Серия «Твари»

Специально для подписчиков.

К теме ТВАРИ-1

Крысиный бог (1\2)

Группа Гаврилы, пройдя через «подземный адреналин», снова появившийся в подземельях после восстановления Периметра, остановилась на развилке. Узкий бетонный тоннель резко обрывался, и дальше отходили низкие кирпичные своды старинных ходов, напрочь лишенные освещения.

Блевотина закурил и принялся что-то сам себе бормотать под нос.

- Заблудился, старый? – звонко и нагло бросил ему Тень.

- Давно тут не был, молодой, - парировал проводник, ухмыляясь во весь рот, в котором изрядно не хватало зубов. Блевотина, у которого, так-то, имя было – Борис Ватин, ткнул пальцем в левый проём. – Туда нам.

Откуда взялись крысы, не понял никто. Но минимум в пару голов пришла мысль о засаде. Не было писка, не было никакого движения. Грызуны просто поперли вдруг сплошной стеной. Открыть огонь смог лишь один многоопытный Гаврила, но ему сильно мешал Тень, первым нетерпеливо шагнувший вперед.

Парня тут же, словно живое болото, всосала в себя серая шевелящаяся масса. Анатолий дико закричал от боли и ужаса, отчаянно протягивая к приятелям руку с фонариком. И пропал, затихнув. Пантелей и Клоп, уже не сдерживаясь, полоснули очередями по крысам.

Но те настойчиво наседали, словно были бессмертными. В тоннелях стоял бьющий по ушам грохот от выстрелов. Злобно пищали крысы, стремясь поскорее добраться до наглых самоуверенных людишек.

- Слева!!! – заорал Блевотина. – Слева!!!

Не нужно быть гением тактики и стратегии, чтобы понять: крысы брали их в клещи. Старик засуетился, сдергивая с плеча двустволку.

- Назад, мужики! Отходим!!! – пытался он перекричать шум. Изношенное сердце с трудом гнало обожженную адреналином кровь. Но мозги ещё не отключились. – Там люк есть!!!

Его услышали. Группа сплотилась и начала пятиться назад, выставив оружие, отстреливаясь и не считая патронов. Выродок откинул плащ, доставая два изогнутых красивых серпообразных клинка из разноцветных нитей. Его тощие черные ручонки заработали с феноменальной быстротой и силой, разделывая грызунов на части. Во все стороны летела кровь. С такой же легкостью человек убивает комаров.

Борис Ватин трясущимися руками достал из кармана гаечный ключ и принялся колдовать над листом металла в стене, который вот так сходу и не заметишь.

Крысы, властители канализации и всех местных подземелий, напирали, не считаясь с потерями. Их будто властно гнала на убой чья-то безжалостная рука, готовая с той же равнодушной решимостью прокручивать мясо в мясорубке.

Гаврила с Олегом успели отстрелять по третьему магазину, когда, наконец, люк поддался. По одному группа заскочила в квадратное отверстие, последним уходил Выродок. Вот его крысы начали побаиваться.

Блевотина навалился на люк и скрежетнул запором. Старик сполз по стенке. Изогнулся вдруг в рвотном спазме. Его стошнило.

Клоп трясущимися руками достал пачку сигарет, выронил. Не сразу, но закурил.

- Блядь, блядь, блядь! – как заведенный повторял он между нервными затяжками.

Внезапно он вскинул автомат и направил на Выродка. Тот спокойно убирал своё оружие под плащ.

- Кто ты, мать твою, такой?

Выродок обернулся.

- Не успеешь, - заметил этот таинственный человек.

- Что? – глаза Олега Коваленко округлились.

- Выстрелить не успеешь, - пояснил Гаврила. – Опусти ствол, Клоп. Лишнее это.

- Кто он такой? Я видел, как он орудовал тесаками. Какого хуя, скажи-ка, тут происходит?

Главарь протянул ему фляжку со спиртом.

- Успокойся.

- А ты куда нас завел, падаль? – переключился Клоп на проводника. – Ёбу дал совсем на старость лет?

Клоп прилично отхлебнул из фляжки. Закашлялся.

- Борис не виноват, - ответил Гаврила Пантелеймонов, принимая флягу назад и тоже делая глоток. – Очевидно же, что у них там, на перекрестке, засада. А…

- Я сам за себя скажу, - Выродок вплотную приблизился к Олегу Коваленко, отчего того буквально зазнобило. – Я продукт опытов арахнидов по скрещиванию видов. Как видишь, вполне удачный.

- И хули тебе тут надо… выродок? – выплюнул ругательство Клоп, пытаясь сохранить лицо.

- Пару недель назад крысы напали на наш обоз с поверхности. Нам доставляли один прибор. Вот его и нужно вернуть. Вы со своими сокровищами оказались весьма кстати.

- Сука! – Клоп ткнул пальцем в Гаврилу. – Что за подстава? С кем ты связался?! «Ой, ребята, ля-ля-ля, западло рабов сторожить», - передразнил он слова главаря.

Блевотина всё это время тихонько сидел у стены, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Смотреть на Выродка он избегал.

- Всё сказал? – Гаврила вдруг взорвался. – Ты бы, СУКА, заткнулся! Не нравится – уёбывай. Мои дела тебя не касаются. Да, я не был честен до конца, сомневался. Но коль вы сами предложили сюда идти, то… хули не сходить, коль по пути? Нам прибор, вам – сокровища.

- Расскажи это Толе, - тихо сказал Клоп.

Гаврила нервно дернулся, сжав кулаки, но остановился. Поднял руки с открытыми ладонями.

- Не на карусельки шли. Я тут не при делах.

Клоп снова закурил. Он успокоился, признав, что, по большому счету, Гаврила прав. Скажи он сразу, что цель похода – арахнидские штучки, вряд ли бы Тень и Клоп согласились. А так, да, сами вызвались.

Коваленко повернул голову к проводнику:

- Дальше знаешь, куда идти? – И, докурив, бросил в сторону Выродка: - А  ты, ублюдок, держись от меня подальше! Ясно?

Гаврила усмехнулся. Мутант никак не отреагировал. Борис, кряхтя, поднялся. Прочистил горло.

- Пошли, что уж теперь…

***

Ещё издалека звери зашипели, скалясь.  Шерсть на их боках, где не была прикрыта броней, вздыбилась. Хвосты нервно дергались. Вскоре, подойдя к развилке, братья Распашные поняли, в чём дело: в ноздри отчетливо шибануло порохом и кровью.

- Картина маслом, - присвистнул Дима, созерцая место бойни. – Похоже пиздец ребятам и без нашей помощи.

- Погоди, брат! – Валера покатал ногой стреляные темно-зеленые гильзы, едва ли не плавающие в крысиной крови. Он подозвал одного из помощников. – Стас, погляди, что почём.

Сухощавый подвижный проводник осторожно прошел мимо напряженных кошек, и, держа АКСУ одной рукой, направил свет фонарика в темные тоннели, заваленные телами гигантских грызунов.

Чуть позднее он выпинал погрызенный ботинок с высоким берцем, из которого торчала кость.

- Одному точно кирдык, - сказал Стас. – Остальные, похоже, ушли. Отстреливались люто. Мачете возможно махали. Много крыс порублено. Дальше опасно идти. Лучше в обход.

Это последнее, что успел сказать проводник. На спину ему в ту же секунду запрыгнули две крысы. Одна намертво вцепилась в шею. Стас заорал от боли и наугад полоснул очередью из автомата. Одна из пуль  попала в пантеру. Животное тут же вырвалось с цепи, зарычав от боли, и полоснуло когтями беднягу с автоматом.

Валера закричал команды. Дима пытался сдержать рвущегося в бой тигра. Едва не потерял равновесие. Тигр был хорошо обучен, остановился. Если бы он захотел, то Распашный болтался  на цепи вслед за питомцем, как недокормленная четырехлетняя девочка выгуливающая бульдога, рванувшего за кошкой.

Выскочившие из тьмы крысы облепили пантеру. Та яростно отбивалась. Валера всё так же кричал – бесполезно. Его питомец уже вкусил крови, и от боли потерял над собой контроль. Распашный бросился на помощь, вскинув «Вал» и стреляя одиночными.

Пантера успела обернуться и посмотреть на хозяина едва ли не человеческим взглядом, в котором было сожаление и грусть, прежде чем крысы втащили кошку в проход. Туда же, где секундой ранее исчез проводник. Судя по рычанию кошки и писку грызунов, пантера продолжала отбиваться, защищенная броней.

Сплошной стеной вперед выдвинулись новые ряды тварей. Валера от души разрядил в них магазин. Его схватил за плечо Дима.

- Уходим, брат! Уходим!!!

Огрызаясь короткими очередями, трое мужчин медленно пятились назад. Проскользнувших крыс рвал на части тигр. Его рык оглушал.

Позади второй проводник Артур распахнул люк в полу. Дима еле-еле пропихнул туда упирающуюся большую кошку. Мужчины спрыгнули следом, едва успев закрыть тяжеленный люк. Внизу отчетливо воняло канализацией. Посреди тоннеля, зажатая пешеходными дорожками, медленно текла мутная вода. Фонари зашарили по стенам. Тигр ярился, скаля пасть. Дима встал рядом и напряг разум, успокаивая питомца.

А Валера сел и разрыдался.

- Суки! У-у-у, суки!!! Всех урою!!! – выл Распашный, размазывая слезы.

Братья брали кошек ещё щенками и выхаживали их самостоятельно, кормя с бутылочки специальной смесью. Между ними и питомцами устанавливалась тонкая ментальная связь, позволявшая почти телепатически общаться. Подобного рода потеря – сильный удар по психике.

Дима подошел к брату и положил руку на плечо.

- У тебя ещё трое осталось. Соберись. Ты должен выжить ради них. – Мужчина закурил ароматную сигарету. – Может, ну его на хуй, такой заказ? Развернемся и по домам? Одна малина, тех крысы сожрут. Сам видел, что творится. Уж больно слаженно они действуют. Вот и не верь после этого в Крысиного бога!

Валера жестом попросил сигарету и сделал несколько длинных затяжек. Постепенно он успокоился. Поменял магазин.

- Пожалуй, ты прав. Мы на такую хуйню – воевать тут со всеми крысами - не подписывались. А чертей тех сто пудов сожрут. Отомстить бы не дурно, а, брат?

- Ну, если новый наниматель будет не против. Старый босс Периметра крыс держал на расстоянии. Дак чего, уходим?

- А с этим чего? – Валерий кивнул за спину.

Всё это время проводник очень внимательно слушал их разговор, направив на братьев ствол автомата.

- Мужики, вы чего? Я не при делах. Мне эти братки до пизды и похуй. Я просто проводник. Как и вы отрабатываю свою плату.

Распашные переглянулись. Дима сделал шаг в сторону Артура.

- У тебя семья есть? Дела какие-то?

- Не-а, - активно замотал головой тот с такой амплитудой, будто от её интенсивности зависела его жизнь.

- С нами пойдешь?

Артур кивнул.

- Ну, выводи тогда, братишка, – сказал Валера. И произнес вслух, ни к кому конкретно не обращаясь: - Это ветер перемен. Надо успеть заскочить на поезд первыми. – Мужчина дотронулся до руки проводника. - Но сначала заберем всех питомцев. Паньку жалко. Детки без мамы остались. Я их не брошу!

- Само собой, брат! – согласился Дима. – Само собой.

***

Из Замка вышло ровно тридцать человек, включая Бойцовых и Академика. По трое в ряд Падальщики, бряцая самодельными доспехами, заходили в канализационные тоннели. Шли в основном мужчины в годах, но встречались подростки и женщины. Вооружены все были одинаково: рогатинами. У каждого участника похода имелось какое-никакое, а огнестрельное оружие – в основном обрезы, правда. Бойца защищал высокий щит, а тело – кое-как наклепанные металлические пластинки на кожаной либо груботканой основе.

И вся эта толпа позвякивала, переругиваясь от возбуждения, и заходила в трубу, где тут же эхом заплясали их голоса. Никакой, стало быть, маскировки. У каждого Падальщика на плече скотчем был закреплен фонарь. И все эти огни сейчас дрожали в ритм шага.

Марк с сыном и Академиком шествовали едва ли не в последних рядах. Мужчину сильно тошнило от выпитого накануне.  От вони канализационных стоков, которые были пока что по щиколотку, и давно не мытых тел бомжей едва  не выворачивало. Он только хотел задать вопрос Академику, что, мол, стоит ли вот так переть напролом, как впереди послышался шум схватки. Падальщики орали и кололи рогатинами, крысы бросались на щиты и пищали.

- Шаг вперед! – раздался крик.

Ряды пришли в движение. Академик пояснил Марку, что первых трех защитников убили. Схватка продолжилась с большим жаром. Грохнул случайный выстрел – кто-то, видимо, лишился рогатины или же просто сдали нервы.

- Шаг вперед!

Бой закончился лишь после потери девятерых Падальщиков. Сколько при этом полегло крыс, трудно было сказать. По внутренним ощущениям Марка прошло не меньше получаса – сколько особей можно угомонить за это время? Несколько сотен?

- Шаг право! – послышалась новая команда.

Вскоре мимо Бойцовых забегали бомжи с крюками. Каждый волок тушу убитой крысы, освобождая проход. Пронесли и погибших. Всех их позднее заберут жители Замка. Марк с любопытством смотрел на дохлых грызунов, не веря своим глазам.

- Я не спец, но это очень похоже не просто на засаду, но и на заставу, что ли? – сказал он Академику, когда они, наконец, продолжили путь. - Видели же, что у некоторых крыс на спине броня самодельная. У них прогресс. Скоро, бля, с автоматами бегать начнут! Такими темпами они подомнут всё подземелье под себя. Хули тогда делать будете?

- А вы? – парировал Падальщик. - Власти надо привлекать.

Марк замолчал. Лишь приободрил сына.

Больше засад им не попадалось. К счастью. Ведь такими темпами могли погрызть весь оставшийся отряд, от которого бой на заставе откусил треть солдат.

Примерно через час пути – мужчину неприятно поразила относительная близость крысиного логова – впереди показался светлый проём.

От увиденного у Марка округлились глаза и отвисла челюсть. Их отряд входил в огромное, со стадион размером, судя по куполу, круглое помещение. В центре, во впечатляющего размера бетонной ванне сидело гигантское нечто, больше всего напоминающее бледного раздутого от воды обиженного на весь мир пупса ростом метров в пять. Сверху из нескольких труб в ванну струились бледно-зеленые струи отходов.

