Непрестижную специальность бухгалтера получил мечтатель и изобретатель в душе Роман Калинка. И хотя в родном селе и дядя-председатель, и старый бухгалтер Калистрат симпатизирует ему, и любовные отношения вроде зарождаются, но не может беспокойная душа выдумщика здесь существовать и жаждет выхода: в город, учиться...
Попалась такая статья в ЖЖ, решил поделиться.
По поводу жизни в СССР у нас сегодня существуют лишь две точки зрения: это было прекрасно, и это было ужасно. А если отвлечься от эмоций, и перейти на язык цифр и фактов, какой предстанет тогда жизнь в СССР?
Период послевоенной разрухи в СССР был преодолен удивительно быстро. Уже в 1947 году были отменены продовольственные карточки – раньше, чем во многих других странах. А к году смерти Сталина уровень жизни практически вернулся к предвоенному. Средняя зарплата в стране в 1953 году составляла 719 рублей.
Напомним, это было после денежной реформы 1947 года, которая проходила в форме деноминации с конфискацией с целью изъятия из обращения избыточного количества денег и замены новыми полноценными деньгами. Эта реформа позволила в том числе и отменить карточную систему. Зарплата рабочих в то время колебалась от 800 до 3000 рублей.
Больше всех получали шахтеры-стахановцы и сталевары. Их зарплата иногда достигала 8000 рублей. Зарплата инженера колебалась от 900 до 1300 рублей. Секретарь райкома КПСС получал 1500 рублей, министр – до 5000 рублей, профессора и академики – до 10 000 рублей.
Что же мог позволить себе рабочий или инженер, получавший около 800-900 рублей в месяц? Килограмм черного хлеба в 1953 году стоил 1 рубль, белого – 3 рубля. Говядина – 12,5 рубля, рыба – 7,1 рубля, молоко – 2,24, сливочное масло – 27,8, десяток яиц – 8,35, сахар – 9,4, растительное масло – 17 рублей, водка – 22,8, пара обуви – 189 рублей, метр ситца – 6 рублей, шерсти – 113 рублей, шелка – 100 рублей. Таким образом на зарплату в 900 рублей можно было купить 300 килограммов белого хлеба, около 75 килограммов говядины, 300 литров молока, 39 бутылок водки, 4 пары обуви.
При этом не стоит забывать о том, что страна в то время жила очень неравномерно. О богатстве гастрономов Москвы и Ленинграда начала 50-х ходят легенды, но в провинции народ жил намного скромнее. И особенно скудно жила деревня.
Как жилось при Брежневе
Конец 70-х – начало 80-х годов в официальных советских документах именовались «периодом развитого социализма». Теперь мы называем это время «эпохой застоя». Каков же был уровень жизни тогда?
В 1979 году средняя зарплата в СССР составила 148,74 рубля. Инженер тогда получал 110-130 рублей, врач – 100-150, медицинская сестра – 80-120, рабочие в зависимости от специальности и квалификации - от 200 до 400 рублей. Впрочем, были люди, зарплата которых составляла 75-90 рублей.
Цены были такие: хлеб стоил 16 копеек килограмм, молоко (разливное) - 20 копеек за литр, кефир – 30 копеек, мясо – в среднем 2 рубля за килограмм, рыба - от 40 копеек (мороженый хек) до 5 рублей (осетрина) за килограмм, сахар стоил 90 копеек, яйца – 90 копеек десяток, мука – 40 копеек, гречка – 50 копеек, пачка индийского чая – 90 копеек, банка растворимого кофе – 6 рублей. Колбасу можно было купить за 2,20 (вареную) и за 5 рублей (сырокопченую), банка красной икры стоила 3,5, бутылка водки – 3,62.
Не стоит забывать о том, что продукты по этим ценам продавались далеко не всегда и не везде. Мясо в магазинах купить было почти невозможно, а на рынке оно стоило в два раза дороже. За колбасой выстраивались очереди, и часто можно было услышать такую фразу: «Не больше двух килограммов в одни руки!» Индийский чай и растворимый кофе были дефицитом, а красную икру и осетрину большая часть советских людей знала лишь по названиям. Тем не менее не голодал никто.
