Ветеранам локальных войн

Ссылки на остальные части в конце поста.

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Будни лесного блокпоста»

Всё-таки контрактники не только пили, спали и рассказывали свои жизненные истории. Например, Толик, мужик неопределённого возраста, с вечно красным лицом, научил меня готовить супы, каши и прочую нехитрую походную еду. Он же подсадил половину роты на самосборные травяные чаи. В горах ведь не только конопля растет. Тут тебе и дикая мята и шалфей, и лаврушка для супа.

Готовили мы на походной печке, похожей на ржавый цилиндр. Спички кончились ещё зимой, а каждый раз бегать до Бэхи и чиркать клеммами аккумулятора — не очень хотелось. Да и механник-водитель на это сильно ругался. Ещё был вариант сбегать за углями к соседям. Но в их землянке жил наш капитан, а как говорится: «не хочешь мозолить руки — не мозоль глаза командиру». Поэтому, я пользовался более простым и креативным способом. С помощью солнца, сломанной линзы и пороха, разжигал печку буквально за пару минут. Все мы в детстве выжигали, вот и тут, разобрал патрон, вытряс порох, и сфокусировав лупой солнечный луч, ждешь, когда пыхнет. Потом подкладываешь лапшеобразный артиллерийский порох и щепу. Через две минуты печка гудит как реактивный самолет. Правда, в случае облачности, такой вариант не работал.

Свой 19-й день рождения я встретил в окопе. Утреннее дежурство. Читаю свежие газеты и непонятно-откуда взявшийся в окопе Коран с русским переводом. Тишина. Вдруг резко оборачиваюсь, в трех метрах от меня сидит здоровенный заяц. Поздравить чтоль пришел... Пока я тянулся к ручному пулемету, ушастый в несколько прыжков перемахнул поляну и скрылся в «зеленке».

Зайцев вокруг было много, иногда они подрывались на растяжках, либо подстреливались дежурными и тогда наступал праздник живота. Пару дней взвод питался наваристым супом из зайчатины и довольно вкусными шашлыками.

Кроме зайцев, в окоп регулярно заползали змеи. Как правило, это были небольшие кавказские гадюки. Наступить мимоходом на пригревшуюся рептилию было довольно просто, поэтому в целях профилактики, я, как самый разбирающийся в фауне, брал лопату и рубил гадюкам головы. Если же это был уж, то просто хватал его за хвост и забрасывал подальше в кусты. Ибо нефиг тут ползать. Контрактники делали из гадюк жутко-полезный для мужского здоровья суп, а шкурки пускали на галстуки и ремни. Форменная одежда с пришитыми для украшения патронами, самодельными шевронами и чешуйчатым галстуком выглядела диковато.

Если с зайцами и змеями было всё понятно, то ночные шорохи и возня в кустах, пугали нас намного больше. К тому же, кто-то повадился воровать сухари из кухонной землянки. По началу, думали, что в роте кто-то «крысит». Но оказалось, что кухонный вор и виновник ночных шорохов — это маленький зверёк с пушистым хвостом, похожий одновременно на хомяка, белку и тушканчика. В одну из ночей, грызун залез в кухонный ящик из под снарядов, а обратно вылезти не смог. По внешнему виду и большим грустным глазам, я понял, что это скорей всего лесная соня. Сони ведут ночной образ жизни, любят орехи, виноград и всё, что плохо лежит. Убивать воришку было жалко, поэтому на утреннем консилиуме мы решили приручить зверя. Но соня приручаться не желал и сбежал при первом удобном случае. Зато теперь причина шорохов в кустах не пугала, а для «ночного хомяка» на видном месте оставлялись сухарики и галеты. Чтобы не лазил по ящикам.

