Ветеранам локальных войн

Видя всё своими глазами и понимая что будет с рассветом я не испугался. Было какое-то холодное спокойствие, наверное устал от нереальных нагрузок, подготовки до такой степени, что было уже не страшно. Спустился в казарму, все торчали у окон, оружейка была открыта, там сослуживец выдавал орудие взводу разведки. Я прошёл к своим, построил, дал команду получать оружие и выдвигаться на позиции. По телевизору шла трансляция олимпиады, начало, там тоже все только начиналось, как и за окном, разгорались первые пожары. Весь мир был прикован к экранам телевизоров, наслаждаясь зрелищным шоу. Для нас было другое шоу, в котором тоже должны победить. Все пошли в оружейку, кроме нам и разведки никто ещё не собрался. Я взяв побольше магазинов, 2 от рпк и 8 простых, подствольник, гранаты, полностью оделся. Броня у нас была удобная, новая, каски кевларовые, поэтому было относительно удобно. Так же взяли все боеприпасы, ящики с гранатами. Все были спокойны, никакой паники. Единственное что тревожило, лишь бы патронов хватило до подхода наших. Молча, перебежками отправились на позиции. Прибежали в парк довольно быстро, рассыпались по окопам. Бмп стояли на площадке перед капонирами, не стали загонять та как внизу была грязь, механикам не охота было мыть, видимо всё таки надеялись что всё обойдётся. В моём отделении механика не было,он лежал в санчасти, при ремонте упал на него инжектор и сломал челюсть и выбил зубы. Поэтому моя машина стояла в боксе. Зато приехали зенитчики, потом минометчики притащились в свои бункера. Ближе к двум часам обстрел усилился, начали стрелять через батальон пули свистели высоко над головами, мины и всякая фигня. Возможно осетины хотели чтобы мы быстрее подключились. Над нашими головами горел свет, освещение никто не догадался выключить, все разбежались и сказал бить камнями по лампочкам, очень быстро приказ был выполнен, эх, получу по шапке потом... Но стало наконец-то темно и более менее безопасно. Потом подошёл гранатометчик, говорит как мы будем стрелять через колючку, ведь хвост зацепиться может при выстреле. На себя брать ответственность за уничтожение колючки я не стал, два ряда и по три пролета на одного нужно вырезать. Он сказал режьте, если что потом сделаем. Но так как никто штык нож не взял, пришлось перекусывать зубами. Шутка, два человека я отправил в казарму за ножами. Когда они вернулись колючку быстро убрали и стало более менее спокойно. Близился рассвет мы сидели по окопам, ночью чуть получилось вздремнуть,но всё равно глаза слипались. Связи с батальоном не было, к нам бегал человек как связной (21 век мля, нанотехеологии) всё это время был обстрел. Наверное города уже не было....