На свою зарплату инженер, получавший 120 рублей в месяц, мог купить почти 100 килограммов рыбы, сахара, 200 килограммов гречки, «залиться» молоком и кефиром, а если повезет, то достать килограмма 2-3 колбасы и в праздничном продуктовом наборе получить пачку индийского чая. Сейчас это время вспоминают как время, когда «все было». На один рубль можно было купить 100 коробков спичек, 50 раз позвонить из телефона-автомата, купить 5 вафельных стаканчиков с пломбиром, 10 молочных коктейлей.
А еще можно было накупить картошки, она стоила 5 копеек за килограмм - и помидоры, которые стоили примерно столько же, подписаться на кучу газет и журналов. Обед в столовой обходился в 40-50 копеек.
Как жилось при Горбачеве
Период перестройки и гласности запомнился тем, что тогда на фоне разговоров о необходимости перемен, стали возникать первые серьезные перебои с некоторыми товарами, которые до сих пор были в продаже безо всяких ограничений. Например, исчезли сахар и мыло. Зарплата в сравнении с эпохой застоя выросла. Вместе с ней поползли вверх и цены.
В 1988 году средняя зарплата в стране составляла 217 рублей. Учитель и врач получали 165 рублей, медицинская сестра 100-130 рублей, рабочий - от 200 до 600 рублей. Цены стали слегка подниматься. Если хлеб стоил все те же 16 копеек, то молоко – уже 26 копеек, колбаса (вареная) – 2,80, обед в столовой – 1 рубль 40 копеек, бутылка водки – 10 рублей, килограмм картофеля – 12 копеек, яйца – 1,20 за десяток, пачка «Краснодарского» чая- 4 рубля 50 копеек.
В эпоху тотального дефицита многие товары продавались спекулянтами «с рук». Так, джинсы стоили 100-150 рублей, кроссовки – 50-70 рублей. При этом комплект школьной формы в магазине можно было приобрести по цене от 35 до 45 рублей.
Ощущение праздника начиналось как-то постепенно, задолго до него, и шло по нарастающей. Даже первомай воспринимался как репетиция к девятому. Солидарность трудящихся была все же абстракцией, назначенным для этого днем, в отличие от конкретной даты капитуляции Германии.
Радиоточка задолго до даты - транслировала песни военных лет, и воспоминания участников, от рядовых, до полководцев. Я и пацаном в те годы, редко смотрел телевизор, было просто некогда, хватало насущных забот. Но сериал «Освобождение» был исключением, он захватывал. Как раз в эти дни его и начинали показывать несколько лет подряд. И заканчивали в аккурат к празднику(может это и не ежегодно было, но именно такое ощущение осталось). Ну и оформление города конечно. Большей частью никак не полиграфическое как сейчас, а сделано было вручную, Кистями и красками на щитах, витринах и стенах. Каждый артобьект был индивидуален, те, что не простые текстовые - можно было разглядывать до деталей. Не то, что сейчас, один большой тираж развесили, и каждый раз в разных концах города натыкаешься глазами на одно и тоже.
Но главное, - не то что было снаружи, а то, что читалось в глазах и на лицах, Ведь в в семидесятых большая, взрослая часть страны знала о войне лично, а не как мы, родившиеся позже, по рассказам, фильмам, и книгам. Все эти источники информации лишь дополняли ощущение всей значительности этой даты. Состояние того мая, было у на лицах его свидетелей, и в веснах последующих лет, которые мое например поколение, еще застало в глазах свидетелей и участников. И неважно, где именно, - в тылу у станков, или на передовой, они были в то время. Она затронула всех людей старшего поколения, даже если был младенцем того времени.
Ну а девятого, с утра тех годов… Первым делом разумеется, парад на площади. Хоть не московского масштаба, но и уральский военный округ мог показать много интересного для пацанов, на брусчатке площади. Позже была и трансляция московского, по черно-белому телику, но это уже не так интересно. Массовых мероприятий в городском масштабе отчего-то не помнится, если и были, то по моему, стихийные. Для многих людей просто приехать в центр, погулять по скверам Плотинки – было уже праздником. Ну а если кто приехал с баяном, так ваще, вокруг тут же формировалось локальное увеличение плотности гуляющих, где ритмично двигающиеся в танце пары перемещались в броуновском движении в толпе. К этому времени мы стайкой пацанят уже обожравшись мороженого и сладкой ваты - лежали на газоне, как тюлени на гальке пляжа, и обмахивались передними ластами.
Самое же главное, начиналось вечером.
