Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Как начать беседу и не задушить ее

Итак, вы оказались на вечеринке или на деловой встрече. Вы пожали друг другу руки, ваши глаза встретились... а затем все ваши познания в области психологии внезапно испарились, и процесс движения мыслей в вашей голове со скрипом остановился. Вы пытаетесь найти тему для разговора, чтобы заполнить неловкую паузу. Неудачно, и вот ваш новый знакомый, ваш несостоявшийся партнер ускользнул от вас и удалился в направлении стола с закуской.

Мы хотим, чтобы наши первые слова были зажигательными, остроумными, проницательными.

Мы хотим, чтобы наши собеседники немедленно увидели, насколько мы притягательны и неординарны.

Однажды я оказалась на встрече, где каждый ее участник был в высшей степени интересным, остроумным, проницательным и неординарным. Это привело меня в ярость, поскольку большинство из этих людей полагали, что обязаны продемонстрировать это первыми же своими словами!

Несколько лет назад одна общественная организация, объединявшая в своих рядах самых ярких интеллектуалов Америки, входящих в число 2 процентов населения США, обладающих самым высоким коэффициентом умственного развития, пригласила меня выступить с докладом на их ежегодном съезде. Когда я приехала, банкет в холле гостиницы по случаю очередного съезда был в самом разгаре. Зарегистрировавшись, я потащила свои сумки к лифту через холл, в котором счастливые представители интеллектуальной элиты толпились вокруг столов с закуской. Двери лифта открылись, и я вошла в кабину лифта, которая была плотно набита участниками вечеринки. Когда мы начали наше путешествие к верхним этажам гостиницы, кабина сделала несколько плавных толчков.

"Хм", - заметила я по поводу медлительности лифта, - "кажется этот лифт немного чудной". Внезапно каждый из моих попутчиков, чувствуя себя обязанным продемонстрировать свой неординарный интеллект, решительно выступил со своим объяснением этого неординарного механического явления. "Направляющие рельсы лифта явно не отрегулированы", - заявил один. "Электрические контакты явно не в порядке", - резюмировал другой. Внезапно я почувствовала себя кузнечиком, оказавшимся между огромными колонками ревущей во весь голос стереосистемы. Я не могла дождаться своего этажа, чтобы поскорей выбраться из-под натиска этих интеллектуальных гигантов.

Впоследствии, в тишине номера, я подумала, что ответы представителей интеллектуальной элиты и в самом деле были интересными. Почему же я так враждебно на них отреагировала?

Я поняла: они отвечали слишком энергично, слишком быстро. Я была уставшей. Их энергия и сила интеллекта не соответствовали моему вялому состоянию и поэтому действовали мне на нервы.

Дело в том, что общение - не просто факты или слова. Это - музыка, это - мелодия. Общаться - значит сделать так, чтобы ваш собеседник почувствовал себя рядом с вами легко и непринужденно. Это значит вместе издавать приятные и утешительные звуки, как это делают мурлыкающие коты и кошки, галдящие дети или люди, поющие хором. Вы, прежде всего, должны проникнуться настроением вашего собеседника.

Подобно ученикам музыкальной школы, нараспев повторяющим вслед за своим учителем ноты, настоящие Мастера Эффективных Коммуникаций прислушиваются к интонациям и тону голоса своих собеседников и копируют их. Вместо того чтобы энергично форсировать разговор, представители интеллектуальной элиты могли бы мгновенно подстроиться к моему апатичному и вялому настроению, сказав: "Да, лифт едет очень медленно, не так ли?" Они могли бы предпослать своей информации вопрос: "Вы когда-нибудь задумывались о том, почему лифт движется так медленно?" Я бы искренне ответила: "Да, конечно". После нескольких мгновений синхронизации и выравнивания уровней энергии, я бы приняла и выслушала их объяснения о регулировке направляющих рельсов или о любой другой чертовщине, которая была в этом замешана. И между нами могли сложиться дружеские отношения.

Я уверена, вы тоже страдали от агрессии, вызванной несогласованностью настроений. Вы наверняка бывали в такой ситуации, когда, желая расслабиться, неожиданно оказывались под градом вопросов возбужденного коллеги по работе. Или наоборот: вы опаздываете, сломя голову несетесь на встречу, а в этот момент ваш коллега останавливает вас и начинает не спеша рассказывать вам свою длинную скучную историю. И не важно, интересен ли вам его рассказ или нет, вы просто не хотите слушать его сейчас.

Первый шаг к успешному общению, если вы хотите начать разговор и не задушить его в зародыше, состоит в том, чтобы подстроиться под настроение вашего собеседника, произнеся одно или дна предложения. Когда дело касается "светской беседы" или обычного трепа, думайте о музыке, а не о словах. Живой или медлительный человек ваш собеседник? Согласуйте свой ритм с его ритмом. Я называю это совпадением нестроения.

Согласованность настроения может стать причиной заключения сделки или привести к ее разрыву.

