R.Melvin

Всем привет!

Иногда мне попадался постер фильма «Домовой», откуда на меня смотрели белые ходоки. Недобро так смотрели, осуждающе. А я все смущался и отводил взгляд. Не доверяю я российскому кину и все тут. У нас с ним сложные отношения.

Но вот выдались праздники, делать особого нечего, и я снова натыкаюсь на этот фильм. А почему бы и не да, подумал я. Мифология меня интересует, да и взгляд ходоков с постера потеплел, что ли.

Дальше я опишу вам этот фильм так, как я его увидел. Чтобы те, кто его еще не видел, могли бы и дальше его не видеть, а меня вот бог не уберег.

Забегая вперед скажу, что это был уникальный интерактивный опыт для меня. Я буквально чувствовал себя участником всех событий. Но обо всем по порядку. Итак, погнали.

Фильм приветствует нас сценой переезда семьи с пожитками в новый дом. Ну как новый, для них новый, сам-то дом повидал некоторое дерьмо. Заходят молча, ставят икону, разжигают печь. Все это молча и под сказочную торжественно-эльфийскую музыку. Смысл этой сцены в том, чтобы показать нам шкатулку с углем, которую они с собой притащили как великую ценность. Торжественно берут оттуда один уголек и кидают в огонь. Тут же на стене за ними появляется тень обиженного деда. Почему обиженного? Ну не знаю, мне так показалось. Возможно, по сутулой позе.

Я сначала подумал, судя по музыке и атмосфере, что творятся какие-то лютые оккультные обряды. Древнее зло пробуждают, или чем там еще оккультисты обычно занимаются. Но потом пересмотрел много раз и понял, что изображали счастливую семью, как в рекламе про смываемую втулку, просто с древнерусской тоской.

Далее идет уже наше время. Мы видим бабушку и двух ее внуков. Бабушка по сценарию должна умереть, поэтому она ложится в кровать и поучает своих балбесов библейскими цитатами, за все хорошее и про то, что нужно жить дружно и любить друг друга. Сказав это, она понимает, что в этом фильме ее больше ничего не держит, и спокойно умирает.

Дети, окончательно осиротевшие, собирают вещи и уезжают в приют для окончательно осиротевших детей. Загадочную шкатулку с углем они берут с собой.

В следующей сцене директор приюта рассказывает потенциальным приемным родителям про этих двух детей. Зовут их Варя и Арсений. Их родители погибли в автокатастрофе три года назад. Дама со стеклянными глазами хочет взять только Варю, но директор резонно замечает, что брата и сестру разлучать нельзя. Вот вам подборка светлых девочек по вашему фетишу, выбирайте из них, но дама ни в какую. Варю и все тут.

Ее муж тоже не понимает, зачем им именно Варя. Негоже брата оставлять без сестры.

Тогда берем обоих, - заключает дама.

И они вчетвером едут домой.

А зачем им именно Варя? Наверное, тут некая тайна, которая нам откроется позже. И-интрига. Вообще фильм построен и повествует так, что все эти вопросы подаются как косяки фильма. Словно режиссер не знает, о чем фильм будет дальше. Дальше-то все это проговорят ртами персонажей, но в моменте не знали, что именно они изображают, и вышло уже как вышло. Вот если б знали, то сняли бы понятнее. Но мы отвлеклись.

Детей привозят в новый большой дом с современным дизайном, стеклянными панорамными окнами, стеклянными перегородками на лестнице, стеклянными столами и стеклянными глазами хозяйки дома. Тишина у фильма гнетущая. Варя и дама изображают какие-то эмоции, но мы пока не понимаем, какие. Пока их не озвучили, понять сложно.

За ужином Арсению сообщают, что хотят отправить его за границу на учебу. Зачем отправлять за границу на учебу приемного ребенка, которого ты впервые видишь, мне неведомо. У богатых свои причуды. Но зачем сообщать об этом в первый же день знакомства, подождите хотя бы семь дней, положенных на возврат?

А вдруг они таким образом хотят избавиться от брата и оставить одну Варю? Божечки… Тут кроется некая загадка.

Позже, оставшись наедине, Варя наконец озвучивает брату, что именно она изображала лицом. Ей тут не нравится, и вообще они мутные типы какие-то. И правильно сделала, что произнесла, а то так бы я не понял, что у нее с лицом.

Брат отмахивается от этой ерунды, ведь сценарий он не читал, и пока ему сложно в это поверить. Вместе они берут заветную шкатулку и идут к камину. Варя кладет один уголек в камин, а Арсений, чтобы не мелочиться, вытряхивает туда всю шкатулку. Когда все уходят, нам 25 секунд показывают камин, пока там языческим волшебным образом не вспыхивает пламя.

И вот на этом месте фильм переходит в новую стадию. Дальше будут скримеры, бугагашеньки и хтонь. Но перед этим я хочу рассказать про свой уникальный экспириенс погружения в это кино. Хронометраж растягивали за счет диалогов. То есть буквально после каждой фразы герои выдают паузу. И благодаря этому нестандартному приему я почувствовал себя участником наравне с героями. Я ощущал, что нахожусь рядом с ними. Чувствовал эту неловкость.

Ну знаете, когда вы сидите с незнакомыми людьми и вам совершенно не о чем разговаривать. Никто из вас не знает своих реплик, и все молчат, погруженные в свои мысли. А потом кому-то снисходит следующая реплика, он ее произносит, и снова наступает неловкость. Ты смотришь на них, а они на тебя и все молчат. И вот ты уже готов произнести «Пу-пу-пууу» с тяжелым вздохом, как кто-то говорит свою следующую реплику. Это происходит так неожиданно, даже для говорившего, что сбивает с толку, и все снова замолкают. Непередаваемое ощущение, рекомендую.

После сцены с камином, в доме начинает происходить паранормальщина. Точнее первое время ничего не происходит, просто гнетущая музыка, звуковые эффекты и оператор с камерой быстро бежит на Варю. Режиссер задействовал лучшие из приевшихся всем скримеров.

Арсений бычит на сестренку, за то, что она ходит с выражением вселенской тоски на лице, как у рыбы-капли, вносит токсичную в дом атмосферу и вообще должна радоваться. Та в ответ призывает брата ходить с таким же лицом, ведь, хоть сценарий они и не читали, но уже понятно, что они снимаются в каком-то странном фильме.

Далее Варя попадает ночью одна в гараж, в котором приемный папка спрятал некий загадочный планшет. Один из шкафов удачно сам открылся и выбросил ей детские вещи и тот самый планшет, в котором Варя обнаружила фотографии девочки, похожей на нее. Это была бывшая дочь ее приемных родителей, только взаправдашняя, а не как эти, из приюта. Оригинальная, так сказать, а Варя лишь реплика.

И тут все шкафы в гараже начинают беситься, с грохотом открывая двери. А один не выдержал Вариных эмоций на лице, побежал на нее и врезал по голове.

После того, как на хозяйку дома со стеклянными глазами напал тот самый дед с постера и чью тень мы видели, решено было ехать к бабке. Но не к первой попавшейся, а к бабке, которая ведает ведические веды. О том, что это та самая бабка, нам ясно по ее странной прическе и манере говорить.

Единственной подвижной частью на ее лице является челюсть. Она двигается, как у щелкунчика, вверх и вниз. Больше на ее каменном лице за весь фильм не дрогнет ни один мускул. Покер-фейс возведенный в абсолют.

- Что вы знаете про славянский культ предков? – спрашивает бабка глядя на меня.

Я опускаю взгляд в пол, остальные тоже не горят желанием отвечать. Она ждет какое-то время, а потом выдает базу. В общем, этот старый дед – это предок, который оберегает потомков. А угли - это способ его транспортировки в новый дом. Но поскольку времена меняются, новый дом не совсем их, то старого деда надо того. Было решено ехать домой, как стемнеет, и кончать старого.

Когда приехали, стеклянноглазка отходит в сторонку к бабке и внезапно спрашивает, глядя в никуда:

- Почему из всех детей я выбрала именно ее?

