Всё о мире Толкина

Иное название статьи - "Аман - это не только Валинор". Порой фанаты и любители произведений Дж. Р. Р. Толкина путают Валинор и Аман, считая эти два слова чуть ли не синонимами, забывают, что, помимо Валинора, страны Валар, которая имеет свои чёткие границы (находится в глубине континента, за стенами Пэлори), на континенте Аман есть ещё и другие владения и земли, что к Валинору не относятся. Данная статья посвящена краткому разбору мифа, связанного с мнением, будто Валинор - это исключительно все Благословенные Земли.

Валинор ограничен горной цепью Пэлори, отделяющей внутренние его владения от Эльдамара и пустынь Араман и Аватар, что находятся за его пределами.

Взаимозаменяемыми эти названия используются в основном в различных вики-энциклопедиях, что создают путаницу, вводя читателей в заблуждение. В работах Дж. Р. Р. Толкина Валинор и Аман всегда чётко разделены. Однако стоит заметить, что есть названия, объединяющие их: Бессмертные Земли, Заокраинный Запад, Волшебная Страна, Блаженное Королевство. Возможно, есть и другие названия, но перечисленные выше относятся ровно как к эльфийскому королевству Эльдамар, так и к Валинору. Впрочем, сам Валинор называется ещё Ограждённым Королевством, что подчёркивает слова о его границах.

Куда же уплыли Хранители?

Когда Хранители уплывают на корабле «за Море», нигде в работах автора не сказано то, что они «уплыли в Валинор», тем более что смертным из числа тех, кому позволили уплыть, в Валинор было запрещено попадать, для их же собственного блага.

«Корабль вышел в открытое ему Верхнее Море, и взял курс на Запад, и плыл, пока однажды в дождливую ночь Фродо не почувствовал в воздухе сладкий аромат и не услышал далекую песню. И почудилось ему, что серая пелена дождя – совсем как в том сне, что посетил его когда-то в доме у Бомбадила, – превратилась в стеклянно-серебряный занавес и поползла в сторону, и взору предстало белое побережье, а за ним – дальняя зелёная страна в лучах быстро восходящего солнца».

(c) Властелин Колец. Часть 6. Возвращение Короля. Глава 9. Серая Гавань.

«В осенних сумерках корабль отплыл из Митлонда, и вот моря сомкнувшегося в кольцо мира отхлынули от бортов его, уходя вниз, и ветра небесной сферы не тревожили его более, и поднялся он в воздушные пределы выше туманной дымки, обволакивающей мир, и вступил в края Древнего Запада, и закончилась эпоха эльдар, прославленных в преданиях и песнях».

(c) Сильмариллион. О Кольцах Власти и Третьей Эпохи.

В письме к мистеру Рангу от августа 1967 г. (Let. № 297) Дж. Р. Р. Толкин писал:

«Фродо, в виде особой милости, даровали возможность (очищения ради, но не в качестве наказания) некоторое время пожить на Эрэссэа, Одиноком острове, откуда виден Аман».

Тол-Эрэссэа является частью Эльдамара, эльфийского королевства на континенте Аман. Эльфы, если того пожелают, могут жить и в Валиноре, но в основном они предпочитали восточное побережье Амана, эльфийское королевство, называемое Эльдамар, такие города как Тирион, Алквалондэ или Аваллонэ, что на острове Тол-Эрэссэа. Эльфы из числа нолдор-изгнанников, что возвращались в Благословенные Земли, также селились на острове, поскольку именно там им было позволено жить.

На множестве любительских карт Амана Эльдамар находится в глубине континента Аман, но это является грубейшей ошибкой составителей, так как он описан как находящийся за стенами Пэлори в работах Дж. Р. Р. Толкина, а не в его пределах.

Интересный факт: Сэм Гэмджи в свое время тоже уплыл на Тол-Эрэссэа, где вновь встретился с Фродо.

Автор статьи - Elvenstar. Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Благодаря играм по «Властелину Колец» и различным фанфикам стала весьма популярной версия, якобы в Ангмаре жили и чёрные нуменорцы. Но так ли это в текстах Дж. Р. Р. Толкина?

«Зло пришло в Арнор в начале правления Малвегиля Артедаинского. В то время на севере за Плато Огров появилось королевство Ангмар. Земли его находились по обе стороны Гор, и много недобрых людей, орков и прочих свирепых тварей собралось там».

(c) Властелин Колец. Приложение А. Северное Королевство и дунэдайн.

Что нам известно про север Эриадора?

Если начинать издалека, то в Эриадоре проживали потомки трёх Домов Эдайн, а также потомки народа Бора и прочие истерлинги, что бежали с опускающегося на морское дно Белерианда после Войны Гнева. Со временем многие из этих людей перемешались между собой, образовав новые народы, королевства и страны, но с прибытием нуменорцев были вынуждены уступить земли и менять места своего проживания, зачастую будучи гонимыми превосходящими их во всём пришельцами из-за Моря.

Гонения переросли в страх, а страх - в ненависть, и многие коренные народы Эриадора не возлюбили нуменоцрев/дунэдайн, относясь к ним с недоверием и помня старые обиды. Именно эти люди и проживали от Минхириата до севера Эриадора. Слабо верится, что какие-то чёрные нуменорцы смогли бы там укорениться, так как, несмотря на другую позицию в отношении Эру, Валар и эльфов, те всё равно являлись теми же людьми или их потомками, что угнетали народы Эриадора - для тех все они одинаково должны быть нежеланными гостями.

Более того, на север Средиземья предпочитали плавать именно Верные (дунэдайн), когда как Люди Короля, в дальнейшем ставшие черными нуменорцами, плавали на юг (причем на севере были эльфийские гавани и селения, а тех люди короля недолюбливали), где и основывали колонии. Именно потому их потомки обитают в Умбаре и других близлежащих землях, но никак не на севере.

Автор статьи - Elvenstar. Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Рекомендуем ознакомиться с первой и второй частями статьи о балрогах.

Чтобы понять, что имеется ввиду под «ужасом», который «шествовал» перед балрогами, можно вспомнить Кольцепризраков, величайших из слуг Второго Темного Властелина.

