Япония

В книге подробно рассмотрены исторические периоды Мэйдзи и Токугава. Около сотни страниц на второй, и более сотни – на первый период. Часть анализа – чисто исторический очерк происходящих событий. Данный текст составлен большей частью из цитат из книги. Небольшое уточнение: в книге рассматривается весь исторический процесс, я взял только главу, посвящённую Токугава. Нара осталась за кадром, Хэан я пытался описать ранее, Мейдзи чуть позже. Книга имеет массу референсов, насыщена цитатами, правда всё на английском.

Христианство.

Христианский вопрос заключает в себе две проблемы: борьба за сферу влияния между христианством и официальной японской властью, так как христианство достаточно быстро подвинуло буддизм, а также распри между христианскими течениями и орденами – протестантами, иезуитами, францисканцами и т.д. которые возникали по мере появления тех или иных миссионеров и вхождении их в контакт друг с другом. Также имело значение отношение реального правителя. Так, если Ода Нобунага видел в христианах в первую очередь оппозицию буддизму(напомню, именно он сжёг буддийский монастырь Хиэй близ Киото и вырезал там всех, включая домашних хомячков и луговых собачек), Тоётоми Хидэёси относился к христианству несколько прохладно и предпочитал буддизм, но в целом был человеком скорее суеверным чем религиозным. Токугава Иэясу не был склонен форсировать проблемы, хотя предпочитал неоконфуцианство в буддийском образе(он был воспитан в духе буддийского течения «Чистой земли»). Тем не менее религией Японии был объявлен буддизм, христианство запрещено указом от 1614г. а христиане были обязаны получать «приписное свидетельство» в буддийском храме, что способствовало усилению недовольства, так как священники брали мзду за сие, которая ограничивалась скорее их фантазией(по извечной традиции), в результате третьему Иэясу пришлось подавлять восстание христиан в Симабара, после чего данная религия окончательно оказалась под запретом а страна под замком.

Буддизм становится официальной религией, и после восстания в Симабара(1637-38гг) каждый житель Японии обязан был приписаться к храму. Это вызвало взрывной рост храмов, с одной стороны, и исключительную профанацию буддизма, с другой. Приходская система – дайкансэндо, храм приписка – даннадэра. Как следствие этого, возникло такое прикольное течение «хидзикомон», члены которого считали, что буддийская мудрость была передана на самом деле мирянам, а не священникам, и совершали определённые «истинные» буддийские таинства ночами в амбарах.

Государство и неоконфуцианский базис.

Отмечается, что воспроизводством культуры при сёгунате Токугава занимался класс воинов, которые, особенно в поздний период, занимали те или иные административные должности. Они опирались на традиции учёности и долга, которые были основным в конфуцианстве, и в целом самураи находились под влиянием именно конфуцианства и неоконфуцианства. Именно это обусловило возникновение «47 ронинов», которые осмысляли своё поведение с неоконфуцианской точки зрения, опираясь на школу Когаку. Это также обеспечило вхождение класса (бывших) воинов в активную деятельность в период Мэйдзи.

Можно сделать вывод, что японское общество при Токугава имело два центра притяжения, а именно – государство(общество) и семью(двор), которые считались поистине священными. Как таковое, государство требовало абсолютной лояльности, а семья – абсолютной сыновней почтительности. Но если долг перед отцом вступал в противоречие с долгом перед сёгуном, дети должны были проявлять лояльность, оставляя своего отца.

Иэясу взял из конфуцианской традиции религиозное обоснование «имманентной теократии», мысл которой заключается в том, что «небесный порядок не является трансцендентной сущностью, а кроется в специфике человеческого бытия. Этот руководящий принцип надлежит осознать и реализовывать». (Haas W.S. The Destiny of the Mind – East and West)

Неоконфуцианство подверглось перетолкованию и модификации, чтобы его можно было приспособить к социальной структуре и политическим институтам Японии. Хаяси Рандзан переосмыслил «ли»(причина, или принцип в конфуцианстве) Чжу Си и отождествил его с синто. Он писал «Путь Богов есть не что иное, как Причина(ли). Ничто не существует без Причины» (Nakamura H. The Ways of Thinking of Eastern Peoples)

Сёгунат Токугава опирался на философию неоконфуцианцев с одной стороны, и на буддизм с другой. Неоконфуцианство представлялось школами Чжу Си(сюсигаку), Ван Ян-Мина((оёмэйгаку), и школы, которая стремилась возродить идеи Конфуция и Мэн-цзы(Когаку или Фуккогаку) (Armstrong R.C. Light from the East: Studies in Japanese Confucianism) «Официальной» считалась школа Чжу Си. Неоконфуцианцы представляли идейную оппозицию буддизма, критикуя его за иррациональность и продажность, как итог такого отношения стало повышение интереса к синто.

Синто оказалось в промежуточном положении между буддизмом и конфуцианством. С одной стороны, оно не было официальной религией и, будучи тесно связанным с буддизмом в комплексе храмовых построек, было недовольным подобным положением вещей. Со своей стороны, неоконфуцианство обратилось к этой религии, и дало если не физический, то идейный и интеллектуальный мотив к сохранению и развитию синто как «древности Японии», одним из элементов которого были поэтические и исторические антологии «Манъёсю», «Кокинвакасю», «Кодзики».

Вывод.

Противоречия между неоконфуцианством с синтоизмом и буддизмом, а также кризис феодальной системы, заложенной Иэясу, который установил полувоенное положение, сдерживающее феодалов от восстаний, и экономическую модель, которая была нацелена экономию(бережливость – одна из черт благородного мужа в конфуцианстве) сформировали предпосылки для Исин в той форме, которую оно приняло: в форме обновления политического строя страны(впрочем, в данной книге дан термин «реставрация»).