"Мир - вода, а ум - молоко. Если ты выльешь молоко в воду, они станут одним целым, - ты уже не сможешь найти чистого молока. Но преврати молоко в сметану и сбей из нее масло. И когда это масло положишь в воду, оно будет плавать. Поэтому занимайся духовной практикой в одиночестве и добудь масло знания и любви. Даже если ты будешь держать это масло в воде мира, они не будут смешиваться. Масло будет плавать.

Наряду с этим ты должен практиковать различение. "Женщина и золото" преходящи. Только Бог является Вечной Сущностью. Что человек получает за деньги? Пищу, одежду и жилье - больше ничего. Ты не сможешь постичь Бога сих помощью. Поэтому деньги никогда не могут быть целью жизни. Это и есть процесс различения. Ты понимаешь?"

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 1

«УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК»

Учитель: "Ну ладно, ты веришь в Бога с формой или без формы?"

М., несколько удивленный, подумал про себя: "Как может человек верить в Бога без формы, когда он верит в Бога с формой? И если человек верит в Бога без формы, как он может верить, что Бог имеет форму? Разве могут эти две противоречивые идеи быть истинными в одно и то же время? Разве может белая жидкость, например, молоко, быть черной?"

М: "Господин, я расположен думать о Боге как о бесформенном".

Учитель: "Очень хорошо. Достаточно иметь веру в один аспект. Ты веришь в Бога без формы, - это совершенно правильно. Но никогда ни на мгновение не думай, что это одно верно, а все остальное ложно. Помни, что Бог с формой так же истинен, как и Бог без формы. Но придерживайся твердо своего собственного убеждения".

Утверждение, что оба одинаково верны, поразило М., - он никогда не встречал этого в своих книгах. Так его эго получило третий удар, но поскольку оно еще не было полностью разрушено, он продолжил спорить с Учителем еще немного.

М: "Господин, предположим, что человек верит в Бога с формой. Но очевидно, что Он не является глиняным изваянием!"

Учитель (прерывая): "Но почему глиняным? Это изображение Духа".

М. совершенно не мог понять смысл этого "изображение Духа". "Но, господин, - сказал он Учителю, - человек должен объяснять тем, кто поклоняется глиняному образу, что это не Бог, и что поклоняясь ему, они должны иметь ввиду Бога, а не глиняное изображение".

Учитель (резко): "Что за манера у вас в Калькутте, - читать лекции и просвещать других! Никто никогда не остановится, чтобы подумать - как получить просветление самому. Кто ты такой, чтобы учить других?

Тот, кто есть Господь Вселенной, научит каждого. Только Тот учит нас, кто сотворил эту вселенную, кто создал солнце и луну, людей и животных, и всех других существ, кто снабдил их всем необходимым, кто дает родителям детей и наделяет их любовью для их взращивания. Господь сделал так много - разве Он не откроет людям способ поклонения Ему? Если они нуждаются в наставлении, тогда Он будет Наставником. Он наш Внутренний Проводник.

Положим, существует ошибка в поклонении глиняному образу, - разве Бог не знает, что через это поклонение взывают к Нему одному? Он будет доволен самим этим поклонением. Почему у тебя должна болеть голова об этом? Тебе бы лучше самому стараться получить знание и преданность".

На этот раз М. почувствовал, что его эго было полностью раздавлено. Он теперь думал: "Да, он говорит правильно. Какая нужда мне учить других? Разве я знаю Бога? Действительно ли я люблю Его? "Мне не хватает самому места на своем ложе, а я зову своего друга разделить его со мной!" Я ничего не знаю о Боге, - и все же я пытаюсь учить других. Какой стыд! Как я глуп! Это не математика, или история, или литература, которой каждый может научить других. Нет, это глубочайшая тайна Бога. То, что он говорит, привлекает меня".

Это был первый спор М. с Учителем - и, к счастью, последний.

