Обмен разумами: интервью с государственным оракулом Тибета
(раз тема вызвала интерес и обсуждение в комментах, давайте продолжим)
Монастырь государственного оракула Тибета в Дхарамсале, Индия
Каждый год, во время праздника тибетского Нового года, в одном из монастырей Дхарамсалы – индийской деревушки, ставшей приютом тибетского правительства в изгнании и Его Святейшества Далай-ламы – происходит удивительный ритуал. По звуки труб, тарелок и барабанов, а также пение молитв и мантр, настоятель монастыря, облаченный в специальные одежды, впадает в транс и предсказывает тибетскому правительству главные события, ожидающие его в этом году, а также отвечает на вопросы Далай-ламы. Тибетцы верят, что в этот момент устами содрогающегося в конвульсиях монаха говорит главное божество-защитник Тибета Дордже Дракден, а потому без консультации с ним не принимают никаких важных решений.
Этой традиции без малого четыре века, но началось все гораздо раньше, почти 1200 лет назад. Именно тогда в Тибет из Индии пришел легендарный учитель Падмасамбхава (или Гуру Ринпоче), принесший буддийское учение и, согласно легенде, обративший в буддизм гневных языческих божеств. Тогда же царь Тибета Трисонг Децен повелел заложить первый буддийский монастырь Самье, а его настоятелем был назначен друг и ученик Падмасамбхавы Шантаракшита. А для того, чтобы дела в Тибете всегда шли хорошо, Гуру Ринпоче посоветовал тибетцам пригласить в защитники страны божество Дордже Дракдена. Правда, в то время божество находилось в Монголии, в местечке, под названием Бата Хор, и совершенно не собиралось отправляться в путь. Поэтому хитрые тибетцы решили выманить его обманом – сын Трисонга Децена отправился в монастырь Дордже Дракдена, забрал там его ритуальные принадлежности и вывез в Самье. После этого божеству ничего не оставалось делать, как последовать за своим личным имуществом в Тибет.
Впрочем, если эта история покажется вам неправдоподобной, тибетцы с готовностью расскажут еще несколько красивых легенд. Например, по одной из них, однажды рядом с монастырем Дрепунг, который находился в 4 милях от столицы Тибета Лхасы, выросло удивительное дерево. Форма его листьев очень напоминала форму листьев дерева боддхи, а рядом с ним находилось маленькое и очень чистое озеро. Это дерево увидел известный переводчик Вайрочана и рассказал о нем Падмасамбхаве. И Гуру Ринпоче объяснил ему, что и дерево, и озеро являются обителью божества Пехара Гьялпо – главного божества-защитника в тибетском буддизме, чьим посланником был Дордже Дракден. Позже на этом месте был заложен монастырь Нечунг, что в переводе значит «малое местечко» (по сравнению с «большим местом», Неченом – монастырем Самье, откуда в монастырь Нечунг перевезли часть реликвий).
Государственный оракул в монастыре Нечунг в Лхасе, Тибет. 1942-43. Фото: Илья Толстой
По другой версии, на востоке от Лхасы находился монастырь Цалган- Танг, а Пехар Гьялпо был главным духом-защитником этого монастыря. Но пришел новый настоятель, и отношения у духа и ламы сразу не заладились. Чтобы изгнать божество из монастыря и похоронить его в реке, лама собрал все его вещи в большой ящик, который кинул в воду. Неподалеку была небольшая часовня, и ее смотритель узнал о происшедшем благодаря дару ясновидения. Он послал своего помощника вытащить ящик из воды и, не открывая, принести в часовню. Какого же было изумление помощника, когда на следующий день утром он отправился на берег реки и действительно увидел плывущую ему навстречу коробку. Он выловил ее, взвалил себе на спину, и пошел назад.
Постепенно коробка становилась все тяжелее и тяжелее, и к тому моменту, когда он дошел до озера и дерева из первой легенды, помощник очень устал. При этом его снедало любопытство, поэтому он решил, что если слегка приоткроет крышку ящика и заглянет в него одним глазком, не случится никакой беды. Но стоило помощнику слегка приподнять крышку, как из ящика выпорхнул голубь, который мгновенно скрылся в ветвях чудесного дерева, а в ящике остались лежать монашеские одежды. Потрясенный помощник вспомнил наказ своего учителя и воскликнул в отчаянии: «Если бы лама знал!», и эти его слова до сих пор можно найти вырезанными на камне недалеко от монастыря в Тибете. Когда он рассказал о происшедшем своему учителю, тот ответил: «Видимо, наше место слишком мало для столь могущественного духа». И тогда он заложил рядом с озером небольшой монастырь – Нечунг.
