Лига Поттероманов

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Рано утром миссис Дурсль забарабанила костистым кулаком в дверь и пронзительно закричала: «Вставай, Поттер! Надо приготовить завтрак!»

Затем мальчик услышал её удаляющиеся быстрые шаги в сторону кухни. Решив не испытывать судьбу, он поднялся с кровати и быстро её заправил. Потом, пригладив свои непослушные волосы и одевшись, Гарри отправился на кухню.

Миссис Дурсль встретила его придирчивым взглядом. Оглядев племянника, она скривила губы так, будто съела лимон.

— Не стой столбом, иди и переверни бекон! А затем сделаешь Вернону чашку кофе. Поторопись! Завтрак должен быть на столе прежде, чем они придут.

Гарри покорно отправился к плите, краем глаза наблюдая, как пронзительные глаза тёти смотрят в его сторону.

«Как же! Она боится, что я что-то прикарманю!» — подумал Поттер и незаметно даже для себя самого улыбнулся. После той выволочки, что он устроил маглам, жизнь потихоньку вернулась в прежнее русло. Убедившись, что ненормальные внезапно не явятся к ним на порог, Дурсли перестали вздрагивать от каждого шороха и успокоились. Гарри, который получил свои вещи, тоже пока устраивало текущее положение.

— Чего тебя так рассмешило? — зашипела Петунья, больше беспокоясь за сохранность бекона, который так любил Дадли, чем за племянника, который мог обжечь по неосторожности руку.

— Нет, всё хорошо. Простите, — Гарри мгновенно убрал с лица улыбку. В доме Дурслей плакать, смеяться и проявлять другие эмоции разрешалось лишь Дадли. Ведь у того были весьма уважительные причины на это. Например — получить тридцать шесть подарков вместо тридцати семи.

Тётушка лишь скривилась в ответ и продолжила раскладывать яичницу по тарелкам. Они расставляли на столе посуду с жареным беконом и щедро наложенной яичницей, когда массивный мужчина с китообразными формами протиснулся в слишком узкий для него проём. Чмокнув женщину в щёку, он сел в центре стола — как глава семьи, и стул опасно скрипнул, когда Вернон попытался устроиться на нем поудобнее. Гарри поспешил принести кофе, магл не любил ждать. Вскоре показался кузен, разместившись рядом с отцом, отчего ещё один кухонный стул жалобно заскрипел. Внезапный крик боли отвлёк Поттера от раздумий. Оказалось, что Вернон Дурсль пролил на свой деловой костюм кофе, в чём, конечно же, обвинил непутёвого племянника, заявив, что тот принёс слишком горячий напиток.

— Мои любимые брюки! — проревел он, поднимаясь из-за стола. — Тунья, дорогая, принеси мне новый костюм.

— Вам следует быть аккуратнее, — принялся объяснять Гарри, напрочь забывая о вежливости.

— Мне не нужны советы от тебя, мальчишка! — прорычал дядя Вернон и вытер усы, в которых запутались кусочки яичницы. Гарри хотел что-то ответить дяде, но кузен Дадли опередил его, смачно рыгнув, и заявил:

— Хочу ещё бекона!

— Возьми, деточка, со сковородки. Там ещё много, — сказала тетя Петунья, которая уже принесла новый костюм для дяди Вернона. — Кушай на здоровье, пока есть возможность. Школьная еда просто отвратительна!

— Глупости, Петунья, — отрезал дядя Вернон, остановившись у двери. — Я в этой превосходной школе никогда не голодал. Думаю, и нашему сыну еды там хватает.

По мнению Гарри, Дадли не просто хватало еды, а даже наоборот: сын магла был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки.

— Дай мне сковородку, — приказал он Поттеру.

— Если тебе надо, то встань и возьми сам, — ответил ему Гарри, пользуясь тем, что дядя ушёл переодеваться в гостиную и не слышит.

Петунья положила сковороду перед Дадли и возмущенно уставилась на Гарри. Тот, не обращая внимание, продолжил завтракать. Как его достали эти маглы! Принеси то, принеси это! Одно развлечение: планировать, какие заклинания можно было применить на них, если бы не запрет на колдовство.

Первые две недели Гарри забавлялся над Дадли, начиная что-нибудь бормотать, словно колдуя, а толстяк убегал, вопя от страха. Такая забава никогда не надоедала мальчику, который хотел с лихвой отплатить за годы унижений, но... Именно сегодня у Гарри день рождения, а никто из семейства даже не вспомнил об этом. Конечно, он и не ожидал подарка, но чтобы уж совсем забыть про это…

Переодевшись в новый костюм и вернувшись на кухню, мистер Дурсль угрожающе посмотрел на Поттера. Его лицо приобрело красный оттенок, а глаза, казалось, вылезут со своих мест.

— Из-за тебя я позабыл, что хотел сказать! Сегодня у нас важный день! — громко произнес он, и Гарри от неожиданности поперхнулся. Неужели?.. — Возможно, именно сегодня, — продолжал магл, усаживаясь обратно за стол, — я подпишу самую крупную в жизни сделку. Поэтому нам нужно снова отрепетировать, как пройдёт сегодняшний вечер. Петунья?

Гарри вернулся к своей гренке. На миг ему показалось, что его всё же поздравят с днём рождения. Но нет! Как же этот глупый магл надоел со своей дурацкой сделкой! Последние две недели только о ней и разговор. Дурсль даже явился вчера к нему в комнату и потребовал спрятать на время всё «ненормальное» обратно в чулан. И внимательно контролировал процесс переноски вещей. Похоже, он решил, что от Гарри все беды в доме, а мальчик спит и видит, как бы сорвать его сделку. Ведь именно сегодня вечером в честь мистера Мейсона — хозяина крупной строительной фирмы — будет дан званый обед. Дядя Вернон, чья собственная фирма делает дрели, мечтает получить от него выгодный заказ, поэтому дальнейший диалог Гарри уже знал почти наизусть.

— Я буду в гостиной, — начала рассказывать тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей в нашем доме.

— Прекрасно. А ты, Дадлик? — Магл перевёл взгляд на сына.

— Я открою гостям дверь, — ответил тот и, с наигранной улыбкой, от которой Гарри передернуло, добавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваше пальто!

Жирдяй протянул руку, будто представляя, как принимает верхнюю одежду. От этой сцены миссис Дурсль расплакалась, а Гарри еле сдерживал смех: уж очень нелепо выглядел их сын.

— Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и обратился к Гарри, а его глаза маниакально блеснули, — а ты что будешь делать?

— Я буду в своей спальне. Сидеть тихо, будто меня и не существует, — отчеканил Поттер.

Такая перспектива его вполне устраивала. Это время он может потратить на чтение книг второго курса. Учебник по защите в очередной раз не порадовал Гарри. Жалкое подобие магии, никаких новых заклятий, про которые бы он не знал. Ни в какое сравнение с той книгой, которую ему подарил Нотт. А он надеялся найти методы противостояния тёмным существам, таким как тролль, великаны и дементоры. Но в школьной библиотеке ничего подобного не было, если только в Запретной секции, куда у него нет доступа. Хорошо ещё, что он вчера успел спрятать часть книг под одеяло. Будет что сегодня почитать, потому что по плану Дурслей его на званом ужине быть не должно. Жаль, что он торопился, когда посещал Косой переулок, и не взял дополнительные книги. Да и много покупок в руках не унесешь.

— И чтоб никаких ненормальностей, мальчишка! — потребовал магл. Гарри ограничился кивком. — Затем я веду их в гостиную, представляю Петунье и предлагаю что-нибудь выпить. В восемь пятнадцать…

— Я приглашаю гостей к столу, — важно произнесла тетя.

— А ты, Дадлик, скажешь…

— Мистер и миссис Мейсон, позвольте проводить вас в столовую, — Дадли протянул пухлую руку невидимой даме и прибавил, гордо взглянув на родителей. — Ну как?

— Маленький мой, ты истинный джентльмен! — тётушка опять прослезилась.

— А ты? — Дядя Вернон зыркнул злобным взглядом на Гарри.

— Продолжаю тихо сидеть у себя в комнате, — уныло повторил мальчик. Завтрак был уже съеден, но уйти из-за стола он не мог: приходилось сидеть и слушать эту нудятину.

— Правильно, — кивнул Дурсль-старший. — За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала?

— Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье?

— Очень хорошо! А ты, Дадлик?

— На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон.

Это было что-то новенькое в репертуаре Дадли, и Гарри с трудом удерживался от хохота, трясясь от беззвучного смеха, а тетя Петунья от избытка чувств разрыдалась и прижала сына к груди. Вернон же принял слова сына как должно и опять повернулся к Поттеру:

— Ну, а ты? Что смешного, мальчишка?!

— Ничего, мистер Дурсль. Я тихо сижу в комнате, как будто меня вообще нет, — отчеканил он. Ничего страшного. Один скучный день, а потом все его волшебные предметы вернутся к нему. Если бы только этим скучным днём не был его день рождения...

— Да... — Дурсль продолжал буравить мальчика взглядом. — Сиди там тихо, тогда получишь свой чемодан обратно. Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им знать о таких, как ты...