Салют. Его давали в моем детстве всего лишь десятком ручных ракетниц. Но это было событием. Было два варианта, на что именно пацанам смотреть. На небо, оккупировав крыши домов.(чердачные люки панельных пятиэтажек открывали заранее, долго возились с замками, а потом имитировали их закрытыми, и все это в условиях строжайшей конспирации), или второй вариант - присутствовать при звуковом оформлении.
На пустырь, между строящимся ДК «Уралмаш» и Белой Башней – привозили пушки. Самые настоящие! И давали холостые залпы.
Грохот, раскалывающий ударом кулака воздуха - ощутимо продавливает ребра, над толпой плавно плывет, растворяясь в сумерках, уносимое ветром облако дыма. И глухо, как сквозь завесу, - звяканье стрелянных снарядных гильз, короткие команды, запах сгоревшего пироксилина…
Но самое главное начиналось позже, когда пушки были уже, увезены, официальная часть закончилась, и наступало время тех, чей именно был день. В темноте на этом пустыре зажигались костры.
Фронтовики сидели и стояли освещенные пляшущим огнем, на их кителях и пиджаках – в неверном свете пламени поблескивали награды. По рукам шли быстро пустеющие бутылки и стаканы… Разговоры их резко отличались от речей на встречах со школьниками. И мы расставляли локаторы ушей за пределами освещенного круга, хоть нас наверное бы и не погнали, но все равно, при нас будут сдерживаться. Встречались знакомые лица, например - нашего школьного чертежника и изошника, и дядки, что жил в доме и напротив, что ничем особым не выделялся.
Большинство смыслов в разговорах было непонятным, ярко запомнилась только несколько. Одна из них была, наверное, шедевром разговорного жанра. О том, как рассказчик, еще молодым и необстрелянным принял в немецком магазине манекены за людей, а так как они игнорили его вопросы и окрики - решил вступить с ними в неравный бой, и понятное дело, вышел из него победителем… Причем он с первых слов держал публику в напряжении, ярко и сочно описывал свои чувства, страхи, переживания, и о том, как после того, как половину боезапаса истратил по силуэтам, все таки обнаружил, что это были манекены, и наконец-то употребил это слово как эпилог… Публика на протяжении рассказа сначала пребывала в догадках, почему супостаты оказались неуязвимы. А потом, когда все же выяснилось, слушатели начинали гомерически хохотать, или просто тихо улыбаться, в зависимости от сурьезности ранее. И никто не называл этого рассказчика обидными словами, так как на его груди, в аккуратненьком таком ряду наград, юбилейных было намного меньше, чем боевых.
Когда разговоры подходили к концу, а напитки только-только начали разогревать души - в дело шли песни. Те песни, которых мы пацаны - не слышали в официальных источниках, их не крутили по радио, и не выпускали с ними грампластинок. Слова в них были простые и бесхитростные, рифма часто хромала, а хмельные голоса порой немилосердно фальшивили. Но без той официальной с бравурности и помпезности, в них было столько вложено чувств… Тоски, надежды, какого-то странного отношения к собственной жизни, выраженного в чуть ли не наплевательском к ней,(но не так, сложно передать) и многого другого. Они словно были из другого мира, сделаны из другого материала, и отнюдь не теста, даже самого круто замешанного.
Несколько мотивов тех песен, я слышал намного позже, даже слова немного переделаны, исполнялись они группой «Каскад», уже моими ровесниками, на тему другой войны и в аранжировке более позднего времени, тексты адаптированы под другие события, но все равно узнается. Хотя может, я себя обманываю, память играет дурные шутки, и узнавание мне кажется, но не сказать об этом было бы ошибкой. Возможно дело и в том, примерно одна и та же обстановка в разное время вызывает именно такие мелодии и ритмы солдатских песен, авторов которых не сыскать, как народных.
Позже, уже в девяностых, когда жизнь немного вошла в стабильную колею, появилась возможность снова хоть как-то участвовать в празднествах вообще, не только по этому поводу – то был поражен. Разница между тем что я помню, и тем, что увидел в девяностых – была огромна. В эфире с апреля обрабатывали народ какие-то хлыщи, что болтали языком о том, что сейчас могли бы пить баварское пиво, и есть немецкие сосиски, и так далее. А коииунисты, что храмыразрушали - не дали...