Стала хорошо видна казарма,прибежал связной, сказал что приказ вывести две Бмп на позиции перед вертолётной площадкой, заброшенной и расчёт пк и снайпера и ещё к ним же гранатометчика. Если попрут грузины нужно их задержать, ага, две Бмп против танков, если только экипаж танкистов рассмеется и заглохнет только. Короче приказ есть приказ, дал я снайпера и гранатометчика, ещё механик прибежал в тапках с по вязкой и без зубов, повеселил))) завел свою машину, взводник поехал с ним, ещё машина ушла с третьего отделения. Ну позиции заняли, я сижу, переживаю, не видно же их, пули уже над головами, по Бмп попадают. Рядом она стоит, я в окопе, повернулся спиной к брустверу, сел на ящик лимонок, смотрю на казарму и вроде всё стихло, тишина. Даже взрывов не слышно, только далеко у грузин что-то бахает, это осетины из своих старых пушек палят, а их корректировщик у нас на крыше казармы сидит, там из керамоговнита сделали нп. Прибежал гранатометчик мой с глазами как блюдца говорит там 12 танков стоит и построение у экипажей. Мда, наверное нам пи....подумал было я, но тут же отогнал эти мысли. Через какое-то время обстрел начался вновь, я снова сел в окоп и смотрел на казарму, склад рав, клёвая носом и тут в казарму, в этот наблюдательный пункт попал первый выстрел. Эта постройка просто разлетелась в разные стороны, человек внутри получил тяжёлейшие ранения, его вытащили и отнесли в полевой госпиталь, который был незадолго до этого развернут, по чьей-то глупой ошибке прямо между зданиями бани и санчасти, в прямой видимости грузинских военных. Сразу же за этим прилетели выстрелы в склад рав, проломило одну плиту. Прибежал связной (21 век, связи нет!!!) сказал что пятую роту внизу раздолбали полностью, приказ откравать огонь на поражение и отводить машины и людей в окопы. Пули свистели уже низко, впивались в бруствер, бились об беху, ничего не было слышно, позиции минометчиков накрыли плотным огнём минометов. К счастью видимо из-за носов грузины не могли прицелиться и в окопы не попадали. Я пополз в соседнюю ячейку, там санинструктор взвода сидел и молился (мусульманин) его я отправил за теми, кто уехал к вертолётной площадке. Через какое-то время все вернулись. Танки пошли правее по полю и было принято решение 2 бмп выгнать на запасные позиции, чтобы не окружили одна беха получила в борт снаряд у прудика, потом ещё один, начался пожар, механик выскочил сразу, наводчик контуженный, не мог открыть люк, бил локтями до костей разбил, но смог открыть и выпал под гусеницы потеряв сознание, его оттащили ребята в окоп. , вторая переползая противотанковый ров получила очередь из кпт(типа корда только на танке) и заглохла, её тоже уничтожили, только я уже не видел ничего и что с экипажем никто не знал. Сел на дно окопа, открыл ящик с гранатами и стал их собирать, потом кидал по ячейкам ребятам. Потом стал ждать, смотря в небо, вокруг все горело, взрывалось, в небе над головами, высоко высоко увидел бабочки, крышки десанта, при взрыве боекомплекта они улетели вверх, было страшно, что убьёт этой херней. Танки обошли с правого фланга и расстреляли практически в упор все бехи, уничтожили полностью технику грв, 3шт подряд, как в тире. Наводчик попробовал их из птура взять, поставил на башню, но ракету срезали очередью. Было обидно и страшно, что ничего не можем сделать, на таком расстоянии наше оружие не могло причинить вреда танкам, а ближе они не подьезжали. Это продолжалось долго, а может быть и нет, всё горело, чёрный дым, под свою беху кидал шашки дымовые, этим я её спас, в последствии она дала прикурить им. Прилетел самолёт, не знаю наш, не наш но сделав круг над батальоном, полетел обратно, плюнул ракетами по дороге, хотелось бы чтоб это наш самолёт был. Ближе к обеду всё стихло, окоп у меня уже был по грудь, штык ножом и цынком выкопал за пол часа, желание было зарыться в землю. Связной больше не прибегал, что в батальоне мы не знали послали зенитчика на разведку, через пол часа прибежал, в шоке, кричит там всех убили, всё горит никого нет. Че за бред, посовещавшись решил сходить я, по окопам, через позиции минометов, они все убежали из своих супер позиций, бросив минометы, воины блин!!! Перебежал через прудик, подошёл к остаткам бмп, жалкое зрелище, развороченый корпус, башня метрах в пяти, в пруде, а рядом, между колючки лежала ещё одна башня, от одной из трех бмп подбитых на дороге. Я побежал дальше, через караулку, она была без окон, пулями крупного калибра её изрешетили, внутри никого не было, я побежал вокруг. На углу здания лежало тело солдата в масхалате, разведчик или спецназ, непонятно, лицо накрыто броником, рука разорвана до кост, кровь уже не текла, труп,.. Он был без каски, стоял за углом, мина попала как раз в угол здания, а может снаряд от танка, не знаю, его изрубило осколками. Делать что-либо было бессмысленно. Я забежал в помещение, на полу была кровь, от окна и до самой двери, кого-то тащили, значит живые есть и все не так плохо как казалось. Нужно было двигаться дальше и впереди самый сложный и опасный участок пути, открытое место, метров 80, кроме трех бмп сгоревших ничего не было. С возвышения всё простреллят легко. Видимо до караулки и добежал тот зенитчик, увидел труп, кровь везде и никого больше поддался панике. Ну Что-же, собравшись с духом я побежал.

