Глава 1 Карлики и драконы. Глава 1

Глава 2 Карлики и драконы Глава 2

Глава 3 Карлики и драконы. Глава 3

Глава 4 Карлики и драконы. Глава 4

Глава 5 Карлики и драконы. Глава 5

Проснувшись утром, друзья добрались до дома и начали собираться в путь. Плотно набили они мешки припасами, не взяв, впрочем, слишком много, ведь нести все им предстояло на своем горбу. Вьючных животных у карликов не было, в пещерах они ни к чему. Рольф набрал больше всех припасов, он с сожалением думал, что больше не унесет. Взяли они с собой золото и серебро, спрятав монеты на дне мешка. Проживало с ними домашнее животное – двухголовая ящерица. Рептилии эти неприхотливы и имеют покладистый характер, а потому пользуются популярностью у подземных народов. Поручили её заботам соседки, доброй пожилой дамы. Не брать же с собой. Приготовившись к путешествию, взяв все необходимое, сели на дорожку и съели по лепешке. Потом встали и вышли за дверь. Когда покидали они пещеру, с ними шли остальные карлики, отправленные на поиски. Но спустившись в долину, посланники разбились на отряды и пошли в разные стороны.

Наши герои направились в город, располагавшийся к северо-востоку от горы. У карликов были давние торговые отношения с этим поселением. За золото и серебро закупали они свиней, овец и кур. Скот и птицы в этих местах отличались особой мясистостью. Вероятно, дело было в местных сочных кормах.

В этом направлении была дорога из больших каменных плит. Проложенная лет за восемьдесят до описываемых событий, она по-прежнему находилась в отличном состоянии. Идти по такой дороге – одно удовольствие, друзьям повезло гораздо больше, чем многим другим карликам, путь которых лежал по проселочным дорогам, а то и вовсе по бездорожью. Однако они к долгой ходьбе были не привычны, ведь жили они близко к поверхности и месту своей работы, кабачок дядюшки Крокольфа тоже находился недалеко, а больше они почти никуда не ходили. Так что они довольно быстро устали. Зольф, хоть и самый молодой из них, но самый нетерпеливый, причитал:

– Угораздило же нас отправиться в это путешествие! Сидели бы сейчас в горе да пиво пили. Что за невезучие у меня друзья, не могли чёрные камни вытянуть. А у меня, между прочим, сегодня было свидание с Мили. Чудесная такая девушка, миниатюрная, с рыжими волосами и милым личиком, ну как ангелочек. Я в нее уже неделю влюблён. И на завтра свидание с Лили, она высокая, волосы цвета мели, а какая у нее корма! В неё я уже две недели влюблён.

Он мог еще долго перечислять своих возлюбленных, если бы Стольф не попросил его заткнуться, а Рольф не присоединился и не пригрозил вдобавок стукнуть по бестолковой голове.

Но не идти же в тишине. И они запели, по привычке запели гордую, некогда воодушевляющую их песню, которая начиналась словами: «Дракон наш великий, дракон наш могучий».

Но в тот момент она навевала на них страшную печаль, в их глазах стояли слезы.

Потом спели еще одну, медленную, спокойную песню про карликов, которые трудятся без устали в шахтах. Затем другую, веселую, про эль и мясо. Вспомнив про еду и выпивку, решили сделать привал.

Они сошли с дороги и остановились на привал на берегу небольшого озера. Впрочем, небольшое оно для большинства людей, для жителей же пещер это было почти что море. В водоеме плавали несколько уточек и пара лебедей с белым телом и черной, как сажа, головой. Карлики достали из мешков запасенные глиняные бутылки с элем, хлеб и колбаски. Рольф также вытащил бережно завернутые в бумагу четыре куриных яйца. Славно подкрепившись и повалявшись на травке, решили они искупаться. Рольф и Стольф смело залезли в озеро, а Зольф некоторое время стоял и трогал воду водой, но потом все же решился и сделал шаг вперед. Конечно, плавать они не умели, а потому просто попрыгали на мелководье. После водных процедур они обсохли, оделись и тронулись дальше в путь.

