"То, чего не может быть"...
Французы экранизируют свою классику бережно, любовно и очень красиво. Все мы в своё время переболели "Анжеликами" и "Мушкетёрами".
Праздник для глаз! Но если перенести на экран не романтические легенды, а просто придворную хронику - зритель не поверит. Это как раз тот случай, когда в правду поверить труднее всего.
Легендарная фраза короля Людовика Четырнадцатого "Государство - это я!" - результат воспитания. Всё начинается с детства, и сколько же усилий было приложено, чтобы внушить этому ребёнку сознание его абсолютной исключительности!
И эту исключительность государь подчёркивал каждым жестом, каждым взглядом.
День во дворце начинался с пробуждения королевской особы. В опочивальню входили принцы крови - родственники короля, и под их наблюдением пажи готовили всё необходимое для туалета государя, пока он, сидя в постели, читал молитву.
Затем Церемониймейстер возглашал порядок действий, а вельможи разували короля, снимали ночную рубашку и надевали дневную... Торжественно вносили "трон" с дыркой... этим ведал "надзиратель за королевским ночным горшком".
И вот на этом-то троне король принимал министров, а то и иностранных послов. Ему можно - он "Франция".
Протирали короля винным спиртом. Ванна в Версале была, но больше для красоты: король необъяснимо боялся погрузиться в воду.
Полный туалет короля занимал два часа. Завершали его Хранитель королевской трости и Хранитель королевского парика.
Теперь можно и выйти к завтраку.
Если всё это перенести на экран - мы просто не поймём торжественности и величия Самого Блистательного Двора Европы. Для нас это будет комедией в лучшем случае.
Сколько же всего людей делили между собой обязанности королевских лакеев? До восьмисот! И не какие-нибудь провинциальные дворянчики, а аристократы, которые готовы были сразиться за честь менять королю тарелки за обедом! А вот д*Артаньян, к примеру, для такой чести был худороден.
Ему досталась всего-навсего должность надзирателя за королевским птичником. Нет, никто не обязывал его лично чистить клетки, просто это было второе жалование.
Да, ведь все эти необременительные должности оплачивались из казны, и очень щедро: всего двор поглощал не менее десятой части государственного дохода!
Ему досталась всего-навсего должность надзирателя за королевским птичником. Нет, никто не обязывал его лично чистить клетки, просто это было второе жалование.
Да, ведь все эти необременительные должности оплачивались из казны, и очень щедро: всего двор поглощал не менее десятой части государственного дохода!
Вкушал король почти всегда в одиночестве. Нет, вокруг стояли десятки придворных, но они именно стояли: трапезу Людовик мог разделить только со своей матерью Анной Австрийской. Иногда.
Любопытный штрих: королева-испанка пользовалась вилкой, а король - никогда. Ел только руками, подчёркивая свою "французскость". Патриотизм.
И вот однажды...
Случилось то, "чего на свете вообще не может быть". Увидев, что произошло, придворные просто не знали, как реагировать: Его Величество сел за стол не один!
И кого же он пригласил?! Не кардинала, не министра, не принца - АКТЁРА. В глазах двора - скомороха!
Это теперь для нас Жан Батист Мольер, поэт и драматург, фигура куда более интересная, чем весь двор, вместе с королём. А тогда... сколько же врагов появилось у Мольера.
А столь невероятное отступление короля от этикета, самим королём и установленного, запомнилось. Художники увековечили:
