Наши 90-е

Оригинальная дизайнерская сумка из кожи молодого Дэрмантина, обитавшего на стыке 9-10 десятилетия 20го века, место приобретения Алма-Аты 1992г. Оригинальная орфография лэйбла сохранена.

Бережно хранилась в картонном кейсе чердачного хайпохранилища.
P.S. для модерозадротов - вещь бесценна, не продается!

Часть 2.

Глава 4.

«Вы, кажется, потом любили португальца…»

А. Вертинский.

Дорога по Каховскому переулку вела многие годы желающих, как выучится в университете, так и жаждущих поскорее его закончить. Каменное здание учебного корпуса ГГФ-а, каждый день принимало в свое чрево молодые головы с неокрепшими умами. Десятки лет сонные группы людей нескончаемой вереницей шли навстречу другим группам людей, но уже с измененным образом мышления, благодаря полученным знаниям. Сон пришедших в учебный корпус индивидов трансформировался в бодрость знания, для того, чтобы потом сменится вновь всеобщей спячкой в «гетто», после прохода по Каховскому переулку в обратную сторону. Не полностью еще открытые глаза будущих геологов и географов встречались с задумчивыми глазами будущих филологов и переводчиков. Близость размещения зданий общежитий, способствовала постоянному укреплению такого сценария. Жители студенческого «гетто» носили свою научную ношу вперед-назад, иногда отвлекаясь на сон, перекур, обед и знакомства друг с другом.

Уже холодная одесская осень вступила полностью в свои права. Туман окутал все побережье, Французский бульвар и Каховский переулок. Здание общежития №5, в такую пору в глубоко-ителлектуальном студенческом сообществе называли – «туманный фрикцион». А его самая активная мужская часть получала титулы – «рыцарей туманного фрикциона».

В общежитии №4 безраздельно властвовали студенты и студентки Филологического факультета и факультета Романо-Германской филологии. Если короче, то: Филфак и РГФ. Учитывая лингвистическую нежность данных направлений, то подавляющее женское начало, перед немногочисленным мужским, в «четверке» выглядело совершенно естественно. Выравнивание дисбаланса происходило каждый год. За первые пару месяцев обучения, в общежитии №5, постоянно формировались мужские «отряды», для «крестового» похода на абитуру в «четверку». И уже через небольшой период все приходило в норму. Вновь образованные пары выравнивали чашу весов мужского и женского начала по всему «гетто». «Рыцари туманного фрикциона», совершали свои победоносные походы без привязки ко времени суток и состоянию своего тела. Поверженные девы из «четверки» склоняли в желаемой покорности перед ними свои взгляды, головы и другие части тела. Классическое кредо – «всегда», здесь получило постоянную, круглогодичную прописку.

В самом,  - «пятом» общежитии, первые два заселенных этажа (второй и третий), выглядели при ближайшем рассмотрении очень даже колоритно. В комнате №49, студенческая бытность мало чем отличалась от всех остальных таких же комнат. По крайней мере мужских точно. Расселение по 3-4 человека, привезенные из дома шторы, куча разбросанных книжек, висящие носки на нижних быльцах кроватей, и постоянно накурено. Встречались еще прокатные телевизоры и магнитофоны, но не у всех. У девушек, конечно же, все было аккуратнее и свежее. Человеческое наполнение женских комнат варьировало по очень длинной шкале: от - «я тут только учусь», до - «я приехала учиться всему». В женской комнате №56 жили три студентки с географического отделения: Маша, Нина и Ира. По студенческой идентификации они проходили как: Маша - «Царь Жопа», по ассоциации с громадной кремлевской пушкой; Нина «Риччи», по ассоциации с запахами и Ира «Кожаная», по ассоциации с парнем с которым она встречалась. У того была фамилия Кожухарь. Маша стала «Царь Жопой» сразу, после первой встречи с Сергеем Куланом, тот не смог пройти мимо такого шедевра, не дав ему своего обозначения. Все кто видел Машу, ничего против этого не имели. Точнее сказать было невозможно. Добротная деревенская дама, с первого взгляда покоряла своим главным «калибром». Кулан, как человек обслуживающий всех желающих стать взрослее в эволюционном развитии, незамедлительно занялся подкаткой своих «ядер» к Машиному лафету. Со временем он имел успех, как и со всеми дамами, которые ему попадались на пути. Забегая наперед, скажем, что к третьему курсу за ним прочно закрепилось прозвище – «санитар общежития». Нина, которая «Риччи», стала таковой благодаря не совсем приятной для нее ситуации. Сама девушка была очень приятная и добрая. Просто, когда в женской части этажа прорвало старую канализационную трубу, она имела неосторожность там находиться. И так, облаченная, во все бывшие человеческие радости несчастная Нина появилась в коридоре третьего этажа. В состоянии шока она проследовала к себе в комнату. Туда ее не пустили Маша и Ира. Далее уже, под псевдонимом великой француженки - Нина «Риччи», была сопровождена в душ, сердобольными подругами. Ира «Кожаная», худенькая и фигуристая, совершенно не умела пить. Ее практически сразу после первого стакана, уносило в «синий» край безвозвратно до следующего утра. И горе тем, с кем она это делала. Если ее Кожухаря не было рядом, то все присутствующие могли стать свидетелями или скандала или стриптиза. А чаще совместно и того и другого. Умение Иры снять с себя незаметно нижнее белье прямо за столом, вызывало здоровое изумление у всех присутствующих и дикий ужас у ее парня Кожухаря. Но, что-то все равно держало их вместе. Далее по коридору третьего этажа жили ребята с курса Алексея. В комнате №57 собрались: Леша «Пахан», Женя Лисниченко, по студенческой идентификации известный как – «Лучшая топорная работа 1972г.», и Коля, известный как – «Лучшая ручная работа 1972г». Такие длинные и почти литературные титулы, эти парни заслужили за свои поведенческие формы и не всегда понятные речи. Известно, что человек появляется на свет после определенных усилий двух особей противоположного пола. Те места, которые участвуют в производстве «человека-разумного», так же имею четкие названия и узнаваемые всеми параметры. В ситуации с Женей и Колей, эта классическая версия появления их на свет, не вызывала доверия. Было такое впечатление, что одного точно, где-то в лесу втихаря топором вырубили и в жизнь отправили, а второго со всего, что было рядом, руками вылепили.

Но были и оазисы. Оазисы чистой красоты и духовности. На первом курсе точно. Так, этажом ниже жили: Люда, Тома и Виктория. Людмила и Тома приходились друг дружке, - двоюродными сестрами. Обе брюнетки, с потрясающими фигурами. Только у Томы была короткая стрижка, а у Люды длинные темные волосы. Виктория, светловолосая и миловидная девушка, дополняла их как, как третья блондинка, дополняет двух брюнеток, в составе группы «Арабески». Героем уже считался тот, кто к ним в комнату был просто вхож. Им даже сразу не присвоили личные прозвища. Каждый житель «пятерки», мужского пола в самых тайных своих желаниях, где-то или как-то себя рядом с ними представлял. Дамы марку держали высоко. Первые иностранные джипы под общежитие подъезжали именно за ними. Но уже чуть дальше по ходу учебы, все приходило под семейное крыло о «пятерки». На втором, третьем курсе светские дамы, после свиданий в дорогих ресторанах и клубах, приходили обратно в «гетто», и облачаясь в спортивные костюмы и халаты, плюхались в одни кровати после вечеринок к своим сожителям по этажу. Там на улице, замуж пока никто не звал, а здесь все свои и с телевизорами в комнатах. Кто жил в общежитии, тот всегда поймет смысл фразы: «Общага все спишет…», так как надо. Следующее перерождение человека-учащегося всегда происходит после его выхода из кокона общежитейского быта. А случается это обычно совместно с окончанием Вуза. В дальнейшем Алексей еще много узнал нового о своих соседях по комнатам и этажам. Совместно пережитые осени, зимы и весны, оставили в нем, незабываемый слой воспоминаний на всю его последующую жизнь.

С Люсей Алексей увиделся более чем через неделю после приезда из Москвы. Ноябрьским днем он возвращался из центра города, на троллейбусе. Корпус химического факультета, находился на ул.Щепкина. Там проходили занятия по химии и физике. Перед задним выходом он увидел Ларису «Крепостную», та с огромными тюками, не знала, как ей лучше пристроится, на выходной площадке троллейбуса. Алексей подошел к ней и предложил помощь. Та его хоть и не узнала сразу, но потом с радостью приняла его предложение. Она везла в общежитие какие-то вещи, Леонид «Бельевой», должен был быть с ней, но где-то растворился еще вчера. Разговорились. Лариса без «Палестиновны» оказалась очень обаятельной девушкой. С приятным голосом и красивой улыбкой. Алексей прямо на себе почувствовал, как может окружение влиять на манеру поведения человека. Вышли на остановке возле магазина «Канальчик». Это было так же студенческое название гастронома. Обычный продуктовый магазин, так прозвали за то, что он находился в относительно узком проходе между двумя пятиэтажками. По этому проходу Алексей и Лариса и пошли в сторону «гетто».

Люся обозначилась впереди в виде фигуры в короткой куртке, вязаной розовой шапочке и уже знакомой серой юбочке. Сейчас ее «нижнее-этажные» формы со стороны выглядели даже интересней, чем тогда между рядами в Московском Дворце молодежи. Алексей с тюками и «Крепостной» Ларисой возник перед нею в узком проходе между зданиями «седьмого» и «шестого» общежития. Люся шла в своем высоком мире, и только увидев и узнав Алексея, вернулась на грешную землю в продуваемом всеми ветрами переулке.

- Привет, Людмила, - нарочито официально начал Алексей.

- Привет Алексей, - в тон ему ответила Люся.

- Как добралась, из столиц? – продолжал Алексей, не меняя тональности.

- Да так быстро, за пару суток, не считая верблюдов, - вела, ни на грамм не отпуская в сторону ход беседы Люся.

- Поди, люд лихой не попадался, по вагонам да полустанкам.