Учитель: "Ты говорил о поклонении глиняному образу. Даже если образ сделан из глины, есть смысл в таком виде поклонения. Бог Сам создает различные формы почитания. Тот, кто есть Господь Вселенной, устраивает все эти формы, чтобы удовлетворить различных людей на различных уровнях знания.

Мать готовит различные блюда, приспосабливаясь к разным желудкам своих детей. Положим, у нее пять детей. Если у нее рыба, то она готовит разные блюда из нее - пилав, соленую рыбу, жареную рыбу и т.п. - чтобы удовлетворить их разным вкусам и способности переваривания.

Ты понимаешь меня?"

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 1

«УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК»

В индийской мысли не отыскать ни одного полновесного идеала, который не уходил бы корнями в Упанишады. Люди, не потрудившиеся основательно изучить писание, иной раз предпринимали нелепые попытки возвести идею бхакти к иностранным источникам; как вам известно, несостоятельность этих попыток была убедительно доказана. Концепция бхакти целиком проявилась уже в самхитах (не говоря об Упанишадах) - тут и поклонение, и любовь к Богу, и все прочее. Только потом этот идеал становится все более и более возвышенным. В самхитах местами мы еще натыкаемся на следы религии, основанной на страхе и терзаниях, тут молящийся еще содрогается подчас перед Варуной или каким-нибудь другим божеством; тут он еще не на шутку терзаем идеей греха. В Упанишадах ничего такого нет, никакой религии страха, но взамен нам дана религия Любви и Знания.

Таково наше писание. Более поздние истолкования Упанишад неодинаковы, и, как я уже сказал, при любых разночтениях между Ведами и позднейшей пуранической литературой пураны обязаны «посторониться». Но верно и то, что сегодня мы по меньшей мере на девяносто процентов паураники и лишь на десять процентов вайдики. В нашей среде бытуют самые противоречивые воззрения, а в обществе превалируют религиозные взгляды, вряд ли почерпнутые из священных писаний индусов. А иной раз мы с изумлением наталкиваемся на книги и обычаи, опирающиеся не на Веды, смрити и пураны, а на местные верования.

Еще одно затруднение связано с комментариями. Комментатор-адвайтист, работая с адвайтистским же текстом, всегда сохраняет его в первоначальном виде, но тот же самый комментатор, обращаясь к тексту дуалистической школы, терзает его на все лады и открывает в нем наистраннейшие «смыслы». Преобразующая сила комментария такова, что «нерожденный», например, может превратиться в «козу»: по воле толкователя aja («нерожденный») становится aja («коза»). Столь же жестоко, если не хуже, обращаются с текстами комментаторы-дуалисты: всякий дуалистский текст блюдется в целости и сохранности, но всякий другой, недуалистский, буквально подвергается пыткам. Язык санскрит настолько сложен, санскрит Вед настолько архаичен, а санскритская филология так совершенна, что дискуссии о значении того или иного термина могут поистине длиться века. При желании любой пандит способен перевести чей угодно бессвязный лепет на правильный санскрит и составить из него текст, наделенный силой убеждения и сдобренный цитатами из канонов и правил. Вот почему так нелегко проникнуть в истинный смысл Упанишад.

Свами Вивекананда

Значение Веданты для жизни индийцев

Один из соседей: "Почему человек имеет греховные наклонности?"

Учитель:  "В творении Бога есть вещи всех видов. Он сотворил плохих  людей так же,  как и хороших.  Это Он дает  нам  хорошие наклонности, и Он же дает нам наклонности плохие".

Сосед: "В  таком случае мы не ответственны за наши греховные поступки, да?"

Учитель: "Грех порождает свой  собственный  результат. Это закон Бога. Разве ты не сожжешь свой язык, если пожуешь стручковый перец? В молодости Матхур вел довольно фривольную жизнь - поэтому он страдал от различных болезней, прежде чем умереть.

Человек  может не понимать этого в молодости. Я заглядывал в печь  на кухне храма Кали,  когда там  горели  поленья. Сначала сырое дерево горит довольно хорошо. Кажется, что оно не содержит много  влаги.  Но когда полено достаточно выгорает,  вся  влага собирается к торцам. Наконец, вода бьет струей из дерева и тушит пламя.