Вскоре им стали попадаться другие путники, которые с удивлением поглядывали на карликов. Хоть обитатели горы и торговали с людьми из долины, им обыкновенно доставляли все купленное к подножью, где они и расплачивались. Лишь для переговоров о количестве поставок и о цене приходили они в людские поселения. Посему наша троица была в некотором роде диковинкой в этих местах, однако люди здешние, в большинстве своем мирные и благовоспитанные, предпочитали удивляться на расстоянии. Мимо друзей ехали всадники на лошадях, мулы, ослы, повозки и телеги, щедро осыпая их дорожной пылью.

Лишь когда солнечное колесо укатилось за горизонт, добрались они до городских стен, где стояла стража в доспехах с изображением медведя, грозно скалящего пасть.

На холме у моря располагался городок, вернее, даже не городок, а небольшой поселок с несколькими десятками бедных домов и маленькой обветшалой церквушкой. Жители здешние промышляли по большей части рыбной ловлей. В поте лица трудились они, отвоевывая у коварного моря лосось и сардины, рискуя жизнью, ведь прибрежные воды в этих местах полны скал и отмелей. Стоит зазеваться, и хрупкое рыбацкое суденышко расколется о камни, словно стеклянный шар. Эти люди были отважны, необразованны и немного грубы, но их нельзя было назвать злыми или жестокими.

На окраине поселка, возле леса, стоял скромный деревянный дом с соломенной крышей. Проживала там знахарка, такая старая, что седые беззубые деды помнили, как она лечила их отцов и матерей. С ней жила её внучка. Вместе они ютились в небольшой комнатушке, все остальное место в доме занимали запасы трав, кореньев, ягод и грибов, микстур, порошков и отваров. Старушка-знахарка имела лицо столь доброе и приятное, что сложно было подумать о ней что-либо плохое. Внучку её нельзя было назвать писаной красавицей, но она, несомненно, была хорошенькой: слегка пухлые румяные щеки, красные, как гранат, губы, веснушчатое лицо, глаза серые, как пасмурное небо, длинные вьющиеся волосы цвета листьев на осеннем дубе. Простые деревенские платья, которые она носила, подчеркивали её приятную фигуру. Бабушка обучала внучку секретам своего мастерства, и та схватывала все налету. В поселке любили знахарок: старушку за глубокую мудрость, девушку за веселый нрав, и обеих за доброту и отзывчивость.

К сожалению, ничто в этом мире не длится вечно, и однажды осенью, когда с деревьев полетели первые листья, смерть все же забрала старую знахарку в вечный покой. Она ушла легко, лицо её имело такое выражение, словно она уходит не в неведомые края, а отправляется на приятную прогулку. Страшно горевала внучка, ведь она лишилась самого дорогого человека на всем свете, но свалившиеся на нее дела не дали долго предаваться печали. Теперь юной целительнице приходилось в одиночку лечить всех, кто обращался за помощью. А ведь еще надо было заготовить запасы на зиму! Не справиться бы ей со всем сразу, да нашелся помощник – сын единственного в поселке сапожника, веселый, бойкий мальчуган лет десяти, увлекся знахарским делом. По лесам и полям собирал он ингредиенты для лекарств, сняв с плеч девушки некоторую часть тяжелой ноши. Мальчик любил наблюдать, как готовятся снадобья, подолгу вглядываясь в бурлящий котел. Еще больше он любил смотреть на знахарку за работой: она казалась ему ангелом, сошедшим с неба, чтобы помогать людям.

И юноша заиграл. Единственное, что пришло в голову, — это мелодия глупенькой деревенской песни. Да и исполнял он её не лучшим образом: сильно нервничал, отчего порой не попадал в ноты. Но знахарке казалось, что это самая чудесная музыка на свете и что птицы, и ветер, и облака вторят напеву свирели.

