Встречаются иногда забавные шпаргалки "Ложные друзья переводчика". Это такие слова, которые на иностранном языке звучат очень похоже на наши, а означают совсем другое. Скажем, всем нам приходилось слышать «протеины» и «карбогидраты». Эти слова, калькированные с английского, означают «белки» и «углеводы» соответственно. Не знаю уж, почему это старательно скрывается от переводчиков фильмов.
И есть слова, которые в психологии означают не совсем то, что в бытовой жизни, и даже в быту могут значить совсем разные вещи, иногда несовместимые. Вообще надо сказать, что язык (по крайней мере, европейские языки; с другими я знаком слишком поверхностно) приспособлен не для описания сложных и тонких эмоций, а для рабочих взаимоотношений. «Пойди туда, найди там такую вот штуку, подними ее и принеси сюда» формулируется гораздо легче и понятнее, чем описания внутреннего мира, позволяющие хотя бы приблизительно понять, что имеется в виду.
Вы спросите, что я считаю
Наивысшим счастьем на Земле?
Менять вот так же состоянье духа,
Как пенни выменял бы я на шиллинг,
И юной девушки услышать пенье
Вне моего пути, но вслед за тем,
Как у меня дорогу разузнала.
(Кристофер Лог, цитируется по АиБС «ПнвС»)
Я уже писал, сколько недоразумений рождается из-за того, что семь разных чувств, обозначавшихся в Древней Греции семью разными словами, в русском именуются одним и тем же: «любовь».
Здесь я хочу разобрать еще одно такое коварное слово, смысл которого меняется произвольно в зависимости от того, что имеет в виду говорящий, что тоже приводит к неприятным коллизиям.
Слово это «самооценка». Чтобы его понять, начать придется с другого слова, тоже хитрого, и имеющего к самооценке непосредственное отношение: «самокритика».
Для этого давайте разберемся, что такое критика.
Критика – тоже греческое слово. Вообще, наверное, хорошо они там жили, если удосужились изобрести столько правильных терминов, относящихся к эмоциям и идеям. Критика – это поиск и выражение слабых, негативных сторон рассматриваемого объекта. Скажем, когда обсуждают проект с целью избежать лишних рисков, специально стараются предусмотреть все подводные камни, предположить самое худшее и понять, как оно будет работать в такой ситуации. Нахождение слабых мест позволяет привести все в более надежный вид, на крайний случай – залатать дыры или подстелить соломки.
Недостаток критического мышления приводит к непредусмотрительности, ведущей, в свою очередь, к неудачам, иногда серьезным. Необходимый компонент критического отношения – внимательность.
Не могу не вспомнить. Идем с приятелем в метро, подходим к эскалатору. Он: «Ты чего остановился?» Я: «А вот видишь перед нами бабка с тележкой? Пока она будет на выходе с эскалатора соскребаться, мы на нее налетим». И, между прочим, действительно, если бы мы не оставили порядочный люфт, так бы оно и вышло.
Противоположная крайность – критическое мышление, доходящее до патологии, параноидное, когда человек в первую очередь оценивает риски, и, самое главное, переоценивает их. Впрочем, есть профессии, в которых некоторая, как они сами говорят, «здоровая параноидность» желательна. Профессии, в которых лучше десять раз перебдеть, чем один раз недобдеть.
Есть и еще один смысл слова «критика»: инвектива, обвинение. Когда офисный планктон в курилке костерит шефа, это тоже формально и фактически относится к критике. Толк, конечно, от всего этого нулевой, не считая выпускания пара, в чем и основная разница. А не основная, но важная для нас разница в том, что эта критика обычно эмоциональна. Начальник и козел, и дебил, и ...., и ....... в ..... . ....., и вообще .... ....... на ........ .... ..... ............!
Функции, как мы поняли, у этих занятий совершенно разные. В первом случае мы ведем целенаправленную полезную работу по обеспечению планирования, а во втором случае выражаем агрессию. Ее можно выражать в форме эмоциональной критики и в лицо, можно и маскировать под конструктивную. В первом случае мы делаем что-то «для того, чтобы», проактивно, а во втором – «потому что», реактивно.
Поскольку мы – не древние греки и редко утруждаем себя точностью слова и мысли, то и происходит зачастую поразительная вещь: два вида критики смешиваются между собой.
