Челом бьем, замечательные наши! Приветствуем вас в тяжелое утро последней летней пятницы и продолжаем наш ненаучно-фантасмагорический рассказ о контексте и предыстории величайшей фальшивки XX века - "Протоколов сионских мудрецов".
На этот раз сразу отметим, что в отличие от меня, Мыска - зверь ответственный и серьезный. И комментарии (раньше это называлось письмами в редакцию) читает куда куда вдумчивее и ответственнее меня. Вот и на этот раз - хотелось мне написать нечто легкомысленное и про иеузуитов (что может быть легкомысленнее иезуитов?), но хвостатый берсерк пнул меня под ребра и напомнил, что под прошлой статьей навели нас на сюжет, который я, по грешной ленивости, планировал помянуть максимум одним абзацем. Но соавторская ответственность - штука серьезная, так что сегодня делаем в нашем сериале внезапный мидквел (он же, по сермяжному "вбоквел"), посвященный одному из довольно неожиданных предполагаемых авторов "Протоколов". И да, как всегда - во всем виноваты русские. И евреи. Ну, таки поехали!
Размышляя об ж-домасонах-антисемитах, без Ложкина не обойтись...
Как положено перспективному еврейскому молодому человеку XIX века, Илья Фаддеевич Цион был талантливым медиком, уверенным самодержавцем и записным антисемитом.
Ранние годы его прошли по слегка ожидаемому сценарию. Родился в семье пристойного мещанина (это сословие, а не ругательство, если что), по еврейской традиции велению души поступил в медицинскую академию... Впрочем, уже здесь проявился его неуемный характер, выдающийся даже по меркам стереотипов. Начав обучение в Варшаве, продолжает он его уже в Киеве, а заканчивает и вовсе - в Берлине. Не то, чтобы нечто экстраординарное по тем временам, особенно - для талантливого честолюбивого юноши, но для нас, читающих всю эту историю много лет спустя первый звоночек, как говорится, прозвенел.
В качестве места работы скромный молодой человек выбрал столичную "Медико-хирургичную академию". В принципе, в теории и по законам РИ происхождение никак не должно было помешать ему достичь всех желаемых высот - но жизнь иногда немножечко расходится с принципом, теорией и законами. В общем, в том же году молодой Илья делает вполне ожидаемый карьерный шаг - принимает христианство, очищая таксказять, биографию.
Илья Фаддеевич. С бородой, но без пейсов.
Стоит сразу же отметить, что медиком он был действительно выдающимся. Получившим докторскую степень в 23 года, публиковавшим свои работы в лучших изданиях Европы. Блестящим преподавателем и настоящим энтузиастом своего дела. Будь у нас журнал иной тематики - мы бы пожалуй и ограничились вознесением хвалы. Но тут другое...
В 1870 году с поста ординарного профессора выходит в отставку великий Сеченов и рекомендует на свое место Илью Фаддеевича. Казалось бы, все правильно и по заслугам, но далее начинается странное...
Совет Академии, несмотря на волю Сеченова и непосредственную рекомендацию еще одного гранда - С.П.Боткина, встает на дыбы, предлагая взамен кандидатуру некоего довольно сомнительного Шкляревского. Причин тут могло было быть две, причем - слегка противоположных.
Первая вполне очевидна для современного читателя. Как говорится, нацией не вышел. Кроме того, еще и рекомендован ушедшим чуть ли не со скандалом профессором (это для нас он СЕЧЕНОВ!).
Вторая была весьма неожиданной для современника. Дело в том, что Илья Фаддеевич был ярым, как это говорится, "охранистом". Вполне обычное дело для неофитов из ущемляемых меньшинств, к слову.
Ярый сторонник самодержавия и консервативности (что даже по тем временам было в научных кругах не комильфо), друг и коллега Каткова, редактора "Московских ведомостей" (тогдашний аналог Киселева/Соловьева на наши деньги) - он откровенно раздражал профессуру. Настолько, что та не постеснялась даже открыто обвинить (совершенно необоснованно) Циона в плагиате.
Не добавляли спокойствия и высказывания самого Ильи Фаддеевича. Помимо весьма правых взглядов он отметился еще и нападками на Сеченова (да-да, не спрашивайте) и неприличным уже тогда отрицанием дарвинизма. Противоречивый, в общем, товарищ...
Да-да, в такое и почтенные физиологи могут!
