— Чем ближе мы подходим к этим лесам, тем вы становитесь молчаливее, господин Верфакас, — юноша пристально наблюдал за своим освободителем.
— Не суди меня строго, Урас. На душе не спокойно. Уж больно знакомые эти места, — ответил человек в лохмотьях.
— А что вы знаете об этих местах, господин?
В самой глубине Аморгосовских лесов расположился маленький городок под названием Форестхилл. В этом самом городке жил человек по имени Ликаон. У Ликаона было все, как он сам считал, необходимое для счастливой жизни. У него был дом, который он сам построил, была любимая работа в лавке у господина Тормида, самого влиятельного человека во всем Форестхилле, и, конечно же, была красавица жена, которая была для него самым дорогим в жизни. Но он и представить себе не мог, что однажды для него все изменится навсегда. Как и всегда, утром он направился на свою любимую работу, в лавку господина Тормида. Лавка славилась своими лучшими товарами на весь городок. В ней можно было найти все, что душе угодно, от одежды до уникальных редких книг. Ликаон работал усердно и добросовестно за своим прилавком и, благодаря этому его наниматель разрешал в свободное время читать книги, которые он продавал. Он был в неописуемом восторге от этих привилегий, так как в книгах он мог узнавать разные истории о людях и местах за пределами Форестхилла. В одной из последних прочитанных книг, он узнал о таинственной одинокой башне, находящейся далеко за горами, в которой проживал загадочный господин, наделенный огромным могуществом.
— Вот бы увидеть ее хотя бы одним глазком,— думал про себя Ликаон, представляя себе ту самую башню.
В этот день Ликаон получил записку от хозяина лавки, в которой было сказано, что его весь день не будет и Ликаон должен присматривать за лавкой. В конце рабочего дня лавку нужно было закрыть на ключ, который Тормид оставил под стойкой. Весь день Ликаон не отходил от стойки, народ будто бы очнулся от долголетнего сна и повалил в лавку большими очередями.
В конце рабочего дня, он запер дверь в лавку, как было сказано в письме, и отправился к себе домой, к своей любимой жене. Подойдя к своему дому, он обнаружил прямо перед входом нескольких человек из городской стражи. Они стояли по обеим сторонам входа, не пуская никого внутрь. Ликаон совершенно не понимал, что происходит, пока не раздался женский крик из дома. Это был крик его жены. Ликаон не задумываясь, рванул вперед, но был остановлен стражей.
— Пустите, там моя жена, — кричал Ликаон, пытаясь пробиться сквозь стражников.
Затем послышался голос хозяина лавки, где работал Ликаон.
— Не противься, милая. Я сделаю тебя самой богатой и влиятельной женщиной этого городка. Только дай мне то, чего я хочу.
Раздался очередной крик супруги Ликаона. Он резал слух, перекрывая все происходящее вокруг. Ликаон уже не мог совладать с собой и стал искать любую возможность проникнуть в дом и спасти свою любимую. Он забежал за угол дома и схватил топор, торчащий в пне. Резко выбежав из-за угла, он с размаху вогнал топор в голову одного из стражников. Второго он попросту повалил на землю и стал выбрасывать кулаки вперед, не видя, куда они летят. Раздался очередной крик и он вскочил с земли и выбил дверь в свой дом.
Он застал своего работодателя со спущенными штанами в своей кровати. Под ним, вся в слезах лежала его дорогая жена. Платье на ней было все изодрано, но руках виднелись ссадины.
— Уходи подобру-поздорову. Ты уже ничего не сможешь изменить, кроме своего будущего. Оставь свой дом и свою жену и убирайся прочь, иначе хуже будет, — злобно сказал Тормид.
Ликаона раздирала изнутри ярость. Кровавая пелена застилала его глаза. Ни секунды не раздумывая, он бросился на Тормида и повалил его на пол. В каждый удар он вкладывал всю свою ненависть и злобу. Ликаону хотелось разорвать Тормида на куски, смерть для него была бы просто подарком.
На беду Ликаона, в дом ворвался избитый стражник, приведя с собой еще дюжину своих товарищей. Они оттащили его от господина Тормида, окружили его и принялись избивать его ногами. Тормид встал с пола, держась за сломанный нос, стараясь остановить кровь.
— Пусть этот человек сгниет в тюрьме, — бросил Тормид глядя на избитое лицо Ликаона.
Стража послушно подняла его с пола и потащила к повозке. Ликаон запомнил лишь, как его тело бросают в повозку, словно мертвую тушу. После этого он отключился и очнулся только в тюрьме.
— А что случилось потом с Ликаоном, господин Верфакас? — Урас полностью проникся историей и жаждал знать продолжения.
— Это было слишком давно.… Идем, еще нужно успеть найти ночлег, — Верфакас изменился в лице и поспешил перевести тему.
Двое бывших заключенных направились сквозь густой лес. Урас почти ничего не видел перед собой, только ветки, постоянно мелькающие перед глазами. Верфакс напротив, шел уверено вперед, словно зная каждую тропинку и каждое дерево, что растет в этом лесу.
Не успел Урас толком рассмотреть местность вокруг себя, как они уже выбрались наружу. В конце леса они наткнулись на тропинку, что вела прямиком в Форесхилл.
— Это то самое место, про которое вы рассказывали, — догадался Урас, подходя к городку, который точь в точь соответствовал описанию в рассказе Верфакса.
— Идем, спросим в таверне, есть ли где место для ночлега, — ровным голосом сказал Верфакс.
Они проследовали к таверне, самому яркому зданию во всем городке в это время суток. Народу там было немного, основная часть уже давно разошлась по домам и лишь завсегдатаи таверны оставались до самого рассвета. На двух незнакомцев в оборванных лохмотьях обратила внимание лишь хозяйка таверны, остальные были не в состоянии увидеть что-то дольше кружки эля в их руке.
— Вы ведь не здешние? — засуетилась хозяйка за стойкой.
— Нет. Мы с мои товарищем много путешествуем и уже давно в пути. Решили, наконец, передохнуть, вот и забрели в ваш чудесный уютный городок. Не подскажите, нет ли какой комнаты для нас?
Хозяйка таверны еще раз оглядела чужестранцев с ног до головы и, сделав вывод, что брать с них не чего, сказала, — Есть в нашем городке один дом, в нем уже много лет никто не живет. Я отведу вас туда, но должна предупредить, место это считается проклятым.
— Почему же оно считается проклятым, — поинтересовался Урас.
— Много лет назад там жил один торговец, который работал в лавке господина Тормида, самого влиятельного человека в нашем городке. Была у того торговца жена, красавица, которых мало где можно найти. Господин Тормид захотел завладеть ею, а то, что хочет Тормид, он всегда получает. Насильно он смог ее подчинить себе, при этом засадив ее мужа за решетку до скончания дней. С того дня никто больше никогда не заходил в тот дом.
— А что случилось с женой торговца? — спросил Верфакс.
— Лишившись защиты в виде мужа, ей ничего не оставалось, как подчиниться Тормиду. Просто так он бы ее все равно не оставил. Он сделал ее своей женой и заставил родить ему наследника своего дела.
— А где они сейчас? — оживился Верфакс.
— Тормид благополучно растит своего сына, делая его похожим на себя. А бедная Мэри не смогла выдержать такой жизни.
— Бедняга не выдержала и отравилась. Тормид закопал ее тело на заднем дворе лавки, где работал ее муж.
— А откуда вы это знаете? — спросил Верфакс.
— Об этом в городке все знали.
— Как? Все знали и никто ничего не сделал? — недоумевал Верфакс.
— А что мы можем? Тормид самый влиятельный человек в Форестхилле, ему подчиняется вся городская стража. Ладно, идемте, покажу вам дом. Но не жалуйтесь, если услышите ночью завывания покойного торговца и его жены.
— А с чего вы решили, что торговец умер? — спросил Урас.
— Уж много лет прошло, мало, кто смог бы выжить в той тюрьме, куда его отправили.
Хозяйка таверны проводила людей в лохмотьях до заброшенного дома. Сама внутрь она заходить не стала. Верфакс и Урас вошли внутрь и попытались разглядеть дом в темноте. Дом изнутри был покрыт многолетнем слоем пыли, это было видно в участке, куда падал лунный свет из окна.
— Переждем здесь ночь, а завтра осмотримся, — решил Верфакс и Урас поддержал его.
Они заняли разные кровати, которые несмотря на свое многолетие весьма неплохо сохранились. По крайней мере они были в разы лучше тюремных нар, на которых Верфакс провел долгое время. Верфакс мгновенно провалился в сон.
Голова ужасно гудела, в висках кололо, Ликаон чувствовал себя обессиленным, все тело болело, будто по нему прошелся табун лошадей. В камере пахло сыростью и многолетней плесенью. Он встал с пола, пытаясь сфокусировать зрение и понять где он находится. Камера была небольшая. Кроме нар и туалета больше ничего не было. Вокруг только голые решетки, которые соединялись с другими камерами.
— Сильно же вас приложили. На вас почти живого места не было, когда вас сюда привезли, — раздался голос из соседней камеры.
— Где…где я нахожусь? — во рту пересохло и Ликаон еле мог говорить.
— Вы в тюрьме Карцевул, в самом надежном месте в мире. Отсюда еще никому не удавалось бежать, — в соседней камере из темноты показался совсем юный молодой человек. Он был одет в такие же тюремные лохмотья, что и Ликаон. Судя по его виду, сидел в этой тюрьме он давно, — За что вас сюда упекли?
— Пытался остановить человека, который покусился на чужую жену. Не смог. А ты как сюда угодил? Вроде еще молод, а уже в тюрьме сидишь.
— Хотел добиться расположения молодой девушки и перешел дорогу судье, который как оказалось, тоже добивался ее расположения. Виновен я в том, что выбрала она меня, а не старого похотливого мужлана, — светловолосый юноша удар кулаком в прут решетки от обиды и тут же пожалел об этом. Боль прокатилась по всей руке, затихнув в области локтя.
— Значит, мы с тобой оба пленники сложившихся обстоятельств, — подытожил Ликаон.
— Урас, — молодой человек протянул руку через решетку.
— Верфакс, — соврал Ликаон, решив, что не будет больше носить прежнее имя.
Многие годы Ликаон и Урас томились в Карцевуле. Все их попытки бежать оттуда были тщетны. За все эти годы Ликаон изменился до неузнаваемости. Время, проведенное в тюрьме, сделало свое дело. Никто бы из прежних знакомых не узнал бы его на улице. Ликаон потерял почти всякую надежду на то, чтобы вновь вдохнуть запах свободы, пока не настал один день. В этот день Ликаон засунул в своей камере, а очнулся в густом темном лесу, который напоминал ему лес рядом с Форестхиллом. Его одолевала мучительная жажда и чувство голода. Услышав журчание воды, он двинулся в сторону завлекающего звука. Обнаружив небольшой родник, Ликаон бросился к нему, жадно поглощая холодную струю воды. Это была самая вкусная вода, которую ему довелось пробовать в жизни. Утолив свою жажду, он обернулся по сторонам, пытаясь понять, как он здесь оказался и куда дальше ему следует идти. Увидев в конце леса яркий луч солнца, он устремился к нему. Выйдя из леса, Ликаон не мог поверить своим глазам. Вокруг него простиралась небольшая степь, в конце которой виднелись могучие горы с силуэтом башни, посреди них. Башня казалась точь в точь, походившая на башню из книги, которую Ликаон совсем недавно изучал.
— Видно я сплю, по крайней мере, разумного объяснения у меня нет. Точно сплю, башня, будто сошла со страниц книги, этого не может быть, — сказал вслух сам себе Ликаон и, решив, что если уж это сон, то он хоть посмотрит на башню вблизи.
Он устремился в сторону башни, но чем дольше он шел, тем больше убеждался в том, что башня не становится ближе, а наоборот лишь удаляется. Он хотел было уже повернуть назад, но обратив свой взор в сторону леса, увидел, что никакого леса на его прежнем месте нет, а лишь сплошная степь. Посмотрев в обратную сторону, Ликаон ужаснувшись, чуть было не потерял сознание от удивления. Башня стояла прямо перед его носом. Башня была абсолютно идентична той, что была описана в книге. К ней была проложена тропа, вплоть до двери, сделанная сплошь из камня с невысокой каменной оградкой. Верхушка башни, казалось, упирается в само небо, задевая его острым наконечником, торчащим из купола. По краям башни располагались овальные окна и выпирающие, по обеим сторонам башни, балконы, защищенные каменными парапетами. Рядом с башней располагалась еще одна поменьше, соединенная с первой, небольшим открытым переходным мостиком. Всю конструкцию окружали массивные горы, по которым стекали реки, придавая этому месту поистине сказочный вид. Ликаон, собравшись с духом, двинулся в сторону двери, ведущей в башню. Дойдя до нее, он обнаружил, что та не заперта и решил войти внутрь без приглашения. Попав внутрь, он увидел просторнейший холл, заставленный по краям книжными шкафами, в конце которого, имелась небольшая арка, ведущая в свою очередь, в столовую, из которой шел вкуснейший запах. Ликаон, потеряв голову от голода, ринулся в столовую, внутри которой располагался большой длинный стол, полностью заставленный всяческими блюдами. От одного лишь взгляда у него тут же потекли слюни. Он с жадностью накинулся на еду, поглощая все, что попадалось ему под руку. Одолев свой голод, Ликаон вернувшись в холл, обнаружил справа от столовой винтовую лестницу, ведущую наверх, что было для него удивительно, так как прежде лестницы этой он не замечал. Из собственного любопытства, он решил подняться по ней. То ли от того, что после потребления значительных количеств пищи, то ли от того, что лестница была действительно огромной и вела на самый верх башни, дойти до самого конца Ликаону оказалось трудновато. Достигнув своей цели, он, отдыхиваясь, вошел в комнату, которая в действительности, судя по высоте, в чем можно было убедиться, посмотрев в окно, находилась в самой верхушке башни. Комната была кругообразной, вдоль стен которой, стояли шкафы из крепкого дерева, прямо по курсу располагался значительных размеров стол, захламленный различными пергаментами, картами и неизвестного происхождения колбами, а также балкон, ведущий к красотам открывающегося с него видам. В центре комнаты находился невысокий постамент, верхушка которого, служила своего рода креплением для ярко-голубой сферы. Сфера манила своим видом и, если в нее хорошенько всмотреться, то казалось, будто бы сфера изнутри была окутана темно-синим туманом. Не удержавшись от ее вида, Ликаон протянул к ней руку, стремясь прикоснуться к ней.
— Не стоит трогать сферу. В неумелых руках она способна причинить вред, даже убить,— с балкона донесся внезапный грубый голос, от которого Ликаон подпрыгнул на месте.
— Простите, я думал, что в башне никого нет, — попытался оправдаться испуганный Ликаон.
— Надеюсь, еда тебе понравилась, ты накинулся на нее будто дикое животное, — с насмешкой в голосе продолжал незнакомец.
— Еще раз прошу прощения, мне, наверное, следует уйти,— сказала Ликаон, разворачиваясь в сторону лестницы.
— Не говори чепухи. Ты пришел сюда с конкретной целью и, пока ты не получишь желаемого, отсюда не уйдешь, — выходя с балкона, остановил его незнакомец.
Перед Ликаоном наконец предстал владелец башни во всем своем величии. Это был крепкого телосложения мужчина средних лет с выделяющимися глазами, которые сразу притягивали к себе внимание. Склера была нежно-голубого цвета, радужка была кроваво-красной, будто прямо сейчас из них польется бурлящая кровь, а зрачок был необычной формы, не как у обычных людей. Зрачок не был круглой формы, какую мы привыкли видеть, он больше походил на размашистый вертикальный разрез. Глядя в него, складывалось впечатление, что если продолжить в него смотреть на протяжении некоторого времени, то тебя затянет в кромешную тьму, из которой нет выхода. Покрывал тело незнакомца черный длинный плащ, почти касающийся пола, из-под которого виднелась рубаха почти того же цвета, что и радужка в его глазах. Ноги человека покрывали темные штаны, поддерживаемые темным кожаным ремнем с узорчатой серебряной бляхой. Таких одежд Ликаон прежде никогда не видел.
— Итак, я знаю, что жаждешь отмщения, я готов тебе в этом помочь, за определенную плату, — владелец башни прошел к своему столу, уселся за него и поставил руки на стол, скрестив пальцы.
— Что? Откуда ты знаешь? Кто ты такой?
— Мне ведомо многое в этом мире. Мне известно о тебе все. Я знаю все твои мысли и желания. А по поводу того, кто я такой. Скажем так, я тот, кто дает людям то, в чем они нуждаются. Можешь называть меня Калфир.
— Хорошо, Калфир. Допустим, ты знаешь обо мне все, не знаю откуда. Чем ты можешь мне помочь? И вообще, это мой сон, поэтому не знаю, для чего я с тобой разговариваю.
— О, уверяю тебя, это не сон, — глаза Калфира ярко блеснули. Его взгляд заставил Ликаона усомниться в своем убеждении, — Так вот, вернемся к помощи с моей стороны. Я готов вытащить тебя из тюрьмы и предоставить тебе силу, с помощью которой, ты сможешь наказать виновных в твоем заточении.
— Разве я уже не на свободе?
— Нет. После нашего разговора ты отправишься обратно и от твоего ответа будет зависеть, останешься ли ты сидеть в тюрьме до конца своих дней или же получишь свободу и шанс на восстановление справедливости.
— И что же ты хочешь взамен? — если все это правда, то Ликаон отдаст все что угодно, лишь бы получить шанс на отмщение.
— Твоя душа, — в глазах хозяина башни появился темный огонек, во взгляде появился еще более ярко выраженный блеск. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего, — Ты должен будешь…
— Я согласен, — резко прервал его Ликаон.
—Сначала дослушай. Ты должен будешь добровольно отказаться от своей души, взамен на силу, что принесет тебе покой. Но назад пути не будет. Подумай, хочешь ли ты этого?
— Всей душой — не раздумывая ни секунды, ответил Ликаон, — Мне терять уже нечего.
— Значит по рукам?— спросил человек в плаще.
— Да, я принимаю твои условия, — сказал Ликаон.
— Отлично. Раз вопрос решен, то плату я требую вперед.— Калфир полез в один из шкафов, долго перебирая содержимое, и достал оттуда сосуд, висящий на длинной цепочке. Сосуд был стеклянный, формой напоминавший огромное сердце.
— Положи руку на сосуд и произнеси, что ты добровольно отрекаешься от своей души и отдаешь ее в мое владение,— Калфир поднес сосуд к лицу Ликаона.
Ликаон положил руку на сосуд и произнес, — Я, Ликаон, добровольно отрекаюсь от своей души и передаю ее во владение Калфиру.
Сосуд засветился, Ликаон почувствовал сильную боль внутри себя, стал задыхаться, отрыл рот, чтобы набрать воздуха, из его рта выскользнул потоком бело-серого цвета луч, который впитался в сосуд. Когда сосуд был наполнен, Калфир потянул его на себя и тут же убрал в шкаф.
— Отлично, теперь моя очередь выполнить часть уговора, — Калфир подошел к столу, приглашая жестом своего гостя пойти за ним, провел рукой по воздуху и на столе появилась статуэтка, напоминающая гибрид человека и волка.
— Возьми ее в руки, чтобы заполучить силу, которая тебе необходима,— обратился к Ликаону Калфир, указывая на статуэтку.
Ликаон поднял статуэтку со стола, внимательно ее изучил, крутя в руках, пока не увидел, как ее глаза засветились желтым пламенем, и она не рассыпалась в его руках.
— И что это было…— хотел было возмутиться Ликаон, как вдруг его поразила резкая боль, пробежавшая по всему телу. Он весь затрясся и прочувствовал каждым сантиметром своей кожи, как меняется его тело. Руки и ноги начали удлиняться, вместо ногтей появлялись длинные, острые как лезвие когти. Лицо вытянулось вперед, приобретая волчьи черты, уши его удлинились вверх и заострились на концах, зубы превращались в огромные острые клыки, из-под кожи вырывалась грубая шерсть.
— Раз ты накинулся на мою еду, словно дикое животное, то и силу получай соответствующую,— злорадно засмеялся Калфир.
Перед ним уже стоял огромный трехметровый, стоявший на задних лапах, гибрид человека и волка, с ярко-желтыми глазами, весь с головы до ног, покрытый шерстью.
— Существ, обладавших подобной силой, раньше называли волкодлаками. Теперь ты последний представитель данного вида,— серьезным голосом говорил Калфир.
— Что ты со мной сделал?— прорычало существо, некогда бывшее Ликаоном.
— Я дал тебе, силу, которую обещал. Теперь я научу тебя ей пользоваться. Ты можешь вернуть свой облик в любой момент, тебе достаточно просто представить себя в своем человеческом обличии. Тоже самое касается твоего нового облика. Просто прочувствуй в себе гнев, представь, как зверь вырывается из тебя и выпусти его. Попробуй вернуть себе человеческий вид,— без капли страха в глазах, сказал Калфир.
Ликаон закрыл глаза, глубоко вдохнул, отбрасывая лишние эмоции подальше, и представил себя человеком, что было довольно сложно, учитывая его нынешнее состояние. Он почувствовал, как уменьшается, как шерсть уходит вглубь кожи и открыл глаза. Взглянув на свои руки, он осознал, что вернул себе прежний облик.
— Очень хорошо. Теперь ты можешь пользоваться своей силой в свое удовольствие. Будем считать, что наша сделка завершена. Теперь ты отправишься обратно в тюрьму, как я и говорил, — Калфир взмахнул рукой в сторону Ликаона, окутав того странным густым темно-красным облаком. Секунду спустя дым развеялся, а на месте, где стоял Ликаон, была пустота.
В глазах Ликаона на несколько секунд возникла кромешная тьма, он уж хотел подумать, что Калфир провел с ним очередной трюк и ослепил его, но через минуту он уже оказался в своей камере.
© Скотт Рамиро
Данный рассказ взят с канала "Перекресток непрожитых жизней" на Яндекс Дзене https://zen.yandex.ru/id/601e8aa240f32972e4b4f180, где он изначально был опубликован.