Впрочем, в одну из ночей, когда я сидел на дежурстве в своём окопе, вместо сони сзади подкрался начальник караула. Мои уверения в том, что сзади находятся только наши землянки, поэтому душманы вряд ли оттуда нападут, на него не подействовали. Про соню я даже заикаться не стал. В качестве наказания меня отправили углублять очередную «турму». Мои предшественники уже вырыли яму глубиной метра четыре. Днем в ней было прохладно и тихо. Я спокойно отдыхал на старом бушлате, дочитывал Коран и разрисовывал блокноты сослуживцев. Благо, карандашей и фломастеров насобирал зимой в Грозном на полгода усиленных художеств. Рядом с ямой находилась палатка связистов. С музыкой в то время было не очень, кассеты с чеченскими песнями нам уже изрядно приелись, поэтому полковые связисты на отдельной волне устроили музыкальную радиопередачу, подключив к рации магнитофон. Между хитами «Сектора Газа» и какой-то плаксивой «Петлюры», вклинивались чеченские голоса. Видимо, боевикам тоже нечем было заняться в своих горах. Поэтому, джигиты лезли в наш музыкальный эфир и делились всего одной своей сексуальной фантазией. Звучала она как обычно: «эй, русский, я твой мама ибаль!» Наш связист, Алик (тоже не совсем русский) страшно возмущался и начинал (как он думал) троллить радиомоджахеда встречными заявлениями, про его сестру и бабушку. Данные диалоги с чеченским и башкирским акцентом забавляли всю роту, Алику давали советы и подкидывали новые идеи. Джигит кипятился, угрожая всех нас найти и «зарЭзать», затем кричал что-то про Аллаха и отключался. И снова из динамиков звучал Юра Хой.

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857

Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775

Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826

Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Часть 5- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_5_6113334

Часть 6- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_6_6114986

Часть 7- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_7_6115899

Часть 8- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_8_6118132

Ссылки на остальные части в конце поста.

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

Не могу сказать, что у меня обширные познания в веществах. В школе, когда все втихушку курили какой-то «план», я-некурящий — очень смутно представлял себе, что это. И зачем. В ту пору я даже вино не пил. Но армия расширяет горизонты и прочищает мозги. Жизнь одна, она короткая и почти всё в ней хрень. Ты можешь сдохнуть в любой момент. Так пусть это будет весело.

Перед началом боев, нам выдавали по две ампулы промедола. Промедол — это местное обезболивающее, чтобы раненный солдатик не окочурился от болевого шока до того как его подберут духи, или, если повезет, свои. Но к концу зимы, промедола почти ни у кого не осталось. Кто-то поменял на тушенку, а у кого-то просто спёрли. К 95-му году на игле сидела почти треть молодежи. Конечно, это всё проникало и в армию. Один из любителей «хмурого» служил связистом. А в свободное время «варил химку». Несмотря на пристрастие, парень он был умный, любил пофилософствовать и и неплохо разбирался в химии. Когда в начале мая отцвели первые маки, Нарк (его все звали только так) вышел на охоту, нарезал коробочки и принялся вываривать какую-то дичайшую смесь. Вонь из связной палатки стояла адская, понятия не имею, зачем в данном производстве используется бензин, и какие от этой гадости приходы, но Нарку видимо хватало. Свой страшный железный шприц он ласково называл "машинкой" и после каждого укола убирал в специальный чехол.

Когда нас в очередной раз перебрасывали с одной высоты над Гудермесом — на другую, колонна остановилась возле поля. Заросшего зелёной высокой травой с пятью листиками. Конопля! Таких детских улыбок я давно не видел на лицах парней. Половина роты высыпалась из БМП-шек и с радостным гвалтом, принялась набирать траву кто-куда. В основном, в мешки от бронежилетов. Наш суровый ротный матерился на это безобразие, но не запрещал сбор «гербариев». Потому как понимал ситуацию. Батальон стоял на блок-постах, в перерывах между дежурствами и приготовлением еды, заняться нам было абсолютно нечем. Не было ни книг, ни радио. Тут хоть какая-то отдушина...

Вечером опытные сержанты наварили «молоканку». Я попробовал полкружки, ничего не понял и ушел спать. Остальные колобродили и ржали как кони. Олег «Душман» задумчиво взял автомат, большой самодельный нож и сказав: «я пошел за чеченскими ушами», отправился в сторону Гудермеса. Ночью. Почему-то его никто не остановил... Где он бродил 2 дня, никто не знает. Вернулся помятый, грязный, без автомата и без ушей. Хорошо, хоть свои на месте.