«Надо сказать, что немногие могли противостоять даже одному из этих жутких созданий, и Саурон полагал, что никому не под силу противостоять им, когда они собраны вместе под предводительством их ужасного вождя, владыки Моргула. Но они обладали одним свойством, которое для нынешней цели Саурона могло оказаться помехой: так велик был ужас, сопровождающий назгулов, даже незримых и необлаченных, что их появление могло вскоре быть обнаружено, и Мудрые могли догадаться о цели их похода».

(с) Неоконченные Сказания – Охота за Кольцом. Перевод О. Степашкиной.

«Now few could understand even one of these fell creatures, and (as Sauron deemed) none could withstand them when gathered together under their terrible captain, the Lord of Morgul. Yet this weakness they had for Sauron's present purpose: so great was the terror that went with them (even invisible and unclad) that their coming forth might soon be perceived and their mission be guessed by the Wise».

(с) Unfinished Tales – The Hunt for the Ring.

Думается, читатели помнят, сколько раз в течении Войны Кольца эти слова подтверждались: даже самые стойкие из воинов Гондора и Рохана не могли противостоять Девяти, немало бед они принесли и в эпоху войн Ангмара с дунэдайн. Стоит ли объяснять, насколько ужаснее были балроги?

Возвращаясь к общим вопросам, мы можем уверенно разделить всех примкнувших к Мелькору Айнур на три категории:

1) Свита Мелькора – те немногочисленные Айнур, которые примкнули к нему в Музыке, спустились с ним в Эа и прибыли с ним в Арду. Автор статьи полагает, что среди них были балроги, почему см. ниже;

2) Духи из отдаленных чертогов Эа, призванные Мелькором в Арду после второго изгнания. Известен один пример – Унголиантэ;

3) Майар из народов Валар Арды, искушенные Мелькором до второго изгнания, возможно – и позднее. Верховным (chief) из них считался будущий Саурон, кузнец из народа Аулэ, хотя могущественнейшим, конечно, был Оссэ, но он раскаялся и не числится среди отступников.

Итак, балроги «более всего» уподобились Мелькору в падении, их изначальная природа – огненных духов – соотносится с Мелькором, считавшимся Валой огня, они назывались его главными слугами, самыми могучими и ужасными, их воля во многом была продолжением воли Владыки Тьмы, они служили ему еще за пределами Арды. Больше того: балроги были верны Мелькору, как никто из его слуг, что едва ли можно объяснить иначе, чем предположением, что они следовали за ним с Диссонанса, были его собственной свитой и полностью разделяли его устремления, в т. ч. и самые ужасные.

К примеру, в Войне Властей, закончившейся сокрушительным разгромом Утумно, валараукар остались с Мелькором до конца:

«Случилось, наконец, что врата Утумно были разбиты и своды разрушены, и Мелькор укрылся в самой глубокой из ее пещер. Видя, что все потеряно для него на сей раз, он внезапно выслал оттуда сонм балрогов, последних из слуг, что остались у него; и они хлынули на стяг Манвэ огненной волной. Но пламя их угасил ветер гнева Манвэ, и поразила их молния его меча; и наконец, Мелькор остался один».

(с) Кольцо Моргота – Анналы Амана. Перевод Туилиндо.

«It came to pass that at last the gates of Utumno were broken and its halls unroofed, and Melkor took refuge in the uttermost pit. Thence, seeing that all was lost (for that time), he sent forth on a sudden a host of Balrogs, the last of his servants that remained, and they assailed the standard of Manwe, as it were a tide of flame. But they were withered in the wind of his wrath and slain with the lightning of his sword; and Melkor stood at last alone».

(с) HoME-X – The Annals of Aman.

Вскоре после написания Профессор изменил отрывок с участием балрогов следующим образом:

«§50 "сонм балрогов, последних из слуг, что остались у него" → "своих балрогов, последних слуг, что остались верны ему". На полях отец написал: "Вряд ли их когда-либо было больше трех или в крайнем случае семи"».

«$50 'a host of Balrogs, the last of his servants that remained' →' his Balrogs, the last of his servants that remained faithful to him'. In the margin my father wrote: 'There should not be supposed more than say 3 or at most 7 ever existed».'

Этот отрывок интересен для нас по нескольких причинам: во-первых, это единственный раз, когда Профессор использовал в отношении темных сил слово «faithful» (верные), которым отнюдь не разбрасывался (напомним лишь, что так называли Верных Нуменора, Финрода, Воронвэ, Гвиндора, Бора); во-вторых, здесь – первый и последний раз – дается четкое указание на численность балрогов-из-майар. Почему их должно было стать мало – понятно, наверное, что чем выше авторитет и могущество, тем меньше нужно в числе. Напомним лишь, что в слове «Valaraukar» используется квенийское «Vala», как и для пятнадцати величайших Айнур – конечно, таких демонов не могло быть много! Три – число известных балрогов (Готмог, бившийся с Глорфинделем и Проклятье Дурина), а семь – цифра с универсальным символизмом, но в данном контексте загадочная. Автору статьи вспомнились семеро сыновей Феанора.

Но интересно еще вот что: в Войне Властей Манвэ «поразил» («slain» – т. е. убил) балрогов. Профессор убрал «воинство» балрогов, очевидно, считая, что семерых будет достаточно, чтобы Манвэ лично вступил в схватку, но оставил саму битву. Но как сочетать это с последующим участием огненных демонов в истории Средиземья? На самом деле легко:

«Даже своим видимым обликом не мог он [Мелькор] более управлять, и мерзостность его не могла более пребывать скрытой, но являла зло его духа. Тоже самое происходило и с величайшими из его слуг, как видим мы в позднейшие - нынешние - дни: они связаны обличьем собственных злодеяний, и если тела их были отняты у них либо разрушены, то они пребывали в ничтожестве, пока не строили себе подобие прежнего обиталища и с его помощью продолжали следовать недобрыми путями, в коих закоснели».

(с) Виньяр Тенгвар №39 – Осанвэ-кента. Перевод С. Таскаевой.

Пенголод имел ввиду Саурона, но едва ли только Саурона. У нас нет причин считать, что балроги не могли утратить свои fanar в Войне Властей и восстановить их к возвращению Мелькора в Средиземье; но, подобно Саурону после Падения Нуменора, восстановить они сумели лишь чудовищные fanar, являвшие их нравственную деградацию, а, утратив их, оказывались за гранью возрождения.