Я в замешательстве пожимаю плечами, меня этот вопрос обескуражил. Благо бабка нашлась с ответом:

- Она похожа на твою дочь.

- Но она не моя дочь.

- Она станет ей, когда все закончится. – отвечает бабка.

А, так вот для чего этот странный диалог. Чтобы проговорить ртами персонажей сюжетные ходы и внести интригу. О том, что у них был какой-то договор, стеклянноглазка узнала только сейчас, ведь сценарий мы не читаем. Вообще, многие критикуют, когда персонажи проговаривают эмоции и сюжет, вместо того, чтобы это показывать. А я не согласен, если бы они не говорили, что происходит, то я бы ни черта не понял.

Бабка Винчестер привела своих мракоборцев в дом и отправила приемного папу за ружьем. Его, кстати, зовут Олег. Ох, Олежа, какое у тебя прекрасное имя!

Потом бабка повернулась к Арсению и говорит:

- Мне нужен факел.

Факел, Карл! Он смотрит на нее, как на дуру. Я думал, Арсений сейчас рассмеется, но нет, он кивает и уходит. И вы не поверите, он таки нашел факел. В чужом доме. Настоящий средневековый факел. У кого вообще дома лежит факел?

Далее идет обряд экзорцизма. Все плюют в чашу с водой, потому что так вкуснее, и заливают огонь в камине. Бабка читает заклинания. Теперь каждый должен выстрелить в тень деда из ружья. Но чтобы деда отвлечь, бабка вызывает свою тень, и на стене происходит сражение в театре теней.

Все стреляют по разу в деда, настала очередь Вари. Она берет ружье и стреляет в тень бабки, потому что та бесит. Обряд изгнания провалился.

В Варю в это время вселяется дух бывшей дочери. Все плачут, Олежа, в недоумении, а стеклоглазка рассказывает ему и всем присутствующим, что они с бабкой устроили обряд и призвали душу дочери с того света. Осталось только найти подходящее тело, в качестве которого и была выбрана Варя. Именно его она и играет.

Арсений находит последний оставшийся уголек и берет его руку, воскрешая недобитый дух деда, который частично возвращает Варю с ее эмоциями на лице обратно к управлению тушкой.

Бабка говорит, что деда все-таки надо кончать. А для этого надо ехать в их старый дом и спалить его к чертям.

Сказано – сделано. Приехали в старый дом. Арсения связали и принудили открыть дверь, но тот ловко проникает внутрь, запирает за собой дверь и бежит разжигать печь. Когда бывшие коллеги Арсения по мракобесным делам ломают дверь, печь уже вовсю пылает. А значит, дед снова в деле.

Олежу дед выкидывает из окна, а стеклоглазку запихивает в погреб. Бабка тем временем, не обращая ни на что внимания, деловито поливает всю хату бензином из канистры. Подходит Арсений, она начинает поливать и его. Лучше гореть будет. Варя отыгрывает ступор, или погружение в астрал, или задумчивость… Никогда не мог угадать что именно она отыгрывает. Стоит, в общем, как столб. Арсений тоже стоит весь облитый бензином. А бабка ему сообщает, что надо не только дом сжечь, но и его, для пущей уверенности. И все так меееедленно.

- Вшатай бабке, придурок! – кричу ему я, но все стоят, ведь должна пройти положенная пауза между диалогами и следующим кадром.

Варя берет пылающий факел (это уже новый, у всех ведь есть дома факел) и идет поджигать Арсения, который стоит и смотрит взглядом тихоокеанской сельди на происходящее. Благо Олежа ворвался в дом и обрел наконец остатки разума. Он вырывает факел из руки Вари и говорит, что устал уже сниматься в этом бреде. На что стеклоглазка вырубает его канистрой со спины. Потому что если взялся, то снимайся до конца.

Дальше приходит старый дед, раскидывает всех мракоборцев и изгоняет демона из Вари, поцелуем в лобик. Потому что дед хоть и вредный, но заботливый.

Варя приходит в себя и говорит стеклоглазке, что ее дочери никогда тут и не было, а то, что вы там вызвали, я хз. Инструкции, мол, надо читать. Тогда стеклоглазка поворачивается к бабке и спрашивает: что за херня, кого мы там вызвали вместо дочери?

- Тот, кому мы служим. – отвечает бабка.

- Я никому не служу.

- Поэтому ты ему и служишь.

И тут появляется он. Ацкий сотона.

За то, что бабка его подвела, он приложил ее несколько раз головой об пол, чтобы внятней говорила и сменила прическу. Сотона рычит клокочущим звуком и кривляется. Я уж было хотел ему предложить к лору сходить, ибо, судя по звуку, у него искривлена носовая перегородка и храпит небось во сне ужасно. Но тут у всех присутствующих глаза стали красными, что говорит нам о том, что он во всех вселился. И мракоборцы начинают неистово друг друга душить. Потому что сотона он такой, кавайный.

Вовремя появляется дед, освобождает мракоборцев-неудачников и поджигает хату. В стиле гачимучи, дед с сотоной начинают бороться. Дед поджег все вокруг: сотону, хату, себя, актерскую игру всех персонажей, эмоции на лице Вари, сценарий. Потому что это все уже ничем не спасти.

Таким образом, добро победило.

Фуух, мы справились и выдержали. Внимание, финальная сцена.

Олежу со стеклоглазкой увозит полиция. Куда, зачем, за что? Непонятно. Стало бы понятнее, если бы кто-то это вслух проговорил, но хронометраж уже не позволяет. А Варя и Арсений остались на пепелище своего дома. Хэппи-энд.

Занавес.

Всем привет! Сегодня продолжим нашу Олежью сагу, в этот раз углубившись в тему о том, как христианство повлияло на веру викингов и как эти верования менялись еще до того, как они приняли христианство. Захватите попкорн, потому что дело пахнет святым дымом и мифами.

Пока вас не было, Олег уже стал почетным седым викингом. Еще в молодости он стал замечать изменения вокруг, потому что первым изобрел культурный обмен. Так он думал, во всяком случае. Изучение новых и старых божеств его так затянуло, что он чуть ли не научился различать их по шагам. Новые боги или старые, но жизнь всё равно продолжается, и каждый из нас играет свою роль в этой великой пьесе. Однако, несмотря на все эти размышления, Олег не собирался сразу менять свои убеждения. Вместо этого он решил, что будет изучать и сравнивать, слушать рассказы стариков и новаторов, чтобы найти свою истину.

Посмотрим, что же Олег смог узнать, когда тер старикам пятки пемзой.

Прежде чем переходить к влиянию христианства на скандинавскую мифологию, давайте посмотрим, что сделало викингов викингами в эпоху викингов. Начнем, как обычно, издалека.

Эпоха динозавров – это черезчур, а вот Римская империя – вполне себе. Задержимся на ней.

А точнее, на Великом переселении народов в Европе и закате Римской Империи. Помните Римскую империю? Тем, кто ее застал, будет проще. Я же родился чуть позже, буквально чуть-чуть ее не застав, поэтому расскажу таким же, как я.

Так вот, скандинавы не в сторонке стояли, когда народы вальяжно перемещались по Европе. Они издавна взаимодействовали с Римской империей, особенно в южных областях. В Скандинавию проникали римские товары, такие как стеклянная посуда и изысканные предметы сервировки. На территории современной Дании также было обнаружено значительное количество импортированного римского оружия.

Многие протоОлеги служили наемниками в войсках поздней Римской империи, в подразделениях, организованных по этническому признаку. Эти агрессивные группы людей привыкли к щедрым дарам и постоянным конфликтам. А когда власть Рима окончательно пришла в упадок, они стали предоставлены сами себе. Вернулись эти молодцы домой со своих столиц, в модном шмоте и с амбициями. А дома особо-то и негде своим амбициям найти применение. К чему это ведет? Олег, не лезь, я не у тебя спрашиваю.