Левая рука Крысиного бога покоилась на ребре его лежбища, а к каждому пальцу примыкали крысы, обвив их хвостами. Глаза грызунов были пустыми незрячими бельмами. Они явно находились в трансе.

Вокруг ванны, как понял Марк, хаотично были расставлены клетки, кое-как сколоченные из досок (понятно, почему некоторым пленникам удавалось бежать). Стояли столы, заваленные инструментами. Местами попадались неизвестно как сюда попавшие контейнеры для перевозки товаров. И всюду были разбросаны награбленные вещи, скорее всего, так же и с поверхности: от бытовой техники до ювелирных изделий и даже сокровищ арахнидов.

Пупс очень медленно повернул голову в сторону вошедшего отряда. Так же медленно, будто в сильно замедленной съемке, его глаза сосредоточились на мелких досаждающих его покою людишках.

Чисто инстинктивно Марк отбросил щит с рогатиной и крутанул на ремне автомат. «Гроза» выпустила полную очередь в голову чудовищу. Но Крысиный Бог резко, с противоестественной скоростью, вскинул руку, защищая глаза. Пули с чавканьем вошли в дряблую плоть.

- СЫНЫ!!! – вдруг заревел мутант

Тут же, не пойми, откуда взявшийся монстр ростом выше двух метров точно, покрытый коркой словно бы высохшей глины, ворвался в ряды Падальщиков. Схватив одного бойца, монстр просто впечатал его в стену контейнера. Голова бомжа лопнула как перезрелая тыква.

Академик заревел едва ли не как Крысиный бог ранее и с разбегу вогнал рогатину в бок «сына». Марк  последовали его примеру. Подранок не глядя махнул рукой, колени его подломились. Предводитель бомжей вскинул ружьё и дуплетом разнес затылок монстра, превратив голову в фарш.

Между тем Сыны, мелькая среди клеток и контейнеров, выкашивали отряд. Марк уже ничего не понимал, действуя на автомате и пытаясь держать Виталика рядом с собой. Малец до сих пор держал в руке щит и тряс пистолетом, пытаясь поймать хоть какую-то цель.

Крики, предсмертные вопли, рёв Сынов, разрозненные выстрелы – в том числе и на обратной стороне «купальни» Крысиного бога - всё смешалось воедино. Марк только успел сменить магазин и передернуть затвор, как на него выскочил новый противник и замер, будто давая возможность его рассмотреть. Сын был одет в штаны, тело и впрямь напоминало человека, который извалялся в грязи, торс венчала уродливая круглая голова с грубыми чертами лица и оскаленными крупными зубами.

Уродец пару секунд смотрел на то на Марка, то на ОЦ-14, но всё же рванул вперед. Чтобы встретить свою смерть: полный магазин специальных патронов 9 × 39 мм свалил чудовище с ног. Виталик выстрелил пару раз – но это скорее для психологической разгрузки, нежели из необходимости.

Бойцов кинулся к клеткам, у которых бомжи уже отдирали доски. Несколько человек выводили пленников в тоннель. Марк увидел мелькнувшие лица своих родных и выдохнул от радости. Взял на изготовку автомат, прикрывая их отход. Что его поразило, так это неравноценный обмен: по его представлению, минимум половина отряда Падальщиков погибла, а спасли чуть более десяти человек.

Но всё встало на свои места, когда выжившие бомжи принялись сгребать в мешки наваленные горами сокровища.

Отряд отходил, ощетинившись ружьями и рогатинами. Позади, на другой стороне зала, всё еще кто-то стрелял.

Вечером был устроен пир в Замке. На газу целиком жарили крыс. Пили будто воду разбавленный спирт. Марк обнимал родных и радовался, что никто больше не погиб.

На следующее утро они покинули Падальщиков. Марк зарекся сюда ходить, и, тем более, пить с бомжами.

***

Когда их небольшой отряд вбежал в главный зал, там уже началась нездоровая суета. Ревел Крысиный бог – кто ещё, спрашивается, такой огромный, мог сидеть в бетонной ванне? – призывая «сынов». И Сыны не заставил себя ждать.

Первый же урод, выскочивший как чертик из коробочки, схватил старика Блевотину и разорвал старика пополам, отбрасывая в разные стороны ноги и туловище. Клоп с Гаврилой открыли по убийце огонь.

Спрыгнувший сверху с контейнера второй Сын одной рукой отшвырнул Гаврилу, а второй нанес страшный удар массивным кулаком в голову Клопа. Шея сломалась, и Олег рухнул безвольным мешком.

Выродок, достав свои серпы, принялся плясать вокруг Сына, нанося тому множество порезов. Во все стороны брызгала кровь. Уродец ревел, тщетно пытаясь достать шустрого противника, но Выродок был куда как быстрее. Вот он подрезал жилы на ногах, и Сын рухнул навзничь. Серп тут же вспорол ему горло.

Пока Гаврила приходил в себя после мощного удара, пытаясь подняться на ноги, Выродок забегал по залу, ища нужное ему. Он увидел, как какой-то бородатый мужик крутит в руках небольшой контейнер с непонятными символами. Пришлось вырвать контейнер и в срочном порядке бежать назад. Его острый слух сообщил ему, что в зал спешат крысы с Сынами, и что скоро тут станет по-настоящему жарко…

Через час Гаврила с Володей, которого все звали Выродок, сидели возле горелки. Вкусно пахло разогревающейся тушенкой. Под это дело достали узкую фляжку с коньяком.

- И что дальше? Угроза крыс так и не снята.

Выродок, не стесняясь напарника, хлебнул из фляжки. Промокнул черные губы, над которыми торчали небольшие хелицеры, и ответил:

- Ну, мудрецы бы сказали, что мир меняется. Но он всегда меняется. Это люди не меняются. Очевидно, грядет новый передел власти. Тот, кто восстановил Периметр, - как далеко простираются его амбиции? Но, что бы и как там не произошло, Периметр оказался уязвим. Вот что главное. Теперь многие захотят снова это проверить. Сдается мне, этому человеку понадобятся союзники.

- Но почему ты так говоришь? Разве ты не арахнидам служишь? Не им разве прибор?

- Да, им. Это элемент мощного оружия. На стыке наших и человеческих технологий. А так… да равновесие, друг мой, в нём всё дело. Надо, конечно, сначала узнать, готов ли он заключить союз с пшхат?

- С кем?

- «Первые». Вы их называете арахниды. А ты что думаешь делать?

Гаврила снял банку с огня и погасил пламя. Закурил.

- Не знаю. Может, к Черным монахам подамся. Суровые ребята, но справный боец им пригодится. А можно и с тобой. Назад, я так понимаю, дороги нет?

Выродок быстрым движением подвинул банку консервов поближе к себе. Съел пару ложек.

- Да, за нами от ТЦ шли охотники. На отдалении. Не стал говорить, чтобы не напрягать сверх меры.

- Зачем? Чем мы насолили браткам?

- Вероятно у них союз с Крысиным богом. Согласись, трудно поверить, что крысы сами там строили клетки и заказывали пиццу. Мы имеем дело с нечто большим. Сдается мне, очень не простые братки в ТЦ сидят. Ну да посмотрим!

Напарники доели и наскоро собрались. Вскоре они исчезли в хитросплетениях проходов.

На следующий день тоннели огласил голодный злой рык. Новый хозяин подземелий выпустил своих тварей – прямиком из кошмарных снов, - чтобы зачищать тоннели по одну сторону Периметра. Страх снова поселится в душах людей...

Конец.

(на конкурс крипистори)

ТВАРИ-4

Глава 5.

Я с сомнением посмотрел вслед Морфеусу с пленником.

- Пистолет, может, ему дать? – обратился я к Шпале.

- У меня есть, - услышал меня мудрец. – Всё ровно, ребята.

Дождавшись, когда они исчезли за поворотом, мы шагнули обратно в ТЦ.

- Познакомься, - представил своего знакомого Фёдор. Я протянул руку. – Юра Твардовский. Он тут недавно. Занимается тем, что создает подробную карту Метро-2.

Чудны дела твои, Господи!

- А оно есть, метро это?

- А то! – охотно включился в беседу Твардовский. – Много стало известно, когда некоторые документы рассекретили в 2010-м году. Но многое еще прячут. Так что, есть, чем заняться. – Он посыпал неизвестными мне названиями: - Объект № 100, «Ветка», она же Д-6 - транспортная связь подземного правительственного комплекса № 103 и объектов Минобороны в центре города, система Совмина. В общем, много чего есть.

Я рассказал, что видел за Периметром какие-то ворота с пулеметами.

- Да, скорее всего, это оно. Хорошо бы туда заглянуть.

Мы прошли сквозь толпу и начали спускаться на оружейный уровень.

- А сколько денег хочешь, Юра?

- Полмиллиона. Не слишком?

Я вздохнул.

- Ты в курсе, куда мы собрались и зачем. Так что, нет, не слишком.

- Договорились.

На уровне мы провели полчаса, за которые я расстался (с учётом платы Твардовскому) более чем с тремя миллионами. Платил я, понятное дело, долларами, но тут каждая собака, что называется, знала курс валюты.

Себе я взял на этот раз пулемет Калашникова модифицированный (ПКМ), явно рассчитывая, что его не придется долго таскать, и что Глиняная Рожа проведет нас за здорово живешь прямо в логово Белова. Вес ПК с коробкой на 100 патронов в пределах 11-ти килограмм. Долго с таким не побегаешь. Но, как я надеялся, ПКМ сильно поможет в нашем деле привнесения добра и света в логово тьмы.

Парни взяли себе по АКС-74У, укороченный вариант, широко используемый правоохранительными органами, стоимостью всего в 30.000 рублей – их тут было навалом. А я, закрывая оружейные гештальты, только за пулемет отдал почти миллион.

Но этого мне показалось мало, и я прикупил себе кувалду. На длинной рукоятке висел боёк размером с буханку хлеба. Мощная штука.

После закупок Шпала потянул нас в одно заведение, сказав, что договорился там встретиться с ещё одним человеком для участия в походе. Ну, вместе веселее, подумал я.

В баре «Горбатая крыса», судя по контингенту, собирались отчаянные люди – все сплошь на лицо насильники и убийцы. Так что я подумал, что зря мы сюда пришли, но Шпала успокоил, что здесь собираются в основном честные наемники, да и вообще Перемирие.

Удобно расположившись в углу за добротным деревянным столом, мы успели выпить по паре кружек пива, заедая её чесночными гренками, когда в бар заскочила – да, именно так, как кошка – высокая симпатичная девушка. Половина её головы была обрита налысо, а оставшиеся волосы покрашены в ярко-зеленый цвет – похоже было на крыло. Из-за спины торчал приклад винтовки, а на бедре болталась кобура с пистолетом.

- Виолетта, - представилась девушка, плюхаясь на свободное место и хватая недопитое пиво у Шпалы.

Я с сомнением (хоть Виолетта и выглядела броско и опасно) посмотрел на проводника. Тот понял мой взгляд правильно.

- Чемпионка области по биатлону, коричневый пояс по таэквондо, - Федя усмехнулся. – Она не так проста.

- И сколько ты хочешь за свои услуги? - спросил я её. – Кстати, а что это за ружьишко у тебя?

- 350.000 меня устроит, - ответила девушка бойко. – Кличут Пулей, но не потому, что дура, а потому что  хороша в пулевой стрельбе. За спиной у меня легендарный «винчестер» 1873 года. 12 зарядов. Патроны на заказ. Раритет, стоит денег. Вот такие дела. – Она похлопала меня по плечу. – Рада новому делу! Выпьем уже, что ли, парни?

Вскоре стол был заставлен пивом, закусками, салатами, жарким. И треклятой водкой. Ведь мы решили, что пиво без неё – деньги на ветер! Что с того, что выпьем чутка, расслабимся? Возможно, что вскоре нас всех ждала жуткая смерть. Не хотелось как-то об этом думать.

Да и соседняя компания мне откровенно не понравилась. Еще со времен бурной молодости осталась чуйка на проблемных ребят. Вокруг них будто какая-то темная аура образовывалась. Но мы пили, пьянели, смеялись, мы были молоды и сами себе казались крайне опасными. Да и Перемирие никто не отменял. Если и полезут, то получат по шее, - так я решил, в конце концов, не желая прерывать наш отдых. Уж больно удобно мы расположились.

- А откуда Морфеус знает про тьму? – спросил Шпала, лихо опрокидывая в себя стопку водки. В ожидании ответа он захрустел маринованным огурчиком.

- А что он знает? Ты про что?

- Ну, когда можно идти, а когда – нет.

- А, - я усмехнулся, - да говорит, что он же экстрасенс, и легко выходит в астрал. Там и черпает информацию. Но я думаю, что пизди́т. С людьми он много общается, а земля слухами полнится. Они ж контактируют. Нужно наверх подниматься, продукты закупать, решать финансовые вопросы. Что они там еще делают? Что-то делают. Суть в том, что контакты идут. И не может Белов постоянно Цербера гонять. Это уж больше для устрашения. Главное, что легенда создана, как и Периметр, -  никто не мешает, все боятся.

- Цербер? – переспросила Виолетта. – Из мифов?

- Ну, так его назвал черт этот, «господин» Белов – тьму эту, - ответил я. А сам повернул голову к Шпале. – Слушай, а почему вы просто наглухо не забьете или не заложите кирпичом все проходы за Периметр?

- Да кое-где пробовали. Бестолку. – Шпала понизил голос. – Да и, подозреваю, договор есть у местных бандитов с Беловым. Кто-то же следит за Периметром, крестики эти рисует. А так, как есть, всё всех устраивает.

Мы еще выпили.

- А правда, что вы арахнидов видели? – поинтересовался Твардовский.

- Да вот как тебя  сейчас! – воскликнул я эмоционально. Мы переглянулись со Шпалой. – Но не сказать, что приятный опыт. Мерзкие твари! Моя  бы воля, я бы их всех водичкой затопил или газом потравил…

Лучшей идеей в данном случае было отвлечься на закуску. Поесть, так сказать, впрок.

- Эй, человек, - пьяно закричала Виолетта по прозвищу Пуля, - еще водки!

