[ Трудный текст Ольги Викторовны Бермант-Поляковой о детстве в семье неблагополучных родителей, где был случай растления, инцеста или физического насилия ]
[ Сначала идут две истории "легкие", как получить поддержку в эмоционально сложной ситуации и как забыть нечто, что забыть никак не получается. И далее тяжелая история про ненадлежащее обращение с ребенком ]
Беседа четвёртая, слова поддержки и палимпсест.
Из моих комментариев в сообществе ru_psiholog
Пост в сообществе "Устала, нет ни сил ни чувств. Нужны просто слова поддержки"
Консультант:
"Есть сказки о заледеневшем ребёнке, который утратил способность чувствовать. Для человека заледенеть – значит намеренно стать бесчувственным, особенно к самому себе. Хотя это механизм самозащиты, он вреден для души. Чтобы не замёрзнуть, нужно двигаться. Продолжайте двигаться, шевелитесь, делайте то, к чему зовёт вас внутренний голос, - и ваша душа не замёрзнет.
В истории о гадком утёнке содержится подсказка: разбить лёд и извлечь душу из ледяного плена бесчувствия может только другой человек, тот, кто умеет позаботиться о слабом.
Хотя в сказке крестьянин, который принёс утёнка домой, не проявляет к нему особой любви, здесь есть одна мысль, которая представляется мне ценной. Человек, который может вызволить нас изо льда, спасти от бесчувственности, - не обязательно тот, кто нам близок.
Его появление может быть, как в этой сказке, одним из мимолётных событий, которые случаются каждый раз, когда мы их не ждём. Это пример волшебства, которое случается с каждым, когда он на пределе и больше не способен терпеть."
Слова из книги Кларисса Пинкола Эстес. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. М: София, 2003. – 496 с.
Пост в сообществе "Как забыть?"
Консультант:
Лучше всё равно не скажешь, поэтому процитирую слова из книги:
Clarissa Pinkola Estes. Women who run with the wolves. NY, 1992:
«Женщина умирает тысячу раз, прежде чем доживёт до двадцати лет. Она идёт в том или ином направлении – ей отрезают путь. Лелеет надежды и мечты – их тоже отсекают. Женщина, которая скажет, что это не так, ещё не пробудилась. Хотя эти моменты углубляют индивидуацию, развитие и обогащение личности, её расцвет, а также пробуждение, осведомлённость и сознание, они глубоко трагичны и достойны скорби.
Сделать descansos значит собраться с мыслями, посмотреть на линию своей жизни и спросить: «Где они? Где места, которые необходимо запомнить и благословить?» Каждый из знаков утраты таит в себе смысл, который вы перенесли в свою сегодняшнюю жизнь. Их нужно запомнить настолько, чтобы забыть. А для этого нужно время. И терпение.
Чтобы по-настоящему пожалеть себя, сделайте descansos, места успокоения для тех аспектов своей души, которые были на пути к чему-то, но так и не добрались до цели. Descansos отмечают места смерти, тёмные времена, но это ещё и любовные письма, адресованные вашему страданию. Они способствуют преображению, прикрепляя некоторые вещи к земле, чтобы те не следовали за вами по пятам».
Пост в сообществе на тему "Ребёнок с посттравматическим синдромом как родитель"
Консультант:
Сначала цитаты, Мак-Вильямс Нэнси. Психоаналитическая диагностика. Понимание структуры личности в клиническом процессе. М: Класс, 2003. 480 с. Цитаты со стр. 274-276
"Ребёнок, который рос, страдая от собственного бессилия, точнее, подвергался повторяющемуся подавлению и унижению, часто - наказаниям, зависящим от каприза взрослых. Родители, подвергая его крайним степеням унижения, подчёркивают, что члены семьи являются единственными людьми, которым можно доверять. Это парадоксально, с точки зрения их насильнических качеств и объективно более доброго мира школы и окружения. Не обязательно быть козлом отпущения внутри семьи, - ребёнок может расти в доме, где тепло и стабильность сочетаются с задиристостью и сарказмом."
"Не поддающаяся контролю тревога у человека, осуществляющего первичную заботу о ребёнке, делает мать хронически нервной. Одна мать брала с собой термос с водой всюду, куда бы она ни шла (у неё постоянно пересыхало в рту), и описывала своё тело как "цементный блок" - от накопившейся напряжённости. Когда бы дочь ни пришла к ней со своей проблемой, мать либо отрицала её, потому что она не могла вынести ещё одно дополнительное переживание, либо представляла её катастрофически, потому что не могла контейнировать тревогу дочери. Кроме того, матери было трудно провести разграничительную линию между фантазией и поведением и, следовательно, она сообщала своему ребёнку, что мысли эквивалентны поступкам. Дочь получала сообщение, что её личные чувства - любви или ненависти - обладают опасной силой."
