Warhammer 40k

На первой картинке я оставил пасхалку. Кто сможет её найти?

Покормить переводчика

— Я не хотел этого, — тихо сказал он, его слова были подхвачены ветром. — Повернуться против Легиона, которому я посвятил свою жизнь. Я не хотел обнажать оружие против своих боевых братьев. Для меня это ненавистно.
— Каждый путь через пустоши тернист, — нараспев произнес Жнец, наблюдая за легионером суровыми, желтыми глазами. — Но всегда есть путь назад. Ничто не вечно, Натаниэль. Вселенная, которая нас окружает, не является неподвижной. Она податлива, вечно находится в состоянии изменения и эволюции. Распад и возрождение. Мои глаза открылись на это в варпе. — Он указал на небо и искаженный свет от войны, бушующей над их головами. — Эта истина выходит за рамки Хоруса и моего отца. За пределами этого конфликта или любого другого. И ты тоже сможешь это увидеть. Если пожелаешь, то сможешь стать более великим, как это сделали мы.
Гарро поднял глаза.
— Это... не наша судьба, милорд. Я воин, генетически выкованный и возвышенный во имя Императора. Вы Его сын, сотворенный из Его плоти, воспитанный, чтобы стать богом войны во плоти. Мы не были созданы для того, чтобы эволюционировать. Мы были созданы, чтобы сражаться и умирать во славу Империума Человечества. — Его сердца почувствовали пустоту, когда слова сорвались с его губ. — Мы всего лишь оружие. Орудия судьбы. Рыцари Серого и Повелители Разрушения.
***

— Я хотел бы услышать ваш ответ. — Скрипучий голос примарха донесся до него. — Ты вернешься к нам или погибнешь здесь?
Гарро поднял чашу и с нарочитой медлительностью наклонил ее, пока маслянистое содержимое не потекло, разбрызгиваясь и шипя о разбитые камни. Затем, взмахнув запястьем, он отбросил пустую полусферу в грязь к ногам Мортариона, и по безмолвному Легиону, наблюдавшему за ними, пробежала волна краткой реакции.
— Ошибка. — Примарх осушил свой кубок и посмаковал его содержимое. — Ты понятия не имеешь о том, что отвергаешь.
— Я прекрасно знаю, — ответил Гарро, его взгляд скользнул по Гвардии Смерти, по рядам монстров, некогда бывших его братьями.
— Тогда отступись, и я подарю тебе быструю смерть. — Губы Мортариона скривились. — Назови это милосердием, в честь прошлого, когда ты служил мне.
— К сожалению, я вынужден отказаться, — сказал Гарро.
***

За его спиной потрепанный силуэт бастиона Мармакс напоминал гигантскую надгробную плиту, и рассеянные мысли Гарро играли с ним. Он представил себе свое имя там, наверху, двадцатиметровыми буквами, выгравированными лазером на поверхности камней.
«Здесь лежит Натаниэль Гарро: Терранец. Легионер. Мученик.»
— Пока нет, — он кашлянул, рассеивая мрачное предзнаменование, выпуская изо рта струйку слюны с примесью крови. — Пока... нет.
***

Машина в форме крылатой пули оторвалась от посадочной площадки и сделала вираж вверх и вокруг упавших ярусов бастиона. Тиф безмолвно закричал, и все орудия на земле разом открыли огонь.
Собравшееся воинство Гвардии Смерти окружило корабль, раздраженно извергая огонь и смертоносные выстрелы в воздух. Паутина перекрещивающихся инверсионных следов от ракетных снарядов и жгучих трассирующих следов тянулась за тяжелым транспортником, когда он скользил сквозь дым, перегруженные двигатели выли, толкая его к небу. Какая-то часть наземного огня задела фюзеляж корабля, и он резко развернулся, чтобы избежать смертельного удара, который мог бы его сбить.
***

