Первым котом Марины Цветаевой был черный Васька, о котором она вспоминала в дневнике:
«Мы вновь и вновь обегаем дом, взлетаем на антресоли, по нашей лестнице — когда-то мы увидим ее? Черный Васька, взъерошенный от объятий, тоже, как и мы, в дорожной лихорадке. Весь багаж обнюхан им поштучно. Кот напутствует вещи в иные края и дома».
___________________________________________
АНАСТАСИЯ ИВАНОВНА ЦВЕТАЕВА
«Среди драгоценностей родительского дома, волшебных зрелищ детства, – зажженной свечами ёлки, пахнущей тающим воском,– светятся мне из угла дремучие, совсем желтые глаза трехпрудного нашего кота Васи (так нравились нам зрачки, равные черным иголкам посреди двух кругов желтизны).
Черный, важный, он никогда не роняет нам на потеху котовое достоинство свое. С ним шло и прошло русское детство,– в мои 8 лет мы уехали с заболевшей мамой в Италию, а кот Вася остался в доме без нас.
Два года спустя, получив из далекой страны просьбу тоски нашей по родине, наш отец, пожилой профессор, поехал сфотографировать Васю к фотографу Фишеру, «поставщику двора».
Вот как об этом (письмо в событиях эпохи погибло, восстанавливаю по памяти) писал наш отец нашей матери: «Спрятали мне его в картонку шляпную, на ремне. Сев на извозчика, мы поехали с ним сниматься. Все шло хорошо. Но, вообрази – расскажи детям,– что посреди Кузнецкого моста этот шельмец вдруг выпрыгнул из картонки и чуть было не исчез среди колес и лошадиных копыт перед самой вывеской Фишера.
Я, испуганный тем, что потеряю любимца вашего, как-то необычно ловко ухватил беглеца,– пожалуй, что и за хвост – помнится, не без участия извозчика, – и водворил его в картонку, в которую он очень не хотел».
О, как бились наши сердца, читая! Разве можно забыть наш лютый восторг, когда, отодвинув папиросный трепет бумажки, закрывающей льдинку фотографической карточки, мы узрели дремучие очи кота Васи, кем-то приглаженного на столике, блестящего черным шелком, но от протеста все же взъерошенного!
Но очи Васины уже не были как черные иголки в двух желтых кругах. На нас в упор глядели – два светлые круглые ободка, а зрачки, заняв чернотой весь Васин взгляд, сделали кота – черноглазым.
Глупый! Он еще переживал волнение пойманности, неудачу бегства,– он не знал, каким счастьем это неудачное бегство отзовется в нас столько времени спустя!»
________________________________________________
Вышеприведенное эссе Анастасии Ивановны Цветаевой впервые было опубликовано только в 1988 году в венгерском журнале «Советская Литература» №3 (Москва-Будапешт,
русский и венгерский язык). С небольшими изменениями оно было затем напечатано в книге А. Цветаевой «Непостижимые: рассказы о животных» (М.: 1992).
Александр Балакин, краевед, автор статьи о коте Ваське , пишет о том, что сохранилось три фотографии с этим котом "безусловно, самая интересная из них хранится в музее МЦ с припиской Ивана Владимировича Цветаева: «Вот тебя, Маня, и еще портрет Васеньки. При электричестве он поседел. 1905».
