Вас... тебя просто не было.

Но вот ты делаешь вдох и рёбра расправляются под напором наполняющихся воздухом лёгких. Ты слышишь, как начинает бешено стучать твоё сердце, которого ещё совсем недавно просто не было. Гормональная система бушует, адреналин будто литрами вливается в твои жилы, будоража весь организм.

Крышка капсулы отошла в сторону. Крик! Нет, не крик - вопль ужаса, злости, ненависти вырвался из груди!

- Ах ты сука! - Томас Собески рванулся вперёд и схватил капрала Эббота за шиворот комбинезона, намереваясь залепить тому с ходу по морде, но Эббот ловко увернулся и Томас с размаху рухнул на пол. Однако, вскочив в чём мать родила, и разбрызгивая вокруг себя ошмётки регенерационного геля вновь ринулся в атаку.

- Отставить! - Это второй лейтенант Саттлер. - Что происходит, мать вашу?!

Но Собески было плевать, что он младше по званию, чем капрал Эббот, всё что ему хотелось, это дотянуться кулаком до наглой морды капрала, которая прямо сейчас издевательски выражала наигранную детскую невинность. Удар, ещё удар, всё мимо. Тело ещё ослаблено, координация ни к чёрту, к тому же гель заставляет тебя скользить по палубе как тех волков, что решили потрахаться на льду замерзшей реки.

- Отставить, я сказал! - Второй лейтенант схватил Собески за волосы и рванул на себя, и Томас грохнулся на спину, поскользнувшись на куске геля. Капитан достал платок и вытер руку.

У Эббота был вид шкодливого пса хаски, который вроде как и не скрывает, что он накосячил, разорвав диван, так как это очевидно, но при этом не считает это чем-то уж страшным, за что можно было бы наказать.

Нет, гнида, тебе это просто так не пройдёт!

- Что ты опять натворил, капрал?! - Выкрикнул второй лейтенанта. Эббот вытянулся по стойке смирно, но как-то не так чтобы уж очень исполнительно. Походу это было его обычная манера поведения в присутствии командира.

- Да, собственно ничего такого, сэр! - Эббот явно валял дурака.

- Я спрашиваю ещё раз: что - ты - сделал? - лейтенант повторил последние слова делая между каждым паузу.

- Ну, это, - Эббот, забывшись, почесал затылок, но тут же опять вернулся в стойку смирно, - отключил анестезию перед гиперускорением.

- Эббот, ты так никогда не станешь лейтенантом, - покачал головой Саттлер. - Ты же знаешь, что то, что ты сделал, не соответствует уставу, верно?

- Так точно, сэр, знаю! - отчеканил капрал.

- И ты знал, что за этим последует наказание, так?

- Так точно, сэр!

- Но всё равно отключил анестезию, чтобы новичок ощутил разницу между гиперускорением с обезболиванием и гиперускорением без такового?

- Так точно, сэр! Виноват, сэр!

- Твою мать, Эббот! Ты - кретин!

- Так точно, сэр, я - кретин! - выпучив глаза, повторил Эббот.

"Обезболивание", "анестезия", "закинуться оранжевым", "обдолбаться вусмерть", "глотнуть синевы"... "укол Иуды" или наоборот "рука Бога" всё это названия одного и того же процесса, по сути ничем не отличающегося от самой обычной смертной казни путём введения осуждённому смертельной инъекции. Только первые два - официальные, а все остальные уже фольклор тех, кто преодолевал огромные космические пространства на гиперускорении. Да, и в случае казни ни о каком воскрешении говорить не приходится.

В чём спросите разница, между казнью и инъекцией перед ускорением? Хм... Вот, когда вы ложитесь спать, вы же знаете, что проснётесь, верно? Точнее, вы не думаете о том, что уже никогда не проснётесь. Так же и перед гиперускорением - вы знаете, что проснётесь, когда состав растекается по вашим венам и вы просто как бы засыпаете. Всё равно что принять таблетку снотворного. А когда осуждённого тащат на смерть, он знает, что следующий день для него уже не наступит, что это всё, конец. На пробуждение рассчитывать не приходится.

Во время казни не вводятся обезболивающее и наркотик, которые гасят страх смерти и сердце не заходится в бешеном ритме под воздействием гормонов, а ты не воспринимаешь всё происходящее как обычную приятную процедуру.

Теперь вы понимаете, что испытывает человек, которому после герметизации капсулы снаружи отключили анестезию? И при этом ещё пожелали удачного полёта. Ты в темноте судорожно ищешь кнопку экстренного выхода, но она не срабатывает, так как протокол полёта уже запущен и внешней команды на его прерывание не поступало. И ты ждёшь, ждешь неминуемой смерти, которая может наступить в любую секунду. И она наступает.

Зато тебе не страшна космическая радиация. Тебя восстанавливают по прибытию на место и ты попадаешь под защиту магнитного поля планеты, если оно у неё, конечно, есть. А если таковое отсутствует, то тоже не страшно - любую полученную дозу облучения с лёгкостью спишет очередное воскрешение. Собственно как и любое другое ранение. Главное - дотащить голову до капсулы до того, как она начнёт разлагаться, но для этого тоже есть свои хитрости. Побочки, к слову, тоже никто не отменял, но всегда приходится идти на какой-то риск.