Выражение лица Тифона напряглось, и он остановился.
— Но почему он? Есть и другие непоколебимые, лояльные легионеры, в повиновении не нужно сомневаться. Грульгор. Калгаро. Крозий. Ещё больше других.
— Именно поэтому мне нужно знать, что думает Натаниэль Гарро, — ответил он, останавливаясь у овального иллюминатора. — Потому что боевой капитан яростно независим от действий и побуждений. Потому что он отказался от членства в ложах Давина...
— Потому что он уроженец Терры, а не дитя Барбаруса? — Тифон склонил голову набок и рассеянно потеребил свою темную бороду.
— Это тоже. — Мортарион кивнул. — Его уважают не только его люди и другие капитаны рот, но и воины в наших родственных Легионах. Позиция Гарро в отношении того, что произойдет на Исстване, является главенствующей. Если он согласится на это...
— Да, если такой преданный воин, как “Меткий стрелок Гарро”, склонится перед восстанием, тогда кто сможет оспорить его необходимость?
— Именно так. — Мортарион повернулся, чтобы идти дальше, но Тифон хотел сказать еще что-то.
— Ты знаешь, что он никогда не выступит против Императора. Гарро никогда не отвернется от Трона.

— Не хочу проявить неуважение, — тихо сказал Тифон. — Но я полагаю, что нам придется убить его. Гарро не отвернется от Императора.
Наконец, примарх кивнул, неохотно принимая такую возможность.
— Если это нужно сделать… пусть дуболом Грульгор позаботится об этом. Но только с моего позволения.
***

— Хелбрут, — с презрительной усмешкой назвал это создание Гарро. — Повелитель Смерти послал одного из своих проклятых уничтожить нас.
— Этот легко не умрет, — сказал Галлор, когда существо рухнуло вверх по крутому склону крепости, в своем рвении сбивая с ног изгоев.
Гарро потянул за свой трос, откатываясь назад и широко размахиваясь, когда хелбрут выпустил еще один визжащий плазменный разряд. Этот удар пришелся горизонтально по каменной кладке бастиона, прорезав почерневшую борозду в облицовке из оуслита. На другой стороне склона затвор пистолета Галлора щелкнул, когда он израсходовал последний патрон в магазине. Он раздраженно оскалил зубы, ставя на место новый магазин. Хелбрут впитывал каждый удар, который они наносили по нему, и тварь не сбивалась ни на шаг. Оружия было бы недостаточно, чтобы остановить это. Требовался более радикальный подход.
Галлор засунул пистолет обратно в кобуру и вместо этого вытащил свой боевой нож, повертев его в кулаке. Гарро заметил свет, отражающийся от мономолекулярной кромки оружия, и крикнул:
— Что ты делаешь? Я сказал, никаких клинков!
— Я знаю, что ты сказал, — огрызнулся Галлор. — Прикрой меня. — Он отвел нож назад и перерезал свой собственный трос. Гравитация обрушилась на него, и воин камнем рухнул, разбрасывая снопы искр, когда его доспехи заскрежетали по внешней стороне крепости.
***

— Ты не слушаешь, — Галлор отступил в сторону. — Ты делаешь все, что пожелаешь, независимо от того, какие аргументы я приведу. Всё шло так, как ты хотел.
— Я знаю, каков мой долг...
— Отговорки! — резко ответил Галлор. — Ты взял «Эйзенштейн» и полетел на Терру, сказал, что это из-за долга! Те из нас, кто был на корабле, семьдесят, мы не имели права голоса в этом вопросе! И вот мы оказались осиротевшими сыновьями, изгнанными из Легиона, который мы называли домом. Из-за выбора, который ты сделал, Гарро. — Теперь, когда он говорил об этом открыто, давно похороненное негодование другого легионера было невозможно сдержать. — Мы были заключены под стражу на Луне из-за тебя. Не доверяли нашим родичам в других верных Легионах, и были названы предателями собственным. Мы потеряли все, чем были, из-за твоего решения! А теперь ты пытаешься сделать еще один грандиозный жест, но ты не проживешь достаточно долго, чтобы увидеть его последствия!
— Если бы мы не сбежали с резни на Исстване, — начал Гарро, — мы были бы мертвы… или стали предателями. Этого ты желаешь, Хелиг?
Галлор судорожно вздохнул.
— Мы могли бы остановить Мортариона до того, как он присоединился к восстанию Магистра Войны и от тех договоров, которые он заключил с тех пор. Мы могли бы...
— Изменить его решение? — Гарро покачал головой. — Нет. Я хотел бы, чтобы это было так, но это зашло слишком далеко. Тифон и этот ублюдок Эреб из Несущих Слово позаботились об этом своими манипуляциями. Только теперь, оглядываясь назад, становится понятно. Мы потеряли наш Легион задолго до Исствана. Гниль уже была там, но мы ее не видели. —В его словах тяжело звучало раскаяние. — Никогда не забывай, что мы не те, кто нарушил нашу клятву. Мы единственные, кто не склонился.
— И из-за этого для нас нет места. — Гнев Галлора угас, сменившись горечью, когда с каменной кладки над ними посыпался еще один дождь пыли.
***