"Например, однажды моя взрослая пациентка сказала своей матери, что в ответ на произвол мужа она бросила ему вызов. Её мать сначала утверждала, что дочь не понимает собственного мужа: он преданный муж, и она навоображала себе все его неприятные качества. После того, как моя пациентка с аргументами в руках продолжала настаивать, мать призвала её быть осторожной, так как муж может побить или бросить её, если его спровоцировать (её саму муж сильно бил, а потом бросил). И когда моя пациентка продолжала выражать свой гнев по поводу его повдеения, мать стала умолять подумать о чём-либо другом, чтобы её отрицательные мысли не ухудшили бы ещё данное положение вещей. Эта благонамеренная, но сильно нарушенная мать, не имевшая комфорта в юности, оказалась неспособной обеспечить себе комфорт и впоследствии.
Подростковым прототипом взаимодействия были её сообщения матери о попытках отца приставать к ней. Мать ухитрялась одновременно настойчиво утверждать, что этого не могло произойти, и упрекать дочь за её сексуальность.
Моя пациентка, таким образом, могла утешить себя только путём решительной трансформации своих чувств. Когда я начала работать с ней, она уже была знакома с некоторыми терапевтами, которые были поражены её бездонной нуждой и безжалостной враждебностью."
Когда нервная, тревожная мать видит расстроенного ребёнка, она реагирует в соответствии со СВОИМИ потребностями, которые диктуют ей поскорее улизнуть от дополнительных переживаний, какую ситуацию бы дети не переживали:
- увидев расстроенное лицо ребёнка, такая мама "зашучивает" проблему или высмеивает ребёнка, например, словами "Наплакала речку / Наплакала море / Царь с царицей в огромном горе",
- или мгновенно прибегает к такому средству, как перевод внимания, например, "ладно, давай лучше печенье вместе испечём, неси свой фартук, где он",
- или отрицает реальность, пример из наблюдений, за столом сидят гости, двухлетний мальчик взбирается, чтобы по дивану и коленкам гостей добраться до мамы, не удерживается и соскальзывает под стол. Выглядывает из-под скатерти, на лице недоумение, он явно ошеломлён неожиданным падением и пока не знает, испугаться и пуститься в рёв или подниматься и идти дальше. "Ты играл в прятки!" - восторженно восклицает бабушка. - "(имя ребёнка) спрятался!". Гости поддакивают, убеждённые, что истерика ребёнка не нужна и так будет лучше, - хотя все люди способные адекватно оценивать реальность и были свидетелями того, как ребёнок сорвался с дивана под стол, упал. Растерянный ребёнок оглядывается вокруг, видит лица гостей и неуверенно кивает головой. "- Ты упал с дивана, иди на ручки, мама пожалеет", - говорит мама двухлетнего мальчика. "Зачем сказала, сейчас расплачется", - недовольна бабушка. Дальше обычно вспышка враждебности между взрослыми, которая обслуживает ту же неосознаваемую потребность, "иди с глаз долой, чтобы я твоего печального лица не видела".
Терапия начинается с честного признания о том, что родитель, который иронизирует над печалью ребёнка, переводит внимание или отрицает его чувства - нарушенный партнёр.
(ответ)
Вы рассказали историю, в которой есть то, что я называю "палимпсест". Давайте я вам расскажу, что это такое, а вы попробуете написанное сами проанализировать, где в рассказе какой слой. В словаре даётся следующее определение палимпсеста:
palimpsest
(имя существительное)
1) палимпсест (пергаментная рукопись, с которой стёрт первоначальный текст и на его месте написан новый)
2) что-л., имеющее скрытую сторону, не видимую на поверхности
(имя прилагательное)
написанный на месте прежнего текста
Конечно, ни пострадавший от посягательства (неважно, было это сексуальное посягательство, избиение или нападение), ни сам насильник, садист, напавший не записывают никаких текстов на пергаменте, "палимпсестом" я буду называть рассказ о травматическом событии, - очень уж похоже происходящее на то, что делали с куском кожи в древние времена: соскабливали прежний текст и писали нужный сегодня.
Однако у переносного употребления этого слова для меня есть ещё один смысл: как пергамент остаётся пергаментом, кусок кожи - кожей, так травматическое событие остаётся реальным событием из прошлого.
Я верю признаниям клиентов о том, что посягательство б ы л о.
Вам-психотерапевту придётся в своей практике встретиться с членами семьи, которые станут утверждать, что пергамента не было, и вы читаете слова, написанные дымом по воздуху.