Умение подстроиться под настроение клиента - важный навык для любого продавца. Несколько лет назад я решила устроить вечеринку в честь моей лучшей подруги Стеллы. К этому было три повода, поскольку в ее жизни произошли сразу три важных события. Во-первых, у Стеллы был день рождения. Во-вторых, только что состоялась ее помолвка. И, в-третьих, Стелла только что получила работу, о которой давно мечтала. Стелла была моей подругой еще со времен школы, и я буквально летала на крыльях в предвкушении веселого праздника по поводу ее дня рождения - помолвки - успешного трудоустройства.

Я слышала, что в одном из лучших французских ресторанов есть симпатичный отдельный зал для проведения торжеств и вечеринок. Около пяти часов вечера я, светясь от счастья, влетела в ресторан и застала его директора-распорядителя, когда он апатично рассматривал график загрузки залов ресторана. Я возбужденно прощебетала ему о том, что мы собираемся отметить сразу три важных события в жизни моей подруги, и попросила его показать мне тот самый удивительный зал для торжеств, о котором мне так много рассказывали. Ни один мускул не дрогнул на лице распорядителя, и он, даже не улыбнувшись, металлическим голосом сказал: "Дверь в зал в конце коридора. Вы можете пройти туда и посмотреть, если хотите".

БАМ! Ничего себе, устроитель праздников! Под влиянием мрачного выражения его лица мое праздничное настроение моментально рассеялось, и я больше не хотела арендовать зал в этом идиотском ресторане. Он потерял арендатора прежде, чем я даже увидела зал. Я покинула его ресторан, поклявшись найти место, где персонал будет, по меньшей мере, делать вид, что разделяет нашу радость по поводу случившихся в жизни моей подруги событий.

Подстройтесь под их настроение

Прежде чем открыть свой рот, проанализируйте голос и настроение вашего собеседника, чтобы выяснить его или ее настроение. Оцените его или ее состояние, чтобы понять, как себя чувствует ваш собеседник: оживлен, скучает или спешит. Если вы хотите, чтобы окружающие прислушались к вашему мнению, вы должны подстроиться под их настроение и перенять тон и ритм их голоса, хотя бы на некоторое время.

Вдохновенный зануда.

"С чего лучше всего начать разговор, когда я встречаю нового человека?"

Однажды я была на вечеринке, где заметила парня, окруженного компанией, этаким "фан-клубом", члены которого ловили каждое его слово. Парень улыбался, жестикулировал, - было очевидно, что он умел увлечь своих слушателей. Я подошла поближе, чтобы послушать этого выдающегося оратора. Присоединившись к толпе его почитателей и развесив уши, я внимала ему пару минут. Внезапно до меня дошло: парень говорил об очевидных и даже весьма банальных вещах! Его речь была скучной и тупой! Зато он делился своими занудными наблюдениями с неподдельной страстью, и именно этим завораживал своих слушателей. Этот случай убедил меня: дело не в том, что вы говорите, дело в том, как вы говорите это.

Часто люди спрашивают меня: "С чего лучше всего начать разговор, когда я впервые встречаю нового человека?" Я даю им тот же ответ, который мне всегда давала одна женщина, работавшая в моем офисе. Во время обеденного перерыва Дороти часто оставалась за своим рабочим столом. Иногда, когда я выходила в магазин, чтобы купить сэндвичи и перекусить, я спрашивала ее: "Дороти, что купить тебе на обед?"

Дороти, не желая выглядеть навязчивой, обычно говорила: "О, да что угодно..."

"Нет, Дороти! - хотелось мне закричать на нее. - Скажи мне, чего ты хочешь. Бутерброд с ветчиной и сыром? Салат с майонезом? Ореховое масло с бананами? Уточни! Твое "что угодно" сбивает меня с толку".

Каким бы разочаровывающим ни выглядел мой ответ на вопрос, с чего лучше всего начать первый разговор, но он таков: "С чего угодно!" Потому что почти все, что вы скажете, действительно подойдет, если это поможет собеседнику почувствовать себя легко и непринужденно и будет высказано эмоционально.

Как сделать так, чтобы собеседник почувствовал себя легко и непринужденно? Убедив его или ее, что у них все в порядке и что вы оба чем-то похожи и близки друг другу. Когда вам удается это сделать, вы разрушаете стены страха, подозрительности и недоверия.

Банальности создают узы дружбы

Сэмюэль Хаякава был президентом университета, американским сенатором и выдающимся лингвистом японского происхождения. Он поведал нам историю, которая продемонстрировала ценность того, что он называл "неоригинальными замечаниями и высказываниями".

В начале 1942 года, через несколько недель после вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, в то время, когда повсюду в Америке ходили слухи о японских шпионах, - Хаякаве пришлось провести несколько часов на железнодорожной станции в городе Ошкот, штат Висконсин, в ожидании поезда. Он заметил, что люди, ждавшие поезда вместе с ним, подозрительно косились на него. Шла война, и окружающих тревожило присутствие рядом с ними японца. Позднее Хаякава писал об этом: "Супружеская пара с маленьким ребенком смотрела на меня с нескрываемой тревогой, супруги постоянно перешептывались о чем-то, глядя на меня".