- Лихих сейчас много на вольнице, а от молодцев всех видно по общежитиям расселили, все учатся да учатся, - переходя на новгородский говор, продолжала Люся.

- Да, Людмила, попрятался братец-студент, попрятался, сковырни попробуй такого с его лежбища…, - протянул Алексей.

- Ни калачами, ни кренделями, а только румяными щеками …, - игриво продолжала девушка.

Обдуваемая колючим ветром Лариса, сразу тихо поздоровалась с Люсей, а потом, судя по ее переходящему туда и обратно взгляду, между беседующими, перестала понимать происходящее.

- Обожаю мужчин с чувством юмора, - сказала Люся и подалась чуть вперед.

Алексей ответил объятием. Ларису успокоили, все ей рассказав. «Крепостная», искренне улыбнулась и уже сама хотела продолжить путь до корпуса, но Алексей ее остановил и заверил в своей помощи и дальше.

- Люся, - обратился к девушке Алексей, - а если у меня сегодня будет время и возможность, у тебя будет желание?

Домашние словесные заготовки юноша всегда использовал как «артподготовку» перед наступлением.

Людмила, судя по прищуру вокруг глазок, оценила пассаж. И потом важно ответила:

- Приходи, позанимаемся…

В отличии от всех «крестоносцев» из пятого общежития Алексей предпочитал индивидуальный подход в вопросах личного пространства. Стать счастливым в большом коллективе, по его пониманию, можно было: на концерте, на попойке или в хоре, где не надо напрягаться, когда все и так поют. В эту пятницу, после 20,00 он двинулся в первый свой одиночный поход на «четверку». Из вооружения с собой была только бутылка ликера «Абрикосовый». Производства местного завода. Перед его уходом, к ним в комнату заходил Сергей Кулан. Видя, что Алексей куда-то собирается, пристал с вопросами. «Крестоносец-новодел» сказал, что идет в «четверку». Тогда Кулан в своей характерной манере выразил вслух мысли по этому поводу: «Что не рожа, то - дурак, - это наш родной филфак». Потом великодушно поделился своей дорогой туалетной водой, и уже отправляя Алексея к Люсе, добавил: «Рыба проходит сквозь сеть». При этом красноречивым жестом показывая, как он Алексей «Рыба», должен сегодня пройти сквозь сети Люси.

Комната Людмилы в общежитии №4, была на пятом этаже. Она жила еще с одной девушкой, из пригорода Одессы, филологом. Ту звали Маша. Однокурсники Машу называли «Маша-Мыша», за ее тихий нрав и способность быть почти не замечаемой. «Маша-Мыша» на выходные всегда уезжала домой. Вот и в эту пятницу, должна была покинуть периметр комнаты уже к этому времени. Алексей этот график узнал чуть позже, когда стал почти своим на пятом этаже «четверки».

Люся встретила его в белой футболке с изображением прыгающего ослика из мультика про Винни-Пуха и темных спортивных лосинах в обтяжку. Фигура у нее была, то что надо. Алексею сразу вспомнилась фраза его техникумовского товарища Кости, сказанная им правда чуть по другому поводу, но по духу соответствующая происходящему. Находясь на песчаном пляже широченного Днепра, они с Костей как обычно рассматривали приходящих и уходящих девчонок. Пришла одна, на первый взгляд, совершенно не приметная, худенькая, но симпатичная. Сбросила верхнюю одежду, и парни аж привстали. Так она их впечатлила в купальнике.

«Да, на худых надо смотреть голыми! – сделал вывод Костя».

Люся не была худышкой, но все равно происходящая постепенная минимизация одежды на ней, притягивала внимание Алексея, все больше и больше к ее женскому началу. Небрежно стянутый, слегка растрепанный хвостик волос, делал Люсю по-свойски привлекательной. Алексей прекрасно уже знал, что не бывает женщин, которые не чувствуют когда их желают. Потому сильно и не скрывал свои мужские побуждения к ней. Аккуратная свежая комната, разделенная пополам желто-зелеными шторами на спальное и кухонное отделение. Уют и порядок во всем. Не накурено. Алексея спасал от атмосферы вечного дыма его 49-й комнаты сильный аромат дорогого парфума Кулана. Почему-то всегда на новом месте, он сразу замечал книги. Вот и здесь целая полка от пола до потолка, с разными книгами завладела его вниманием. Много специальной учебной литературы, много детективных и женских романов, классика. Но были и экземпляры по интереснее. «Бхагават-Гитта» явно находилась в близком доступе, и видимо часто использовалась для чтения. Приятно удивил самиздатовский экземпляр «Силы Безмолвия» Карлоса Кастанеды. Его то, Алексей и начал крутить в руках. Люся с интересом за ним наблюдала. Первая реакция вошедшего к ней в комнату парня была прогнозированной. Взгляд-оценка, улыбка комплимент. Сама вежливость и учтивость. Явное восхищение красивой комнатой. Презент ликера, и непринужденность в общении. Видно подошел к свиданию со всей серьезностью. Дорогой аромат и строгая светлая рубашка под курткой. Потом у полки как выпал из эфира. Книги и сама сосредоточенность.

- Знаком? – спросила Люся.

- Да, интересная вещь, путь индейцев племени Яки, хорошо ложится на современную реальность, - говорил Алексей тоном духовного наставника. Отобразить словами, что-то загадочно-интересное это был его конек. Люся, как поле для проращивания этих вязей, была идеальной. Да и ему самому очень нравилось общаться на заумные темы с единомышленниками. В «пятерке» такие были, но не много, да и те быстро напивались.

- Я начала его читать, много не понятного, - говорила Люся, - магия, намерение, энергия, энергетические поля… заумно сильно.

- Нужно все сначала у него читать, и скорее не как просто читатель, здесь ближе к изучению, изучению своих ощущений при этом. Это как посмотреть со стороны на себя и свои действия. Увидеть свои реакции на что либо. Причем, слово - «видеть», здесь не имеет ничего общего со зрением. Человек видит глазами только свои действия на физическом уровне. Вот рука, вот шаг. Вот я вот ты. А на энергетическом уровне есть свои эманации, которые позволяют при понимании их природы осознать суть происходящего, так как есть, без слов.

Люся смотрела на него, взглядом очень умной и преданной собачки, которая все приветствует и поддерживает, не смотря на то, что ровно ничего не понимает из сказанного.

- Это все он, - показывая пальцем на книгу, проговорил Алексей, - я тут не причем.

- Интересно, а как есть на самом деле, - задумчиво, как у себя спросила Люся.

- Что именно?

- Правильным является что? То, что мы делаем по привычке или то, когда рассчитываем каждое свое движение, - говорила она.

- Сейчас, все найдем, - Алексей начал быстро, с комичным видом студента-зубрилки, листать книгу.

- Вот и Дон Хуан, говорит: «Люся, если Вы это с Алексеем обсуждаете, то тогда это Вам с ним до утра…»

- Обожаю мужчин с чувством юмора, - остановила его девушка, и потом, уже вопрошая добавила, - а это мы уже на совместном «авторском курсе»?

- Да, Людмила на его самой сложной части, - теоретической, - отвечал ей степенно Алексей.

- А я то, думала, что практика всегда сложнее дается.

- Практика Люся, это ближе к первой части твоего вопроса - о правильности, как есть. Практику мы делаем после теории, уже по привычке…, - смотря ей прямо в глаза, сказал Алексей. Память сразу прибежала с алгоритмом опаски: «Ты чего? Не сразу, перегнешь, она же умная!» Люся действительно была очень умная девушка. Она ответила просто:

- Мне очень нравится начало, нашего «авторского курса!»

Яркие моменты в жизни людей, отчасти имеют привязки к местам их породивших. Перемещаясь на другие территории, блеск события может быть утрачен. Именно блеск и ощущения, хотя сама физическая форма остается прежней. Умение проживать такие моменты, так же ярко как в первый раз, есть в каждом человеке. Не все им пользуются. Иные просто боятся себе в этом открыться, из-за страха не увидеть себя прежнего после перехода за новые грани. Эффект столичного знакомства, скрепленный первым касанием друг друга у Мавзолея, стал для Алексея и Люси постоянным ярким прожекторным светом, не дающим их восприятию потерять чистоту и свежесть.

Заряженная комплиментами гаубица Алексея, по всем законам военно-любовной науки планомерно разрушала Люсины бастионы, которые впрочем, никто и не собирался защищать. Просто как «творческая» личность и автор текстов для команды КВН, Люся с удовольствием встречала каждый мирный залп, от своего нового знакомого. Волшебная композиция - «Wicked Game», Криса Айзека, и пустота двух третей в бутылке ликера «Абрикосовый», подняли Алексея и Люсю, на обязательный в таких случаях, медленный танец. Люся подпевая, сразу переводила текст песни. Выглядело это очень оригинально и привлекательно. Красивый круглый ротик девушки, украшенный мягкий тоном алой помады, произносящий любовные фразы из песни, действовал на Алексея «адамовы реакции» прямо по назначению. И уже скоро, аккуратно сложенный «Прыгающий ослик» на Люсиной футболке, смотрел на Алексея со спинки стульчика в спальной части комнаты.

Курить пришлось выходить. Было сразу как-то чуть неуютно одному на чисто женском этаже. Но атмосфера «четверки», ничего не имела против таких действий Алексея. Здесь по ночам даже коридоры видели все, а не только интерьеры отдельных комнат… «Если бы стены могли говорить, - участливо-расслаблено вздохнула память».

Дальнейшие отношения Алексея и Люси носили плодотворный «творческий» характер. Долгие беседы о пути индейцев из племени Яки, сменялись яркими хохмами КВН-овских шуток. Люся даже как-то поделилась своей семейной тайной. По версии ее близких, она являлась правнучкой великого украинского прозаика Панаса Мирного. Родовая ветвь шла от старшего сына писателя Виктора, погибшего на фронтах первой мировой войны в 1915 г. Семьи у него не осталось, но говорят, были внебрачные отношения в Москве, во время учебы в Юридическом университете. Дальше только лично-семейная информация, о которой даже ей не все рассказывали родители. Алексей, заинтригованный рассказом Люси, обновил в памяти творчество П. Мирного. Роман «Повия», который он прочел за несколько дней, оставил противоречивое и неизгладимое впечатление в его душе.