К лету из конопли научились делать вполне съедобные салатики, которыми не брезговали даже старые прапорщики. Марихуана помогала курящим протянуть пару недель без курева, когда были перебои с поставками. Конечно, это не водка и не брага, эффект другой, более расслабляющий. Однако, есть и полезное для боеготовности свойство. Часто после укурки, пробивает на «шугань». Становится дико страшно, тут уж ни о каком сне речи нет. Над «зеленкой» восходит красная луна, из ближайшей деревни доносится заунывное пение муэдзина, в кустах кто-то шуршит, а время становится тягучим как мазут. Ты сперва таращишься во тьму, прислушиваясь к каждому шороху, а потом, когда приходит сменщик, сидишь в окопе вместе с ним до утра. Потому что идти спать тоже страшно. Впрочем, анаша довольно быстро отпускает.

Однако, далеко не каждый куст конопли содержит нужное количество каннабиоидов. Наиболее ценной считалась «горянка». Её курили и жевали сухие листья. Сушили на поляне за дежурным постом, там же из травы гордо вздымались резиновые перчатки на бутылях с брагой. Каждое утро, ответственный за «радость» пожимал раздутые резиновые руки и переворачивал гербарии на газетах.

К июню, после залповых ударов «Града», когда горели горы и красиво искрились небеса, началось временное перемирие. Нашу роту перебросили в окрестности Чечен-Аула.

До нас на этом месте стояли десантники. Видимо, у них с обеспечением было получше, потому что в окопах осталось много боеприпасов, десантные бронежилеты, кому-то даже повезло найти камуфляжную форму, сушащуюся на ветках терновника.

Но больше всего радовались курильщики. Окопы десантников были обильно засыпаны окурками. К тому времени, шла уже третья неделя как в батальоне закончились сигареты. И вот эти никотиновые наркоматы ползая по окопам, собирали заплеванные, втоптанные в землю хабарики, вытряхивали табак, крутили самокрутки и вдохновенно дымили. Не гнушались собирать окурки даже в отхожих местах. С тех пор, я точно понял, что сигареты - дерьмо. Дающее только зависимость хуже анаши. И что я совершенно точно никогда не начну курить.

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857

Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775

Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826

Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Часть 5- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_5_6113334

Часть 6- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_6_6114986
Часть 7- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_7_6115899

Ссылки на остальные части в конце поста.

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Гудермесский замес»

Пожалуй, единственный страшный эпизод в моей военной биографии. А потому что с ходу мы влетели в настоящий бой. Выпрыгнув из Бэхи, с дикой скоростью, каждый из нас зарылся на полметра в грунт. Откуда-то стреляют, летят мины и гранатометные заряды, стаи трассеров, черный дым и нихрена непоятно. Лихорадочно мочим очередями по всем ближайшим кустам, в ответ летят пулеметные очереди. Дзот. Капитан по рации что-то непонятно орет и матерится. Пластуном метаемся за патронами и зарядами для подствольников. Подствольные мины не долетают. Наш гранатомётчик, заряжает свою шайтан-трубу и бабахает куда-то в центр дыма. Тут начинают лупить по нам с соседней горы. Рядом горит какая-то нефтяная вышка. Переползаю за бэхху и снова углубляюсь в грунт. Через пару часов обстрел заканчивается. Мы окапываемся. Разведрота прочесывает зелёнку и считает бородатые трупы. Кто кого подстрелил — конечно непонятно. Но высоту над Гудермесом, мы как оказалось взяли. Радуемся. Воды нет. Пьем через специальную бактерицидную трубочку из ближайшего болотца. Чудо! Несмотря на всяких червячков, дафний и тино-вонючесть. В это время десантники занимают город. Черный дым усиливается. Количество пьяных в зюзю прапоров — тоже.