Пробежал первые метры, спрятался за сгоревшей бехой, была тишина, никто не стреллял по мне. Рванул дальше, теперь нужно добежать до склада рав, вокруг валялись обломки, слева овощехранилище, у него обвалился центральный вход, бежать было тяжело, тем более никто не стреллял, может быть уже всё закончилось, а ч тут винтами по дороге, падая за укрытия... Склад рав был в целости и сохранности, это хорошо, патроны есть и их много, значит просто так нас не взять. Далее я побежал к котельной, там относительно безопасно, на кучах угля сидели и лежали солдаты, так вот куда спрятался батальон. Спросил где комбаьн, он был в котельной. Меня спросили откуда я такой вылез, а вид у меня был тот ещё, пыль, сажа и копоть, вперемешку с потом, к тому-же порвал штанину когда лез через колючку. Потом всё исправил с помощью бзч. А я из шестой роты, все удивились, как так? Вам же всем пиз.... Вас танки расстреляли же почти в упор, вот минометчики только чудом ушли и ваш экипаж, наводчик и механик. Круто кончено, но мы там все почти и живые. Держим оборону иначе уже бы с поля заехали танки. Короче ничего я свои солдатам не стал говорить, сбежали, ну и х с ними. Не до того было. Пошёл в котельную, повсюду лежали раненые, в стороне убитые, их было 11 на тот момент. Нашёл комбата, доложил обстановку, они все реально думали что нам конец, ведь горело там так, что ничего не было видно, за несколько дней до этого приехали бензовозы, стояли целые, когда всё началось они и дали такой эффект. Доложил что 1 человек 300 и сгорел экипаж первого отделения. Помню ком в горле, так тяжело было называть имена друзей,слезы выступили и у комбата. Его ранило в ногу и он не мог самостоятельно передвигаться. Получив приказ держать оборону организовать охрану парка своими силами, я побежал назад. Уже было легче, на душе спокойно, мы не одни, все живы и мы справимся. Тем более наши вот вот должны подойти, ведь нам же обещали, что мы должны продержаться 20 минут и прилетает авиация и всех уничтожает. А вот и хрен, никто не прилетел и даже к вечеру не приехали танки. Ну Что-же, значит сами.

Дальше я вернулся к себе на позицию, передал всю информацию командиру и стали кушать, за время моего отсутствия, ребята с бегали в столовую, нашли сухпаи. Подкрепившись решили загнать оставшиеся бмп 2шт в капониры. Одна завелась, вторая нет, не стали её трогать, началась перестрелка. Через кусты ничего не было видно, стреляли на угад, они тоже, но несколько раз так пролетело над головой. Потом снова начали бить из минометов и прицельно так ложили, прям даже метрах в пяти упала мина. Внизу у кпп тоже шёл боцг, там тяжело ухало, били из танков прямой на водкой, когда они подьещжали ближе, наши били из рпг, но никакого вреда не приносили, бок танки не подставляли. А к нам танки не рискнули заехать, потому что перед окопами ров, и при подъезде если заезжать, то покажется днище танка... Так целый день и провели мы в перестрелке. Близилась ночь, когда стемнело пошли в казарму, окон не было, угол ввломан, всё в осколках, дверь в оружейке вырвало взрывом. Взяли спальники, какие-то вещи ушли назад. Кто-то принёс воды, еды, даже водки. Поели, выпили и распределив дежурство легли спать, прямо в окопах. Ночь прошла относительно спокойно, разведка поставила растяжки по периметру и всю ночь патрклировали батальон. К нам не ходили, мы их предупредили, чтобы не шлчлись, а то можем перепутать, сами справимся если что. Да и темно было очень, вообще ничего не видно было, у нас было несколько пнов, через них смотрели иногда. Но проще было наверное дать очередь если где-то за территорией батальона зашумит, день проведённый в напряжении окончательно лишил сил, глаза слипались. Но свою очередь достоял. После 12 ночи я заснул. Проснулся уже с рассветом от холода... Начинался новый день и новые испытания.

Миротворец...... Красиво так звучит и в голове сразу возникает приятнве ассоциации. Добро, мир, защита тех кто слабее от беззакония. В миротворческом батальоне были разные люди, кто-то по не знанию, кто-то именно за большими и относительно легкими деньгами,кто как я со срочки ушёл на контракт. Это была вторая моя командировка в Цхинва и я со своим вводом ехал на заставу, далеко от батальона, это было как попасть на отдых, ходишь сутки через двое в наряд дежурным, т.е со своей кровати, на место перед теликом нужно дойти. Застава находилась на возвышении над грузинским селом, а за спиной сады Южной Осетии. Делать было особо нечего, занимаешься целый день ерундой, от скуки копали окопы, обслуживли бмп, кто-то бегал, качались. Лето, солнце, жара, не хватло моря и девушек для полного счастья. В общем год должен был быть сказочным, но со мной вечно всё не так и в один прекрасный день, 2 солдата из взвода попались на вырубке деревьев грузинским военным, мы не успели даже ничего сделать, как уже было доложено командующему миротворческими силами, что мы нарушили правила пребывания. По шапке попало всем и на следующий день мы были построены в полной боевой экиперовке на заставе и было объявлено, что нас снимают с бд и маршем должны добраться в батальон.