Поэтому  каждому нужно быть осторожным с гневом, страстью и жадностью. Возьмите, например, случай Ханумана. В приступе гнева он поджег Цейлон.  Наконец,  он вспомнил,  что Сита жила в  роще ашоки.  Тогда он начал трепетать,  поскольку огонь мог повредить ей".

Сосед: "Зачем Бог сотворил злых людей?"

Учитель: "На  то Его воля, Его игра. В Его майе существует авидья так же,  как и видья.  Темнота тоже нужна. Она еще больше раскрывает всем великолепие света.  Нет сомнения,  что гнев, похоть и жадность - пороки. Зачем тогда Бог сотворил их? Для того, чтобы сотворить святых.  Человек становится святым, победив чувства.  Есть ли что-либо невозможное для человека, который подчинил свои страсти?  Он может даже постичь Бога,  по Его  милости. Опять же, смотри, как вся Его игра творения сохраняется благодаря похоти.

Злые  люди тоже нужны.  Однажды крестьяне-арендаторы в  одном имении  стали непослушными. Землевладелец вынужден был  послать Голака Чоудхури,  который был головорезом. Он был таким жестоким управляющим, что арендаторы  дрожали при одном упоминании  его имени.

Нужда есть во всем.  Однажды Сита сказала своему Мужу: "Рама, было бы великолепно, если бы каждый дом в Айодхье был особняком! Я вижу много старых и полуразвалившихся домов". "Но, моя дорогая,  - сказал Рама, - если все дома были бы замечательными, что было бы делать каменщикам?" (Смех.) Бог сотворил все виды вещей. Он создал полезные деревья, а также ядовитые растения и сорняки. Среди животных есть хорошие, плохие и все виды созданий - тигры, львы, змеи и прочее".

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 2

«В ОКРУЖЕНИИ ПОКЛОННИКОВ»

Самой замечательной его ученицей, его спутницей, духовной дочерью  и  самым  преданным  сердцем  стала  Маргарет  Нобль.

Она написала ему из Лондона, что решила приехать и посвятить свою жизнь женскому образованию в Индии. 29 июля 1897 года Вивекананда пишет ей: «Разреши мне теперь сказать тебе, что еще тогда я знал твое большое будущее, связанное с работой в Индии. То, что нужно сейчас женщинам Индии — это женщина, настоящая львица, которая отдала бы себя для работы с ними — женщинами Индии. Индия не может сейчас произвести сама собой женщину, в которой она так нуждается. Она должна получить помощь извне, и тогда, с помощью дружеского сердца, она начнет растить своих женщин. Твое образование, искренность, чистота, необыкновенная напряженность любви, отвага и прежде всего, твоя кельтская кровь делает именно тебя той самой женщиной, в которой так нуждается сегодня Индия.

Но трудностей очень много. Ты даже не можешь представить себе бездны нищеты, и невежества, и рабства, которые ты найдешь здесь. Ты окажешься в гуще полураздетых нищих — мужчин и женщин, пораженных, как проказой, предрассудками, разобщенных кастовыми преградами, угнетаемых продажными жрецами и презираемых ими. С другой стороны, многое из того, к чему ты привыкла, окажется здесь совершенно безжизненным. К тому же климат очень жаркий. Наша зима напоминает ваше лето, а на юге бывает жара, непереносимая для многих европейцев. Никакого европейского комфорта ты не найдешь здесь даже в городах. Но если, несмотря на все это, ты все-таки захочешь приехать — знай, ты ожидаема, тысячу, миллион раз мое сердце говорит — «Добро пожаловать в Индию»,— каждым биением своим оно повторяет тебе — «Добро пожаловать в Индию!» Что касается меня, то я здесь немногое имею, то немногое, чем я располагаю — я буду счастлив предложить тебе, себя самого я предоставляю к твоим услугам. Ты должна очень хорошо подумать, прежде чем решиться на этот шаг. Но что бы ты ни решила — свершишь ли ты свой порыв, или останется он порывом и ты откажешься от этой идеи — я обещаю тебе: я буду стоять возле тебя до самой смерти, будешь ли ты рядом со мной или будешь далеко, будешь ли ты работать в Индии или нет, примешь ли ты Веданту или отвергнешь ее совсем. «Слон один раз уходит умирать и никогда уже не возвращается обратно». Так и слово мужчины, раз данное, оно не отбирается назад, я обещаю тебе это».