Балроги вновь показали свою верность Мелькору, явившись на его зов в битве с Унголиантэ:

«Глубоко под чертогами Ангбанда, в подземельях, в кои не спускались Валар, торопясь окончить битву, еще таились балроги, ожидая возвращения своего владыки. Быстро выбрались они наверх и промчались как на крыльях сквозь Хитлум в Ламмот, подобные огненной буре.
Тогда Унголиант дрогнула и ударилась в бегство, испуская черный дым, чтобы скрыться; но балроги гнали ее огненными бичами до самых Гор Тени, пока Моргот не отозвал их. И тогда разрубили они сети на Морготе, и он освободился и вернулся в Ангбанд».

(с) Кольцо Моргота – Поздняя Квента Сильмариллион. Перевод Ю. Понедельник.

Заметим: немало слуг Темного Властелина осталось в Средиземье после падения Утумно (позднее Морготу удалось созвать многих в Ангбанд), однако в важный для него момент явились именно валараукар (но не Саурон, например).

II. Готмог – владыка балрогов

Исчерпывающее описание верховный балрог получил еще в списке имен к «Падению Гондолина»: сын Мэлько от великанши-людоедки Флуитуин, он был предводителем балрогов и владыкой воинств Мэлько, и эльдар ненавидели его имя.

«Gothmog was a son of Melko by the ogress Fluithuin and his name is Strife-and-hatred, and he was captain of the Balrogs and lord of Melko's hosts ere fair Ecthelion slew him at the taking of Gondolin. The Eldar named him Kosmoko or Kosomok(o), but ' tis a name that fitteth their tongue no way and has an ill sound even in our own rougher speech, said Elfrith».

(с) Parma Eldalamberon №15 – Name-list to The Fall of Gondolin.

В перечне имен Валар упоминалось, что сын Мэлько «от Улбанди».

[The Valar name-list notes that the son of Melko by Ulbandi was "Kosomot or Kalimbo," the latter glossed in QL as 'a savage, uncivilized man, barbarian; giant, monster, troll ' .]

(с) Parma Eldalemberon №14 – The Names of the Valar.

Готмог несколько раз назывался «сыном Мэлько» в самом тексте «Падения Гондолина» – вот, пожалуй, и все.

Самое интересное здесь с текстологической точки зрения – кем была мать Готмога в мире «Утраченных Сказаний» и как долго Профессор считал его сыном Моргота, работая над традицией «Квенты С.»?

На первый вопрос ответить непросто. Имя «Флуитуин» не имеет убедительной этимологии (хотя его можно связать с гномским «fluim» – «черный дым» и «thuith» – «смолистый сок»; быть может, это аллюзия на горящий лес?) и не встречалось в повествовании. С «людоедами» и «великанами» ситуация обстоит еще тяжелее: мы имеем множество намеков в ранних текстах (вплоть до «Хоббита»!), но ни одного содержательного фрагмента. Классификационные списки, оставшиеся в толкиновских манускриптах, лишь запутывают.

В «Квенийском Словаре» – «Ork (orq-) monster, ogre, demon. Orqindi ogresse».

В «Early Chart of Name» (публиковался в Парма Эльдаламберон №13) улбанди оказались равнозначны уванимор – чудовищам Моргота; в эту категорию входили демоны, балроги, орки («гоблины»), отдельно улбанди (великаны – «giants»), сарквинди («ogresses», «giantesses» – великанши, людоедки – только в женском роде!), хонгвир ( «ogres», «ogresses» – людоеды, людоедки).

В уже упомянутом «The Creatures of the Earth» (PE №14) уванимор и «порождения Земли» («Earthlings») – две разные категории. В первую входили улбанди (лесные великаны) и таулир (горные великаны) вместе с пигмеями и карлами («dwarves»); во вторую – сарквинди (людоеды Юга) и хонгвир (людоеды Севера) вместе с маулир (троллями), рауки (демонами), оркви (гоблинами) и малкарауки (балрогами). При этом первые два рода – «cannibal giants of lesser size».

В «Пришествии Валар» (КУС-I) говорилось, что уванимор «суть чудовища, великаны и исполины» («monsters, giants and ogres»). В «Рассказе Гильфанона» (КУС-I) уванимор «bred in the earth» Мэлько, они спаслись от гнева Валар в Войне Властей и рассеялись по миру.

Последний раз термин всплыл в одной из ранних редакций «Квенты Сильмариллион»: «...in the North Morgoth built his strength, and gathered his demon-broods about him, whom the Gnomes after knew as Balrogs: they had whips of flame. The Uvanimor he made, monsters of divers kinds and shapes; but the Orcs were not made until he had looked upon the Elves». (HoME-V, Quenta Silmarillion). Нетрудно заметить, что этот отрывок в изменном виде дожил до опубликованного Сильмариллиона: «But in the north Melkor built his strength, and he slept not, but watched, and laboured; and the evil things that he had perverted walked abroad, and the dark and slumbering woods were haunted by monsters and shapes of dread. <...> And in that dark time Melkor bred many other monsters of divers shapes and kinds that long troubled the world; and his realm spread now ever southward over Middle-earth». (Silmarillion, Of the Coming of the Elves and the Captivity of Melkor). «Made» сменилось на «bred» по озвученным выше причинам – Мелькор был лишен права на творение живых существ.

Вновь напомним, что антоним к «уванимор» – это «ванимор», Прекрасные; так звались младшие Айнур, майар поздних текстов. Но уванимор – это не умайар! Будущие умайар звались «evil fays» и «dark spirits». Так что мы приходим к выводу, что подругой Мэлько и матерью Готмога была людоедка из рода его собственных созданий, подобных оркам, выведенным «из Земли» – «из подземного раскаленного ила». Но, судя по тому, что нам известно из ранних текстов о тех же наугрим, понятно, что в таких созданиях «не обитало духа» – они были «подделками», способными на сложное поведение и не нуждающимися в поддержке волей хозяина, но все же не равными Детям Илуватара или Айнур. В таком случае, Готмог был чудовищем, а не одним из Валаринди, ведь его матерью была не айни. Но реконструировать тогдашний взгляд Профессора на Айнур тяжело, и это дело отдельной работы.