Магл переглянулся с женой.

— После банкета ты пригласишь их в гостиную пить кофе, а я, как бы невзначай, заведу разговор о дрелях. Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. Тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке! А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи всё в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тётушке и сиди тихо.

Оба Дурсля после завтрака отправились на машине по магазинам, выбирать наряд для столь важной встречи. А Поттер сел на диван и включил маленький телевизор, попутно отвлекаясь на поручения тети по наведению порядка в доме. Интересно, чем сейчас занят Малфой и остальные его одноклассники? После скупого ответа Забини на письмо, Гарри больше не получал почту. Наверное, его однокурсники прекрасно проводят время, не то что он. И никто из них не знает, когда его день рождения, так что подарков от них ждать не стоит. А мальчик вынужден жить с этими, выслушивая нудные разговоры и скудоумные планы. А их званый ужин? Для слизеринца эта встреча не приносила никакой пользы. Получи дядя Вернон желаемое, он, Гарри, всё равно будет лишним в этом доме, и ни на какую Майорку его точно не возьмут.

Может, ему всё же придут поздравления от одноклассников? От Нотта, Гринграсс, Дэвис или Булстроуд, которых он не забыл поздравить в школе с их днями рождения и даже подарил им по плитке вкуснейшего шоколада?! Трейси так и вовсе только он и поздравил, остальные проигнорировали её именины. Да хотя бы пусть прилетит филин от Малфоя, почему бы нет? Сейчас он был бы рад даже этому. Или, может, Блейз пришлёт ему сову с поздравлениями и вкусными волшебными сладостями? Магловская еда совсем надоела. Жаль, что Гарри не спросил у Забини, когда у того день рождения. И сегодня ему так тоскливо... Раз он знаменитый волшебник и про него упоминают во многих книгах, то там ведь должен быть указан день его рождения, разве нет? В течении дня мальчик напряженно прислушивался, надеясь услышать взмахи крыльев сов или стук клюва в окно, но напрасно.

Дела, порученные тётей Петуньей, уже давно были сделаны, и, не дожидаясь, пока приедут обратно дядя с кузеном, Гарри отправился к себе в комнату, грустно посмотрев на праздничный пудинг: гора взбитых сливок, украшенная засахаренными фиалками, а в духовке аппетитно потрескивал вкуснейший свиной окорок. Зайдя в комнату, он по привычке плотно закрыл дверь. Раздался совиный клекот. Мальчик резко с надеждой обернулся к столу, который стоял рядом с окном. Там, в клетке, сидела Букля и возмущенно била крыльями, требуя внимания. Никаких подарков или других сов в его комнате не было.

— Заткни свою птицу, Поттер! — донёсся снизу противный голос магла. Видимо, эти уже вернулись из магазина.

Открыв клетку, Гарри отпустил Буклю на охоту. Радостно взмахнув крыльями, сова вылетела в окно. Мальчик ей позавидовал. Свобода, ветер, лети куда захочешь. Ему вспомнился квиддич. Поттер рухнул на кровать и вытащил учебник с заклинаниями. Жаль, что он ещё не купил себе метлу. Она ведь такая дорогая... А как хорошо было бы сейчас вытащить её из чулана и взмыть в воздух, оставив маглов и все проблемы позади.

Ровно в восемь часов вечера семейство Дурслей заняло свои позиции для встречи гостей. Прозвенел звонок. Даже со второго этажа мальчик слышал, как Дадли проговорил: «Позвольте взять ваше пальто...». Гарри хрюкнул в подушку, представив, как смешно это выглядит. Дальше слушать было не интересно, речь зашла о деньгах, фирме.

Он не знал, сколько прошло времени, но судя по голосам, всё очень затягивалось. Внезапно в спальне послышался хлопок, словно выбило пробку. В гостиной на мгновение повисла тишина.

Гарри оторвался от книги, приподнялся на кровати и едва не закричал: на него смотрело маленькое существо с большими глазами, а его уши были до того огромны, что прикрывали лицо, когда незнакомец тряс головой. Одето существо было в старую наволочку.

— Ты кто? — овладев собой, севшим голосом спросил Поттер.

— Добби, сэр. Домашний эльф, — призналось существо. Разумеется, Гарри иногда слышал от других слизеринцев о домашних эльфах, как о ничтожных созданиях, что подчинялись магам. Но он знал о них очень мало, поэтому сделал в голове пометку потом разузнать о них побольше.

— Приятно познакомиться, Добби, — проявил учтивость Гарри, пристально рассматривая незваного гостя. Существо было небольшого роста, и он мог справиться с ним сам. Но вроде эльфы умели колдовать. А палочка Гарри, как назло, именно сегодня была заперта в чулане. Что нужно этому существу и каким образом оно проникло в его комнату? — Как ты сюда попал? И что тебе нужно?

— Добби пришёл, чтобы Гарри Поттера предупредить об опасности. Ему угрожает опасность в Хогвартсе! — выпалил Добби и мгновенно замолчал. — Гарри Поттер должен пообещать, что не вернётся в школу.

Гарри в задумчивости встал с кровати и подошёл к стулу, не сводя глаз с эльфа. В случае опасности он может ударить его стулом и закричать. Маглы внизу наверняка что-то услышали, когда эльф появился с хлопком в его комнате да и ещё потом весьма громко говорил об опасности в Хогвартсе. Но замок — его дом, а если выбирать между опасностью там и скучной, но безопасной жизнью среди ненавистных маглов, Гарри предпочтет опасность.

Но...

Гриффиндорка умерла в прошлом году.

Хоть ему опасность и не грозила, но всё же нужно узнать всё подробнее у этого... существа.

— Я не могу обещать этого. — Гарри послал эльфу улыбку, при этом крепко сжимая спинку стула. — Я ведь даже не знаю, какая опасность там таится! Ты можешь рассказать, какая опасность будет мне грозить? Или ты про тот случай с троллем? Мракоборцы с ним уже разобрались.

— Нет, Добби говорит про более ужасные вещи, чем тролль. Добби... Добби должен рассказать об этом Гарри Поттеру. Существует заговор. В школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи и... — Эльф вдруг задрожал всем телом, а потом вовсе сошёл с ума и стал неистово биться головой об стену. Голоса внизу стихли. Гарри оправился от первоначального шока при виде такого самоистязания.

«Эльфы любят жёсткую руку», — вспомнились ему слова Дафны Гринграсс.

— А ну прекрати, Добби! — приказал Поттер. — Что ты тут устроил?!

Эльф в страхе замер и перевёл испуганный взгляд на Гарри. Уши Добби печально повисли.

— Простите, сэр... Добби был обязан наказать себя, сэр, — прошептал домовик, делая шаг назад от мальчика. — Его хозяева...

Поттера словно молнией прошибло. Хозяева эльфа. Эти существа полностью подчиняются приказам волшебников, поэтому... Он зло уставился на Добби. Эту летучую мышь прислал какой-то волшебник, чтобы запугать его, Гарри Поттера, чтобы тот побоялся вернуться в Хогвартс.

— Ах ты! Кто тебя прислал, Добби? — Гарри шагнул вперёд, схватив стул и приподнимая его в воздух, на манер дубинки. Ярость обуяла его. Мерзкий Хорёк, небось это он прислал своего слугу! А Гарри чуть не поверил тому, всерьёз раздумывая о том, стоит ли возвращаться в Хогвартс! — Это Малфой? Говори, живо, это Хорёк тебя прислал ко мне? Я ему устрою! Он что, так испугался, что я обойду его в отборочных по квиддичу, поэтому решил отвадить меня от Хогвартса?!

Эльф испуганно отступал к двери, пятясь от разгневанного слизеринца, а потом вовсе прижался к двери.

— Думаешь, меня можно запугать? — Гарри повысил голос. — Я знаком с Люциусом Малфоем! Думаешь, ему понравятся выкрутасы его сына? А ещё я знаю Альбуса Дамблдора!

Эльф весь скукожился, буквально пытаясь просочиться сквозь дверь. Гарри наступал на него, глаза его зло сверкнули. Ещё шаг, и можно ударить стулом. Эльф испуганно пискнул и исчез, издав при этом громкий хлопок. Гарри замер у двери, сжимая стул руками. Куда делся этот поганый эльф?

Забавная нейросеть. Римус Джон Люпин стал Эдди Мерфи. Хорошая попытка сделать из него африканца!

Harry Potter

Ron Weasley

Hermione Granger

Hagrid

Albus Dumbledore

Minerva McGonagall

Neville Longbottom

Severus Snape

Remus Lupin

Dolores Umbridge

Sirius Black

Cedric Diggory

Voldemort / Tom Riddle

Draco Malfoy

Bellatrix LeStrange

Еще больше работ нейросети здесь: Пабло Нейрассо

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая разноцветные черепицы домов, скользя по подстриженным газонам и заглядывая в окна. Аромат недавно прошедшего дождя витал в воздухе, проникая в настежь распахнутые окна, оставляя в комнатах приятный свежий запах мокрого асфальта и листьев, идеально сочетаясь с запахом свежезаваренного кофе и тихими разговорами на кухне. На небе неясно выступала радуга, которая в пригороде была большой редкостью. Она перекинулась через всё красное небо, которое постепенно меняло свой цвет на фиолетовый, синий, а затем на ярко-голубой. Где-то запели птицы, и пригород начал приходить в движение, оживая после долгого ночного сна.