Всем нам, наверное, случалось наблюдать, как спокойное, аргументированное обсуждение достоинств и недостатков неважно чего (спортивных команд, марок автомобилей, моделей фотоаппаратов, музыкальных течений, литературы, да хоть чего) постепенно, а иногда и стремительно, превращается в яростный спор, доходящий в некоторых случаях до драки. Это случается, когда люди обсуждают важные для себя предметы, высокая оценка которых входит в их ценности. Довольно сложно, особенно нетренированному уму, обсуждать личные ценности безэмоционально, не вставая непроизвольно на их защиту. Очень просто при нужде (или без нее) поссориться с произвольным человеком, грубо наехав на его ценности. Еще проще, если сделать это не только грубо, но и обоснованно.
То есть не совсем так. Не так уж и просто. Для этого необходимо выяснить, какие у собеседника ценности, насколько он не сформировал все возможные защиты вокруг этих ценностей, и сквозь щелку в защитах нанести по ценностям удар. Есть даже специалисты по таким ударам, о них тоже все слышали – сетевые тролли. Хобби у них такое: взять чьи-то ценности, подвергнуть их атаке, вызвать рефлекторную защиту, и тем заставить мирно пасущееся у себя на лужайке сообщество превратиться в кучку злобных животных. Ну или, в индивидуальном исполнении, вызвать истерическую реакцию отдельного человека. Довести, одним словом.
Конечно, не все люди легко доводятся. Есть и очень устойчивые, и вывести такого из себя – достижение. Можно гордо рисовать на футболке звездочку или делать зарубку на клавиатуре. Ну, или на телефоне, если это голосовой тролль – пранкер.
Тут надо сказать, что легко троллятся люди со слабыми, необоснованными ценностями, или с дурно скомпонованными, слепленными друг с другом кое-как, отчего непрочность конструкции требует повышенной необходимости в защите, что приводит большому числу разнообразных защит, и, соответственно, щелей между ними, или просто их плохой проработанности по причине избыточного набора. А вот если человек имеет стройную систему мировоззрения, умеет работать со своими эмоциями, способен к грамотному мышлению, то такой человек непоколебим. Между прочим, тролли сами обязаны быть устойчивыми к себе подобным, потому что какой же это тролль, если вместо хихиканья над наведенным шухером он сам ввязывается во всеобщую истерику?
Впрочем, о троллях я лучше напишу отдельно, и почему они так делают, и что они от этого получают, и как они такими становятся... Это интересно, но потом. (А вот написал: "Тролль за твоей спиной")
Между прочим, психологи начинают свою работу примерно с того же самого, что и тролли: анализируют и выясняют слабые места клиента. Только обрабатывают они эти слабые места совсем не так.
Так вот. Теперь для вас не будет удивлением понять, почему так сложно бывает человеку разобраться в собственных недостатках, а, следовательно, благоразумно оценить риски и построить жизнеспособные планы. Прямо внутри его головы встречаются две силы: разумная, — та, которая требует выяснить, что может грозить и в каком случае, и эмоциональная, — та, которая запрещает это выяснять, чтобы не стало обидно за свои недостатки.
Может быть и полярная сторона: чрезмерно старательный, но такой же эмоциональный поиск собственных недостатков. Комплекс неполноценности. Я всегда говорил, что основа комплекса неполноценности – не дефект, а склонность к комплексообразованию, и что если такая склонность есть, то повод всегда найдется.
Это означает, что последовательная, конструктивная, адекватная самокритика – это проявление высочайшей дисциплины ума, то есть скорее исключение, нежели правило.
Здесь можно начать понемногу переходить к самооценке.
Слово «оценка» тоже имеет два значения. Первый – рассмотрение и формулировка параметров объекта, в том числе негативных и позитивных, а второй – выражение эмоционального отношения к предмету.
В первом смысле самооценка, как и самокритика, будет процессом и результатом разбора, анализа, принятия взвешенного решения относительно собственных свойств, качеств, параметров. Во втором – эмоциональное к ним отношение. Единственным критерием качества самооценки в первом случае будет адекватность. Во втором же самооценка будет характеризоваться «высотой», то есть главный критерий эмоциональной самооценки – насколько человек собой гордится, или, напротив, насколько он себя презирает. В обоих вариантах эмоциональной самооценки она продолжает иметь свойство или быть адекватной (выражаясь бытовым языком – заслуженной), или нет.
Поскольку завышенная или заниженная самооценка с очевидностью не является продуктом разумного анализа, то есть его, анализа, механизм оказывается ущербен разными образами, то и вариантов ущербности относительно больше, чем вариантов нормы. Скажем, довольно част случай, когда человек недооценивает себя из-за ложной гордости. Механизм при этом может выглядеть примерно так: «Могу ли я сказать, что я хороший мальчик? Нет, я как хороший мальчик должен быть скромным, а скромный мальчик не может сказать про себя, что он хороший мальчик, поэтому я, как хороший мальчик, не могу назвать себя хорошим мальчиком». Искажения собственного образа при этом могут быть очень замысловатыми.