- А голова не будет болеть? – подъелдыкнул её Федя.

- Как-то в поезде ехали прапорщик и инженер, - ответил за девушку Твардовский, - ну и выпили, как водится. Наутро инженер хватается за голову: мол, болит. А прапорщик: а чему-то там болеть – это же кость!

Мы посмеялись. Выпили ещё и ещё. Наши соседи от нас не отставали. И в какой-то момент одному усатому дядьке вздумалось развлечься.

- Эй, приятель, - обратился он к Юре вроде бы вежливо, - а зачем тебе в ухе такая серьга? Ты пират, что ли?

- Нет, музыкант, - тоже вполне вежливо ответил парень.

- А не на кожаной ли флейте ты играешь?

Дружки усатого загоготали, сочтя шутку выдающейся. А вот мы не оценили. Шпала пытался нас остановить, крича про Перемирие, но водка разгорячила кровь и уже сорвала стоп-кран. Вспыхнула драка.

Нападавшего на меня с пустой бутылкой человека я, прихватив его руку и присев, хватаясь за бедро, отправил в полет. Приземлился мужик не очень удачно, задев стол, и сразу затихнув. Виолетта двумя ударами ноги успокоила еще двоих. А Юра насмерть сцепился с усатым, уже успевшим схватиться за нож.

Кто его знает, чем бы всё закончилось, но в бар вбежала тройка охраны, наведя на нас пулемет. Следом за ними подтянулась ещё охрана. Молодцы – оперативно работают!

Они забрали у нас оружие, и повели всех вместе на нижний уровень, где вероятно был командный пункт. По пути Шпала едва не стонал, говоря, что предупреждал же.

Мы очутились в большом помещении, заставленном диванами, бильярдными столами, столами со стульями, барной стойкой. В приятном сумраке струился кальянный дым. Местные братки отдыхали.

Один из охранников подошел к невзрачному типу, сидящему в кресле в тени, одетому в  майку, открывающую наколки, и рассказал, что случилось.

Браток внимательно осмотрел каждого из нас.

- Шпала! Ладно эти, все новенькие. А ты-то тут не первый год! Знаешь же.

- Да я пытался… - начал мямлить Федя. – Но…

- А вы кто? – обратился местный босс к усатому. – Я вас не знаю.

Шмыгая подбитым и кровящим носом, мужик ответил:

- Нанялись в охрану к Плантаторам.

- Ясно. Ну, тогда поступим так. С молодежи состричь всю капусту и месяц не пускать в Центр. – Шпала застонал. – Заводилу этого повесить у входа, чтобы другим неповадно было, а то расслабились! За остальных с Плантаторов требовать калым. Не будет денег – повесить рядом. Всё, все свободны.

И бесполезно было причитать и ругаться. Мы рады были, что живые остались. И что оружие вернули. Ведь на наших же глазах вздернули упирающегося усатого мужика. Вот тебе и шутник выискался! Дошутился.

Напрочь лишенные веселья, мы отправились к Морфеусу, вяло переругиваясь. Но, к чести моих новых друзей, стоит отметить, что никто из них от отвернул от контракта. Формально они получили на руки деньги. А уж как вышло, так и вышло. Бывает.

Идущий впереди Шпала вскинул руку.

- Блядь, - произнес он отчетливо и вскинул автомат.

Я согласился с ним, плюхаясь на брюхо и раздвигая двуногую сошку пулемета. Остальные, не успев понять в чём дело, последовали нашему примеру.

Впереди, в широком тоннеле неподвижно стояли пять одинаковых фигур в плащах и сварочных масках.

- Далеко до узкого коридора? - громко и зло зашептал я Шпале.

- Да, метров 500.

- Нам пиздец, - резюмировал я.

- Кто это такие? – тоже шепотом спросила Пуля.

- Арахниды-13, - веско бросил Федя, вставая на колено и беря в прицел одну из фигур.

Но ничего не происходило. Арахниды стояли. Мы ждали, выставив оружие. И тишина. Только сердце колотится. Да в горле пересохло, похоже, у всех, судя по шумному сглатыванию. Из глубин тоннеля доносились таинственные звуки подземной жизни, в которых я ещё не научился разбираться.

Наконец, подняв к верху две тоненьких лапки, вперед выступил один из арахнидов. Выглядело это нелепо, два этих черных прутика. Я коротко рассмеялся. На меня обернулись наши, поглядев как на дурака, сующего свой прибор в дырку в заборе.

- Не стреляйте! – глухо произнесла арахнид со знакомыми мне уже «женскими» нотками. Бьюсь об заклад, у них там матриархат лютый и безбожный. – Мы знаем, куда и зачем вы собрались. Надеемся, что ваш поход будет удачным, да? Успешным? У нас подарок.

Арахнид вытащила, судя по форме, витой золотой стилет и воткнула его в шпалу. Не успели мы моргнуть или хоть что-то сказать, как пять фигур с пугающей скоростью исчезли.

- Ебать-копать! – выразила общее мнение Пуля. – Да в них хрен попадешь!

Я подошел и забрал стилет. Остальные столпились вокруг, восхищенно разглядывая тонкую искусную работу. Не представляю, сколько наверху отвалят за такой предмет. Возможно, что мы владеем уникальным артефактом. Не слышал, чтобы на выставках показывали  оружие. Я уж молчу про трубки арахнидов! Штрафы в ТЦ – это мелочевка. Повезло, что тщательно не обыскивали – не хотелось бы лишиться уникального арахнидского оружия.

- Загоним, а бабки поделим, - решил я. – Никто не против?

Что ж, молодость тем и хороша, что ты совершаешь ошибки, учишься на них, и быстро забываешь плохое, веря, что жизнь вот-вот тебе обязательно улыбнется. В хорошем настроении, обсуждая простую истину, что враг моего врага – мой друг, мы подходили к жилищу Морфеуса.

И он нас ждал. Вот только один, избитый и злой. Понятно стало, что Глиняная Рожа воспользовался моментом и сбежал. Мне захотелось ударить мудреца, но это было бы перекладыванием вины.

- Ну и где нам теперь искать этого говноеда? – Твардовский сбросил рюкзак и сел прямо на пол.

- Он сказал хоть что-то, куда идти? Пароли-явки? – спросил я Морфеуса.

Тот отрицательно покачал головой. Вот тебе и попили водочки! Отлично просто!

Так мы и просидели там до окончания Перемирия, играя в карты, слушая бредовые идеи мудреца и травя анекдоты. Решили идти сами, не тратя время на поиск беглеца. Он явно где-то затихарился. И ловить в ТЦ его тоже не вариант. Нас туда не пустят. Да и не будет он рисковать.

Стилет арахнидов я отдал Морфеусу, задавшись хорошим вопросом: откуда пауки знают о нашей цели? Кто-то явно двурушничает. Если это Морф, то пусть и расхлебывает эту кашу с неожиданными подарками – он единственный долгое время был вне нашего контроля. Да и вооружен он был плохоньким старым револьвером, явно «столетним дедушкой».

В понедельник с утра выдвинулись всей группой к ближайшей двери. Шутки смолкли, шли молча. Впереди шагал проводник,  трое человек - в центре, а замыкал группу Твардовский.

Так мы миновали какой-то тоннель, по техническому короткому коридору вышли в следующий. Но прошагали мы едва ли метров пятьдесят. Впереди раздался выстрел, послышались крики. К нам подбежал раненый в плечо Шпала.

- Это они, бля буду! – донесся до нас крик из-за поворота.

- Кто это, видел? – спросил я проводника, пока Виолетта наскоро бинтовала тому руку.

- Да уёбки эти, с соседнего стола. Привели подмогу, их там человек десять.

Для острастки я выдал в сторону противника короткую очередь. Это остудило горячие головы. На что они рассчитывали? На внезапность или численный перевес? Может, есть весомые аргументы?

- Ну, что делать будем? – задал самый важный вопрос Юра. – Может, ну их нах, вернемся, найдем другой вход?

- Они с нас уже не слезут, - веско заметил Шпала. – Да и пульку им надо вернуть.

Снова раздались выстрелы, взвизгнули пули, заставляя нас вжиматься кого в пол, кого в стену. Несколько человек под прикрытием этого огня перебежками сократили расстояние и залегли за рельсами, тут же выставив дула автоматов. Шпала прижал приклад к плечу и от души так полоснул очередью. Один из нападавших коротко вскрикнул. Шпала удовлетворенно ухмыльнулся.

Ответный огонь заставил нас отойти. Да, всё же их побольше нашего. А с Морфеуса вообще никакого толку. Делать нечего. Я залег с пулеметом, прикрывшись рюкзаком. Будем отстреливаться. Пусть лезут на рожон, если им так этого хочется. Да и дальше тоннели прямые как стрела – трудно будет отступать-то.

Охранники Плантаторов снова начали беспорядочную пальбу и перебежки. Одного из них я поймал, всадив с пяток пуль, не меньше. Юра с Федей тоже ответили.

Но спасла нас тогда Виолетта. Ей-бо, прям как в кино, она смело вышла навстречу неприятелю, одним плавным движением доставая винтовку. Восемь или девять раз она выстрелила, и попала не меньше чем половиной выстрелов прямо в цель. Пять человек точно уже не встанут.

Немногие оставшиеся в живых поспешили покинуть поля боя, бросив раненых. Что мы сделали с ними, я говорить не буду. И так всё понятно. Никто к ним жалости не испытывал: нас либо убили бы, по сути, ни за что, либо  увели в рабство на плантации чокнутых сектантов. Морфеус что-то начал вещать про сострадание, но быстро замолчал под нашими недобрыми взглядами. Понятно также стало и то, что волей-неволей мы встали на пути у Плантаторов. Не оставят они просто так гибель своих людей или им плевать на наемников – кто знает?

Я похлопал по плечу Виолетту.

- Это было просто охуенно! Не видел бы сам, не поверил бы. Тебе надо было больше денег просить!

- А я скромная! – ухмыльнулась в ответ девушка. – Но в следующий раз обязательно!

Сделав короткий привал, чтобы лучше обработать рану Шпале (пуля, к счастью, прошла навылет, едва задев мясо, – но это даже больше заслуга самого проводника, вовремя ушедшего с линии огня), мы продолжили наш путь, и вскоре остановились возле двери с косым красным крестиком.

Все переглянулись. Момент истины. Развернуться и забыть про всё, как страшный сон? Но нет уж! Не для того я прошел через все эти сложности, чтобы сейчас свернуть.

Коридор за дверью был пуст. Он тянулся куда-то вдаль длинной извилистой лентой с редкими огнями ламп дежурного освещения, до изжоги напомнив нутро плотоядного гигантского червя, который вовсе и не собирался нападать. А просто ждал, когда неразумная жертва сама войдет в распахнутую пасть.

Мне не пришло в голову умнее идеи, нежели как втолкнуть туда первым Морфеуса. Отчего-то я больше ему не доверял. Что-то в его истории не состыковывалось. Тот и не думал сопротивляться. Он смело  шагнул, переступая порог Периметра.

И ничего не произошло. Не появилась тьма. Не побежали крысы. Мог успеть ему что-то сказать Рожа перед тем как сбежать? Мог. Иначе откуда такая смелость?

Мы все втянулись в проход, держа оружие наготове.

Но коридор тянулся и тянулся. Потом мы свернули в широкий тоннель с рельсами, вдоль которых шли больше часа. По сути, шагали мы наугад. Вероятно, подручные Белова тут неплохо ориентировались. Но не наш проводник. Все мы оказались в одинаковом положении бредущих слепо во тьме.

Тоннель закончился гермодверью. А её и с пушки не прошибешь, сдается мне. Слева находился запыленный темный санузел, которым мы для смеха и решили воспользоваться. Удивительно дело, но вода шла и канализация работала.

А вот справа проход был забран металлической решеткой из  арматуры в палец толщиной. Я подергал ради интереса – не, так просто не выломать.

- Спокойно, - сказал Шпала, доставая из рюкзака метровый болторез.

Какое-то время мы по очереди вырезали решетку.

Все потянулись, один за другим, в открывшийся проход, длинной метров пять. Дальше шёл широкий светлый коридор с множеством дверей. Где-то тихо гудел трансформатор. Очень всё это напоминало подвал какого-то солидного учреждения. Всё чистенько. Везде всё подписано.

Мы вышли к маршевой лестнице. Проход наверх был перекрыт широкой металлической дверью, и явно запирался снаружи. Оставался еще путь вниз. Коротко посовещавшись, решили, что будем спускаться.

По моим представлениям мы спустились на два уровня. Прошли проём с сорванным гермолюком. У меня давно возникло впечатление, что подземелья эти строили либо сумасшедшие, либо люди разных поколений, абсолютно не знающих, что делали предшественники. А потом просто – оп! – копали и докопались до каких-то тоннелей. Ну и хрен с ними! Поставим тут на всякий случай решетку, и хватит с нас! Так и рос этот лабиринт.

Мы вступили в широкий квадратный коридор из бетона, практически напрочь лишенный освещения. Вдоль одной стены тянулись трубы и толстенные кабели. Делать нечего, пришлось топать, включив фонарики.

Час, два. А коридор всё тянулся и тянулся. Мы решили сделать привал, наскоро перекусив армейскими сухпайками. Попили воды и продолжили путь.

Еще примерно через час пути сбоку открылся проём. Оттуда ощутимо тянуло прохладой. Было темно. Как в голове мертвеца.

- Надо сворачивать, - уверенно заявил Морфеус.

- С хуя ли? – лениво поинтересовался Шпала.

- Ну, очевидно же! Этот коридор с трубами может тянуться хоть до самого Подмосковья! Кто за?

Решили единогласно.

Странное возникло чувство, когда я вошел в узкую галерею, ведущую дальше в катакомбы. Словно нырнул в прорубь. По телу пробежал озноб. Но вскоре это прошло. Остальные тоже это почувствовали и нервно зашептались. Ну дак, и не на прогулку по Арбату выбрались!

Так мы и побрели во тьме, держась на некотором расстоянии друг от друга, освещая лучами фонариков дорогу и стены вокруг. Бетон, бесконечный бетон. Какое-то сумасшедшее мелькание теней. Я понял, что задыхаюсь. Разом как-то вся масса окружающей земли, стали и бетона надавила на сознание. Я шумно задышал.

Впереди вскликнул идущий первым Твардовский. Задергались лучи фонариков, затопали по полу ботинки. Все побежали на голос.