Ну мы особо не расстроились, покидали рюкзаки, ящики и всякий хлам в кузов Урала пошли в батальон. Идти нужно было около 30 км, жара была знатная, середина лета и юг России это не шутка. Шли мы долго, особо тяжко было пкамщикам, но в тяжкие моменты понимаешь что такое дружба и взаимоввручка, забирали у них пулемёты, каждый по очереди. И в принципе все дошли без особых приключений.

Вечером было построение на плацу, нам озвучен приказ командующего, с этого момента мы должны были поднять уровень боевой готовности до такой степени, что голыми руками должны были уничтожать вражеские танки. И на следующей утро должны были пешком отправиться на полигон. Конечно же это расстроило меня очень сильно, 27км идти совсем не хотелось. Поэтому проснувшись, мы поели, получили оружие и отправились через поля на главную дорогу, в надежде поймать попутный грузовик. Ждали мы долго и наконец он приехал. Из штаба прислали машину, которая везла боеприпасы для нас, чтобы она отвезла, ведь на полигоне уже как два часа ждал майор из головного штаба и он кричал и ругался что нам пох на всё. Боеприпасов было очень много, я не думал что мы там одни будем, но в конечном итоге все это мы расстреляли. В общем это было круто, сколько хочешь магазинов, воги, ргдшки, рпг, в первый день это мне очень понравилось. Но уже на четвёртый надоело, надоело чистить автомат да и вообще тяжело это. Но благодаря этим тренировкам всё что необходимо на войне выработалось до автоматизма. С 250 метров я попадал в метал пластину 15х15 почти не целясь, вогом попадал в окно кабины авто на максимальной дальности. Гранатометчики тоже хорошо стрелляли, наводчики лупили мишени как дровосеки лес. Почти до конца июля это было.

Потом вродн бы все немного забылось, уже так не наседали. И мы стали готовить позиции к обороне в случае войны, все уже чувствовали что-то такое, чего раньше не было, напряжение вокруг. Днём ходили в парк, делали вид что копаем окопы, а на деле жарили сосиски, пиво пили по чуть чуть, загорали))) окопы были в конце максимум по колено. Рубеж обороны был типа подковы, а внутри были позиции минометов. Вот они зарылись конкретно. Внутри обложили камнем стенки, из бочек сверху сделали крышу, сверху нарезали газон, закрыли всё. Прям как к настоящей войне готовились. А нам как всегда было по барабану. Потом я стал ходить на крышу казармы, наблюдал за Грузией, че там у грузин))) с началом августа начались бои за господствуещие высоты. Артиллерия работала много. Нас пока не трогали. 6 августа был бой уже рядом с батальоном, грузины расстреляли осетинских военных, те обстреляли позиции из минометов, с крыши видел два попадания в опорный пункт, обложеный мешками. Два человека лежали, один на коленях пополз к окопам. Седьмого августа мины рвались уже у границ батальона, часовой спрятался в бпонеколпак, осколки попали в вышку. Вечером все смотрели начало олимпиады, а я смотрел на сау, которые прятали в кустах грузины и думал, я же ещё такой молодой, а ведь это может быть последние дни. Ближе к ночи я обнаружил новый город, на другой стороне видимости. Яркий, большой, ого думаю, быстро отстроили. За год всего лишь. Но присмотрелся и понял, это колонны техники и идёт в сторону Цхинвала, сразу доклад в штаб, сначала не поверили, через минуту звонок из нижнего штаба, да, действительно вижу, сказали с застав тоже самое передают. Скоро пришли комбат, начальник штаба, ротный, взводник. Что-то обсуждали, я ушёл на другой конец крыши поговорить со своей девушкой. Через пол часа огненное зарево озарило грузинскую сторону, свист, рев и грохот наполнил тишину. Через несколько секунд в Цхинвале раздались первые взрывы. Это было впечатляюще, страшное зрелище. Огромные столбы пламени появлялись везде. С паука(это самая главная высотка, с которой контролируется вся местность) потянулись очереди трайсеров, видимо работал корд, на этой заставе стояли чехи, её так никто и не смог захватить в конечном итоге. Увидев своего командира взвода, сказал ему, ну что, пока у нас спокойно пойдём в парк боевых машин, на позиции. Да, говорит и боеприпасы все бери. Продолжение следует...

