Серия «Стоптанные ботинки Вестника Смерти»

Вот там возле вокзала к нему и подошел молодой совсем парень, улыбчивый весельчак с длинными пшеничными волосами и серьгой в ухе. Как и Звягина того легко можно было принять за бездомного, если брать во внимание потрепанную одежду и стоптанную обувь.

- Свояк свояка видит издалека, - начал разговор молодой человек. – Я – Иван. Ваня Кадышев. Вестник, как и ты.

Звягин вскинул глаза.

- Серега, - представился он. – А как ты?..

- Как понял, что ты такой же? – подхватил Иван, по-доброму улыбаясь и доставая помятую пачку сигарет. – Опыт, старик! Ты голодный?

Вестник кивнул.

- Пойдем тогда, тут за углом ларек. Возьмем кофе и пирожков.

Платил новый знакомый. Они отошли в сторону, и присели на скамейку.

- Давно промышляешь, Серега? – спросил Ваня, жадно поглощая беляш.

- С 94-го.

- М, ясно, - промычал парень. - А я, дай Бог памяти, почти сто лет. С тех пор, как казаки порубили. – Он откинул ворот рубахи и показал шрам на шее. – Куда путь держишь, Серега?

- Алтай!

Иван неожиданно засмеялся.

- К Светлояру, что ли? Повезло! Как сейчас говорят, классный дед! Тебе понравится.

Звягин не стал комментировать это заявление. Он, обжигаясь, пил кофе из пластикового стаканчика.

- Слушай, - обратился он к Ивану, когда дозрел до вопроса. – Ты если давно промышляешь, может, слыхал про Жиренше?

Молодой Вестник нахмурился и перекрестился.

- Нелюдь он! Чертово племя! Слыхал, конечно! А что, сталкивался уже?

- Было дело, - не стал вдаваться в подробности Звягин. – Его можно убить?

- Убить? Вот ты даешь, дядька! Нет, конечно! Только обыграть – правила для всех общие. Если вне игры, то он возродится.

- Возродится? – недоверчиво переспросил Сергей. – Что за бред!

Иван засмеялся.

- А всё остальное не бред?

- Ты можешь мне нормально объяснить всю эту, - мужчина щелкнул пальцами, ища подходящее слово, - кухню?

- А что тебе не понятно? Действуй его методами. Игру выбирает он, это да. Но ты-то – выбери место, не дай ему маневра. Найди помощников, пусть гонят его, сбивают с толку.

- Ну, на это, наверное, деньги нужны?

- Вот и думай, время-то есть!

- А ты не можешь его?..

Кадышев выбросил в урну стаканчик и пакет из-под пирожков. Вытер губы салфеткой.

- У нас нет выбора, с кем играть, - объяснил он Звягину. – А у тебя, помни, есть год, чтобы подготовиться. Ты, поди, напролом прешь? Да?

- Бегает он от меня, - принялся объяснять Сергей. – В прошлый раз едва его в степях нашел.

- Пусть бегает. Имеет право. Кто-то убегает, кто-то на ракете хочет на Луну улететь. Прочие новые игры придумывают. Да только, братец, Земля-то круглая! Все однажды устают бегать. Коль уж бегает, то пусть к тебе бежит! Выиграешь – хоть на куски его порежь.

Мужчина задумался. В этом был резон. Вот только чем его привлечь? Почему он похитил Ольгу и Антона? Что в них такого особенного? Кадышев верно понял его сомнения.

- У тебя личное, да? Бывает! – Парень снова перекрестился. – Черти эти, нехристи, свои особенности имеют. Светлые души им нужны, чтобы силы с них брать. Вот тебе и ответ! Дело у тебя правильное, братец, богоугодное! Бог в помощь!

У Звягина от такого закружилась голова. Он замолчал. Ваня беспечно курил и щурился на солнце, показавшееся из-за домов.

- А почему?..

- Почему люди хотят смерть обмануть? – снова перебил его парень. – Ну, ты даешь! Потому, что, в принципе, это стало возможно.

- А как, э-э-э, это знание попало в мир? Как такое стало возможно?

- Точно не знаю. Ходят слухи среди наших, не более. Что, мол, кто-то вроде нас выкрал первый договор обманом. И пошло-поехало. Это как, хм, сделать копию. Первый поделился, потом второй.

- То есть, - медленно, разделяя слова, сказал Звягин, - договор этот можно размножить?

Иван широко зевнул и взглянул на наручные часы.

- Можно, конечно. Но тот, кто делится – а соблазны бывают по тем или иным причинам, - тот попадает под особые правила.

- Почему тогда просто не изъять все эти копии?