- Чудны дела твои, Господи! – тихо произнесла Пуля, крестясь.

Я посмотрел из-за её плеча. И нервно сглотнул.

Вдоль стен в металлические стержни были воткнуты десятки черепов. И всё бы ничего – фантазия каннибалов, быть может, - но глаза черепов начинали светиться, чем ближе мы подходили. И – будто кто-то включил рубильник – все они загорелись нездешним желтым светом, освещая путь. У меня волосы на голове зашевелились от такого зрелища.

Морфеус попробовал дотронуться до черепа, но тот вдруг лязгнул челюстями и до крови укусил мудреца за палец. Мужчина заорал и инстинктивно ударил в теменную кость рукояткой револьвера.

Все остальные черепа тут же защелкали зубами. Удерживающие их прутки вдруг оказались чрезвычайно гибкими, позволяя этим странным ожившим головам тянуться к нам, с целью покусать.

Кое-как отбиваясь, мы пробежали эту странную экспозицию. Даже рассмеялись. Черепа постепенно затихали. Свет из их пустых глазниц медленно гас.

А ещё через час пути мы вышли в огромное пустое помещение, освещенное лампами дневного света, - с лекционный зал, не меньше. Стоило нам войти туда, как тут же за нашими спинами возникла полупрозрачная вуаль, знакомая мне по прошлому походу. Это означало, что дороги назад нет. В этом легко было убедиться, надавив на преграду. Монолит, не смотря на кажущуюся зыбкость.

- Ловушка, - тихо сказал Морфеус.

И указал в дальний угол зала. Там из дверного проема вышли четыре фигуры. Лампы под потолком замигали.

В мигающем свете люминисцентных ламп, будто долгожданные артисты, эти четыре фигуры вышли на открытое пространство, проявляя и материализуя свою потустороннюю суть. Первым полностью показался, поклонившись, Кротек, исполнив несколько па на своих оголенных костях. Выявился из тьмы – иного слова не подберу – мрачный тип в кожаном окровавленном фартуке, с головой в огромном пирамидальном шлеме и с гигантским тесаком в одной мускулистой руке. С мерзкой улыбкой из-за их спин выскочил клоун, тут же раззявив рот, полный острых зубов как у пираньи. С его губ текла вязкая слюна. Отвратительная рожа клоуна, чернеющая проступающей сквозь яркий грим сутью, сочилась самодовольством, жаждой убийства и запредельной жестокостью. Из-за их спин показалась какая-то бледная человекообразная глиста с безобразной мордой, похожей на морскую звезду, и усеянной рядами глаз. Судя по округлостям на груди, это нечто могло быть женского пола.

- Что б меня! Это Пирамидоголовый!!!

- Вот тебе, млять, и коллективное бессознательное!

- Ах ж ты сука!

- Не может этого быть!

- Огонь! – заорал я, прерывая поток этих восклицаний. Ну, мне легче: я уже видел Кротека воочию.

Простая и понятная команда возымела своё действие. По тварям напротив нас ударил шквальный огонь.

- Перезарядка! – заорал Твардовский, отщелкивая пустой магазин.

Я провёл невидимую линию, пытаясь зацепить из ПКМ сразу всех четверых уродцев.

Но Кротек, безболезненно поймав в себя не меньше десятка пуль, в длинном пируэте ушел с линии огня. Пробежался немного по стене, сделал сальто и исчез за спиной Пирамидоголового, нагнувшего голову и прикрывшегося широченным лезвием.

Клоун тоже успел получить свинца, и сейчас он сдувался как воздушный шарик. Он быстро сложился как тряпочка. Тут же вскинул голову, ощериваясь рядами зубов, засмеялся и принялся надуваться. У меня задрожали руки, но я смог направить очередь на него. Винтовочные патроны за свою долгую историю давно доказали свою эффективность. Пули начали рвать клоуна на части. Брызнула по сторонам черная кровь.

Виолетта меткими выстрелами разбила человекообразной глисте коленные суставы, но та упрямо ползла в нашу сторону.

С диким ревом на нас, как бульдозер, попёр напролом Пирамидоголовый.  С длинным жутким замахом, будто разгоняя разрушающий шар, что подвешивают к крану на тросе для сноса стен, тварь прыгнула в центр. Воздух, вспарываемый тесаком, загудел. Мы бросились врассыпную. Шпала успел присесть, перенеся огонь на ноги этого существа. Тот начал оседать, падая, как колонна при землетрясении. Но успел зацепить Твардовского, выбивая автомат и начисто отрубая часть кисти. Юра закричал от боли, но нашел в себе силы запрыгнуть на тесак, полностью прижимая его к полу. Правой рукой он достал пистолет и открыл огонь по кисти монстра, разнося фаланги в хлам.

Я подбежал и послал в голову твари длинную очередь, полностью опустошив патронный короб. Ко мне присоединился Шпала. Пирамидоголовый шумно выдохнул и затих.

И тут же я почувствовал мощный удар в грудь – это Кротек напомнил о себе, в прыжке достав меня пяточной костью. Я завалился навзничь, откидывая пулемет и судорожно выпутываясь из лямок рюкзака. Уйдя через спину перекатом назад, смог выхватить кувалду (времени перезаряжать ПКМ точно не было) и встретить следующий прыжок бывшего диггера мощным махом.

Краем глаза я увидел, что глиста успела подползти незаметно, воспользовавшись отвлекающим маневром Пирамидоголового, и вцепиться в Виолетту. Щупальца глисты (или что это такое?) опутали ногу биатлонистки. Девушка заорала от боли, начала наотмашь бить прикладом по уродливой голове. Брызнула какая-то желто-красная субстанция. Бесполезно! Тварь присосалась намертво. Виолетта разрядила в существо всю обойму из пистолета, отбросив бесполезное ружьё. На выручку ей бросился Шпала, выхватывая нож. Дальнейшее я не видел, так как я меня отвлек поднимающийся Кротек. Удар кувалды отбросил его к стене, но сейчас он медленно поднимался.

Я вскинул своё оружие бойком кверху, и мы начали свой танец. Кротек изящно вытанцовывал, уходя от замахов кувалды, и дважды нанес мне чувствительные удары в бедро и голову – хорошо вскользь, а не то мог бы и височную кость проломить. Шустрый парень, полный талантов!

Но в какой-то момент мне удалось его поймать, перехватив тяжеловесный молот одной рукой, а другой хватая атакующую ногу. Мышцы застонали от боли. Я повалил врага на пол и нанес последний удар, размозжив диггеру голову.

Тяжело дыша, обернулся к Виолетте. Та лежала в луже крови, слабо шевелясь. Штанина на бедре была порвана, кожа сорвана одним лоскутом. Рядом Шпала, впав в неистовство, яростно кромсал глисту ножом на части.

Только сейчас я обратил внимание, что Морфеус исчез. Я бросился к рюкзаку, доставая аптечку.

- Юра, ты как? – крикнул я через плечо.

- Заебись, - ответил тот. – Бля буду!

- Шпала, контролируй дверь!

Я на бегу толкнул его, отвлекая от разделывания глисты. Фёдор злобно зыркнул на меня, зарычал, но взял себя в руки. Быстро сменил магазин и встал, держа автомат у бедра. Опытный малый, через многое уже прошёл.

Твардовский, корчась от боли, делал себе укол промедола.

Наложив жгут Виолетте, я также сделал ей укол болеутоляющего средства и принялся бинтовать ногу, не жалея бинтов. Бросился к Твардовскому, чтобы помочь обработать искалеченную кисть. И только после этого понял, что по моему лицу течет кровь из рассеченного ударом пятки Кротека лба.

Едва ли не через час мы смогли придти в себя, проверить оружие и боезапас. Я поставил новый короб к ПКМ, сдуру схватившись за раскаленный ствол и обжегшись. Но я был готов расцеловать эту чудо-машинку, она себя уже стопроцентно окупила.

Обернувшись, я увидел, что зал пуст, не считая множества гильз и луж крови. Надеюсь, что это не был жуткий морок, который нас заставил стрелять друг в друга или стены. Нет. Твари были. Однозначно.

Я шел в авангарде, контролируя пространство впереди. За мной кое-как плелись Твардовский с Виолеттой – та и вовсе опиралась при ходьбе на свой верный раритетный винчестер. Замыкал мрачный Шпала, то и дело озираясь.

Вскоре мы вышли к знакомому мне месту, где лежал у стеночки бедолага кладбищенский сторож.

- Мы на месте, - дал я понять остальным, что осталось шагать недолго.

Вышли на круговую галерею, с которой – будто дурной флэшбэк – виднелась всё та же картинка и доносились те же звуки, что и в прошлый раз: палач терзал девушку, похоже, срезая с неё заживо кожу полосками, а сектанты в балахонах заунывно тянули свои мрачные речитативы, постукивая в бубны. У алтаря как ни в чём не бывало, будто дирижер, стоял Белов собственной персоной. Над его плечами клубилась тьма. Увы, но теперь придется идти до конца. Уверен, никто уже нас не выпустит.

Начали спускаться, причем я старался не выпускать Белова из поля зрения, наставив на него пулемет.

Когда мы спустились, местный князь тьмы обернулся и лениво так усмехнулся.

- А я уж заждался, друзья! Что, тяжело пришлось? Понимаю. – Он рассмеялся, весьма довольный собой. Ублюдок! – Жаль вас разочаровывать, но всё это было зря.

- Посмотрим, – злобно прошипел я сквозь зубы. Но достаточно громко, чтобы он услышал. Это вызвало новый приступ смеха.

Белов впервые обернулся ко мне лицом. И я замер от ужаса. На меня смотрело моё собственное лицо, сотни раз виденное в зеркале и на фотографиях. Не может этого быть! Это его колдовские штучки! Морочит мне голову! Сука!

Пулемет гулко зарокотал, выбрасывая пули со скоростью 650 выстрелов в минуту. Шпала с друзьями тут же, как мы договорились, открыли огонь по сектантам. Те замертво валились, но никто из них не выходил из транса.

Цербер Белова пришел в движение, закрывая хозяина темными щитками. Один протуберанец мазнул в сторону моих товарищей. Упал на колени Шпала, выронив автомат. Щупальце тьмы начисто  слизнуло ему кожу с правой половины лица, оголяя кости черепа. Махнуло в сторону Виолетты, но та отшатнулась и потеряла равновесие, свалившись с приступка. Твардовский упал на живот, достреливая обойму в пистолете и пытаясь в таком положении её сменить одной рукой.

Я вставил третий, последний короб, продолжая стрелять по Белову. Часть пуль рассеялась, срезав палача, его жертву и кого-то еще из певцов в балахонах.

Колдун дождался, когда я отстреляюсь и выхвачу кувалду. Вот, кажется и всё. Два жала тьмы пришли в движение, принимая форму копья. Одно нацелилось на меня, другое на моих друзей.

И тут вскочила одна из фигур в балахонах. Незнакомец прытко подскочил к Белову. В свете факелов мелькнул узнаваемый стилет арахнидов. Морфеус с торжествующей ухмылкой всадил его Белову в спину. Вытащил и ударил еще раз. И ещё раз.

Тьма опала. Разом затихли выжившие сектанты. Колдун корчился на полу, но ничего уже сделать не мог. Он, что называется, был слегка занят – тем, что умирал. Его лицо изменилось: теперь я видел бледного испуганного мужичка с тощей козлиной бородкой. Взмах кувалды оборвал его корчи. Нет, это не был удар милосердия. Это была необходимость, подстраховка.

- Ну, ты и сука, Морф! – пробормотал я. Не то благодарно, не то с осуждением. – Ты круто рисковал, старый торчок!

Морфеус виновато улыбнулся. Сектанты разбегались. Но далеко им убежать не получилась – Пуля методично их расстреливала…

Всё было кончено.

(продолжение в комментах)

(На конкурс крипистори)

ТВАРИ-3

Я остановился перед неведомой преградой, осматривая её. Весь проём занимала словно бы толстая полупрозрачная переливающая разными цветами пленка. За ней угадывался перпендикулярно идущий коридор из кирпича.

На полу я подобрал проволочинку и сунул её в это марево. Ничего не произошло. Тогда попробовал кончиком мизинца – тот свободно прошел сквозь пленку.

Шаги звучали всё ближе, и поэтому я решился, целиком, одним рывком, пройдя сквозь барьер. В ноздри шибанул запах сырости, плесени, канализации и какой-то присутствовал еще запах – я сразу почему-то подумал о крысах.

Отлично! Всю жизнь мечтал блуждать в канализации один без проводника! Если наверху пойдет дождь, мне хана. Скопился где-то газ, мне хана. А если этого окажется мало, существуют метровые крысы, которые – уверен! – рады будут свежему мясу.

Слегка поддавшись панике, я попробовал было заскочить обратно в «цивилизованный» тоннель, но тот стал словно бетонная стена, и не пустил меня обратно.

А потом меня окатило холодным потом – он заструился между лопаток, потек по вискам и  шее. Выражение «мокрый как мышь» раскрыло свой тайный смысл, когда я увидел своего «кота», загонщика – а иначе объяснить это целенаправленное преследование не мог. Напротив меня, на расстоянии вытянутой руки стоял Кротек. Меня парализовал ужас. Невозможно!

Он стоял за слегка мерцающим пологом, бледный от потери крови, мертвый, но пугающе живой, на своих двух голых костях, бурых от засохшей крови. Кротек печально помахал мне рукой и криво ухмыльнулся. И вот эта ухмылочка окончательно меня добила, поразив в самое сердце тотальной неизбежностью падающего уже сверху прямо на шею ножа гильотины. Мертвец играет в кошки-мышки с будущим мертвецом!

Наконец инстинкт самосохранения переключился в режим «беги». Заорав дурниной, я сломя голову бросился в проход, разбрызгивая грязную жижу из подсыхающих вонючих луж. Больше всего я боялся, что, обернувшись, увижу, как через завесу проходят кости стопы мертвого диггера. И лишь пробежав метров двести, зацепившись за какую-то корягу и растянувшись во весь рост, я смог кое-как вернуть контроль над телом.