Государство обязывает специалистов в области душевного здоровья защищать интересы детей и взрослых, находящихся в беспомощном состоянии. Это значит, что во время клинического интервью, когда мы спрашиваем об отношениях клиента с его родителями, задать вопрос:
Как родители наказывали вас за проступки? Какие наказания за какие проступки применялись?
вы обязаны. И если в ответ вы слышите о том, что ребёнка избивали, перед вами возникает дилемма, убежать от темы причинения боли или раскрывать тему причинения боли, то есть задать следующие вопросы,
кто наказывал? как часто наказывали? кто был свидетелем того, что вас пороли или избивали родители? кто вступался за вас? кто видел синяки, которые оставались на теле? как прекратились наказания?
Дети психически неадекватных родителей, - идёт ли речь о матери с шизофреническим дефектом, отце, больном алкоголизмом, или снижении уровня личности у употребляющей наркотики "для того, чтобы расслабиться после рабочего дня" матери, - скупы на слова о том, что им приходилось терпеть от родителей.
Если вы не спросите их прямо, они сами не станут заговаривать о том, как проходило их детство под одной крышей с психически больным человеком, с запойным алкоголиком или в наркоманском притоне.
Что мы имеем в виду, когда говорим "палимпсест"?
- первый слой происходящего, уголовщина. Чёрная реальность.
- второй слой происходящего, говорить на чёрное - серое, это то, как посягатель рационализирует свои поступки, то есть мотив своего удовольствия, разрядки собственной напряжённой сексуальной или садистической потребности прячет за другими мотивами,
- третий слой происходящего, говорить на чёрное - белое, это отрицать на очной ставке, что посягательство или избиение вообще было как таковое,
- четвёртый слой происходящего, чёрные фантазии подчинения своей воле не одной души, а двух или больше.
Мальчик или девочка, подросток или взрослый человек, переживший посягательство, "там и тогда" был в контакте со всеми четырьми слоями на пергаменте.
Насильники делают то, что хотят, жертвам объясняют свои действия не-истинными причинами (истинное объяснение звучало бы так: "Поступает так, потому что психически болен, аморален и беспощаден"), в присутствии посторонних отрицают свои деяния, в присутствии жертвы обсуждают свои фантазии о будущих вариантах удовлетворения своих бесчеловечных желаний.
Соответственно, вам-психотерапевту придётся иметь дело с четырьмя терапиями посягательства-в-одной, потому что:
- динамика переживания сексуальной травмы,
- восстановление способности адекватно оценивать реальность и переоценка заявлений, чтобы отделить правду от лжи,
- динамика восстановления попранной справедливости и
- динамика тайного союза и общей тайны насильника и жертвы, общих планов, о которых знают только двое, - это разные дороги, и вам придётся по каждой из четырёх вместе с клиентом пройти.
(ответ)
Бог с ним с переносом, у фантазии убить терапевта могут быть разные причины, я вам от невротических к психотическим напишу навскидку десять хоть сейчас:
- хотите присвоить его, чтобы он больше никому не достался
- хотите обезвредить его, ибо чувствуете в нём скрытую угрозу
- хотите посмотреть, как терапевт поступит в ответ на прямую угрозу из ваших уст, чтобы взять его способ совладания с за модель, образец
- умеете поддерживать отношения только с "мёртвым" в эмоциональном или физическом плане мужчиной, и хотите омертвить терапевта-мужчину
- видите, как у терапевта расширяются глаза и он, безотчётно, откидывается назад в кресле, когда вы такое ему прямо говорите, и пугаете его, получая удовольстие от собственной власти над ним
- получаете удовольствие только от грусти, и представляете как сладко и печально оплакивали бы мёртвого терапевта
- на сознательном уровне приняли запрет на сексуальные отношения с терапевтом, и примирились тем, что "смешать жидкости" вам с ним не получится ни в поцелуе, ни в соитии, так можно пролить его кровь
- хотите исследовать, что будет делать терапевт с не-существованием, как он будет жить дальше убитым
- фантазируете об акте убийства, и орудием убийства может стать отравление ядом (оралитет), удушение (аналитет) острый нож (фаллические ассоциации проникновения), в фантазии разрешая себе проживать запрещённый уровень наслаждения
- заворожены мощью асоциального импульса и, произнося вслух "хочу вас убить", одновременно словно со стороны видите себя произносящую эти слова, не в контакте с психопатической частью Я
и т.д.
Я просила вас в истории отделить чёрное от серого, уголовщину (нанесение телесных повреждений это статья УК, оскорбления это статья УК) от рационализаций, псевдо-объяснений мотивов, по которым нарушают закон. Есть отношения истязателя - жертвы в супружеской паре, есть отношения истязателя - жертвы в паре отец ребёнок и есть отношения предательства интересов ребёнка в паре мать - ребёнок. Это эмоционально непростой материал, если вы предпочитаете на этом закончить беседу, напишите об этом.