Как же долго Готмог оставался сыном Мелькора-Моргота? Выше уже говорилось, что от «детей Валар» и от репродуктивной способности Мелькора Толкин отказался очень поздно – только в процессе работы над «Анналами Амана» и поздней «Квентой Сильмариллион». Лишь в поздней «Квенте С.» Фионвэ, сын Манвэ, стал Эонвэ, глашатаем Манвэ; лишь в «Преображенных Мифах» Мелькор был лишен детей, биологических или метафизических. В отсутствии прямых свидетельств ранняя природа Готмога неясна. Однако взглянем на косвенные свидетельства.

В более поздних «Этимологиях»:

«Готмог [Gothmog]. «= Голос Гота (Моргота), имя из орочьего языка». Имя «Моргот» в соответствующем месте списка объясняется как «образованное из его орочьего имени Goth ‘Владыка’ или ‘Господин’, c добавлением префикса mor ‘темный, черный’. Эти статьи из «Списка имен и названий» обсуждались в II. 67. В «Этимологиях» элемент goth в словах Готмог (GOS, GOTH) и Моргот (KOT) объясняется по-разному, но высказывается предположение, что в имени Моргот «возможно, также содержится GOTH»».

(с) Утраченный Путь – Этимологии. Перевод М. Скуратовской и Д. Туганбаева.

«Gothmog '= Voice of Goth (Morgoth), an Orc-name.' Morgoth is explained at its place in the list as 'formed from his Orc-name Goth "Lord or Master", with mor "dark or black" prefixed.' These entries in the List of Names have been discussed in II. 67. In the Etymologies the element goth is differently explained in Gothmog (GOS, GOTH) and in Morgoth (KOT, but with a suggestion that the name 'may also contain GOTH )».

(с) HoME-V – The Etymologies.

Если Готмог был «голосом» Моргота в глазах орков, то нам сложно отказаться от сравнения с Фионвэ, возвещающим волю Манвэ (после «Утраченных Сказаний» – тогда глашатаем Запада был Норнорэ, а глашатаем Севера – Лангон).

Когда мы смотрим на деяния Готмога, то невольно замечается преемственность с Мелькором: с одной стороны, Мелькор убил Финвэ и Финголфина, c другой – Готмог поверг Феанора, сына Финвэ, и Фингона, сына Финголфина.

Так могли ли у Мелькора быть дети (до определенного момента в развитии мифологии)? Да. Мог ли Готмог оставаться сыном Мелькора столько же, сколько Фионвэ оставался сыном Манвэ, во всяком случае — до того момента, когда Профессор отнял у Изначального Темного Властелина право и способность давать жизнь? Теоретически – да. Выше, когда разбиралось происхождение балрогов и разбросанные в текстах упоминания о «выводке Моргота», мы уже говорили об этом. К сожалению, дальше этого предположения пойти нельзя.

Титул «владыка балрогов» («Lord of Balrogs») закрепился за Готмогом еще в самых ранних текстах. Можно сравнить с другими слугами Мелькора-Моргота: Саурон – «Lord of Werewolves», Глаурунг – «Father of Dragons», Тевильдо – «Prince of Cats», Драуглуин – «lord and sire of the Werewolves», Отрод (орочий вождь ПЭ) – «lord of the Orcs». В «Падении Гондолина» Готмог также характеризовался как «captain of the hosts of Melko» и «marshal of the hosts», а в традиции «Квенты» – как «high-captain of Angband».

Готмог руководил армиями Севера как минимум в Битве Бессчетных Слез и при осаде Гондолина (важнейшие вехи в Войне Самоцветов), участвовал в Битве-под-Звездами (правда, балроги подоспели лишь к концу сражения) и в Битве Внезапного Пламени. Как и полагается полководцу Древних Дней, верховный балрог бился с вражескими военачальниками: Феанором и Фингоном – оба пали; с Туором (его спас от гибели Эктелион Фонтанный). Можно полагать, что Готмог – умайа высокого чина, как минимум сравнимый с Сауроном и Мелиан. Однако, если, как предположил автор статьи, балроги были духами из свиты Мелькора, а Готмог – владыка балрогов, то его следовало бы поставить в один ряд с верховными майар – Эонвэ и Ильмарэ, Оссэ и Уинен.

Напоследок отметим, что в текстах упоминались и другие «владыки балрогов» (lords of balrogs).

В «Песне о Детях Хурина» у нас есть Лунгортин.

«Тут Лунгортин, Властелин Балрогов
Хлестнул по устам его; усмехнулся Моргот:
'Нет, изведаешь страх, как уязвит тебя пламя,
И бич исхлещет белое тело
И пытке предаст плоть изнуренную!'»

(с) Песни Белерианда – Песнь о Детях Хурина. Перевод С. Лихачевой.

«But Lungorthin Lord of Balrogs
on the mouth smote him, and Morgoth smiled:
'Nay, fear when thou feelest, when the flames lick thee
and the whistling whips thy white body
and wilting flesh weal and torture! '»

(с) HoME-III – The Lay of the Children of Hurin.

С дориатрина «Lun-gorthin» можно предположительно перевести как «pale horror» (ср. «Draug-luin», «werewolf pale» в «Лейтиан»). Но был ли то другой балрог или тот же Готмог под новым именем? За второе говорит то, что во-первых, в тот период Профессор активно менял персонажам имена (укажем лишь, что в черновиках поэм Берен побывал Маглором и Дамродом, Тингол – Келегормом, а Лутиэн – Мелилот), во-вторых, «Lord of Balrogs» – все же устойчиво титул Готмога, в-третьих, имен других балрогов мы больше не узнаем и, коль уж Толкин про них не вспоминал, легче предположить, что перед нами тот же Готмог, а не другой демон. Однако именно в поэмах – и только там! – мы встретим и других «владык балрогов».

«They woke, and felt the trembling sound,

the beating echo far underground
shake beneath them, the rumour vast
of Morgoth's forges; and aghast
they heard the tramp of stony feet
that shod with iron went down that street:
the Orcs went forth to rape and war,
and Balrog captains marched before».