Прислушался к звукам позади себя. Всё было тихо. Очевидно, что загонщик выполнил свою задачу и, вероятно, либо готовил следующую ловушку, либо ждал меня где-то на перепутье. Что ж, наверное я должен был как-то пожалеть диггера и мысленно хотя бы попросить у того прощения, что невольно стал причиной его жуткой гибели и дальнейшей судьбы. Видит Бог, я бы просто его основательно избил, или отправив в инвалидное кресло, быть может даже! Но такой финал… что ж, хтонические боги бросили кости и выпал нечет. И вполне было достаточно вспомнить, как меня подставил этот ублюдок, продав арахнидам-13, обещавшим мне год мучений под землей в темноте. Не, старина Кротов, не на того напал. Я тебе еще завяжу ноги узлом!

Все явления необычного свойства я поделил строго надвое. Во-первых, это материальные проявления сверхъестественного. Увидел черта, грубо говоря, - накорми его свинцовой кашей, и желательно с топором в черепе. Во-вторых, всякие призраки и прочее. Они не материальны, а, следовательно, только и могут, что пугать. Достаточно послать их в пешее эротическое. Вот и всё. Не знаю, что за сила вернула Кротека из небытия, и с какой целью, но пулек у меня еще в достатке, да и силушкой Бог не обидел – в конце концов, против лома нет приема, а уж обрезок трубы я тут найду. Ни разу не видел, чтобы бегали с раздробленными костями.

Вот так, успокоившись и хлебнув водички, я продолжил свой путь, пытаясь понять, как выбраться из этого лабиринта. Логика подсказывала, что все ходы имеют конец и начало, и сколько канализационным коллекторам не виться, а выход к насосной станции должен быть.

Минуя боковые ответвления, я пробирался по низкому бетонному тоннелю, согнув шею, потея и задыхаясь. Боясь, что выбрал неверное направление. Лужи под ногами стали глубже, я брел уже по щиколотку в гнилой мутной воде. Освещал мне путь только фонарик. Если мне продали какое-то фуфло, то я рискую остаться в полной темноте и рухнуть в какую-нибудь яму. Шикарная перспектива – утонуть в дерьме!

Но я вышел, наконец, в какое-то помещение, высотой в два этажа. Снизу из глухой литой бетонной стены выходили четыре метровых трубы, а сверху находилась смотровая площадка, откуда в потолок вели несколько приставных лестниц. Думаю, мне туда. Вот только лестницы на эту площадку не было. И мне предстояло как-то преодолеть два с половиной метра по голой стене.

Сразу же я забросил туда свой рюкзак и стал думать, как быть. Решение оказалось единственным и очевидным – снять ремень и попробовать зацепиться за перила. План был такой: разбежаться, опереться о край стены и подпрыгнуть как можно выше, закинув ремень.

И я уже было отошел начать разбег, решая, куда деть фонарик, как из трубы показалась крысиная мордочка. Размером с морду собаки – например, немецкой овчарки – не меньше. Крыса вела себя без страха, глядя на меня как на готовый обед, поданный расторопным официантом, - ну кто будет бояться отбивную? Следом показались еще несколько особей.

Больше думать некогда! Уж крысы, хоть и здоровенные, но явно из плоти и крови – их проберет свинцовая приправа до самых печенок, отвлекая от основного блюда. Меня.

Узи изверг из себя с сухим тихим треском все сорок зарядов. Я только и успел, что сменить магазин, как в уши ударила какофония звуков. Пули разрывали шкуры и кости огромных грызунов, вонзались в плоть, опрокидывая животных навзничь. Ожидая, что твари, учуяв кровь, кинутся друг на друга, я жестоко ошибся. Нет, они все (кто еще был жив) яростно запищали, и их голоса, эхом отражаясь от стен труб, сливались в один мощный рёв. И мне чудилось, что на той стороне труб (этакой огромной дьявольской флейты, играющей мне сейчас траурный марш) им отвечает их крысиный бог, разгневанный причиненным ущербом его слугам.

Если всё и впрямь было так, то именно крысиный бог послал передовому отряду мощную подмогу. Трубы загудели от писка и топота множества лапок.

В надежде, что дохлые особи создадут хоть какой-то затор, я расстрелял ещё один магазин и, разбежавшись, оттолкнулся от стены, забрасывая ремень. Тот зацепился пряжкой ровно на одну секунду, наматываясь на пруток, – так, что я успел подтянуться и схватиться уже левой рукой за край перил. Повезло, что получилось с первого раза. Но, слава Богу, практика уже была: правда, там получилось вот так же заскочить с четвертой попытки.

А крысы всё прибывали. Пространство внизу будто кипело от мелькания крупных упитанных тел. На эмоциях, больше даже от брезгливости и от чувства не случившейся, но  весьма близкой гибели от острых резцов мутантов, я не пожалел два полных магазина на этих уродцев, злобно сверкавших в полутьме своими злыми глазками. Крысиный бог заревел ещё громче, что побудило меня ускорить свой побег. Кто его знает, вдруг они начнут лезть друг по другу?

Увы, первые две лестницы закончились или заблокированными, или заваренными люками. И лишь третий люк, когда я уж было отчаялся, с заметным трудом поддался напору и распахнулся, пропуская меня наверх.

Я очутился в квадратном помещении из кирпича, заваленным строительным мусором. Не меньше трети пространства занимали кое-как набросанные мешки с цементом.

Какое-то время я переводил дыхание. И лишь когда сердце перестало отчаянно биться, достал флягу (аппетита почему-то не было) утолить жажду и патроны Парабеллум. Их оставалось не густо – всего две пачки по 50 патронов, плюс два снаряженных магазина. М-да, такими темпами скоро придется стрелять из пальца – жаль, но эффективность таких выстрелов равна нулю.

Из помещения, в котором я оказался, спасаясь от крыс, было три выхода: два боковых и один наверх. Если бы думал отсюда выбираться, то, конечно, попробовал бы подняться. Но я выбрал левый проход.

И долго брел коридорами вдоль бесконечных водопроводных труб. Хорошо, что тут было освещение. Да и вообще, тут как-то поприятнее, чем в вонючей канализации.

Не знаю, как, но я внезапно вынырнул в широкий тоннель из бетонных круглых тюбингов. К тому времени я уже изрядно устал, и все эти двери, люки и коридоры сливались в одну сплошную мешанину.

Тоннель заканчивался наглухо закрытыми массивными гермоворотами. Стучаться в них, увидев в нишах по бокам от ворот утопленные раструбы крупнокалиберных пулеметов, мне вовсе не хотелось. Интересно, что там такое?

Сбоку от ворот я увидел небольшой распахнутый гермолюк толщиной в ладонь. Вероятно, это был запасной ход или технический проход для обслуживания пулеметов – мне не досуг было разбираться. Путь вёл меня вперед.

Поднявшись по ржавой хлипкой приставной лесенке, я очутился в очередном длинном коридоре, по которому и побрел, уже теряя веру в благоприятный исход моего путешествия.

Сколько я так бродил? Час, два? Но вскоре я заметил, что раз за разом прохожу мимо темного проема, из которого просто физически тянуло опасностью. Арка входа была выложена из явно дореволюционного кирпича – будто архаичная вставка в общей картине современных подземелий.

Делать нечего, и я, включив фонарик, ступил туда. Шагов через тридцать обнаружил скрюченный человеческий скелет, что заставило меня быть осторожнее. Я водил фонариком, высвечивая проход, и выставив Узи.

Впереди послышался детский смех. Я похолодел. Галлюцинации, что ли, начинаются? Неужели надышался какой-то гадости?

Смех стал отчётливее слышен, и в луче фонарика мелькнуло чьё-то небольшое тело. Вот, снова! Да, это был обнаженный ребенок лет четырех. Что тут делает ребенок? Может, это кто-то типа Маугли, только дитя подземелий? Какой-то дикарь, местный абориген, потомок спрятавшихся от солнца сумасшедших? Всё возможно!

- Эй, малец! – крикнул я.

Ребенок обернулся, ощерившись черными зубами, и со смехом побежал дальше. Рука едва не нажала спусковой крючок. Чертовщина! Но я последовал за ним.

Малец снова пробежал мимо.

- Батя, мне бы мяса! – проскрежетало дитя явно не детским голосом.

- Мяса? Я тебе, обрыгану несусветному, уж как пулек-то отсыплю!

Голова кружилась. Всё происходящее воспринималось как дурной сон.

То, что я увидел дальше, окончательно заставило меня «зависнуть». У кирпичной темной стены, прислонившись к ней, сидел мертвец. Странность заключалось в том, что половина тела представляла из себя голый костяк, от макушки и до левой пятки. Похоже, что это та же злая сила, откромсавшая мясо с ног Кротека, слизнуло кожу и мышцы с бедолаги напротив меня. Там, где тело сохранялось, шла серая штукатурка, исписанная темными письменами с потеками. Я приблизился.

С половинки черепа свисали седые космы. Похоже, это был старик. Но вот в чём загадка: он это писал? И если да, тот как? До того, как его настигла плотоядная тьма, или же после? В первом случае он писал своей кровью (а я только об этом и подумал, ибо ничего похожего на баночку с краской вокруг не было) перед тем, как умереть, либо же еще какое-то время сохранял остатки жизни в половине своего тела и оставлял своё послание, мучаясь от боли. Я тупо смотрел на труп, не понимая, что мне делать дальше. Возникла мысль, что одна пуля ой как хочет залететь мне в висок! Чтобы разорвать цепи этого бреда.

Но лучшим выходом было ознакомиться с посланием. Не все слова читались, но вот что я понял:

«Пишет это Леонид, сторож с Ваганьковского кладбища. В ту ночь несколько негодяев… опали могилу графа Слуцкого, про которого ходили легенды… он колдун. Колдун. Я проследил за ними. Грабители успели вынуть гроб и открыли вход в подземелье. Зачем я последовал за ними?.. стал свидетелем… ритуала. Он принес жертву … и открыл врата, призвав зло. Остановите его! 11.04. 2007.»

Я присел рядом с бывшим сторожем. Кофейку бы сейчас! Голова уже почти ничего не соображала. Но, судя по этим письменам – а их в свете всех недавних событий я не стал бы списывать на бред умалишенного, – я на верном пути. Вероятно, старик стал свидетелем некоего зловещего ритуала, но был замечен, за что и поплатился. Почему тогда оставили и не стерли эту кровавую надпись? Из бахвальства? Как предупреждение или знак, своего рода межу, окончательно отделяющую мир рациональный от мира потустороннего? Что ж, фигура сторожа, объеденная ровно на половину, весьма красноречиво о том могла бы говорить!

Пришлось подниматься с пола и двигаться дальше, так как я боялся, что засну.

Коридор оказался закольцован и содержал в себе три выхода: тот, из которого я пришел; каменные ступени вели наверх, заканчиваясь плитой – подозреваю, что они вели к могиле графа; и последний ход чуть под углом спускался вниз. Мне туда.

Чем ниже я спускался, тем отчетливее слышал ритмичную музыку, пение грубых мужских голосов и вплетающиеся в них женские крики боли. Ошибки быть не может! Кажется, я дошел.

Темный проем открылся большой круглой пещерой, вдоль которой по периметру были вырублены ступени. Я начал спуск, глядя сверху на ряд узких клеток с узницами, на каменный постамент в центре, на стоящего мужика возле некого устройства, похожего на дыбу, и на пару десятков фигур в черных плащах с балахонами.

Сектанты (или подручные местного царька) ритмично били в бубны и что-то пели на незнакомом мне языке. Девушка на дыбе корчилась и кричала, снова и снова получая удары плетью. Получалось так, что её вопли каким-то образом составляли часть песнопений, будто певцы задавали тон, а жертва подпевала на свой лад, моля о прекращении боли единственных возможным способом: призывая смерть или … того, кто её олицетворяет? Скольких они тут замучили с 2007-го года?!

В свете множества свечей и факелов вся эта картина отдавала гротеском, напоминая декорации к фильму о мрачном средневековье. Да уж, что тогда люди сходили с ума, что сейчас – всё одно. Власть и - боль, как удобрение для ядовитого, но прекрасного цветка.

Когда я, наконец, спустился вниз, никто из поющих так и не вышел из транса. Я немного расслабился, заметив, что на дыбе висит не Аня, и что никто из этих колдунов-трясунов не вооружен. На всю их гнилую шайку-лейку вполне хватит одного магазина.

Ко мне повернулся их главный – тот самый человек, которого я видел на видеокассете. Он абсолютно спокойно воспринял моё появление, будто я явился точно ко времени после того, как получил по почте приглашение на званый ужин у короля – к королям не опаздывают.

- У тебя какое-то дело ко мне, юноша? – спросил мужик глухо, почему-то стараясь держаться ко мне боком, будто скрывая лицо.

- Что, даже чаю не предложите? – ядовито процедил я. Грохот бубнов и стоны жертвы сверлили мой мозг не хуже бормашинки у стоматолога, принципиально избегающего обезболивания.

- Говори. Не отвлекайся.

- У вас моя девушка, - а мой глаз уже её выцепил, сидящую в клетке, через одну от нас. Аня меня не узнавала, находясь в ступоре. Очевидно, что она увидела достаточно, чтобы психика включила предохранитель. – Вон она. Я бы хотел её выкупить.

Незнакомец рассмеялся.

- Надо же! Впечатляет! Ну, давай поговорим, юноша. Зови меня, к слову, господин Белов для удобства. Сколько же ты хочешь мне предложить?

Я задумался. Если все продажи выгорят, это не меньше тридцати миллионов долларов – и самая большая цена будет за тело арахнида. Лишь бы Шпала дождался меня!

- Десять миллионов долларов, - предложил я цену с учетом того, что продажи могут пойти не так, как планируется.

- Ого! – Снова смех. – Это что-то новенькое. У тебя действительно есть такие деньги?

- Нет, но будут.

Белов пожал плечами.

- Когда будут, тогда и приходи. Сроку тебе месяц.

- Значит, мы договорились, и пока что Ане ничего не грозит?

- Я этого не сказал. Я сказал, что у тебя месяц времени.

А вот это он зря! Я бы честно сделал всё, чтобы принести эти деньги. Но знать, что всё это время девушку могут истязать, - это слишком!

Расчет мой был простым: выстрелить в Белова из трубки арахнидов-13 (там делов-то было, что вставить шарик и нажать кнопку), которую я прятал в рукаве, а с правой руки пройтись огнем из пистолета-пулемета по «музыкантам».