Что же сделал Хаякава, чтобы успокоить их? Он высказал подчеркнуто неоригинальные замечания. Он сказал мужчине, отцу маленького ребенка, что нет ничего хорошего в том, что поезд задерживается, поскольку с наступлением вечера становится все холоднее.

Мужчина согласился.

"Я продолжил, - пишет Хаякава. - Я заметил, что, должно быть, очень тяжело путешествовать с маленьким ребенком на руках, особенно зимой, когда поезда ходят так нерегулярно. Мужчина снова согласился. Затем я спросил, сколько лет их ребенку и заметил, что он выглядит не по годам крепким и сильным. И вновь мужчина согласился, на этот раз с легкой улыбкой. Напряжение между нами исчезло".

После того обмена еще двумя или тремя репликами, мужчина спросил Хаякаву: "Надеюсь, что не обижу вас своим вопросом, но ведь вы - японец, не так ли? Как вы думаете, японцы могут выиграть войну?"

"Знаете, - ответил Хаякава, - ваши предположения ничем не отличаются от моих. Я знаю только то, о чем прочитал в газетах. И у меня сложилось такое впечатление, что Япония, которой не хватает угля, стали и нефти... никогда не сможет победить такую промышленно развитую державу как Соединенные Штаты".

Хаякава продолжал: "Мои соображения вовсе не были оригинальными, они не выглядели как слова хорошо информированного человека. Сотни радиокомментаторов... говорили те же самые вещи на протяжении последних недель. Но именно потому, что мои замечания казались хорошо знакомыми и соответствовали общепринятой "правильной" точке зрения, с ними легко было согласиться".

Человек из Висконсина согласился с этим, и это, казалось, принесло ему огромное облегчение. Он сказал: "Я надеюсь, ваши родственники не оказались по ту сторону океана, когда началась война".

"Нет, они сейчас там, - ответил Хаякава. - Мой отец, мать и две младших сестры сейчас в Японии".

"Вы знаете, что с ними?" - спросил мужчина.

"Разве сейчас об этом можно узнать?" - ответил Хаякава.

И мужчина, и его жена выглядели смущенными и были полны сочувствия. "Как вы думаете, вы не сможете увидеть их или получить от них какие-нибудь известия, пока война не закончится?"

Этот диалог нельзя было назвать настоящим общением, но через десять минут супруги пригласили Хаякаву, - которого они сначала считали японским шпионом, - погостить в их родном городе и пообедать в их доме. И все благодаря тому, что этот выдающийся ученый-филолог просто заговорил с ними, и их разговор был вполне заурядным и неоригинальным. Мастера общения знают, что именно такие слова больше всего успокаивают собеседника и подходят для первого разговора, - слова, подобные тем, что говорил сенатор Хаякава, - неоригинальные, заурядные, даже банальные. Но не безразличные. Хаякава делился своими мыслями и чувствами искренне и со страстью.

Поднимемся над банальностью бытия

Безусловно, нет никакой необходимости и в дальнейшем общении придерживаться той же манеры "светских разговоров". Если вы заметили, что ваш собеседник проявляет незаурядный ум или обладает ярко выраженным чувством юмора, воспользуйтесь этим. Ваше общение будет тогда развиваться естественно и согласованно. Не форсируйте развитие событий, как в предыдущем примере это сделали представители интеллектуальной элиты, - иначе вашему собеседнику покажется, что вы рисуетесь или пытаетесь пустить пыль в глаза. Главный вывод: найдите в себе мужество быть банальным и говорить тривиальные вещи. Люди, - помните об этом, - обращают большее внимание на ваш тон, чем на ваши слова.

Вдохновенный зануда

Беспокоитесь о том, с чего начать первый разговор? Гоните прочь свои страхи: в любом случае 80 процентов впечатлений, которые получают о вас ваши слушатели, не имеют ничего общего со словами. Подойдет практически все, с чего бы вы ни начали свою речь. Какими бы банальными и занудными ни были ваши слова, - готовность к сопереживанию, положительные манеры и энтузиазм в голосе сделают их убедительными, а вас - заслуживающим доверия и внимания.

"Все, что угодно, кроме ливерной колбасы!"

Вернемся к Дороти, которая сидит за своим рабочим столом и ждет свои сэндвичи. Иногда, когда я выходила из комнаты, ломая себе голову в поисках ответа на вопрос, что же купить ей на обед, она говорила мне вслед: "Все, что угодно, кроме ливерной колбасы!"

Спасибо, Дороти, это хоть и небольшая, но все-таки помощь.

Вот вам моя помощь в духе этого "все, что угодно, кроме ливерной колбасы" относительно первых моментов общения. Все, что бы вы ни сказали, подойдет, если только это не выглядит как жалобы, грубость или может быть неприятно собеседнику. Если ваши первые слова окажутся жалобой - люди запомнят вас именно таким. Почему? Потому что ваше нытье - это то, что навсегда останется в сознании вашего нового знакомого или знакомой в качестве воспоминаний о вас. Вы можете быть самым счастливым человеком и неисправимым оптимистом, но они-то как об этом узнают? Если ваше первое замечание будет жалобой, вы - брюзга. Если ваши первые слова грубы, для вашего нового знакомого вы останетесь дураком. Если ваши первые слова неприятны, вас запомнят мерзким отвратительным типом. Раз и навсегда.