А ведет это к появлению кучи мелких военных вождей, у которых под началом были небольшие, но эффективные отряды полубандитского характера. Между этими вождями, скорее всего, были стычки. Своеобразные 90-е у скандинавов, когда у людей полно неподконтрольного оружия, власть берут в свои руки группировки, а государство ничего не может с ними поделать. Вместе с этим, эти военные вожди и приносят свою гангстерскую военную культуру. Понятия там, тоси боси.

А в то время и на Скандинавию ходили с набегами. Гунны там всякие топтались без приглашения, приходилось отбиваться, знаете ли. В общем жили все недолго и не особо счастливо.

А потом случился Рагнарек. Да, вы не очитались. Он уже был.

В VI веке наблюдается резкое сокращение количества поселений, захоронений и, в сущности, почти всех остальных признаков человеческой активности. Поселения, существовавшие тысячи лет до этого, приходят в запустение. На балтийских островах Готланд и Эланд когда-то процветали более тысячи крестьянских хозяйств, но все они были брошены. Богатые захоронения и развитая материальная культура предыдущего века исчезли без следа. Производство керамики и других товаров народного потребления также прекратилось. Особенно показательно, что, согласно анализу пыльцы, на местах, где раньше были поля, вновь выросли леса. Это подтверждает, что эти места были полностью покинуты и обезлюдели.

Что произошло? После многих лет кропотливой работы по всему миру вулканологи и разработчики климатических моделей могут с уверенностью заявить: в 536 году и 539–540 годах произошло по меньшей мере два вулканических извержения почти беспрецедентной силы.

Местоположение первого вулкана до сих пор не установлено, а второй был на озере Илопанго на территории современного Сальвадора. Согласно оценкам, один только вулкан Илопанго произвел около 87 кубических километров выбросов. Извержение этого вулкана само по себе входит в топ-10 самых крупных извержений за последние 7 тысяч лет, а ему предшествовало еще одно извержение. Последствия этих извержений тогда ощутили все земляне, на всех концах глобуса.

Наступила вполне себе ядерная зима. Скандинавия и в лучшие времена была крайне суровым местом. А после извержения, так вообще превратилась в непригодный для жизни кусок мерзлой земли и камня. Те, кому удалось выжить, сражались друг с другом за то, что осталось. Кроме того, есть вероятность, что пандемия юстиниановой чумы, которая пронеслась по Европе, дошла и до Скандинавии. Олеги получили свой апокалипсис со всеми вытекающими: мороз, голод, эпидемии.

Согласно оценкам, потери населения в Скандинавии достигали 50%. Половина, Карл!

Эта катастрофа в Скандинавии была настолько тяжелой, что оставила след даже в мифологии. Ученые называют это явление геомифологией: люди придают особое значение природным явлениям и бедствиям, вписывая их в священные сказания.

События, предшествующие викингскому апокалипсису, имеют довольно специфические детали. В Эдде предвестники Рагнарека такие:

«Наступает лютая зима, что зовется Фимбульветр. Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы ветры, и совсем нет солнца. Три таких зимы идут сряду, без лета».

Нам сейчас сложно представить гибель половины населения, разрушение всех социальных институтов и разрушение модели общества. Наверняка скандинавам того времени казалось, что весь их мир рушится. В культуре, где передача исторической памяти была устной, неудивительно, что и через сотни лет трагедия рисовалась по-прежнему живо и ярко, как ужасающее видение конца света и нового начала, составлявших часть более обширного цикла.

Однако, благодаря слаженной работе скандинавской милиции, полноценный Рагнарек удалось отсрочить. Вот газетная вырезка того времени.

Однако не на всех скандинавов кризис повлиял одинаково. В каких-то регионах смогли продержаться за счет ландшафта и моря. В некоторых районах вообще не было покинутых поселений и крайне мало других признаков упадка.

В масштабах целой страны, которой тогда еще не было, все эти события действительно были концом. Но они же были и началом чего-то нового. Нового жизненного уклада, в котором проросли ростки будущей эпохи викингов. Столица сместилась, к власти пришла военная знать. Понаставили везде военкоматы, обязали всех встать на учет, и давай красить траву и квадратное перекатывать. Возможно, Один именно в то время занял трон верховного божества.

Мы же помним две расы богов у скандинавов? Асы и ваны. Они между собой воевали. Если асы, во главе с Одином, были воинствующими типами, то ваны были богами плодородия, любви и прочих аспектов мирной жизни. Однако ваны же владели более древним языческим колдовством. Именно ваниха Фрейя научила Одина колдунству.

Я сейчас выскажу осторожное предположение. Возможно, мы видим два пантеона богов, старых и новых. В новом мироустройстве более агрессивные и прямые асы заняли главенствующее положение, сместив старых богов, которые, тем не менее, вполне себе почитались. Битва поколений: боги-бумеры против миллениалов-асов.

К чему я это все? Естественно, точно всего этого мы не знаем, и все это лишь предположения. Однако до описанных событий, язычество скандинавов, скорее всего, было иным. То есть еще до прихода христианства оно уже значительно трансформировалось.

А каким оно было до прихода христианства? Мы знаем скандинавскую мифологию, осмысленную, искаженную и переданную нам христианами. И там уже присутствует десакрализация мифа, высмеивание и пародирование некоторых мифологических аспектов. Благо Олег не читал Эдды, иначе бы он пришел в ярость от такого кощунства над его картиной мира. Не было в его время никаких книжных мифов и быть не могло. Это уже христианская традиция все записывать и структурировать, заодно внося правки.

Вычленить точно, как именно повлияло христианство на скандинавское язычество, довольно сложно. Однако косвенные признаки есть, да и в самом тексте Эдды встречаются чисто христианские пассажи.

Первое и самое главное. Один принесший себя в жертву, вздернувшись на ветке, уж больно напоминает распятие Христа. Оба принесли себя в жертву, оба были пронзены копьем, оба воскресли. Мотивы только отличаются: Один принес себя в жертву ради обретения мудрости. И оба умерли взаправду, а не символически. Невозможно овладеть всей мудростью мёртвых, но не умереть. Не исключено, что миф об Одине висящем появился под влиянием образа распятого Христа. Если это так, то христианские мотивы оказались вплетёнными в языческую структуру столь органично, что полностью соответствуют традиционным языческим идеям древних скандинавов.

Далее мы можем наблюдать вплетение в сагах о древних временах христианского отношения к женщинам. В «Саге об Одде Стреле» Ингвар велел остерегаться женщин, «как самых ядовитых змей». Ведь это так по-христиански. Бабы зло.

Причем все женские персонажи показаны не с лучшей стороны. Фрейя выставлена порочной шлюхой, переспавшей со всеми желающими. А вот на ней стоит остановиться подробнее.

Автор младшей Эдды либо по незнанию, что сомнительно, либо сознательно очень многое опустил про Фрейю. Но и его сухих и кратких фраз о ней достаточно, чтобы ее немного охарактеризовать.

Когда во время отсутствия Тора в Асгард приперся великан, пил как не в себя и матом крыл всех богов, все, как мыши, жались по лавкам, боясь подать голос. И Один там был, на минуточку. Одна лишь Фрейя осмелилась подойти к нему. Она готова прислуживать Хрунгниру за столом и подносить ему кубки, то есть выполнять роль, которая традиционно отводится знатным женщинам. В поэме «Песнь о Трюме», где грозный великан Трюм выкрал молот Тора и требует Фрейю себе в жены в качестве выкупа, асы были согласны ее отдать, лишь бы вернуть молот. И когда они пришли ей сообщить о своей воле и единогласном решении, она была так возмущена и пришла в ярость, что все разбежались, несолоно хлебавши. Это говорит о том, что кроме Тора, она была чуть ли не единственной в Асгарде с яйцами.

Что же с обвинением Локи в распутстве? Во всем мифологическом корпусе нет сюжетов, содержащих сцен секса с участием Фрейи.