«About him sat his awful thanes,
the Balrog-lords with fiery manes,
redhanded, mouthed with fangs of steel;
devouring wolves were crouched at heel.
And o'er the host of hell there shone
with a cold radiance, clear and wan,
the Silmarils, the gems of fate,
emprisoned in the crown of hate».

(с) HoME-III – The Lay of Leithian.

Интересно, что у балрогов «fiery manes», огненные гривы (нельзя сказать, метафорическое ли это описание языков пламени вокруг голов или балроги красноволосы), они «красноруки» (с окровавленными руками?), со стальными клыками.

Автор статьи - Moricar. Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Время от времени люди начинают спорить по поводу того, были ли в Средиземье арбалеты. Не считая «правила УЗИ» (предположение, что, если Толкин не сказал прямо, что чего-то не существует, значит это существует), никаких свидетельств существования или использования арбалетов в Средиземье нет. Дж.Р.Р. Толкин не описывает арбалеты, не использует термин «арбалет», не описывает тактику, которую бы использовал отряд арблетчиков.

Отсутствие упоминаний арбалетов кажется мне любопытным, так как, вопреки убеждению многих, древние греки и римляне использовали арбалеты. Конечно, большинство знатоков классической истории вспомнят баллисту – осадное орудие, изобретенное греками. Баллиста – потомок гастрафета, оружия меньшего размера, которое делало только один выстрел, и для оперирования которым требовался всего один человек. Тем не менее, гастрафет был настолько большим, что только Геракл мог использовать его в бою.

Ко мне обратился один из читателей, ссылаясь на дискуссию на Reddit, где некоторые указывали на используемое Толкином слово «bolt» как на свидетельство его отсылки к использованию арбалетов. Я не стал искать дискуссию на Reddit, но я просмотрел все тексты Толкина и не нашел ни во «Властелине колец», ни в «Хоббите», ни в «Сильмариллионе», ни в «Неоконченных преданиях Нуменора и Средиземья» ни одного использования слова «bolt» в значении, связанном с луком или подобными видами оружия.

В большинстве случаев, когда Толкин использует слово «bolt», он говорит о скорости («что-то пролетело мимо»), либо о засовах и замках для дверей. Третье наиболее частотное употребления слова – в отношении к молнии («thunderbolt»). В повествовании есть несколько мест, где слово «bolt» использовано фигуративно, для описания того, как что-либо было брошено очень точно и прицельно. К примеру, такое метафоричное выражение использовано при описании Горгорота.

В «Сильмариллионе» говорилось: «Тангородрим выбрасывает «огненные стрелы» («hurls fiery bolts») – здесь имеются в виду не стрелы, а скорее глыбы лавы или нечто похожее. В «Сильмариллионе» в главе «О кольцах власти и Третьей Эпохе» есть еще одно использование слова «bolt» – во фразе «дротики и стрелы Врага» («the darts and bolts of the Enemy»):

«Затем Гиль-Галад и Элендиль прошли в Мордор и окружили крепость Саурона, и держали ее в осаде семь лет, и терпели горестное поражение от огня и дротиков и стрел Врага, и Саурон отправлял множественные отряды против них».

Нельзя точно сказать, что имел в виду Толкин, так как в других местах он использует словосочетание «fiery bolts», где значение «огненные стрелы» не подходит совсем.

Еще в одном отрывке, найденном в «Книге утраченных сказаний», упоминаются «огненные стрелы балрогов» («the fiery bolts of the Balrogs»). В том контексте балрог – это не ужасающий демон Мориа, а существо значительно меньшее по силе и размеру. В «УС» балроги были монстрами, скорее более похожими на боевых троллей, они составляли ударные войска Мэлько, используемые для подавления противника в битве. В данном случае «fiery bolts» могло означать «огненные стрелы», но мы должны иметь в виду возможный вариант, что балроги могли отправляться в бой внутри «железных драконов» (сравните с британскими танками времен Первой Мировой Войны, они были довольно большими). Так что эти «fiery bolts» могли быть чем угодно, не обязательно «огненными стрелами».

Во время осады Минас Тирита армии Мордора использовали большие орудия для запуска снарядов, некоторые из которых взрывались и загорались при ударе. При описании этих снарядов никогда не использовалось слов «bolt», хотя я сомневаюсь, что Толкин задумывал их как что-то вроде ракет (он оставил способ их использования загадкой, чем-то, что люди Гондора никогда раньше не видели).

Само слово «bolt» достаточно древнее и имеет исконно германский корень. Это как раз одно из тех слов, которые мы ожидаем от Дж.Р.Р. Толкина, но в этом конкретном случае, мне кажется, употребление его довольно расплывчато, и читатель не может с уверенностью сказать, о чем идет речь. Арбалеты, как и мечи, и кольчуги, – достаточно древнее оружие и вполне годится для использования в такой истории, как «Властелин колец», не намекая на какую-либо связь с средневековой Европой. Но, возможно, Толкин боялся, что в сознании людей арбалеты так сильно связаны с Средними веками, что, используя их в своей истории, он бы как раз подтвердил наличие средневековых элементов в романе.

Средиземье не должно было напоминать средневековую Европу больше, чем античные Рим или Грецию (или Египет). Оно должно было быть «вневременным», и за пределам и Шира должны были использоваться более обобщенные мотивы. Сам Шир напоминает своеобразную современную английскую деревню, в то время как Бри – это селение из «каменных построек», а Рохиррим живут среди Белых гор в селениях и деревнях с лишь несколькими укрепленными городами («бургами»). Такие поселения можно поместить в любой отрезок времени между 2000 г. до н.э. и 1500 г. н.э., возможно, и позже.

Отсутствие арбалетов необъяснимо и, скорее всего, споры и догадки будут появляться еще много лет. Возможно, Толкин просто считал, что они слишком просты, ведь чтобы пользоваться обычным луком нужны годы обучения и мастерство, а стрелять из арбалета можно научиться довольно быстро. Если бы не их громоздкость и тяжелый вес, арбалеты могли бы стать самым распространенным оружием в древних войнах, легко заменив мечи и копья. Вообще-то, воины Древнего Китая использовали легкие арбалеты, стреляющие очень легкими стрелами. Они не имели большую пробивную способность, но их наконечники смазывали смертельным ядом, так что одной царапины было достаточно, чтобы убить человека. Современные тесты показывают, что солдат мог выстрелить до десяти таких стрел в минуту, и у них были «картриджи», которые было легко заменить, что делало перезарядку очень простой.