Кроме таких "табу", подходит все. Спросите их, откуда он родом, как она познакомилась с хозяйкой дома или с устроителем вечеринки, где он купил этот прекрасный костюм, который так ему идет, - и так далее и так далее. Все дело в том, чтобы задать своему собеседнику вполне банальный вопрос с чувством и энтузиазмом.

Вы все еще чувствуете себя неуверенно, подходя к незнакомым людям? Давайте ненадолго свернем на окольную дорогу с нашего магистрального пути к эффективному и выразительному общению. Я познакомлю вас с тремя приемами, которые помогут вам знакомиться с людьми на вечеринках, приемах или тусовках, - и затем девять приемов, чтобы сделать даже небольшой разговор большим событием.

Всегда носите Нечто.

Продолжение следует

Развитие активного и осмысленного отношения к миру

Опыт показывает, что для каждого нового шага в развитии отношений с окружающим миром аутичный  ребенок нуждается в состоянии особого душевного подъема. Установление эмоционального контакта с ним, вовлечение в сопереживание дает нам возможность поднять его активность, побудить его попробовать с нашей помощью перейти от защиты к постепенному освоению мира. Через сопереживание мы будем стараться постепенно ввести в его жизнь смыслы, которые в дальнейшем позволят и ему самому мобилизоваться и организовать себя.

Обычно близкие поддерживают активность маленького ребенка совершенно естественно, по ходу жизни: они просто радуются вместе с ним моментам эмоционального контакта, заново заодно с ним переживают удовольствие от восприятия чувственной фактуры мира, подбадривают его в освоении нового, в преодолении трудностей, гордятся его большими и маленькими достижениям. Нам же в работе с аутичным ребенкомдаже общие удовольствия придется переживать сначала в стереотипной форме, используя для этого уже освоенные им приятные впечатления, а именно те (или подобные тем), которые он сам использует для самостимуляции.

Это может вызывать недоумение родителей, потому что именно аутостимуляция производит наиболее неприятное впечатление. Близких раздражает «мотание» по комнате, «зависание» у окна, монотонное повторение отдельных действий, фантазий. Кажется, что нужно прежде всего постараться избавиться от этой «патологии». Однако у нас в данном случае и нет иного выбора; пока мы не предоставим ему нечто более для нас приемлемое, мы и не вправе пытаться лишить ребенка этих привычных и необходимых для него способов саморегуляции.

Аутичный ребенок «не в порядке» не потому, что он «занимается аутостимуляцией», а потому, что она не поддерживает его активных отношений с миром: скорее она вынужденно подменяет их, заглушает тот дискомфорт, в котором ребенок живет. Поэтому помощь такому ребенку начинается с попытки направить его аутостимуляцию в нормальное русло, чтобы поддерживать его активность во взаимодействии с миром посредством приятных впечатлений. Мы это делали, например, при установлении эмоционального контакта, когда старались связать себя, свое лицо, улыбку, голос с привычной аутостимуляцией ребенка. Тогда переживаемое совместно удовольствие, входя в контекст эмоционального общения, начинало поддерживать ребенка и помогало ему фиксировать новую привязанность.

Конечно, как уже было сказано, в эмоциональном взаимодействии мы можем использовать далеко не все формы аутостимуляции. Например, вообще недопустимо использовать впечатления, тесно связанные со сферой инстинктивных влечений, – ведь они настолько витально значимы сами по себе, что не могут быть введены ни в какой другой смысловой контекст. Так, в частности, невозможно связывать себя со стереотипами телесного самораздражения, характерного для второй группы, или присоединяться к проигрыванию агрессивных влечений в фантазиях детей третьей группы. Кроме того, у каждого ребенка может быть и свой собственный прием аутостимуляции, причем получаемое при этом удовольствие настолько привычно, что нам трудно или даже невозможно что-либо ему противопоставить.

Продуктивнее пытаться использовать способы привычные, но несколько менее захватывающие ребенка. Здесь наше «подключение» к аутостимуляции легче сможет изменить ее смысл, превратить механический стереотип в эмоциональную игру. В этой игре привычные для ребенка приятные впечатления станут интенсивнее, разнообразнее, они будут усилены сопереживанием другого человека. Сенсорная стимуляция сможет быть осмыслена в игре как знакомое бытовое впечатление, связана с другими актуальными сюжетами жизни ребенка; и, наоборот, выхолощенные сюжеты его стереотипной фантазии могут насытиться бытовыми впечатлениями, обогатиться сенсорной стимуляцией.

Для нас важно поднять в процессе общения активность ребенка настолько, чтобы ему захотелось «изменить своим принципам»: чтобы ребенок первой группы попробовал выделить в окружающем то, что ему нравится, и попытался активно воспроизвести эти впечатления; чтобы ребенок второй группы расширил свой стереотип поведения, приняв в него еще одну приятную деталь; чтобы ребенок третьей группы с интересом принял во внимание изменение в обстоятельствах, а ребенок четвертой – попробовал оторваться от стереотипа и принять хотя бы в какой-то ситуации собственное решение.