Вечером отметили это дело коньяком (или брагой) теперь уже не помню. В тот день я снова научился материться. А наш небольшой отряд как-то спаялся. Помню, как бегал с гранатой и нерабочей чекой к соседним экипажам, разжимал руку и кричал что больше не могу держать. Кичина шутка в данном случае удалась. Меня даже не били (а может просто бегаю быстро). Гудермес — город красивый. Даже когда горит. Даже издалека.

Через неделю, почему-то нас снова загнали в лес. По рации пришла сводка, что к Гудермесу опять прорывается огромный отряд боевиков. И что пойдут они именно по нашей дороге. Нам запретили жечь костры и выставили усиленный дозор.

Однако, тишина не нарушалась ничем, кроме пьяных контрактников. С едой опять начались перебои. Прапора меняли сгущенку-тушенку на коньяк у местного населения. Мы с парнями вечером ограбили тентованный ГАЗ с провизией соседнего батальона, ещё через несколькод дней вскрыли шишигу нашего ПАКа (полевая автокухня). Это было смешно и страшно. Но голод сильнее страха гауптвахты. Зато теперь мой галетный рацион дополнился сгущенкой и куриным паштетом.

В один из дней, угораздило охранять кичу (яму), в которой сидели обычно разнообразные нарушители воинской дисциплины. И кого я там обнаруживаю... Антона К., каменского земляка, с которым вместе призывались. Этот раздолбай - по моей инфе наркоманил до армии и «промедолил» в Чечне, ну и бухал тоже не хуже прапорщиков. Уж не знаю, что он натворил, но увидев меня, начал слезно проситься в туалет и покурить. Я его вытащил, а тут мимо начальник штаба, тот самый. Который уже «работал» с моей челюстью. Ну что я скажу. Второй удар в челюсть был не слабже. И загремел я вместе с Антохой в яму.

Когда вышел, с кичмана, узнаю, что у нас новые контрактники. Два почти сорокалетних балбеса. Ничего не умеют, сбежали в армию от пилящих жен, долгов и алиментов. Один из этих воинов зачем-то начал разбирать десантную гранату РГН. Чего делать не рекомендуется. После «внезапного» хлопка, бросил её в окоп. Разбежаться не успели. Я шустро схоронился и даже не поцарапало. Контрактник - тоже успел отбежать, впрочем его все равно отпинали и отчислили из строевой службы, больше его не видел. А вот мой приятель, Мишка получил осколок в руку и поехал лечиться, комисоваться и домой.

Из этого же эпизода в лесу почему-то помню наше стрельбище. Опушка леса, на деревьях висят всякие непонятные ящики. Кто-то притащил мину от автоматического гранатомета и все пытались в неё попасть. Интересно было, как она бабахнет. Попал я, мина просто развалилась. Тогда мы решили стрелять по гранатом. Потому что этого добра у нас было много (целый ящик). Запалы ушли на растяжки, а сами «лимонки» остались. Приволок я значит на стрельбище рюкзак, вытряхиваю штук сорок разнообразных гранат, развешиваем их на деревья как ёлочные игрушки. Красота. Предвкушаем стрельбу... И тут идет наш капитан, откуда ни возьмись. Увидел «гранато-мишени» и побелел. Потом покраснел. Вобщем, снова я пошел углублять яму...

Кстати, ребята из экипажа нашего капитана — были те ещё шутники. Приходит ротный как-то с совещания, а они жгут в костре «Мухи» (одноразовые гранатометы), типа греются. Откуда ему было знать,что «Мухи» уже отстрелянные. Поэтому, сначала он распинал костер, потом свой взвод.

Внезапно начальник штаба узнал, что кто-то ночью вскрыл ПАК. Началась проверка. Но мы же хитрые. Все продукты и паштеты загодя спрятали в постовых окопах. На все вопросы удивленно хлопали очами и недоумевали. А кто же это, мол, покусился на святая святых?

Чеченские отряды так и не шли...