Серый шарик смачно влепился в плечо стоящего ко мне боком местного князька тьмы, и я уже разворачивался, беря Узи на изготовку, как услышал зловещий смех Белова (прости, ублюдок, но звать тебя господином мне не с руки!). Я перевел на него ствол оружия, с ужасом глядя, как мужик ловко цепляет пальцами серую кляксу и лихо отправляет себе в рот.

- Хорошая попытка, боец! Но я держу арахнидов, - он сжал левый кулак, - вот тут! – Сжал правый. – А всех остальных в подземельях – здесь! Они срутся, эти арахниды, в своих пещерках и норах, когда меня вспоминают. Что мне их эти плевалки-трубочки? Тьфу!

Над его плечом начала сгущаться тьма. А я стоял и смотрел, как дурак на новые фантики, на этот процесс, даже не пытаясь выстрелить.

- Знаешь, что это? – решил развлечь себя Белов напоследок. – Арахниды называют их тх-а-рамх. Это головы Цербера. Слыхал о таком? Дар моего повелителя за верную службу.

У меня вдруг мелькнула мысль, что пытки тут происходят не ради, как сказал Морфеус, укуренный бедолага, воплощения некоей хтонической богини (хотя, кто знает), а просто ради извращенного желания Белова и его вероятного хозяина. А, может, это просто психопат, которому «повезло» вытащить вот такой лотерейный билет, и теперь он, явно откуда-то черпая потустороннюю силу, упивается тут себе игрой в царя подземелий, а девушек пытает потому, что там, наверху, ничего не складывалось в плане личной жизни.

- Ну вы и твари! – прошептал я. – Просто конченые.

Он рассмеялся, Петросян чертов!

- Беги, Лола, беги! – сказал он мне.

И я побежал, по дороге, наугад расстреляв магазин в фигуры в балахонах и самого Белова. Это сбило его настрой, дав мне немного форы, прежде чем с его плеча сорвалось зловещее нечто.

Остальное вы знаете. Кроме, пожалуй, того, что я увидел, вспомнив, на кассете. Одна незначительная, казалось бы, деталь: лицо на заднем плане, будто бы небрежно вылепленное из глины. Выходит, Рожа причастен, он часть всей цепочки. Он может как-то свободно проходить за Периметр. И если я его достану, это будет моим пропуском. Уж будьте уверены, к следующей встрече с местным мракобесом я подготовлюсь получше!

***

А пока я дожевал батончик и прикинул свои шансы. Во время сумасшедшей гонки я лишился оружия и рюкзака. Без карты и проводника я обречен – меня снова посетили пораженческие настроения. Кряхтя, я поднялся на ноги и обернулся на дверь. Во всю её ширину краснел косой крест, будто перечеркивающий возможность тьме взломать эту границу.

Я рассмеялся, нервно всхлипнув. Успел! Смог!

Так я вышел на каких-то людей бомжеватого вида, ютящихся в картонных коробках. У меня еще оставались деньги – немного, - и я отдал им половину. По сути, за миску лапши с тушенкой (божественно вкусной, на деле) и ночлег в относительной безопасности.

Отдохнув и немного придя в себя, я спросил стариков (по виду типичные пропитые насквозь бездомные), знают ли они, где живет Глиняная Рожа. Те ответили утвердительно и взялись меня проводить за остатки моей наличности. С деньгами я расстался легко. Из оружия, правда, оставалась лишь трубка арахнидов. Но в перспективе я планировал продать медальон паукообразных и заново прибарахлиться. На этот раз желательно ещё и пулеметом. Как бы там меня не пугал Белов, а когда я начал стрелять, это сбило его с толку. План был простой и надежный: прижать Рожу, забрать у него гранаты, прикупить оружие и заставить провести в ту пещеру, где пытают девушек. А дальше угостить недругов трудно перевариваемыми свинцовыми орешками, добавив на десерт лимонку. Что тут могло пойти не так?

Странное дело, но я больше не боялся этой тьмы. Возможно, от напряжения последних лихих суток в голове лопнула какая-то жилка. Надежда была на то, что у Рожи есть нечто вроде пропуска, либо он знает короткий путь. А потом делалась ставка на внезапность: очевидно же, что Белову требовалось время, что призвать головы Цербера. Какие-то мифические властители ада меня и вовсе не трогали: могли бы они тут всем рулить, давно бы пролезли в приоткрытые колдуном двери. Да и вообще, очевидно же, что моя психика включила режим компенсации, проработав во сне блуждания за Периметром и низведя их до уровня полубреда, пусть и имеющего под собой твердую рациональную основу.

Обо всем этом я думал, когда бомжи вели меня к моему старому приятелю с обглоданным лицом.

Вот только его не оказалось дома. Что меня, конечно, разозлило. Я также тщетно обыскал его дом на предмет заветного чемодана с оружием. Сука! Что за невезуха!

Пришлось предпочесть засаде (приду лучше позже) догнать моих проводников и упросить их провести меня к Морфеусу. А чтобы бомжики не сомневались, я потыкал в них трубкой, решив, что отдав им все свои последние несколько десятков тысяч рублей, я поступил крайне щедро, и что добро надо делать бескорыстно. Трубка арахнидов-13 и мой увесистый кулак оказались достаточно весомыми аргументами для того, чтобы в душах подземников всколыхнулось признательность.

Они меня проводили к хижине мудреца и едва ли не бегом покинули тоннель.

Морфеус, всё так же выводя стиком заунывные звуки из кованой чаши, явно обрадовался, увидев меня. Очевидно, что он не обижался за разбитый мной в ту встречу нос.

- О, какие люди! Кофейку? Покрепче?

Я кивнул.

- Слушай, как бы мне связаться с Федей Шпалой?

- Это легко устроить! – сказал он, наливая кипяток в кружку.

Тимофей достал откуда-то из-за тумбочки проводной телефон (я таких уже сто лет не видел вживую) и принялся названивать.

- Абориген? Привет! Слушай, вызови через своих Шпалу ко мне. Скажи, его тут клиент ждет. – Он вопросительно глянул на меня. Я ответил. – Караванщик кличут. Ага, давай. Мира и добра, брат!

После пары глотков кофе стало полегче, удалось слегка расслабиться. Странное дело: такой простой знакомый аромат, но как он легко возвращает чувство покоя и безопасности! Хижина мудреца показалась мне вполне себе уютным жилищем.

- У меня к тебе вопросы, мэн, - сказал я твердо. – И не то, чтобы приятные.

Морфеус покачал головой.

- Ну, спрашивай.

- Ты знал, в какую жопу меня посылал?

- Конечно! – Он взглянул на меня чистым невинным взглядом. – Но это надо самому увидеть. Пройти, так сказать, инициацию.

- Ты меня тут что, за избранного какого-то, мать его, принял? – я начал закипать. – Я чудом оттуда спасся.

Мудрец достал папиросу с травкой и закурил. Помещение тут же наполнил ароматный дым. Интересно, на какие средства он тут так неплохо живет?

- Может быть, мой юный друг. Очень даже может быть!

В тот момент (может, надышавшись этой заразы, что курил Тимофей-Морфей) я проникся атмосферой подземелий полностью, осознав, что сижу, можно сказать, на краю разумного мира, успел всякого повидать и нахожусь сейчас в компании безумца в глухом тоннеле. Мысль о жизни наверху вызвала отвращение. Неожиданно.

- Я знаю лишь двух человек, кто сюда спустился ради поиска своей любимой – это да о чём-то говорит? И оба сейчас находятся тут.

Не надо было быть гением, чтобы понять, что у Морфеуса его поиск закончился плохо, и он остался тут.

- Значит, ты там точно был и всё видел? – спросил я, допивая кофе и знаком показывая, что не против еще порции. – Сторожа, например?

- Да, бедолага! Ему чуть-чуть не хватило до выхода. Но он смог оставить послание. Так хотя бы стало яснее. Я позднее раскопал информацию. Белов этот служил в архиве ФСБ – так, серая никчемная мышь по уши в пыли – занимался тем, что переводил документы в электронный вид. И набрел на парочку сюрпризов. В частности, узнал про подземный алтарь графа Слуцкого и его последователей. Человек рискнул и получил силу.

Я хмыкнул. Вот так вот запросто всё: нашел, рискнул! Ну-ну.

- Мне показалось, что он просто ебанат с манией величия и садист. Да, кстати, ты уверен, что он хочет воплотить хтоническую богиню? Ему, сдается мне, и так хорошо. Он тебе что, сам поведал?

- Представь себе, да – сам. А что?

- Проехали, мэн, - я махнул рукой. Морфеус сделал мне еще кофе. – А ребенка видел?

- Да, это тень первой жертвы Белова. – Мудрец ударил палочкой по чаше. Она завибрировала. – К слову, про богиню. Ты зря так легкомысленно к этому отнесся. Если у него выгорит, тут повсюду такое начнется, что тушите свет.

Я поднял руки – мол, сдаюсь.

- И как остановить этого кекса? Я не прочь нашпиговать его пульками по самое не балуй.

Морфеус нацедил пиалу чая и как-то странно на меня посмотрел.

- Нужно перекрыть все двери. Тогда он лишится сил.  Его же питают эманации ада.

- А конкретнее?

- Убрать всех подручных, вывести всех девушек – это как минимум. Прекратить поставки новых жертв. Тут придется постараться. И очень аккуратно, если мы не хотим чтобы на нас вызверилась половина подземников. На этот раз я с тобой пойду.

Морфеус легко считал недоверие на моем лице.

- В прошлом я не так выглядел и не траву курил. За спиной у меня много чего.

- Ясно. Ладно. Что ж, покумекаем. Не простая задачка, но, похоже, есть у меня на этот счёт идейка. – Пришлось рассказать про кассету и Глиняную Рожу. На плёнке я искал Аню, и я её увидел. Но, говорят, подсознание запоминает всё – и в моменте выдало мне нужную информацию. А заодно я чисто для себя поинтересовался: - Слушай, Тимофей, я всё понять не могу. В чём смысл пыток этих, всё таки?

- Разрушить земные привязки, - лаконично ответил мудрец. И пояснил: - Цепи разрушаются либо от страданий, либо спадают сами, когда приходит срок умирать. Тогда дух может скинуть бремя тела и свободно воспарить. Во всех религиях есть мотивы смирения плоти. Это ж не от горячечного бреда придумали.

- И что?

- Представь, что ты должен денег. Пришел в гости, а хозяин позвонил этим людям, которым ты должен – за процент. И когда ты вышел за порог, тебя уже ждали. Так и тут. Колдун читает заклинание, призывая своих хозяев на обед, а боль и крики – это как аромат блюда.

Я поднял руку в останавливающем жесте. Мол, всё понятно. Осмотрелся по сторонам. На стенах какие-то флаги, картинки, гитара, африканский барабан. Горели пару свечей, да тусклая лампочка в простом жестяном абажуре. Взгляд упал на электроплитку.

- У тебя пожрать есть чего?

Морфеус подмигнул.

- Могу лапши заварить или картошки сварить. Есть консервы.

- М! – У меня побежала слюна. - Давай картошки.

Когда появился Шпала, я уже вполне был сыт и доволен. Федор крепко пожал мне руку, широко улыбаясь.

- Рад, что ты жив, Караванщик!

- Я тоже! Давай сразу к делу, ок? Ты что-нибудь узнал про возможность продать арахнидов?

Парень нахмурил брови.

- Через здешние каналы дают только 15 лямов зелени.

- Ясно. Думал, поболе будет. Но и то хлеб, да? Договаривайся. И ещё: знаешь такого человечка – Глиняная Рожа кличут? Как бы мне его найти?

- Знаю, конечно, - сразу ответил Фёдор. – Редкостная мразь, но имеет хорошие связи.

- А ему правда крысы лицо сожрали?

Фёдор неожиданно рассмеялся, чем даже отвлек медитирующего Морфеуса.

- Что за чушь! Лицо не самое вкусное в человеке. Рожу ему кислотой спалили за дело. – Проводник причмокнул. – Да, а найти его легко. В пятницу вечером открывается ТЦ и начинается Перемирие. Рожа там в первых рядах в очереди к шлюхам. А зачем он тебе?

- Да вопросики к нему появились. Хочу задать с глазу на глаз. Поможешь?

- Чем именно?

- Ну, в пятницу отведи туда да подстрахуй. Ну, оружия надо конкретно так. Может даже пару наемников – это можно устроить?

Шпала сделал неопределенный жест рукой.

- Не уверен, что к пятнице срастется сделка с арахнидскими трупами.

- Они не стухли? - перебил его я.

- А, не, всё тип-топ, в холодильничке… А так, да, могу пару надежных ребят предложить. – Он подумал и выдал: - Вообще, я и сам могу помочь. Раз ты каким-то чудом жив, побывав за Периметром, и тебе нужны люди и оружие, то ты явно собираешься туда.

- Приключений хочется? – Мы встретились взглядами. – Там просто пиздец лютый. И я явно ещё не всё видел.

Однако Шпала махнул рукой и легкомысленно рассмеялся.

- Я там не был, но очень хочу. Это как Эверест для альпиниста. Мне даже денег не надо, лучше расскажи, что видел.

Так я и остался у Морфеуса до пятницы. К нему периодически приходили люди за советами, несли деньги и продукты. Один раз я накурился с ним, и он просто размягчил мне весь мозг своими бредовыми идеями, хоть я в них особо и не вникал – всё что-то про Матрицу: мол, не правильно человек живет.

- А на хрена ты мне типа амулет-то дал? – сменил я тему.

- Чтобы в себя верил, - ответил, нагло ухмыляясь, Морфеус. Но, видя, что я готов уже снова дать ему по носу, пояснил: - После перемирия там, в принципе, относительно безопасно. Им же надо свои делишки обстряпывать. В город выходить. Насчет девушек договариваться, утрясать финансовые вопросы, продукты закупать, в конце концов.

- До хуя знаешь, я смотрю.

- Я тут давно, - сказал он, как отрезал.

Поэтому я искренне был рад видеть Шпалу, который повёл нас в ТЦ.

Народу там уже было полным-полно. Мы решили разделиться: я направился к Шермухамбету, Шпала - искать еще человека в наш поход, а Морфеус растворился в толпе по своим каким-то таинственным делам.

Владелец видеосалона не сказать, чтобы очень удивился, увидев меня. Но весьма обрадовался, когда я выложил на прилавок медальон арахнида.