Кстати, официально процедура регенерации и восстановления после гиперускорения называется "пробуждение". Видимо создатели технологии не хотели лишних аналогий с Иисусом Христом и вообще религиозных отсылок, но, блин, сразу же было понятно, что без них тут не обойдётся! Так что почти все, кто проходил через гиперускорение, использовали термин "воскресение" как само собой разумеющийся.

Саттлер посмотрел на дрожащего от адреналина Томаса.

- Это ведь твое первое гиперускорение, Собески?

- Сэр, так точно сэр! - Томас стоял по стойке смирно, насколько это позволяло ещё не до конца достигшее кондиции тело.

Второй лейтенант задумчиво почесал подбородок.

- Эббот, тебе два наряда вне очереди! - Эббот понимающе развёл руками. - Ну, а тебя, Собески, с крещением! И да, не забывай, что каждое десятитысячное воскрешение не удаётся.

Лейтенант хитро подмигнул. Ведь впереди было ещё ещё много гиперускорений.

1967 год. Холодная война в самом разгаре, и космос — ее главный фронт. Советский Союз готовился отпраздновать 50-летие Октябрьской революции, и стране нужен был триумф. Этим триумфом должен был стать полет нового корабля "Союз-1" с последующей стыковкой с "Союзом-2". Но корабль был "сырым". По свидетельствам, в частности инженера Вениамина Руссаева, в предстартовом отчете значилось 203 конструктивные неисправности. Инженеры умоляли отложить запуск, но политическое руководство было непреклонно.

Командиром "Союза-1" был назначен Владимир Комаров, опытнейший космонавт и инженер. Он, как никто другой, понимал риски. Он знал, что корабль не готов. Но здесь вступает в силу самый трагичный аспект этой истории. Дублером Комарова был назначен Юрий Гагарин.

Отказаться самому — значило бы отправить на верную смерть друга и символ целой эпохи. Давление было колоссальным. Комаров принял решение. Он полетит. Перед стартом, когда его провожала команда, он сохранял ледяное спокойствие, но многие вспоминали, что в его глазах стояла обреченность.

23 апреля 1967 года "Союз-1" стартовал. Проблемы начались сразу. Не раскрылась одна из двух солнечных батарей, что привело к нехватке энергии. Отказали датчики ориентации. Корабль стал неуправляемым. Комаров, проявив невероятное мужество и мастерство, смог вручную сориентировать многотонную машину для спуска на Землю — маневр, который считался практически невозможным.

Он почти совершил чудо. Но на финальном этапе спуска произошла катастрофа. На высоте 7 километров вытяжной парашют не смог вытащить основной купол из контейнера. Комаров активировал запасной, но тот запутался в стропах нераскрывшегося основного.

Лишенный всякого торможения, "Союз-1" на скорости более 140 километров в час врезался в степь под Оренбургом. От удара капсула ушла в землю на полметра, а остатки топлива взорвались, превратив обломки в огненный ад.

Руководство страны настояло на государственных похоронах с открытым гробом, чтобы мир увидел, что осталось от героя, принесенного в жертву космической гонке. Это было жестокое и отрезвляющее зрелище. Вместо человека в гробу лежал лишь небольшой обугленный фрагмент, с трудом напоминавший человеческое тело.

Всего один день в космосе может быть эквивалентен годовому облучению на Земле. Эта проблема особенно актуальна для будущих миссий на Марс, где астронавты будут находиться вдали от Земли месяцами.

Гидрогели, уже используемые в повседневных продуктах, могут стать ключом к созданию эффективных радиационных щитов.

Ученые из Бельгии изучают возможность его применения для защиты от космической радиации. Ведь он способен впитывать и удерживать воду (вода защищает от радиации), что делает его идеальным кандидатом для создания защитных барьеров.

📍Как вы думаете, сможет ли мягкий, как желе, гидрогель однажды защитить целый космический корабль?

Источник: https://t.me/univ3dprint — переходите и читайте ещё больше интересного!

Но найденная планета уникальна: она вращается в шесть раз ближе к своей паре звезд, чем любая ранее снятая подобная планета, бросая вызов нашим представлениям о формировании таких систем.

Обнаруженная планета — настоящий исполин, ее масса в шесть раз превышает массу Юпитера. При этом она относительно молода, ей всего около 13 миллионов лет, и она все еще хранит тепло своего рождения.

Звезды в центре системы образуют тесную пару, стремительно кружась друг вокруг друга - делая полный круг всего за 18 земных дней. А вот их планетарный компаньон неспешно совершает один оборот вокруг этого дуэта за 300 лет, демонстрируя удивительный гравитационный танец.

Сенсационное открытие было сделано почти случайно при повторном анализе данных, собранных телескопами еще несколько лет назад. Ученые, уже было завершившие масштабный поиск, решили «проявить должную осмотрительность» и проверить архив — и не прогадали. Это не только прорыв в изучении сложных планетных систем, но и яркое напоминание о том, что в сокровищницах астрономических данных еще могут скрываться неразгаданные тайны Вселенной.