- А как ты себе это представляешь? – искренне удивился Кадышев. – Да и сдается мне, кого-то там это здорово развлекает ещё с тех пор, как Гермеса отправили найти обманщика Сизифа (3). Договор вообще – это уступка, чтобы как раз таки знание не хлынуло в мир бесконтрольно. – Вестник усмехнулся. – Кто, скажи, захочет в здравом уме отдать ЭТО толпе? Не смеши! А так, вроде бы как, всё честно. Есть долгожители, их немного – может, всего-то пару сотен, капля в море. Есть Игра. Всех всё устраивает. Ни про какие там многие копии и речи быть не может! А если полностью изъять, то это означает нарушить самими же и установленные правила. Так нельзя, братец! Испокон веков давали мертвым общаться с живыми, а также позволяли ходить туда-сюда. Сказки, что ли, не читал?

- Какие ещё сказки?

- Да про Бабу-ягу (4)!

Звягин потерянно покрутил головой. Интересно, если бы Гермес сразу ему всё это рассказал, как бы он отреагировал? И сейчас-то ему трудно принять такие законы. Хорошо, что Ивана встретил. Впрочем, случайно ли встретил?

- Ладно, – сказал он. – Допустим. Но как именно это работает? Ну, договор?

- Есть текст договора, древнее заклятье. Если человек имеет возможность, то, к примеру, чувствуя, что умирает, ставит подпись. Вот ему шанс прожить ещё. Всё просто! Но это, видишь ли, такое себе. Ведь, в итоге, человек всё равно вынужден будет покинуть родные края и семью. Через 5-10-15 лет, но это неизбежно. Иначе, - он усмехнулся, - живьем в гроб положат и закопают! Упаси Бог выбраться! Умруном обзовут или еще как похуже, да колом осиновым попотчуют. А если давать шанс еще и своим родным, то представь, как им становится сложно жить в столь густонаселенном мире, где смерть только одна?

- И всё же, что будет, если поделиться?

Кадышев внимательно посмотрел в глаза Сергею.

- С ним играет Проводник душ.

- Гермес?

- Можешь его звать и так! – Весельчак подмигнул Звягину. – А там почти без вариантов. Попробуй, обыграй бога!

- Странно всё это!

- Да боги вообще странные! – засмеялся в голос Иван. – Не то, что люди, да?

Кадышев заерзал и снова взглянул на часы.

- Пойдем, что ли? Ехать надо!

- Денег у меня нет, ты что! – остановил прыткого паренька Сергей. – Надо у людей попросить или заработать.

- Ну, ты даешь, братец! Укради. Или ограбь кого-нибудь! Тебе ж теперь некого бояться.

В облике Кадышева промелькнуло что-то хищное, вмиг проступив сквозь образ балагура и весельчака. Может, подумал Звягин, не просто так его казаки-то порубили?

- Дам тебе, не боись! – сказал с прежней вернувшейся веселостью Иван. – Ты вообще, на будущее, реши эти вопросы. Пригодится. Спрячь где-нибудь, да живи себе целый год, развлекайся.

От денег Звягин отказываться не стал, и вскоре Вестники попрощались. Им было не по пути.

Последнее, что он спросил у Кадышева – это про быстро изнашивающуюся обувь.

- Почему так?

- Не должны мертвые по земле ходить, - ответил Ваня загадочно и протянул руку. – Привет старику!

Звягина ждал Алтайский край, удививший своей красотой. Там где-то в горах жил беглец, которого новый знакомый назвал Светлояром.

Как оказалось, у этого древнего и седого лохматого чудного старика в домотканой рубахе была своя языческая община, где тот и главенствовал, играя роль бессмертного волхва. Жили там люди необычные, верили в славянских богов, отрицали достижения цивилизации и обитали в простых бревенчатых избах. Сергея встретили неожиданно радостно с песнями.

- Вестник! Вестник пришел! – кричали язычники, провожая его к Светлояру.

Местный волхв выглядел импозантно, как с картинки. В белой рубахе, с бородой до пояса и резным посохом в руке. Глаза старика лучились светом и добротой. Он похлопал Звягина по плечу и предложил сыграть в городки (5).

Естественно, Звягин проиграл. Но о том не сожалел, так как Светлояр ему понравился. Себе на уме старик, но безобидный. Как оказалось, живет он уже более пятиста лет. А сейчас прибавил и еще немного.

Светлояр предложил Вестнику квасу. Сергей не стал отказываться и от души напился, чувствуя, как волнами накатывает усталость.

- А теперь поспи, братка, - услышал он последнее, прежде чем его глаза закрылись, и он снова умер.

Из всего узнанного от Ивана он сделал два вывода: убить можно, только выиграв; и выиграть у Жиренше можно только его же методами, для чего требовалась хитрость – как вариант, ловушка. Вот только чем эту нежить заманить? Как сбить с толка? Как не дать обмануть себя?

Время, чтобы подумать, к счастью, у него было.

***

Тюмень, 4,5 года спустя, ноябрь.