У Гарри Поттера, который жил в этом пригороде, было пасмурное настроение, несмотря на воцарившуюся солнечную погоду на улице. С самого начала летних каникул, которые длились уже неделю, дядя Вернон обращался с ним, как с бомбой замедленного действия. Хотя всё зависит от точки зрения. Для Гарри в роли этой бомбы выступал сам дядя, от которого следовало держаться подальше. Дело в том, что Поттер был и в самом деле необычным мальчиком, худым, с выразительными зелёными глазами. Точно не из нормальной семьи Дурслей, а из семьи настоящих волшебников. И сам Гарри Поттер тоже был волшебником. Он приехал домой, закончив первый курс Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Сидя в своей комнате, мальчик очень скучал по школе, по общим трапезам в Большом зале, по квиддичу. А какая у него замечательная кровать под пологом в подземелье! Да и сама гостиная в мрачных тонах и хитроумные слизеринцы теперь, в комнате на втором этаже, среди сломанных игрушек Дадли, виделись желанными и завораживающе интересными. Но больше всего он скучал по магии. К сожалению, в мире маглов колдовать ему было строжайше запрещено.

Естественно, Дурсли не обрадовались его приезду, и, как только Гарри очутился в доме номер четыре, все магические вещи были заперты в чулане, а сова посажена под замок. Сам мальчик просто растерялся в тот момент, когда его дядя шустро, нагло и бескомпромиссно вытащил его вещи из багажника и отнёс в чулан. Причём Гарри был поражён такой наглостью и подавлен, поэтому ничего не сказал в защиту своего имущества. О, как ему после этого хотелось запустить в Дурслей каким-нибудь заклинанием! Останавливали лишь запрет Министерства, за нарушение которого Гарри могли исключить из школы и сломать палочку, и то, что этот волшебный инструмент вместе с вещами был заперт в чулане. Поттер долго думал, как можно получить свои вещи обратно. Дурсли так просто не согласятся отдать вещи, они рады будут, если его исключат из школы.

«Проклятый магл! Да как он посмел забрать мои вещи!» — думал Гарри, разъяренно меряя шагами свою комнату.

Все эти учебники, палочка и многое другое были куплены им на родительские деньги. Это его вещи! И ещё Буклю заперли в клетку. Так не пойдёт! Он должен получить свои вещи назад. Домашние задания за лето сами себя не сделают.

Но… Прямой конфликт был нежелателен. Гарри и сам себе не хотел признаваться в этом, но взрослый магл пугал одиннадцатилетнего мальчика. Колдовать летом ему нельзя, хоть Дурсли и не знают об этом. Да и волшебной палочки у него нет, а без неё он бессилен. Поэтому в этой ситуации он может рассчитывать только на свой ум. Как ему вернуть свои вещи? Как запугать маглов? Можно, конечно, угрожать магией, но до такого Гарри не хотел доводить. Ему вспомнилась ситуация год назад в хижине, на острове. Лесник Хагрид тогда очень напугал маглов. Да, самое то! Дурсли же не знают, что великан затаил зло на Гарри из-за факультета, на который его распределила Шляпа.

«Так, надо всё обдумать: что и как говорить завтра», — мальчик успокоился и лег на кровать, погрузившись в размышления.

На следующий день, во время завтрака, Гарри схватил со стола лишнюю, по мнению родственников, гренку, чем привлек внимание магла. Тот возмущенно оторвался от газеты и зло зыркнул на него, явно собираясь что-то сказать.

— А, дядя Вернон. Я забыл вам сказать, что Хагрид обещал иногда навещать меня. Смотреть, как я тут поживаю, — Гарри был сама любезность, и его порадовало побледневшее лицо магла. — Ещё он просил раз или два в неделю отправлять письма, рассказывать, как мои дела. Только вот письмо надо отправлять совой, а она в клетке. Я хотел бы сегодня ему написать, сообщить, что добрался до дома нормально, а то вдруг он испугается, что со мной что-то случилось, и нагрянет сюда?

— Что?! Никаких ненормальных в моём доме! — глаза Дурсля-старшего опасно сверкнули, и он потянулся к Гарри через весь стол.

— Да, мне бы тоже хотелось избежать конфликта. Ну, чтобы ситуация прошлого года не повторилась, — мальчик бросил многообещающий взгляд на Дадли, который, открыв рот, непонимающе слушал, а затем перевёл взгляд на Вернона, который был готов в любой момент взорваться, и отодвинулся от магла подальше. — Поэтому необходимо освободить мою сову. Ну, чтобы я мог написать письмо своему другу. А то я не знаю, вдруг Хагрид подумает что-то не то и опять примчится. Он… несколько неуравновешенный.

До Дадли наконец дошло, о чём шла речь за столом. Знакомство с волшебным миром в общем и с Хагридом в частности обернулось для него приростом лишней части тела. Это случилось тогда, когда лесник хотел превратить Дадли в свинью, но тот отделался лишь свиным хвостом. Тогда толстому недругу Гарри пришлось ехать в больницу, чтобы удалить его. И это было несколько странно. Из того, что успел Поттер выучить за месяцы учёбы в Хогвартсе, он сделал вывод, что со временем чары рассеялись бы сами. Однако то ли вся сила заклинания ушла в долговечность, продлив срок, то ли ещё по какой-то причине, но его кузен с трудом избавился от хвоста. Поэтому сейчас испуганный Дадли, громко ойкнув, выскочил из-за стола и, обхватив свой толстый зад руками, умчался из кухни. Дядя Вернон опустился на стул, дыша, словно рассвирепевший носорог; его крохотные глазки, казалось, хотели пробуравить Гарри насквозь.

— Хорошо. Я отдам тебе ключ от клетки, — рыкнул дядя Вернон. — Напиши своему… другу, что у тебя всё хорошо и приезжать сюда не надо!

Гарри сдержал улыбку, сохраняя невинное выражение лица. Первая часть плана прошла как по маслу. Ну, почти.

— Да, я мог бы написать ему, дядя Вернон. Как и попросить не приезжать сюда… Сказать, что всё в порядке. Но, видите ли, у меня не совсем всё в порядке. Мне нужно делать домашние задания, а учебники в чулане. Если я их не сделаю, то у меня будут неприятности в школе. Но моей вины в этом нет, поэтому учителя могут сюда прибыть, чтобы провести беседу насчёт моей успеваемости с вами. Поэтому я хотел бы получить все свои вещи назад.

Гарри благожелательно смотрел на магла. Его дядя теперь начал багроветь и гневно сопеть. Мальчик перевёл взгляд на Петунью, что с ужасом глядела на него. Нужен был завершающий аккорд. Поттер вновь обратился к маглу:

— Ещё вчера вечером я получил письма от моих одноклассников, с которыми подружился в школе. Они спрашивали, как я добрался и какие у меня планы на лето. А ответить им не смог. Они, кстати, тоже могут заволноваться, почему я не отвечаю. И… попросить своих родителей заехать сюда, — Гарри испытывал какое-то мазохистское удовольствие, запугивая своих дядю и тётю тем, чего и сам жутко боялся. На Слизерине маглов не то что не любят — к ним какое-то брезгливое отношение, словно слизеринцам стыдно испытывать сильные чувства по поводу каких-то простецов. И визит Люциуса Малфоя к Дурслям по просьбе Гарри казался последнему чем-то сумасшедшим и нереальным. Да и если узнают, что Гарри не мог справиться с маглами, которых никто и в грош не ставил на Слизерине… Идея отпадала и потому, что он сам в прошлом году говорил, что ему хорошо тут живётся. Но зато этим можно запугать Дурслей.

Дядя поднялся из-за стола, прервав мысли Гарри, и быстрым шагом ушёл к чулану. Скрипнула дверь, и подошедший следом Гарри смог увидеть свои вещи, сваленные в одну кучу. Он посмотрел на магла, и тот отдал ключ от клетки со словами:

— Предупреждаю тебя… мальчишка… если эта птица будет летать по всему дому, я её опять запру. И… никаких ненормальностей в моём доме! И… напиши этим… Пусть тут не показываются…

— Хорошо, — пробормотал Гарри и быстро забежал в чулан, пока магл не передумал.

Ему хватило лишь пары подходов, чтобы занести всё наверх, в свою комнату. Мантия-невидимка и другие ценные вещи отправились под половицу, которая теперь служила в качестве ухоронки того, чем он особо дорожил. Гарри придирчиво оглядел свою комнату. Убраться бы тут не помешало: похоже, тётя ни разу не заходила в его комнату после того, как он в прошлом году уехал. Да многие сломанные магловские вещи нужно было незаметно выкинуть, потому что почти всё в этой комнате было завалено ими. Тут лежала куча бывших игрушек Дадли. Например, заводной танк, пострадавший от столкновения с соседской собакой, на которую его специально направил кузен Поттера. В углу стоял первый телевизор Дадли — тот разбил ударом ноги, когда отменили показ любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, где когда-то жил попугай, которого избалованный мальчишка обменял на духовое ружьё; само погнутое ружьё лежало рядом, потому что толстяк как-то раз на него сел. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, — это стоявшие на полках книги. Создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались.