Это и будет для одних началом развития активной избирательности и возникновения первых устойчивых форм поведения; для других – шагом к преобразованию стереотипа защиты в стереотип связи с миром, определяющий, что ребенок любит и чего он хочет; для третьих – продвижением во взаимодействии с окружающими, развитием диалога с людьми; для четвертых – пробой сил в выработке собственной линии поведения. Конечно, все это пока не более чем игра, но ведь и обычный ребенок сначала именно в игре, для удовольствия, пробует новые, более активные и сложные, формы организации поведения.

Возникшая привязанность ребенка, появление у него способности к непосредственному эмоциональному заражению позволяет нам не только поддерживать его удовольствием от непосредственной сенсорно приятной стимуляции, но и «подключать» к сопереживанию более сложных жизненных смыслов. Это открывает для него новые возможности мобилизации, обретения устойчивости во взаимодействии с миром. Развитие способности ребенка эмоционально отзываться на все более сложные человеческие переживания является одной из основных задач психологической коррекции.

Конкретный способы эмоционального тонизирования детей разных групп в следующем посте

О.С. Никольская, Е.Р. Баенская, М.М. Либлинг. Аутичный ребенок. Пути помощи.

Я как-то уже оговаривался, и даже неоднократно, что и в своей работе психолога, и в жизни предпочитаю не ограничиваться одним мировоззрением, одной моделью реальности или одной философской концепцией. Я считаю, что все это — лишь помощники, которые, как инструменты, должны подбираться под конкретную задачу. Разные задачи, естественно, легче решаются в разных системах. Это мы проходили еще в школе, когда один и тот же пример по математике можно было решить геометрически, а можно алгебраически. В жизни же классов задач гораздо больше, и больше систем, позволяющих найти ответ. Причем в одной системе способ решения и формулировка ответа могут быть сложными, трудоемкими и малопонятными, а в другой — простыми и ясными.

В психологии часто представление о разных мировоззрениях иллюстрируется аналогией с картами. Вот есть географические карты. Карта автомобильных дорог, карта достопримечательностей, топографическая карта, карта погоды, и так далее. Все эти карты формально правильны, точны, все адекватно отражают реальность, но ни одна из них не отражает ее полностью. Каждая из карт подходит для решения определенного рода задач, и, хотя некоторые задачи могут быть решены и при помощи неподходящей карты, это решение будет гораздо более громоздким и трудоемким, а в некоторых случаях и вообще недоступным. Хотя, повторяюсь, все карты верны.

К сожалению, мир слишком велик, а человек слишком мал, чтобы можно было полностью отразить мир в сознании человека. Это невозможно еще и математически. Не припомню, чьим именем названа теорема, но звучит она примерно так: "Если имеются две информационные системы, одна из которых является подсистемой другой, то ни при каких условиях нельзя полностью отобразить большую на меньшую". Поэтому волей-неволей, для того, чтобы как-то в мире ориентироваться, человеку приходится пользоваться упрощенными схемами, каждая из которых, подобно упомянутым картам, по-своему ущербна, так как годится для определенных классов задач. В общем случае каждый человек строит свои схемы стихийно, с рождения, в согласии с наблюдениями, примером окружающих и в соответствии с некоторыми личностными качествами. Для каких-то классов задач они могут быть хороши, для других — не очень. Модели мироздания ему приходится строить так же стихийно, поэтому они зачастую получаются кривыми, фрагментарными и наполненными противоречиями. Отдельные люди дают себе труд попытаться сделать свои модели стройнее, точнее и пригоднее для применения. Это в некоторой, очень небольшой степени помогает остальным. С одной стороны, у всех есть возможность ознакомиться с созданной концепцией, с другой — не всегда удается ее понять; тем более, что зачастую знакомство происходит из десятых рук, и концепция оказывается изрядно перевранной. Ситуация осложняется еще и тем, что язык человеческий приспособлен для рабочего взаимодействия, а не для философских размышлений, и философам приходится пользоваться довольно неуклюжей терминологической базой, задавая побочные значения имеющихся слов или изобретая новые термины, содержание которых объясняется зачастую весьма невнятно, по той же причине. Иногда, поняв, о чем речь, просто диву даешься, как можно было такую остроумную и простую мысль облечь в такие неуклюжие формулировки. Однако стоит попробовать самому выразить философскую идею словами — и получаются те же самые мутные и неоднозначные витийствования.

В любом случае одному обычному человеку, как правило, достаточно одной модели. Этой одной моделью он и пользуется, даже без сколько-нибудь внятного ее понимания, иногда становясь ее фанатичным приверженцем.

Менее обычный человек имеет право вдумчиво ознакомиться как минимум с несколькими более или менее популярными моделями, проникнуть в их суть и понять, для какого класса задач они применимы. Для психолога эти усилия имеют смысл еще и потому, что клиенты приходят с разными мировоззрениями, и для успеха полезно разговаривать с ними на привычном им языке, в привычных им терминах и концепциях.