Понимаете, низкий балл по позитивным параметрам подразумевает эмоционально негативное отношение, а по негативным – позитивное. И наоборот, наличие хороших качеств заставляет человека гордиться собой, а плохих – быть собой недовольным. При этом попытка понижения эмоциональной самооценки вызывают внутреннее, а иногда и внешнее противодействие. Есть и законодательные нормы, защищающие самооценку, или, выражаясь юридическим языком, честь, достоинство и репутацию, и некоторые высказывания, призванные снизить чью-то самооценку, могут быть квалифицированы как преступление и наказаны законом. Оскорбление называется.
Таким образом, при формировании самооценки некая эмоциональная структура вступает в конфликт с обычным расчетом и здравым смыслом и заставляет человека переоценивать или недооценивать свои возможности, из чего следуют, напомню, ошибки планирования и неудачи, вплоть до несчастий. Это настолько нелепо, что было бы глупо не разобраться, почему так происходит, чтобы понять, что же с этим делать.
Об основе я уже писал в нескольких других статьях, но повторюсь. Один из компонентов социального инстинкта – соревновательный. Потому что проще всего стае выделить самого сильного лидера для руководства, сделать это при помощи соревнования, стремление к которому должно быть заложено в каждой особи. Те популяции, которые выбирали лидера по другому механизму, не выдержали конкуренции, поэтому иерархические компоненты стадного инстинкта оказались заложены глубоко в психику каждого стадного животного (каждого вида, но не каждой особи; отклонения от нормы есть всегда).
Для того, чтобы не тратить время на выяснение фактического положения дел при помощи сложно составленных травмоопасных гандикапов, эволюция дала возможность проводить ритуальные схватки с помощью голоса, взгляда, специальных движений, и даже органов. Скажем, рога у оленей выполняют практически только одну функцию: они используются в брачных поединках, а красивые фигурные выросты на них предназначены для того, чтобы зацепляться друг за друга во время схватки, дабы олени рогами друг друга не повредили. Отбиваться от хищников олени предпочитают копытами, как лошади. Аналогичную роль играет прекрасный павлиний хвост: видимый размер призван напугать конкурента и заставить его отказаться от драки. Да много таких примеров. У животных, которые в силу особенностей образа жизни не могут себе позволить анатомические излишества (у большинства хищников, скажем), появились излишества психические. Соревнуются громкостью и агрессивностью издаваемых звуков, позами, выражениями морды, танцами... Ведь и люди, прежде чем сцепиться, смеряют друг друга взглядом, хмурят брови, переругиваются до воплей, то есть применяют весь имеющийся у них набор демонстрации своего превосходства. И, поразительно, эмоциональный эффект от этих спектаклей зачастую сравним с таковым от мордобоя!
И здесь начинает играть свою роль самооценка. Именно эмоциональная, а не рациональная уверенность в себе определяет решение, с кем вступить в конфликт, а с кем – не стоит. И, все мы знаем, случается, что наглости, и самой готовности конфликтовать зачастую хватает для того, чтобы одержать победу.
Высокая, точнее, завышенная самооценка позволяет большего добиться в соревновании индивидуумов, просто задавив противника напором. Заниженная самооценка дает большую безопасность, так как реже приходится вступать в реальные конфликты, да и то с заведомо более слабым противником.
Это две разные стратегии, разными путями ведущие к выживанию генов, определяющих поведение, и обе они достаточно эффективны, раз обе сохранились в популяции. Естественно, стратегии ситуативны и зависят от некоторых факторов, — от окружения, например. Или от возраста. Ребенок слаб, но это настолько очевидно, что инстинкт запрещает вступать в поединок с младенцем, поэтому дети бывают относительно нахальны и бесстрашны. В подростковом возрасте с одной стороны, пора начинать пробовать зубки, а с другой – хрупкость и неопытность явно дают преимущество более матерым особям. Поэтому молодежь случается и чрезмерно нахальная, и чрезмерно тихая. С возрастом самооценка закономерно должна повышаться, до определенного предела, когда особь начинает дряхлеть. Здесь два пути: пойти в мудрецы или свалиться вниз по иерархии.
В замечательной книге замечательного Евгения Лукина "Работа по специальности" в числе прочего изумительно описано взаимодействие этих двух стратегий.
