О, про военкомат у меня тоже есть история.
Я тогда ничем особым не болел, чтобы в армию не взяли. Разве что правым глазом с рождения видел лишь размытые пятна (впоследствии операцию сделал, дотянули до более-менее приемлемого уровня), но левый был в порядке, так что мне впаяли категорию Б, с прямо-таки военной смекалкой заявив, что для стрельбы из «калаша» одного глаза как раз хватит.
Но я после школы пошёл учиться в ВУЗ, у которого не было аккредитации, зато была аттестация. Закон в то время по этому вопросу был двояек, поэтому я на протяжении учёбы судился с военкоматом. В каком-то из предыдущих постов вроде рассказывал об этом.
Как бы то ни было, отучившись, 22-летний я резонно (?) решил, что проще год оттоптать, чем пять отбегать и стал ждать повестку.
А повестки не было. Уже ноябрь закончился, декабрь стартовал, а в родном РВК обо мне словно забыли.
Опять же, пораскинув тем, что у меня осталось после пяти лет ВУЗа, я решил, что лучше идти в армейку сейчас, чем мыкаться по хуепильным полгода и сам, своими ногами, припёрся в военкомат.
На КПП сначала будничным тоном затребовали у меня повестку. На моё заявление, что повестки нет, они, знатно прихуев, спросили, какого ж я тогда припёрся. Услышав, что я пришёл, чтобы меня прям сейчас и здесь оформили в морские котики, они охуели повторно и посоветовали было сделать кругом, чтобы исчезнуть в неизвестном им направлении, но будущий солдат был твёрд и продолжал ломиться через турникет.
Далее — как в фильме «ДМБ»: проходящий мимо офицер заметил, что патриоты Родине нужны и велел меня пропустить.
В РВК я бывал уже не раз, поэтому уверенно поднялся на третий этаж и направился прямиком в кабинет, где призывников определяли после прохождения комиссии.
Там, услышав, зачем я их побеспокоил, погрузились в раздумья — то ли направить меня на службу, то ли карету из дурки мне вызвать. Но выбрали всё же первое и, после рекордно быстрого прохождения комиссии, сварганили мне предписание быть с вещами тут же, у дверей военкомата, 7-го числа в 8 утра, откуда сноровистый экипаж класса «буханка» доставит меня на Угрешку.
7-го декабря в 7:45 я курил у дверей КПП при полном параде — старая куртка с дачи, спортивный костюм оттуда же и кроссовки, аналогичного качества и комплектации.
В 7:55 слегка заиндевевший я решительно постучал в дверь военкомата и спросил, где, блять, моя карета в места, где я интересно и увлекательно смогу провести ближайший год жизни. На что сонный сержант ответил мне, что вообще-то призывников забирают не отсюда, а по «… адрес…» и пативэн должен ждать меня там.
До адреса было три остановки на метро плюс пешочком метров триста. Бодрым аллюром домчавшись туда примерно через двадцать минут, я услышал от не менее заспанного коллеги РВК-шного сержанта, что экипаж отчалил 5 минут назад.
— Заебали! — обиделся теряющий на глазах желание отдать необходимые долги Родине я. — Всем пока. Захотите — сами найдёте потом. Если сможете, конечно. — и, не отдавая воинского приветствия, развернувшись через правое плечо, собрался удалиться нестроевым шагом.
— Э, ты погоди! — вдруг запереживал КПП-шник. — Щас порешаем!
Минут пять я торчал снаружи, пока боец куда-то звонил и что-то объяснял взволнованным голосом, то и дело бросая на меня обеспокоенные взгляды через окошечко. Затем замахал рукой, приглашая внутрь и там предложил погреться, пока за мной не приедут.
Где-то спустя полчаса к КПП резво подрулила буханка, которую вернули специально за мной с другой точки забора и я нырнул в её кузов, где воняло как в дешёвом кабаке и дрыхли три будущих защитника Отечества. Четвёртый пожал мне руку, предложил клебнуть из початой бутылки водки и, услышав отказ (я тогда был крепок здоровьем и не похмелялся из принципа), вскоре тоже захрапел.
На Угрешке я отсидел почти день, дожидаясь «своего» покупателя (да, я пошёл не абы куда, а заранее озаботился согласованием места своей будущей дислокации), но так и не дождался. К вечеру, когда уже стемнело, мне дали в зубы направление и, спросив, знаю ли я адрес своей будущей части, отправили нафиг без напутствий.
Выйдя с ГСП-шного КПП, я прочитал направление. На нём, русским по белому, было написано «Прибыть для прохождения службы 17-го декабря такого-то года к 12:00».
«И нахуя я вчера проводы отмечал…», подумал я, засунул документ за пазуху и, как был, в старой куртке и убитых кроссовках, заспешил в сторону трамвайной остановки.