Духовные практики Востока

Я находился в Варанаси уже неделю и проводил много времени на берегу Ганга. Туда-сюда мелькали оранжевые одеяния садху — местных святых старцев, которые посвятили себя жизни по обетам. Уверен, что те, кто бывал в Индии, видели седых скитальцев не раз. С палочкой и баночкой в руках они обходят магазины в городках и просят монет. Владельцы не вправе им отказать, если, конечно, хотят, чтобы дела у бизнеса и дальше шли хорошо. Подавать милостыню — богоугодное дело! Но речь немного не об этом.

На берегу Ганга я заметил высокого мужчину примерно моих лет. Он сидел на месте, которое обычно занимают садху, но отличался тем, что был гол и бел, прямо как Шива.

По-хозяйски он ходил вдоль берега, потрясая всеми своими достоинствами на глазах у тысяч паломников. В итоге любопытство взяло верх и я решил познакомиться.

Сумер Гири, 33 года, и вправду мой ровесник. Глаз меня не подвел.

Родом он из Ришикеша — городка около Гималаев, недалеко от истоков Ганга, там, где живут все уважаемые йогины Индии. Сумер — садху, только «нага», что значит «без одежды», «обнаженный». Это наиболее почитаемая традиция, так как Шива, воплощением которого являются нага-садху (или нага-баба), также ходил голым, лишь изредка использую шкуру тигра — как набедренную повязку.

Стереотип о святых старцах был развенчан. Сумер годился всем им во внуки.

Сумер Гири серьезно разглядывает мою камеру, пару раз пытается надавить на кнопки, оставляя белые следы на аппарате. Широким жестом приглашает меня в небольшой лагерек, который делит с еще двумя нага-баба. На нескольких словах и языке жестов Сумер объясняет, что во время и после религиозных фестивалей нага-баба скитаются по священным городам: Варанаси и Вриндавану.

Он никогда не работал, в весьма юном возрасте был посвящен в традицию нага-баба своим гуру (учителем) во время главного священного фестиваля Индии Кумбха Мела и с тех пор живет на донейшены (пожертвования), которые ему подносят тут и там, где бы он ни оказался.

В Варанаси время праздника, огромное количество паломников прибывает в город, чтобы испить из Священного Ганга и получить благословение нага-баба. К лагерю уже подходили около ста человек, а время еще даже не приближается к полудню.

Сумер сам подзывает паломников, благо место для этого отличное, проходное. Отказать не могут, иначе бац! — и плохая карма на всю жизнь. Каждый посетитель оставляет что-то — например, мелкую монетку. Кто хочет карму получше, дает 50 или 100 рупий (50 или 100 руб.).

Мимо проходит толпа немецких туристов, фотографируют исподтишка — Сумер тычет в их сторону посохом и говорит сквозь смех: «Зис пипл ар крейзи!»

За день набирается довольно крупная сумма, на которую нага-баба покупают на рынке овощи и муку для готовки лепешек. Сумер и его друзья курят целый день все подряд, и так продолжается до самого вечера. К ним может присоединиться любой паломник. Считается за честь перекурить со святым. Легкие святых привыкли к дыму, ведь 24 часа в сутки они сидят около костра, разжигаемого на коровьем навозе. От запаха и дыма у меня закружилась голова.

Выглядит просто? Возможно, однако баба приносят в жертву святости отношения, создание семьи, которое лежит в основе общества в Индии.

Палит солнце, Сумер и другие нага-баба идут мыться в Ганг, чтобы убрать слой пепла с кострищ, которым они обмазывают свои тела. Пепел защищает кожу и имеет важнейшее ритуальное значение — кожа Шивы тоже белого цвета.

Сумер смывает пепел. Я фотографирую и вижу, как он начинает смущаться — видимо, пепел также является своего рода маской или слоем одежды. Некоторые последователи Христа (именно так называют христиан в Индии), считающие традицию нага-баба унизительной для страны, а святых — бездельниками, утверждают, что просить милостыню и ходить голым не так стыдно, если ты измазан в белое.

На самом деле я провел с Сумером даже не один день, а четыре — и все время документировал его незатейливый быт на берегу Ганга. Когда пришло время прощаться, он спросил, не хочу ли я сделать пожертвование в размере $2000, ведь ему надо построить ашрам (коммуна, община, сплоченная вокруг гуру. — Прим. ред.) для страждущих в Ришикеше, содержание которого станет делом его жизни. Я сказал, что человек я небогатый и готов распечатать и отдать ему картинки. На том и порешили. Но уверен, что молодой и предприимчивый Сумер, святой нового образца, добьется своего.

(если интересно, смотрите больше фото в первоисточнике)

«Приспело время родиться тому, кто объединит в одном теле блистательный ум Шанкары и безграничное сердце Чайтаньи, — тот, кто увидит во всякой религии один Действующий дух и во всяком существе одного Бога; тот, чье сердце могло бы обнять всех бедных, слабых и париев, всех притесненных в Индии и вне Индии; тот, чей мощный разум сочетает все соперничающие мысли в Индии и вне Индии и породит всеобщую гармонию… Приспело время. Этот человек родился, и я имел счастье сидеть у его ног… Он пришел, живой дух Упанишад, завершение индийских мудрецов, мудрец, которого ждет наше время… Гармония...»

Эту Гармонию, которая расцвела в одном избранном существе и которой наслаждались немногие, Вивекананда захотел распространить на всю Индию, на весь мир. В этом и состояло его смелое новшество… Он не дал, может быть, ни одной новой идеи: есть ли хоть одна идея, которой не родила бы Индия, которой не снесла бы за долгий ряд веков неутомимая муравьиная царица!.. Но эти муравьи не строили муравейника. Все эти разрозненные мысли казались несовместимыми. В Рамакришне они образовали симфонию. И тайна их божественного порядка открылась Вивекананде.