Как бы там ни было, прошло почти 700 лет, прежде чем в 1544 году божество впервые вошло в человека, и лишь во времена Пятого Далай-ламы, в середине XVII века был учрежден институт государственных оракулов. А в 1681 году на месте маленького монастыря заложили большой монастырь Нечунг. С тех пор государственный оракул является членом кабинета министров, а без его совета не принимается ни одно важное решение.
Правда, здесь важно уточнить, что тибетские представления об оракулах сильно отличаются от западных. Во-первых, целью тибетских оракулов не является простое предсказание будущего. Они выступают прежде всего в роли хранителей, иногда – как целители, но главная функция любого оракула прежде всего в том, чтобы своими советами и действиями помогать людям практиковать Дхарму.
Облачения государственного оракула, подаренные ему в Монголии
Второе отличие заключается в том, что на Западе принято считать, будто есть некие люди, обладающие необычными способностями предсказания. В Тибете же верят, что есть мужчины и женщины, которые выступают в роли посредников меду миром природы и духа. Их называют «кутенами», что буквально означает «физическая основа», и они лишь предоставляют свое тело божеству. Фактически, оракулы – это не люди, а духи, которые оказываются связанными с определенным ритуальным предметом или местом. Когда-то число тибетских оракулов исчислялось сотнями, но сегодня сохранились лишь несколько из них, и самым знаменитым является оракул Нечунга, через которого говорит божество-хранитель Далай-ламы.
Считается, что первый Далай-лама изначально не собирался возвращаться вновь в человеческом облике. Но после своей смерти он встретился с Гуру Ринпоче, который попросил его вернуться и делать это снова и снова, чтобы помогать всем живым существам, а взамен пообещал, что рядом с ним всегда будет находиться дух-защитник. Даже сегодня, в начале XXI века, Его Святейшество обязательно встречается с ним несколько раз в год. Несмотря на свое увлечение квантовой физикой и нейрофизиологией, он объясняет это очень просто: оракул никогда не ошибается.
Перед началом церемонии оракул облачается в ритуальный костюм, весящий почти 40 кг. Он состоит из нескольких слоев нижней одежды, на которую сверху надевается богато украшенное одеяние из шелковой золотой парчи, покрытое узорами красного, синего, зеленого и желтого цвета. На грудь одевается большое круглое зеркало в оправе из бирюзы и аметистов, а на его отполированную поверхность нанесена санскритская мантра, обращенная к Дордже Дракдену. Затем на медиума надевается тяжелая корона, и до тех пор, пока он не вошел в транс, кутен едва может двигаться.
До недавнего времени посторонним посетителям или запрещалось присутствовать на ритуале, но Далай-лама XIV изменил это правило. Теперь, если вы окажетесь в Дхарамсале во время очередной церемонии предсказания, у вас есть шанс задать свой личный вопрос оракулу. Ну а кроме того, иногда Достопочтенный Туптен Нгодуп встречается с журналистами.
Государственный оракул Тибета Туптен Нгодуп в своей резиденции в Дхарамсале
- Расскажите, пожалуйста, о своем детстве.
- Я родился в Тибете, 13 июля 1958 года в местечке Фари, на границе с Бутаном. Мои родители были крестьянами, но после оккупации Тибета в 1959 году им пришлось испытать на себе все тяготы китайского правления и в 1966-м они бежали в Бутан. Правда, несмотря на свое крестьянское происхождение, мой отец был выходцем из знаменитого рода тантристов (нгакпа), принадлежавшего к школе сакья. На протяжении всей своей жизни он делал практику чод – одну из самых мощных тибетских практик отсечения привязанностей, и достиг в ней больших успехов. Вскоре после нашего приезда в Бутан, он начал постоянно говорить нам с мамой, что хочет отправиться в Индию, получить благословение Далай-ламы и затем стать отшельником. И тогда в 1969 году вместе с другими тибетскими беженцами, мы отправились из Бутана в Индию, в Дхарамсалу. Сначала я жил с родителями в лагере беженцев. Чтобы как-то заработать себе на пропитание, мы работали на строительстве дорог. И хотя я должен был ходить в школу, она находилась слишком далеко, и родители предпочитали, чтобы я работал.
- Как же тогда вы стали монахом?
