Интервью Александра Койбагарова региональному новостному агентству
Александр Койбагаров, путешествующий учитель, президент Российской ассоциации буддистов Алмазного пути традиции Карма Кагью.
Родился в 1953 г. в Санкт-Петербурге. Образование — Ленинградский технологический институт им. Ленсовета. Работал ассистентом и научным сотрудником в области физики полимеров и переработки пластика, директор Центра тибетской медицины. Читает лекции о буддизме и ведет практики с 1999 г. Автор нескольких изобретений и статей, как научных, так и по буддийской тематике. Сегодня шесть месяцев из двенадцати проводит в путешествиях. Женат.
— Рядом с Приморским краем живут 600 млн азиатов. Можно ли сказать, что здесь — форпост буддизма в России?
— Наш центр сначала был маленьким домиком, но разрастался, казалось бы, самопроизвольно. И когда лама Оле Нидал (основатель буддийских центров Алмазного пути. — Прим. «К») увидел, каким большим он стал, то сказал, что сюда будут приходить буддисты из Китая, Кореи, Японии и других стран, чтобы получать здесь доступ к своей буддийской традиции.
Лама Оле Нидал учился у главы школы Кагью — Кармапы, а Кармапу называют королем йогов Тибета. На Востоке и вообще в буддистском мире он такой же известный буддист и великий учитель, как Далай-лама и главы других традиций и школ (в буддизме есть разные школы и направления, в частности, в тибетском буддизме их четыре). Лама Оле Нидал приезжает в Россию каждый год. А в 2009 г. и Кармапа доехал до Владивостока — освящал новый Центр, благословлял нас и читал здесь лекции.
Местоположение буддистских храмов и центров выбирается на основе принципов фэншуй. То, что мы видим снаружи, какие впечатления засеем в свой ум, определяет наше мировоззрение, мироощущение, и, в конце концов, когда количество прекрасных впечатлений перевесит количество негативных, мы становимся просветленными.
«Лучше не перерождаться червяком»
— А есть ли в Приморье некие места силы, связанные с вашей религией?
— Самое большое место силы — там, где человек сидит и медитирует. Если говорить об архитектурных памятниках, то, насколько мне известно, в Приморском крае раскопано уже семь буддийских храмов. Археологические находки подтверждают, что с VII по?XIII век буддизм был распространен в государстве Бохай и в империи джурдженей.
Я бывал в местах раскопок. Самих зданий храмов не сохранилось, только развалины и черепица. Зато те аутентичные методы, которые давал Будда две тысячи лет назад, сохранены и переданы в неизменном виде от учителя к ученику через непрерывную цепь Учения, которая называется Линия передачи. Сейчас не обязательно ездить в Тибет или Гималаи — можно прийти сюда и все эти методы изучить, практиковать и достичь такого же состояния, как достиг Будда.
— Вы были советским человеком, ученым, атеистом. Как произошло ваше «перерождение»?
— Атеистом был и остался. (Улыбается). Я работал физиком, потом занимался биотехнологией и никогда не думал, что окажусь руководителем религиозной организации. Но однажды попал на лекцию ламы, и он меня так сильно удивил и поразил, что сначала я подумал: «Ну не может такого быть, здесь, наверное, какой-то подвох». До него я не встречал людей одновременно умных и честных и полностью лишенных эгоизма: они всегда были или честные, но не умные, или умные, но не честные, а чтобы вот так — и красивый, и богатый, и умный, и альтруист — таких мне не встречалось.
«Но даже если здесь подвох, все равно я хочу стать таким!» — посетила меня мысль. Как в буддизме говорят, сначала ученик три года проверяет своего учителя, а потом учитель проверяет три года своего ученика, то есть все зависит от того, готов ли ученик и может ли учитель его научить, подходят ли они друг для друга по своим качествам. Ведь мы говорим об отношениях намного более глубоких, чем даже семейные, — это на много жизней.
— И вас не тянет обратно в науку?
— Тянет, конечно. Наука — тоже такой восхитительный образ жизни.
У меня было несколько удивительных моментов, когда я думал, что открыл что-то, чего до сих пор никто из людей не знал. Например, придумал способ расчета для индукционных обогревателей, которого до меня просто не было.