Из поликлиники, сдерживая злые слезы, в промозглую раннюю стынь вышел молодой парень. Отошел он недалеко и, прислонившись к дереву, с которого давно опала вся листва, закурил. Чего уж теперь бояться и думать о вреде здоровью?

Прохожие, пряча лица под капюшонами, равнодушно проходили мимо. Может, всего пару-то человек и взглянули на странного юношу в распахнутой куртке, подставившего разгоряченное лицо падающему мокрому снегу.

Антону захотелось напиться. Прямо как в кино, водки из горлышка. Проклятый старик, что год за годом травил его своими настоями, подвел молодого человека, у которого и без того была сложная жизнь, к самому краю. Доктора не стали его жалеть. Сказали, как есть: шансов на излечение мало. И либо паллиативная помощь, либо химиотерапия и дорогая операция, но и там, как повезет.

«Ищите деньги!». Где их искать? Где взять эти миллионы? Тетке и без того тяжело с тремя детьми. Трудно пришлось и ему.

Не хотелось даже вспоминать, чего ему стоило попасть обратно в Тюмень и обустроить свою новую жизнь!

- Старый пидарас! – закричал парень, не выдержав, в пустоту. – Чтоб ты сдох!

Он выбросил окурок, игнорируя взгляды прохожих, и побрел в магазин.

А в это время за ним издалека, сидя в теплом новеньком авто, внимательно наблюдал Жиренше Садыков. Он скрипнул зубами. Зря он отпустил мальчишку тогда, а не посадил на цепь! Теперь, увидев, в каком состоянии вышел Антон, казах разозлился. Не нужно было тянуть и всё чего-то ждать. Да, у него были важные дела, но можно ведь было действовать расторопнее. А он расслабился, решил, что удача, наконец, улыбнулась ему. Как теперь быть? Отпустить Антона и пусть подыхает сам? Мальчик стал бесполезен.

До встречи с Вестником оставалось не так и много времени. Жиренше мгновенно принял неожиданное для себя решение.

***

Тюмень. 8 месяцев спустя.

Антон Звягин обреченно и тоскливо, лежа в общей палате, смотрел, как из бутылки с лекарствами в инфузионную систему медленно капает жидкость. Решиться на химиотерапию, с учетом малого процента успеха, было нелегко, но он знал, что не стоит просто так сдаваться.

Чтобы отвлечься, он стал смотреть криминальные новости. Сосед прибавил громкость.

- Дерзкое ограбление инкассаторской машины произошло сегодня утром, - вещала увлеченная своей работой женщина репортер. – Похищены 120 миллионов рублей. УВД г. Тюмени просит всех, кто обладает какой-либо информацией, обращаться…

- Вот бы нам так! – воскликнул возбужденно парень на соседней койке. – Поехали бы на море!

Звягину-младшему было всё равно. Он закрыл глаза и задремал.

Несколько дней спустя. Ямская улица.

Сергей толкнул водителя, бугая Тимура.

- Вон он, сука, - сказал Вестник, показывая на старого казаха, выходящего из офиса Почты России. – Надо брать.

- Не шелести, Серый, - веско произнес с заднего сиденья второй подельник, уголовник Ребро. – Народу много. Лучше по второму плану, доведем его до дома, и там схватим.

- Ладно, - согласился Звягин, поморщившись. Ему всё ещё было трудновато с этими людьми. – Только бей наверняка, не смотри, что старый. Эта падла живучая.

В мире теней и сумрачных скал гнев Вестника стал тем огнем, подпитанный топливом воспоминаний, что переплавил его дух, почти ничего не отставив от бывшего достаточно мягким человеком преподавателя биологии. Знай он заранее, чем и с кем ему придется заняться, вряд ли бы поверил. Но теперь он был другим. Совсем другим.

Получив новую наводку на Жиренше и обнаружив того в Тюмени, Сергей не стал спешить с Игрой, а потратил время, чтобы найти парочку отмороженных бандитов. На подготовку к ограблению ушел почти месяц. Дело того стоило: куш оказался весомый – на троих по 40 миллионов.

Правда, это он так думал. Подельники считали иначе. И часа не прошло, как они грохнули «лоха», вывезли тело в лес и прикопали.

Нужно было видеть их лица, когда на следующий день объявился Звягин, живой и невредимый. С тех пор недопонимания между ними не было. И деньги теперь делились иначе: Вестник забрал себе 90 %, пообещав накинуть, если те помогут ещё в одном деле.

Обнаружил он и сына. Узнал о его болезни. Побывал на могилах дочери и жены, останки которой власти перевезли в Россию.

И теперь, сидя в синем Citroen Berlingo с фургоном, готовился нанести удар.

Всё произошло быстро и незаметно для окружающих. Казаха оглушили в подъезде и вывезли бесчувственное тело за город, в частный дом, снятый на неделю у какого-то алкаша. Задержались лишь на пять минут, чтобы ещё раз проверить квартиру, в которой жил Жиренше. В прошлый раз найденные в тайнике фотографии  очень удивили Звягина. Сейчас он забрал их с собой.