- Я с детства мечтал стать монахом, часто говорил об этом отцу, и осенью 1969 года меня приняли в монастырь Гадонга (другого тибетского оракула), где я провел около года. При этом каждый день я ходил на ритуальные богослужения в монастырь Нечунга, а вечером возвращался назад. Постепенно я начал ощущать внутреннюю связь с Дордже Дракденом, и в 1971 году я перешел в монастырь Нечунга. Именно там я получил свое религиозное образование. У меня был выбор, стать мастеров ритуалов или совершенствоваться в горловом пении, и я выбрал ритуалы. В 24 года я достиг высшей степени и стал ритуальным лидером.
- Что вы почувствовали, когда божество впервые вошло в вас?
- Когда предыдущий государственный оракул Лобсанг Джигме ушел из жизни в 1984 году, возник довольно долгий перерыв в три года, во время которого божество никак себя не проявляло в человеческой форме. Но поскольку Дордже Дракден по-прежнему очень сильно связан с монастырем Дрепунг, каждый год монахи и верховный тибетские ламы собирались во второй день второго лунного месяца в монастыре Дрепунг в Дхарамсале, чтобы получить благословение от изображения Нечунга, которое хранится в большом монастыре.
В тот день я шел по монастырскому двору с благовониями, когда увидел шар света, несущийся на меня с гор, а потом я потерял сознание и когда пришел в себя ничего не помнил. После этого события, которое случилось со мной, я попросил аудиенции у Далай-ламы и рассказал ему о случившемся, и он предположил, что я могу являться следующим кутеном Нечунга. Он сказал, что должен пройти одиночный ретрит, и во время этого затворничества меня должны будут признать главы двух тибетских школ: ньигма и гелугпа. Ретрит длился два с половиной месяца, и в том же году, в сентябре, я был официально признан государственным оракулом, в которого входит дух Нечунга.
Государственный оракул на встрече с журналистами в своей резиденции
- А какие у вас были знаки и видения, о чем вы рассказывали Далай-ламе?
- Я уверен, что медиумами становятся в результате кармических связей с тем или иным божеством в предыдущих жизнях и в результате молитв. Когда я был маленьким, я чувствовал сильную связь с Дордже Дракденом и очень сильную веру в него. После того, как умер предыдущий оракул, мне несколько раз снились монахи в трансе, в которых вселялся Дордже Дракден, но это был не я. Иногда мне снился предыдущий оракул, а иногда лицо человека было невозможно разобрать.
В 1985 году осенью Далай-лама давал в Бодхгайе посвящение Калачакры. Именно в этот момент у меня начались очень сильные кровотечения. Кровь текла изо рта и из носа, и я уже потерял всякую надежду на излечение. Я начал думать о смерти, и понял, что совсем не боюсь ее. Со мной стали происходить разные странные вещи, о которых я не могу рассказывать подробно. Я чувствовал, что мне даются какие-то знаки, но не понимал их значения, и поэтому все больше удивлялся и недоумевал, что могут означать эти необычные эмоциональные переживания. Постепенно, незадолго до посвящения, кровотечения прекратились, и я смог присутствовать на ритуале.
Затем, в одну из ночей в Бодхгайе, мне приснился сон. Мне снилась длинная лестница, на которой сидело множество обезьян, собравшихся в ожидании начала церемонии. Обезьяны держали в лапах фрукты, и одна из них взяла меня за руку и повела на самый верх лестницы. Наверху была платформа, на котором я увидел большое дерево с дуплом, в которое мне нужно было зайти. Считается, что если во сне тебе снятся обезьяны, то это означает связь с Защитником Дхармы. И хотя в то время я еще не знал об этом, у меня осталось очень мирное и спокойное ощущение от этого сна. Это было очень приятное ощущение и очень непривычное для меня.
Кроме этого сна у меня было еще несколько, и после каждого из них я просыпался в экстатическом состоянии. Мое сердце было полно мира и безмятежности. Прошел год, и за неделю до того, когда в меня впервые вошел дух Нечунга, я начал испытывать сильное беспокойство. В то время Далай-лама читал лекции по ламриму. Я помимо своей воли чувствовал себя очень неуютно в обществе других монахов и по дороге к храму, где проходили учения, я старался отстать от них и идти в одиночестве позади. Точно также после окончания лекции Его святейшества я старался как можно дольше задержаться в храме.
За неделю до вхождения в меня божества это состояние усилилось, а за день до этого у меня началась чрезвычайно сильная головная боль. И это состояние нервозности, тревоги и дискомфорта сохранялось до того момента, когда в меня вошел Дордже Дракден.