Эти заявления скорее представляются риторическим приемом, чем реальными обвинениями. Можно предположить, что Фрейя воспринималась – как фигура благородная, напористая, могущественная и внушающая трепет.

А вы знали, что Один делит с ней поровну воинов в битвах погибших? Однако Снорри упорно отказывается углубляться в вопрос о роли богини в посмертной жизни. Либо он хотел приуменьшить значимость Фрейи, либо ему недоставало дополнительной информации. Но даже этих упоминаний хватает, чтобы понять, что Фрейя могла играть более заметную роль в скандинавской системе языческих верований. А уж то, что она забирала половину воинов, ставит ее на «пьедестале почета» наравне с Одином.

В поэме «Песнь о Хюндле», из другого источника, которую Снорри тоже проигнорировал, описано, как Фрейя отправляется в дальние края, чтобы обрести мудрость йотунов. Совсем как Один во многих других мифах.

Вёльвы представлены как ведьмы, и в сагах они скорее высмеиваются. Прерогатива тайного знания переходит от языческой вёльвы к христианскому Богу. Образ же вёльвы, как пережиток язычества, связывается теперь с ведьмой и обитателями ада. Во-вторых, меняется отношение героев к обретенному знанию о своей судьбе. Активное принятие уступает место сопротивлению.

Способность путешествовать в форме животных и птиц связывается с верой древних скандинавов в четыре аспекта души. Об этом я писал в прошлом посте. Однако в сагах подобное умение менять физическое обличье теперь воспринимается как признак ведьмы или тролля и носит исключительно негативный характер.

Великаны, или ётуны, утрачивают свое символическое значение протонарода, природных сил и носителей мудрости. Они все больше приобретают образ внешнего врага. Великанами все чаще называют любых врагов. А чаще язычников, с которыми сражаются христиане.

Ну, напоследок, как это бывает везде и всюду с приходом христианства, все мифы десакрализируются и утрачивают свою суть. Они высмеиваются, искажаются и превращаются в сказки.

Как вы уже поняли, это лишь малая часть изменений, и полной картины мы не узнаем никогда. Но даже этого достаточно, если вдуматься. Когда рушат сакральность мифа, он неизбежно деградирует в сказки для детей. Хорошо, что Олег не застал написания Эдд.

Кстати, а что там Олег? Он-то в это время уже почти святой, только без нимба, зато с топором. Олег пять или шесть раз принимал крещение. Но все это было по приколу, тем более за это платили. Не по любви, так сказать.

Наблюдал он за этим всем бардаком с верхушки своего дома на колесах и думал: а не пойти ли ему обратно в набеги? Столько долгих лет он пытался разобраться, куда рулят его боги и что там у христиан в букваре написано. Даже викингское ремесло свое забросил, бороду седую отрастил, солидный стал. Прям не Олег, а Игорь какой.

Детей он так и не завел, потому что они за ним не пошли. А жену он так и не завел, потому что пренебрегал прелюдиями. В итоге эти отношения закончились печально.

Но Олегу и одному хорошо. И не спрашивайте, как он справлялся все эти годы — мужик ведь с норвежской изюминкой, он и в аду найдет уголок для пикника. Тем более у него была коза.

Сказано – сделано. Набег, так набег. Олег нашел подходящий корабль и отправился в путь.

Молодые викинги смотрели на Олега с благоговейным трепетом. Шутка ли – они будут сражаться бок о бок с легендой набегов. По прибытию, на берегу маячило войско, готовое встретить бравых разбойников.

Олег даже пошутил, что в молодости он бы всю эту шайку с завязанными глазами да голыми руками раскидал. Высадившись на берег, Олег снова применил свою отточенную годами тактику опоссума. Он снова умер на поле боя, как в молодости. Но… в этот раз по-настоящему. От старости.

Олежка прожил долгую и насыщенную жизнь. Видел много интересного, участвовал во множестве битв, в которых выходил победителем. Хотел объединить всех викингов под своей идеей, но так ее и не придумал. Иногда плакал под грустную музыку, встречая рассвет. Яростно сражался. Спасал жизни. Оставил о себе вечную славу. Он был разным, он был живым. Макет для Игоря, правда, так и не доделал, все времени не было.

После смерти он, естественно, отправился в Хель, где его встретила с почестями хозяйка мира мертвых. Но это уже совсем другая история.

Мы будем вечно помнить тебя, Олег.

А, он же уже не слышит. Фуух, наконец-то, а то я от его постоянного присутствия уже порядком устал. Про Хель там реально скучно, поверьте.

На этом завершаем Олежью сагу. Спасибо всем, кто дочитал эту серию до конца, вы молодцы. Горжусь вами!

Спасибо всем, кто меня поддерживал все это время. Плюсом, донатом, добрым словом. Вы не представляете, как важно иногда прочесть что ты старался не зря.

Всех обнимаю!

Всем привет! Сегодня в нашей скандинавской саге о викинге Олеге мы затронем тему, которая заставит вас пересмотреть ваши представления о культурных обменах.

Кликбейтное вступление, согласен. Это Олег придумал.

Если вдруг, по какой-то причине, вы не знаете Олега и не понимаете о чем тут речь, то это уже четвертая часть. Рекомендую начать сначала. А лучше листайте дальше. Серьезно, не надо вам этого. Тут дурка полная.

А с теми, кто остался, мы продолжаем. Запасайтесь медовухой, берите свой боевой топор, надевайте рогатый шлем и вперед, навстречу приключениям!

В общем, пока вас не было, произошло много интересного. Олег даже чуть не женился. Но он не хочет об этом говорить, поэтому я тоже не буду. Да и не до этого. Слышите звуки боя? Наш Олег участвует в очередном сражении. Снова монахи совсем не ожидали нападения и снова огребают.

Лежит себе наш Олег, пока вокруг мечи звенят, никого не трогает, думает о своем. А тут с диким воплем монах мимо бежал, споткнулся об Олега и упал рядом. Олег уже обрадовался, что будет с кем поговорить, а монах тот лежит и не шевелится. Видать головой приложился, да сознание потерял. Поскольку Олег никуда не спешил, то решил подождать. Уж ждать-то он умел.

Когда Олег почти закончил рисовать монаху смешные усы, которые хорошо сочетались с его дурацкой прической, тот очнулся. Поначалу вообще ничего не понимал, Олег уж было подумал, что дурачок какой попался, но постепенно пришел в себя. Коротко обсудили погоду, немного политику. Помолчали. Ну вы знаете эти отвлеченные, вымученные разговоры, когда не о чем поговорить. Сделали друг-другу пару дежурных комплиментов. Неловкое молчание затянулось. А потом Олег, чтобы завязать разговор, спросил: «Вот скажи мне, монах, в чем сила?».

Монах со странной прической изложил свою версию о неотделимой и вечной душе, которая либо воспаряет в рай, либо падает в ад, в зависимости от земных дел человека. Олег слушал, это все, слушал. Чуть не заснул в процессе. В общем, христианскую душу он представил как леденец. Даже если он и был многослойным, то толку-то, если все слои со вкусом сельди. На вкус их монахи различить не могли. Для них это была неделимая абстрактная субстанция. Что-то неконкретное и непонятное даже для самих христиан. Примитивно как-то... О чем он там еще думал... Леденец со вкусом сельди! Вкус детства. У Олега даже в животе заурчало. На чужбине нормальных сладостей, конечно, днем с огнем не отыскать.

Помня о своей культурообменной миссии, которую он сам на себя возложил, Олег решил поведать этому невежде, как там с душой обстоит на самом деле. Все равно заняться было нечем.

Конечно, скандинавские представления о душе намного запутаннее и сложнее. Викинги представляли душу как нечто многогранное. Рассмотрим 4 компонента Олежьей душеньки:

Представьте себе среднестатистического викинга в естественной среде обитания. Две руки, две ноги, а посередине Олег. Вы видите hamr — не просто тушку с ливером, а своеобразную оболочку, которая является домом для всех его «я». Мы называем это телом. Этот самый hamr не так-то прост и может изменяться. Именно отсюда возникает концепция оборотничества. Но не думайте, что каждый второй викинг мог себе такое позволить. Это скорее исключение, чем правило. Обычно люди оставались в своей человеческой шкуре, но некоторые избранные, в моменты стресса или полного расслабления, могли превратиться во что-то... Ну, например, в медведя или волка. Ну или опоссума.