В доме Тимур и Ребро привязали Садыкова к стулу, оставив свободной только одну руку.

Звягин терпеливо дождался, когда тот очнется. Казалось, что старик вовсе не удивился, увидев перед собой Вестника.

- Во что играем на этот раз, урод? – зло спросил его Сергей. – Скажи, мои люди привезут. Нарды? Шахматы?

- Прибег к похищению? – пробормотал казах. – Неплохо, Сережа, неплохо. Растешь, но - нарушаешь.

- Формально правила я не нарушаю, - не согласился Вестник. – Никто тебя игры не лишает. Просто на этот раз без твоих фокусов.

- Ладно, давай сыграем, - легко согласился с абсолютным спокойствием старик. – Игра простая: орел или решка. Знаешь такую?

Удивляясь покладистости Садыкова, Сергей кивнул.

- И в чём подвох?

- Ни в чем. Просто я подброшу монету. Она упадет на пол. И всё. Кто угадает, тот и победитель. Тут, сам видишь, никак нельзя смухлевать. Так что?

- Надоело жить, падаль? – зашипел Звягин, хватая старика за подбородок. – Что ты задумал?!

- Ничего, - вырвался казах из хватки, мотнув головой. – Устал бегать, вот и всё. Ты ведь не отступишь, не так ли? Тогда зачем тянуть? Я прожил долгую жизнь, Сережа. Пора остановиться.

Звягин не верил своим ушам. Неужели не пригодится та женщина, гениальная пианистка, которую они похитили? Он планировал посадить её рядом с Садыковым, чтобы тот, как заядлый наркоман, который не может думать ни о чем, кроме дозы, отвлекался на неё. Так он планировал создать, в его понимании, честные условия для игры.

- Ладно, - сказал он и достал монету. – Бросай, старик!

Оба они, не отрываясь, смотрели, как сверкает в воздухе серебристый пятирублевый кружок. Когда монета шлепнулась на задрипанный линолеум, Ребро быстро наступил ботинком.

- Решка, - равнодушно сделал ставку Садыков.

- Орел, - крикнул возбужденный Вестник.

Ребро медленно убрал ногу.

Звягин засмеялся и повернулся к бандитам.

- Деньги, за вычетом своей доли, отдайте сыну, как договаривались, - сказал Звягин, когда отпускал подельников. – Иначе я вас с того света достану! Ясно?! И пианистку верните назад, не пригодилась.

Он дождался, пока Тимур и Ребро покинут дом. И только после этого повернулся к обмякшему казаху. Как он и надеялся, нелюдь была ещё жива.

Мужчина схватил со стола топор и на подшаге ударил старика в голову. Садыков опрокинулся назад и засучил ногами в воздухе, застонав. А Звягин достал из кармана фотографию и ткнул её в лицо казаху.

- Это ведь ты скрывал, тварина?! Это был твой план, чтобы я не узнал про них?! Прежде чем сдохнуть, знай, что их найдут и сожгут живьем, понял, ублюдок?!

О, как он мечтал увидеть в глазах убийцы своих близких этот ужас! Месть свершилась!

- Нет, - прошептал в отчаянии Жиренше, крепко зажмуриваясь. – Нет!

Пять с лишним лет назад судьба улыбнулась ему, когда он, продав стадо, зашел в сельский магазинчик и увидел за прилавком новую продавщицу.

- Какой у вас красивый лак, медный! – улыбнулся ей Садыков. – У моей мамы был такой же!

Женщина, казалось, смутилась, бросив на него мимолетный взгляд, и неудачно пошутила:

- Разве сто лет назад такой был?

Но старик не обиделся.

- Двести лет назад, вообще-то, - ответил он, вглядываясь в бейджик с именем. – Только это не лак, Тогжан, не правда ли? Особенность организма. Думаю, дело в высоком содержании меди в крови. От того ногти вырастают почти как стальные. Ты знала, что раньше подобные тебе их затачивали, чтобы разрывать горло жертвам?

Той же ночью старик сбросил ненавистную человеческую кожу и предстал перед Тогжан в своем истинном облике. Когда словно рты раскрылись их животы, Жиренше передал женщине три плода.

Чтобы не возникло подозрений, жезтырнак вынашивала детей одного за другим в течение трех лет. Ещё год у него ушел на то, чтобы их обеспечить и обезопасить. Только после этого сорель отправился в Тюмень, чтобы завершить начатое. И уже там он принял решение сыграть с Вестником честно, чтобы не быть вечно им преследуемым. Чтобы не дать Звягину, одержимому местью, и полшанса узнать о потомстве.

И он проиграл.

- Нет, - шептал в отчаянии Жиренше, как заведенный, крепко зажмурившись. – Нет! Нет!