Школьные мантии так и остались в чемодане. Гарри решил не доставать их, ведь маглу не понравятся магические вещи в его доме. Хотя он всё же повесил портрет Букли на дверцу шкафа для одежды. Это был подарок от Теодора Нотта — его одноклассника, — который нарисовал белоснежную сову, и та, словно магическая картина, ожила и двигалась на холсте, взмахивая крыльями, заставляя настоящую Буклю коситься на неё и приветственно ухать.

Мальчик приступил к выполнению домашнего задания. Чем быстрее справишься с таким нудным делом, тем быстрее можно будет заняться чем-то интересным. Правда, ему ещё надо было купить учебники на второй курс, но список с ними он пока не получил. Дурсли перестали его трогать: вероятно, они всё ещё были злы на Поттера за угрозы повторить ту встречу с волшебником, но их, видимо, ещё больше раздражал тот факт, что за любое плохое обращение мальчишка сможет написать своим друзьям и тому великану. Теперь Дурсли жили в ещё большем страхе, ожидая, что в любой момент кто-то из ненормальных появится в их доме. Гарри с трудом подавил желание расхохотаться. Он сделал это! Придумал план и обвел жалкого магла вокруг пальца! Ха! Да, лесник явится ему на помощь, конечно! И план, что вчера вечером казался довольно непродуманным, оказался на деле весьма эффективным. Причём настолько, что во время разговора на кухне Гарри и сам поверил в то, что если он не получит всё, что просит, то к Дурслям нагрянут волшебники.

Мальчик резко поднялся и подошёл к окну. Сегодня было весьма ветрено, и облака буквально наперегонки мчались по небу. Гарри задумчиво их рассматривал, размышляя. То, что он сделал, — это обман и шантаж. Ложь в чистом виде. Это и есть влияние Слизерина? Он получил, что хотел, используя не слишком благородные средства. Хотя за год учёбы в Хогвартсе он лгал больше, чем за всю свою жизнь. Ну и что? Это его вещи, он поступил верно. Жалко, конечно, что Дурсли крайне недовольны. Они тоже не дураки и понимают, что в соседней от них комнате он сидит и изучает ненавистное им волшебство. И с каждым днём это напряжение возрастает в доме. Что делать с Буклей? Если никому не написать, то магл это может увидеть. Дурсль уже несколько раз просил «написать всем этим ненормальным, что всё нормально». Хотя почему бы нет? Он давно не использовал свою сову по прямому назначению. Пусть и вправду отнесет письмо Забини. Достав лист бумаги, Гарри быстро набросал текст:

Привет, Блейз. Как у тебя дела? Я добрался хорошо, у меня всё в порядке.
Гарри.

Открыв дверцу клетки, он привязал письмо к лапке сове и ласково погладил её. Это его единственный друг в мире маглов. Глядя, как та улетает через окно и удаляется от дома, Гарри загрустил. Несмотря на то что он получил, что хотел, теперь он остался в доме один на один с ненавистными маглами и ещё с кучей учебников и заданием на лето. Это будет скучно. Скорее бы в Хогвартс!

За несколько недель происшествие забылось, и маглы немного успокоились. В один из таких дней дядя Вернон сказал, что на неделе собирается в Лондон. Это был шанс для Гарри! Дело в том, что он так и не купил вещи к учебному году, и было неизвестно, когда в очередной раз представится такая возможность. Домашнее задание было выполнено наполовину из-за того, что большую часть информации нельзя было взять из учебника за первый курс. Поэтому мальчик, решив испытать удачу, подошёл к дяде и смело сказал:

— Дядя Вернон, а можно мне с вами поехать в Лондон?

С лица мужчины мгновенно сошли все краски, а затем оно приобрело багровый оттенок.

— Что? Зачем тебе это?

— Мне надо… Купить вещи в Хог… в школу, — быстро исправился Гарри. Любое неосторожное слово могло вызвать нежелательные последствия как для него, так и для главы семейства. — Дело в том, что один я туда добраться не могу, а Хагрид пока не может меня сопроводить. Конечно, через пару дней он освободится, но если я поеду с ним, то ему придётся заезжать сюда за мной…

Дурсль задумался: кажется, слова о великане попали куда нужно.

— Ладно. Но из Лондона будешь добираться сам! В воскресенье выезжаем. Проспишь — ждать не буду.

— Спасибо, дядя Вернон, — Гарри поспешил уйти, чтобы мужчина не передумал.

В воскресенье Поттер стоял готовый в гостиной. Мистер Дурсль появился чуть позже и, нахмурив брови, посмотрел на Гарри, похоже, ожидая, что тот проспит. Он сел на переднее сиденье водителя, а Поттер скромно уселся на пассажирском кресле у окна. Тисовая улица оставалась позади. От Суррея до Лондона нужно было ехать один час и двенадцать минут.

Дорога была на редкость спокойной, а пробки, что характерны на пути из Суррея, отсутствовали. Мистер Дурсль высадил Гарри у вокзала Кингс-Кросс, заявив, что дальше он доберётся сам. Поттер пытался вспомнить дорогу, по которой в прошлом году вёл его Хагрид. В результате чего Гарри умудрился заблудиться в Лондоне. Проблуждав больше часа, слизеринец наконец-то наткнулся на деревянную дверь с вывеской:

Дырявый котёл

В баре никто не обратил на Гарри внимания. Оно было и к лучшему. Проталкиваясь сквозь толпу людей, Поттер добрался до заветной двери, которая вела в Косой переулок. Арка открылась, выпуская из магического переулка двух незнакомых Гарри волшебников. Слизеринец протиснулся между ними и оказался на улице. Вдали виднелось здание волшебного банка Гринготтс. Поттер скривился, вспомнив прошлогоднюю головокружительную поездку на тележке по рельсам, уходящим куда-то глубоко под землю, — по крайней мере, значительно глубже, чем магловское метро. Не то чтобы ему не понравилось, но сейчас желания садиться на этот аттракцион у него не было. К счастью, у Гарри остались галлеоны и сикли — валюта магической Британии. Он ещё в прошлом году положил деньги в карманы магловской одежды да так и забыл про них, ведь в Хогвартсе они были особо не нужны. Правда, пришлось потратиться на подарки для своих однокурсников, да не только им.

Первым делом мальчик направился во Флориш и Блоттс — магазин учебников и книг. Уточнив у продавца, какие учебники нужны второму курсу, Гарри с огорчением понял, что денег на всё не хватит и придётся идти за ними в банк. Он решил сходить туда позже, а пока направился за ингредиентами для зелий.

Аптека, как всегда, пустовала, а исходящий от неё запах цветов вперемешку с драконьим навозом сводил с ума.

«Интересно, как я раньше не заметил этого?!» — пронеслось в голове у Гарри.

Он не мог поверить, что в прошлом году даже не почувствовал неприятного запаха. Набрав нужные ингредиенты для зелий и оплатив покупку, мальчик быстрым шагом покинул магазин. Ближе к вечеру, забрав золото в банке и обменяв три галлеона на пару десятков фунтов, чтобы заплатить за билет на магловский поезд (да и вообще иметь при себе обычные деньги, так как раньше у него их не было), и уже купив всё остальное, кроме учебников, слизеринец вернулся в книжную лавку.

Приобретя все книги за второй курс, Гарри с тяжёлой сумкой поспешил на поезд, уходящий с Пэддингтонского вокзала. Он еле успел на последний, уходящий из Лондона в Суррей, который проезжал город и дальше шёл в неизвестном направлении; остальные поезда не останавливались там. Ехать было недалеко. По времени чуть меньше часа. Устроившись на удобном сидении у окна, мальчик понял, что очень устал за этот длинный день. Убаюканный красотой вечернего неба, Поттер задремал, упустив тот момент, когда контролёр заглядывала к нему и интересовалась, есть ли у него билет.

Проснулся Гарри от резкого торможения состава и, сонно осмотревшись, подорвался с места. Они прибыли в Суррей. На станции машинист не планировал задерживаться: в скором времени послышался гудок поезда, и станция медленно начала удаляться из виду.

Слизеринец подхватил рюкзак и выбежал в коридор, наткнувшись на грозную контролёра.

— Юноша, ваш билет, — она требовательно протянула руку, перекрыв Гарри дорогу.

Мальчик быстро вытащил из кармана скомканный билет и протянул его кондуктору, молясь, чтобы она быстрее его проверила. Женщина придирчиво оглядела талон, пробила его и отступила. Поттер выпрыгнул из состава, приземлившись почти на конце платформы. Поезд, издав оглушительный свист, прибавил скорости.