Часть 2.

Глава 3.
(продолжение)

Компании более чем из десяти человек из Одесского Государственного университета предстояло провести в поезде Одесса – Москва более суток. Состав приходил в Москву как раз за несколько часов перед полуфинальной игрой. Рассредоточившись по всему вагону, группа поддержки будущих чемпионов Высшей лиги КВН 1990г., двинулась на Москву. Алексей, по своей уже сформировавшейся привычке, занял верхнюю полку и углубился в блокнотик с надписью - «Незабывальник». Сейчас он в свободное время постигал нетленные истины Джиду Кришнамурти. Труды этого автора уже начали появляться в советских печатных изданиях. Особый взгляд этого философа увлекал Алексея и помогал ему находить ответы на различные возникающие вопросы. Видимо благодаря Кришнамурти, потом в большей степени ему стали интересны прежде всего психологические аспекты того или иного явления. Его особое интуитивное «необъяснимое и основное» чувство, с благодарностью воспринимало поток расширенной мысли от индийского мыслителя. Идеи своего, равноудаленного пути, независимого от светских привязок и религиозных догм, у Алексея стали формироваться именно тогда, на первом курсе университета. Точнее сам путь, как таковой, в нем был уже заложен с самого рождения, а оживил он его, в эти последние полгода. Так сейчас говорила сама суть, из недр его восприятия. Объяснения же происходящего приходили постепенно: из книг, от своего формирующегося мировоззрения, и от ситуаций и событий в самой его жизни. Как всегда, под стук колес железнодорожного вагона, он вспомнил дом, родителей, сестру Свету и все остальное новомосковское сообщество. Быт и уклад проживаемой ими жизни. Он, вероятно, не был первым и не будет последним, кто вспоминает, анализирует и строит планы на будущее. Так же и его отец много лет назад, лежа на полке какого нибудь пассажирского поезда, думал о своих прошлых и будущих действиях. И мама и сестра. А еще раньше и дед с бабушкой. И жизнь их прошла точно так, один к одному, как они ее прожили. Есть видимо вселенский сценарий для каждого человека, прописанный на все его долгие годы вперед. Весь задор и вся безудержная молодецкая энергия имели свое уже предопределенное русло. Потому, что никому еще не известные режиссеры вселенной ни на миг не останавливаясь, писали и дальше свои обязательные для всех к исполнению, сценарии. Для этого поезда, для этих людей, страны, всего мира и Алексея уснувшего на второй полке плацкартного вагона Одесса – Москва.

Дневная столица встретила холодным осенним дождем. Запах вокзального дыма от вагонных печек, сменился уличным городским воздухом, с характерными бензиновыми тонами от выхлопных газов бесчисленных автомобилей. Алексей второй раз посещал столицу. Только в первый раз, несколько лет назад, еще школьником он был здесь зимой. Их класс, благодаря усилиям шефских производств, повезли на обзорную экскурсию по городам-героям СССР. Тогда он видел в первый раз: Киев, Минск, Брест, Севастополь и Москву. Ярчайшие воспоминания остались от Севастопольских бухт и бескрайних белорусских лесов, от киевских холмов и Московского кремля. Сильный, почти свинцовый осадок остался от посещения Брестской крепости и отдельный тихий детский страх от сожженной деревушки Хатынь…

Сейчас же, прямо с вокзала в метро, и на станцию «Фрунзенская». В Московский Дворец Молодежи. Там, его ждали встречи в живую с теми, кого он видел только по телевизору. Москва бурлила и стремительно соответствовала всем переменам, врывающимся в Страну Советов. Движение и ритм большого города в корни отличались от Одессы и Днепропетровска. Здесь чувствовалась «столичность» во всем.

В вестибюле Дворца Молодежи группу поддержки встретили другие болельщики университетской команды. Были всем розданы контрамарки и даны ценные указания. Далее через большие входы стадионного типа, одесская ватага с плакатами и флажками, двинулась к своим местам. Шестой, седьмой ряды по центру перед сценой и ожидание самого действа. Алексей рассматривал торжественное помещение зала и присутствующих в нем людей. Все, что казалось таким большим и пафосным в телевизоре, здесь было обычным, и вблизи совсем не выглядело огромным. Уютный зал, суета перед эфиром, настройка света и сценические передвижения. Еще в вестибюле он узнал актера Леонида Ярмольника и писателя Михаила Мишина. Сами «Джентльмены», периодически тоже появлялись в холле и приветствовали приехавших поддержать их одесситов. Илья, привезший сюда Алексея и компанию, присоединился к группе молодых людей во главе с Яном Гельманом, художественным руководителем команды. Потом они разделились на части. Группа во главе с Гельманом ушла за кулисы, а Илья с остальными заняли места в зрительном зале. Алексей некоторых людей из этого коллектива не знал. Проходя по ряду, они переступали через сумки приехавших болельщиков. В гостиницу одесситы планировали попасть уже после игры. Алексей так же подвигал свою сумку, когда кто-то проходил возле него. По ходу Илья представлял друг другу тех, кто не были знакомы. Алексея окликнули, и он поворачиваясь и поднимая взгляд, увидел перед собой характерное углубление в светло-серой ткани юбки. Углубление с обеих сторон было туго обтянуто выпуклостями верхней части бедер. Явно женских. Ткань ровно сходила вниз до колен, идеально подчеркивая красивую форму ног девушки. Он медленно поднял глаза наверх. Дальше был, сходящийся над платом животика, темного цвета неширокий поясок, под которым аккуратно прятался край однотонного фиолетового свитера. Выше аккуратная грудь. «Не аркадьевские «холмы», - сразу подскочила память»… «Не Аркадия», приютила посередине красивый кулончик, на плоской серебристой цепочке. Дальше Алексей увидел, как аккуратная женская улыбка, промолвила: «С Вашего позволения». Он быстро подвинул сумку к ногам и пропустил даму перед собой, к ее месту. При такой узости юбки, она при всем желании не пересекла бы преграду, без помощи Алексея.

- Познакомьтесь, - это Люся, - говорил Илья, представляя Алексею девушку, - Людмила – это Алексей, - закончил он, указывая Люсе на Алексея.

- Привет, будем знакомы, - сказала Людмила-Люся.

- Привет, а как сама моя новая знакомая предпочитает, что бы к ней обращались? – деликатно поднимаясь с места, спросил Алексей.

Людмила-Люся, остановилась перед Максимом «Карузо», заставив вжаться того в кресло, посмотрела в сторону Алексея, и чуть развернувшись ответила:

- Для своих, я Люся, Вы же теперь в нашей команде.

- Да, я в нашей команде, с Вашего позволения, Люся, - с улыбкой сказал Алексей.

Девушка ответила легким кивком приветствия и расположилась между Ильей и Михо. «1\25 грузина», убирая куртку, бросил ей: «Привет рыжик». Люся не была рыжей. Немного волнистому волосу светло-русого цвета, с хвостиком за плечи, предшествовало миловидное лицо, с умными серо-голубыми глазам. Несколько непослушных локонов свисали по бокам в районе висков. Практически полное отсутствие косметики на лице, заметно отличало ее от всех здесь присутствующих дам. Аккуратный, чуть выдающий вперед носик, придавал ей некий шарм. Легкий слой светло-алой помады, на небольших округлых губах, завершал портрет новой знакомой Алексея. «Знает где добавить, - отметил он про себя, чуть задержавшись на губах Люси». Видимо «рыжиком» для Михо она стала благодаря некоторому количеству веснушек, симпатично расположившихся на ее лице.

Эта игра возрожденного на ТВ, Клуба Веселых и Находчивых, вошла в историю. Второй прямой эфир после долгого перерыва. Шутки на грани. После одной из которых, о фирме «Самсунг» и о политике Ким Эр Сене, Северно-Корейское посольство даже объявило ноту протеста Советскому Союзу. На конкурсе капитанов, чуть не дошло до открытых оскорблений. Только выдержка одесского «Джентльмена» Святослава Пелешенко спасла ситуацию. Последующий выход от Одесской команды десятка полуобнаженных девушек, с прозрачными щитами, то же стал сенсацией. «Золотой состав» КВН Одесского Государственного Университета играл по полной, на все, - «не щадя живота своего». Результат – Победа. Поддержка трибун была подобающей игре «Джентльменов». Ряды с одесситами взрывались в едином порыве, вдохновляя своих друзей на сцене. Игра захватила всех полностью. Уже позже, через несколько дней Алексей понял по информации из Новомосковска, от сестры, что он тоже стал звездой в родном городе. Дело в том, что в Новомосковске, так же как и по всей стране, весь люд, кто с телевизорами, обязательно смотрели КВН. В те моменты, когда показывали одесских болельщиков Алексея почему-то, было видно лучше всех. Стройный парень в черном свитере, с узкой красно-синей полоской посередине, - это был он. Камера фиксировала его, когда он вскакивал и хлопал победным номерам своей команды, или когда, опершись руками на край сиденья перед собой, с улыбкой следил за развитием конкурса «разминка». Это видела вся страна. Но кто этот парень и как его зовут, знали только в Новомосковске. Алексей со смехом в голосе, по телефону спрашивал потом у сестры Светы: «Там моей фотографии еще нет случайно, на доске для почетных горожан?»
Сейчас в Москве, одесситы одержали заслуженную победу. Выступили: Ярмольник и Гусман, итоги подведены. По традиции болельщики из групп поддержки высыпали на сцену. Там победителей приветствовал ректор ОГУ - Игорь Петрович Зелинский. Он активно поддерживал и участвовал во всех жизненно важных процессах для команды. Сразу поинтересовался, у вновь прибывших из Одессы, как их разместили и все ли в порядке. Этот великий ученый, доктор геолого-минералогических наук, мировое имя в инженерной геологии, сейчас открыто со своими студентами радовался победе «Одесских Джентльменов». Позже Алексей узнал, сколько этот человек сделал для родной Одессы. Как специалист и как достойный гражданин своего города.