С его черепа начала сползать бесполезная отмирающая кожа, открывая его настоящее существо.

Звягин, чувствуя, как уходят драгоценные мгновения, с отвращением смотрел на черную открывающуюся сморщенную плоть в складках. Снова взметнулся в воздух топор, и Вестник начал наносить удары по старику, громко и раздельно крича:

- Что! Же! Ты! Всё! Не! Сдохнешь!

Последний удар он нанес по пальцам нелюдя, в которых тот зажимал какой-то очевидно памятный и значимый для себя медальон, сорванный в агонии с шеи.

И упал замертво, так и не выпустив окровавленный топор.

К утру он исчезнет. Всё было кончено. Деньги передадут сыну, а это возможно спасет ему жизнь. Звягин очень на это надеялся.

Вестника ждали клубящиеся тени и сумрачные скалы.

***

Когда Антону сказали, что к нему посетители, он очень удивился, так как никого не ждал. Однако вышел на встречу в приемном покое двум сурового вида мужчинам. Те протянули ему увесистую спортивную сумку, сказав, что это «подарок от отца», и попрощались, пожелав выздоровления.

Возвращаясь в палату, Звягин-младший заглянул внутрь и не поверил своим глазам. Это был его шанс на дальнейшую жизнь.

А ещё через несколько дней тетка принесла ему конверт, сказав, что на его имя пришло письмо без штемпеля отправителя. Внутри он обнаружил распечатанный некий договор, выглядящий откровенно бредово. Там утверждалось, что Антон может получить пять лет жизни, если поставит подпись.

Поверил он письму? Скорее нет. Но ещё мальчиком он стал свидетелем странных и пугающих событий. К тому же, ему особо нечего было терять.

На следующее утро он неожиданно для всех пошел на поправку.

***

5 лет спустя. Тюмень. Наши дни.

Звягин снова очнулся в морге. Он ожидал рутинной работы. Но возникший зов откровенно напугал его.

Увидеть сына живым и здоровым – об этом Сергей не мог и мечтать. Но, милосердные боги, только не при таких обстоятельствах!

Проклятый старик! Как-то он успел подсунуть мальчику договор.

Трясущейся рукой Вестник звонил в дверь, много раз, по пути, прокручивая, что он может сказать Антону. Игра должна состояться, не смотря ни на что! Таковы правила.

Их глаза встретились спустя полминуты. Антон Звягин сразу узнал отца. Он осмотрел гостя с ног до головы, задержав взгляд на стоптанных ботинках, и улыбнулся.

Улыбнулся и Сергей.

По меньшей мере, у них впереди был целый год. А потом они что-нибудь придумают вместе.

Обыграть смерть кое-кому случалось и прежде. Не так ли?

Конец.

- Играл когда-нибудь в нарды? – спросил старик.

- Нет, - ответил Звягин. – Где моя семья, ты, убийца?

- Смотри.

Его сын спал крепким сном, а Ольга походила на блеклую тень – её похититель держал в подвале. Нет, она выглядела здоровой, просто была не в себе и явно не понимала, что происходит вокруг.

- Что с ними, ублюдок?! – зарычал посланник.

- Сонное зелье, ничего особенного, - сказал Жиренше, словно речь шла про лимонад. – Мы играем?

Сергею очень хотелось ударить старика, но он помнил, зачем находится тут и почему.

- Да! Какие правила? – ему удалось взять себя в руки. Совсем скоро эта тварь сдохнет, а его родные будут свободны.

- Правила простые. Нужно перегнать шашки по кругу из этого поля в «дом», бросая кости и соблюдая правила хода. Всё очень просто, Сережа. Тут многое зависит от удачи, - в глаза лгал ему Садыков. – Чтобы ты разобрался, мы сначала сыграем три пробных партии. Идет?

Не ожидавший подвоха, Вестник согласился. Он проиграл первую партию и выиграл две оставшихся.

Перед решающей игрой казах предложил ему чай. Сергей согласился. На эмоциях, поддавшись азарту и предвкушая скорую победу, он пропустил мимо внимания ухмылку старика.

Отработанным движением Жиренше бросил дубль и снял две шашки. При должном навыке опытный игрок способен, говорят, увеличить шанс выпадения нужной или хотя бы примерно соответствующей комбинации. Выиграть новичку – это практически без вариантов, разве что его ночью не приласкала фея удачи. Залог успеха в игре в нарды состоит в том, чтобы самому передвигать шашки и не давать это делать противнику, вовремя освобождая  свои пункты. Для этого необходимо держать в поле зрения сразу всю игральную доску. Казаху еще ни разу не попадались опытные Вестники. Хотя нет, был один лет 40 назад. Как раз мастер этой игры. Первый матч у них вышел в ничью. Напряженная была встреча! И до того казах хитрил, отвлекая противника и изредка меняя расположение шашек. Но с тем Вестником такой подход не срабатывал. Он был внимателен и собран, и  даже принес свои игральные кости. К счастью для старика, тот человек был азартен и любил выпить. Поэтому следующую игру взял Садыков. С тех пор казах всегда держал при себе спиртное и яды. Незачем было понапрасну рисковать!