Луна, как фонарь, освещала дорогу. Кое-где слышались стрекотание сверчков и редкий гул машин. Конечно, графство Суррей — это не Лондон, в котором бурная жизнь не утихает даже ночью, а Тауэрский мост открыт для всех желающих взглянуть на столицу Великобритании ночью, когда здания мерцают тысячами огней.

До Тисовой улицы Гарри добрался уже глухой ночью, вынужденно скрываясь от ночного патруля. Семейство Дурслей и не обратило внимания на пришедшего за полночь племянника. Дадли, скорее всего, видел уже десятый сон, а из спальни дяди с тётей доносился ужасающий храп, от которого Гарри, привыкший за год к тишине своей спальни и вообще факультета, скривился. Его никто и не ждал! От этой мысли в груди кольнуло. Смахнув наступающие на глаза слёзы, мальчик зашёл в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь. Даже не переодевшись, он запрыгнул на кровать и погрузился в беспокойный сон.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, менее известный как глава тайного Ордена Феникса, июль 1992 года, кабинет директора.

Дамблдор сидел в своём кабинете, рассматривая отчёт из Международной конфедерации магов. Но мыслями он был далеко от этих нудных страниц и графиков, вспоминая прошедший год. Один из худших на его памяти. Он уже тогда, как примчался перепуганный Фламель с сообщением о том, что философский камень хотят украсть, подумал о том, что год обещает быть непростым. Что ж, исследовав жилище Фламеля, он не нашёл никаких зацепок, чтобы установить личность таинственного взломщика. Благо, у них было несколько домов, а жить в одном с таким сильным артефактом, каким был философский камень, вредно для жизни.

Чета Фламелей расслабилась после уничтожения волшебника, что мнил себя Тёмным Лордом. Что там! Все расслабились. Да и он тоже внёс свою лепту, возглавив Международную конфедерацию магов и начав по мере сил наводить порядок, не давая разгуляться преступности. По крайней мере в старушке Европе.

Поэтому, договорившись о том, что камень всё же стоит забрать у гоблинов, а Фламелям сидеть безвылазно дома, Дамблдор помог им наложить дополнительные чары на их убежище и отправился за артефактом. Учёный больше переживал не за камень, а за свою жену и себя. Те, кто охотился за источником бессмертия, если бы поймали семью Фламелей, могли найти различные меры убеждения, чтобы выпытать местонахождение камня или заставить создать новый. А за пару веков Фламели отвыкли от долгого нахождения среди людей, поэтому вариант нахождения тех в Хогвартсе даже не рассматривался.

Потом Дамблдор внял настойчивым просьбам Хагрида, который хотел сам отправиться за мальчиком Поттеров. Пусть заодно муляж камня заберёт. Может, вор заинтересуется этим и попытается отнять артефакт, а Дамблдор тут как тут. Но нет, более того, ситуация резко пошла в разнос: в Гринготтс проникли, а сейф, где раньше хранился камень, был взломан. Если бы его сумели украсть, то он бы заподозрил гоблинов, которые иногда бывают меркантильны, но не в данной ситуации. Артефакт он забрал заранее, и это было известно гоблинам. А тем муляжом, что он сделал, их не обманешь. Так что это были не гоблины, что плохо, очень плохо. Он лично осмотрел взломанное хранилище. Кто же это мог быть? Неужели Волан-де-Морт? Дамблдор поднял все свои связи, чтобы выяснить это, но результат оказался нулевым. Даже проверил Нурменгард, не сбежал ли Гриндевальд. Ничего.

Рассказ великана про жизнь Гарри тоже не принёс радости. Жаль, очень жаль, что Петунья так и не переступила свою зависть к умершей сестре и перенесла её на невинное дитя. Он вспомнил тот вечер, когда вместе с МакГонагалл и Хагридом явились в Литтл Уингинг.

Тогда, тёмной ночью, десять лет назад, сидя у её крыльца рядом с маленьким Поттером, он глядел в чёрное небо и спрашивал себя, почему так жестоки люди. Предательство, ложь, убийства — зачем всё это, если можно жить мирно? Тот же Блэк, предал Поттеров, обманул его, Дамблдора, а потом убил так много людей. Крауч сказал, что тот дал признательные показания и уже приговорён им, как верховным судьей, к пожизненному заключению в Азкабане. Чего Блэк достиг всеми этими преступлениями? Гнить в тюрьме, среди ужасных чудовищ?

Разве этого можно было ждать тогда, когда Дамблдор глядел на одиннадцатилетних Поттера, Люпина, Эванс, Блэка и Петтигрю при их распределении в Хогвартсе? Что трое из этих детей будут мертвы по вине четвёртого, а Люпин вообще пропадёт куда-то от горя?

И сейчас, когда Волан-де-Морт повержен, у него крутятся вопросы, не давая спокойно жить. Если тот мёртв, то где тело? Где его палочка? Что сейчас делают Пожиратели? Не те, кто пришёл в Министерство с заявлением о том, что были под Империусом. Куда больше у него вызывали опасения те, кто спрятался, затаился в тени. Что они делают, что задумали? Загадки в темноте…

Начало светать. Он поднялся и подошёл к крыльцу. Мальчик спал, завернутый в тёплое одеяло. Совершенно обычный младенец, и лишь шрам выделял его. Именно туда попало убивающее заклятие Волан-де-Морта, а затем, отразившись от Кровных чар, угодило в тёмного мага. Но оно не должно было оставить следов на теле Волан-де-Морта, а прибыв туда, Альбус обнаружил полуразрушенную крышу, само тело тёмного мага отсутствовало. Дамблдор никогда с таким не сталкивался.

Надо дождаться Петунию. Если верны рассказы миссис Поттер, то её сестра может не обрадоваться маленькому Гарри. Поэтому будет лучше оставить того у крыльца, а самому наблюдать, скрывшись под чарами невидимости, потому что в противном случае она может и отказаться от мальчика. В такое слабо верилось, но он должен был предусмотреть все варианты. А так — отказывать некому, что очень важно. Ведь отказ сломает Кровную магию, которая защитила маленького Поттера от смерти, он проверил. И сейчас дарует защиту опять. А он усилит её: никто из магов не сможет найти этот дом, и никто из тех, у кого есть связь с Волан-де-Мортом, у кого есть метка, не сможет войти туда. Надо лишь дождаться рассвета.

Вернувшись мыслями в настоящее, Дамблдор ещё раз обдумал последствия того решения. Да, тогда казалось, что он поступил неверно, Дурсли его неприятно удивили. Можно было отдать мальчика тем же Долгопупсам, они были дружны с Поттерами, а на их доме хорошая защита. Или Уизли, хотя у них и так много детей, им будет тяжело. Крауч настаивал на том, чтобы забрать мальчика в свою семью. Но как оказалось дальше, чутье не обмануло Дамблдора. Пожиратели Смерти, включая сына самого Крауча, навестили Долгопупсов и запытали до безумия. Если бы ребёнок был там, то что бы сделали с победителем Волан-де-Морта его верные слуги, даже страшно представить. А ведь Пожиратели смогли справиться с непростой семьёй: Долгопупсы были мракоборцами. Но неожиданность нападения и двойное превосходство в численности не оставили им ни единого шанса. Что было бы с мирной семьёй, с теми же Уизли?.. А ведь у них ещё и дети есть. Что было бы с ними? Что ж, тогда он поступил верно. Или это его пророчество так ведёт? Эх, Ариана, дай мне силы разобраться.

Так что, слушая рассказ Хагрида о Гарри, Дамблдор испытывал удовлетворение от того, что поступил тогда верно и мальчик вырос не изнеженным принцем, а жизнерадостным и активным ребёнком. Хотя слова лесника об отношении Петуньи к племяннику сердце ему царапнули.

А вот то, что Поттер очутился на Слизерине, крайне неприятно. Он ведь ещё поэтому отправил Хагрида, весёлого и простого гриффиндорца, с которым ребёнку было бы проще всего найти общий язык, а не строгую Минерву, его будущего декана. Известно, как Хагрид относится к слизеринцам, и он предостережёт Гарри от поступления туда. Но что-то пошло не так, и пролитое зелье теперь не соберёшь. Гарри Поттер на Слизерине. Очевидно, это такая плата за то, что тот остался жив — у Дурслей жизнь оказалась не сахар, вот он и научился вертеться, хитрить… как змея. И очутился на змеином факультете. Что ж, раз гриффиндорец Дамблдор не справился со слизеринцем Реддлом, то, может, у слизеринца Гарри Поттера в будущем получится лучше?

А пока надо установить защиту для философского камня. Посмотрим, какой зверёк туда попадется, если решится попытать счастья на его территории. Никакого вреда для детей от него не будет, если его хранить подальше от гостиных факультета.

Философский камень. Давным-давно он просил Николаса Фламеля дать ему камень на время, но тот отказал. Сейчас ситуация изменилась, да и Фламели давно уже потеряли что-то важное, словно выгорели. Это видно по потускневшим глазам. Вечная жизнь — это вечное проклятие.