Маргарет Нобль прибыла в Индию 28 января 1898 года, чтобы работать вместе с Генриеттой Мюллер в области женского образования. Вивекананда сам представил ее, назвав «даром Англии, лучшей жемчужиной Британской короны, которую сегодня Англия приносит в дар Индии». В марте он сам посвятил ее обрядом Брахмачарьи — отныне жизнь ее стала реализацией в себе Бога. Вивекананда дал ей имя Ниведитта — что значит «Достойнейшая». Под этим именем она снискала обожание и глубокое уважение индийского народа. Церемония посвящения была произведена в замке монастыря. Но до этого Вивекананда увез Маргарет и один прошел с ней одно из самых сокровенных посвящений — поклонение Шиве, которое закончилось посещением священного места, где оба они принесли обеты к ногам Будды. «Теперь иди и следуй ему, который родился, чтобы отдать свою жизнь людям».

Вивекананда сопровождал Ниведитту в ее поездке к Святой Матери — вдове Рамакришны, которая обняла ее со словами: «О, дитя мое, возлюбленное дитя мое!» После обряда посвящения Вивекананда взял Ниведитту и сам повел ее по Индии, открывая перед Маргарет душу, сердце, обычаи и природу этой страны. Он раскрывал перед ней историю, фольклор, обычаи, традиции своей Родины. Нелегко было Маргарет сразу принять все. Так, однажды, в одном из храмов она увидела кровь жертвенного животного и в негодовании воскликнула: «Зачем здесь кровь? Кровь перед лицом Господа?» Вивекананда стремительно повернулся к ней: «А почему бы и не допустить немного крови для полноты картины?»

Свами Никхилананда

ВИВЕКАНАНДА

Бог без образа подкарауливал его. В нем была и отталкивающая, и притягательная сила. Не Рамакришна пошел к нему, но Тотапури явился за возлюбившим Кали.

Он только проходил мимо. Никогда он не должен был задерживаться на одном месте больше чем на три дня. Он увидел Рамакришну, невидимый им. Молодой жрец сидел на ступеньках храма, погрузившись взором в блаженное созерцание жившего внутри его видения. Взгляд его поразил Тотапури.

— Сын мой, — сказал он ему, — я вижу, что ты уже далеко продвинулся по пути истины. Если хочешь, я могу помочь тебе достигнуть следующего этапа. Я научу тебя Веданте.

Рамакришна с наивной простотой, заставившей улыбнуться сурового аскета, ответил, что ему сначала надо спросить разрешения у Матери (Кали). Разрешение было получено. Тогда он кротко и с полным доверием отдался во власть божественного руководителя.

Прежде всего ему предстояло подвергнуться испытанию посвящения. Первым условием был отказ от всех привилегий, от всех знаков отличия: от шнурка брахмана, от звания жреца — это ничего не значило, — но он должен был отказаться от всех надежд, привязанностей, иллюзий, которыми он жил: от личного Бога, от всех плодов его любви и его жертвы, здесь, на земле, и вообще где бы то ни было, отныне и во веки веков… Ему пришлось, совершенно нагому, исполнить над собой символический обряд погребения. Он предал земле последние останки своего «я» — свое сердце… Лишь тогда он мог облачиться в одежду санньясина цвета охры, эмблему нового пути. И Тотапури начал разъяснять ему сущность основных истин Веданты и Адвайты-Брахмана, единого и неделимого, и погружений в поисках своего «Я», чтобы осуществить слияние с Брахманом и прочно в нем утвердиться путем самадхи (экстаза).