Поэтому, само собой, я дал себе труд разобраться в нескольких моделях, и даже научиться в каких-то из них свободно ориентироваться и работать. Одна из этих моделей — мистическая. Она довольно плохо прописана, поскольку ее адептами часто являются условно разумные галлюцинанты и конфабулянты. Тем не менее, ее любит множество народа, и она действительно дает возможность в своих понятиях легко формулировать задачи определенных классов и находить им решения.

Но, по обозначенным выше причинам, именно эта модель подвержена большей, чем другие, профанации, и замусорена неприбранными, несобранными, и даже просто дикими идеями. Я всю жизнь стараюсь избегать обсуждений мистической модели, за редкими исключениями, с одной стороны из-за трудностей вербальной формализации, а с другой — из нежелания становиться рядом с нечистоплотными ее эксплуататорами. Однако некоторые разъяснения по некоторым поводам могут облегчить жизнь некоторым моим коллегам, поэтому рискну высказаться по хотя бы одному из них, дурное понимание которого массами давно вызывает мое недовольство.

Эгрегор

Если посмотреть на тексты, пользующиеся этим понятием, станет ясно, что определения ему даются разные, часто весьма фантастические, если даются вообще; а денотат, как всякий, имя которого не определено, наделяется произвольными качествами, произвольно же бессмысленными и противоречивыми.

Сразу надо сказать, что оперирование неопределенными терминами — путь, прямо и бескомпромиссно ведущий к заблуждениям. При этом неопределенным термином считается также тот, который сам определен через неопределенные термины. Тем не менее, несмотря на сложность терминологии, о которой я уже писал выше, более-менее внятное обозначение можно дать почти всем элементам мистической модели. И добавлю, что, поскольку мистика не имеет дела с материальным миром, любые соединения мистики с материей или энергией однозначно ведут в тупик. К примеру, энергия, о которой идет речь в мистике, это вовсе не физическая энергия, а понятие, имеющее отношение к информационной структуре. Этот термин прискорбно омонимичен физическому, по вине Ледбиттера и Безант, что давно и постоянно приводит к массе недоразумений. Об этом — в статье "Энергия для психолога".

Но к делу:

Эгрегор — объединение (в математическом смысле) информационных систем, имеющих сходные состояния.

Я мог бы дать более точное определение, но оно потребовало бы как минимум нескольких страниц разбора, что есть информационная система, чем определяется ее состояние, и какие состояния можно считать сходными. Для нас сейчас достаточно, что психика — информационная система, а смысловое наполнение словосочетания "сходные состояния" достаточно близко и для математики, и для интуитивного понимания.

Таким образом все люди, находящиеся в состояниях, имеющих общие черты, принадлежат какому-то эгрегору.

Скажем, если вы чихаете, то в момент чихания становитесь членом эгрегора чихающих людей. Если предположить, что человек чихает хотя бы единожды в неделю, то эгрегор чихающих состоит примерно из 10000 человек. Это динамический эгрегор, в котором никто не в состоянии находиться длительное время. В отличие от стабильного, например, религиозного эгрегора, создаваемого людьми, чья психика наполнена религиозными чувствами. Однако несмотря на то, что верующим человек может оставаться всю свою жизнь, религиозные чувства вариабельны, и поэтому религиозный эгрегор более размыт, чем эгрегор чихающих. К тому же, ощущение от чиха ярче и полнее, чем ощущение от веры (в большинстве случаев), поэтому эгрегор чихания еще и сильнее. Зато религиозный эгрегор масштабнее.

Вот мы и познакомились с основными характеристиками эгрегора: стабильность, сила и масштабность.

Есть эгрегоры, которые обладают всеми тремя качествами, например, эгрегор алкоголизма. Алкоголизм — болезнь затяжная, поэтому эгрегор стабилен. Алкоголизм очень сильно влияет не только на состояние, но и на образ жизни человека (в отличие от эгрегора филателистов, например), и даже на черты его личности (начиная с развитой второй стадии), поэтому эгрегор силен. И алкоголиков, конечно, очень много, так что и с масштабностью у него тоже все в порядке.

Теперь отметим, что за счет этих своих свойств алкоголический эгрегор очень неохотно отпускает человека. Трудно покинуть столь мощный эгрегор. Отметим также, что он платит своим членам, в отличие, например, от христианского эгрегора, который активно берет и очень мало дает. Все мы слышали истории о том, что пьяный упал с какой-то высоты и остался цел, или спасся еще каким-то удивительным образом. А человек, бросивший пить, по статистике живет в среднем всего один год. Не путаемся в парадоксе победителя: мы можем видеть давно завязавших людей, но мы не можем видеть тех, кто не дожил до наблюдения. Причем причины смерти совершенно, с одной стороны, естественные, а с другой — ничем между собой не объединенные, что вызывает недоумение медиков. То есть, бывший алкоголик, лишившийся привычной поддержки основного эгрегора и не примкнув к другому, столь же мощному, оказывается не приспособлен к рискам, что приводит к фатальным последствиям.

Так мы плавно перешли к тому, что эгрегор берет и что он дает, к взаимодействию и влиянию.

