Япония

Второй год подряд мы пишем про 地味ハロウィン(«Дзими Хеллоуин», или «Скромный Хеллоуин). Это движение объединяет людей, которые не хотят наряжаться на Хэллоуин. По понятным причинам в этом году было много костюмов на тему пандемии. Например, костюм человека, попавшего в объектив камеры, измеряющей температуру на входе в магазин.

Больше о Японии в канале То яма, то канава

Hoshinoya Tokyo - Элитный курортный отель в Токио придумал уникальный способ дать посетителям возможность насладиться едой, предлагая защиту от коронавируса - прозрачные колпаки, которые назвали "токийскими фонарями".

Люди наслаждаются трапезой без масок при мягком свете под прозрачными колпаками в курортном отеле Hoshinoya Tokyo в столичном районе Тиёда, октябрь 2021 года.

Hoshinoya Tokyo расположен в районе Отэмати столичного округа Тиёда, запустил свою услугу «ужин под токийскими фонарями» 13 октября. Изображение людей, обедающих под колпаками, размещенное в аккаунте отеля в Instagram, на утро набрало более 7600 лайков. от 21 октября, и люди отметили, что "токийские фонари" имеют фантастический вид.

Гости, остановившиеся в отеле, заплатившие 30 000 иен, могут пригласить других, чтобы пообедать с ними под колпаками. Услуга «ужин с фонарями» предоставляется только одной группе в день.

Колпаки произведены известным киотском производителем фонарей Кодзима Сётэн. Они 102 сантиметра в высоту и 75 сантиметров в диаметре, а поскольку они складывающиеся, под них легко залезть. Толщина пластика - 0,15 мм, чтобы предотвратить проникновение капель, и снизу они открыты, чтобы пропускать воздух поступающий сверху. Площадь помещения около 40 квадратных метров, оно проветривается пять или более раз в час. В отеле говорят, что людям при свете фонарей легко слышать друг друга.

Один из листов серии Хокусая «100 историй о призраках» посвящен Оиве – самому известному в Японии привидению онрё. В японской мифологии онрё – «обиженный, мстительный дух» – неупокоенная душа человека, цель которой наказать обидчика, нанесшего ей оскорбление при жизни.

Японцы очень любят традиционные сказки-страшилки с участием онрё – кайданы. Часто ставили их на сцене театра кабуки, где призраков обычно играли женщины в белых погребальных одеждах, с длинными распущенными волосами и мертвенно-бледным гримом. Этот образ плавно перекочевал в кинематограф: сначала японский, а затем и мировой. Самый, пожалуй, известный призрак онрё в кино – девочка с видеокассеты-убийцы из фильма «Звонок».

Нет повести печальнее на свете

История Оивы основана на реальных событиях, а увековечена благодаря пьесе театра кабуки, написанной Цуруя Намбоку IV. Премьера «Страшной истории о призраке из деревни Ёцуя с дороги Токайдо» состоялась в 1825 году, после чего пьеса приобрела немыслимую популярность, а с появлением кинематографа пережила десятки экранизаций.

Во времена «Токайдо Ёцуя Кайдан»  спектакль кабуки обычно состоял из двух драм. Первой чаще всего показывалась историко-героическая драма, второй – социальная, на житейские темы. «Ёцуя Кайдан» был такой «второй» драмой для знаменитой «Тю:сингура» – истории о мести 47 ронинов. Сюжеты этих пьес довольно затейливо переплетаются и ставились они таким образом – сначала первая часть Тю:сингура (с 1 по 6 акт), затем первая часть Ёцуя до конца третьего акта, затем снова Тю:сингура (с 7 по 9 акт), и затем доигрывались последние два акта Ёцуя. Полный показ занимал два дня.

Чаще всего онрё становились женщины, погибшие по вине своих мужей. И героиня гравюры Хокусая – не исключение.