В суматохе на сцене и потом уже в вестибюле Дворца Молодежи, Алексей потерял из виду Люсю. Но как-то и не сильно, по этому поводу стал заморачиваться. Несколько молодых людей окружили Александра Васильевича Маслякова и начали забрасывать вопросами. Тот сокрушенно только отвечал: «Да что я могу сказать хорошего, только что из МИДа звонили!» Объединенно-Корейская шутка одесситов определенно не прошла цензуру. Во всех дальнейших телевизионных повторах этой игры ее не было, вырезали.

Потом метро и гостиница «Охотник». Побросав сумки по номерам и взяв с собой только все то, что заготовили еще в Одессе, компания отправилась на общий импровизированный фуршет. Легенды жанра КВН, тогда собрались вместе за одним большим столом. Это были представители Московской «Магмы», донецкой команды ДПИ, «Одесских Джентльменов» и Воронежского ВИСИ. На чей-то случайный вопрос: «А с чем Одесса пожаловала?» Михо важно достал бутылку грузинского коньяку «Иверия». Самый колоритный дончанин Сергей Сивохо, подойдя к столу и не найдя себе места сказал прямо: «Представляете, что будет, если я сейчас сюда прыгну?» Его сразу усадили и подали стаканчик. Алексею было очень интересно наблюдать за отдельным миром КВН изнутри, прямо и как он есть. Все-таки сцена, софиты и особенно телеэкраны делают людей другими. В жизни они могут совсем не соответствовать тому, что делают на сцене. Как в лучшую сторону, так и на оборот, уже позже сделал он свои выводы.

Люся к компании присоединилась не мене чем через час, стала в стороне и изредка с кем-то переговаривалась из знакомых. От Ильи, по дороге в гостиницу Алексей узнал, что она студентка третьего курса РГФ-а, и тоже одна из авторов текстов для команды «Джентльменов». А от Михо еще и то, что Люся проживает так же в «гетто», только в «четверке», и что она хоть и симпатичная, но какая-то на своей волне, - «творческая», одним словом, подытожил он. И у него с ней так ничего и не выгорело. «То, что она «творческая» – это мотивирует! – запрыгала рядом память». Алексей по вечеру сделал вывод, что она не курит и ни с кем, более чем как положено коллегам, отношений не имеет. Пообщаться ближе так и не получилось. Большое количество людей и суета застолья становились утомительными после очень насыщенного дня. Илья еще раз напомнил, что завтра, кто желает, могут с ним и его дядей-москвичом, погулять по Москве. Дядя организует хорошую экскурсию. Только подъем по раньше, что бы больше успеть посетить мест, до отхода поезда в Одессу.

Утром в буфет гостиницы, помимо Алексея, вышло еще пять человек. Большинство вчерашних триумфаторов, предпочли восстановить свои силы, не выходя из номеров. На столик, за которым сидели Максим «Карузо», Илья и Алексей, опустился бардовый разнос. На нем стоял стакан с желтым соком, за которым на блюдечке расположились два аккуратных бутерброда.

- Доброе утро, мальчики, - сказал голос Люси, - к Вам можно присоединиться.

Ребята ответили приветствием, и максимально все раздвинули по столу, освобождая место для Люсиных стакана и блюдечка. Алексей оказался напротив девушки. Так же аккуратно назад уложен волос, те же веснушки, ну и все остальное прикрытое светлым пиджачком. «Все-таки есть разница между людьми, которые спят по ночам, и теми, кто вместо сна находит себе заботы за фуршетными столами, - подумалось ему, как-то само собой» Люсин свежий и спокойный вид только подтверждал его умозаключение. Минуту все жевали молча. У мужской части стола, на это были свои вечерние причины. Недосып, умноженный на эмоции с коньячной приправкой, - это не самое диетическое блюдо на ночь.

- Алексей, а ты университетский? – спросила Люся, глядя прямо перед собой. Такой вопрос был уместен. Многие из КВН-щиков брали с собой на игры своих знакомых не только из ОГУ.

- Да, решил продолжить образование в Одессе, сейчас на Геофаке, - чуть повествовательно ответил Алексей. Он немного знал такой, тихий типаж женщин. Их можно было расшевелить только интересом или незаконченностью мысли. Здесь как в разведке. Главное не спешить, правильно предложишь, сама проведет куда надо.

- Продолжить? А где начало, если не секрет? – не громко, отстраняя бутерброд, продолжила интересоваться Люся.

- Нет, конечно, - перешел с улыбкой на доверительный тон Алексей. Сейчас нужно было все оставить, и смотря только на нее, дать ответ только - ей.

- Я из Днепропетровска, после строительного техникума сюда поступил, как промежуточная ступень, выбора было не много, - спокойно проговорил Алексей.

Люся сейчас общалась тоже, только с ним.

- Ступень временная, перед чем-то большим? И что это большее?

- Меня увлекает социология и психология, понял это не давно, - вел Алексей, - а товарищам из военкомата, объяснять это было бесполезно, я им был интересен в войсках, вот и пришлось в срочном порядке подыскивать временное убежище.

- Интересное направление. Уже выбрал, куда переводится после временной ступеньки?

В ее речи появились более степенные тона, чем просто в утренней буфетной беседе. Илья и Максим, предавая друг другу хлеб и приправы, молча поглощали завтрак.

- Хочу понять направление для себя и методику, как это лучше воплотить, время сейчас есть,- говорил ей Алексей, - или это будет ВУЗ или самообразование, теория или сразу практика. Социум, он то здесь, рядом. Важно только уметь замечать, и научится читать происходящее вокруг …

Глаза Люси, с утра более голубоватые, как у человека без серьезной умственной нагрузки, сейчас приобрели сероватые оттенки. Став чуть шире, они насытились глубинным выражением. Она поставила пустой стакан на разнос. Потом опять посмотрела на Алексея.

- И как тебе Москва, хороший соц.материал? Как видишь? – спросила она.

- Москва она всегда и везде, а люди рядом, здесь и сейчас, и они намного интересней, - резюмировал Алексей, - глядя ей прямо в глаза.

Люся улыбнулась в ответ. Потом чуть серьезней добавила:

- Спасибо за комплимент!

«Чуйка повышенная, - отчиталась память, - фальш за километр увидит».

На самом деле, все то, что он ей говорил, по большому значению вымыслом не было. Хоть и желание с ней выйти на одну волну, за счет импровизированной зарисовки, было приоритетным. Алексей действительно так думал, и выходило, что он Люсе проговорил свои мысли вслух. Тонкая нить духовного уровня, между молодыми людьми, затянула свои узелки с обеих сторон.

Максима «Карузо» и Юру «Вагитного», Илье еле удалось остановить от необдуманного шага с утра. Пиво по его просьбе, перенесли ближе к обеду. Впереди ждали: Московский Кремль, Воробьевы горы, Стадион «Лужники», круглогодичный бассейн «Москва» и Мавзолей Ленина на Красной Площади!

Дядя Ильи, был само воплощение московского интеллигента. Прямая куртка за пояс, шарфик и серый картузик. Далее образ дополняли очки на бледном лице и редкая бородка. Наметив маршрут, небольшая группа с дядей во главе выдвинулась к столичным достопримечательностям.

Московская погода великодушно подарила ясный день, без дождя и тумана. Алексей и Люся, непроизвольно образовали экскурсионную пару, так как если бы их так распределили заранее. Новым знакомым в начале, всегда как-то легче общаться на таких мероприятиях. Сразу были Воробьевы горы и МГУ. Впечатления, как от здания университета, так и от вида на чашу стадиона «Лужники», превосходили все эмоциональные границы. Студенты, даже невольно на время себя почувствовали учениками какой-то местечковой сельской школы, так мощно по сравнению с их родным Геофаком, выглядел корпус МГУ. Но гордость от вчерашней победы за свой Университет, не дала развиться этому чувству дальше. Потом открытый бассейн «Москва», уже не функционировавший в прежнем режиме, и все же до сих пор представляющий собой величественное зрелище. Дядя Ильи, как коренной москвич и великолепный рассказчик, много интересного поведал ребятам о всех тех местах, которые они посещали в этот день. Дальше поход по части проспекта Карла Маркса, который уже тогда называли отдельно - Моховой, в сторону Кремля, через мост и Троицкую башню, на вход в само сердце столицы.

Алексей, уже ранее видавший Кремлевское великолепие, взял на себя роль личного проводника Люси. Та хоть и бывала в Москве, но в Кремль еще не посещала. Они вдвоем ходили по старой русской цитадели. Здесь все дышало мощью, силой и величайшим гением древнего зодчества. Алексей увидел восторг, в глазах Люси. Здоровый румянец щек, украшенный мелкими веснушками, делал ее молодость и свежесть неотразимой.

Настала очередь посещения Мавзолея. Все, кроме дяди Ильи, должны были его посетить в первый раз. Внутрь заходили длинной шеренгой по двое. Алексей и Люся как пионеры, синхронно взялись за ручки. Что-то ответственно-пионерское посетило их одновременно. «А ведь это первое прикосновение, - подумал он». И в таком то месте… Рука Люси было теплой и нежной. Память попыталась, что-то свое еще вставить, но Алексей присек это сразу. Символизм в развитии отношений зашкаливал. Вход, поворот на право, коридор, дорожка на полу. Багрово-мраморные тона стен и потолка. Шли по двое. Стены по бокам на расстоянии вытянутой руки. Несколько поворотов по коридору. На каждом повороте человек в форме. Алексей боковым зрением посматривал на Люсю. Та шла с таким видом, как идет пятнадцатилетняя невеста, к девяностолетнему падишаху десятой женой. И тут Алексей замечает, как ее правая рука поднимается и кончиками пальцев касается мраморной стены. Возникший через мгновение, как из-под пола постовой, моментально «разбудил» Люсю. Убрал ее руку вниз и дал понять знаком, что этого делать нельзя. За следующим поворотом, тихо под стеклянным куполом лежал Владимир Ильич. В своем неизменном костюме тройке. Все вокруг него было торжественно и спокойно. Молодые люди, не отпуская рук друг друга, приостановились и несколько секунд смотрели на его мумию. «Эпоха, символ революции, лидер миллионов людей, жаждущих перемен, - шли мысли самотеком». Что-то внутри невнятно проворчала память о похожести современного мира. Алексей вышел с глубоким впечатлением от прочувствованного, именно от прочувствованного, а не увиденного. Люся, судя по ее застывшему виду, была ментально где-то рядом.