Не следует думать, что легко было ему, даже пройдя все этапы экстаза, найти ключ от узкой двери, ведущей к последнему из этих этапов. Его рассказ об этом должен быть воспроизведен. Он не только принадлежит к священным текстам Индии, но вместе с тем представляет ценный материал для изучающих жизнь духа на Западе.

«…Нагой человек (Тотапури) приказал мне отвлечь мой ум от предметов и погрузиться в лоно Атмана. Но, несмотря на все мои усилия, я не мог миновать царство имен и форм и привести свой дух в состояние „безусловности". Мне не стоило никакого труда отвлечь свой ум от всех предметов, за исключением одного: это был слишком близкий мне образ моей лучезарной возлюбленной Матери, средоточие чистого познания, являвшийся мне как живая реальность. Он преграждал мне дорогу к потустороннему. Я многократно делал попытки сосредоточить свой ум на поучениях Адвайты, но каждый раз передо мной вставал образ Матери. В отчаянии я сказал Тотапури: „Это невозможно. Мне не удается поднять свой дух до состояния „безусловности", чтобы оказаться с глазу на глаз с Атманом". Он строго возразил мне: „Как, ты не можешь? Ты должен". Оглядевшись вокруг себя, он нашел кусок стекла, взял его, вонзил кончик мне в переносицу и сказал: „Сосредоточь свой ум на этом острие". Я напряг все свои мыслительные способности, и лишь только передо мной возник прелестный образ Божественной Матери, я воспользовался способностью размышления и, действуя как мечом, рассек этот образ надвое. Тогда исчезло последнее препятствие, и мой ум тотчас же вознесся за пределы „условных" вещей. Я растворился в самадхи».

Ему понадобились напряжение всех сил и бесконечное страдание, чтобы взломать дверь, ведущую в царство недостижимого. Но, едва войдя, он одним прыжком достиг последнего его этапа — Нирвикальпа самадхи, в котором исчезают и субъект, и объект.

«Вселенная померкла. Исчезло само пространство. Вначале мысли-тени колыхались на темных волнах сознания. Только слабое сознание моего „я" повторялось с монотонным однообразием… Вскоре и это прекратилось. Осталось одно лишь Существование. Душа потонула в своем „Я". Всякая двойственность исчезла. Пространство конечное и пространство бесконечное слились в одно. За пределами слова, за пределами мысли я достиг Брахмана». Он в один день осуществил то, для чего Тотапури понадобилось сорок лет. Аскет, пораженный результатом своего опыта, изумленно взирал на это тело, застывшее, как труп, и пролежавшее три дня, излучая божественную ясность духа, достигшего предела познания. Тотапури должен был пробыть на месте лишь три дня. Однако он остался одиннадцать месяцев, чтобы вести беседы с учеником, превзошедшим своего учителя.

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Брахмани  была полным энтузиазма учителем и изумленным свидетелем духовного прогресса Шри Рамакришны. Она гордилась достижениями своего уникального ученика. Но сам ученик не знал отдыха - его предназначение влекло его вперед.  Его Божественная Мать  не позволяла  делать  ему ни одной передышки,  пока он  не  оставит позади себя все царство двойственности с его видениями,  переживаниями  и  экстатическими грезами.  Но для  нового  восхождения прежние  мягкие советчики не годились.  Брахмани,  на которую он полагался  в течение трех лет,  увидела,  что ее сын отходит  от нее, чтобы следовать приказам другого учителя - с мужской силой, суровой  наружностью,  грубым телосложением и громовым  голосом.

Новым гуру был странствующий монах,  здоровый Тотапури, которого Шри Рамакришна стал называть Нангтой, "Нагим", из-за его полного отказа от всех земных предметов и привязанностей,  включая  даже одежду.