В последующие дни знахарка и пастух проводили вместе всё свободное время. Они бродили по окрестным полям и лесам, гуляли вдоль берега моря. В прибрежных скалах юноша показал девушке ложбинку, с которой открывался изумительный вид на бескрайний океан, на волны, с грохотом разбивающиеся о камни. Здесь они впервые поцеловались. Пастух говорил о любви. Это были ужасные банальности: обещания достать луну и звёзды с неба, бросить весь мир к её ногам. Но для девушки эти слова были прекраснее лучших из поэм. Знахарке виделось будущее: они поженятся, заведут много детей, построят дом, намного лучше её нынешнего жилища. Планы, планы... Мы строим свои — жизнь свои.

В тот год в Европе бушевало страшное бедствие — чума. Всадник на белом коне скакал по земле. Тысячи больных и умирающих наполняли города. Крики, стоны и мольбы сливались в симфонию ужаса. Мор не обошёл и городок у моря, где жили юные знахарка и пастух. Целительница навещала каждого больного и использовала все известные ей средства, чтобы помочь несчастным. Погибших едва успевали хоронить, а сердца живых наполнились горем и страхом. Что в такой ситуации делают люди, кроме того, что молятся и спрашивают у неба: «За что?» Они ищут виноватого. Когда весь посёлок собрался в церкви на молитву о прекращении чумы, одна скрюченная, уродливая старуха, пережившая пяток мужей, прокричала:

— Это всё знахарка! Она ведьма! Ходит к каждому больному, а сама не заразилась. Это колдовство, никак иначе.

Ещё несколько недель назад жители ни за что не поверили бы, что молодая врачевательница, которую многие из них знали с пелёнок, всеобщая любимица, занимается чёрной магией, служит дьяволу. Но несчастья озлобили их, и им нужен был объект для вымещения этой злобы. Поэтому большинство поддержало старуху, а остальные не рискнули выступить против. Послышались призывы судить и сжечь ведьму.

В поселковой церкви несли службу два священника. Один из них — совсем молодой, недавно присланный епископом. Совсем неопытный, он попытался урезонить толпу:

— Вера в колдовство — это языческое суеверие, — произнёс он так нервно и неуверенно, словно сам сомневался в своих словах. Слушать его никто не стал.

Второй священник жил в поселке много лет и пользовался большим уважением. Одна беда – за пару лет до этих событий он оглох. Не желая признаваться в недуге, он почти не выходил из своей кельи. Если же к нему приходили и задавали вопросы, он отвечал что-то вроде: «Да, дети мои», «Благословенны будьте» или произносил цитату из Библии. А потому на вопрос, ведьма ли знахарка, священник дал утвердительный ответ, сам того не зная, приговорив девушку. Толпа, получив подтверждение своим обвинениям, направилась к дому знахарки.

С самого начала собрания в церкви находился там и маленький помощник целительницы. Услышав обвинения в колдовстве и призывы устроить суд, он, не колеблясь ни минуты, поспешил предупредить девушку о грозящей опасности. Мальчик бежал так быстро, как только мог, и, несмотря на неблизкий путь, ни разу не остановился отдохнуть. Он боялся, что не застанет знахарку дома, но та недавно вернулась от очередного больного и готовила лекарства. Запыхавшийся ребенок вбежал в избу и, взволнованно, срываясь на крик, рассказал девушке о планах горожан. Знахарка быстро собрала самые важные вещи в маленький заплечный узелок. Она поблагодарила мальчика, поцеловала в лоб и на прощанье подарила ему серебряную монету, на которой вместо привычного профиля короля был бы изображен дубовый лист. Затем вышла из дома, взглянула на него последний раз и поспешила укрыться в лесу. Когда девушка добежала до деревьев, услышала вдалеке голоса. Знахарка побежала быстрее. Ей приходилось пробираться сквозь густой кустарник, ветви били ей по лицу, изрезали кожу, изорвали платье. Она бежала не меньше двух часов и совсем выбилась из сил. Голоса приближались. Девушка выскочила на поляну, на которой стоял дом пасечника с пристроенным небольшим сараем. Знахарка заметила, что дверь в сарай приоткрыта, и решила спрятаться внутри от преследователей.