Женщины, видимо, легко могли стать чем-то вроде сирен или тюленей, часто упоминаемых в легендах северных народов, а иногда и в птиц превращались. И глаза у них всегда оставались человеческими, чтобы никто не забывал, кто здесь кто. Такие люди, что переступили грань между человеком и животным, могли восприниматься как особенный вид гендера.

В наше время мы привыкли к разнообразию идентичностей, но все они ограничиваются человеческим обликом. Ты можешь ощущать себя мальчиком, девочкой, да хоть табуреткой, но от своей ушастой, недовольной физиономии в зеркале ты никуда не денешься. Викинги пошли дальше и шагнули прямо в постгуманизм, не зная, что это вообще такое. Странно это современному человеку или нет, но быть может, для них это было скорее мастерством: кто-то умело вырезал по дереву, кто-то пел как соловей, а кто-то мог в волка превратиться, если его сильно разозлить.

Олег даже рассмеялся, когда рассказывал, что даже боги, такие как Один, имеют свои аспекты души, включая своего рода животные души-фамильяры, которые шпионят за миром. Ни я, ни монах ничего смешного тут не увидели, но перебивать не стали. Просто молча переглянулись и пожали плечами. Странный он все-таки, этот Олег.

Далее, в этом пакете из мяса и костей содержится вторая часть его личности - hugr. Хугр означает не просто душу по-нашему, а всю суть человека: черты личности, темперамента, характера и особенно ума, его естество и прочие мелочи, которые делают нас уникальными. Представьте себе, что это внутреннее "я" может покинуть физическое тело, оставив его без прошивки.

В загробную жизнь отправляется именно hugr. Вся фишка в том, что hugr - это чистая сущность человека, не испорченная ложью или внешним влиянием. Вот почему она так важна в их верованиях.

Некоторые люди с разными, но одинаково пугающими дарами могли видеть эти аспекты личности в других людях. Один, который бог, хвастался заклинанием против духов ведьм, покинувших тела по велению своих хозяек. Заклинание это действительно ужасно: оно обрывает связующую нить между телом и душой, обреченной после этого рассеяться навеки. И это не временный бан, а перманентное изгнание из тела!

Далее что-то странное, но Олег старался доходчиво объяснить. Если разобрать викинга на запчасти, то можно обнаружить некое существо под названием hamingja, или, как мы бы сказали, их личная удача. Это была не просто кроличья лапка в кармане, а целое существо, которое как бы несло тебя по жизни на волне удачи. Типа везде успеваешь, все получается – чувак в потоке, везучий максимально. Эти духи удачи могли гулять вокруг тебя невидимые, и только особо чуткие могли их заметить. Если на поле битвы у твоего врага таких духов целая орава, очень глупо вступать в бой.

И как бонус, hamingja могла и свалить от тебя, если дела пошли совсем плохо. Английское выражение «удача его покинула» на самом деле представляет собой кальку с норвежского, но викинги это понимали вполне буквально.

Четвертая часть еще страннее. Тоже некое существо, каким-то образом обитающее внутри каждого человека, неотделимое от него, но обособленное. Fylgja была женским духом – всегда женским, даже у мужчины. Она повсюду сопровождала человека на протяжении всей его жизни. Fylgja (Фольга?) это не просто дух-хранитель, это связь с предками, которая после твоей смерти переходила к следующим представителям твоего рода. Если верить историям, этот дух можно было встретить во сне, где он бы дал тебе совет или предупреждение. Это та штука, которая делает викингов не просто брутальными мужиками с топорами, а людьми с глубокой связью с семейной историей и духовным миром.

Монаха, естественно, весь этот душевный зоопарк привел в ужас. Олег прервал свой рассказ. Все его тело затекло от неудобной позы, а во рту пересохло. Пока Олег объяснял перипетии своей необъятной души, он сам не заметил, как их завалило телами, а битва переместилась чуть дальше. Так дело не пойдет: кто при таком раскладе увидит чудесное воскрешение?..

Извините, у нас небольшой технический перерыв. Наши персонажи должны поменять свою локацию. А пока небольшая музыкальная пауза.

Олег, давай активнее шевелись! Они уже досмотрели этот бред … Что забыл? Топор? О, хоспади, ща принесу… Всё, соберитесь! Нас люди читают.

Спасибо за ожидание. Наш герой снова посреди битвы, а мы можем продолжать!

Настала очередь монаха рассказывать за свою религию. Рассказывал горячо, с чувством, ну вы знаете этих ребят. Все по методичке. Теперь уже Олег удивлялся. Ну как удивлялся - точнее, в толк не мог взять, что ему вообще несли. А несли полными подносами, да с подливой.

Посему выходило, что религия у монаха чисто книжная. Написано что-то где-то кем-то, поговаривают, что сам Бог диктовал, и в это нужно верить. Вот просто так. Верить.

Олег же ни во что не верил, он знал. Выходит, что христиане на континенте открывали утром двери своего дома и не видели вокруг следов работы эльфов, гномов и духов природы. Течение их дня не было предопределено норнами. Роса на траве не была потом, упавшим с боков сверхъестественных скакунов. Радуга не вела в Асгард и небесные чертоги богов. И даже над полем боя, где хватало крови и жестокости, не резвились ужасные воительницы, заглушающие грохот битвы пронзительными яростными воплями. Слепые они что ли?

Котик, не начинай. Олег видел! И вообще, он психует, когда его перебивают. Пусть закончит мысль.

А самое важное, что монах почитал одного бога, и никого у него не было могущественнее и круче. И любить его надо было изо всех сил. Вот уж чего Олег не мог уразуметь. Нет, Один, конечно, серьезный тип, но с чего бы его кто-то обязан любить? Да более того, мудак он редкостный. Его можно бояться, уважать, почитать, но любить… Тем более Один со своей божьебратией не занимали все мысли и реальность викингов. Было множество сил и существ, с которыми приходилось взаимодействовать куда чаще. Да и Олег, чай, не барин, с богами на «ты» шушукаться.

Следующее, в чем они не согласились друг с другом, была предопределенность. Судьба для викингов – это не просто карта в таро или гадание по руке. Это вселенский план, который у них был для всего: от богов до простого мохнатого эльфа. Представьте, будущее каждого уже написано на невидимых свитках Вселенной. Не столько безысходность, сколько сценарий, по которому все играют свои роли. Это не отменяет ваших решений, но в конечном итоге, вы просто становитесь тем, кем должны быть. Ведь, будем честны, все наши выборы ведут нас к тому самому заранее написанному финалу.

В итоге они совсем разругались, обозвали друг друга идиотами и расползлись в разные стороны.

Будет еще этот монах чумазый учить Олега, как и во что верить. И кстати, да, вопреки стереотипам о викингах дикарях – все обстояло ровным счетом наоборот. Именно викинги были законодателями моды. С модными прическами, мытые, в украшениях, с крутыми тату. Не хватает только смузи и электросамоката. На их фоне именно монахи и крестьяне выглядели оборванцами. Скандинавы за своей внешностью хорошо следили. У Олега так вообще была с собой сумочка с кремами.

После своего воскрешения Олег пошел искать этого монаха, потому что придумал новое обзывательство и доводы, но того уже и след простыл. Может сбежал, а может вовсе кончился и отправился по подписке. В итоге Олег просто наорал на козу, чем вызвал возгласы одобрения среди других викингов и вскрики страха у пленных.