Зато камень ему пригодится. Может, с его помощью удастся вернуть к жизни Долгопупсов? Фламель говорил, что камень не поможет исцелить их, и отказал тогда, когда он обратился за помощью, но Дамблдор верит в практику. И он должен им помочь. Он должен сделать всё возможное, чтобы с чистой совестью смотреть в глаза их сына, когда тот приедет первого сентября в школу.

В палате больницы Святого Мунго, где лежали Долгопупсы, с момента прошлого его визита, год назад, ничего не изменилось. Минимум предметов, несколько кроватей — вот и вся обстановка. Мягкий свет шёл от хрустальных шаров под потолком в центре, окон в комнате не было. Сдержанно поблагодарив целителя, Дамблдор взмахом палочки создал из воздуха стул и присел у кровати Фрэнка. Тот лежал, укрытый одеялом, и, казалось, не видел посетителя: его взор бегал по потолку, словно того не было и он лицезрел звёзды на небе. Алиса лежала рядом, на другой кровати, и спала.

— Здравствуй, Фрэнк, — вполголоса произнёс Альбус.

Он никак не мог привыкнуть к тому, как выглядел его друг: лицо неприятно искажено страдальческой мукой, тусклый взгляд и седые волосы. В памяти Дамблдора он всегда был другим: жизнерадостным и лихо отплясывающим на своей собственной свадьбе рядом с хохотушкой-женой. Но… смотря на лежащего мужчину, Дамблдор чувствовал, как надежда, что согревала его вместе с эликсиром в кармане, таяла. Мрачные мысли одолевали его. Что если эликсир жизни, созданный философским камнем, не поможет им? Зелье дарует жизнь, но не исцеляет раны и не дарует молодость. Поможет ли оно с повреждениями разума?

Он достал флакон с зельем и, придвинувшись к Фрэнку, откупорил его. Комната словно окунулась в жаркое лето, а в воздухе разлился запах вкуснейших слив. По словам Фламеля, каждый человек воспринимал зелье по-разному, и оно влияло на все органы чувств. Приложив флакон к губам мужчины, Дамблдор заставил его осушить ёмкость. Фрэнк не замечал ничего, механически совершая глотательные движения. Альбус убрал пустую склянку в карман.

— Вот, Фрэнк, ты молодчина. Оно должно помочь. Как ты себя чувствуешь?

На протяжении долгих минут он наблюдал за мракоборцем. Эффект должен быть мгновенным. Но его не было. Дамблдор громко откашлялся и продолжил:

— А я вот решил навестить вас пораньше. Скоро твой сын пойдёт в Хогвартс. Фрэнк, хочешь увидеть, как Невилл… это твой сын… наденет Распределяющую шляпу? — Мужчина лежал, никак не реагируя, его взгляд продолжал блуждать по потолку, останавливаясь на известных лишь ему предметах.

Дамблдор сглотнул, помедлив, привстал и что есть силы пару раз встряхнул за плечи больного, чья голова безвольно моталась вверх-вниз. Следующие слова Альбус уже почти кричал в лицо тому, словно пытаясь пробиться сквозь мутные глаза к разуму бывшего мракоборца.

— Он весь в тебя, Фрэнк! Фрэнк?! Скажи что-нибудь! Твой мальчик… очень похож. Такой же нос, как у тебя! Волевой взгляд и… — Взор директора метнулся к седым волосам мужчины. — Чёрные волосы. Фрэнк, ты меня слышишь? Ну же, посмотри на меня. Обещаю тебе, что ты увидишь, как твой сын поступит, только посмотри на меня, друг. Прошу, очнись!

Сзади Дамблдора раздался скрип. Он оглянулся и уткнулся взглядом в Алису, которая встала с кровати. Она подошла вплотную, и Дамблдор не отрывал взора от её огромных глаз на исхудалом лице. Но женщина молча продолжала взирать на него, а во взгляде не было ни одного проблеска мысли.

— Алиса, здравствуй… Я вот пришёл вас навестить. — Альбус отпустил плечи Фрэнка и рухнул обратно на стул. — Прости, пожалуйста, что разбудил. Как ты себя чувствуешь?

— ...

— В этом году твой сын поступает в Хогвартс. Мы все им гордимся, достойный мальчик. Немного неуклюжий, со слов Августы, но дети все такие. Я вот зелье сварил. Может, оно поможет тебе? Выпей, дорогая. Вот молодец. Как ты себя чувствуешь? Хочешь увидеть сына?

— ...

— Он же навещает тебя? Молчишь. А я помню, как ты на уроках блистала. Помнишь, как ты смогла превратить мышь в бронзовый кувшин? — Дамблдор неожиданно повысил голос и требовательным тоном продолжил. — Мисс Вуд, почему вы не подготовили домашнее задание? А?! Где ваша сумка? Ну? Что молчите, продемонстрируйте мне Манящие чары. Я жду… Минус десять баллов Пуффендую!

— ...

— Молчишь? Прошу, пожалуйста, прости за эту неприятную сцену. Я всё же надеялся, что зелье поможет вам. Да… Ещё и инцидент с философским камнем случился. Представляешь, Гринготтс ограбили! Мракоборец Долгопупс! Какие ваши мысли по этому происшествию? — Альбус не отрывал взгляд от Алисы, надеясь на хоть какую-то реакцию. Но та лишь бездумно продолжала смотреть. — Боюсь, что это Волан-де-Морт проявляет себя после десяти лет затишья. Я…

Открылась дверь, и вошёл пожилой целитель. Дамблдор тяжело поднялся ему навстречу.

— Профессор, здравствуйте. Как поживаете? — голос целителя был хриплым и очень низким.

— Здравствуй, Рихард. Благодарю, неплохо. — Альбус крепко пожал протянутую руку.

— Рад слышать. — Целитель по имени Рихард перевёл взгляд на чету Долгопупсов. Фрэнк продолжал лежать, словно не заметил новоприбывшего, Алиса всё так же взирала на стул, никак не реагируя на то, что Дамблдор уже встал с него и стоит в метре от неё. — Улучшений, к сожалению, нет. Такие повреждения разума не поддаются лечению. И я не наблюдаю никакой положительной динамики. Фрэнк вообще не реагирует на внешние раздражители, полностью инертен. А Алиса… Иногда реагирует, но часто это проявляется совершенно неадекватно. Признаки деменции проявлены ярко. Произошла деградация памяти и искажение мышления, отсутствует речь. Потеря способности ориентироваться, считать, познавать и рассуждать. Также наблюдается нарушение когнитивной функции, восприятия мира и собственной личности. Как-то так, профессор Дамблдор. Зато нарушение сна и аппетита незначительны.

— Благодарю, Рихард, — Альбус подавил вздох. — Я приготовил одно зелье. Возможно, оно подействует. Но реакции пока нет.

— Ещё одно? Я уже говорил вам, профессор, что это совершенно бесполезно. Их разум разрушен практически полностью. И нет никаких шансов, что они поправятся. Более того, наблюдается негативная тенденция. Повреждение нервной системы сказывается на их здоровье. Они заключены в своём мирке, и это… Думаю, вы меня поняли. Каков состав зелья? Что-то из ваших новых разработок?

— Не совсем так, я бы даже сказал, из старых рецептов. Я бы не хотел раскрывать состав.

— Но, профессор, — Рихард нахмурился, — так не положено. И…

— Разумеется. Под мою ответственность. Я хотел бы попросить, чтобы за ними наблюдали в течение ночи. Завтра утром я снова их навещу.

— Что ж, буду ждать вас тогда с утра. Я направлю целительницу сюда, она подежурит. А пока прошу вас в мой кабинет. Угощу вас чаем. Отказ не принимается, профессор.

Да, камень не помог Долгопупсам. Волшебник в течение месяца навещал их, давал им экстракт, который должен был прибавить пару лет жизни, но разум им это не излечило. Дальнейшие попытки были бессмысленны и даже бесчеловечны: ему вовсе не хотелось, чтобы бывшие мракоборцы существовали в таком состоянии бесконечно долго.

Хотя Дамблдор и сам особо не надеялся на успех, если даже создатель артефакта был уверен в отрицательном результате, но попробовать он был обязан. Есть ли вообще шанс излечить Долгопупсов? У него после посещения их в Мунго было подавленное настроение: ужасно видеть своих друзей в таком виде.

Сейчас главное — защитить камень. Как и от любопытных детских носов, так и от вора.

Смерть Гермионы Грейнджер тяжким грузом легла ему на сердце. Всего предусмотреть невозможно, но как, как чудовище оказалось на территории замка? Хогвартс ведь защищён! Предатель изнутри? Кто? Северус? Хоть тот и встал на путь искупления, но Дамблдор был не до конца в нём уверен. Увидел сына Джеймса, и старое сыграло в нём? Неизвестно. Что думаешь, Ариана? Или это Квиринус? Что-то неясное тревожило его в молодом профессоре, но что — нельзя было понять.

Он вспомнил, как ворвался тогда в туалет. Как смотрел на девочку, но видел не кровь, нет. Он видел другую, что лежала без всяких повреждений на полу их дома в Годриковой впадине. Ариану, свою сестру.