- А вы помните, что говорит через вас божество, пока вы находитесь в трансе?
Нет, конечно, нет. Перед тем, как войти в транс, я чувствую и вижу, что происходит вокруг, но постепенно мои ощущения растворяются, и я впадаю в некое подобие сновидческого состояния, божество полностью захватывает мое сознание. На выходе из этого состояния, я не помню, что со мной происходило и что я говорил. Обычно, в начале ритуала я сижу на троне в ритуальном костюме, медитирую и повторяю мантры Хаягривы – божества-защитника Дхармы. Постепенно мое сознание и моя личность начинают растворяться, я чувствую, как расплывается и удаляется мое окружение. Это как если бы вы увидели сон, но утром никак не могли вспомнить, что же вам снилось. Вот точно также я чувствую себя до и после транса.
- А божество может войти в вас по собственному желанию, без предупреждения или запроса со стороны людей?
- Иногда медиумы Нечунга впадают в спонтанный транс. Это случалось раньше, происходит и теперь. Перед тем, как меня официально признали государственным оракулом, Дордже Дракден входил в меня еще один или два раза без предупреждения. И я знаю, что предыдущий оракул иногда впадал в спонтанный транс, но с ним это обычно происходило у воды, когда он отправлялся купаться в реке или в озере.
- Оракул всегда говорит только по-тибетски? Или в будущем он освоит другие языки?
- До недавнего времени Нечунг говорил лишь по-тибетски. Но я, как это не парадоксально звучит, не знаю, что случится в будущем. Пожилые монахи вспоминают, что раньше все пророчества были очень поэтичными – они изобиловали метафорами, и их было очень трудно понять. Постепенно предсказания становились все более и более ясными, и уже во времена моего предшественника Нечунг начал говорить очень понятным языком. Но обычно его речь напоминает стансы или стихотворение в прозе или некую комбинацию того и другого. Но это безусловно не тот язык, на котором мы с вами говорим в обычной жизни. А главное, интонации Нечунга ни на что не похожи.
- Оракул когда-нибудь ошибался в своих предсказаниях, и если то, что он говорит, противоречит здравому смыслу, то что в результате оказывается решающим, мнение оракула или здравый смысл?
- Мне неизвестны случаи, когда бы оракулы Нечунга ошибались. Оракул никогда не входит в транс и не делает предсказания по заказу частных лиц – это государственный оракул, и он консультирует лишь тибетское правительство. В тех случаях, когда возникают значительные расхождения во мнениях оракула и правительства, окончательное решение принимает Его Святейшество Далай-лама.
- Но, например, в процентном соотношении как часто мнения расходятся, и чью сторону обычно принимает Его Святейшество?
Как вы знаете, в последние годы структура тибетского правительства сильно поменялась. У нас теперь есть парламент, который избирается из представителей тибетского народа, и в основном вопросы политики решаются именно парламентом. Но если они не могут прийти ни к какому мнению, то обращаются с просьбой к государственному оракулу. И Его Святейшество обычно соглашается с оракулом.
- А почему оракула никогда не спрашивали о том, когда Тибет снова станет свободным?
- Оракулу задавали вопрос, который был сформулирован несколько иначе: когда жизнь в Тибете станет более счастливой, и он ответил, что эти времена не за горами. Но для этого тибетский народ должен следовать буддийским принципам и наставлениям Далай-ламы.
- Вы были простым монахом, а теперь вы государственный оракул. Кем быть сложнее? Вы бы хотели снова вернуться в те времена, когда на вас еще не были возложены все эти обязанности?
- Конечно, если посмотреть на мою сегодняшнюю жизнь, у меня гораздо больше обязанностей и ответственности: за государственные вопросы, за жизнь монахов в моем монастыре, за содержание монастыря. При этом я должен выполнять определенные практики, чтобы входить в транс и находиться в контакте с Дордже Дракденом. Но когда ко мне обращаются за предсказанием, я это делаю исходя из взаимной веры, но также из желания служить всем живым существам. Поскольку я монах, и я давал обет действовать на благо всех живых существ во всех мирах, я понимаю, что как оракулу мне выпала большая честь, потому что я могу помочь гораздо большему числу существ, нежели если бы я был просто монахом. С самого начала моей жизни я постоянно молюсь за всех живых существ, которые подвержены страданию. И я молюсь, чтобы они освободились от страданий, чтобы их жизнь стала легче и радостней. И именно этого я желаю вам и всем читателям вашего журнала.