Сами общественные мероприятия в рамках города – даже не сравнить с теми советскими по искренности, как-то понуро и подавлено, хоть и дорого и масштабно, словно для галочки.
К нулевым, немного изменилось. Те же хлыщи уже пели осанну победе, да так, словно хотели ее испохабить официозом, при всех приличных по отдельности словах и фразах. А на массовых гуляниях, куда я сдуру поперся уже с сыном – было большое торжище, где торговали сувенирами и символами. Тогда, еще до георгиевских ленточек – мелкому понравилось, для него это было все внове, не с чем сравнивать. А тут можно приобрести рогатый шлем викинга из пластмассы на детскую голову, и надувной молот Тора. И тому подобное. Все что угодно, кроме темы ВОВ… Праздник китайского производителя. В то же время хлыщам городского масштаба – ничего не помешало убрать краснознаменную группу с орденами города с Плотинки, исторического центра – к вокзалу. Вот словно кто-то решил, что орденам место не на груди, а, на штанах сзади. Пели фальшивую песню о реставрации орденской группы, и временности, но как только подходил срок – шли отвлекающие пассы фокусников, в виде вброса очередного храма вместо старого сквера, или других раздражителей, которыми можно замаскировать многое. Недавно горожане отбивались от очередного новодельного храма, что хотели воткнуть бельмом в городской пруд, насыпав там остров во весь пруд, или опять по хамски вместо сквера. Когда появились первые георгиевские ленточки,(вроде в 05-м…) уже примерно представлял, что это такое, ожидания частично оправдались, и то, что это всего лишь частично – уже обрадовало.
Гляжу на сегодняшнее – И мне кажется, что плохие ожидания не оправдаются еще в большей мере… Хлыщи уже сориентировались по ветру, и суют народу – решающую роль православной церкви в ВОВ, всех фронтовиков записывают оптом в верующие по факту их пребывания в окопах(по этой неподтвержденной теории, в которой лично они - не сомневаются, потомучто оплачено. Это утверждение(про окопы, где все становятся верующими) произнес один профессиональный брехун, а своего личного мнения они не имеют, и вывести не могут, ибо знают об окопах только в смутной теории, потому что либо даже на срочную либо их забраковали по голове, либо откосли) ). И ВОВ для них – не победа, а лишь повод поговорить о своей вере, всем сунуть ее под нос, вот и повторяют принесенное с инфопомойки. Они вступив в эту организацию - если и были способны на что-то, то потеряли свойства, необходимые для защитника отечества качества. Молиться можно и при оккупанте, что даже церкви им откроет, и попа привезет... , как это происходило на Псковщине.
Войнуха же – время материализма, как и последующее время восстановления и созидания. Люди по ее окончанию, не сняв тогда формы – сели за институтские парты, а вовсе не массово ломанулись в церкви… Кому как не мне, и другим в моем поколении это не знать, хоть мы и не защищали Родину, а всего лишь ее интересы, не языками…
И когда мне сломленный человечек впаривает что воевали такие как он,(расправляет вогнутую грудь) верующие, я хмыкаю… Он же – не так давно уверял, что среди ученых множество его братьев по вере… Но если посмотреть, на его лицо, мимику и манеру держаться, речь и смысл того, что он произносит, то видишь три поколения подсобников, причем два последних – запойные… Ну хочется человеку быть значительнее чем есть, вот и примеряет в своих фантазиях все достойное что видит вокруг на группу, к которой себя причисляет.
И те утверждения, что мол война есть очистительное нравственное средство – можно назвать пропагандой войны. На авторе(кто-то из церкви) этого утверждения бы попробовать это средство, он быстро от религии бы избавился. Но он сам будет воевать лишь словом и пером, на медийном пространстве… Очищает – да, вот только не приближает к их религиям… Начинаешь ценить то что есть в мире хорошего особенно остро, и поэтому готов защищать это хорошее, на которое и покушаются клерикалы, что мирно жить не могут. Абсолютное большинство верующих в руках оружия так и не подержали за всю жизнь.
Кто- там вякнул о Родионове? Хороший солдат, из религиозных таких не получается. Тот был просто правильным пацаном, который знал, что соглашаться со шпаной нельзя. Сделаешь одну уступку даже ничего не значащую… – не остановятся, и потребуют большего. Он отказался умирать религиозным, мусульманином не будучи совсем православным... А его определили как иудеи национальность – по религиозной маме… Им живые герои неинтересны, а вот мертвым можно приписать любое мнение... Ну да речь не об этом меньшИнстве… А о празднике…
Что же все таки радует.