Вот только когда девушка зашла внутрь, там не было пусто. Посреди помещения стояла тучная дама – жена пасечника. Знахарка собиралась выскочить наружу и побежать прочь, но женщина обратилась к ней:
— Не бойся, я тебя не выдам. Я помню, как ты лечила моего мужа, когда он слег с лихорадкой. Может быть, другие забыли добро, но только не я. Здесь есть погреб, спрячься там.

Она открыла люк в углу сарая, и девушка спустилась. Жена пасечника закрыла крышку погреба и поставила сверху пустую бочку из-под меда. Вскоре толпа новоиспеченных охотников на ведьм добралась до жилища пасечника. Они обыскали дом и сарай, но ничего не нашли и ушли прочь. Жена пасечника выпустила знахарку из погреба. Девушка рассыпалась в благодарностях перед спасительницей, порылась в своем заплечном узелке и достала металлическую статуэтку музыканта со скрипкой в руках и лавровым венком на голове. Жена пасечника не хотела принимать даже такого скромного подарка, но знахарка настояла.

Девушка покинула сарай с наступлением темноты. Ничто не мешало ей убраться подальше от поселка, но она хотела уходить без своего возлюбленного. Знахарка подумала, что он, возможно, будет ждать её в их ложбинке в прибрежных скалах, и отправилась туда. Однако, добравшись до места, пастуха она не встретила. Тогда девушка решила отправиться к нему домой. Ночь была темной, безлунной, и ей удалось добраться незамеченной до его жилища. Пастух жил с родителями в двухэтажной избе, его комната располагалась на втором этаже. Во дворе рос большой дуб, по которому знахарка забралась в незакрытое окно. От скрипа деревянного пола юноша проснулся, сел на кровати, увидел девушку и удивленно захлопал глазами. Знахарка собиралась броситься ему в объятия, но пастух вдруг закричал:

— Ведьма! Ведьма!

Вернее, он собирался так закричать. На деле же у него вышло только «Ведьмм», а в дальнейшем из его горла раздавался исключительно хрип. Знахарка застыла на мгновение, она смотрела на пастуха, и вся любовь, вся нежность, заключенная в её глазах, сменилась не ненавистью даже, а разочарованием. Комната стала вращаться вокруг юноши, в глазах потемнело, и он потерял сознание. Когда пастух очнулся, девушки уже не было.

После этих событий юную знахарку никто в тех краях больше не видел. Чума прошла косой смерти по поселку, пощадив меньше половины жителей, но семьи маленького помощника целительницы и жены пасечника мор не затронул. Выжил и пастух, но больше не смог произнести ни единого слова.

Жена пасечника поставила подаренную фигурку скрипача на тумбочке возле кровати. Со временем она стала замечать, что стоит ей и мужу начать ссориться и скандалить, в доме словно играет удивительной красоты музыка, которая укрощает гнев и приводит чувства в состояние поразительного спокойствия и гармонии.

Маленький помощник знахарки не потратил серебряную монетку. Сначала он хранил её в своей комнате, потом проделал дырочку и стал носить на шее как медальон. Мальчик вырос и стал солдатом. Началась война, страшная война, когда мир впервые увидел лицо чудовищного зверя, зверя огненного, зверя многоглавого – пушек. Ядра обрушивались с неба, падали люди и лошади, кричали в муках, но ни один снаряд не задел воина с подаренной монеткой на шее. Смерть, забиравшая одного за другим, будто не замечала его. Невредимым вернулся он в родные края. Небольшой суммы, заработанной за годы сражений, хватило, чтобы купить землю, где стоял дом знахарки. Теперь жилище, которое и раньше было ветхим и неказистым, совсем разваливалось. Мальчик, которого годы сделали юношей, а испытания – мужчиной, принялся за строительство. Много ушло сил, но стала изба куда лучше прежней. Бывший солдат поселился в ней в одиночестве, то ли ожидая возвращения знахарки, то ли в память о ней.

Мне сегодня приснилась война,
В рупор кричали, сдавайтесь,
И в спину стреляли подло.
Я бежал, укрываясь от пуль,
Не поняв от кого, и куда.
Надо встать и стоять до конца.
Мы же русские, мы победители.