В холле перед выходом из гостиницы, где собрались уезжающие, шли сборы и приготовления к отъезду. Кое-кто из команды еще оставался в Москве. Люся так же уезжала на следующий день. Она подошла ко всем собравшимся. Алексей направился к ней.

- Увидимся в Одессе, - сказал он.

- Ну, если ты не сменишь за пару дней учебное заведение, то конечно увидимся, - ответила она.

- Нет, не сменю, мое самообразование сейчас только началось, здесь в Москве и с тобой, - «с Вашего позволения, конечно же», - чуть наклоняясь к ней, продолжил он.

- А, я предмет или учитель в твоей программе? – прямо глядя на Алексея, спросила Люся.

- Ни то ни другое, ты - автор моего нового курса, - декларировал юноша.

- Обожаю парней с чувством юмора, - смеясь, ответила девушка, - мы будем послезавтра, координаты в «четверке» ты знаешь. Приходи. Позанимаемся…

Легкое объятие и символический поцелуй в щечку. Алексей ее чуть сильнее прижал к себе, и понял, что под свитером нет ничего. В смысле ничего из женских штучек, только сама хозяйка его будущего авторского курса. Мотивация для встреч на курсе, получила прописку в «адамовых реакциях» Алексея.

Еще гуляя по Москве, она ему немного о себе рассказала. Что сама из небольшого города Лубны, в Полтавской области. После десяти классов решила поступать в Одессу, на РГФ. Хорошо в школе учила языки, потому все вступительные экзамены сдала на пятерки. Сейчас уже на третьем курсе. В авторскую группу КВН попала в начале второго курса, благодаря преподавателям. На факультете был организован литературный капустник. Темы задали любые, на выбор, в том числе и по классической литературе. Люся выиграла безоговорочно со своим - «дихтантом», по Грибоедовскому «Горе от ума». В ее интерпретации, русская словесная классика выглядела как диктант, написанный нерадивым студентом. И называлось это произведение - «Дихтант «Горе Атума!» Еще долго потом, смеясь и цитируя, преподаватели между собой выясняли, что это за Атум, и что это у него за горе такое. В общем, ее отрекомендовали авторам КВН-новских шуток, как способную к творчеству студентку. Вот так все у нее и проходит.

Все новые встречи ранее незнакомых людей, в чем-то похожи в своем внешнем проявлении. Особенно между мужчиной и женщиной. Здесь ни место, ни форма знакомства не имеют принципиальных отличий. Но это только внешняя сторона, видимая глазу и ощущаемая всеми остальными органами человеческого восприятия. Образно-визуальная картинка устанавливается и фиксируется сразу. Только потом, через некоторое время, после усадки слоя первых впечатлений, внутри каждого индивида начинает проявляться и обретать форму, истинное чувство понимания сути своего нового знакомого. Это доступно всем людям без исключения. Не все просто готовы повернуться в этом направление. В ситуации с московским вояжем, даже с полуоборота, стало понятно, что желание пройти совместный взаимообучающий курс у Алексея и Люси, поселилось в них одновременно.

Дальше метро, вокзал, вагон, Одесса.

Часть 2.

Глава 3.

«Ну где же ты, студент, игрушку новую нашел?»

С. Жуков, «Руки Вверх.

Утром, перед монументальным зданием корпуса Одесского Геофака, за добрых полчаса перед занятиями постоянно собирались студенты. Так же, было и в первый официальный день начала учебы группы, в которой числился Алексей. Старые знакомые по колхозной отработке радостно приветствовали друг друга. Здесь ко всем, кого уже нарекли вторым студенческим «я», присоединялись и те, кому это еще стоило пройти. К счастью после этого сентябрьского сельскохозяйственного месяца никого из новых студентов не отчислили. Хотя в предыдущие годы такое происходило не редко. Видимо, та новая университетская молодежь на трудовых буднях, вела себя еще похлеще, чем компания Алексея.

Юра «Хром», как всегда, в центре коллектива управлял ходом всего процесса.

Знакомство с группой проходило в большой аудитории. Присутствовали руководители и преподаватели факультета. Студент вставал и представлялся всем в аудитории.

- Соколов Виктор, - говорил Витя «Сокол», поднявшись из-за парты.

- Фильм «Судьба Человека», видели? - продолжал дальше «Хром», - пьет не закусывая.

- Михайлок Юрий, - представлялся другой студент, - Альбертович.

- Русский? – по «одесски», с акцентом, поинтересовался «Хром».

- Нет, украинец, - отвечал Михайлок.

- А хули отчество Альбертович? – не унимался «Хром».

Ну и потом по списку: «Рыба», «Пахан», «Нанда» и остальные.

Всех поприветствовал декан факультета. Представился как Биданчин Ярослав Михайлович. Внешне высокий представительный мужчина. С благородной сединой в ровно причесанном волосе назад. Юра «Хром» никак не мог успокоиться, кого же он ему напоминает. Уже в коридоре вспомнил: «Точно Клаус Кински, это тот который, маньяков играет,- резюмировал он». Немного позже возле деканата, к группе новоявленных студентов подбежала запыхавшаяся девочка первокурсница. Она видимо опоздала на официальную часть. Спросила у парней, не видели ли они декана. Секретарь ей сказала, что тот не на месте. На ее несчастье Юра «Хром» был среди тех, у кого она спрашивала о Биданчине. Юрий ей ответил:

- А вон, он пошел, да тот длинный, - указывая ей на уходящего декана, - только перед ним не пробегай никогда, он подножки ставит.

Та заторопилась, не вникаю в Юрины шутки, и еще раз переспросила:

- А, спасибо, а как его имя отчество?

- Ярик Абрамович, - на полном серьезе ответил ей «Хром»

Добрые подсказчики студенты, во главе с «Хромом», остановились вдалеке наблюдать за встречей «титана» и его «жертвы». Немое кино показало: как после оклика высокого декана студенткой, тот так к ней быстро повернулся, и что-то так резко ответил, что «жертву» отбросило почти на метр в сторону. Потом он нервно зашагал вперед. Девушка бросилась преследовать декана, что-то ему эмоционально проговаривая на ходу.

По окончании всех ознакомительных мероприятий, отдельные шумные группки молодежи проследовали в студенческое кафе «Метроном», которое находилось в парковой зоне университетской территории перед футбольным стадионом. Дальше сценарий знакомства с факультетом, проходил по проверенной схеме. Здесь Алексей впервые услышал второе, «сленговое» название Геофака. Старшие и параллельные курсы называли его: не Геолого-Географический – просто «Геолого-Алкоголическим».

Учебные будни осени монотонно втянули Алексея в свой порядок и график. По приезду из Озерного, он в первый выходной день посетил бар «Маккаби» и коммуналку на улице Ленина. Цель была одна, оставить два небольших листика с коротким набором цифр телефонного номера общежития, и подписью – «Мелкий». В баре новая женщина-бармен ничего не знала об Алине, т.к. работала только первую неделю. Но листик с координатами взяла и обязалась передать его Алине, при случае обращения той. В квартире на Ленина, добрая бабушка соседка всю информацию приняла и заверила, что Алина к ней придет обязательно и сразу позвонит Алексею, по ее распоряжению. Алексей знал, что с Алиной они увидятся в любом случае. Сейчас он спокойно и легко относился к периоду ожидания. Сколько бы он не затянулся. Он прекрасно понимал, что по-прежнему, как было раньше, уже не будет, если даже они и возобновят свои отношения и редкие встречи. Алина изменилась, она встала на путь. И ее вектор движения теперь будет направлен только в сторону роста и профессиональных достижений. Она уже один раз остановилась и больше это не захочет повторять. Алексей так же понимал, что он сможет теперь проходить в ее жизни только «по касательной». Искра, подаренная им Алине пару месяцев назад, зажгла в ней особый огонек, который теперь задуть будет не под силу даже ему. И если честно перед собой, он был этому очень рад. «Способность порадоваться успехам другого, удел не для всех, это – дар сильного и уверенного в себе человека, - процитировала память, где-то вычитанную истину».

«Где она сейчас в каких морях? Верю, в то, что у нее все в порядке! – после вопроса к мирозданию, утвердился он».

Так пешком по осенней Одессе, сопровождаемый мягким чувством ностальгии и придаваясь приятным воспоминаниям, он добрался до общежития Водного института. Сейчас оно, документально, уже располагалось по улице Балковской. В Одессе шел бум возврата улицам исторических названий.

Встреча с Колей, Юрой и Сириллом прошла по всем правилам традиций утвержденных в данном коллективе, еще весной этого года. Домашние заготовки от Колиных и Юриных родителей были подкреплены бессарабским вином от Алексея. Сирилл, все это полугодие проводил здесь и только к Новому году собирался к себе на Родину. Воспоминания от недавнего совместного прошлого и истории из жизни на каникулах, заняли добрую часть ночи. Чуть подзабытое Колино: «Ну! Ты Леха…», звучало в этот вечер, уже почти как родное.

На университетские занятия в этот понедельник, Алексей добирался с улицы Балковской.

