Дикие животные

Никто не станет спорить с тем, что пожар для лесной живности — это катастрофа, приводящая к гибели всей экосистемы. Про это сказано не раз и не два. Сегодня мы поговорим о том, как пожарища вновь заполняются жизнью. И о тех, кто получает выгоду от огня.

СУТКИ ПОСЛЕ ПОЖАРА.

Всё мертво. Почва выжжена на 5-10 сантиметров вглубь. Мёртвые или умирающие деревья жалобно скрипят искалеченными стволами. Крупные животные погибли или бежали. У маленьких не было и шанса на спасение. Особенно сильно досталось почвенной фауне. Смертность среди них достигает 99%. А большинство уцелевших червей и насекомых погибнет в первые сутки после пожара: отсутствие воды и изменившийся химический состав почвы уничтожат их на клеточном уровне.

Но жизнь уже торопится занять свободное пространство: на ещё тёплые угли слетаются пирофилы. Это насекомые, в генах которых записано влечение к огню. Одни из них чувствительны к запаху гари, другие имеют инфракрасные сенсоры, ощущающие зарево за десятки километров. Короеды, усачи и златки стремятся отложить яйца в кору ослабленных и погибших деревьев. А жужелицы — отведать плоти пирофилов. Но обнаружить их практически невозможно. Численность насекомых станет внушительной лишь через годик-другой.

Намного заметней другие гости. Сразу за пирофилами на огонёк являются падальщики. На ближайшие несколько недель это их царство. Между деревьями бродят медведи, охочие до халявного мяса. Чёрные коршуны и другие склонные к поеданию падали птицы ищут небольшие тушки зверей. А остатки за ними подъедают мертвоеды и жуки-могильщики.

ГОД ПОСЛЕ ПОЖАРА.

На пожарище формируется уникальное пирофитное сообщество. Оно состоит из растений, устойчивых к действию огня. Их семена легко проросли в удобренной минералами почве, а цветы привлекли первых опылителей. Вместе с ними на выжженные пустоши проникли вредители растений, а также их защитники — пауки и хищные насекомые.

А вот крупных животных здесь почти не встретишь. Иногда олени и лоси заглянуть покушать травки. По их следу пройдёт волк. Птицы могут свить гнёзда в кронах уцелевших деревьев. Особо авантюрная бурозубка может поселиться на пожарище и попытаться прокормиться за счёт местных членистоногих. Но численность добычи низка, выжить ей будет непросто.

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ПОЖАРА.

Растения-пирофиты постепенно замещаются нетребовательными к почве мхами и злаками. В первых прячутся тихоходки, клещи и личинки насекомых. А вторые так и манят тлю, долгоносиков и других любителей пожевать зерна. И не только среди насекомых. На импровизированном лугу селятся мыши-полёвки. А следом за ними появляются и первые маленькие хищники: сычики, ласки и норки.

Кроме того, образующееся сообщество становится раем для муравьёв. Видовое разнообразие этих насекомых выше, чем до пожара. Дело в том, что огонь уничтожил или привёл в упадок все муравейники доминирующих видов, и насекомые-аутсайдеры получили шанс проявить себя.

ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ПОСЛЕ ПОЖАРА.

Молодой лес. Каждый уголок кишит жизнью. Белки скачут по стволам деревьев и прячутся от пролетающих мимо хищных птиц. Улитки неторопливо ползут по своим делам, а в лесной подстилке их караулят лягушки и жабы. Экосистема выглядит стабильной. Но всё же что-то тут не так. Там, где до пожарища был ельник, теперь растёт берёзовый или сосновый лес. Потому что экосистема ещё не восстановилась до конца.

Всё дело в сукцессии. Так экологи называют процесс восстановления экосистемы через последовательную смену сообществ. И для хвойных сообществ сукцессия занимает длительное время — 100-150 лет. В таком случае финальная форма леса как бы развивается заново. От самой простой к самой сложной.

СТО ЛЕТ ПОСЛЕ ПОЖАРА.

Куда ни кинь взгляд, везде могучие ели и сосны. Воздух пахнет смолой. Сложно представить, что здесь бушевало пламя. Но последствия пожара всё ещё можно найти, если знать, где искать. Популяции почвенных животных и бактерий, чудом выживших в кошмаре вековой давности, сильно потеряли в генетическом разнообразии. С другой стороны, среди них распространились новые мутации и особенности.

Источник.

Суета того не стоит, двуногие! Не суетитесь, и сотня лет жизни станет для вас обычной статистикой. А то и до двух доберетесь. Главное — неспешно плыть! Автора потянуло на философию? Нет, он просто пишет под диктовку атлантического большеголова, живущего больше сотни лет!

Живи тихо, кушай много, не дергайся без лишнего повода, — такого кредо придерживается эта рыбина. Чтобы ему следовать, большеголов отправился подальше от поверхностной суматохи и солнечного света — на дно морское. После спуска на километр вглубь всё, что тебя может побеспокоить — это высокое давление. Но оно всё равно ниже, чем давление общества.

Там, в потемках, большеголов без стеснения придается самовыражению. Никто не осудит твою ярко-красную окраску, если никто не сможет ее увидеть. И никто не станет критиковать твою прокрастинацию, даже если ты уже взрослая 7-ми килограммовая рыба 80 сантиметров в длину.