— Мортарион! — крикнул воин в сером через затихшее поле боя. — Во имя Терры и по воле Императора Человечества я объявляю тебя предателем!
— Я ничего не предавал, — прошипел Мортарион, отвечая на шепот в своем сознании, прежде чем они начали заново. Примарх подошел к краю обзорной галереи и ухватился за проржавевший поручень, достаточно сильно, чтобы сдавить металл. Он знал, что его воины в нижних рядах смотрят снизу вверх, с нетерпением ожидая его следующего приказа, раздосадованные его бездействием.
— Гарро, — Тиф произнес это имя как проклятие. — Похоже, время не уменьшило его высокомерия, а только усилило его. — Огромные наросты на спине Странника вздрогнули. Чумные рои, гнездившиеся в Улье Разрушителя, которые делили измененное тело легионера, почувствовали жажду убийства воина, и они хотели исполнить его желание. — Позвольте мне разобраться с ним, милорд. Скажите слово. Скажите.
На мгновение Мортарион обдумал такую возможность. Ему нужно было только кивнуть, и Тиф приказал бы своим Могильным Стражам пристрелить Странствующего Рыцаря.
Если бы Мортарион даровал убийство первому капитану, то ритуальная сила смерти Гарро принадлежала бы Тифу Страннику, а не Жнецу.
***

То, что вышло из рядов Гвардии Смерти, едва напоминало примарха, которого знал Гарро, теперь это было существо, увиденное через оскверненную линзу. Высокая и изможденная фигура, чью броню покрывал плащ с капюшоном; но плащ теперь был гниющей, прогорклой тканью там, где раньше это был тяжелый темный материал, а доспехи — когда-то великолепная, искусно сделанная работа мастеров, из сияющей голой стали и блестящей латуни — теперь были ржавыми и прогнившими.
И хуже всего была фигура, которая их носила. Гарро однажды преклонил колено перед бледным господином с жестким лицом, взгляд которого знал ярость, знал печаль и знал честь. Чудовище, которое он видел сейчас перед собой, покрытое ядовитой пылью, чахоточное и разложившееся, было воплощением смерти.
Потрясенный, пристыженный и опечаленный сверх всякой меры, Гарро встретился взглядом со своим господином и генетическим отцом впервые после великого предательства на Исстване. И он задал единственный вопрос, который мог.
***

— Кем ты стал?
— Я тот, кем всегда стремился быть, — нараспев произнес Мортарион, его глаза сверкнули в темноте под капюшоном. — Бессмертный. Неудержимый. Непревзойденный.
Пелена страха поднялась в сердцах Гарро, и его рука крепче сжала рукоять меча.
— Чего вам это стоило, милорд?
Вопрос, казалось, удивил примарха, и он поколебался, прежде чем ответить.
— Ценой… Цена стало все. — Через дыхательную маску Мортарион глубоко вдохнул токсины, кружащиеся вокруг него, как будто поддерживая себя ими. — Гарро, — прохрипел он. — Ты был одним из моих лучших воинов. Я не забыл. И ты можешь быть им снова. Ты можешь присоединиться к своим боевым братьям. Еще есть время.
***