Если бы подобное оружие существовало в Средиземье, Арагорн не смог бы прыгнуть в толпу орков и защищать Хорнбург с такой героической отвагой. Он был бы застрелен сотней отравленных зазубренных стрел (Арагорн рассказывал хоббитам, что иногда мечи орков были покрыты ядом). Насколько я помню, только Друэдайн использовали отравленные «дротики» (предположительно, стрелы).

Поскольку мы не можем найти никаких свидетельств использования арбалетов в Средиземье, я всегда склонялся к тому, что их не было; но, по правде, Толкин мог считать их неуклюжим, недостойным мужчины, громоздким оружием, которому не место в эпичных битвах, о которых он рассказывал. Его сцены сражений – катарсические, помогающие справиться с ужасом боев, виденных им во время Первой Мировой Войны, где людей скашивали пулеметами и артиллерией. В военных действиях Толкин дает справедливые шансы человеку (и орку), одновременно признавая, что на войне кто-то будет убит, кто-то – ранен. Он не восхваляет и не приукрашивает войну, а скорее описывает ее как личный опыт. Даже когда силы Мордора забрасывают головы убитых противников за стены Минас Тирита, бой остается личным.

Арбалеты могли не соответствовать представлениям Толкина о таких моментах. Но, если только он не обсуждал эту тему с Кристофером Толкином или еще кем-то, кто бы мог предоставить объяснения, мы никогда не узнаем, почему в Средиземье нет арбалетов.

Автор статьи - Майкл Мартинес, перевод - Julie J. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Толкин начал писать стихи в восемнадцать лет. Первым сохранившимся датированным стихотворением было «Утро», отосланное в марте 1910 г. Эдит Брэтт. В мае он сочинил «Земли долины», в июне – «Вечер», в июле – «Сирены» и «Солнечный лес». Как пишет Хамфри Карпентер, «Написал он немного, и стихи эти были не блестящие: обычные юношеские опусы, ничем не лучше тех, что сочиняли многие его ровесники в то время» (перевод А. Хромовой).

Ричард Дойл. Триумфальный марш эльфийского короля. 1870.

Карпентер выделяет среди них лишь последнее («Wood-Sunshine», буквально «Солнечный свет в лесу»), цитируя из него несколько строк:

Придите ко мне, легкокрылые эльфы,
Виденьям подобны и отблескам ясным,
Из света сотканные, чуждые горю,
Порхайте над буро-зеленым покровом.
Придите! Танцуйте, о духи лесные!
Придите! И спойте, пока не исчезли!
(перевод С. Лихачёвой).

Вообще-то «эльфы», да ещё «легкокрылые» и «порхающие», появились лишь в русском переводе. В оригинале Толкин приглашает: «Come sing ye light fairy things tripping so gay» («Приходите петь, лёгкие существа-фэери, чья прогулка столь весела»), а далее речь идёт о «духах лесных» («Sprites of the wood»). Хотя эльфы и являются фэери, последнее понятие более ёмкое и включает в себя и иных сказочных существ, а многочисленные иллюстрации XIX – начала XX вв. свидетельствуют, что далеко не у всех миниатюрных эльфов того времени были крылья.

«Лесные духи, пляшущие на лесном ковре, — довольно странная тема для восемнадцатилетнего юнца, страстного игрока в регби, поклонника Гренделя и дракона Фафнира. С чего бы Толкину вздумалось о них писать?» – задаётся вопросом Х. Карпентер (цитата в переводе А. Хромовой), и видит в этом влияние Джеймса Барри (автора «Питера Пэна») и особенно Френсиса Томпсона.

В книге «Таинственные сады: Золотой век детской литературы» (1985) Хамфри Карпентер даёт следующий комментарий: «"Питера Пэна" ждал успех с самого первого представления в лондонском театре Герцога Йоркского 27 декабря 1904 г. Аудитория – как детская, так и взрослая – реагировала на него диким восторгом; с тех пор пьеса ежегодно закрепилась на рождество в Лондоне, а большую часть года демонстрировалась на гастролях по Британии, и кроме того, исполнялась по всей Америке от одного побережья до другого. Более того, она породила моду на «фейную» литературу и иллюстрации в эдвардианских детских комнатах – или сыграла в появлении этой моды большую роль, чем любое другое произведение – моды, которая едва пошла на убыль в 1930-х. Эффект «Питера Пэна» был, иначе говоря, более непосредственным, чем у любого более раннего произведения детской литературы, включая «Алису в Стране чудес». … Мы имеем дело не только с произведением, созданным воображением одного человека, но и с общественным феноменом» [с. 170].

В течение недели с 11 по 16 апреля 1910 г. гастролирующая труппа привезла «Питера Пэна» в театр Принца Уэльского в Бирмингеме. Димитра Фими отметила, что отзывы в бирмингемских газетах превозносили замечательное представление, «впечатляюще раскрашенную сцену», «сложную машинерию [для полётов]» и «высококачественную игру», особенно Полины Чейз в роли Питера («Толкин, раса и история культуры: от фэери до хоббитов» (2009), с. 35). Увидев одно из этих представлений, Толкин записал в дневник: «Это неописуемо, но я этого не забуду, пока жив. Жаль, что Э[дит] со мной не было» (процитировано в «Биографии» Х. Карпентера, с. 47 (перевод А. Хромовой)). Карпентер предполагает, что пьеса могла повлиять на «лёгких существ-фэери, чья прогулка столь весела» в стихотворении «Солнечный свет в лесу», написанном Толкином в июле 1910 г., но единственная значимая фея в «Питере Пэне», как указывают Уэйн Хэммонд и Кристина Скалл, – это Динь-Динь, и она появлялась на сцене лишь как движущееся световое пятно – хотя Толкин мог быть тронут просьбой к зрительному залу спасти её аплодисментами.