- Миллион, да, ардакты? (здесь: уважаемый по-казахски. Примечание автора.)

Пришлось зловеще ухмыльнуться, как я давно научился во дворе, когда с пацанами крутили всякие дела.

- Ты, старый пройдоха, неплохо на мне наварился в тот раз. Давай-ка в этот раз миллиончика три-четыре, а то и все пять!

На моё удивление казах сразу согласился. Ну да оно и понятно. Это копейки, если в долларах, относительно общей стоимости медальона. Да деваться пока некуда. Шермухамбет выложил передо мной сумку с пачками долларов. Я уточнил, смогу ли здесь ими расплатиться. Оставалось только попрощаться.

И направиться в бани, где я отмывался и парился в сауне битый час, пока, наконец, не почувствовал себя человеком. А после завернул в ближайшее кафе, где заказал тройную порцию шашлыков (нет, не из крысы), салат из свежих овощей и пару разливного пива. Цены на продукты тут откровенно кусались - в отличие от цен на оружие.

(продолжение в комментах)

(в печи пятая глава - готовится и томится. Она будет финальной. Плюс альтернативная концовка))

(На конкурс крипистори)

ТВАРИ-2

Глава 3.

Поставив на место дверь, раскрашенную под бетон, я, с трепетом и страхом, слушая сирену на отдаленном блокпосту (явно услышали взрыв! Возможно, благодаря чувствительной технике), припустил бегом, надеясь как можно раньше, и желательно неожиданно, настигнуть Кротова.

- Параллельная, мать его, ветвь эволюции! – ругался я на ходу. – Что она там плела, крыса? Про художников, что из моих нервов собрались картины делать? – Я передразнил арахнида: - «Да?» Хуй на! Сосни русского хуйца, тварь!

Так я бежал, проклиная на все лады ситуацию, в которую попал,  и выпуская пар.

Минут через десять только я – далеко же Кротек утопал! – увидел диггера, ссущего на стену. Тот обернулся на шум шагов и увидел меня. Он всполошился, задергался – не ожидал, подлец, такого поворота. Но опытный проводник не просто так провел под землей столько времени: руки перехватили «шмайссер» на позицию выстрела. Я отшатнулся назад и залег, подбирая несколько камней.

Взвизгнули пули, некоторые срикошетили, но ушли дальше, даже рядом не пролетев со мной. Кротек тупо расстрелял весь магазин, не понятно на что надеясь.

Я услышал – в туннеле не было других звуков, - хоть и был оглушен, как диггер судорожно меняет магазин. Оставалось только выскочить и метнуть камень. Булыжничек смачно так зарядил предателю в грудь. Парень ойкнул и выронил автомат. Но, стоило мне дернуться, как раздался выстрел.

Теперь диггер стрелял экономнее, начиная ко мне подкрадываться. Разумный ход!

Разбежавшись, я, смелый парень, щучкой нырнул через рельсы, больно ударившись плечом о шпалу, и вскочил, посылая в полет еще один камень. И тут же ушел в перекат. Короткая перебежка. Ожидаемый крик боли и выстрелы куда придется. Краем глаза я увидел-таки, что мой снаряд попал Кротеку в лицо.

- Какого хера?! – заорал он. – Какого хера?!! Откуда ты взялся?!

Я усмехнулся.

- За тобой послали, тупица! Сказали, что ты вкуснее.

- А-а-а! – заголосил в панике мой бывший одноклассник и проводник. Я услышал его топот. Он побежал.

Отличный вариант! В спину ему полетел третий камень. Но рюкзаки смягчили удар.

А вот паника пробрала предателя полностью. Он резко свернул влево – я украдкой, резко выныривая и сильно рискуя, контролировал его путь.

В проходе диггер распахнул с заметным усилием дверь и побежал в темный коридор. Я припустил за ним, подхватив еще пару камушков размером с куриное яйцо.

И тут из этого коридора раздался его дикий животный крик. Мигая фонариком, Кротек бежал мне навстречу, и я уже готов был его встретить, как из прохода вынырнуло нечто, походящее на темное туманное щупальце. Раздался мерзкий звук, будто великан всасывал огромную спагетти.

Плевок.

Диггер оказался в паре метров от меня, дергая голыми костями на том месте, где раньше были штаны и берцы! Всё мясо будто выварили, и оно отвалилось, попав в рот гурману. Из перебитых артерий ударила кровь, пачкая кости. Кротек еще пытался, совершенно обезумев от ужаса и боли, инстинктивно ползти в мою сторону. Но последовавший рывок щупальца выдернул его в зону темноты. Его вопли мгновенно стихли.

Я навалился всем телом, закрывая металлическую дверь, только сейчас увидев на ней красный косой крестик. Вот оно что!

И тогда я, потеряв самообладание, побежал.

Бежал я долго, начав уже задыхаться. Остановился лишь, столкнувшись за поворотом с какими-то тетками, нагруженными баулам  с вещами. Они заголосили. Но мне было откровенно плевать. Однако тут до меня начало доходить, что я уж точно в безопасной зоне, и что я давно потерял дорогу, бегая буквально наугад.

- До ТЦ как мне добраться, уважаемые?

Мне ответили.

Как я и предполагал, Кротек специально запутывал путь. Оказалось, что пройти осталось всего ничего.

На подходе к оживленным местам я, как следует поразмыслив, сделал два тайника, где спрятал собранные с арахнида сокровища. Не буду скрывать: мысли о нормальном домике и об автомобиле посетили мою многострадальную голову. Можно будет как следует покутить, а потом уже и жениться, детишек нарожать. Мне до сыта хватило подземной экзотики: до сих пор перед глазами стояли белые кости ног бедолаги Кротека. Если раньше до глубины моей сути как-то не доходило, во что я влез, то сейчас я это понял в полной мере.

Крайне малодушно, но я почти было решил плюнуть на всё и выбираться на поверхность, убеждая себя, что куда как разумнее продать украшения и на эти деньги нанять местных разбойников. Но кто из них реально будет заинтересован искать Аню и лезть ради этого в запретные области, рискуя жизнью?

Хорошо. А мне на что надеяться? Впрочем, на видео вдоль ряда девушек ходил себе какой-то мужик. И никто их там не обгладывал. Так что, посмотрим. Авось удастся сторговаться.

Прихватив с собой одну лишь цепочку, я отправился искать Шермухамбета.

Торговый центр встретил меня привычными гомоном и вонью. Будто я вернулся через пять минут после ухода с диггером, хоть мне и казалось, что прошла неделя. На этот раз запахи готовящейся еды вызвали дикий аппетит.

Сильно удивился казах, увидев меня, когда я ввалился, пошатываясь от усталости, в его заведение.

- Ты? А где Кротов?

- Я, - мне стоило большого труда, чтобы не сказать много матерных слов в адрес всей их аморальной шайки-лейки, - собственной персоной! Живой и невредимый! А падлу эту тьма сожрала, - я нервно хихикнул. – По заслугам и награда…

Очевидно, что Шермухамбет что-то такое прочитал в моих глазах, и уже явственно представил, как я раз за разом кидаю его ссохшееся тело на полки с кассетами. Его рука потянулась под стойку.

- Не бзди, мэн, - остановил я его. – Я по делу.

От вида цепочки, выполненной из тончайших разноцветных нитей, сейчас заигравшей таинственными переливами под светом лампы дневного света, на лбу казаха выступила испарина.

- Слушаю тебя, - прошептал он.

Я же представил, как эта цепочка пойдет наверх, переходя из рук в руки и постоянно вырастая в цене, пока не осядет на шее какой-нибудь красотки, позирующей на званой вечеринке для фотографов из глянцевых журналов, освещающих жизнь элиты.

- Мне нужны деньги, Шермухамбет, старый ты пройдоха. И помощь. Сколько ты сейчас сможешь заплатить?

Он еще больше вспотел. Глаза забегали.

- Триста тысяч?

Я рассмеялся. Глухо так, слегка зловеще.

- Ты дурак, дядя?

- Ладно! Пойду займу денег. Миллион тебя устроит?

Я прикинул, что на здешние нужды мне с лихвой хватит и согласился.

- Мне бы пожрать – дай денег, чувак! Встретимся здесь через полчаса. Но пока вопросик один. Арахнид сказала мне, что они отдают девушек каким-то тварям. Знаешь про это что-то?

Нас прервали клиенты. Одни вышли, другие зашли, выбрав какой-то фильм.

- Я – нет, не знаю. Знает Морфеус, к нему тебе надо.

И тут меня полностью разобрал нервический смех, грозящий перейти в истерику. Всё, мне нужно выпить, решено. Твари, тьма, кости ног Кротека и капитан «Навуходоносора», предлагающий красную и синюю таблетки – дурдом, ей-богу!

- Ладно, дед, - наконец выдал я. – Как к нему пройти? Есть карта или проводник? Лучше проводник. Только надежный, а не такой же пидар, как Кротов. Понимаешь?

-«Түсіндім», - ответил казах. – Понял. Приходи через полчаса.

Он позвал из подсобки помощника, совсем ещё мальчишку, выдал мне несколько тысяч рублей и на том мы попрощались.

Я же отправился в ближайшее заведение, где выпил пару кружек отменного пива и съел вкуснейшее рагу из крупно нарезанного картофеля, моркови, фасоли и курицы в густом томатном соусе. Меня резко потянуло в сон.

Так что я едва добрел обратно до видеосалона, где меня уже ждал Шермухамбет с довольной миной и проводник, низкорослый улыбчивый крепыш моего возраста – мне он почему-то сразу приглянулся прямым честным взглядом.

- Федя, - крепко пожал он мне руку. – Точнее, Фёдор Шпала.

Я представился, и мы перешли к делу. Цепочка покинула мой карман. Проводник запросил за свои услуги 50.000 рублей.

- Но сначала мне нужно покемарить, друзья. А через часок-другой пойдем, лады? Только сначала купим мне кое-какую снарягу?

Несомненно, это был риск. Захочет казах меня ограбить, куда я побегу жаловаться? Или тут с этим строго на время Перемирия? Возможно, казах рассчитывает на дальнейшее сотрудничество? У меня, похоже, началась паранойя. Так что я плюнул на всё и пошел спать в указанно место, буквально, как срубленное бревно, упав на топчан.

Меня разбудил Шпала.

- Пойдем, - сказал он, когда я с трудом разлепил глаза и понял, где и зачем нахожусь. – Скоро ТЦ закроют. Так что…

- А когда откроют?

- Как когда? – удивился проводник. – Через неделю.

Я скрипнул зубами, поняв, что Кротек мне просто пускал пыль в глаза.

- Что, и Перемирия нет?

- А, это есть. Мы ж не дикари! У нас всё строго по расписанию, - не понятно чем похвалился подземный житель.

Перед уходом я забрал у Шермухамбета копию кассеты, которую просил покойный Кротек. Авось пригодится.

- Не прощаюсь. – Что-то внутри дернуло меня это сказать.

Казах едва кивнул, вернув себе былой равнодушный вид.

С Федором мы спустились на этаж, где торговали оружием. Охраны тут было не в пример больше, они курсировали тяжеловооруженными тройками, впечатляя своей мощью.

Глаза мои разбежались, а голова закружилась. Продавали всё: от холодного оружия, наваленного горами, и «дедушкиной» берданки, до самых современных пулеметов. К счастью для себя мой взгляд сразу лёг на Узи, пистолет-пулемет израильского происхождения. С детства о таком мечтал! Не самый лучший выбор, оружие имеет существенные недостатки, но в здешних условиях, думаю, мне вполне себе подойдет. К Узи я взял несколько магазинов на 40 патронов и достаточно боезапаса. Спросил Шпалу про гранаты, помня, как мне пригодилось это.

- Ты ку-ку? Табу. Это вероятность обрушения или вовсе прорыва вод – затопит всех. За такое будут жестко мстить! Я уж не говорю про разрушение Периметра!

Я пожал плечами. Если затопит, то кто будет мстить? Ну, в каждой избушке свои погремушки.

- Периметр? Что это?

- Граница тьмы, чувак! – нервно ответил Шпала. – Ты что, с дуба рухнул?

Прикупив рюкзак, разгрузки, аптечку и провизии с водой, мы, распихав по карманам Сникерсы, покинули ТЦ. Выпив, правда, предварительно кофе с пирожками за мой счёт. Ну, за это Федя помог мне снарядить патронами Парабеллум все магазины.

Шли широкими светлыми тоннелями. Редко, но встречались люди. Торговля заканчивалась, все начинали потихоньку разбредаться. Уверен, что Кротек рыскал тайными ходами, боясь, что кто-то узнает дорогу к лазу в пещеры арахнидов.

Мой проводник был вооружен лишь пистолетом в кобуре на поясе. Я поинтересовался на этот счёт.

- Не, проводников никто не трогает! – охотно пояснил парень.

- Долго нам идти к Морфеусу?

- Часа полтора.

- А кто он? – не мог не спросить я.

- Как кто? Местный мудрец.

Мне уже стало понятно, что сюда под землю лезут все, кому наверху тесно, и кого не принимает система. Раньше бежали за Дон и в леса, а потом в тайгу в поисках свободы, а теперь вот открыли для себя новое измерение.

- А ты давно тут?

- Года три, - ответил Федор, жуя батончик. – А что?

- А на хрена сюда полез? Наверху плохо, что ли?

Парень цокнул языком.

- Понимаешь, это как с лесом или горами. Первый раз попадаешь, и понимаешь, что это – твоё. Всё. Твоя стихия. Романтика. Чудеса.

Я хмыкнул.

- Да уж, чудес я уже тут насмотрелся! Хватило!

В который раз обернувшись, чуя спиной чей-то недобрый взгляд, я снова заметил две фигуры, бредущие за нами. У меня возникла мысль, что я засветил деньги (а после покупки оружия еще прилично оставалось), и нашлись любители дармовщинки.

Странно, что оба идущих за нами человека, одетые в длинные брезентовые плащи, носили на головах маски сварщиков. Я толкнул локтем проводника, мол, глянь, что за кренделя за нами увязались. И в ту же секунду меня окатило холодной водой понимания, кто в полутьме подземелья будет ходить, и прятать глаза от света. Сердце ушло в пятки, громко тумкнув в груди. К горлу подступила желчь.