Малоподвижное левитирование чуть выше поверхности дна занимает ровно половину строчек в списке ежедневных дел большеголова. В такой глубоководной медитации рыбины пребывают не в полном одиночестве, а в компании единомышленников. Правда, вместо того, чтобы жаться друг к другу, они, как истинные интроверты, держат дистанцию — на 1м² приходится примерно 2-3 особи.

Поставив галочку на этом деле, животины отправляются выполнять вторую половину списка. Да, вы правильно поняли, они двигаются за перекусом. В морских потемках с этим бывает туго, поэтому большеголов открывает табло пошире, чтобы осилить любую порцию. К счастью, сложностей с охотой не возникает, когда твоя добыча сияет в темноте. Светящиеся анчоусы и кальмары, сами того не зная, помогают большеголову себя поймать. На статус альфа-хищника большерот не метит. На дне хватает товарищей со ртом чуть побольше. Но все чудовища глубин не могли пошатнуть большеголова, пока на районе не появился зверь с самым большим аппетитом. У него нет пасти, зато есть траулерная сеть.

Оказалось, что большеголовы прятались неспроста: мясо у них мягкое и вкусное. С 70-х годов на рыбу вёлся промысловый лов. А потом животина начала преподносить сюрпризы. Сначала выяснилось, что Омега-3 большеголов практически не имеет, а потом оказалось, что животина буквально ядовита. Пусть и не осознанно. Всё дело в невероятном долголетии — за два столетия жизни большеголовы накапливают в своей тушке приличное количество ртути. Концентрация, конечно, не смертельная, но часто есть эту рыбу становится вредно.

В итоге численность рыбёх снизилась, но всё еще стабильна. Благодаря упорству разных организаций её стали ловить в пределах лимитов и квот. Но большеголовам всё ещё сложно оправиться. Когда живешь сотни лет, всё сильнее хочется пожить для себя, а не думать о восстановлении популяции.

К идеям детей рыбины приходят примерно в то же время, что и люди — когда им исполняется сильно за двадцать. Но и тут большеголовы не слишком стараются. Пока другие рыбы выбрасывают сотни тысяч икринок, эти товарищи ограничиваются 90 тысячами потомков. Это только кажется, что их много, а ведь молодому поколению предстоит выплыть на глубину в 200 метров и прожить 20-40 лет в открытом океане. И это только чтобы заделать своих малышей. А добраться до 200 лет смогут только единицы!

Источник.

Зима — это период повышенной сложности. Животным приходится решать столько задач, что хоть ложись и умирай. Насекомые так и делают, кстати. Ну а те, кто решает побороться за жизнь, попадают под влияние кучи факторов. Один из которых — глубина снежного покрова.

На первый взгляд снег не ощущается серьёзной опасностью. Ну куда он в один ряд с вымораживающими кровь холодами и критическим недостатком еды, к которому приходится готовиться аж за полгода? Однако для ряда видов именно снежные зимы являются фактором, ограничивающим ареал. В начале зимы кристаллизованная вода не особенно мешает жить. Да, передвигаться становится немного тяжелее. Да, хищникам проще найти тебя по следам. Но настоящие проблемы начинаются, когда снег достигает критической глубины.

Так называют высоту снежного покрова, при которой затраты энергии на передвижение возрастают резко и радикально. Ну а раз энергии тратится больше, то и питаться нужно активней. Только вот чтобы раздобыть еду, приходится много двигаться. Замкнутый круг!

Критическая глубина разная для каждого вида и зависит от длины лапок. Полёвкам хватает и 3 сантиметров, чтобы увязнуть в сугробе. Лисицам становится неуютно при 30-40 сантиметрах, а лосю нормально топать по снегу глубиной вплоть до метра. Но если критическое значение достигнуто, то животным приходится изменять свою походку. С нормальных шагов звери переходят на прыжки или и вовсе бредут так, словно прорываются через бурный речной поток. Если вам доводилось гулять по глубокому снегу, то вы их понимаете.

Да, критическая глубина — это серьёзное ограничение. Но там, где есть ограничения, всегда появляются попытки их обойти! Например, мелкие животные не пытаются ползать по снегу, а начинают строить в нём тоннели. В них легче передвигаться, теплее и намного безопасней. Так что критическая глубина критична для грызунов только в начале зимы, когда снежный покров непригоден для строительства.

Для крупных животных эта фишка не сработает. Поэтому они прибегают к физике! Абсолютно все северные животные стремятся снизить свою величину весовой нагрузки. Этот параметр представляет собой соотношение между весом животины и площадью ступней/лап/копыт. Проще говоря: чем более широкая у тебя лапка, тем меньше вероятность того, что ты провалишься под снег.

Поэтому копыта лося из лесостепной зоны уже копыт собрата из заснеженных таёжных лесов. А те, кто живут в снегах постоянно, превращают лапы в полноценные снегоступы. Например, северный олень: пальцы на копытах животины подвижны. Пробегая по сугробу, зверь расставляет пальцы в сторону, отчего идёт по снегу, как на лыжах!

Ну а те, у кого с физикой проблемы, решают проблему коллективно! Например, волки. Возглавляет вереницу особь, полная сил. За ним ровно след в след идут другие члены стаи. Хищники шагают друг за другом так чётко, что зачастую непонятно: сколько волков в группе. Делают это звери не для конспирации, а для экономии сил. Легче идти по протоптанной дорожке, чем выбивать свою собственную. Когда лидер выбивается из сил, на его место встаёт тот, кто уже успел отдохнуть. И так по кругу, пока стая не дойдёт из точки А в точку В.

Источник.