Первые курсы в Высших учебных заведениях, в чем-то все похожи. Много общеобразовательных предметов и постепенный ввод специальных дисциплин. Уроки проходили лентами, состоящими из двух 45-ти минутных лекций с 10-ти минутным перерывом между ними. Так же был один большой 30 минутный перерыв после двух лент. Интенсивность по три четыре пары в день. Общежитие №5 приняв очередную волну новых поселенцев, вошло в русло режима - «Любите меня таким, какое я есть». Женский душ починили. Естественное разделение желающих искупаться без стресса для себя и окружающих, произошло. Только не успели закончить покраску отдельных фрагментов. Баки, кисточки и ведра находились под лестницей рядом. В глубоко-интеллектуальном студенческом обществе рожденные беспокойными умами идеи имеют очень короткий путь к воплощению. Так, близость краски, кабинета коменданта и фамилия последней, стали решающими факторами в предпринятых действиях чуть позже. Дождливым осенним вечером, компанию подвыпивших первокурсников посетило естественное желание, что-то написать краской из-под лестницы. И ничего умнее они не смогли придумать, как на двери коменданта вывести почти библейское: «Цызарю – цызарево!» И еще потом разлить краску по коридору и под лестницей. Соответственно обмазались и натоптали, где могли. Белые следы предательски в разной степени яркости появились кругом. Где смогли, оттерли, но все равно нужно было принимать нестандартное решение по выходу из сложившейся ситуации. Причем до утра. И тогда решили, что если все следы убрать не возможно, то нужно выделить один основной. Причем сделать его максимально четким и максимально… абсурдным. Так, пожертвовав парой кед, два протрезвевших студента, один с ведром краски, а второй с кедами на руках от комнаты коменданта повели следы на четвертый этаж. Ступеньки, коридор и направление в сторону женского отделения. Туда, где в конце коридора находятся в разных сторонах туалетная и умывальная комнаты. Доведя, скурпулезно рисованные руками шаги до разделенных комнат, один кед отправился в туалет, а второй в умывальник. Посредине, то место где следы разошлись, венчала надпись: «Следы раздвояются».

Первой, кто утром увидела, и не оценила студенческое послание коменданту, была Лариса «Крепостная». Прекрасно понимая, что будет, если «Палестиновна» это увидит, она решила хоть как-то сгладить ситуацию. По ее распоряжению «Бельевой» Леонид, как смог оттер надпись на двери. Стало просто похоже на по-хулигански разбрызганную краску. Ну а по самим следам к надписи, между женскими туалетом и умывальниками, «Палестиновне» уже пришлось проследовать лично.

На следующий день Алексей возвращался с занятий в общежитие вместе с Сергеем Куланом. Сергей стал студентом после армии. Он вместе, с еще пятью парнями из подготовительного курса для после армейцев, влился в группу Алексея. Для отслуживших парней в армии, были свои, специальные условия. Кулан сам был родом из Южноукраинска, небольшого городка в Николаевской области. Высокого роста, статного сложения с классической фигурой профессионального пловца, он сразу стал объектом повышенного женского внимания. Совершенное тело венчала светловолосая с длинным чубом голова, сидящая на крепкой шее, с кожаным затылком позади. Но было и пару несоответствий в его совершенстве. Это худые ноги и не всегда адекватное направление мыслей. А по его способностям с чего-то постебаться, он не уступал даже «Хрому». После прохода через главный вход общежития, студентов встречало помещение вестибюля. В нем находилось несколько рядов спаренных деревянных стульев, какие можно было встретить в то время в актовых залах заводов или фабрик. Они предназначались для гостей и ожидающих. Вход непосредственно в коридор со ступеньками на этажи строго охранялся тумбой вахтера с одной стороны и бетонной колонной с другой. Расстояние между ними составляло не более одного метра. «Вертушки» не было. Продолжением бетонной колоны вместо стены служила импровизированная решетка, украшенная симметрично висящими по ней вазонами с мясистыми алое и еще какими-то лианами. За тумбой вахтера стояла сама Наталья Устиновна. Огромная и с поставленными по бокам руками, она сканировала всех входящих. Алексей и Кулан зашли сразу за студентом четвертого курса - «Братом». Так, того называли за способность быть своим, на любой выпивке. Быть с «братом», автоматически обозначало употреблять спиртное. Невысокий даже чуть тщедушный «Брат», шел быстро, но не ровно. Видимо его состояние сейчас днем, было уже ближе к его естественному состоянию по вечерам. И понимая, что не шатаясь, он не сможет медленно пройти мимо «Палестиновны», а только на скорости, «Брат» прибавил ходу. При этом явно потерял в управлении своим телом. Возможно сыграла свою роль узость прохода или сильно наклоненная вперед голова мчащегося человека, и … Как результат – прямое попадание, на половину прикрытым вязанной шапочкой лбом, в центр бетонной колонны. «Брата» от встречи со строением откинуло назад. Пятой точкой, с раскинутыми по сторонам руками, он покрыл цементный пол. Даже видавшую виды Устиновну рассмешил этот ход «Брата». Она не убирая руки с боков, громко рывками рассмеялась, при этом «кашляя» сразу из двух мест одновременно. Глухой кашель из верхнего ротового отверстия, сменялся характерными, звонкими и протяжными звуками из нижнего. Вот такую картину, с сидящим на полу «Братом» и «кашляющей» из двух отверстий «Палестиновной», Алексей с Сергеем и встретили в вестибюле общежития. Потом Кулан еще долго строил свои версии, произошедшего случая на входе. Остановились на недостатке кожного покрова на теле комендантши. «Когда она сильно открывает рот, чтобы орать или смеяться, - говорил Кулан, - то у нее задвижка поддувала сзади закрывается, и соответственно наоборот, при закрытии рта, там сзади кожа стягивается и через «морщинистое око», начинает гулять ветер». Позже Кулан не поленился, и где-то у себя в деревне нашел задвижку поддувала от старой печки. Привез ее в общежитие и поставил «Палестиновне» с утра под двери ее кабинета. Дальнейшая судьба задвижки студентам была не известна.

Вредителей в общем не нашли, но краску убрали и ужесточили проходной режим. В комнату к Алексею и Олегу подселили еще одного парня Сашу, с Николаева. Тот был черноволосый, смуглый и с усами. Его сразу студенты прозвали «Саидом». Саша «Саид» был потомственным охотником. Зайчатина и дикая птица стали нормой в 49-й комнате после выходных.

На третьем этаже пятого общежития расселились первые и вторые курсы геолого-географического факультета. Правая сторона здания от лестничного марша, была более мужской. Левая, сторона более женской. Посредине, все вперемешку. Комната №49 заканчивала торец третьего этажа перед умывальниками, с мужской стороны. По коридору чуть дальше напротив, расположилась комната второкурсников №48. В ней обитали: капитан футбольной сборной Юра «Вагитный», его однокурсник Михо Чабаташвили – «1\25 грузина», так его в шутку называли в университете, и Максим «Карузо», так же с их группы. Свое прозвище сочинец Михо, заслужил за полное не соответствие своих внешних данных с чисто грузинской фамилией. Светловолосый и белокожий, он со стороны совсем не был похож на кавказца. Тому причиной были: блондинка мама и не очень смуглый папа грузин. Так его для студенческой идентификации и нарекли – «1\25 грузина». С Максимом «Карузо», все было сложнее. Свое второе, студенческое имя он получил заслуженно от благодарных ночных слушателей. Периодически заканчивая затянувшиеся посиделки, Максим мог затянуть арию Ленского из «Евгения Онегина» или Германа из «Пиковой Дамы». Как он говорил сам, до университета у него были опыты в театральной студии. Потом добавлял: «Это же Карузо, Марио Ланца… И вобще, голос у меня – я йи-бу!»

Частыми гостями у них были студенты одесситы. Свободный дух общежитейского бытия, тянул как магнитом домашних мальчиков и девочек. Став студентами они окунулись в другое, иное от школьного измерение, но до конца прочувствовать на себе, они его смогли только периодически находясь в общаге. Так, ноябрьским вечером в гости в «пятерку» пожаловал Илья, старшекурсник – одессит. Он был частым гостем у Михо, Юры и Максима. Алексей к тому времени уже близко общался с парнями из 48 комнаты, у тех был телевизор и они в обязательном порядке к каждой пятнице, когда все остальные студенты, из близ лежащих городов и селений разъезжались по домам, устраивали себе застолье под вечернюю программу «ВИД». Илья состоял в авторской группе университетской команды КВН «Одесские Джентльмены». Самое золотое время одесской команды было именно сейчас. Чемпионы последних лет любимой игры миллионов, достойно удерживали свой высокий уровень. Скоро одесситам, предстояла очень ответственная игра, с воронежской командой ВИСИ (Воронежский Инженерно-Строительный институт). У Ильи была возможность, отчасти за счет университета, организовать поездку в Москву на этот полуфинал в составе группы поддержки. Предложение с воодушевление было принято. Вся стипендия и участие «Альма Матер», позволили Алексею второй раз в жизни посетить столицу его Родины, уже в качестве болельщика команды КВН «Одесские Джентльмены».

На наше поле свозили битые машины, разобранные до скелета, дед ругался: грибы пропадали и лес.

На берегу пруда валялись резанные ножницами по металлу номера машин, а среди кладбища разбитых кораблей находились целые, яркие нероссийские - домой не несли: нельзя было.

Сейчас понимаешь что к чему, а вот тогда было обидно - такая «добыча» пропадала.

На тех же развалах частенько попадались аккумуляторы, источник драгоценного металла, доступного юным искателям приключений - свинца. Ну, как «попадались» - мы разыскивали их среди железного хлама, как пираты ищут сокровища среди древних развалин.

Не девчачье дело, скажете? Да, моя жизнь приготовила уже в детстве столько приключений на мои вторые девяносто, до которых дело никак не дойдёт, что не выпадало и на долю некоторых пацанов.

Мало найти целый аккумулятор - надо же ещё и добыть презренный металл. Разбивали кирпичами, кидали с высоты, били молотком, главное - не забрызгать электролитом штаны. Высохнет-то - не страшно, а вот когда мама постирает, будет вопросы задавать, почему это брюки похожи на решето, - явка будет провалена, дадут по шее фигурально, и будет сидеть дома вся пиратская банда.

Все мамы да бабушки в этом вопросе были заодно: случись что - все вместе выходили на улицу. Никогда не забуду, как меня шла спасать целая улица, когда нас с сестрой Ленкой, совсем мелких, сбили на велосипеде. Она домой побежала, а я все брюки перемазала и головой стукнулась – страшно было идти домой – добавят же. Голова гудит, я сижу штаны свои тру, оттираю, а тут такая толпа идёт спасать меня. Ух, силища!