Бедная девочка, он еле сдерживался, чтобы не заплакать. Удар разбил ей голову и сломал шею. Минерва молча стояла на коленях рядом с ученицей, слёзы текли по её лицу. Северус пытался спасти её, применяя мощные исцеляющие заклятия. Квиринус валялся на полу, с ужасом глядя на происходящее. Он вызвал феникса и бросился помогать Снейпу.

Нет! Нет! Ты не погибнешь, как Ариана, не позволю!

Дамблдор вытащил склянку эликсира жизни, что он варил для Долгопупсов. Это должно помочь! Он влил зелье в рот девочке и с надеждой посмотрел ей в лицо, ища проявление жизни. Ничего… Это бесполезно! Фоукс, помоги, прошу тебя!

Но ни слёзы феникса, ни магия Бузинной палочкой не помогли вернуть девочку к жизни. Если бы у него был Воскрешающий камень! Если бы был…

Он поднялся на ноги и обнял плачущую МакГонагалл. Прибежали Флитвик и другие преподаватели. Ему надо собраться с мыслями.

— Сообщи в Министерство об этом, Филиус. Они должны знать, — директор обратился к декану Когтеврана. У него что-то было не так с голосом, будто горло разом пересохло.

МакГонагалл продолжила плакать у него на плече.

— Поппи, дай ей Успокоительного зелья. Северус, ничего больше не трогай здесь, мракоборцы захотят проверить. Охраняй тролля. Профессор Квиррелл, составьте мне компанию.

Ему нужны были подробности.

Сейчас!

Квиррелл не лгал. Он встретил в подземелье тролля и бросился в Большой зал, так как испугался, что не справится с ним. А в подземельях искал боггарта для урока: те любят темноту и сырость. Квиррелл не мог его обмануть, он никогда хорошо не знал окклюменцию. А путешествие в Албанию обернулось непростым испытанием для юного профессора и надломило того.

Что ж, Дамблдору пора за родителями девочки. Одно из худших дел, что может быть, — сообщить матери о смерти её дитя. Но такое он не может поручить никому, это его ноша.

После этого чудовищного дня, когда у миссис Грейнджер случилась истерика и ту пришлось отпаивать Успокаивающим зельем, а потом сопровождать до их дома, Дамблдор долго не мог заснуть: призраки прошлого снова закрутили свою карусель. Бедная Ариана, как же он виноват. И несчастные Грейнджеры… Они прощаются с дочерью, а на следующий день похоронят её на кладбище, где он будет присутствовать. Несмотря ни на что. Да и ещё нужно помочь с документами, у властей будут вопросы, как умерла девочка. Как возникли вопросы и у магического общества…

После того как Малфой начал свою кампанию против него прямо в Большом зале, пока он мыслями был с Минервой, которой стало плохо и с которой осталась хлопотать мадам Помфри в медицинском кабинете, Дамблдор понял, насколько он устал. Да и что он мог ему возразить? Может, в этом замешан сам Люциус Малфой?.. Да и ещё тот следователь. Почти сразу обвинил во всём Снейпа. Но тёмные маги предпочитают оставаться в тени. Хотя для директора было сюрпризом, что Северус проверял третий этаж в тот проклятый день. Проверял ли? Или пытался забрать камень? Беда, Ариана, не приходит одна. Паранойя — это ещё не так плохо. Куда хуже — это подозрение в верности друзей, недоверие. А Снейпу он верил. Его раскаяние и любовь к Лили Поттер были несомненны. Но так же он верил Блэку…

Он позже подробно поговорит с Северусом. Сначала надо разъяснить следователю, что того не надо арестовывать, что укус на его ноге не похож на рану от тролля. Неудивительно, что инспектор не разбирается в этом: он не ходил на уход за волшебными существами. Хотя троллей там не изучают.

Жестокость от Лангарма исходит волнами, небось жалеет, что нельзя выбивать показания, как при Крауче. Надо будет присмотреться к этому следователю, поднять дела, которые тот вёл. Время... если бы его хватало на всё это... Зато врагов у него хватает, ещё теперь и этот прибавится. Ну ничего, Боунс он раскроет, что хранится в Хогвартсе, раскроет карты.

Что ж, Снейпа он после этого подробно расспросил. И Квиррелла. Почему, почему он его так беспокоит? Надо попросить Северуса, пусть за ним пристально присмотрит. Две пары глаз лучше, чем одна. Да и ещё раз Квиринуса повторно расспросить не помешает. Может, Снейпа попросить обыскать его кабинет? Нет, прямо такое ему говорить не стоит, но вот намекнуть... Или лучше сделать это самому?

Кто-то убивает единорогов в лесу. Ариана, у кого могла подняться рука на этих величественных и прекрасных созданий? И кто готов заплатить цену — смертельное и ужасное проклятие? Нет, есть предположения, кто это. Неужели его худшие опасения сбываются?

Пока он был в Министерстве, сработали сигнальные чары в лабиринте. Он, бросив все дела, помчался в Хогвартс. Том Реддл. Это всё-таки был ты. И в каком виде! Даже простое общение с тобой поражает мерзостью тёмной магии.

«Но ты всё-же сбежал, бросив умирать своего слугу. В виде чего? Что за чёрный дым? Это твоя сущность? Ни мощнейшие чары в лабиринте, ни защитные артефакты не остановили тебя. Все эти меры и привидению не позволили бы отсюда вырваться, но тебя даже не замедлили. Ловушка с сыром захлопнулась, но зверь словно не заметил её и прорвался сквозь защиту.

И пока я выбирался из замка, то тебя и след простыл. Хотя не совсем: след остался. И шёл он далеко за пределы Британии — в АлбаниюАлбания — государство в Европе, в западной части Балканского полуострова. Однако на гэльском языке: Alba = Шотландия (вся), а королевство Албания часть Шотландии (кстати в районе 200 миль от графства Суррей). Так что возможны два варианта. Комментарии самой Роулинг насчёт этого не нашёл.. Но сколько я её ни прочесывал, твоих следов не было. Именно сюда путешествовал Квиррелл, и именно отсюда он привёл тебя в Хогвартс. Всё сходится. Но как найти тебя? И главное — как уничтожить?

Раз ты точно не мёртв, значит, крестраж? Ты всё-таки пошёл этим путём. Но чем повредить твой дух? Обычные заклятия не берут. Остались тёмные, запрещённые. Авада Кедавра, Адское пламя. Но смертельное заклятие попадает в тех, кого ты не хочешь зацепить. Ариана. После твоей смерти я поклялся больше не применять его».

Адское пламя. Чудовищно опасное заклинание. И шесть лет Азкабана лишь за его применение, безо всяких последствий для людей. Если же против кого-то, то даже пожизненно.

Альбус не знал, помогут ли эти заклинания против чёрной сути Волан-де-Морта. Как и не знал, сможет ли он применить их, ведь тут важна не только магическая мощь, но и тёмное желание в душе мага. Нужно ещё изучить, какими путями Волан-де-Морт смог избежать смерти. При мысли о тех свитках, что его ждут, Дамблдор ощутил омерзение. Даже самим существованием Волан-де-Морт вынуждает его пытаться разобраться в ужасной тёмной магии, изучать её. Страшно представить, насколько Реддл мог в неё погрузиться, каких границ достиг. И если он лишь изучает доступные ему письменные источники, то Волан-де-Морт занимался практикой не одно десятилетие с самыми злыми колдунами, которых мог найти.

Я экспериментировал… Я раздвинул границы магии дальше, чем это когда-либо удавалось…

Да, Том, ты это сделал. И результат твоего труда ужасает.

Нужно проверить Англию. Может, Реддл вернулся и прячется у кого-нибудь из своих слуг. У тех, кто смог увильнуть от Азкабана, или тех, кто вообще не был под подозрением. А таких много, слишком много. Альбус взглянул на доклад из конфедерации магов. Как много нудного текста на этих страницах. Но его надо внимательно прочесть, как и тщательно провести поиски Реддла... Волан-де-Морт был неуловим для него уже тогда, когда сеял ужас по всей Британии, нанося удары и бесследно исчезая. Как же найти его сейчас, когда он без тела и вне страны?

Надо бы предпринять меры на уровне конфедерации. Пусть возобновят поиски Реддла. Хотя… правду не стоит говорить: это опаснейшая вещь, и ею надо пользоваться с умом. Нельзя сообщать никому, что тот жив. Только вернейшим людям. Если это станет известно общественности, то Пожиратели смерти сами начнут поиски своего Лорда из-за страха перед хозяином. Пусть он будет мёртв для всех. Дамблдор теперь точно знает, что Волан-де-Морт жив и не успокоится, попытается возродиться. Но облегчать ему задачу он никак не собирается. Может, следующая попытка будет через лет десять? А пока пусть повод к обыскам будет «Магловский закон» Уизли. Он ему поможет. Хотя друзей в Министерстве такие действия Альбусу не прибавят. Как и в семьях, где будут проводиться обыски. Ну ничего страшного, ему не привыкать.