Кацусика Хокусай

Живопись, 1832

Начинается история с того, что князь молодого самурая Тамия Иэмона впадает в немилость, совершает сэппуку, после чего все его вассалы становятся ронинами (среди них как раз те самые 47). Свекор Иэмона забирает свою дочь Оиву обратно в родительский дом, несмотря на то, что муж и жена любят друг друга и даже ожидают ребенка. Иэмон, будучи злопамятным, подстерегает вечером старика на рисовом поле и убивает его.

Проходит год. Оива родила ребенка, но здоровье ее после родов пошатнулось, и муж заметно к ней охладел. Иэмону надоела бедность, он делает зонтики на продажу (чего стыдится), пьет и бранит жену, от которой с удовольствием бы избавился. Тут и подходящий случай: наследница богатого и влиятельного дома Ито, красавица Оумэ, страстно влюбилась в соседа-самурая Тамию.

Избалованная девушка добивается от деда, чтобы тот посватал ее за Иэмона, и от имени дома Ито посылает лекарство для Оивы, которое должно помочь ей выздороветь. На самом деле, лекарство – яд, который обезображивает половину лица Оивы.

Тем временем Иэмона уговаривают оставить первую жену и взять Оумэ. Он охотно соглашается, а чтобы соблюсти приличия, велит слуге инсценировать супружескую неверность Оивы. В порыве отчаяния Оива, у которой от болезни и предательства мужа мутится рассудок, падает на меч и умирает. Такая развязка как нельзя более на руку Иэмону – он обвиняет слугу Кохэя в прелюбодеянии, убивает его и прибивает трупы Оивы и слуги по обе стороны от двери, которую затем скидывают в реку.

Однако преступления не приносят Тамии счастья – тут же начинает сбываться над ним проклятие погибшей Оивы: в первую брачную ночь, приняв новую жену и ее семью за призраков Оивы и Кохэя, Иэмон убивает их и убегает. Этим заканчивается 2-й акт.

В третьем акте Иэмон рыбачит на канале Онибобори. Темнеет.  Иэмон собирается уйти, но слышит голос, который его зовет. Иэмон видит, что по реке плывет та самая дверь с двумя трупами. Он подтягивает ее к берегу, и тут следует знаменитая сцена «тоитогаэси» (вращение двери), в которой трупы оживают и упрекают Иэмона.

Утагава Куниёси. Около 1848 г. Итикава Дандзюро VIII в роли Иэмона и Итикава Кодандзи IV в роли Оивы и Кохэя (постановка театра Итимура).

Это одна из самых примечательных в пьесе, технически очень сложная сцена. В ней используется специальная дверь, к каждой из сторон которой прикреплены «обезглавленные» куклы, а также имеется отверстие для головы актера. Он поочередно в технике «хаягавари» (быстрая смена костюма и грима), изображает сначала призрак Оивы, а потом и Кохэя.

Создание этого кэрэн (общий термин, использующийся в кабуки для сценических трюков) приписывается мастеру декораций Хасэгава Канпэй XI, используется он исключительно в «Ёцуя Кайдан». Его техническая сложность нередко приводила к травмам актёров и персонала театра, что создавало пьесе довольно зловещую репутацию.

Данная сцена, видимо, была настолько популярной у зрителей, что ей посвящено великое множество различных гравюр, нередко с хитрыми приспособлениями в виде «перекидных» картинок (где с одной стороны – Оива, а с другой – несчастный слуга Кохэй).

Тоёкуни III. 1861. Издательство Кинсёдō. Бандо Хикосабуро V в роли Оивы, Китаока Нидзаэмон VIII в роли Иэмона

Утагава Куниёси. 1850 г. Здесь опять же, Итикава Дандзюро VIII в роли Иэмона.

Так «тоитогаэси» выглядит на сцене:

В пятом акте обезумевший от страха Иэмон пытается спастись в горной лачуге, но куда бы теперь он не пошел, повсюду его преследуют призраки. Все, кто пытаются помочь ему, погибают от «руки» мстительного духа.