- Тут еще есть вопрос, как строить отношения ребенку с матерью потом.
Детей бить нельзя. Ни для собственного садистического удовольствия, ни в "воспитательных" целях. Избить ребёнка - значит расписаться в собственном педагогическом бессилии. Ожидания ребёнка, что мама примет его сторону, а не сторону истязателя, инстинктивны и естественны, и предательство матери, обманутые ожидания, горчат. С этой горечью надо как-то жить, хотя от неё многих - тошнит.
Отказаться от любых отношений, спасая себя, продолжать тошнотворные отношения, признать, что мама - "нарушенный партнёр", мы начинали с этого разговор вчера, и как хромого не просят станцевать польку наравне со здоровыми, так и просить маму относиться к ребёнку как относятся сердечные мамы, бессмысленно, и сердиться на неё за её "хромоту" тоже бессмысленно, она такая и другой не будет, - каждый поступает так, как считает нужным. Заметьте, варианта "простить" нет. Простить можно того, кто попросил у вас прощения, то есть признал свою вину перед вами. Дать своё прощение виноватому или не дать - ваше решение.
Процитирую книгу, Кларисса Пинкола Эстес. Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях. М: София, 2003. – 496 с.
Со страниц 361-363:
Четыре стадии прощения
1. Отключиться – сделать передышку.
2. Превозмочь – воздержаться от наказания.
3. Забыть – вычеркнуть из памяти, прекратить пережёвывать.
4. Простить – вычеркнуть из списка должников.
Чтобы начать прощать, хорошо на время отключиться, то есть временно перестать думать о человеке или о событии. Это не значит, что вы оставляете что-то недоделанным, - просто вы устраиваете себе отдых от него. Отключиться – значит заняться ткачеством, литературным трудом, уехать на море, заняться учёбой или любимым делом, которое придаёт вам силы, а ни время позволить проблеме исчезнуть с вашего горизонта.
Второй этап – превозмочь, и главное здесь – воздержаться от наказания: не думать о нём и совершенно ничего не предпринимать в этом направлении. Превозмогать – значит подарить ситуации каплю милосердия и посмотреть, что из этого выйдет. Превозмогать – значит иметь терпение, вынести, несмотря ни на что, направить эмоции в другое русло. Приложите максимум усилий, чтобы воздерживаться от уничижительных высказываний, от ворчания, от неприязненных и враждебных действий. Воздерживаясь от сведения счётов, вы укрепляете свою душу. Превозмогать – значит открывать путь великодушию, позволяя великой сострадательной природе участвовать в том, что раньше вызывало совсем другие эмоции – от мелочного раздражения до ярости.
Забыть – значит вычеркнуть из памяти, не ворошить снова и снова мысли, картины, эмоции, отказаться от привычки вспоминать, не оглядываться назад и таким образом жить в новом окружении, творя новую жизнь и новые переживания взамен старых. Такое забывание не стирает воспоминания, а успокаивает окружающие память эмоции.
Простить. Важно помнить, что «окончательное» прощение это не смирение. Это сознательное решение прекратить лелеять неприязнь, в том числе отказаться от желания отомстить. Только вы решаете, какой долг объявить не требующим оплаты. Одни выбирают полное прощение, на веки вечные освобождая человека от какого бы то ни было возмещения ущерба. Другие предпочитают остановить «взаиморасчёты» и простить остаток долга. Третьи отпускают человека, не желая от него никакого возмещения, ни эмоцинального, ни какого-либо иного. Одна из глубоких разновидностей прощения – перестать отгораживаться от человека, то есть перестать держаться с ним натянуто, пренебрежительно или холодно и при этом не впадать ни в покровительственный, ли в лицемерный тон. Для души лучше строго ограничить общение с людьми, которых вам трудно видеть, чем вести себя как бездушный манекен. Можно простить на время, простить до каких-то пор, простить до следующего раза, простить, но не дать больше шансов. Можно дать ещё один шанс, ещё несколько шансов, дать шансы при условии. Можно простить пять процентов или пятьдесят, можно половину обиды, а можно всю целиком. Всё зависит от вас.
Как узнать, что вы простили? Вы ощущаете уже не ярость, а печаль, жалеете человека, а не злитесь на него. У вас в памяти не остаётся ничего, что можно было бы сказать по этому поводу. Вы понимаете страдание, с которого началась обида. Вы не привязаны к обидчику за ногу верёвкой, которая тащит его за вами, куда бы вы не пошли. Вы свободны."
http://m-d-n.livejournal.com/140011.html