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857

Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775

Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826

Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Часть 5- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_5_6113334

Часть 6- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_6_6114986

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857

Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775

Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826

Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Часть 5- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_5_6113334

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Аргунский отдых»

В начале марта растительность на Кавказе начинает бурно зеленеть и цвести. Сливы-вишни, дикая груша и непролазные заросли терновника, которые по военной традиции обзывались «зелёнкой». Если зимой мы без особого страха бродили по лесу, то теперь под каждым зелёным кустом мерещился злой чечен в маскхалате. Добавляли перцу чуть не ежедневные сводки по рации. К примеру, что на сопке возле нашего блокпоста готовится прорыв большого отряда боевиков.

Но кроме пьяных прапорщиков из роты тех-обеспечения, базировавшейся рядом, никто не «прорывался». После каждого бабаха очередной мины-растяжки, в сторону зелёнки начинался шквал истеричного пулеметного огня со всех ближайших постов. Утром в лесу находили следы крови на ветках, но чаще подбитых барсуков или разорванных в клочья ежей.

Мы торчали на горе уже больше месяца и почти обустроили быт, как поступило распоряжение менять дислокацию. С грехом пополам, прицепив закопченные печки к броне, мы двинулись в сторону Аргунского ущелья. По причине забитого хламом десантного отсека сперва ехали на броне, но после пары обстрелов и чирканий пуль над головами, решили не выпендриваться и залезть внутрь.

Нашу роту расставили вдоль не очень широкой речки. Из расчета один пост на 150-200 метров. Тыловики выдали на каждое отделение по цинку ржавых патронов и укатили. Зато рядом вновь танкисты, а значит дрова, порох и бензин. В бензине хорошо отмокают ржавые патроны и ржавые, после сырых гор автоматы. Я к тому времени везде таскался с коротким АКСУ, а мое штатное "весло" АК-74 с подствольником, валялось в десантном отсеке, покрываясь толстенным слоем ржавой окиси.

Оказавшись у реки, наконец-то понимаю, для чего нужен подствольный гранатомёт. Им очень удобно глушить рыбу! И всплывает её ровно столько, сколько нужно для ухи. Потому что когда танкисты ухитрились поставить свой Т80 под диким наклоном и жахнуть со всей дури по заводи, всплыла почти вся рыба в радиусе 300 метров. Кто бы мог подумать, что в такой небольшой речушке водятся такие огромные усачи, похожие на пескарей, но размером с карпа. Хватило на всю роту и даже отвезли гостинец комбату.

Несмотря на постоянные оповещения о бандах боевиков в округе, в нашем углу было довольно тихо. Дрова и вода - под рукой, свежая уха на завтрак, обед и ужин. Можно было передохнуть.

В один из вечеров я ушел за дровами, а когда вернулся, парни зачем-то передвинули палатку от костра. Но в сумерках я этот факт не особо отразил. Ночь, вылезаю по нужде и привычно начинаю обходить палатку сзади, однако вдруг земля кончается...

Судорожно взмахнув крыльями, я осознаю, что крыльев у меня нет. Как и земли под ногами. С трехметрового обрыва плюхаюсь в ледяную воду. Течение быстрое, река после дождей глубока, а берег с нашей стороны глинистый и практически вертикальный. Порадовавшись, что на мне нет бронежилета и судьба Ермака видимо не грозит, цепляюсь за ветку боярышника и ползу по скользкой глине вверх. За минуту меня отнесло на 50 метров. Когда притопал к костру, выяснилось что дежурный пулемётчик даже не слышал мой ночной плюх. Чуть обидно, но сажусь сушиться.

Недолго продлился отдых у реки. 29 марта, пришел приказ готовиться к бою. Идём на Гудермес.

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857
Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775
Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826
Часть 4- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_4_6112265

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева


«Чеченская весна»

Всё же, я благодарен командирам, за то, что они очень точно оценивали боевые способности каждого солдата. Мне досталась роль человека из массовки. Главная задача — сильно не тупить и правильно передавать распоряжения командира своему подразделению. В боевых действиях наш взвод особо не участвовал, основные усилия уходили на то, чтобы выжить самим и не подвести своего командира. То есть, если ты не спишь на посту — ты молодец! А если спишь стоя, чутко и не палишься — то к тебе нет вопросов. Если храпишь, и тебя регулярно будит начальник караула воплем «Спишь, гнида!?» - значит сам виноват и сиди на киче.
«Кича» - это гауптвахта в виде зиндана. Зиндан — на Кавказе это яма/тюрьма. Каждый свежий сиделец углубляет яму на метр. И так — пока хватает верёвки, чтобы бедолага смог вылезти наверх.