Строго говоря, эгрегор ничего "брать" в прямом смысле не может, поскольку участие в нем сводится к информационным взаимодействиям, а информация нематериальна (хотя обязана иметь материальный носитель), и законов сохранения не имеет. Если вы делитесь с другом какими-то знаниями, то у вас этих знаний меньше не становится.

Другое дело, что участие в эгрегоре в абсолютном большинстве случаев накладывает определенные ограничения. Скажем, чихающий человек в момент чихания не может заниматься вообще больше ничем. Эгрегор гопников не позволяет развиваться интеллекту, а эгрегор интеллигенции, напротив, означает меньшую способность к социальной адаптации и конфликтной коммуникации. Я понимаю условность всех этих примеров, но я лишь хотел проиллюстрировать мысль, что ограничения для членов эгрегора могут восприниматься как то, что эгрегор что-то "отбирает" за право быть его членом.

С другой стороны, качественный эгрегор может многое давать. Если отдать информацию, что называется, "с концами" довольно сложно, то получить ее очень даже просто, и это может быть весьма ценно. В данном случае под информацией я подразумеваю не какое-то сообщение, а информационное воздействие вообще. Механизм этого эффекта оставим за кадром в силу сложности для объяснения. В статье "О кастовости в современном обществе" описаны эгрегориальные особенности варн без употребления этого термина. Но теперь нам очевидно (в рамках модели, конечно же), что свойства варн определяются свойствами соответствующих эгрегоров, и трудности перехода из варны в варну сопряжены именно с трудностями отрыва от одного эгрегора и проникновения в другой. Примерно о том же, также в другой модели, обсуждается вопрос в статье "Где наши клиенты?". Легко видеть, что в мистической модели задача и ставится совершенно по-иному, и решение, слабо мотивированное через психологию, становится очевидным, ясным и понятным. Именно благодаря использованию подходящей модели.

Отдельно хочется сказать о динамических эгрегорах. Они отнюдь не всегда непроизвольны, подобно эгрегору чихания. Скажем, эгрегор дискотек очень мощен, может затягивать, и вполне доступен, хотя вхождение в него требует некоторых, пусть и несложных, душевных усилий. Динамические эгрегоры полезны там, что вход в них осуществляется достаточно просто, путем инициации определенного базового состояния, а далее эгрегор уже придает этой базе весь остальной комплекс ощущений. Собственно, эта статья явилась результатом объяснений милой даме пользы и способа употребления эгрегора валяющихся на спине кошек. Если достаточно наблюдать этих животных в этом состоянии и синтезировать в себе подобное состояние хотя бы частично, то эгрегор даст остальную часть, наполнит безмятежностью и медитативным покоем. Да, эта задача решается и через модель восточной философии, и через психологическую модель, что показано в статье "Ликбез по медитации", но, как вы видите, и сам подход к медитации в мистической модели иной, и ход решения отличается. И отличается, как мне кажется, в сторону простоты.

Теперь немного о технике безопасности. Как я уже сказал, мистика — модель, которой крупно не повезло. Люди, четко себе представляющие, о чем идет речь в мистике — скорее редкое исключение, нежели желанное правило. Для публики мистика — нечто таинственное, непонятное и образное.

Так вот, таинственности и непонятности в ней не больше, чем в любом другом малознакомом предмете. Мистика обладает отменной четкостью, крепкими связями с математикой и с теорией информации в особенности. Она вовсе не привязана к морали и этике, как это любят подавать профаны и шарлатаны. Связь есть, но она совсем иная, чем мифический и дурацкий, не побоюсь этого слова, "закон воздаяния" или обывательское представление о карме (отдельное спасибо шарлатану Лазареву), не имеющее с истинным понятием кармы вообще ничего общего (об этом несколько подробнее написано в статье "Карма для психолога").

Самонадеянность и невежество современных самозваных мистиков и эзотериков не имеют никаких границ, и легче в Госдуме встретить честного человека, чем найти эзотерика, который действительно понимает, о чем говорит.

К сожалению, я не могу порекомендовать вам никаких источников, в которых ясно, четко и непротиворечиво излагались бы основы мистической модели. Я уже объяснил, с чем связана такая информационная пустота. Но я могу вам предложить простой тест, который позволит вам надежно отсеять профанов и шарлатанов.

Если вы заметили, во всей этой статье никакие мистические понятия не иллюстрируются никакими материальными образами. Я уже сказал, что мистика к физическому миру отношения не имеет. Тем не менее, большинство людей живет телесными ощущениями, в первую очередь зрением, и потому профаны постоянно пытаются общаться с "иными мирами" привычным, единственно доступным им способом. Это бесполезно и бессмысленно. Оно попросту так не работает. Это все равно, что пытаться решить математическую задачу при помощи лопаты. Грубо говоря, если вы вместо синтеза состояния валяющейся кошки будете себе представлять валяющуюся кошку, то место эгрегора валяющихся кошек попадете в эгрегор простаков, воображающих образ кошки.