Один из канонических образов Иэмона, преследуемого призраком, связан с бумажным фонарем, который превращается в изуродованное лицо Оивы, тогда как дым от огня становится ее призрачным телом.

Утагава Куниёси. 1836 г. Издатель Kawaguchiya Shozo. Итикава Эбидзо V в роли Иэмона и Оноэ Кикугоро III в роли Оивы.

Утагава Куниёси. Около 1845-1848 гг. Издатель Ибая Сэндзабурō.

Эта гравюра - из серии «Подражание ста стихам ста поэтов» (выполненной совместно с Тоёкуни III – кисти которого принадлежат 14 листов, и Хиросигэ – автором 35 листов. Вклад же Куниёси в эту серию наибольший – 51 гравюра).

В пояснительном тексте говорится: «Всем известно, что в давние времена жена ронина по фамилии Камия, жившего близ Ёцуя, что в провинции Сагами, совершила самоубийство по вине мужа. Дух умершей женщины насылал на живых всевозможные бедствия, пока его не смирили, вознеся в местном храме молитвы богам».

Стихи Онакатоми-но Ёсинобу-но Асон из антологии «Хякунин иссю»:

Стражей Ограды

Светло пылают огни

Ночь напролет,

Но наступает день,

И я с ними вместе гасну.

Перевод В.С. Сановича

Довольно курьезный комментарий к этой гравюре приведен в каталоге собрания гравюр ГМИИ им. Пушкина: «Стихи усиливают общее впечатление, подчеркивая эмоциональное состояние героя, тоскующего о своей погибшей жене, её образ чудится ему в пламени костра, около которого собрались стражники». Иэмон – тот, конечно, тоскует…

Утагава Куниёси. Около 1848 г. (видимо, издана в связи с уже упоминавшейся постановкой театра Итимура).

Издатель Ōтая Такити.

Еще одна «перекидная» картинка, авторства Тоёхара Тиканобу. 1880-1890 гг.

Завершается пьеса поучительным финалом – возмездие находит Иэмона, но убивает его не Оива, а жених её сестры, Осодэ.

Проклятие призрака Оивы

Подобно тому, сколько суеверий и загадочных событий связано с попытками экранизации романа Булгакова «Мастер и Маргарита», в Японии слагают истории о проклятии, преследующем всех, кто имеет отношение к постановке пьесы об Оиве.

В 1976 году череда несчастных случаев постоянно вмешивалась в размеренное течение жизни театра Иванами-холл в Токио. Болезни настигали актеров и их родных, приходил в негодность реквизит, переносились репетиции. В конце концов вся труппа прибыла на место погребения Оивы, чтобы отслужить там панихиду. А на премьере пьесы одно место в первом ряду оставили незанятым, и с тех пор это стало непреходящей традицией.

Могила Оивы в Сугамо (при храме Мёгёдзи). Дата ее смерти указана как 22 февраля 1636 года.

Как и обычай проводить поминальные службы на могиле Оивы перед каждой новой постановкой. Актрисы, которым предстоит играть мстительного призрака, обязательно посещают храм, посвященный Оиве, ведь считается, что им более всего стоит опасаться ее козней.

И хотя ее почитают особенно злобным онрё, на гравюре Хокусая Оива изображена скорее печальной, чем разъяренной. Пронзительны опущенные вниз уголки глаз, в бессильной злобе разинута беззубая пасть привидения-фонаря. Созданный мастером образ разительно отличается от призраков Оивы на гравюрах других авторов, где она предстает устрашающей сущностью, от одного вида которой стынет в жилах кровь.

Храм Oiwa Inari Tamiya Jinja, что в Синдзюку (район Токио).

Стенд с описанием истории рядом с храмом.

Расположенное через дорогу святилище Oiwa Inari Younji Temple, также посвященное Оиве.