Ближе к весне наш батальон загнали на одну из сопок, окружающих Грозный. Из-за постоянных ветров, все кустарники, которые можно было использовать как дрова и наша боевая техника, с палатками, покрылись замечательным, очень красивым слоем льда. С необычными горизонтальными сосульками. Как-то снежная буря продолжалась около двух дней, всё это время мы безвылазно сидели в БМП, уклоняясь, от текущей сверху воды, ели заледенелую кашу из сухпайка, время от времени прогревали мотор. Иногда вылезали в башню чтобы поглядеть по сторонам. По сторонам сплошная белая мгла. Возле двигателя, в большом кухонном термосе зрела брага из овсяных зёрен с сахаром. Брага давала легкое отупление, эффект «тяжелых ног» и небольшое расстройство пищеварения. Впрочем, мне было не до браги, организм отказался усваивать тушенку, а консервированные каши закончились, приходилось довольствоваться сухарями.
Откуда-то привезли походные печки-буржуйки, но дрова в виде ящиков от танковых снарядов к тому времени закончились. Приходилось лазить на вершину сопки за обледенелыми ветками боярышника. Боярышник горел плохо. Проблема обогрева и розжига решалась соляркой, в результате чего почти у каждого из нас отсутствовали брови. Спички отсырели, розжиг производился соединением клемм от БМПшного аккумулятора, от искры загоралась кучка пороха, потом политая солярой щепа. Такой вот солдатский лайфхак. Однако, солярка - не бензин, сама по себе не горит, хотя, горению способствует. Но для начала нужно минут 5 активно раздувать угольки, в итоге стараний, столб пламени часто вырывался из печки прямо в лицо дежурному печкодуву.
Короче говоря, видок у нас был ещё тот.

Каждый взвод вырыл себе собственную землянку, потому как спать в сыром десантном отсеке было уже невозможно. Кроме землянок, у каждого бойца имелся собственный окоп, к которому нужно было бежать в случае нападения «духов». Но на сопках было довольно тихо. Иногда постреливали не очень меткие (к счастью) снайпера, да пролетали над головой случайные трассера бухих контрактников соседнего батальона.
Внезапно кончились снегопады и наступила весна. Утренний туман как море затапливал долину, над поверхностью белого сумрака оставались лишь вершины заснеженных ещё гор. В такие моменты казалось, что всё не так уж и хреново, что вся это бодяга кончается и скоро мы поедем домой.
Примерно в это время случилось первое перемирие, к нам на опознание привезли тела погибших в Садовом в новогоднюю ночь. Останки были упакованы в серебристые мешки, узнать лица бывших сослуживцев после 2-х месяцев можно было с большим трудом.
Вслед за грузом 200 из роты уехали на дембель и несколько старослужащих. Моего приятеля Женьку перевели из командиров в повара, поэтому вопрос питания нашего отделения несколько улучшился. Хотя, надо признать не сразу. Евген поначалу регулярно сжигал кашу, за что огребал люлей и вечно ходил с фингалами. Но его конопатое лицо ощутимо округлилось и порозовело. Моё же - вследствие сухой диеты, было бледно-зелёного цвета. Как полагается без бровей, с обожженными руками в грязных бинтах. Приперся к медикам и брякнулся в обморок. Первый раз в жизни. Откачали кружкой спирта, накормили и положили спать на полку.
В это же время, взамен дембелей, приехали первые контрактники. В моё распоряжение поступили внешне похожий на Шукшина, тридцатипятилетний Серёга и 29-летний похожий на чечена раздолбай Олег, которого в связи с внешним сходством сразу же окрестили Душманом. Тогда они казались мне очень взрослыми. По началу от дежурств они не отлынивали и вели себя тихо. По вечерам контрактники собираись у нашего костра, рассказывали о своих нелёгких жизненных ситуациях, женщинах и семьях. Со временем, контрактники взяли под свой контроль производство браги и сборища в нашей палатке стали постоянным явлением.
Я же все чаще стал уходить «за дровами» на вершину сопки. Там спокойно торчал по половине дня, загорал и рисовал, обычно один, или с Мишкой, командиром соседнего экипажа. У него была схожая ситуация. На горе было тихо, сплошным синим ковром цвели подснежники. Только где-то внизу продолжали ухать мины и стрекотали автоматные очереди.