Думаю, этот восторг первооткрывателя похож на просветление, которое Будда чувствует все время. Но, во-первых, науке тоже надо посвятить всю жизнь. И потом, нужно всегда находиться в этом научном мире, потому что если случается перерыв, нагнать упущенное очень сложно. Научное знание сейчас растет валообразно, может потребоваться лет пять, чтобы выйти на уровень, который позволяет быть конкурентоспособным. Так что я конкурентоспособен в качестве буддийского преподавателя.
— И вы, ученый человек, верите, что можно переродиться, к примеру, в червяка? А если туп, как дерево, родишься баобабом?
— Лучше не перерождаться червяком. Для этого надо хорошо себя вести, не поступаться совестью, заниматься интеллектуальной деятельностью и не вредить другим существам, чтобы не было ужаса во время смерти и не нахлынули накопленные за эту жизнь негативные, тяжелые воспоминания. Самая высшая награда — переродиться человеком в здоровом человеческом теле и с такими тенденциями в уме, чтобы хотеть использовать свою жизнь для развития и самосовершенствования, найти учителя и продолжать двигаться вперед.
Наказание — родиться животным и попасть на бойню, чтобы повторить цикл, потому что животные не обладают интеллектом, не слишком разумны и могут долго ходить по замкнутому кругу, перерождаясь многократно животными. Когда-то я очень боялся смерти, мне не хотелось умирать, а у атеиста нет другой «опции», он верит, что бесследно исчезнет после смерти мозга.
Став буддистом, я остался атеистом. Все, что со мной происходит, это моя ответственность, результат моих действий, но я верю в идею перерождения, реинкарнации, и получил много подтверждений этому. Я не просто верю, у меня есть убежденность. Наши ламы помнят свои прошлые жизни и рассказывают, что с ними было тогда, узнают людей, с которыми были раньше. То есть это не сказка, а живое знание, причем очень оптимистическое. Даже если у меня не получится просветлеть в этой жизни, в следующей я снова найду буддийский центр и продолжу свой путь.
«Всегда найдется повод для несчастья и страдания»
— Чем занимается президент ассоциации буддистов?
— Это бюрократическая должность. Например, я занимаюсь юридическими вопросами — помогаю новым центрам регистрироваться, взаимодействую с Минюстом. Иногда приходится судиться по разным поводам, потому что в России сейчас строится около тридцати буддийских центров. А недавно был на совещании при департаменте внутренней политики Приморского края, где собиралась комиссия по вопросам религиозных объединений. Среди прочего обсуждали религиозный экстремизм.
Общество сейчас очень настороженно относится ко всяким экстремистским проявлениям религиозности, но в отношении буддизма нет никаких вопросов, потому что это только сочувствие, только любовь, только самосовершенствование, без всяких негативных отклонений туда или сюда.
Главное — это саморазвитие человека, развитие его сознания, ума до абсолютно стабильного, ясного, знающего и радостного, который еще готов помогать другим стать такими же.
Наверное, гораздо важнее, что я путешествующий учитель, то есть лама меня еще не произвел в ламы, но уже доверил рассказывать о буддизме. Во всех крупных городах Дальнего Востока у нас есть центры. За две с половиной тысячи лет буддизм создал огромный пласт культуры, соответственно, есть буддистское искусство, буддистская медицина, много разных аспектов, интересных людям, которые готовы прийти на лекцию или выставку, поучаствовать в каких-то красивых ритуалах, а некоторые, например, любят буддистскую кухню.
— Центры строятся на пожертвования? И, к слову, вы на что живете?
— Мне 65 лет [на день интервью, сейчас уже больше - прим. G.H.], я пенсионер, и за свою буддийскую деятельность я не получаю денег, но, конечно, когда путешествую, центры оплачивают мне билеты и кормят меня. Существуем и развиваемся мы на пожертвования.
— Как не упасть духом в экономический кризис?
— Буддисты считают, что кризис есть всегда, и нет никакого смысла думать, что сейчас он больше, чем в Средние века или, допустим, в Советском Союзе 30-х гг. В любой жизни, даже самой комфортной и богатой, если ум не просветлен, не натренирован видеть во всем красоту, возможности и потенциал, найдется повод для несчастья и страдания.
Я часто привожу пример: когда в 2008 г. экономический кризис начался с Америки и пошел по всему миру, глава самой крупной риелторской компании в Германии покончил с собой. Потому что из 2 млрд евро его состояния остался всего 1 млрд. Вот как был несчастен этот человек. Поэтому кризис, как и разруха, находится у нас в головах. И еще говорят, что в кризис надо покупать. (Улыбается).