Теперь ещё нужно искать преподавателя для Защиты от Тёмных искусств. Он-то надеялся в 1981 году, после смерти Волан-де-Морта, что ситуация изменится. Но нет, не судьба. Забавная ирония: Реддл проклял предмет, и потом сам в роли учителя тоже пострадал.

А вот с конфедерацией будет сложнее. И на самотёк это не пустишь.

Африканские страны усиленно продвигают плохие решения для волшебного мира, тёмные. И у него уходит много времени и нервов, чтобы им противостоять, искать союзников. А ещё ООСС — Отдел Обеспечения Статута Секретности — высасывает из него все соки, словно дементор всю магию.

Тогда, в далёком 1945 году, волшебников до смерти напугали ядерные бомбы. Они стёрли с лица земли два японских города, вместе с маглами и магами. А ООСС получил пинок за то, что проворонил такое оружие у маглов. Тогда в магическом сообществе решалось, какие меры предпринять и что делать с таким мощным магловским оружием. Хорошо, что он тогда вмешался. Победителя Гриндевальда послушали. А то обозленные японцы предлагали уничтожить это оружие… вместе со всеми учёными, его создавшими… Да и реакторы тоже заодно… со всем многотысячным персоналом. А когда американские маги сказали своё твердое нет, японцы со своим восточным фанатизмом предложили уничтожить и всех американских магов.

Нет, только что закончилась чудовищная война, и он не позволит развязывать новую. С трудом, в ходе долгих и выматывающих дебатов, был найден компромисс, а ООСС получил полномочия на увеличенное финансирование для негласного контроля за магловским оружием и разрешение предпринимать необходимые меры для его ограничения. Что ж, это лучшее решение. Слишком уж чудовищное оружие открыли маглы.

Но шли годы, список ограничений для маглов, что требовал принять глава ООСС, всё ширился да пополнялся. Это не нравилось Дамблдору. У них и так штат в несколько сотен человек! И это не учитывая тех, кто работает не в штате! А ещё им обязаны содействовать все магические страны! Ну зачем, зачем ограничивать эту микроэлектронику у маглов?! Да не могут они придумать средства для записи и моментальной передачи изображений, на подобии сквозного зеркала, как и не смогут поставить такое в каждую семью! Что за сказки? Они не могут сделать такой резкий скачок, это же похоронит всю суть отдела стирателей памяти!

А безумная идея ООСС насчёт того, что спутники — средства для слежки за маглами, которые могут обнаружить существование магов? Что за паранойя?! Да это всего лишь средство для полётов на другие небесные тверди. И почему «всего лишь»?! Это величайшее достижение! И магам тоже надо развиваться, брать пример с маглов. Ведь изучение других небесных тел — это необычайный шаг вперёд!

И поток таких запросов и предложений постоянно шёл от ООСС. Но то, что предлагают предпринять африканцы для решения, просто чудовищно. Вогнать маглов обратно в Средневековье! Или даже в каменный век. Ну и что, что это избавит магов от всех проблем с маглами? И что, что ваши маглы так веками живут в Африке и никаких забот и проблем от них вам нет? Ну уж нет, пусть ООСС работает. Хотя их полномочия не вызывают прилива энтузиазма у Дамблдора. Неподсудность и работа вне юрисдикции стран, возможность воздействовать на маглов… Список очень длинный. Но это политика. Он всегда её ненавидел. И вот ещё новый доклад из их отдела с пожеланиями и требованиями. На двести с лишним страниц. Что ж, надо читать.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Дэниэл Рэдклифф теперь папа!

Актер и его спутница Эрин Дарк стали родителями.

Актеры познакомились в 2012 году на съемках фильма «Убей своих любимых». В отношениях пара состоит на протяжении десяти лет.

https://kp-ru.turbopages.org/kp.ru/s/online/news/5242486/

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Наступило время прощального пира. За прошедшую неделю ученикам объявили результаты. Как оказалось, Гарри зря переживал: все экзамены он сдал хорошо, кроме Защиты от Тёмных искусств и истории магии. За последнюю он с трудом набрал проходную оценку, а по Защите получил высший балл. Кстати, об этом предмете. Профессор Квиррелл куда-то пропал, по крайней мере, в Большом зале он не появлялся, а результаты за экзамены по его предмету им передала Лиза. По школе ходили странные слухи, одни неправдоподобнее других. Оказывается, ни один преподаватель не мог удержаться на должности больше года.

Остальные его одноклассники тоже сдали на проходные баллы, даже Крэбб с Гойлом.

Затем состоялись заключительные матчи. Когтевран с трудом одержал победу над гриффиндорцами благодаря своему ловцу, напомнив Гарри прошлый матч его факультета, где также игра шла на равных. А Слизерин повторил разгром Пуффендуя. В итоге они подтвердили свою репутацию лучшей команды, вновь завоевав Кубок школы по квиддичу уже в шёстой по счёту раз.

Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея. За столом их факультета царило радостное возбуждение: быть победителем всегда приятно.

Вскоре в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

— Итак, ещё один год позади! — воскликнул директор. — Но перед тем как мы начнём наш фантастический пир, я хотел сказать вам несколько слов. Все мы знаем, какая трагедия постигла нас в этом году. Погибла Гермиона Грейнджер. Погибла из-за нашей невнимательности и равнодушия. Она была простым и отзывчивым ребёнком, с огромной тягой к знаниям. И её жизнь так трагично оборвалась. Я надеюсь, вы будете помнить её.

Дамблдор помолчал, обводя взглядом лица учеников.

— Я хотел бы, чтобы мы подняли кубки в память о ней.

Он взял бокал со стола. Остальные преподавали сделали то же самое, вставая на ноги. С опозданием за ними повторили ученики. Даже слизеринцы не осмелились игнорировать приказ директора, хотя лица у многих искривились от злости или отвращения.

— За Гермиону Грейнджер!

Гарри поднял кубок и отпил из него. Все сели обратно за стол. Воцарилась тишина, никто не осмеливался что-либо сказать.

— Думаю, вы имеете право знать, почему она погибла. Наш профессор Квиррелл поддался Тёмной стороне. Охваченный злобой и жадностью, именно он привёл в наш замок тролля. Но за всё есть своя расплата. И он поплатился за это жизнью. — Дамблдор помолчал. — Я надеюсь, что вы извлечете из этого урок. Путь в тёмные искусства всегда манит некрепких умом или сердцем. Но в конце пути их ждут лишь страдания и смерть. Не ищите лёгких путей! — Директор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. — Перейдем к приятным новостям. Кубок по квиддичу в этом году завоевывает Слизерин. — И, выждав окончания радостных аплодисментов змеиного факультета, продолжил: — А сейчас мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Пуффендуй, у них триста пятнадцать очков. Третье — Гриффиндор, триста тридцать два очка. На втором месте Когтевран — четыреста сорок шесть очков. А на первом Слизерин — пятьсот тридцать восемь очков. Поздравляю, Слизерин, с заслуженной победой!

За столом во второй раз раздались аплодисменты, на этот раз более громкие и продолжительные. Поттер радостно улыбался: они победили, а убийца получил своё.

Это был лучший вечер в жизни Гарри. Он был даже лучше, чем те вечера, когда их команда выигрывала в квиддич, или празднование Рождества, или изучение заклинаний из книги, которую подарил Нотт. И он знал, что этот вечер он никогда не забудет. Никогда в жизни.

Перед самым отъездом всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.

Лесник проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону.

— Поезд отправляется! — выкрикнул машинист из своего окна. Ученики залезли в вагоны, болтая и смеясь. Гарри прошёл вслед за Блейзом, запрыгивая в тронувшийся поезд. Не сговариваясь, они не стали искать купе, где были Малфой с другими первокурсниками, а составили компанию сидящей одной Дэвис, которая с трудом скрывала от этого свою радость. Девочке явно не хотелось в одиночестве ехать весь день. Прижавшись к окну, слизеринцы втроём наблюдали за платформой, а когда поезд повернул и та скрылась из виду, то за постепенно уменьшающимся замком, который ещё долго виднелся вдали.

«Я вернусь туда. Я знаю», — подумал Гарри, в последний раз смотря на высокие башни школы, которые через некоторое время перестали быть видны.

За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они с Блейзом и Трейси дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов. И наконец поезд подошёл к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс».

Поттер попрощался с ребятами у выхода из поезда, сказав, что кое-что забыл в купе. Вернувшись туда, он сел на сиденье и стал ждать, пока все покинут платформу. На что понадобилось немало времени, так как перед выходом стоял старый смотритель, выпускавший учеников по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов.

Гарри не хотел, чтобы кто-то увидел его родственников, а тем более говорил с ними. Поэтому он покорно ждал, пока платформа опустеет, а затем отправился к выходу из поезда. Немного сморщенный смотритель в тёмной мантии пропустил его в магловский мир. Мальчик огляделся и подавил горестный вздох. Семейство Дурслей было в полном составе. Нацепив улыбку, он поздоровался с ними и двинулся к выходу с вокзала. Лето обещало быть долгим и нудным, но ужас на лицах тети Петуньи и Дадли, со страхом глядевших на него, грел сердце.