На городском портале Е1(Екатеринбург) уже много лет пользователи без всякой адм. поддержки, без помпы, и рекламы, просто собирают средства, закупают подарки, как стандартные, так и индивидуальные(что предварительно выясняют) И самостоятельно развозят. Предоставляют фото и видеоотчеты, а так же финансовые. Не деля ветеранов на нации и конфессии если таковые есть, ни по каким-то другим параметрам.
Вот так, не пачкаясь о хлыщей, не связываясь с чиновней, простые люди, как частные лица, так и юридические(ни разу не видел чтобы кто-то из поддерживающих фирм и контор участием козырял прилюдно) - просто без подсказок горе-идеологов вывели свою версию выражения признательности, никого не копируя. Уважаю…
Не… я понимаю, что другим организоваться людям сложно, люди словно чувствуют что что-то надо делать, но не знают как, и в меру возможностей, постят картинки в соцсетях. На городском портале организация вполне возможна без усилий, все друг друга знают в реале, многие вопросы решаются именно в нем, а инет как правило нужен был на первой стадии организации , а после - уже лишь для обьявлений и новостей… Та же схема организации была и по другому поводу, по помощи детдомам, уже на другой ветке того же портала.(в этом деле я больше в курсе, являясь ранее организатором, и кстати, не видел ни одного православного на наших мероприятиях, им некогда видимо, надо веру двигать)
Так вот… О победе таки…
9 мая 45-го. Был только советским праздником. И того поколения людей, что сидели в окопах. и ковали победу в тылу стоя у станков дотягиваясь детскими руками до рычагов управления станка. Руководили армиями и заводами.
РФ же – к нему имеет отношение опосредованно.
Люди, что сражались на полях ВОВ – рассчитывали, что их дети и внуки будут жить в той самой стране, с тем самым строем, который они защищали. И будут жить лучше их. Те, кто воевал за другую Россию, шли например, к Власову, который взял для РОА торговый флажок старой России, на него щас и любуемся, а а Егоров и Кантария два советских солдата установившие красное знамя над Рейхстагом, теперь оказывается – православные монахи, и водрузили там не знамя вовсе, а - крест! Сам лично такое слышал от ребенка из религиозной семьи!). Мы – не уберегли то, за что они отдавали свои жизни. Позволили наследникам власовцев обменять ее на сто сортов их любимой соевой колбасы, да возможность молиться публично, без общественного порицания. (порицание в обществе осталось, просто предпочитают не пачкаться, да и толерантность, моб ее ять...) и тому подобные «ценности».
А эта победа – не наша, а только того поколения. У нас должны быть собственные, с чем как раз напряг. Не так давно один израильтянин, по другому поводу, - поведал, что у них есть устойчивое выражение "а мой дедушка был раввином!" - обозначает человека, который ничего из себя сам не представляет, и поэтому хвалиться не своими достижениями, а заслугами дедушки... Вот чем-то сегодняшняя помпезность напоминает именно это значение.
Нет, я не призываю забыть и более не упоминать, я всего лишь хочу сказать, что деяния предков – это деяния предков, а не их изнеженных потомков. И эти деяния потомкам надо держать в уме, как ориентир, и стараться не профукать то, чего они добились, ценой чудовищных усилий.
В Кишинев на смотр художественной самодеятельности приезжают многочисленные конкурсанты, среди которых - ударница, комсомолка и просто красавица Ляна, ее друзья и подруги...
Главная причина - непрекращающаяся ложь на всех уровнях власти, ложь, притворство и лицемерие как основа жизни, и чем выше пост, тем больше нужно было лгать, чтобы занять его и оставаться на нём. Сомневаться в идеологических основах нельзя - значит, если с чем-то не согласен, надо лгать; сомневаешься в руководстве - лги, сомневаешься в реальности плановых показателей - лги, что всё в порядке. Вот и отрицательный отбор, создающий лжецам и лицемерам заведомое преимущество перед честными людьми - потому что честно и с верой в свои слова говорить всё то, что вещалось тогда с трибун, мог только конченный идиот.