Сливали, сушили, отковыривали пластины, крошили их голыми руками и шли искать подходящую жестянку. Лучше плоскую, из-под шпрот, но без зазубрин, чтоб вытекало ровно и с неоторванной до конца крышкой, чтоб было удобно брать клещами или пассатижами и не порезаться об острый край.

Прихватывали пассатижами из огня, благо инструменты были все в открытом доступе. В самом настоящем деревянном слесарном ящике с деревянной ручкой, как на картинках, лежали молотки, рубанки, напильники, клещи – бери не хочу. Банку грели на печке из двух кирпичей и решетки или вечером на большом костре в корыте.

Мальчишки постарше отливали фигурки в гипсовых формах - нам даже однажды разрешили сделать самолётик, но форма была грубоватая, было много излишеств - доработать напильником до чертежа не удалось, я только испортила пару отцовских напильников.

Выяснилось, что свинец туда забивается так, что не отковыряешь обратно этот мягкий металл – всё-равно что потереть морковку на тёрке. Пришлось греть напильники в огне, жечь деревянные ручки, зато драгоценный свинец весь был спасён без потерь.

Мы наслаждались простыми формами - заливали расплавленный металл в ложки, кирпичи с выемками типа конусов, благо по окрестностям начиналось строительство диковинных коттеджей по полям, которые потом долгое время стояли недостроенными - там прошла целая эпоха наших похождений.

Делали мы грузила под донку, хотя какая там донка - отдавали их потом дедушке или Серёге - они с Пашкой хоть на рыбалку ходили. Нам был важен сам процесс.

Не знаю, кем видели себя мальчишки, я думала, что я великий алхимик. Смотрели мы с мамой Анжелику. Жофрей отливал золотые слитки из свинца - там живописно поблескивал и растекался металл в печи - хотелось также. Я все-таки девочка на минуточку.

Делали ямки, канавки, разливали, делали горошинки, просто неведомые бесформенные штуки для дальнейшей переплавки.

Лили свинец в воду - смотрели на фонтан из свинца, рыдали, обжигались, но не сдавались, повторяли опыты вновь.

Лили воду на свинец, пытались плавить алюминиевые кастрюли и делать стружку из их ручек.

Ходили с серыми руками, прожжёнными кофтами и штанами.

Костёр горел у нас каждый вечер в железном корыте год из года на улице, набирая по самые края тлеющие угли.

Красные с седой поволокой.

Вокруг него всегда собиралось много народа: с майских жуков до самых белых мух.

Всё было открыто.

Все были рядом, вместе.

А вокруг творилось чёрт-те что, но мы об этом даже не догадывались.

https://vk.com/undermarusinkust

Часть 2.

Глава 2.
(продолжение).

Утром, студенты-труженики, не все успевшие даже прилечь, вышли к бортовым машинам для транспортировки в поля. Взрослый водитель молдаванин, стоя на ступеньке кабины своего «Газона», с криками и матом пытался распределить шатающихся по кузову студентов. Там было без шансов. Молдаванин перешел на свист и топот. «Хром», уже определившийся в углу между бортами, недовольно на него крикнул: «Не свистите!» Водитель на него так посмотрел, что тот вжался в угол и добавил: «У нас не принято». Потом к водителю повернулся еще порядком пьяный «Медведь», студент Медведенко и с улыбкой ему предложил: «Можэ заспиваемо?» В общем, тот трудодень прошел под яблонями. Следующие пару тройку так же, то ли под грушами, то ли под яблонями обратно.

Из развлечений, еще по вечерам крутили кино. Приезжала «кинобуханка». Это микс из «бусика» УАЗ и установленной на нем киноаппаратуры. Киномеханик как-то пытался показать французскую комедию, но все настояли на «Маленькой Вере», а дальше на «Голубой Лагуне» и так по списку. По причине сломанного в первый вечер пластикового стенда для кино, «Маленькую Веру» смотрели прямо на натянутой простыне. Киномеханик проявлял недюжинные способности снайпера-оператора.

С «Сытой» Таней, как-то после обеда, Алексей выбрался на крутой берег Ялпуга. Это был второй раз за неделю, когда они общались трезвые. И первый, когда в нормальном состоянии Алексей приступил к осаде ее «крепости», в без кроватном режиме. Танина «крепость», тоже видимо ценила эти редкие моменты и сразу сдалась. Помощь отдыхающего в сумке «бассаина» не понадобилась. Трава, жесткий камыш и трезвая Таня, Алексея не впечатлили. Память даже не нашлась, что прокомментировать. То же наверное, ничего не почувствовала. Приятная внешность девушки, не всегда залог того же для «адамовых реакций» парня. Все было похоже на встречу двух подростков, которых попросили на сцене сыграть стариков. Как ни старайся, а «зелень» в амурных делах не спрячешь. Интеллектуально-лингвистическая часть «Сытой» Тани так же не прошла испытаний, как до камыша, так и после. В общем, пока не поздно, у Тани был только один путь – идти замуж. Сделал потом вывод Алексей.

Больше впечатлений доставила красота природы. Светлые берега озера Ялпуг, в предзакатном солнце, вместе с серебряно-синей гладью воды представляли собой зрелище на миллион.

Работы в полях и садах чередовались со сменами на местном консервном заводе. Там интеллектуальные задатки парней студентов были нужны только для подачи тары и сырья. Тяжелые ящики с утра не всегда были по душе Алексею и компании.

На КТС (контейнер томатного сока), допускались только девушки, которые вручную перебирали помидоры перед большими резцами измельчающего механизма. Если какой-то инородный предмет попадал в резцы, то вся машина останавливалась. Возникал естественный перекур. Помидор с камнем внутри, мог пройти только по договоренности с подругами из цеха. И то не всегда, так как перед самим механизмом стояли дамы в халатах из местных ударниц. Но перекуры все равно возникали постоянно… Томатного сока в своей жизни Алексей тоже столько еще не пил. С этим на заводе проблем не было. Как-то раз руководство предприятия сделало большую ошибку и вывело студентов на работу в цех по производству виноградного сока. Несколько банок виноградного продукта, были поставлены тружениками студентами в лагере на брожение. Все получилось. Уже через пару дней, воздух и жара способствовали рождению первоклассной браги. В следующий раз студенты-ударники уже сами просились на контейнер виноградного сока. Их взяли. Но сок потом им не дали. Начался скандал после работы, который подытожил Юра «Хром», в кабинете у женщины мастера. Он зашел к ней с видом адвоката итальянской мафии и сказал: «Я после геофака, поступаю в юридический, как закончу, пойду работать в налоговую инспекцию, приеду к Вам и всех тут пересажу». Сок мужественная руководительница так и не выдала, но председателю все рассказала. Краснолицый «вождь» накатал гневную петицию руководству лагеря. На виноградный сок парней студентов больше не привозили.

Футбольный стадион не пустовал. При всей бесшабашности студенческого мира, игра номер один была неприкасаемая. Бегали с мячом в любом состоянии. Далее Алексей понял, что сборная Геофака, традиционный чемпион университета по футболу. Здесь, то же все само собой распределилось. Звезды на поле, самая красивая женская группа поддержки на трибунах и комментатор - Юра «Хром». Уже в конце первого курса Колесов Юра из Краснодарского края, стал бессменным лидером и капитаном футбольной сборной факультета. Сначала его знали все как Юру «Колесо», потом после года учебы и проживания в общежитии Юра чуть так «потяжелел». Из полузащиты ушел в защиту, штрафные удары бил не разбегаясь и часто как играющий тренер кричал на все поле: «Вашу мать! Вашу мать!» Причем это его выражение могло звучать не только когда все плохо, но и тогда когда забивали хороший гол. Просто менялась тональность на: «Вашу м-а-а-ть...» С улыбкой и разводя руки, мягко говорил он. Дальше прозвище Юрия трансформировалось от «тяжелый», до простого на украинский манер – «Вагитный». В тот день играли с местными на вино и барана. Спонсором выступил «вождь» председатель. Почти официальная встреча. Приехали местные парни и мужики, одетые в черную спортивную форму. На спинах у них, зачем-то мелом были нарисованы номера. Футбольная дружина Геофака была вся в белом. По деревянным лавочкам-трибунам расположились болельщики. Юра «Вагитный» под крики и улюлюканья толпы вывел сборную на поле. Алексей хоть и любил футбол, но не играл на таком уровне как ребята из сборной. «Вагитный» капитан подошел к игре очень ответственно, всех игроков лично отобрал и настроил. Комментатору «Хрому», налили пива и выделили место на лавочке повыше. Прибежала с вопросом стайка девчонок первокурсниц: «А на что играем, мальчики?» Юра «Хром», просмотрев всех по очереди, на полном серьезе им ответил: «На баб!»

Свисток и футбольный мяч, то резво от игрока к игроку, то высоко над полем, то вылетая за трибуны начал поиск своей сетки в воротах играющих команд.

Местные взялись очень активно. И уже через несколько минут ошибка «Вагитного» капитана, чуть не стоила гола университетским. Спас длинный вратарь Дима «Нанду». Комментатор «Хром», затянул скрипучим голосом песню: «Нога попа-ла в колесо-о!» Потом крикнул вратарю: «Нанда!» - молодец». Иллюзии сельских футболистов быстро развеял Денис «Деня». Прямой удар с лету из-за пределов штрафной площадки, точно под перекладину открыл счет в пользу сборной Геофака. После забитого мяча «Хром» повернулся к трибуне с местными и проговорил: «Кампания, чего сидите, идите жарьте уже». Весь первый тайм команды пристреливались друг к другу. «Деня» не давал покоя своими дальними ударами вратарю соперника. А у тех нападающий Саша «Гагауз», терзал оборону университетских, заставляя капитана Юру «Вагитного» повторять – «Вашу мать!», чаще обычного. Второй тайм все поставил на свои места. Класс университетских футболистов, был все-таки выше. Второй гол закатили как на тренировке. Красиво и стремительно. Два - ноль, в пользу наших. Чуть позже Саша «Гагауз» заставил жителей села Озерное, после стремительной контратаки местных, подскочить со своих мест в едином порыве. Счет стал: два - один. «Хром» заверил всех девушек на трибуне, что наши парни никому их не проиграют. «Мы же тут не в «козла» играем, - говорил он». Такие дамы типа самим нужны. И что, Юра капитан хоть и «Вагитный», но очень подвижный. Так и вышло. Никаких нервов, капитан Юра взял игру на себя и за несколько минут до конца матча, заработал для команды пенальти. Сам встал у мяча, и не разбегаясь точным ударом отправил его в угол ворот противника. Все победа.