Неадекватная (неадекватно заниженная или завышенная настолько, что мешает жить) эмоциональная самооценка может быть исправлена стараниями психолога, или в результате жизненных обстоятельств.
Снова обращу внимание на разницу между рациональной и эмоциональной самооценкой. Первая позволяет планировать свои действия в несоциальных ситуациях. Например, вбить гвоздь или приготовить борщ. А вот как только доходит до взаимодействия с людьми – все идет наперекосяк. Ну, не обязательно, но может. Красивая, грамотная женщина, специалист и молодец, тушуется в присутствии начальника. Аккуратный, добрый и честный юноша теряется с девушками. Беда. Умом-то они могут понимать, что они молодцы в большинстве своих параметров, но как только доходит до дела – ноги отнимаются, дыхание перехватывает, всемогущий инстинкт категорически заявляет: «Никаких соревнований! Никаких конфликтов! Права и лучшие куски – тем, кто согласен за них драться!» И голосом Премудрого Пискаря добавляет: «Как бы чего не вышло!»
В непатологическом проявлении противоположные тенденции могут называться «скромность» и «яркость», либо, чуть сильнее, «застенчивость» и «наглость». Смотри "Темная сторона силы – Наглость и Застенчивость".
Бывают и аналогичные ограничения в поведении, не относящемся к окружающим. Надо вбить гвоздь? Есть риск: может не получиться. Что за беда? Ну, так ведь работа будет оценена (внутренним критиком) низко, как выполненная плохо, из чего с непременностью будет следовать, что я плохой, а такой ущерб самооценке нам не нужен. Не будем вбивать гвоздь.
Как работать с противоположным свойством — с хвастливостью, я писал в статье "Темная сторона силы — Хвастливость".
Стандартными, симптоматическими средствами такие (и обратные) нарушения восприятия и поведения терапируются плохо, потому что это не просто горсть разрозненных симптомов, а компоненты стратегии. Природе, понимаете, безразлично, как себя ощущает отдельный индивидуум, распоряжаясь сданными ею картами актуальных инстинктов; живет – и все в порядке. Помер – ну и славно, внес свою лепту в естественный отбор. Она, природа, оперирует популяциями и видами, эффективностью размножения и выживания стаи, а не особями и не личным счастьем или несчастьем каждой особи.
Так что, если кому-то хочется жить счастливо, то ему придется принять, что человек вовсе не создан для счастья, как птица для полета, что набор свойств его личности выдан ему случайным порядком, чтобы они закрепились или не закрепились в потомстве как удачные или неудачные. И, если ему хочется все же преодолеть безжалостную волю эволюционного процесса (нет там никакой воли, но уж больно оборот хорош), ему придется самостоятельно и осознанно учиться играть на том поле и в ту игру, для которых годится выданный ему реквизит, а отсутствующий выгрызать зубами из имеющегося. Об этом – в статье "Алгоритм счастья".
И тут придется вспомнить про самооценку рациональную. Она-то, если исключить нарушения, работает независимо от эмоций. Именно она определяет, насколько мы и вправду в состоянии вбить гвоздь, а не насколько это отразится на нашей репутации. Она-то точно знает, сколько сантиметров у нас талия, а не оперирует понятиями "жирная корова" или "суповой набор". И для того, чтобы строить планы и претворять их в жизнь, необходимо и достаточно в поведении руководствоваться не чувствами (хотя бы в критических ситуациях), а разумом. Говорил уже про дисциплину ума. То есть, уметь вести себя не на поводу чувств, эмоций, инстинктов, а из соображений пользы и выгоды. Да, страшно. Против инстинктов всегда страшно. Поначалу. Смотри "Темная сторона силы – Страх". Но тут уж выбор – либо вы честно и скромно несете крест эволюционного эксперимента, либо занимаетесь своим благополучием.
Следует отделить внутри трезвое понимание своих способностей и ограничений от беззаветной, безусловной любви к себе как к самому близкому существу. Об этом я писал в статье "Краткая инструкция как принять и полюбить себя".
Самому эту работу над собой выполнять трудно. Просто потому, что эмоции запускаются раньше, на более низком уровне, чем воля и мышление. Приходится использовать трюки, рычаги и костыли, которые помогают сформировать нужные восприятие и поведение. И делать это удобнее и эффективнее с участием специалиста, психолога.
Ну, и для коллег: Исходя из написанного, тактика терапии должна основываться не на попытках вытянуть недостающую или пригасить излишнюю самоуверенность, а в развитии рационального, волевого, проактивного планирования и поведения.
Взято с моего сайта