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857

Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775
Часть 3- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_3_6109826

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

«Чумазые мародеры»

Снег на Северном Кавказе лежит максимум два-три дня. Средняя температура зимой — около нуля. Поэтому, падает, тает, жижа, грязь. Особенно с учетом разрушений и езды танками по городу.

И вот середина января. Прячась за различные неровности грунта и руины чеченских особняков, с каким-то неведомым заданием ползут по Грозному спецназовцы. Прямо по самой грязище. Показывают сигналы знаками, переговариваются через электронные гарнитуры. Мимо, никого не стесняясь шествуют танкисты из соседнего батальона. С коньяком в канистре и немытыми около месяца рожами. Из окна чеченского домика за данной сценой наблюдаем мы. Уплетая грецкие орехи и абрикосовое варенье. Потому что зам.потыл пропил наши сухпайки, а жрать что-то кроме жаренного хлеба надо. И мы с приятелем Женькой — командиром соседней БМПшки совершаем регулярные набеги на покинутые дома. Тырим золоченные ложки (ибо ложка — это основное имущество солдата), кофты (потому что новые афганки быстро превратились в грязные вечно-сырые обноски) и соленья-варенья. Хочется найти фотоаппарат, желательно полароид. Потому что в то время с фотиками было не очень, у меня, к примеру нет ни одной фотографии из армии. Тоесть, вообще.

В одном из домов находим разгромленную студию звукозаписи. На кассетах чеченская «Танябуланова», поет жалостливые песни, жалостливым голосом. Мы долго потом слушали, даже нравилось.

Женька — такой-же как я полугодичный командир. И тоже любитель полазить там, где нельзя. Естественно, наше руководство смотрело на это сквозь пальцы, моджахедов мы опасались, но голод был сильнее. В один из дней меня и Женьку на улице выцепил особист. И конечно же отвел к нашему заместителю комбата. После «разговоров» болят челюсти, у меня разбита губа, у Женьки выпал зуб.

Но набеги не прекращаем. Так и живем. Днем боремся за еду и тепло. Ночью — дежурим на постах. Все это под постоянной минометной бомбежкой и частыми обстрелами.

После втыка за мародерство от замначкомбата, ротный устроил нам учения в соседнем панельном доме. Чтобы дурью не маялись. Побегали, повышибали двери, напугали местных жителей, которые почему-то не свалили из города и ютились в подвале.

Из последних наших с Женькой вылазок в город, мне почему-то запомнилось посещение одной из уцелевших многоэтажек. Вид раздолбанного почти полностью города, столбы черного дыма и весеннее синее небо над этим всем - казался очень позитивным.

В конце февраля комбат получил приказ о выводе нашего подразделения за черту города.

Как сейчас помню: танки, увешенные коврами и прочей винтажной мебелью (для топки костров), штабные БТРы, заполненные трофейными видаками и прочим экспроприированным имуществом и наши БМПхи с солдатиками, больше похожими на табор цыган, двигается из города. Впереди гордо несется БТР подполковника Смолкина, с чучелом рыси на башне (умыкнули из какого-то музея). В люке торчит лицо Данилы, с которым мы вместе призывались из Красногорского военкомата. Теперь он водитель и помощник самого Смолкина. Данила улыбается. В каких только переделках со своим командиром они не побывали. Колонна идет, из кустов кто-то стреляет. Под ярким солнцем жизнерадостно блестит грязь и чьи-то размазанные по дороге мозги. Пахнет весной.