Празднование с национальными танцами и жареной бараниной. И еще раз Алексей для себя отметил, что вкуснее шашлыка из баранины, он еще не пробовал в своей жизни. «Хром» подошел к студенткам-болельщицам и скакал, что они ему все должны! Естественно получил полное заверение в лояльности. Такому как он, не симпатизировать было не возможно. Это тот тип человека, когда везде свой. Конечно, вряд ли какая-либо из первых красавиц его видела рядом как своего парня. И все же, не любить этого балагура и заводилу было не возможно.

Как-то через несколько дней, после свидания в камышах, Алексей увидел «Сытую» Таню в компании нового парня. Тот был явно взрослее, как от него, так и от других студентов. Им оказался давний поклонник Тани, - Николай. Он приехал в лагерь к своей пассии в гости. Николай страстно желал заполучить Таню в жены. И уже год от нее этого добивался. Та видя, что он от нее все равно никуда не денется, пользовалась ним как сама хотела. Николай служил в Москве, в Кремлевской роте почетного караула. Это Алексей уже потом узнал от второкурсников. И если честно, то немного обрадовался, что начал от Тани уже дистанцироваться. Не очень хотелось связываться с воином-дзержинцем. Настырность «кремлевца», очень скоро дала свои плоды. Через год «Сытая» Таня, перевелась на заочное отделение и стала женой Николая.

Саша «Гагауз», футболист из сборной Озерного, являлся родственником краснолицего председателя. И входил в его свиту, при официальных мероприятиях. Высокий худощавый парень, с черными как два уголька глазами и коротким ежиком на голове, был частый гость в студенческих компаниях по вечерам. Саша был ярким представителем гагаузского народа. Красивая легенда о происхождении его предков озвученная им очень понравилась Алексею, как любителю истории и древностей. Она гласила, что когда на земле еще жили великаны, их ребенок увидел на земле маленьких как муравьи людей, пашущих землю на волах. Он их взял в ладони и принес родителям. Те ему сказали: «Отнеси их обратно туда, где ты их нашел, они будут жить на этой земле, когда нас не станет». В реальной же истории этот небольшой этнос остановил свой боевой путь в Причерноморских степях больше 1000 лет назад. В Сашиных венах текла кровь страшных воинов-кочевников печенегов, наводивших настоящий ужас на все княжества Киевской Руси. Поданные хана Бече, по имени которого и стали их называть - «печенегами», добрых две сотни лет на переходе тысячелетий безраздельно властвовали на территории современного Северного Причерноморья. В языках вечернего пламени, сверкающий взгляд увлеченного рассказчика Саши, его смуглая кожа на лице и красочные эмоциональные тона речи, уводили слушателей полностью в ту давнюю эпоху. Шум камыша и ночного ветра только усиливал визуальные ощущения от его историй. Даже память признала, что сейчас в камышах было интереснее, чем в свое время с «Сытой» Таней. Потом, как заверил Саша, история все распределила по своим местам. И самые трудолюбивые и добрые из его предков остановились здесь, на территории Бессарабии и Молдавии. Что он всем своим присутствием и радушием подтверждал. И поведал, уже более анекдотичные истории из современной жизни его соседей. Так, например, у местных вороватых гопников есть одна нехорошая привычка. При вынужденном проезде через стадо овец, - а такое бывает часто в этом краю, - когда чабан их гонит по дороге, попытаться в багажник легкового автомобиля украсть одну овечку. Для этого, предварительно место в багажнике сзади занимает самый маленький злодей. Потом при медленном проезде через отару его задача, приоткрыв крышку багажника быстро схватить овцу двумя руками за шерсть сверху и уложить рядом с собой, зажав ей крепко на время рот. Захлопнуть багажник и вперед от чабана и стада подальше. Самому чабану очень тяжело отследить этот момент, особенно когда отара большая. В одном из случаев похищения все закончилось намного интересней именно для похитителей. Уже через метров сто-двести, водитель легковушки вынужден был остановить машину. По причине сильнейших вибраций в багажнике и крика самого маленького злодея оттуда же. Когда горе похитители подняли крышку багажника, то увидели, как на них смотрят четыре обезумевших глаза – два человеческих и два собачьих… Кавказская овчарка имеет определенное сходство с крупной овцой. Вот ей то и пришлось побыть пассажиркой в советских «Жигулях». Все обошлось. Собака сразу убежала обратно. Овцы целы. Только вот непосредственный исполнитель похищения видимо приобрел пару седых волос точно и потерял интерес к чужим овцам навсегда.

Или больше придуманная в стиле байки история с охотничьей собачкой, которая боялась выстрелов. Была такая охотничья собачка, которая всегда при звуке выстрела из ружья пряталась в кусты. И вот охотники решили ее как-то приучить к громким звукам. Вызвался помочь решить эту проблему один местный музыкант. Попросил у охотников дать ему песика на выходные. У его родственника намечалась свадьба. Находчивый музыкант был барабанщик. Это тот, который в оркестре идущем по улице, несет перед собой огромный бас-барабан. Трусливая охотничья собачка была помещена в инструмент и отбыла там всю свадебную церемонию. На следующую охоту обновленная помощница была возвращена хозяевам, с гарантией. Поле, дичь.. . «Бах-бах, ба-бах», - начали стрелять охотники. И уже сразу, после первых выстрелов, веселый песик вместо ожидаемого побега в кусты, пустился в пляс на задних лапах с визгами: «Е-хо! Е-ху! Е-хо!»

Так, по разному проходящие вечера и так одинаково плетущиеся друг за другом трудодни, заканчивали три недели студенческой помощи колхозу «Сила Ильича». Оставалось несколько дней до отъезда в осеннюю Одессу. Здесь в Бессарабии, вечера так же становились чуть прохладнее и ветренее. В последние несколько дней уже не выходили в поля. Дождь заладил через каждый час. Многие преподаватели и студенты покидали ЛТО. Планов по проведению общего прощального вечера никто не строил. Что-то, очень спокойное и тихое поселилось в атмосфере этого еще вчера, гиперактивного места. Даже каменный Владимир Ильич, как то погрустнел. Он стал больше похож на доброго хозяина провожающего гостей, без надежды увидеть их снова. В воздухе витал томный дух окончания чего-то, чего-то того, что больше уже здесь не повторится никогда. Общая обстановка была сродни той, какая возникает в семье, когда из родительского дома уезжают повзрослевшие дети. Алексей это прочувствовал всеми своими воспринимающими рецепторами. И на этот раз, его «необъяснимое и основное» интуитивное чувство, все ему предсказало наперед. Он понял, что их приезд в этом сентябре на помощь колхозу в сборке урожая, был последним приездом в этот лагерь от Одесского Государственного университета, и больше потом не повторится. Со следующего года «трудовую повинность» студентов отменили и вовсе.

За пару дней до отъезда, Саша «Гагауз» обратился с просьбой к оставшимся нескольким студентам, помочь в разгрузке фуры с картошкой. Та стояла рядом с лагерем, перед колхозным хранилищем. Алексей и компания быстро справились с заданием. И уже на утро за день перед выездом в Одессу, все были приглашены на местную свадьбу. Саша с искренним чувством и желанием видеть своих новых друзей на мероприятии, лично позвал всех в село на празднование обряда бракосочетания по традиционным гагаузским обычаям. Долго упрашивать никого не пришлось.

Компания из трех молодых парней и Алексея в боевом «бассаине», с букетами из местных полей и садов, вечером прибыла в село к огромному свадебному шатру. То, что эти люди умеют работать, Алексей уже понял, теперь пришло время убедиться в их умении отдыхать. Гагаузы не подвели. Огромный стол, поставленный буквой «П» по периметру шатра. Посередине импровизированного помещения, тумбы с цветами. По стенкам шатра национальные узоры и полотенца. Живая музыка. Вспомнившаяся, при виде барабана собачка, из рассказа Саши вызвала улыбку у Алексея. Студентам выделили место у одного из краев стола. Вино оказалось рядом. Мясо, мудреные закуски в виноградных листьях, изобилие овощей и напитков, смех, тосты и поздравления. Даже Юра «Хром», выступил от имени городских приглашенных с поздравлением. На его обращение: «Господа!» реакция была вялой и чуть шумной. Тогда он взял вилку и постучал по банке с компотом. Потом сказал: «Я еще раз повторяю, Господа!» И продолжил в своем одесском стиле. Закончил поздравление, заверив всех присутствующих, что «кампания у них фестивальная». Потом ведущие бросали на стол деньги и рис с курятиной. Молодые вениками заметали с пола монеты и купюры. Водили танцы под народную «хору» и пели все песни подряд перекрикивая друг друга. Под утро Саша всех распределил по большому дому родителей жениха. Пестрые узоры камерунского «бассаина» были нейтрализованы местными гагаузскими красными поясами. Сам дух вечной верности молодых друг другу, увел в сторону хмельного Алексея, от последующих в таких случаях у него «адамовых реакций».

Из лагеря «Сила Ильича» вышли медленно. Остановившись, повернулись в сторону памятника дедушке Ленину и искренне, в душе поблагодарили это место и его лично, за каждый проведенный здесь день от имени всей студенческой вселенной Советского Союза.

Со стороны села раздался глухой звук оружейного выстрела. Алексей переглянулся с парнями. Все одобрительно кивнули головами и засмеялись. Они уже знали местные традиции от Саши «Гагауза». Сегодня ночью, молодая пара начала интимную часть своей семейной жизни, с абсолютного нуля.

В Одессу приехали сонные и уставшие, но с полными сумками и канистрами.