Республики Прибалтики вышли из СССР весной 1990 г
Армения Август 1990 г
Грузия апрель 1991
Азербайджан, Молдавия, Украина август 1991г
Декларацию о государственном суверенитете Россия приняла ещё 12 июня 1990 года. Однако де-юре вышла из состава СССР спустя 4 дня после Беловежских Соглашений – 12 декабря 1991. Казахстан был самой последней из советских республик, который провозгласил свой суверенитет 16 декабря 1991 года. 26 декабря 91-го года Горбачев официально объявляет о прекращении существования СССР.
А система ваучеров вступила в силу на территории страны с 1 октября 1992 года.
Более чем через полгода после официального прекращения существования СССР и и более чем через 2 года с начала отсоединения республик.
Так что продавать было уже нечего. Не натягивайте сову на глобус.
Любая независимость в подобных случаях подразумевает независимость от России.
Нет никаких независимых народов по отдельности, есть объединения разных земель, народов и конфессий. Сами же США и ЕС являются тому отличным подтверждением и примером.
Разобщение народов - прямой путь уничтожения их объединения и их самих.
С ночи на 20 апреля 1945 года в оперативный отдел штаба 1-го Белорусского фронта стали поступать сообщения об обстреле советскими орудиями непосредственно Берлина. Зачастую за столицу Рейха принимали ближние посёлки у черты города. Поэтому офицеры штаба фронта в ходе следующих нескольких суток, внимательно отслеживая все сообщения и уточняя данные артиллеристов по картам и координатам, точно установили, кто же выпустил первый снаряд непосредственно по вражеской столице.
Согласно официальным документам штаба 1-го Белорусского фронта, после овладения городком Бернау 1-й дивизион 30-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады (47-я армия 1-го Белорусского фронта) под командованием майора Зюкина в 11 часов 30 минут 20 апреля 1945 года произвёл первый артиллерийский залп по Берлину, начав тем самым непосредственный штурм столицы Германии.
В наши дни пушка, сделавшая первый выстрел по Берлину, находится в Санкт-Петербурге, в военно-историческом Музее артиллерии, инженерных войск и войск связи.
Это 122-мм корпусная пушка А-19 №551, сделанная в 1942 году в городе Перми на Мотовилихинском заводе. Командовавший первым выстрелом по Берлину майор Ардалион Иванович Зюкин был опытным и храбрым воином нашей армии. Родился в Харькове, летом 1941 года окончил Ленинградское артиллерийское училище и попал на фронт в самые первые дни войны. К 1945 году он прошёл оборонительные бои в Сталинграде и наступательные в Белоруссии, штурмовал Варшаву и Кюстринский плацдарм.
К моменту начала штурма Берлина и майор Зюкин и его артиллеристы были уже очень умелыми бойцами, научившимися громить врага. Уже после войны Ардалион Иванович Зюкин так воспоминал свой первый выстрел по Берлину, с которого и начался штурм столицы гитлеровской Германии утром 20 апреля 1945 года: «Вы слышали, как маршал Жуков оставил в дураках немецких генералов? Артподготовку он начал не на рассвете, а ночью, причем били мы не по площадям, а по заранее пристрелянным целям. Ну, а потом грянула знаменитая атака при свете ста сорока прожекторов! Я это видел собственными глазами – и был не просто удивлен или восхищен, а потрясен. Тех, кто видел эту ни с чем не сравнимую картину, осталось не так уж много, но смею вас уверить, что помнить мы ее будем до последнего вздоха. Следом за передовыми частями пошли вперед и мы, артиллеристы-дальнобойщики.
И вот ведь как бывает на войне, обогнав и танкистов, и пехотинцев мы первыми оказались в деревне Байендорф. Смотрю, впереди никого – ни наших, ни немцев. Года два назад мы бы струхнули: с нашими-то неповоротливыми пушками отбиваться от автоматчиков довольно сложно. Но на дворе была весна 1945-го, и мы ни черта не боялись! Я выставил охранение и приказа занимать огневые позиции. Вскоре все двенадцать орудий были готовы открыть огонь.
Солдаты не могли удержаться от соблазна послать немцам артиллерийский подарок и написали на снарядах: “От гвардейцев Сталинграда – Гитлеру лично!”
В одиннадцать тридцать я подал команду: “По фашистскому логову Берлину, гранатой, взрыватель фугасный, уровень 30-00, буссоль 42-80, прицел 750, двадцать снарядов, беглый огонь!”»