Вскоре Олег вернулся домой, как всегда, с новой порцией рабов и лута. Олег обратил внимание на висящие на шеях викингов молоты Тора, которые все чаще стали появляться у его собратьев. Раньше как-то не обращал внимания. Но вспомнив монаха, он только сейчас понял, что это ему напоминало. У того висел уж больно похожий крест. Возможно, культурный обмен шел в обе стороны сам по себе и без участия Олега. Монахи стали чаще мыть жопы, а викинги невольно перенимали часть их культуры. Медленно, незаметно, но неумолимо.

У Олега напряглась внутричерепная мышца, и он решил разобраться, как именно на верования скандинавов уже успели повлиять другие народы. Придется Олегу идти и снова слушать россказни старых и пьяных викингов, прямо как в детстве. Только он уже не тот мальчишка, который ради хорошей истории тёр стариковские пятки пемзой и стриг им ногти на ногах

Каневский, не нагнетай! Через неделю продолжу.

Спасибо всем, кто читает, плюсует и комментирует. Отдельное нечеловеческое спасибо @SinnerAV, @user6993475

Оставайтесь на связи!

Всем привет!

Продолжаем нашу сагу о викинге Олеге, который, кажется, начал наконец-то понимать, как работает его топор. Он уже не тот юноша, что убегал от чаек, а закаленный викинг, размахивающий топором так же уверенно, как и своими предубеждениями. Если кто-то пропустил начало, срочно копайтесь в архивах — иначе не поймете, почему Олег такой серьезный перец. часть1 часть2

Итак, Олег уже не тот наивный парень, что рвался в бой, чтобы доказать всем, что он не промокашка какая-нибудь. Перестав быть мальчишкой, он обрастает брутальной бородой и шрамами. Шрамы, правда, не совсем боевые, а… Да не лезь ты, Олег! Я все равно расскажу... В общем, порезался несколько раз при бритье и когда от чаек убегал с отобранной у них рыбой, на ветку напоролся.

Олег теперь опытный викинг, регулярно совершающий набеги по чужим берегам. Он поучаствовал во множестве разнообразных сражений, где покрыл себя славой. А именно в трех. Олег настолько развил и отточил свой навык опоссума, что даже научился источать неприятный запах во время своих медитаций посреди боя. Назовем их так. Конечно, вы можете сказать, что Олег поступает недостойно викинга, притворяясь мертвым. А можете и не говорить. Олегу вообще все равно, что вы скажете, вы еще даже не родились.

Ладно, тема серьезная. Далее никаких шуток.

Сегодня поговорим вот о чем: с чем у вас ассоциируются викинги? Честь, жестокость, рогатые шлемы, с именем Олег? А что еще? Свобода! Бесстрашные искатели приключений, готовые оставить свой дом и отправиться открывать новые земли. Но чтобы лучше раскрыть викингов, нужно рассмотреть и различия между свободными и несвободными людьми. Этот момент часто ускользает из описания быта викингов. Ну грабили, мол, убивали, людишек немного прихватили с собой, а че такого? Вот на этом «людишек прихватили» я бы и хотел остановиться подробнее. Вот что мы узнали благодаря нашему Олегу.

Рабство у скандинавов было не просто темной стороной бизнеса, а полноценной частью их культуры. Институт рабства имел в Скандинавии давнюю историю и, вероятно, возник за тысячи лет до эпохи викингов. К VIII веку на Севере уже существовало значительное количество несвободных людей, причем большинство из них были наследственными рабами далеко не в первом поколении. В эпоху викингов картина резко изменилась: активное приобретение человеческого товара стало важной составляющей экономики. Именно захват рабов был одной из главных целей разбойных набегов и военных кампаний викингов, в результате чего число порабощенных людей в Скандинавии резко выросло.

Окунемся в мир скандинавского рабства, где добровольное принуждение – это не оксюморон, а обычное дело. Но мы же про мифологию, так? Посмотрим, из чьей божественной задницы растут эти ноги.

Возьмем «Песнь о Риге». Здесь Хеймдалль, замаскированный под Рига, путешествует по домам, спит с местными и так объясняется возникновение социальных классов. Он посещает три дома: бедный, средний и богатый. В итоге появляются три сословия – рабы, крестьяне и знать. Имена у детей, родившихся после визита Рига, не просто так даны. Вот, например, родители рабов – Трэлл и Тир (что буквально означает «рабыня»). Их дети носят весьма говорящие имена: Горластый, Грязнуля, Услужливый в постели (да-да, вот такие реалии), Вонючий и прочие милые клички. У девушек тоже весело: Пузатая, Толстоногая, Сплетница, Храпунья, Крикливая, Крепостная, Оборванка и Долговязая и так далее. Как вы уже поняли, это не самые любимые дети.

Работа у этих детей тоже мечта поэта: чинят заборы, удобряют поля навозом, пасут свиней, таскают хворост. Кожа у них морщинистая, ногти заскорузлые, глаза тусклые – короче, полный комплект несчастий.

В доме среднего класса родились уже нормальные дети с человеческими именами типа Олег. А в богатом доме сына назвали Ярл. Ну вы понимаете.

Для справки. Хеймдалль — скандинавский бог с суперслухом и зорким глазом, который никогда не дремлет. Видит и слышит всё, даже как растет трава. Охраняет запрещенную на территории РФ радугу. Точнее, радужный мост. В Марвеле внезапно он негр.

Вернемся в суровую реальность к Олегу. Обращение в рабство у викингов называлось ánauð, что значит «кабала» или «принуждение» – классика жанра насильственного подчинения и лишения свободы. Порабощенных называли þræll – трэлл. А вот дальше начинается веселье с терминологией.

Например, þjónn – это трэлл, который выполняет обязанности домашней прислуги, а порабощенная женщина называлась ambátt. Если женщина занималась ткачеством – ее звали seta, а если выпечкой – deigja. Ну и особая категория – fjósner, это те, кто жил со скотиной и заодно за ней ухаживал. Представьте себе такую карьеру.

Но не все становились рабами сразу и навсегда. Были и промежуточные стадии несвободы. Например, можно было попасть в рабство условно добровольно, чтобы расплатиться с долгами, сейчас это называется ипотекой. Или по приговору суда за какое-то преступление. Вариантов много, но радости мало.

Некоторые становились рабами с рождения, если оба родителя были несвободны. А если свободный мужчина забыл про свое приключение с рабыней и отказался признать ребенка – тоже не айс, привет, рабство. Остальные становились трэллами после набегов. Пленников хватали, тащили в неизвестность – и вот так, из личности в собственность – бац и готово.

И помните, за каждым набегом викингов, который мы видим на картах, как стрелки или топонимы, стояли реальные люди и их страшные переживания. Трансформация из свободного человека в вещь за считаные секунды – это вам не шутки, а суровая реальность скандинавского рабства.

Женщины-рабыни страдали не только от физической работы. Мы взрослые люди и все понимаем, подробности расписывать не буду. Гостей развлекали не только медовухой, а военные сторонники получали женщин в подарок. Скальдический стих даже восхваляет Харальда Прекрасноволосого за такие щедрые награды.

Мужчины-рабы тоже не избежали особого внимания. Имя одного из них, Кефсер, переводится как «услужливый в постели», что явно указывает на его обязанности. Даже богини спали с рабами – кто от скуки, кто из похоти, а кто чтобы досадить мужу.

Работорговля процветала, особенно на востоке. Женщин захватывали специально для продажи в рабство. Викинги раздавали рабов не только для домашних работ, но и для забавы. Право на такую забаву считалось неоспоримой прерогативой состоятельных людей. Даже в поэмах упоминаются такие случаи.

Рабов могли убить безнаказанно, выбросить как мусор, если они заболевали, или избавиться от пожилых и нежеланных детей-невольниц. Юридических прав у рабов почти не было. Компенсации за травмы или смерть получали хозяева, потому что они теряли имущество.

Иногда рабов упоминали в сагах как людей с хорошими качествами, но это не меняло их статус. Убить раба было не больше, чем порча имущества. Ахмед ибн Фадлан рассказывает, как рабов выбрасывали умирать. Хозяин мог убить своего раба, и никто не считал это преступлением. Рабы были не просто бесплатной рабочей силой, но и отличным товаром на рынке. Викинги продавали их за серебро, а иногда и обменивали на другие товары.