«…Мне было дано жить с человеком, который был столь же горячим дуалистом, как и адваитистом, столь же пламенным Бхактой, как и Гйани. Живя с ним, я понял впервые Упанишады и Писания, подведя под них более прочные основы. И я увидел, что они не противоречат друг другу. Я увидел во всех этих текстах, что идеи дуализма завершались грандиозным расцветом в духе адваитизма. Я постиг гармонию, скрытую за каждым из верований Индии, и необходимость двух толкований — подобно геоцентрическому и гелиоцентрическому в астрономии…»

Это — осуществление подлинного идеала Вед: «Истина одна, но ее называют различными именами».

Ромен Роллан
Вселенское Евангелие Вивекананды

Только недавно на территории «Золотой обители Будды Шакьямуни» завершился ритуал «Сангсоль». Монахи и верующие подготовили особые подношения божествам, защитникам-покровителям Далай-ламы: 3 белых и 3 сладких субстанций и, конечно же, благовония. Сегодня все буддисты мира отмечают День рождения нашего Духовного Лидера. И все молитвы сегодня возносят о Его долголетии.

Источник

Махамудра – это свод учений, который присутствует во многих школах тибетского буддизма и включает методы подлинного постижения природы нашего ума, ведущие к просветлению. Подходы к достижению этой цели в разных школах немного отличаются, но, какому бы из них мы ни следовали, если мы постигаем подлинную природу нашего ума, жизнь становится невероятно осмысленной.

Встреча состоится 8 июля в 14:00 в буддийском культурном центре «Зелёная Тара» (Санкт-Петербург) на ул. Большая Зеленина, д. 1/44. Вход в арку с Малого пр., метро Чкаловская. Дальняя дверь по правой руке.
Также будет организована трансляция в Zoom по этой ссылке (код 4747, если понадобится).

Встреча продлится 3 часа.

Мероприятие организовано на принципах щедрости. Вы можете оставить любую сумму для ведущего занятие и на организационные расходы.

Игорь Лопатин (Кончок Тинле) провел в затворничестве около 8 лет в Индии и Непале и успешно закончил традиционный трехлетний ретрит.

Практиковал в святых местах Гималаев, в том числе на горе Лапчи. Гора Лапчи известна как особое место, связанное с известным тибестким йогином Джецуном Миларепой.

Игорь получил все необходимые наставления от своих учителей (в частности от Нубпы Ринпоче, который является признанным реализованным мастером линии и своего главного друпона Лапчи Дордзина Тондруп Палдена), а также наставления и благословение от главы линии дрикунг кагью Кябгона Четсана Ринпоче на развитие традиции трёхлетних ретритов в России.

Роль ретритного мастера (тиб.«Друпон») заключается в том, чтобы вести практикующего через все этапы ретрита. Он ответственен за донесение правильной информации до участников, а также за то, чтобы практикующие, по возможности, избегали ошибок на пути.

Материал, из которого возникли идеи Вивекананды, отнюдь не был, как и у Рамакришны, его личным завоеванием. Он составляет часть общей сокровищницы индуизма. Простой и скромный Рамакришна никогда не приписывал себе чести основания метафизической школы. А Вивекананда, гораздо более рассудочный и сознававший значение своего учения, знал и говорил, что оно неново. Он скорее претендовал на высокую духовную генеалогию:

— Я — Шанкара, — говорил он.

Оба они с улыбкой отнеслись бы к представлению, присущему нашему времени, будто человек может считать себя изобретателем или собственником какой-либо системы идей. Мы хорошо знаем, что все человеческие идеи вращаются в ограниченном кругу, то появляясь, то исчезая, но не переставая существовать. И как раз те, которые кажутся нам самыми новыми, зачастую оказываются самыми старыми: дело лишь в том, что мир их давно не видел.

Итак, я не стану, говоря о Парамахамсе и его великом ученике, рассуждать об индуизме. Это было бы бесполезным и непосильным трудом. Тем более, что, если бы я хотел проникнуть в сущность вопроса, я не смог бы ограничиться одним индуизмом. Основное содержание его опытов и мистических концепций, а также некоторые метафизические построения, для которых они служат одновременно и фундаментом и увенчивающим сводом, отнюдь не присущи одной Индии, как она это полагает, и являются для нее общими с великими религиозными учениями Запада — эллинистическими или христианскими. Божественная Бесконечность, Абсолютное Божество, имманентное и трансцендентное, изливающееся в непрерывном потоке Natura Rerum и сосредоточивающееся в ничтожнейшей из ее частиц, — Божественное Откровение, разлитое по вселенной и начертанное в глубинах души, — великие Пути единения с бесконечной Силой и в частности путь полного Отрицания, «обожествление» боговдохновенного, отождествляемого с Единым, — все это выражено Плотином Александрийским и первыми творцами христианской мистики с мощностью, стройностью и красотой, которые ни в чем не уступают монументальным построениям Индии; наоборот, индийским мистикам было бы весьма полезно их изучить.

Понятно, что я не могу в пределах настоящей работы изложить, хотя бы в самом общем виде, историческую эволюцию понятия Божественной Бесконечности и великой науки единения с Абсолютным. Для этого надо было бы написать историю мира. Ибо подобные идеи слились в единую плоть с человечеством. Они принадлежат вчерашнему, сегодняшнему, завтрашнему дню. Их содержание всеобъемлюще и вечно.

Ромен Роллан
Вселенское Евангелие Вивекананды