Толкин, познакомившийся с творчеством Томпсона, вероятно, в старших классах школы, уже испытал его влияние, очевидное в его раннем стихотворении «Солнечный лес» («Wood & Sunshine»). Как указывает Хамфри Карпентер, оно «сильно напоминает один из эпизодов в первой части «Песен сестры» Томпсона, где поэт видит на лесной прогалине сперва одного эльфа, а потом целую стайку лесных духов; но стоит ему шевельнуться, и они исчезают» (перевод А. Хромовой).

По словам Джона Гарта, Фэери из раннего толкиновского стихотворения «Солнечный свет в лесу», могут, на одном уровне восприятия, представлять собой не более чем просто солнечный свет в лесу: порождённое воображением воплощение света, пятнами которого усеяны листья на деревьях и под ними. Однако толкиновское романтическое воображение представляет их более реальными, чем просто фотоны и хлорофилл. «Солнечный свет в лесу» может рассматриваться как мольба к этим «сверкающим отражениям радости / целиком облачённым в свет, которых не заботит горе», просьба об утешении, обращённая из мира повседневности и страданий. Хотя эти образы и могут показаться легковесными, они связаны с важными темами. К 1914 г. Толкин смог сформулировать эту связь в форме наставления читателям Френсиса Томпсона, обращаясь к своим товарищам-студентам: «Можно начать с эльфийского и хрупкого, и дойти до серьёзного: сперва прислушайтесь к скрипке и флейте, а затем начитесь внимать оргну гармонии бытия».

Летом прошлого года Джон Гарт ответил автору статьи, Константину Пирожкову, на вопрос об этом стихотворении:

«Оригинал стихотворения я не видел, так что информации у меня не больше, чем у тебя. Однако сведений о том, что толкиновские эльфы ростом почти с человека появились до 1915 г., нет. 1911 г. предшествовал его погружению в филологию и «fairy-stories» (в том числе кельтскую мифологию), которые, по-видимому, послужили ему источником вдохновения для этих эльфов.
Карпентер, видевший стихотворение целиком, сравнил его с «Песнями сестры» Френсиса Томпсона, в которых эльфы – создания эфирные, прозрачные и крохотные. Нет никаких указаний на то, что толкиновские эльфы здесь обладают крыльями – они «прогуливаются», танцуют и поют, но (в этом отрывке) не летают. Но если мы примем его формулировки буквально, они сделаны из света. Я не сомневаюсь, что здесь надо провести связь с викторианскими/эдвардианскими (и шекспировскими/дрейтоновскими) фэери. Слово «эльф» использовалось в ту эпоху для обозначения таких созданий, так что в действительности будет ложным разделением понятий полагать, что фэери и эльф совершенно различны; и несомненно такого разделения, как сейчас, когда мы смотрим сквозь толкиновскую призму, не было. Однако, чтобы избежать смешения их с его поздними эльфами [Elves], их следует называть «фэери», а не «эльфы» [elves].
Это всё основано на свидетельствах, имеющихся на настоящий момент, и следовательно, неокончательно. В неопубликованных рукописях могут таиться сюрпризы».

Дж.Р.Р. Толкин. Лунный свет в лесу. Конец 1920-х.

Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Очень долгое время на просторах сети гуляет миф, якобы альбы Толкина являются андрогинами из-за того, что выглядят женственно, утонченно. По крайней мере, такие мысли себе позволяют люди, которые мало знакомы с мифотворчеством Профессора.

Для начала следует понять, что означает термин "андрогин".

«Андроги́н — человек, наделённый внешними признаками обоих полов, объединяющий в себе оба пола, либо лишённый каких бы то ни было половых признаков. Человек, обладающий и мужскими и женскими чертами».

(с) Википедия.

Это весьма странное и размытое определение, и если речь про то, что мужчины-альбы были "женственными", то спешу вас огорчить - автор считал иначе.

Дж. Р. Р. Толкин писал гневную отповедь по поводу иллюстраций, на которых Леголас из Братства Кольца был изображён «хорошеньким» и «похожим на барышню».

«Он был ростом с молодое дерево, гибкий, невероятно сильный, способный быстро натянуть огромный боевой лук и подстрелить назгул. Тело его, наделённое неимоверной жизнестойкостью эльфов, было настолько крепким и настолько хорошо сопротивлялось повреждениям, что он мог идти по камням или по сугробам в лёгких башмаках; он был самым неутомимым из всего Братства».

(c) История Средиземья. Том 2. Книга Утраченных Сказаний 2.

Многие значимые персонажи Легендариума из числа мужчин-эльфов — могучи телом, крупные и высокие (а эльф по имени Салгант был коренастым, см. "История Средиземья II", "Книга Утраченных Сказаний 2").

Сравним с описанием Белега Куталиона, главнокомандующего армией короля Тингола из Дориата, друга Турина Турамбара.

«Однажды, в пасмурных зимних сумерках объявился внезапно промеж них некто – с виду человек могучего сложения и высокого роста, закутанный в белый плащ, с надвинутым на глаза капюшоном, и подошел он к костру, не говоря ни слова. Все в страхе повскакали с мест, а гость рассмеялся и откинул капюшон, и извлек из-под широкого плаща тяжёлый тюк, и при свете пламени Турин вновь увидел перед собою лицо Белега Куталиона».

(c) Сильмариллион. Глава 21. О Турине Турамбаре.

У персонажа по имени Рог из "Книги Утраченных Сказаний 2" и его воинов, орудующих боевыми молотами и тяжёлыми щитами, были «руки сильнее, чем у прочих нолдоли». При Падении Гондолина именно они перебили многих балрогов.

Теперь обратимся к эссе "Законы и обычаи Эльдар" ("История Средиземья X", "Кольцо Моргота").

Толкин упоминает, что эльфийские женщины лишь малость уступают мужчинам в росте и физической силе, в отличие от смертных мужчин и женщин. Они также способны выполнять одни и те же виды работ, хотя каждый пол описывается как более или менее склонный к определенным ролям.