Можно без преувеличения сказать, что в истории многострадальной земли Вьетнама отразился почти весь противоречивый XX век. Страна, являющаяся ключом к влиянию на всю Юго-Восточную Азию, пережила сразу четыре войны – причем практически подряд. В этих войнах невероятный героизм соседствовал с чудовищными зверствами, а последствия затронули армии многих стран мира.

Наряду с раритетными французскими танками «Рено» FT-17 времен Первой мировой во Вьетнаме повоевали новейшие (для конца 60-х годов) авиадесантные M551 «Шеридан». Первые американские летчики над Вьетнамом пилотировали «Скайрейдеры», впервые взлетевшие еще в конце Второй мировой войны. А заканчивали войну самолеты с изменяемой стреловидностью крыла и полным набором управляемого оружия на борту, включая наводящееся по лазерному лучу. Над Северным Вьетнамом авиацию США встречали новейшие модификации зенитных ракет и реактивных истребителей, сделанных в СССР и КНР. Одновременно немалую угрозу летательным аппаратам при посадке представляли… бамбуковые колья времен чуть ли не каменного века. Эти же колья в виде всевозможных ловушек сильно досаждали пехоте. Поэтому замаскировавшихся вьетнамских партизан пытались обнаружить техникой, буквально сошедшей со страниц фантастических романов – включая тепловизоры, детекторы запаха, сейсмические датчики и даже боевые роботы (беспилотные вертолеты QH-50 с поворотными пулеметными установками).

Парадоксы и невероятные хитросплетения коснулись не только вооружений Вьетнамской войны. По свидетельствам ряда источников, именно молодой моряк Тон Дык Тханг поднял красный флаг на французском броненосном крейсере «Вальдек-Руссо», когда тот в 1919 году стоял на рейде Одессы — так началось восстание французских моряков в поддержку Советской России. В 1975 году красный флаг взовьётся уже над президентским дворцом в Сайгоне, ставшим Хошимином, а президентом объединённой Социалистической Республики Вьетнам (СРВ) станет тот самый Тон Дык Тханг. В 1967 году пилот штурмовика A-4E «Скайхок» Джон Маккейн, пережив пожар авианосца «Форрестол», был сбит советской зенитной ракетой над Ханоем. Сорок лет спустя в чине сенатора от штата Аризона он будет баллотировался в президенты США. Так война во Вьетнаме до сих пор влияет на судьбы сотен миллионов людей даже за океаном.

Красная жара

Почти никто из бывших во Вьетнаме иностранцев, независимо от места рождения, не называл «преисподнюю напалма, бомб и внезапной смерти» приятным для жизни местом. И не столько из-за опасности быть убитым или враждебного населения — к некоторым чужеземцам вьетнамцы относились хорошо, — сколько из-за совершенно другого климата. Уроженец Калифорнии Кристофер Роннау вспоминал:

«Почти рассвело, когда мы приземлились во Вьетнаме. Воздух у выхода был очень влажным и очень горячим, так что мне пришлось задержать дыхание на секунду и прикинуть, действительно ли я могу дышать в такой атмосфере. Место казалось столь же комфортабельным, как сталеплавильная печь»

Даже жителям еще более жарких и влажных штатов было не по себе (Гэри А. Линдерер):

«Я думал, что знаю, что такое высокая температура и влажность, проведя первые двадцать лет моей жизни в Миссури, каждое лето страдая от жары и духоты. Но спускаясь по трапу «Боинга 727» компании Пан Ам на авиабазе Бинь Хоа, Республика Вьетнам, мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: жара – в ее азиатском проявлении – это совсем другая зверюга. Было всего 11:15 утра, а я весь взмок от пота прежде, чем пересек асфальтированный перрон. С каждым вдохом я втягивал в себя еще больше тяжелого, напитанного влажностью воздуха, пока не почувствовал, что потяжелел на добрую сотню фунтов. Когда я оглянулся, глядя на ряды стоящих за ВПП военных самолетов, казалось, что они застыли в слое дрожащего, прозрачного желатина»