Закончу заметку еще одной цитатой из «Истории призраков Ёцуя» 2006 года, уж больно она хороша и зловеща:

«Действует ли это проклятие и в наши дни? Прошло 180 лет с момента, когда я написал эту пьесу, так много времени прошло… Неужели проклятие Оивы действует до сих пор? Я, Цуруя Намбоку IV, служу проводником проклятия "Ёцуя Кайдан". Даже после смерти я продолжаю жить бесконечно таким способом.

Хотя и считается, что история "Токайдо Ёцуя Кайдан" основана на реальном случае, не имеет значения, была ли история или ее участники Оива, Иэмон и другие такими на самом деле: все они были придуманы мной и существуют только в рамках пьесы.

Даже если и было проклятие, его причиной послужила не та реально существовавшая женщина Оива. Проклятие, действующее по сей день, возникло, когда "Токайдо Ёцуя Кайдан" был пересказан другим людям. "Ёцуя Кайдан" был изложен много раз. Может ли быть так, что сама история стремилась к тому, чтобы ее рассказали? И, может ли быть, что само проклятие Оивы длилось потому, что этого хотели зрители?».

Источник: https://japaneseprints.livejournal.com/10607.html

Среди бюрократии местных властей в столице Японии волнение — банки начали вводить значительную помесячную оплату за обслуживание данных на флоппи-дисках и других физических носителях. Непомерные расходы на услугу заставляют отказываться от дискет в пользу онлайн-обслуживания. Чиновники привыкли к безотказности 3,5-дюймовых дискет и с тревогой ожидают перемен, хотя они будут растянуты во времени на целых пять лет, до 2026 года.

Япония с 70-х годов прошлого века представляется как страна с передовыми технологиями. Какое-то время так и было, но на рубеже «нулевых» годов нового века она стала уступать сначала Южной Корее, а потом и Китаю. Цифровая трансформация затронула Японию и по многим вещам она вышла вперёд. Например, компания Sony стала опорой для выпуска электронных книг на экранах E Ink, подложки для которых делала также японская компания Toppan Printing. Но на каком-то этапе экономика Японии дала сбой, и стало не до новаций. Во всяком случае, в сфере трансформации государственного сектора.

Вынудить столичных чиновников отказаться от дискет заставляет введение помесячной оплаты в районе $500 (на примере услуг одного из банков). Банк сообщил, что поддержка в работоспособном состоянии дисководов и других средств считывания данных с физических носителей, которые давным-давно сняты с производства, сопряжена с повышенными расходами. Лишних денег у бюджета никогда нет, какой бы страна ни была, и столичные чиновники в Токио вынуждены менять работу системы документооборота.

«Диски почти никогда не ломались и не теряли данные, — сказал один из чиновников, отвечающий за управление государственными фондами в округе Мегуро. — В этом районе уже давно сохраняют информацию о выплатах работникам на 3,5-дюймовых дискетах, которые физически доставляются в банк для обработки». Кроме того, запаса дискет в учреждениях оказалось в таком избытке, что их могли использовать ещё годами, хотя та же Sony прекратила выпуск дискет около десяти лет назад.

Впрочем, в ряде районов Токио чиновники продолжат использовать дискеты до 2026 года, когда будет завершена программа модернизации документооборота в столице.

https://asia.nikkei.com/Business/Technology/Tokyo-says-long-...

P.S.

Тут требуется пояснение по надежности! Фактически это выглядело так, два раза в месяц достается новая дискета из коробки, пишется файл, курьер отвозит конверт с дискетой в банк. Все, дискета обратно не возвращается. 24 дискеты в год, а запас на годы вперед. Поскольку дискеты новые вероятность сбоя низкая... была, пока не начали физически изнашиваться дисководы в банках, им то приходится читать сотни дискет. Причем изначально на этом настаивали как раз банки! Мера для изоляции внутренних сетей была такая, только устарела.

via

via