Поэтому, если вы слышите от гуру, целителя, экстрасенса предложение поработать с астральным планом, с эгрегором или с энергией при помощи зрительного или тактильного образа, "вообразите себе", смело плюйте ему в лицо — он ничего не знает и ничего не умеет, а живет в мире своих фантазий и иллюзий. Как максимум — достаточно наблюдателен, чтобы поразить вас своими догадками, но не более. Это спасет вас от совершения лишних глупостей, потери времени, а то и денег.

На этой полезной ноте позвольте закончить.

Здравствуйте. Меня зовут Мария, и написать этот пост я решилась увидев этот: http://pikabu.ru/story/vopros_k_psikhologu_5047534

Девушка в депрессии и не может найти работу, но она хотя бы что-то делает. Мне 37 лет и я ни разу в своей жизни не работала. Звучит как будто я хвастаюсь, но я не хвастаюсь, врагу бы такой жизни не пожелала. Я домохозяйка, у меня две дочки, муж, который не любит, лишний вес, никакого желания хоть что-то делать, срач в квартире и круглосуточное залипание в интернете. Лет с двенадцати периодические суицидальный мысли, но в последнее время они превращаются в действия, то окно открою, то верёвку на шею примерю, то кожу на запястьях порежу...

Я всегда была домашней, правильной девочкой, поздно пошла в садик на полгода перед школой. Считала там всех детей маленькими и глупыми, а себя на стороне воспитателей, это называется ябеда - как я теперь понимаю.

В школе была круглой отличницей, с нулевого класса мне пророчили золотую медаль, но не потому, что зубрила, просто рано научилась читать и с логическим складом ума мне было всё легко и понятно. Кроме сочинений по русскому и литературе, которые я начинала писать порой в пол-первого ночи через месяц после срока сдачи, но мне всё сходило с рук - тянули на медаль и двоек не ставили. Я считала себя самой умной в классе, ездила на олимпиады по всем предметам, правда дальше области не продвинулась. Но все итоговые контрольные и экзамены сдавала с температурой, головной болью и расстройством пищеварения. А итоговое сочинение с сильнейшим двусторонним отитом. В итоге медаль серебряная. Хотели натянуть на золото, но я сказала, что в таком случае оставлю её школе на память.

А вот друзей у меня не было, была одна школьная подруга, которая дружила со многими и со мной в том числе. Меня никуда не пускали после того как лет в 6 меня увёл со двора к себе домой местный сумасшедший, и каждый день по нескольку раз от матери и бабушки я слышала мантру: "никуда ни с кем не ходи", "сиди дома - читай книги". Никаких друзей, компаний, дискотек, лето с бабушкой в деревне на огороде. Одна смена в лагере лет в 12 и всё. Да я особо и не рвалась, бесполезно.

На все мои кружки и секции меня "за ручку" приводила и записывала мама. Да это нормально в музыкалку в первом классе, которую я бросила, когда скатилась до троек при смене учительницы, но и в художку в 7 классе (закончила с красным дипломом) и на каратэ в 10-м. И даже поступать в институт она возила меня, хотя мы жутко поругались накануне и я всю ночь планировала смогу ли я сама это сделать.

В филиал энергоинститута меня могли взять после простого собеседования, которое я завалила, прошла по результатам вступительных экзаменов. До сих пор в моей жизни нет ни одного успешно пройденного собеседования.

В институте я сразу с первых дней влюбилась в одногруппника, и ни на что кроме него не обращала внимания. Вся студенческая и социальная жизнь в общежитии прошла мимо. Учёба всё так же давалась легко, повышенная стипендия, у обоих красные дипломы. Только он увлечён с детства всем этим конструированием, схемотехникой и программированием, а я просто отличница, я не могу учиться меньше, чем на 4 и 5. В итоге он подрабатывал периодически по специальности ещё с техникума, а я обеспечивала быт, конспектировала лекции и родила подряд двоих детей, чтобы отмазать его от армии, сразу после защиты диплома уйдя в декрет и не проработав ни дня.

Наши родители живут в районах, где плохо с заработками и они настояли, чтобы мы поселились в областном центре, где больше возможностей. Здесь у меня ни родных, ни друзей и весь быт с двумя маленькими детьми был на мне, муж работал, командировки, ипотека. Все говорили ищи работу, но подразумевалось такую, чтобы его не напрягать с больничными, бытом, вот этим всем  - ведь он единственный кормилец. А дети постоянно болели по-очереди и мне пару раз отказали из-за предполагаемых больничных, а потом я и ходить по собеседованиям бросила. Думала, вот пойдёт старшая в школу, тогда и устроюсь. Ага, нужно же в школу водить-забирать и младшую тоже, уроки делать, в музыкалку, бассейн возить, кто кроме меня... А она в этом году уже 7 класс заканчивает.

А теперь очень тяжело начинать всё с нуля. Мы скорее всего разведёмся, а у меня нет жилья, сбережений, работы, опыта, поддержки и интересов, а есть лишний вес, протухшие корочки и ответственность за детей. Захожу на сайты трудоустройства, понимаю, что куда я хочу меня не возьмут, а в уборщицы я не пойду, руки опускаются и опять я на пикабу, читаю до вечера, заедаю стресс.

Помогите, пожалуйста.