Американцам вторили советские специалисты. Подполковник Батаев:

«За первые три месяца что провели, во Вьетнаме, мы познали все прелести тропического климата. Прежде всего, это жара и влажность. Всегда влажное все тело. Даже когда нет жары, кажется, что купаешься во влаге. В воздухе висит водяная пыль. Если выстирал что-то из одежды и вывесил просушить, а нет солнца, то она так и остается висеть влажной, киснет, покрывается плесенью…. Вьетнамцы, мужчины и женщины, носят, как правило, свободную, максимально облегченную одежду. Спят они на циновках. Глубокий смысл в этом то, что лежишь на твердом, и тебя как бы обдувает, становится не так жарко. Если же лежишь в мягкой постели, она охватывает тебя, согревает и возникает такое чувство, будто тебя обложили горячим компрессом – это в летнее время. Зимой же, когда не такая высокая температура, а влажность 98%, то становится совсем жутко, лежишь во всем влажном, как будто в термосе с холодом…»

Любовь Ивановна Рослякова:

«Условия нашей жизни во Вьетнаме – массированные бомбежки, невыносимая жара и высокая влажность, как будто круглые сутки в парилке сидишь»

Подполковник Бобух:

«На улице январь, но температура воздуха +18–20 градусов была для нас комфортной»

Век четырех войн

Зачем же миллионы людей из самых разных стран приезжали во Вьетнам, чтобы сражаться и нередко умереть там? Ведь во Вьетнаме не было каких-то богатейших месторождений (кроме севера страны, нефть на шельфе будет открыта уже в мирное время) или других сокровищ. Однако, владея Вьетнамом, можно было влиять на всю Юго-Восточную Азию и даже часть Китая.

Поэтому Вьетнам в прошлом веке испытал не одну, а сразу четыре войны – причем практически подряд. События и люди настолько тесно переплетались, что даже трудно понять, когда именно заканчивалась одна война и начиналась следующая. Парадоксально, но, уже имея перед глазами обширный и печальный опыт «коллег», очень мало специалистов вовремя извлекло из него выводы. Невероятный героизм соседствовал с чудовищными зверствами – что вообще было характерно для XX века.

Первыми во Вьетнам пришли японцы, еще в 1941 потребовав свободного прохода войск через север Вьетнама, принадлежавшего тогда Франции – как и современный Лаос с Камбоджей. Правительство Виши в Париже, занятое понятными проблемами в Европе, отказало властям французского Индокитая в поддержке. США полагали, что японцы не посмеют напасть, поэтому просьбы французов о поставке уже оплаченной (!) ими техники были отвергнуты. В итоге французские части в Индокитае оказались брошенными на произвол судьбы. При роте боеготовых танков на весь регион, итог прямого столкновения был предсказуем. Однако французы все равно решили продать свою честь подороже – и за два дня боев 800 французов отдали свои жизни.

Японцы строили «Великую восточноазиатскую сферу взаимного процветания» под лозунгом благоденствия мирного населения Азии – в т. ч. вьетнамцев, на деле став еще худшими хозяевами, чем прежние. Неожиданно для себя японцы столкнулись с новым сопротивлением. Лидер вьетнамским коммунистов Хо Ши Мин создал Вьетминь — Лигу независимости Вьетнама. Поскольку «враг японцев – мой друг», оружие Вьетминю поставляло… Управление стратегических служб США, предтеча ЦРУ.

Солдат Вьетминя

Когда французские войска в 1946 году вернулись во Вьетнам, Вьетминь уже 10 месяцев фактически управлял страной, и, естественно, не горел желанием отдавать кому-то дорогой ценой обретённую свободу. Началась следующая война… С обеих сторон воевали сотни тысяч жителей Вьетнама – не считая алжирцев и представителей других народов. Как французы, так и их противники воевали отважно – одни лезли на танки «врукопашную», другие до последнего отбивались в душных бетонных бункерах. Лётчик-истребитель Марк Шаррас, защищая советское небо в составе эскадрилья «Нормандия», сбил два немецких самолета лично и пять – в группе. В 1949 году он погиб во Вьетнаме.