Тотапури  был носителем незнакомой для Шри Рамакришны философии - философии недуалистической веданты, конечного осуществления  которой  Тотапури добился в своей  собственной  жизни.  Эта древняя  индусская  система определяет Конечную  Реальность  как Брахман,  также описываемый как Сат-чит-ананда, Абсолютное Существование-Знание-Блаженство.  Брахман  есть единственное  Реальное Существование. В Нем нет ни времени, ни пространства, ни причинности,  ни разнообразия.  Но через майю,  Его непостижимую Силу, порождаются время, пространство и причинность, и Единый начинает казаться разбитым на множество.  Вечный Дух предстает как многообразие индивидуумов, наделенных формой и подверженных воздействию времени.  Бессмертное становится жертвой рождения и  смерти.

Неизменное претерпевает изменение.  Безгрешная Чистая Душа,  загипнотизированная  Своей собственной майей,  испытывает  радости рая и страдания ада. Но эти переживания, базирующиеся на двойственности  отношения субъект-объект,  - нереальны.  Даже  видение Личного Бога является,  строго говоря,  таким же иллюзорным, как переживание  любого другого объекта.  Поэтому человек  достигает своего  освобождения только пронзив покрывало майи и вновь обнаружив свою полную тождественность с Брахманом.  Познав себя единым с Универсальным Духом, он постигает несказанный Покой. Только тогда он оказывается по ту сторону фикции рождения и смерти - только тогда он становится бессмертным. И это конечная цель всех религий  - разгипнотизировать  душу,  загипнотизированную  своим собственным неведением.

Путь ведантической дисциплины есть путь отрицания, "нети", на котором, посредством строгого различения, все нереальное отрицается и отвергается.  Это путь гйаны, знания, прямой метод осознания  Абсолюта.  Отвергнув все относительное,  включая  и  само различающее  эго,  ученик  погружается в Одного без  Второго,  в блаженство нирвикальпа самадхи, где и субъект и объект одинаково растворяются.  Душа выходит за границы царства мысли. Переступаются пределы сферы двойственности.  Майя со всеми своими изменениями  и модификациями остается позади.  Истинный  Человек  выше заблуждений творения,  сохранения и уничтожения. Лавина неописуемого Блаженства сметает все относительные идеи боли и наслаждения,  добра и зла.  В сердце сияет слава Вечного Брахмана, Абсолютного  Существования-Знания-Блаженства.  Познающий,  знание  и познаваемое  растворяются  в  Океане единого  вечного  Сознания; любовь,  любящий и любимый поглощаются в бескрайнем Море высшего Счастья;  рождение, рост и смерть исчезают в бесконечном Существовании. Все сомнения и опасения успокаиваются навсегда; колебания ума прекращаются;  импульсы прошлых действий  исчерпываются. Ломая распорки шатра, в котором душа жила с незапамятных времен, успокаивая тело,  умиротворяя ум,  затопляя эго - свежая радость Брахмана  изливается в этом сверхсознательном состоянии.  Пространство исчезает в ничто, время поглощается в вечности и причинность становится сном прошлого.  Есть только Существование.  Ах! Кто может описать то, что душа чувствует в своем общении с Я?

Даже когда человек спускается с этой головокружительной высоты,  он лишен идей "я" и "мое"; он смотрит на тело просто как на тень,  внешнюю оболочку,  покрывающую душу. Он не живет прошлым, не задумывается о будущем и с безразличием смотрит на настоящее. Он обозревает все в мире равным взглядом;  он больше не затрагивается бесконечным разнообразием феноменов;  он больше не реагирует на удовольствие и боль.  Он остается невозмутимым, - поклоняются ли ему (т.е.  его телу) добродетельные или истязают злые; ибо он постиг,  что существует только один Брахман,  проявляющий Себя через все.  Воздействие такого переживания разрушает тело и ум. Сознание становится взорванным, так сказать, избытком Света. В книгах по веданте говорится, что после переживания нирвикальпа самадхи тело спадает подобно сухому листу. Только те, кто рождены  с особой миссией для мира,  могут вернуться с этих  высот  в долины  обычной  жизни.  Они живут и движутся в мире  для  блага человечества.  Они облечены высшей духовной силой.  Божественная слава сияет через них.

Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы