Психолог Иосиф Яковлевич Гнидько раскуривал сигарету в пустом кабинете в ожидании клиента и размышлял: " Черт бы побрал эту мерзкую привычку курить. Вот и здоровье уже дает тревожные звоночки, мол, пора завязывать. Но как же это приятно! Этакий ритуал, обвалакивающий дымком мысли, и придающий им оттенок сакральности. А ежели сейчас придет клиент, и попросит помочь избавиться от привычки, которая ему так же приятна, как мне курение? Ну и какое моральное право имею я на то, чтобы отучить человека от того, быть может немного, что скрашивает его жизнь? Говно-вопрос, ведь если попросит, значит, ему важнее избавиться от привычки, чем получать от нее удовольствие. Но все же, может случиться так, что вопрос встанет перед ним - Иосифом Яковлевичем трудноразрешимой диллемой."
Лишь Гнидько об этом подумал, как в дверь постучали.
--Войдите.-- крикнул психолог, спешно притушивая сигарету.
Вошел мужчина лет сорока, с потеряным взглядом. Было заметно, что это интроверт, на краткий момент и без большой охоты вырвавшийся из скорлупы своего внутреннего мира.
--Здравствуйте,--сказал он,-- меня зовут Олег.
--Очень приятно Олег, я- Иосиф Яковлевич...присаживайтесь пожалуйста..рассказывайте, в чем ваша проблема.
--Дааа, собственно, у меня нет никаких проблем, я напротив, пришел решить вашу.
Психолог поправил очки на переносице, и удивленно спросил:
--Это какую же?
--Баскетбой - это ваш ник на Пикабу?
Иосиф Яковлевич ничего не ответил.
--Да не отпирайтесь, я знаю, что ваш. И не спрашивайте, откуда мне это известно..это неважно. Я - Rubensdestroy на том же Пикабу, тот самый зловредный графоман, на которого вы так любите бросаться на сайте.
Психолог напрягся, но нарочито беспечно откинулся на спинку кресла, забросил ногу на ногу и сложил руки на груди, будто возвел баррикаду между собой и собеседником.
-- А вы говорите нет у вас проблем. Как же так? А ваша безудержная графомания?
-- Именно о ней я и пришел поговорить,-- пояснил Олег,--это проблема? Пожалуй, но не моя, а ваша.
--Почему?
--Потому, что из нас двоих, моя графомания доставляет мне удовольствие, а вам крышняк рвет.
--Нооо, ведь ущербность ваших постов приводит к возникновению негативных комментариев, которые неизбежно портят вам настроение, а так жить сложно, не проще бы было совсем не писать, тогда и жизнь показалась светлее и радушнее?
--Не проще,-- помотал головой Олег,--я шлифую свои навыки, теша себя надеждой, что каждый мой пост получится лучше прежнего..я ощущаю некий прогресс в этом деле, а вы не перестаете злобствовать в комментах. Так что, это ваша проблема, и я пришел вас избавить от нее.
Последняя реплика собеседника заставила правую ногу Гнидько невольно дернуться в сторону кнопки на полу под письменным столом, но психолог сдержал этот порыв, и как можно более спокойным тоном сказал:
--И как вы собираетесь это делать?
--Краткий разбор полетов по вашим комментам на мои посты,--пожав плечами ответил Олег,-- например, вы неивстовствуете по поводу орфографических ошибок...
--Но не станете же вы отрицать их наличие, и их огромное количество?-- возразил Иосиф Яковлевич.
--Есть грех,--согласился Олег,-- но ведь ошибки режут глаз вам, а не мне, как посоветуете решать эту Вашу проблему?
--Загоните ваш пост в ворд, и ошибок останется намного меньше,-- сказал психолог,-- и прекращайте передергивать на меня. Вы же ко мне пришли, стало быть, наболело, и, по всей видимости, я далеко не единственный критик ваших перлов...у кого что болит, тот о том и говорит.
Олег ненадолго задумался, и Гнидько понадеялся что сумел пошатнуть уверенность гостя в собственной правоте.
--Понимаете, я пишу для себя, неконструктивная критика от таких как вы конечно же неприятна, но, из ваших же комментов чувствуется, что вы озадачились целью избавить информационное пространство от таких горе-писак, как я. Следовательно, вы атакуете, а я лишь защищаюсь, а значит проблема исходит прежде всего от вас.
--У вас плохо все,-- не выдержав, воскликнул психолог,-- и грамматика, и стилистика, и персонажи картонные, и сюжеты спорные...
--Грамматика хромает в основном в пунктуации...вы не знаете, что такое авторская пунктуация(?), просвятитесь на досуге. Стиль хромает(?), ну так что же, автор пишет, а уж потом критики определяют стилистику...а ведь есть еще и редакторы, которые ее поправляют. Вам заведомо известно, что я не прибегал к помощи ни редактора, ни корректора, а если бы прибег, то вы бы искали мои труды в книжных лавках за деньги, но никак не читали бы в сети в свободном доступе.