Часть 1- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_1_6106857
Часть 2- https://pikabu.ru/story/chechenskie_otryivki_chast_2_6107775

Воспоминания младшего сержанта 276 МСП Александра Пахалуева

Не думал, что сковыривание пластов памяти может вызвать депрессивные настроения. Возможно, мозг таким образом решил избавиться от «ментальных шлаков». Невесёлое это дело — копаться в себе, препарируя трупик старой реальности.

«Грязный Грозный»

После двухнедельной стоянки в бывшем аэропорту «Северный» мы получили команду зайти в Грозный. Несмотря на опыт Садового, опять ехали с наглухо задраенными люками. Город казался вымершим. Ни одного целого здания, уцелевшие останки домов — сплошь в дырах от осколков и прямых попаданий. На дорогах — месиво из грязи, раскрошенных кирпичей и останков тел погибших. Нас определили в здании бывшей школы. Каждому взводу назначили радиус дежурства, мы вырыли окопы и наставили растяжки.

Растяжка — это такая граната, привязанная к столбу, или дереву. Вместо чеки вставляется длинная проволока, натянутая на высоте примерно 30-40 см от земли. Зацепил ногой проволочку и БА-БАХ! По идее, растяжки нужны для предупреждения о нападении противника. Но сигнальным мин-свистулек у нас было немного, а вот гранат — целый ящик.

Справедливости ради, стоит сказать, что на растяжках подрывались в основном свои же. Кто-то по неосторожности, но чаще спьяну. Таких раненных отправляли в госпиталь с сопроводительном письмом о «боевом ранении» во время спец.операции. А это означало дорогу домой, на лечение. Хотя, конечно и снайпера постреливали.

Был в нашей роте один нескладный солдат, с СВД (снайперская винтовка Драгунова), всегда ходил с полными карманами патронов. Зачем ему дали винтовку — до сих пор не понимаю. Сидел он как-то у костра вечером. И словил пулю в голову. От настоящего снайпера. Каску пробило навылет, бедняга упал в костер, бушлат загорелся. Начали взрываться патроны в карманах. Пока вытащили, полголвы обгорело. Я видел потом сопроводительное письмо к «грузу 200», написанное нашим юным лейтенантом. «Мл. сержант В погиб в бою, геройски выполняя воинский долг»....

А с кормежкой опять начались перебои. То воды не было, то машину с провиантом духи взорвут. Приходилось втихую лазить по окрестным погребам. Некоторое время питались почти исключительно галетами с абрикосовым вареньем. Вокруг валялись «синие» - так мы называли трупы. Один — даже с золотыми зубами. В какой-то из дней, нашу роту выгнали на построение, зам ком.батальона узнал, что в роте появился мародер-стоматолог. Зубного специалиста быстро вычислили и заставили закапывать все трупы в округе. Ну и своих зубов немного лишили. Майор Агафонов не любил долгих разговоров.

Где-то в начале января к комбату пришли люди с камерами, среди них НАСТОЯЩАЯ женщина, хоть и в очках. Женщин, мы не видели почти месяц. Оказалось, телевизионщики из Свердловска. Снимают репортаж для 4го канала. Рассказали, что ютятся в одном подвале с питерским музыкантом Юрой («ну тот, который про Осень поёт ещё»). Шевчука я видел издалека, ибо торчал в это время на посту, но ребята рассказали, что душевный мужик. Песню, мол про нас пишет. А у комбата в подвальчике трофейный видак и телевизор, запитанные от генератора. В телевизоре «Ё май хат, ё май соул». Странный контраст. Напомаженные, белозубые мальчики и тут мы, такие чумазые, в рваных, нестиранных бушлатах.

Кстати, где-то в это же время нам наконец завезли новое обмундирование. Настоящие песчаные «афганки» вместо наших очень неудобных ХБ-шных галифе и гимнастерок. Камуфляжная форма тогда полагалась только спецназовцам. К тому времени, наши орлы больше походили на партизан, в непонятных шапках, свитерах, кроссовках и замасленных бушлатах. Все с закопченными рожами. Потому что мыться было негде и нечем.