Когда Сергей понял, что казах обвел его вокруг пальца, было поздно. Садыков ловко снимал свои фишки, тогда как сам Звягин и вполовину не приблизился к тому, чтобы заполнить свой «дом». Правила гласят, что нужно доигрывать. Он снова бросил кости на доску, как вдруг они расплылись. К горлу подступила тошнота.

– Яд? – прошептал Вестник, с трудом концентрируя взгляд на противнике. – Но зачем?

–  Просто перестраховался, дурень, - ухмыльнулся старик. - Увидимся через пять лет!

Звягин скорчился, его вырвало кровью.

Вот и в этот раз старик его провел. Зачем он выбрал нож? Испугался, что за истекшие пять лет мало было практики в нарды? Отчего-то Проводник не потрудился объяснить такие нюансы про обман и про яды. Он, вообще, на чьей стороне? Хотя, Сергей вспомнил  его слова: «Но хуже всех древние беглецы, научившиеся обманывать моих посланников – Вестников Смерти». Он просто тогда не понял, о чем идет  речь.

И вот он опять  среди скал и теней.

Немилосердная память снова и снова возвращала Звягина назад во времени, заставляя переживать все худшие моменты жизни. Мог ли он хоть что-то изменить в отношениях с соседом? Переехать хотя бы на какой-то срок? Попросить через приятеля разобраться с проблемой через бандитов? Те запросто «отжали» бы у одинокого старика жилплощадь, а самого его в лучшем случае вышвырнули на улицу. Такое решение могло гарантировать семье спокойствие и долгую счастливую жизнь? Все мы крепки задним умом, и все мечтают подстелить соломки, коль суждено упасть. Так что теперь толку заламывать руки и мучить себя?

Проплывали в сознании, словно сорванные с дерева листья, детские рисунки Антонины. Появлялись пустые холсты так и не нарисованных картин. Раз за разом.

Что если это и есть смерть – вечное переживание одних и тех же событий? Что же тогда дальше, перерождение? Или это предел?

Для него, как для преподавателя советской системы образования, смерть всегда была банальной остановкой биологических и физиологических процессов. Возвращение химических элементов обратно в круговорот веществ с продолжением рода в детях. Теперь ничего этого нет. Никого нет рядом, а сам он будто бы и не умирал никогда.

Какой же всё это бред! Что если он просто-напросто лежит сейчас в коме с поврежденным топором мозгом, истово галлюцинирующим в отсутствие альтернативы? Этакое спасение, навеяное игрой подсознания.

Есть ли выход из этой игры? Игры, правила которой ему до конца так никто и не объяснил. Что выкинет в следующий раз Садыков? Подорвет его на мине, расстреляет? Тогда почему не мог этого сделать он сам, не попадая больше на уловки старика? Трижды он звал Проводника, но тот, то ли не слышал, то ли игнорировал своего нового Игрока.

Впрочем, казах всякий раз, в каком-то смысле, честно его обыгрывал. Быть может, дело просто в его извращенной природе? В страхе перед Вестником? В некой своеобразной мести? Но за что?

Единственное, в чем он теперь видел свой шанс на победу, как он думал, это, будучи на Земле, потратив сколько-то времени, хоть что-то узнать о природе зловредного старика и упокоить убийцу навсегда.

Вскоре Звягин получил новое задание. И там встретил ещё одного Вестника. От него он и получил, наконец, столь нужные ему подсказки.

***

В томительном ожидании прошел сначала час, потом два, и Садыков забеспокоился. Его план дождаться мальчишку по какой-то причине провалился.

Что ж, тогда нужно избавиться от тела и вытереть кровь. Вид мертвого отца может вызвать подозрения, а то и вовсе пробудить память, и тогда Антон сбежит, а Жиренше придется его искать повсюду. Его умение выпивать энергию людей, как и их Дары, было по-своему проклятием. Он не сможет найти другую жертву, пока не прикончит старую. Да, десять лет назад он, вечно полуголодный и уставший от обремененного болезнями разваливающегося тела, повел себя крайне неосторожно и буквально накинулся на Звягиных, как оголодавшая акула, почуявшая кровь в опасной близости от себя. Но Сергей сам виноват в таком исходе! Садыков мог подпитываться от них годами, никого не убивая. Но вышло вот так, криво и с последствиями. Поздно сожалеть.

Жиренше замотал шею полотенцем. Кровь уже перестал вытекать из раны и зарастала. Но в теле поселилась ужасающая слабость, так как почти все силы он потратил на заживление. Интересно, если бы ему не хватило ресурсов, он бы умер? Считалось бы тогда это прекращением договора? Ведь фактически в игре он победил. У человека, у Вестника не было и полшанса. Впредь будет умнее!