Вот только Олег как-то не сильно разделял этот энтузиазм. Может потому, что каждый раз, выбирая себе трофей, он неизменно натыкался на бодрых старушек, которых он вечно не мог догнать. Сам Олег по секрету мне признался, что он просто подыгрывал пленным, чтобы спасти как можно больше жизней.

Поскольку рабов у него с мамой в хозяйстве никогда не было, он думал, что это что-то вроде тамагочи, только кормить нужно реальной едой и бить по-настоящему. Рабов не было, а тамагочи был, да, так бывает.

Не думайте, что Олег стал бездушным работорговцем. О, нет! Он всегда с уважением относился к своим рабам, правда, пока они выполняли свою работу хорошо. В его хозяйстве даже были случаи, когда рабы получали свободу за особые заслуги — например, за удачное спасение Олега.

Естественно, с его нестандартным подходом к жизни, Олег сразу же стал самым доброжелательным хозяином среди своих соплеменников. Он даже пытался организовать нечто вроде рабского профсоюза, за что получил от старейшин выговор. Прям розгами по седалищ… Блин, да что опять? Нет, не с тобой. Иди погуляй во дворе… Олег все не может понять с кем я разговариваю, не обращайте внимания.

Работорговля была делом выгодным, но кто-то должен был же думать о морали, правда? Вот Олег и думал.

Олег зарекомендовал себя как умелый воин, которому благоволят сами боги. Естественно, его охотно брали с собой в набеги. Однажды даже кто-то сказал, что если бы было больше таких воинов как Олег, то они с легкостью захватили бы все земли вокруг.

Однажды, во время очередного набега на английские монастыри, Олег решил, что пора бы и ему прославиться не только среди своих, но и среди врагов. Первым он ступил на берег, гордо подняв свой топор и крича что-то непонятное. Местные монахи, увидев его, сначала подумали, что это какой-то странный ритуал, но когда Олег начал размахивать топором, они поняли, что ритуал закончился и началась резня. Олег не был жестоким по натуре, но понимал, что для того, чтобы завоевать уважение своих товарищей, нужно было показывать силу и решимость. Поэтому он неистово рубил, что подвернется под руку. Изрубил забор, телегу, кусты. Монахов этот перформанс поверг в настоящий ужас. Именно тогда они поняли, кто такие Берсерки. Естественно, на саму битву и грабеж у Олега сил уже не было. Зато уважения среди викингов прибавилось, как и страха среди монахов.

После возвращения домой, Олег все больше задумывался о своем месте в этом мире. Он понимал, что его жизнь – это не просто серия набегов и грабежей. Ему нужно было что-то большее. Он решил, что станет тем, кто объединит всех викингов под одной идеей. Идеи у него, правда, никакой не было. Зато был дурацкий шлем и уникальные способности.

Наш Олег был не простым викингом, увлекавшимся только грабежами. Его все больше интересовал культурный обмен с новыми землями. Хотя Олега и сейчас называли экспертом по культурному обмену. Ну как экспертом — он выучил пару ругательств на разных языках и научился определять ценность монастырских вин. Но он хотел большего. Даже подавал документы на визу, но ему отказали.

Пусть Олег отдохнет немного и наберется сил. Оставим его на недельку в покое.

Спасибо всем, кто читает, плюсует и комментирует. Отдельное нечеловеческое спасибо @romagorinov, @Regrat, @SinnerAV, ,

Оставайтесь на связи!

Всем привет!

В прошлых своих сериях я рассказал о быте древних египтян, о быте древних славян, а вот со скандинавской мифологией получилось не совсем честно. Я понял, что затронул её не так глубоко, как хотелось бы. Мы кратко поговорили о сотворении мира, богах и даже Рагнарёке, но мифология без контекста повседневной жизни может показаться лишь набором сказок.

Сегодня я предлагаю погрузиться в быт скандинавов эпохи викингов и попытаться воссоздать их языческое мировосприятие. Заварите чай, облачитесь в медвежью шкуру и зажгите свечу — мы начинаем. Ведь нет ничего лучше, чем ощущение, что вы медведь в спальне, слушающий истории про викингов.

В далёкой скандинавской земле, где ледяные ветра воют песни древних и море обнимает берега каменистыми руками, в маленькой деревне на берегу фьорда родился мальчик. А звали его, ну даже не знаю… Какие там популярные имена у скандинавов? Ладно, пусть будет Олег. Конечно, у вас сразу возникнет мысль, что Олег – это вариация скандинавского имени Хельги. Но нет, все гораздо проще. Его мама была фанаткой Олега Газманова.

Тут я невольно буду сравнивать жизнь скандинавского Олега с древнеегипетским, потому что это показательно. Если древнеегипетского Олежика с рождения до самой смерти сопровождала толпа богов, подтирающих ему сопли и заботясь о нем, то когда рождался скандинав, никакой богини на горизонте не наблюдалось. Зато были морозы, снег и твёрдая, как камень, земля. С первых своих минут маленький Олег понял, что родился в заднице мира и рассчитывать ему предстоит только на свои силы. Скандинавы потому и не улыбались никому, потому что суровые такие.

Скандинавы не те люди, чтобы с богами на "ты". Скандинавские боги, конечно, слышали людские молитвы, но предпочитали делать вид, что не слышат.

В египетской мифологии боги чаще воспринимаются как непреложные хранители порядка и благосостояния. У греков же боги были более человечными, с их слабостями, ошибками и эмоциями, однако они были совершенны, бессмертны и рождались сразу на максималках. А у скандинавов боги подобны людям, они несовершенны и смертны, так еще и обладают человеческими слабостями и эмоциями.

Скандинавские боги имеют определенные ограничения: физические, духовные и нравственные. Поэтому для получения каких-либо способностей сверх своей природы им необходимо было пройти инициацию. Одину, например, пришлось принести себя в жертву самому себе и пожертвовать глазом для обретения мудрости. Школ тогда не было.

Мы привыкли считать, что языческие божества являются покровителями чего-то определенного: погоды, урожая, охоты, богатства, венерических заболеваний и тому подобного. В случае с асами и ванами это не так: многие из них олицетворяли несколько вещей одновременно, и их интересы и сферы деятельности часто пересекались. Например, среди них, разумеется, были боги войны, но каждый из них олицетворял ее отдельные аспекты.

Описанное выше делает отношения богов с людьми более сложными. Они воспринимались не как всемогущие и всегда благожелательные существа, а скорее как могущественные патроны с собственными целями и интересами.

Ладно, раз все молчат, я скажу. Мудаками они были по сегодняшним меркам. Возможно, скандинавы к ним так и относились. Хотя асы и ваны иногда помогали людям и поддерживали некоторых из них, они делали это в основном из прихоти, почти ради забавы. Вместе с тем, они могли быть грубыми, глупыми, вспыльчивыми и жестокими – одна большая вздорная семья, по большей части равнодушная к людям.

Всего этого маленький Олег еще не знал, но уже понимал, что родился явно не там.

Своего папу Олег никогда не видел. Его отец, могучий воин, доблестно пал в битве с собственной женой во время первой брачной ночи. Как говорили старики, страсти были такими горячими, что мечи вылетели из ножен сами по себе. Истинно, древние скандинавы были суровы до безумия.

Женщины в скандинавской культуре имели довольно сильные позиции и могли участвовать в управлении, образовании детей и даже в военных делах. Так что мама Олега вполне себе смогла вырастить сына, а община ей в этом помогала.

Маленький Олежек рос на рассказах о великих подвигах своего отца. Когда он был ростом с собаку, то вместе с другими мальчишками мечтал о своем драккаре и сражался с чудовищами.

Школой для Олега стали не холодные каменные стены, а бескрайние каменные утесы, где он мог беседовать с деревьями и учиться мудрости у ветра. Олег учился у природы, что, учитывая скандинавский климат, по большей части означало учиться не замерзать насмерть. Также учителями его были старые воины, которые, обессилев от медовухи, часто засыпали прямо во время рассказа о своих подвигах. Олег рассматривал это как особый вид медитации. И как способ утащить кусок мяса.