Теперь США помогали уже французам. А Вьетминю помогала Китайская народная республика – в т. ч. организацией лагерей партизан на своей территории и поставками оружия. Части, поддерживающие Чан Кайши, оружие просто продавали.

В 1954 году французам после ряда поражений пришлось уйти из Вьетнама. Теперь Северный Вьетнам боролся за объединение всей страны. США с одной стороны, боялись, что «красные» вот-вот захватят всю Азию, с другой – на опыте британцев в Малайе были уверены, что уж они-то легко справятся с партизанами. И американцы начали повторять ровно те же ошибки, которые до них допускали французы. За океан отправлялось все больше советников и инструкторов. Вьетнамцы принялись атаковать лагеря подготовки южновьетнамских войск и аэродромы, нанося потери уже американцам. А победа над коммунистами была уже так близка… И вот 2 марта 1965 года США в ответ на вылазки партизан начали бомбардировки Северного Вьетнама. 8 марта того же года для охраны аэродрома в Дананге прибыли первые регулярные войска из США.

Солдаты США 60-х годов были слишком молоды, чтобы голосовать, открыть счет в банке или покупать спиртное — им было от 18 до 21 года. У себя на родине им даже не везде позволили бы вести автомобиль. Но при всем этом они были достаточно молоды, чтобы пользоваться в чужой стране практически всем арсеналом изобретенного человечеством оружия (кроме ядерного). Часть из них была призвана, часть завербовалась в армию добровольно. Насколько сильно изменились с тех пор Соединенные Штаты, видно уже по языку ветеранов, которые сегодня не могут себе позволить некоторые выражения — да и не хотят.

Рядовой морской пехоты, 1965

Любители компьютерных игр, увлечённо считающие «фрагов», вероятно, и не подозревают, что этот термин пришел из вьетнамской войны. Солдат, желающий свести счеты с ненавистным сержантом или офицером, часто кидал в него осколочную гранату (от «frag» — осколочная граната, и пошел термин) или подкладывал на дороге противопехотную мину. По гранате нельзя было отследить владельца, в отличие от винтовки или пистолета. Только с 1969 по 1972 год в частях США во Вьетнаме произошло порядка 900 известных или подозреваемых случаев фраггинга, в которых погибло 99 военнослужащих и еще больше было покалечено.

Типичное отношение бойцов к таким случаям красноречиво показывает следующий отрывок: «Шеперд наступил на установленную на входе в палатку противопехотную мину М14. Это не был миномётный обстрел. Армия собиралась найти виновных и наказать их по полной. Если бы эти сучьи дети сначала расследовали действия Шеперда, возможно, ничего этого и не случилось бы… Тогда он очень вежливо спросил: «Рядовой, это вы установили мину в палатке своего командира роты?» Так вот как! Теперь я был разъярен. Этот самодовольный сукин сын не собирался спускать это дерьмо на тормозах. Я ответил: «Нет… нет. Я подумывал об этом, сэр, но не испытывал особо сильного желания стоять в столь длинной очереди».

Классический стереотип вьетнамской войны – худенький паренек в черной пижаме и сандалиях из покрышек сбивает из автомата стратегический бомбардировщик. В реальности вьетнамцы еще против французов использовали крупнокалиберные минометы и реактивные снаряды, тяжелые орудия и автоматические зенитки. В финальных боях в ход пошли сотни танков, противотанковые и зенитные ракеты, установки залпового огня, орудия калибром до 130 мм. А «трусливые» солдаты Франции и США крошечными группами забрасывались в глубокий тыл противника, в случае неудачи рискуя «просто» кануть в безвестность.

Солдаты Северного Вьетнама штурмуют аэродром

Во многом именно поражение во Вьетнаме вызвало масштабные реформы в армии США – от отмены призыва до коренной модернизации тактики. Результаты этих реформ мы можем наблюдать и по сей день.

В апреле 1975 года, спустя много лет войн и миллионы погибших, Вьетнам был наконец-то объединен. Но теперь уже Китай, много десятилетий помогавший вьетнамцам, испугался их чрезмерной самостоятельности. В отличие от многолетних прошлых войн, война с Китаем продолжалась «всего» месяц — с 17 февраля по 18 марта 1979 года, причем обе стороны заявили о своей победе.

И затем на земле Вьетнама воцарился мир.

Танк ломает ворота президентского дворца в Сайгоне