Где то в лесах на Волховском направлении.
Щурясь от яркого солнечного света, отражающегося от снега, я шел сквозь лес, под веселый щебет птиц уставших от зимнего однообразия. Под моими ногами шуршал весенний рыхлый снег.
Воздух, напоенный запахами леса, приятно наполнял легкие. Рана на руке снова отозвалась болью, проклятые Иваны. Я брел по этому чужому лесу. Пытаясь понять, где наша часть.
Меня зовут Генрих Шульц. Я солдат вермахта, оставшийся один в этом проклятом русском лесу. Мысли лихорадочно стучат в голове, еще только вчера читал письмо Греты.
- Милый мой Генрих, пришли мне из Ленинграда сапожки.
Дура, какая же она дура. Мы умираем в этих адских снегах. Мотнув головой я постарался прогнать эти мысли.
Все что мне сейчас нужно, это просто дойти. Наклонившись я взял пригоршню снега, хотелось пить, жевал белый, холодный снег. Капельки воды стекали по уголкам рта.
Я брел по этому лесу, с одной только мыслью, выжить.
Наша группа попала в засаду. Фридрих, шагавший передо мной, вдруг споткнулся и кровь из его головы фонтаном ударила мне в лицо.
Так начался ад. Короткий, длиною в жизнь. Нас убивали. Со всех сторон летела смерть, расчетливо и неумолимо.
Краем глаза заметил как Кайзер, упав на снег лихорадочно стал выплевывать сгустки крови, хрипел, звал маму.
Внезапно ударило в руку, секунда и жгучая боль отозвалась, судорогой прокатившись по телу.
Я упал, но вскочив метнулся в ближайшие заросли ивняка. Бежал, падал, полз, пока эхо выстрелов не умолкло. В голове только одно жить, жить, я хочу жить.
Воспоминания стояли рисуя картинки в голове. Мертвый Кайзер, хлопки, падают ребята, все окрашено кровью. Иду мешая снег подошвами сапог. Счет времени, потерял уже давно. Рана на руке тянет, рвет сухожилия, растекаясь по телу болью. Я иду сквозь этот ненавистный, холодный лес.
Обогнув мелкий ельник вышел на лесную поляну, оторвав взгляд от надоевшего снега поднял глаза. На поляне стоял волк. Услышал утробный рык. Зверь ощерился, скаля на меня белые, размером с мизинец клыки.
Я потянулся к поясу где висела единственная граната. Автомат потерял там, где легли мои товарищи. Волк стоял и смотрел на меня не мигая. Зубами рванул чеку и особо не целясь здоровой рукой, кинул гранату, стараясь попасть под ноги зверю. Прижавшись к елке услышал взрыв. Волка откинуло, изогнуло дугой. Жалобный визг прокатился по лесу, и резкая звенящая тишина.
Тишина,
наполнила моё сознание. Лёжа на снегу смотрел в небо. Там сквозь дымку рваных облаков уходило солнце, уходила моя жизнь.
Я терял кровь, пуля пробила руку на вылет, жизнь медленно текла из меня струясь вниз по руке и капая с кончиков пальцев, красной дорожкой на рыхлый весенний снег, чужой земли.
Очнулся, когда смеркалось, на небо вышел тусклый месяц. Руку практически не чувствовал, кровь перестала сочиться. Озноб лихорадил тело. Ладонью снял испарину и пополз вперед, мимо застывшего на снегу волка, мимо темных силуэтов деревьев я полз, руками утопая в колючем снегу.
Не ощущая времени, я двигался вперёд, в голове стучала и пульсировала одна мысль, двигаться, жить, жить и двигаться.
И я черт подери двигался, хватая ртом снег.
Сквозь мутную пелену сознания, увидел Грету. Она склонилась надо мной, ее белые волосы коснулись моего лица.
Я услышал тихий голос на непонятном мне языке, почувствовал теплоту рук, прошептал Грета, а темнота накрыла меня с головой.
Моментами приходя в сознание, я ощущал как моё тело рывками волокут по снегу, звезды и снова пустота.
Открыв глаза, увидел перед собой потолок, деревенской избы, пахло соломой.
Кто-то подошел ко мне я с трудом повернул голову, ребенок, мальчик, белесые волосы и ясные синие глаза, на вид года четыре, улыбаясь протянул мне печеную картошку. Я взял, он засмеялся и что-то, крикнув, убежал, скрипя половицами дома.
Из комнаты вышла женщина, белые волосы струились по плечам, неброское платье, и синие как небо глаза, о боже Грета, прошептал я как же ты прекрасна. Улыбнувшись мне она заговорила на тарабарском славянском наречии, и указав на себя пальцем сказала,Наташа. Я прошепталнат ашша. Она снова улыбнулась.
Я пил теплое, парное молоко, рука почти не тревожила, только тянуло немного.
Скрипнула дверь, вошли трое. Я попытался встать, когда один из вошедших, сделав три быстрых шага, прикладом автомата ударил меня в лицо. Теряя сознание почувствовал как меня выдергивают из кровати, и тащат по недавно помытому полу деревенской избы.
Мы стояли у стены амбара я и Наташа. В ушах стоял крик мальчика, его тащили к машине, мама, мама... Наташа прижалась ко мне судорожно теребя платок. Я поднял глаза, напротив стояли русские солдаты, направив на нас дула своих винтовок. Взглянул на того что стоял посередине, молодой, меня младше, губы сжаты во взгляде ненависть, вспомнил ребят, вспомнил как Кайзер звал маму, роняя кровь на эту проклятый снег. Прижал к себе плачущую девушку, провел по ее волосам здоровой рукой и шепнул милая Грета. Мы умерли практически мгновенно. Я зажимал ей раны, она что то шептала, на незнакомом мне языке.
Aleks Wataridori 07.04.2017.
Внимание! Все события рассказа выдуманы автором, сходство с реальными людьми считать случайностью.