От пояса, переключив Узи на автоматический огонь, я широким веером полоснул по арахнидам. Те с невероятной скоростью ушли с линии огня. Ну, да! Я хорошо помнил, с какой прытью паучиха меня парализовала.

Пока до Федора только начало доходить, что мы попали в жесткий переплет, я полностью отстрелял магазин – скорострельность Узи доходит до 1100 выстрелов в минуту. Парень выхватил пистолет мгновенно, к его чести, и произвел несколько прицельных выстрелов.

Я снова открыл огонь. Одна из пуль рикошетом задела арахнида. Он зашипел так громко, будто на раскаленную огромную сковородку вылили ведро воды. Арахниды спрятались. С пугающей быстротой. Но вскоре показались. В их лапках я заметил какие-то палки – оружие?

- Федя, бегом выводи нас в узкое пространство! Иначе пиздец!

Мы побежали. Успели нырнуть в низкий, чуть выше роста человека, коридор, уходящий вдаль, сколько хватало взгляда. Едва вскинули оружие и прикрылись рюкзаками, как щитами, как в проем одновременно втиснулись арахниды, целясь в нас из своих трубок.

Узи дает значительное рассеивание при стрельбе очередями, что сейчас сыграло на руку нам. Арахниды пытались даже в таком узком пространстве как-то маневрировать, но оба сполна получили свинца, летящего куда попало. Лишь один из них успел «выстрелить» из своей трубки.

Подбежав к паукам, я для верности, сменив магазин, добавил им смертельных пилюль Парабеллум 9х19. И только потом откинул маски, с любопытством глядя при нормальном освещении в откровенно уродливые морды с хелицерами и педипальпами. Сзади меня окрикнул Шпала.

- Смотри, Караванщик, - он поднял свой рюкзак повыше.

По нему медленно двигалась серая клякса, напоминающая амебу размером с шарик для пинг-понга. Не трудно было понять, откуда взялась эта тварь.

Федор попытался снять амебу ножом, но та быстро вцепилась в нож и поползла по направлению к руке. Инстинктивно парень выбросил нож и тут же выстрелил в кляксу, которая, подергавшись и обнимая сплющенную пулю, обмякла. Я присвистнул! Нормальная тема. По идее, эта штука скоро добралась бы до тела и тогда… в голову лезли картинки одна мрачнее другой. Меня затошнило. Шпала понял моё состояние и протянул фляжку с водой.

- Уёбки, - выдал я. – Надо их всех к едрене фене затопить.

Распахнув плащи, что скрывали тела арахнидов-13, мы осмотрели их внимательно. Передние ноги (или руки – поди пойми!) имели на концах нечто вроде клешней. На груди у каждого висел красивый медальон – подозреваю, что это был знак отличия, а рядом мешочек с серыми шариками.

Плохие мысли, видимо, пришли в две человеческие головы одновременно, поскольку я потянулся к автомату, а Шпала к пистолету. Перед нами лежало целое сокровище. И я не только про вещи арахнидов. Их самих можно продать ученым или коллекционером за баснословные деньги. Но я взял себя в руки.

- Не дури, Федя! Тут на двоих хватит выше крыши. Поделим всё честно.

Проводник спрятал пистолет в кобуру и виновато кивнул.

Мы забрали знаки и оружие арахнидов, а трупы припрятали в какой-то комнатенке до поры до времени и продолжили путь к Морфеусу.

Миновали новую для меня в подземных ловушках «зону тьмы», которую мы прошли, держась за натянутую проволоку – там просто-напросто гас любой свет. Встретился и электросос. Его перебежали после того, как Шпала бросил на пол горсть батареек.

Иногда попадались люди. Но мы просто, то здоровались, то проходили мимо. Торговые дни заканчивались, удовлетворенные жители подземелья расползались по своим норам.

Во мне вызрело твердое ощущение, что я начал приживаться и привыкать к здешним странностям. Старый мир на поверхности начинал казаться чем-то далеким и нереальным, скучным и банальным до зевоты. Странные мысли. Чтобы от них отвлечься я принялся вспоминать отдых на даче у Олега.

Мудрец подземелий жил в конце тупикового тоннеля, соорудив себе нечто вроде хижины из картона и брезента. Очевидно, подобного рода минимализм был у него в чести. Шпала кивнул на хижину, из которой доносилось мелодичное гудение, и дал мне понять, что подождет тут.

Едва я приоткрыл хлипкую дверь, как в нос шибанули запахи конопли и молочного улуна – его я учуял безошибочно, поскольку в своё время Аня пичкала меня всем, чем только можно, от иван-чая до мате. Сам мудрец, неожиданно полный и крупный примерно сорокалетний мужчина с кудряшками на голове и тонкими длинными усиками на манер китайских чиновников (ну, так мне виделось), водил деревянной палочкой по тибетской чаше. Он отвлекся от своего явно очень важного дела и указал мне на топчан напротив него. Надо признать, что я ожидал иного – так сильна власть стереотипов. Ну, хотя бы негра, а не накуренного толстяка.

- Тимофей, - представился он. – Можно Морфей или Морфеус – как душе угодно. У тебя ко мне дело?

Я прокашлялся, вдруг занервничав. С чего же начать? Ах, да, Аня!

- Тут такое дело, уважаемый… - я пустился в пространные объяснения, рассказав про все последние события. – Так что, я очень хочу попасть к тем людям, или кто они там, и выкупить девушку. Такое вообще возможно? Или мне развернуться и пойти домой?

Мужик молчал, прикрыв глаза.

- Чаю не хочешь? – спросил он неожиданно.

- Нет. Кофейку бы.

- Не пью. Но для гостей держу – есть растворимый. Ништяк?

Тимофей согрел электрический чайник и по моей просьбе сделал мне очень сладкий крепкий кофе.

- Не читал, случаем, Божественную комедию Данте?

Я отрицательно помотал головой.

- Ок, бывает. – Тимофей нацедил себе пиалу улуна и, неспешно делая маленькие глоточки, начал вещать: - Смысл в том, что Дуранте – Данте – Алигьери спускается в ад, чтобы спасти или найти свою возлюбленную Беатриче. Поэтично, не правда ли? И так похоже на твой случай!

- Всё это здорово, но что мне делать?

- Не спеши. Послушай. – Морфеус говорил неторопливо и спокойно, будто мы сидели на пляже в Гоа, любуясь океаном. – Чтобы провести Данте через ад, Беатриче послала ему Вергилия как проводника. Вергилий здесь выступает и в роли разума, как бы странно это не звучало. Запомни этот момент – мы к нему еще вернемся.

Я пил горячий  кофе, решив пока помолчать.

- Кто не боится тьмы? – продолжил мудрец. – Тот, кто есть свет. Он не отбрасывает тени, будучи самосияющим. Только такой человек может без страха вступить во тьму, не боясь. Ибо тьма – это наши страхи. Демоны, населяющие их – наши ужасы, наша боль и наша ненависть. Ясно?

- Нет, - ответил я, хотя всё мне уже стало ясно. Я теряю время.

- Сошествие в ад – это всегда поиск себя. Ты этого сейчас не понимаешь, но поймешь позже.

- Ад? Ты серьезно, уважаемый?

- Серьезнее некуда, - Тимофей нацедил себе ещё чая. – Чем, по-твоему, там занимается тот странный человек, о котором ты говорил? Гарем себе заводит? Нет. Там, за Периметром давно открыты врата в царство Аида. Откуда, как ты думаешь, все эти странные явления – электросос, к примеру? Тот человек, в общем-то, не вполне и человек. А персонифицированное зло, целью которого является попытка воплотить в женском теле хтоническую богиню. Поиск идет непрестанно. Месяц за месяцем. Пока безуспешно. Одна девушка – один месяц жутких мучений.

- Млять, а на хрена?

- Не смотрел фильм Мученицы? Нет? Ладно. Короче, смысл там в том, что некая секта жестко и жестоко пытает девушек с одной единственной целью: чтобы те, как христианские великомученики, узрели тот свет. И донесли послание. То есть, такова цена: ценой невероятных мучений перекидывается мост в потустороннее. И однажды подходящий сосуд найдется, её боль считают и обязательно ответят. Аня либо жива и ждет своей очереди, либо прямо сейчас её зверски истязают. Так ясно?

Пришлось отставить кофе в сторону. Остро захотелось курить.

- Если оставить в покое всю эту бредятину про хтонь, что мне конкретно делать и куда идти?

- Туда, во тьму, и идти. Иного пути нет. Спустись в ад и спаси Аню.

Я мысленно застонал.

- А конкретнее нельзя? Я, вообще-то, видел, как тьма эта обглодала ноги Кротеку за здорово живешь! Это точно мне туда? Хочется просто выкупить её. Дам им денег. Цинично, но пусть покупают других хоть сотнями. Никаких иных целей у меня нет.

- Сон разума рождает чудовищ – слыхал? – пространно ответил Морфеус. – Вергилий, как персонифицированный разум, и показывает Данте ад. Не будь Вергилия, что бы увидел Алигьери? Кто знает! Но это и есть пробуждение внутри сна. Тебе нечего бояться, если твои намерения чисты. Возможно, именно тебе по силам закрыть эту дверь и преградить путь злу.

- Дядя, кончай дурить! – мой палец лег на спусковой крючок. Так он меня достал. – Какие двери? Что, без меня не нашлось желающих?

Мужик рассмеялся.

- О, таких хватало! Но! Все они были в поисках горстки камней и кипы резанной пятитысячными купюрами бумаги. Что толку, если один злодей уступит место другому? Прах к праху, пепел к пеплу – бессмысленная мышиная возня! Ну, да хотеть не вредно! Но вот труба шатать не надо! – Снова смешок. Ах, да! Он же накуренный. – Не бзди, я дам тебе амулет, он защитит от тьмы. Но!

- Что ещё?

- Желающих открыть дверь полно. Без приоткрытой двери не было бы всего этого подземного волшебного мира! Не вздумай ляпнуть кому-то по дороге, что собираешься закрыть двери – тебя убьют. Это всё равно что лишить сталкера его Зоны. Многие тут нашли себя.

Ну, это я уже понял. Наверху Тимофея явно ждала дурка.

- То есть, - уточнил я, - посылаешь меня во тьму с камешком на гнилой веревочке, который ты смело именуешь амулетом? А сам чего не сходишь, дурила? Прогулялся бы!

- Не моя стезя.

- Угу. Ясно. Вопросов больше нет. Я пойду туда единственно ради попытки поторговаться. А балалайки оставь другим, идущим после меня, ок? Не собираюсь подыхать за твои бредовые идеи. Вешай эту лапшу про Данте другим простакам!

Чисто из милосердия мне захотелось выдать Морфеусу свинцовую таблетку. Но вряд ли общественность одобрит.

- Ты еще поймешь, парень! Ты всё поймешь, - сказал мудрец. – Иди и не бойся.

- Да куда идти-то?! – я повысил голос. Достал!

- В любую дверь, - был мне ответ. – Дальше путь сам тебя поведет.

Морфеус протянул мне амулет – и, да, это был камешек на веревочке. Это меня окончательно выбесило. Я принял амулет, а в благодарность ударил мужика кулаком в лицо. Тот завалился навзничь и рассмеялся. Кретин накуренный! Захотелось вернуться к Шермухамбету и тоже подарить в благодарность за наводку на такого мудреца пару целительных пиздюлин – нет лучше лекарства от  вранья и заблуждений!

Впрочем, случившееся с Кротеком нельзя списать на бред. Так что, или рискнуть, или поворачивать назад. А поворачивать я очень не любил.

Проводник, с усмешкой глянув на моё рассерженное лицо, спросил:

- Загрузил он тебя? Куда дальше?

- К Периметру, дружище.

Через минут десять я стоял, попрощавшись со Шпалой, у заветной двери с косым красным крестом.

- Ну, ты совсем поехал головой, чел, - сказал он, пожимая мне руку. – Я, короче, жду три дня. Потом продаю арахнидов, уж не обессудь.

Судя по всему, меня уже записали в покойники. Я протянул Феде 75 000 рублей, решив его слегка премировать. На том мы и расстались.

Постояв возле прохода около минуты и не почуяв ничего особенного, я кинул камушек. Тишина. Никаких зловещих предзнаменований и телодвижений. Я сделал шаг вперед, готовясь отпрыгнуть назад. Но, - то ли, и правда, тьма уснула, или же действовал амулет, выданный мне Морфеусом, - я не встретил никаких чудовищ.

Я прошел уже довольно приличное расстояние, успев расслабиться, как услышал странный звук. Похоже было на то, что кто-то ритмично стучит камешком о камешек: тук-тук, тук-тук. Или…так могла стучать кость о бетонный пол.

По телу пробежал озноб от дурного предчувствия. Невозможно! Дрожащей рукой я вытер со лба липкий пот.

Тук-тук – вне поля зрения, сколько не озирайся, но отчетливо слышно. Тук-тук. Так могли звучать только чьи-то шаги.

Меня окатило волной ужаса от мысли, чьи это могут быть шаги. Нет, этого не может быть! Вся масса земли над головой вдруг начала давить, а коридор сузился так, что мне показалось, будто я застрял в узком лазе. Сердце громко бухало в груди. Я едва не поддался панике и не побежал с криком дальше, не разбирая дороги.

Дыхание… дыхание, да… Вдох-выдох. Контроль. Руки крепче стиснули оружие.

Чтобы окончательно отвлечься, я надкусил Сникерс. Жив ещё! Нужно идти вперед, что бы там не шло за мной, оно держалось поодаль. Так что, страх лишь в моей голове. Впрочем, на то и расчёт? Деморализовать?

Кое-как я побрел дальше, погружаясь в лабиринт проходов. На что я надеялся? На советы местного чудака Морфеуса? На путеводную счастливую звезду, которых местные жители не видели годами?

Тук-тук-тук-тук. Мерно, как бездушный механизм, отмеряющий последние минуты приговоренного к смерти, звук – шагов?! – следовал за мной по пятам.

Так я и шёл какими-то проходами и тоннелями, давно потеряв представление о том, где нахожусь.

Пока впереди не показалось какое-то мерцающее разноцветное марево, намертво отрезавшее дальнейший путь.

Вот тут меня снова затрясло. Уж очень не хотелось возвращаться назад. Там источник пугающих звуков – а мои инстинкты просто вопили о том, чтобы всеми правдами и неправдами избежать этой встречи.

Что ж, значит, выбора нет…

(продолжение следует)