Дело, понятно, обрело широкий резонанс. Публикации в прессе - особенно усердствовал редактор "Отечественных записок" Н.А. Некрасов (тот самый), студенческие протесты (молодежь уже тогда (с)), общественный резонанс... В общем, удалось завершить всю эту некрасивую историю лишь прямым вмешательством правительства.
Прямым указанием военного министра Д.А. Милютина Цион таки получает должность. Стоит отметить, что таковым уж произволом это считать нельзя - Медико-хирургическая академия находилась в прямом подчинении военных, так что подобный выход из ситуации был вполне резонным.
Впрочем, счастья долгожданная должность Циону (ожидаемо, согласитесь!) не принесла. Уже спустя два года белоленточники студенты устраивают очередные волнения (довольно серьезные - пришлось вызывать ОМОН жандармов) и Совет академии отправляет профессора в отставку. С явным облегчением и большой фигой в кармане. Впрочем, стоит заметить, что и тут все получилось неоднозначно - на его место пришел еще один замечательный ученик Сеченова (по иронии судьбы, фактически выгнанный через двадцать лет из академии уже за либеральные взгляды) И.Р. Тарханов. Тут должен был быть смешной анекдот о том, что на место еврея всегда приходит грузин, но мы его не придумали...
После всей этой катавасии карьера у Ильи Фаддеевича ожидаемо не задалась, и он как положено пошел в иммигрантскую оппозицию.
Тут его кипучая натура и талант тоже развернулись по полной. Краткое описание его второй половины жизни вполне себе тянет на сюжет романа. Осев во Франции - насмерть разругался с европейскими коллегами, окончательно закрыв себе дорогу в науку. Как положено иммигранту - ругал новую Родину, искренне заявляя, что со всеми своими революциями и равенствами Республика скатывается в либеральный ад. Предположительно был связан с разведками разных стран. Одно время был представителем РИ при французском министерстве финансов, с каковой должности с треском вылетел - говоря современным языком по подозрению в "откатах". И все это время продолжал писать и тесно сотрудничать с Катковым.
Его главным заочным противником (что неудивительно) стал С.Ю.Витте. Цион, не останавливаясь, клеймил "главного российского реформатора", доклеймившись до того, что в 1895 году оказался лишенным гражданства, чина и пенсии. Не сказать, чтобы его это остановило... Разве что пришлось переехать в Швейцарию (от французского гражданства он в свое время непредусмотрительно отказался).
Последние годы Ильи Фаддевича прошли печально. Безуспешно вспоминая академическую молодость, он опубликовал несколько статей - но время, разумеется, ушло. Пытался (чем черт не шутит!) уже в предложить свои услуги все тому же Витте, но ожидаемо получил отказ.
Закончилось совсем плохо - на склоне лет Цион принял католичество, спустя несколько лет после чего и умер.
Вновь его имя всплыло уже в 1939 году, когда Анри Роллен высказал гипотезу о том, что авторство "Протоколов" принадлежит Циону. По этой версии, изначально это был чисто политический памфлет, высмеивающий реформы... Ну кого бы вы думали? Разумеется, Витте. Согласно указанию которого печально известный П.И. Рачковский (концентрация известных фамилий в этой истории продолжает зашкаливать) в ходе тайного обыска на вилле Ильи Фаддеевича выкрал его рукописи и впоследствии переписал памфлет, превратив его из политического в антисемитский.
Рачковский смотрит на тебя как на Азефа
Версия остроумная, но увы - недоказуемая. Боле-менее подтвержден лишь сам факт обыска и изъятия неких документов, а вот то, что с ними было дальше... Тем более, что и сам Цион, несмотря на горячность и еврейское происхождение (отличное сочетание для потенциального антисемита) документальных подтверждений своих взглядов по еврейскому вопросу (если не считать нескольких подозрительных брошюр ЯКОБЫ написанных им под псевдонимом) не оставил...
Вот такая вышла история. Сложная, противоречивая и очень интересная. В очередной раз заставляющая вспомнить, о том, что XIX век - это не только "кареты, балы, дамы", но и потрясающее по накалу кипение страстей и историй, по сравнению с которыми даже нам становится скучновато. Ну и пусть бы дальше.
За сим прощаемся с вами и надолго отбываем в рабочую командировку в славную Ленобласть - очень кушать хочется) Мыська по традиции приветливо машет лапкой и улыбается во все резцы. Теплых дней, дорогие и мирного неба! Пока!
