Несмотря на то, что понятие «факт» весьма часто упоминается в работах по философии науки, например, во фразах типа: «Установление фактов», «Факты показывают, что...», «Упрямые факты», «Факты подтверждают, опровергают теорию», «Известные факты» и т.п., найти ответ на вопрос о том, что же такое научный факт, довольно затруднительно. Если осмыслить различные употребления этого понятия, то можно выделить по крайней мере три разных истолкования понятия «факт».
1) Иногда факт понимают как фрагмент, «кусок» реальности, как некое положение дел, существующее «само по себе», объективно. В процессе познания мы «открываем» эти факты, которые существовали уже до нашего познания и были от нас «скрыты». Такое понимание, как кажется, было характерно для марксистской философии.
2) Можно встретить истолкование факта как некоего чувственного переживания, чувственного образа: данное ощущение красного, переживание боли, образ предмета — вот факты, которые мы выражаем в особых «фактофиксирующих» предложениях.
3) Наконец, представители логического позитивизма, критики и наследники этого направления под фактом часто понимали особые предложения. Эти предложения выделялись способом обоснования — они обосновывались чувственным восприятием или практическим действием и служили для верификации всех других предложений языка науки.
Каждое из этих истолкований понятия «факт» сталкивается с серьезными трудностями, поэтому, может быть, ни одно из них так и не получило ясного выражения и общего признания. Довольно давно я предложил собственное истолкование этого понятия. Однако оно оказалось, насколько я сейчас понимаю, сложным и довольно-таки неясным. Не вдаваясь в подробные рассмотрения проблем, встающих при разнообразных попытках истолковать понятие «факт», я просто предложу некоторое его определение, которое поможет нам перейти к пониманию специфики исторического факта.
Факт есть положение дел, задаваемое эмпирическим предложением.
Это определение кажется достаточно простым, хотя и нуждается в пояснениях. Эмпирическим можно назвать предложение, проверяемое или обосновываемое посредством эмпирических методов познания: наблюдения, измерения, эксперимента. По-видимому, нельзя говорить о «положениях дел», о «фрагментах реальности» и т.п. самих по себе, существующих безотносительно к нашему познанию, к средствам познания и, главным образом, к языку. Именно язык, который мы налагаем на окружающий мир (или на поток чувственных впечатлений), «вырезает» для нас предметы, их свойства, положения дел, ситуации и т.п. Разные языки будут выделять разные стороны вещей и явлений. Об этом довольно много говорили в связи с обсуждением так называемой «гипотезы лингвистической относительности» Э.Сепира и Б.Л.Уорфа. Но нам не нужно здесь углубляться в рассмотрение различий между языками разных народов. Достаточно сослаться на простой пример. Наш повседневный язык выделяет в мире твердые, устойчивые, сравнительно неизменные предметы. А вот язык диалектики, который мы еще не вполне забыли, не видит в мире предметов, он говорит лишь о процессах: все изменчиво, текуче, зыбко, нет ничего постоянного, твердого. Он создает свою картину мира. О мире вообще, безотносительно к языку, можно сказать, по-видимому, очень мало. Но если мы переходим к его расчленению на объекты, свойства, ситуации, то пользуемся при этом каким-то языком, и членение мира будет в значительной мере детерминироваться свойствами языка.
В сущности, это весьма тривиальная мысль. Реальные вещи, события, положения дел обладают неизвестным для нас количеством разнообразных сторон и свойств. Мы сталкиваемся и изучаем лишь отдельные из них. Язык фиксирует и выделяет интересующие нас стороны реальности. Он создает «модель мира», в которой мы живем и которую изучаем.
При таком истолковании факта становится вполне понятной «теоретическая нагруженность» фактов науки. Если факт — это некое реальное положение дел, существующее независимо от нашего познания и языка, то ни о какой «теоретической нагруженности» таких фактов, конечно, говорить нельзя. Но если факт — это тот фрагмент мира, который выделяется или задается предложением, то всякий факт оказывается «теоретически нагруженным». Нельзя говорить о факте, не указывая языка, которым он задан. Мы привыкли говорить, что предложение «описывает» факт. Отчасти это верно, предложение действительно описывает некоторую сторону, аспект, срез реальности.
Но в то же время предложение в некотором смысле «создает» фрагмент реальности, вычленяя его из хаоса свойств, отношений, процессов. Вот передо мной лежит золотое кольцо. Геометр видит в нем круглый предмет определенных размеров с известными отношениями диаметра к окружности и т.п. Химик увидит в нем кусочек металла с определенным атомным весом, занимающим определенное место в таблице элементов, вступающим в определенные химические реакции. Физика будет интересовать вес кольца, ковкость, плавкость металла, из которого оно изготовлено и т.п. Торговец будет прикидывать его стоимость. У каждого из них свой язык, выделяющий отдельные стороны и свойства кольца. Каждый будет высказывать о нем какие-то утверждения относительно этих сторон. Все они говорят о кольце, но не вообще о кольце, а о каких-то его отдельных сторонах. Все наши предложения таковы.
Ситуации или положения дел, задаваемые нашими предложениями, могут принадлежать физической реальности, но могут носить и иной характер, например, принадлежать миру математических объектов. Особенно интересны для нас в данном случае факты, относящиеся к социальной реальности. «Москва — современная столица России» — это предложение задает некоторый факт, но этот факт принадлежит не физическому, а социальному миру: сколько бы мы ни исследовали Москву с точки зрения естествознания, мы не обнаружим в ней «столичности». Это — социальный факт.
Нельзя говорить об истинности фактов, ибо это — аспекты, срезы самой реальности. Но можно говорить об истинности предложений, задающих факты. При этом истинность понимается в обычном классическом смысле: предложение истинно, если оно соответствует действительности. При этом соответствие или несоответствие действительности истолковывается как существование или несуществование того факта, который задает предложение. Тот факт, что Москва является столицей России, существует в современной социальной реальности, поэтому соответствующее предложение истинно. А вот предложение «Волга впадает в Черное море» говорит о таком факте, которого в реальности нет, поэтому оно ложно, как не соответствующее действительности.
Существование или несуществование фактов, задаваемых теми или иными предложениями, устанавливается обычными эмпирическими методами научного познания — наблюдением или экспериментом.
Итак, факт — это некоторое положение дел, реальное существование которого делает истинным то предложение, которое задает это положение дел. Всякий факт теоретически нагружен, т.е. связан с языком.