Да, их теперь разделяет пять лет. И оба смогут как следует подготовиться. Старик живет на грешной земле уже больше двухста лет, и до сих пор ему получалось обманывать смерть. Многие Вестники отказались иметь с ним дело, но Сергей – другое дело. Он жаждет отмщения. Он желает спасти жену, сына – как наивно! Ольга не так давно похоронена рядом с юртой под грудой камней. Антону жить, в лучшем случае, два-три года. И то, это при условии, что Садыков не сдержится и не «выпьет» мальчишку сейчас.

Проклятый малец! Где он шляется, когда так нужен?

Вытирая кровь трясущимися руками, старик думал о будущем. В степи скрыться не удалось. Кто-то видел его наверняка полгода назад, когда он закупался в магазине, и рассказал Вестнику. Надежды на то, что степь слишком широка, не оправдались. Не то, чтобы он боялся новой игры, но отсрочивал её по возможности, понимая, что однажды может ошибиться. За свою долгую жизнь он встретил лишь двоих беглецов долгожителей, у которых счет шел не просто на сотни, а и на тысячи лет. Одним из них был его учитель, а вторым – его жена. Но их обоих в итоге, ждала смерть. Времена изменились. И Вестники стали приходить изворотливее и хитрее. Жиренше запомнил это, и давно перестал играть честно, как те двое древних скитальцев, что ушли на его глазах.

Он вообще предполагал, что учитель, решив им помочь, подставил себя под удар. Возможно, он просто устал от такой жизни. Или просто сработало правило не делиться знанием с людьми? Кто знает? Ведь они…

Учитель, владевший тайнами Гермеса Трисмегиста еще со времен расцвета Римской империи, - он был настоящим мудрецом, долго странствовавшим по всему свету. Его знали под многими именами. Жиренше помнил его как просто Мастера - так его называли люди, гадая, кто этот невзрачный старик, не боящийся смерти.

Мастер не делал различий между живыми существами, и однажды, проходя Казахскими степями дальше в Азию, подарил возможность продлить свои годы таким, как он, Садыков, и его отец. А они не были людьми. Возможно, именно этот факт и заинтересовал учителя? Ведь они вымирали как вид, а потому были достойны продления своих лет. Это так яростно желал знать Звягин, сверля взглядом старика казаха, будто это знание подарит возможность победы?

Единственное, что отличало их род от учителя и других беглецов, это возможность возвращать молодость, а не просто оставаться древними дедами. И без знаний Мастера они жили долго, очень долго. В том числе и за это люди ненавидели и боялись, искали и убивали сорелей. На глазах маленького Жиренше толпа разорвала его мать жезтырнак (2), забрав медные когти как сувениры, и сестру. Страшна была месть мужа и отца, когда он вернулся домой и обнаружил обезображенные тела и спрятавшегося в яме сына. Целое стойбище вырезал он под корень ночью, изрубив саблей спящих людей и даже животных.

И Мастер в этом споре, когда несколько стойбищ поднялись, чтобы огнем и железом истребить оставшихся нелюдей, встал на их сторону. Он их спас, он их обучил и рассказал о договоре и про Игру. Он же и увел их из Казахстана прочь.

В их роду, насколько знал старик, сейчас он был последним. Отец, увы, проиграл Вестнику уже на третий раз. От этого он так отчаянно цеплялся за жизнь. От этого, и в надежде однажды найти себе подобных. И каждые дополнительные пять лет могли приблизить его к этой долгожданной встрече. Увы, степь хранила молчание.

А пока следовало избавиться от трупа. Многих усилий ему стоило взвалить мертвого русского на коня и вывезли того в балку, чтобы сбросить в кустарнике, где тот исчезнет к утру.

Нужно будет сниматься с места, продавать животных и, вероятно, бежать за границу. Быть может, Монголия? Или еще дальше? Трудности будут с паспортами, но всё это при желании решаемо. Садков ненавидел себя за то, что сорвался десять лет назад. Следовало быть рассудительнее. Пусть и за сто лет, но ему еще не попадался столь чистый Дар. А всего-то и нужно было, что не портить отношения с Сергеем, а одурять их настоями и держать подле себя! Теперь он боялся, впервые за двести лет, и бежал, бежал, бежал, словно чувствовал, что ходит по краю. Что если купить лодку и уплыть далеко? Нет, подумал он, это слишком. Большая вода пугала казаха. Лучше попробовать спрятаться в большом городе. Да в той же Москве, в конце концов!

Пусть Вестник ищет его, коль нужда такая. Жиренше не знал, что будет, если они пропустят игру, на которую, по истечении пятилетнего срока, отводился ровно год для поисков беглеца. Что тогда? Обнуление и новый отсчет, как хотелось верить? Он доподлинно не знал. Мастер не счел нужным поведать такое знание, сам предпочитая только честную игру. Мудрец никогда не бегал от смерти, он просто её обыгрывал раз за разом.