— Нет, сын мой. Здесь только один предатель. — Под маской губы Мортариона скривились. — Ты всегда ставил себя выше других из-за своего происхождения. Ты считаешь себя лучше других, потому что родился на этой планете. Потому что то, что ты терранец, и это делает тебя ближе к моему отцу, да? Но это ничего не значит. — Яд вскипел в его горле, пока он порицал своего своенравного воина. — Место моего рождения не имеет значения. Я переродился на Барбарусе, и мой приемный отец был не меньшим монстром, чем тот, что находится в этом дворце. Гвардия Смерти выросла в отравленном саду этого мира, и только мы знаем, что значит быть по-настоящему преданным... — Он кивнул в сторону Тифа и строя чумных десантников. — Каждый последний предатель из наших рядов будет вычищен. Со временем от старых традиций ничего не останется.
***

— Я положу этому конец, — сказал голос самой смерти. — Ты выстоишь и восстанешь. — Жнец нависал над ним, каждое слово, которое он произносил, было словно холодным могильным ветром, и черный рой жужжа вторил каждому его слову. — Но сначала ты умрешь.
***

— В смерти ты будешь служить тому, кого предал, — нараспев произнес Мортарион. — Я дал тебе шанс вернуться к нам по собственной воле, боевой капитан, а ты отказался от этой чести. Но все впереди. Повелитель жаждет проявиться в новом носителе. Твоя плоть подойдет.
Это было лучше, чем заслуживал уроженец Терры, размышлял примарх, но с демоном на его стороне его господство в Легионе будет восстановлено вместе с этим. Гарро был свидетелем того, как Повелитель Мух овладел тремя его товарищами — Солуном Дециусом, Мериком Войеном и изгнанником Пожирателей Миров Мейсером Варреном — и каждый раз он был участником поражения и развоплощения демона. И в этом существовала ритуальная сила, которую можно было извлечь из акта принятия плоти Гарро в качестве следующего выбранного сосуда.
***

— Убей его! — пронзительно закричал Тиф, стоявший на вершине рухнувшей колонны. Он взмахнул косой, потрясая ей в небо. — Убей слабака-предателя! Пусть он умрет!

—Пусть умрет! — Чумные воины Мортариона били своим оружием друг о друга в какофонии ржавой стали, вторя требованию Странника.
Пусть умрет. Пусть умрет. Пусть умрет. Пусть умрет.
***

Женщина кивнула в сторону Гарро, задыхающегося от боли, когда он получал удар за ударом от огромной косы Повелителя Смерти.
— Мортарион убьет его.
-----
— Мы увидим, как умрет Натаниэль Гарро, — сказал он себе. — Мы должны увидеть это своими глазами.
-----
Галлор поморщился.
— С ним покончено, Эуфратия.
— Нет,— сказала она отстраненно. — Ещё нет.
***

Солнечное тепло, которое он ощущал раньше, снова окатило его. Боль Гарро отступила, ее волна спала и была изгнана. Сила за пределами его плоти и крови укрепила его сухожилия и нервы. Он пошевелился. Поднялся.
Гарро посмотрел вниз на свою окровавленную рукавицу, и на мгновение он увидел призрачный силуэт руки Киилер в своей, как это было тогда, в крепости. Ее прикосновение все еще было на нем, и с помощью методов, о которых он мог только гадать, она исцеляла его. Она направляла невероятную силу в его плоть, действуя как проводник для чего-то большего, чем они оба.
Он стал таким же, как она. На краткий миг Гарро стал воплощением силы, недоступной смертным.
***

Мортарион сделал глубокий, хриплый вдох и почувствовал этот вкус на своих холодных губах.
Колдовство.
Обжигающий металлический скрежет псионического следа был повсюду вокруг него, исходил от ослабленной ауры Гарро — но не от самого легионера.
Нет. Странствующий Рыцарь не был псайкером, его душа родилась без этого неуловимого ключа к Имматериуму. Эта сила исходила откуда-то — от кого-то — другого.
— Твоя Святая не сможет спасти тебя, — прорычал примарх, внимание вернулось к игре клинков. — Ты уже мёртв, Натаниэль.
***