--Сюжеты не раскрыты,-- решил зайти с козырей психолог, ибо сей разговор начинал его сильно раздражать, и хотелось поскорее его закончить.
--А вот там сюжет раскрыт?-- Олег указал пальцем на картину, висящую на стене над головой Иосифа Яковлевича,-- что это...Пикассо?
--Ротке, --ответил психолог, тут же подумал: "Неуч дремучий, а все в искусство лезет".
--Полоса красная, ораньжевая и красная,--прокомментировал Олег,-- в уме художника, возможно целый мир уместился, но неужели он его здесь раскрыл?
--Он художник, он так видит,-- ввернул избитую фразу Гнидько.
--А я что говорю!--обрадовался гость,-- я художник, я так вижу, и картонность моих персонажей - вопрос очень субъективный.
--Вы пишите откровенную безвкусицу,-- заявил Гнидько,-- вот вы же видите, когда человек безвкусно одет(?), какая уж там субъективность..вкус либо есть, либо его нет, как с музыкальным слухом.
-- Помнится,-- ответил Олег,-- в конце двадцатого века, по Бронксу - черному кварталу Нью Йорка, бродили стайки подростков, облаченные в абы какую одежду из гардероба своих старших братьев, всегда на несколько размеров больше...безвкусица(?), вроде так, но прошло немного времени, и эти подростки, не переодеваясь, заречетативили в микрофоны какую-то чушь несусветную, пополам с матом..так на свет появился рэп, со своею субкультурой, стилем в одежде, и теперь даже модные дома от кутюр, порой облачают свои модели в подобный прикид. А что если я - первопроходец нового стиля в литературе, прокладываю дорогу к неизведанному?
--Канавки вы прокладываете под канализационные стоки,-- не выдержал Гнидько.
--Полно полно, -- заулыбался Олег,-- Вы - психолог, работаете с людьми, и должны уметь держать себя в руках...
--Сейчас вы со мною работаете, по вашему же заверению,-- возмутился Гнидько.
-- Ну да ладно, уж коли я пришел решать Вашу проблему, я намерен справиться с ней по вашему же рецепту...
--Это по какому?
--Вы как то отписались мне в комментах, " Афтар, выпей йаду"...яда под рукой не нашлось, так что воот,-- Олег вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет, и положил его на журнальный столик, стоявший между ним и Гнидько,-- курок взведен, осталось только надавить на него, но, прошу вас, стреляйтесь только когда я выйду отсюда, а то, я не выношу вида крови.
На Иосифа Яковлевича напал приступ икоты. Он позеленел, и даже закашлялся.
--Полно, зачем же так нервничать?-- засмеялся Олег,-- во мне есть немного кавказкой крови, быть может, поэтому я и воспринимаю реплики сетевых троллей за чистую монету, но этот факт не отменяет правила, что за свои высказывания нужно держать ответ. Позвольте, я вам помогу.
Олег встал, и направился к графину с водой на письменном столе врачевателя душ. Налил стакан с водой, и подал его Гнидько.
--Выпейте Иосиф Баскетбоевич, должно полегчать.
Пока Олег наливал воду, Гнидько успел, незаметно для собеседника, нажать ногой кнопку вызова охраны.
Через мгновение в кабинет влетел охранник Жора, и скрутив Олега, увел его.
Иосиф Яковлевич с облегчением сделал несколько глотков из стакана.
После того, как психолог немного успокоился, он с любопытством взял в руки пистолет Олега, направил его на копию картины Ротке, и со словами: " Да и ты тоже гребанный графоман", спустил курок. Раздался щелчок, и из дула показалось пламя.
-- Тьфу ты, и здесь пустая поделка, как и все твое творчество господин Рубенсдестрой,-- и сказав это, Гнидько прикурил сигарету от пистолета-зажигалки, после чего, подошел к писменному столу, и сообщил по громкой связи в охранку,-- Жора, отпускай этого дурака, пустобрех он, не более того, решил попугать меня зажигалкой.
Уже вечером, перед самым окончанием рабочего дня, Гнидько вышел на балкон кабинета, еще раз закурил от пистолета, повертел его в руках, нашел едва приметную кнопку, надавил на нее, и из зажигалки выпала записка. Психолог развернул ее и прочел: " Красивая зажигалка, не правда ли? О да, с ней я накрутил тебе мозги. Но насчет яду правда, я подлил его в стакан с водой, который ты, несомненно выпил".
Иосиф Яковлевич обомлел от прочитанного, и только тогда почувствовал, как его стало мутить. Он выронил записку из руки, и она полетела над бульваром, уносимая ветром куда- то далеко, сеять добро и маниакальную справедливость, которую так любят расточать в своих комментариях критики начинающих писателей.
Посвящается всем начписам, несомненно каждый из которых, получал в свой адрес ворох оскорбительной и неконструктивной критики. Возможно, сей опус поможет вам прикрыть некий злоебучий гештальт, и позволит двигаться дальше в своем творчестве.