Садыков вернулся в юрту, и устало свалился на лежанку. Его веки смежил беспокойный сон. Проснулся он только к вечеру, когда откинулся войлочный полог и внутрь осторожно вошел Антон.

- Деда, - позвал он Садыкова, - ты тут?

- Да, - прошептал казах, откидывая одеяло. – Подойди ко мне, Антоша.

- Нет, - неожиданно твердо отказался мальчик. – Ты меня обманул!

- О чем ты, Антоша? – спросил старик, собираясь с силами и надеясь поймать строптивого ребенка. – Выпей лучше чаю. И где ты был?

- Не хочу я твоего противного чая, - вдруг закричал Антон, - у меня от него кружится голова и совсем плохая стала память!

Мальчик неожиданно замолчал, словно кто-то нажал кнопку. Он осторожно принюхивался, как щенок, впервые вылезший из будки на лужайку.

- Здесь кто-то был, - уверенно произнес подросток через минуту. – Кто-то, кого я хорошо знал.

У старика непроизвольно участилось сердцебиение. Как такое возможно? Конечно, в 4 года можно запомнить родителей, но стресс и бесконечные настои делали своё дело, навсегда, как казалось, скрыв прошлое под темным покровом забвения.

- Тебе показалось, - сказал Садыков, садясь на лежанке.

Слишком резко! Это насторожило Антона Звягина. Мальчик сделал шаг назад.

- Нет, не показалось! – Он присмотрелся к скрючившемуся в неудобной позе казаху. – Ты мне всё врал!

Антон выбежал из юрты и легко вскочил на коня, пришпорив пятками.

Скакал он долго, до самой темноты, пока хватило сил лошади. А после отпустил поводья и задремал, доверившись умному животному.

Утром, когда дед отправил его восвояси за холмы, мальчик, получив в чае усиленную дозу стариковских снадобий, уснул и так провел время почти до вечера. Кто знает, что именно сыграло свою роль в пробуждении, пусть пока и не полном, его памяти? Пропущенная ли порция чая, страх от преследующего деда некоего злого человека, либо же растущий организм просто смог перебороть отраву и вывести её прочь? Но очнулся он уже другим человеком.

И, когда вернулся к юрте, Антон, подивившись тишине и отсутствию дыма, как заколдованный снова подошел к могиле матери и начал отбрасывать камни. Там он обнаружил сморщенную мумию со следами нечеловеческих мук на лице. Все неявные подозрения о её якобы «болезни», смутные образы из прошлого – всё это словно стена отгородила мальчика от внушений казаха, который, если разобраться, и не мог быть его дедушкой. По всему выходило, что Садыков зачем-то его обманывал.

Когда начался рассвет, конь вышел к ручью, что протекал в балке неподалеку от их юрты. Только тогда Антон очнулся.

То, что он принял за корягу, оказалось телом. Говорят, что лошади боятся запаха мертвецов, но отчего-то сейчас его конь пришел именно сюда. Возможно оттого, что Сергей не был гниющим трупом и мог пахнуть схожим с Антоном запахом.

Мальчик, как завороженный, всматривался в лицо лежащего на траве человека. И чем дольше, тем ярче становились картинки в его голове.

- Папа, - прошептал он, вспомнив его.

Вспомнил он и обстоятельства гибели своей сестры и своего похищения. Стоило ему моргнуть, как тело отца тут же пропало. Тогда он дико вскрикнул и потерял сознание.

Таким его нашел Жиренше, и долго смотрел на ребенка, раздираемый противоречивыми чувствами. Инстинкт просто вопил о восполнении энергии. Даже этой малой крохи хватило бы, чтобы полностью восстановиться. Глупый своенравный мальчишка!

Держать Ольгу в подчинении под угрозой сыну было куда как проще! И, когда Антон отъезжал по делам, мучить женщину можно было сколько угодно – та хранила молчание. Знал бы Звягин-младший, почему «болела» его мама!

Как поступить сейчас? Антон уже ни за что не останется с ним. Мало того, что он начал что-то подозревать и раскопал могилу, так еще и лежит сейчас на том самом месте, как назло, где Садыков оставил тело Сергея!

Жиренше был обязан «выпить» мальчишку. И это крайне усложняло дело. Можно было его посадить, как собаку, на цепь, но тогда Дар полностью иссякнет. В мире полным-полно глупых, даже идиотских правил, но ни одно из них нельзя нарушить без последствий. Придется отпустить Антона и дожидаться своего часа, не выпуская того из вида.

Он принял решение. Оставил юрту, деньги и одного коня. А сам погнал стадо овец, чтобы продать за бесценок и покинуть степь.

Стоптанные ботинки Вестника Смерти (3\3)