— Ты... знаешь это, — сказал Гарро, с трудом выговаривая каждое слово. — Когда я умру, Мортарион… Твоя человечность умрет вместе со мной.
— Как я и хотел, — нараспев произнес примарх, крепче сжимая древко Безмолвия. — Меня больше не волнуют подобные вещи.
-----
— Ложь, — выдавил Гарро, задыхаясь от наполняющей легкие крови. — Я знаю... правду. Сокрытую в твоем сердце. Ты лжешь… сам себе. Ты всегда так делал. — Он стиснул зубы и горько рассмеялся. — В данный момент… ты сеешь семя своего окончательного поражения.
-----
— Самый безутешный ужас, который ты когда-либо испытывал, — это всего лишь тлеющий уголек в аду моих страданий. Я видел то, что скрывается в самых темных тенях. Я сражался с Хаосом на краю смерти!
***

Все еще держа в другой руке сломанный осколок «Вольнолюбца», Гарро вонзил раздробленный меч в горло Мортариона, погрузив его по самую рукоять.
***

Или это Он?
Не было никаких слов. Золотой воин по-отечески кивнул и протянул открытую ладонь. Легионер знал, что если он ответит, если он примет и действительно поверит без сомнений или колебаний, наступит время, когда он сможет восстать снова.
Дрожа, сын Альбии и Терры, Сумеречный Налетчик, Гвардеец Смерти, Странствующий Рыцарь, потянулся, чтобы взять предложенную руку. Сделав это, он увидел, что металл его перчаток, плоть и кости под ними превращаются в пыль и рассыпаются на ветру. Но это не имело значения. Грубая материя его бытия больше не имела значения. Зато это была его душа, которая будет жить в вечности.
Ему следовало бы испугаться, но в тот момент он был в приподнятом настроении. Ибо он наконец достиг своей цели.
Бог-Император знал его имя; и долг Натаниэля Гарро подошел к концу.
***

Взято из https://t.me/black_library

На пропитание переводчику

Приветствую, уважаемые слуги Золотого Трона.
Мы тут с инквизиторами-радикалами обсуждаем способы восрешения нашего Господина, и в итоге пришли к нескольким вариантам:
1) Раз Император является вечным, стоит попробовать добить его тело на Золотом Троне, дабы Он мог переродиться в новом. Полагаем, что изгнанные с Терры Минотавры под предлогом набить морду кустодиям помогут выполнить эту задачу. Впрочем, раз примарх Вулкан до сих пор не воскрес, вероятно, что Империум не сможет пережить несколько тысяч лет, отведенные под этот процесс.
2) Более реалистично то, что можно попробовать поднять Императора с помощью чумы зомби, ибо кого только не поднимали дары Дедушки.
3) Раз тело Хоруса выдержало все дары Хаоса (а значит, выдержит и силу Императора), полагаем, что стоит позволить забаффаному дарами Хаоса Аббадону взять Терру, после чего подкараулить его в Тронном зале и устроить ментальную битву между Императором и Аббадоном за тело, как это неоднократно проделывал Коул.
4) Вероятно, заслав в орочьи племена ассасинов-калидус, мы сможем создать среди орков секту Варбосса-Императора, после чего орки коллективной верой воскресят Его.
5) Стоит попробовать экстерминировать в Терру. Открывшийся на месте Терры варп-разлом высвободит такую психическую волну, что тело Императора сольется со Звездным Дитя, став тому телесной оболочкой.
6) Если мозг Императора еще не разложился, нужно позвать Скватов или Тау, дабы они оцифровали его и даровали Императору бессмертие в виде ИИ, а там уже и железное тело приделаем. Механикус ничего не скажут, ведь Омниссия станет совершенной машиной, преодолевшей слабость и ненадежность плоти.
7) Только что по вокс-связи позвонил Квиксос и заявил, что единственный способ победить Пожирателя - это скормить Императора тиранидам, после чего разум Императора возьмет контроль над разумом Улья и Человечество получит шанс стать совершенным биологическим видом, не зависящим от варпа.