Из книг у него было только "Хавамал", она же «Слова высокого»- набор советов от Одина, которые можно было применять относительно буквально. Считайте, это был скандинавский "Как преуспеть в жизни, не выходя из лодки".

Олег много времени посвящал изучению рун, которые он считал ключом к пониманию воли богов. К сожалению, знания эти передавались только устно, поэтому Олегу приходилось добывать знания по крупицам, расспрашивая всех подряд. На все попытки связаться с богами и получить мудрость от них напрямую, он видел лишь: «Один был в сети 10 минут назад».

Боги – это, конечно, круто, но они там занимались своими божественными делами, нюхали кокаин и дрались между собой. Однако было множество других существ, с которыми приходилось соседствовать в повседневной жизни.

Олег мне пытается все это объяснить. Вот вроде даже рот открывает и на чистом русском говорит, но все равно ни черта не понятно. Дело в том, что álfar и dvergar и прочих, мы не можем себе сейчас представить. Наше восприятие искажено современными образами и обмазано христианством. В современном шведском языке их называют общим словом väsen. Оно не имеет прямого перевода, но обозначает сверхъестественных существ во всем их разнообразии. Но я не шибко умный, поэтому перевел для себя это как «Васяны». А вы как хотите.

Есть еще термин, пришедший из современной Исландии, где их называют huldufólk, Скрытый народ.

Álfar, или условные эльфы, вероятно, были самыми многочисленными и постоянно вступали в контакт с людьми. Они могут навредить скоту или погубить урожай, если их разозлить. Могли лечить и насылать болезни. Олег каждый день привычно оставлял сливочное масло для эльфов, живущих в скалах за усадьбой.

Гномы заметно отличались от эльфов, на немногочисленных изображениях они выглядят так же, как люди. То, что они мелкие – придумали уже много позже. Жили гномы под землей. В мифах они выступают как искусные ремесленники, рудокопы и ювелиры. В человеческом мире их присутствие было довольно дружелюбным.

Были еще dísir – дисы, нечто среднее между богинями и духами предков. Зачастую они выступали как духи покровительницы. Так же было целое полчище всевозможных духов. Были духи земли, воды, моря и воздуха.

В дикие места Олег с друзьями боялись соваться, потому что там обитали опасные тролли и турсы.

Олег любил зимний фестиваль Юль, когда вся деревня собиралась вместе, чтобы отметить возвращение солнца, в честь Тора и его борьбы с гигантами зимы. Однако на этом празднике прославляли не только Тора. Нашлось место всем богам. Естественно, праздник не обходился без жертвоприношений.

Юль был связан с зимним солнцестоянием, самой длинной ночью года. Длинные и темные зимы Скандинавии делали возвращение света особенно значимым событием. Юлебукк или Юльский козел: Это один из древних символов Юля, который изначально ассоциировался с Тором, у которого была колесница, запряженная козлами. Со временем Юлебукк стал символом праздника, и даже сегодня в некоторых странах люди украшают дома фигурками козлов.

Однажды на празднике Олег увидел, как два воина дрались из-за последнего куска мяса. Он подумал: «Зачем рубить друг друга, когда можно просто поделиться?». С этими мыслями он выхватил мясо из рук дерущихся воинов и дал деру. Одному Одину ведомо, на что рассчитывал Олег, но то, что за ним погонятся, он явно не ожидал. В голове Олега всплыли мудрые слова старого воина, сказанные ему по пьяни: «Как там тебя, мелкий засранец, неси еще медовухи, а не то я...» Недоговорив, тот с грохотом упал лицом в чашку и захрапел. Олег долго обдумывал эту мудрость, но сейчас, в момент опасности, он наконец прозрел и понял, как нужно себя вести. Олег упал ничком и лежал неподвижно. Догнавший его воин, видать, подумал, что Олег умер, забрал мясо и ушел. Даже пинать не стал. Этот момент стал переломным в судьбе Олега, и он встал на путь не таких, как все.

Несмотря на свое окружение, махание мечом мало привлекало Олега. Он мечтал стать скандинавским философом — это тот, кто философствует о том, почему всем так холодно, но никто не носит штаны. Почему небо синее, а земля холодная.

Если попытаться коротко охарактеризовать понятия приверженцев культа Одина того времени, можно сказать, что сам процесс войны воспринимался скандинавами как сакральный акт, посвященный богу. Сражение уподоблялось жертвоприношению: и победитель, и побежденный приносили кровавую жертву богам. Таким образом, героическая смерть приобщает погибшего к исключительному религиозному опыту.

Поэтому о своих мирных взглядах Олег предпочитал молчать. В суровом обществе его соплеменников было не принято быть такой размазней. Однако Олег все же уважал традиции своих предков, которые считали, что настоящая честь — это защита своего рода и семьи, даже ценой собственной жизни. Просто он думал, что как он будет защищать свою семью, если его убьют? Вовремя притвориться мертвым не выглядело такой уж проблемой в глазах Олега. Хотя он мне и доказывает, что просто потерял сознание. Ну да, ну да.

Примерно к четырнадцати годам все различия между детьми и взрослыми в погребениях исчезают – похоже, это и было порогом зрелости. Подросшие сверстники Олега выбирали себе символику волка, ворона или змеи. Эти три символа — волк, змей, ворон — были на пике популярности у древних скандинавов. Они не просто символы, а как бы указания на то, как вести себя: быть готовым к нападениям, часто путешествовать, искать приключения за пределами уютного дома, и даже готовность убивать в бою. Такой образ жизни был похож на жизнь вне закона, постоянно на грани. Выбор этой символики, скорее всего, был обусловлен окончательным выбором скандинавов в пользу верховенства в пантеоне бога Одина.

Образ Одина вдохновлял викингов копировать его не совсем ангельские привычки. Один как бы давал зеленый свет на всякие хитрости и шалости: мог превратиться в змея, научить тебя чародейству или позволить вырезать на камнях заклинания. Какой бы символ викинг ни выбрал — волка, ворона или змею — это как заявление: «Я на стороне Одина!» И чем больше он входил в роль, тем ближе он чувствовал себя к своему божеству.

Олег же выбрал опоссума. Это было удобно, можно было всем рассказывать, что опоссумы храбрые и безжалостные существа, потому что скандинавы в душе не ведали, кто такие опоссумы. Но мне кажется, что именно скилл опоссумов притвориться дохлым стал решающим аргументом в пользу этой символики для Олега.

Несмотря на свои пацифистские взгляды, когда был набор в дружину викингов на очередной набег, Олег пошел. Как он любил повторять в то время: «Не мы такие, жизнь такая».

Кстати. Слово "викинг" первоначально относилось к участникам морских экспедиций. В современном понимании этот термин часто используется для описания всего скандинавского населения того времени, но это не верно.

Викинг в историческом контексте скорее указывает на профессию или роль, чем на статус. Это те люди, которые участвовали в походах, их цели могли включать торговлю, разбой, завоевания и исследования. Викинги были не просто воинами; многие из них были также торговцами, исследователями и колонистами. Но зачем лишний раз торговать, если можно пограбить?

Одной из наиболее распространённых гипотез является происхождение от слова "vík", что в древнескандинавском означает "залив" или "бухта". Это связано с морскими экспедициями викингов.

Так что, вне набегов, викинги вполне себе превращались в свободных крестьян, кем и был наш Олег.

И да, рогатых шлемов они не носили. Кроме Олега. Наш воинствующий опоссум в рогатом шлеме…. Но об этом всем в следующих постах.

На этом можно закончить первую часть нашей истории про Олега, описывающую его юность. Далее мы проследим, как наш викинг-пацифист участвовал в сражениях, превращение его в мужчину, и в конце, конечно же, мы его убьем. Куда же без этого.

Оставайтесь на связи.