"Во всем этом, кроме рождения детей, нэри и нисси (что значит - мужчины и женщины) эльдар равноправны - разве что (как говорят они сами), для нисси сотворение нового по большей части проявляется в сотворении их детей, так что изобретение и изменение, напротив, по большей части производят нэри. Однако нет такого дела, которым среди эльдар только нэр может заниматься, или такого, в котором разбиралась бы только нис. Разумеется, есть некоторые различия между природными склонностями нэри и нисси и другие различия, основанные на обычаях (различных в разных странах и в разное время, среди разных народов эльдар). К примеру, искусством исцеления и всем, что касается забот о теле, у всех эльдар занимаются по большей части нисси, в то время как мужчины-эльфы берутся за оружие в случае нужды. И эльдар кажется, что причинение смерти, даже когда оно законно или необходимо, уменьшает целительную силу, и что преимущество нисси в этих делах происходит скорее от того, что они не принимают участия в охоте или войне, чем какой-либо особой способности, связанной с их женской сущностью."

(с) Законы и Обычаи Эльдар.

Весьма часто именно этот текст приводят как аргумент андрогинности эльфов, однако рекомендуется перечитать текст целиком; там речь всё же о равноправии в делах, о склонности их характерах, а не про внешние особенности — в этом они то как раз различны.

В Письме №348, к К.Финдлей, про Галадриэль Д. Р. Р. Толкин писал:

«В ту пору она была истинной амазонкой по складу характера и, участвуя в спортивных состязаниях, подбирала волосы наверх и укладывала их венцом».

Сравним это с фрагментом из "Шибболета Феанора" ("История Средиземья XII, "Народы Средиземья"):

«Материнское имя её было "Нервен" (Nerwen) ("дева-муж") и выросла она высокой, превосходя ростом других женщин нолдор; была она сильна телом, разумом и волей, и не уступала учёным и атлетам эльдар в дни их юности».

Однако Галадриэль так же описана женщиной необычайной красоты:

«Сестра их, Галадриэль, затмевала красотою всех в роду Финвэ; кудри её сверкали золотом, точно вобрали в себя сияние Лаурелин»

(c) Сильмариллион. Глава 5. Об Эльдамаре и владыках Эльдалиэ.

В целом, Дж. Р. Р. Толкин описывает расу альбов довольно фрагментарно. Некоторые сведения можно найти в книгах "Властелин Колец", "Хоббит, или Туда и Обратно" и "Сильмариллион", а также в томах "История Средиземья" и в "Письмах".

Альбы действительно обладают утончённой чувствительностью и придают большое значение эстетике и искусству. Они гибки, грациозны и по своей сути более творческие личности. Кто-то может посчитать это "женственностью", однако Толкин явно имел ввиду их цивилизованность, просвещенность, интеллигентность, показывая этим их уровень культуры.

Отсутствие бороды почти у всех мужчин эльфов сложно счесть за "женственность", ведь даже среди людей такое не редкость.

Ещё они также, по-видимому, предпочитают носить длинные, густорастущие волосы, что тоже порой относят к "женственности", однако многие реальные культуры не считают длинные волосы женской особенностью — длинные волосы в германской культуре считались признаком свободного мужчины. Готы, лангобарды, даны и прочие ходили с косами, и в этом не было ничего "женственного".

Стремление к украшению земли и исцелению её ран было общей особенностью эльфов, они так же желали сохранить всё неизменно прекрасным, и пожалуй лишь это, с натяжкой, можно отнести к "женственности", но вот только это не внешний фактор, а внутренний.

Автор статьи - Elvenstar. Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!

Рекомендуем ознакомиться с первой частью статьи о балрогах.

БАЛРОГИ – ПАДШИЕ МАЙАР

Как было сказано ранее, по мере упорядочивания Легендариума Профессор стал осознавать, с какими проблемами сталкивается «варварская» мифология при попытке осмыслить её через более зрелую философию: создание разумных существ кем-то, кроме Эру, невозможно, потому что никто, кроме Эру, не обладает характеристиками метафизического Абсолюта. Сказать же, что у «созданий» Мелькора (или Аулэ) «нет души», не получалось – Профессор сам и приписал им сложное поведение, невозможное для животных (даже животных, в которых действовала «рассеянная» воля Валы). Так появилась история о создании наугрим при вмешательстве Илуватара.

«Но могут ли они обладать «душой» или «духом», это уже совсем иной вопрос; и поскольку (в моем мифе, во всяком случае) я не представляю себе создание душ или духов, — явлений того же порядка, что и Валар, если не равных им в могуществе, — как возможную «передачу полномочий», я представил по крайней мере орков как уже существовавших реальных созданий, которых Темный Властелин, используя все свое могущество, переделал и исказил, но не произвел. То, что Господь «попустил» это, представляется мне не более чем дурной теологией, нежели попущение сознательному обесчеловечиванию людей волей тиранов, которое происходит сегодня. Тем не менее могут быть и другие «создания», больше похожие на марионеток, наполненных (лишь на расстоянии) разумом и волей их создателя, или подобные муравьям, что действуют, направляемые из центра маткой».

(с) Письма – №153. Перевод C. Лихачевой.

В поздней редакции Квенты С. исчезло упоминание о «создании» балрогов, а вместо этого появилось:

«То были (эалар) духи, что сначала служили ему во дни его славы, и стали похожи на него во дни его падения: с сердцами из пламени, но окутанные тьмой, и ужас несся, опережая их; у них были огненные бичи. Позже нолдор называли их балрогами».

(с) Кольцо Моргота – Поздняя Квента Сильмариллион. Перевод Ю. Понедельник.

«These were the (ealar) spirits who first adhered to him in the days of his splendour, and became most like him in his corruption: their hearts were of fire, but they were cloaked in darkness, and terror went before them; they had whips of flame. Balrogs they were named by the Noldor in later days».

(с) HoME-X – The Later Quenta Silmarillion.

Слово «эалар» не появляется нигде больше, но имеет следующее значение: «'дух' (не воплощенный, что зовется 'фэа', с[индарин] «фаэ»). 'Эала' - 'существо'». Очевидно, «эала» – синоним к «айну», потому что из всех духов (spirits) только Айнур являются не-воплощенными. Приведем исчерпывающее определение самого Толкина:

«Валар, или «власти, владыки», стали первым «творением»: мыслящие, но не воплощенные духи или разумы, сотворенные прежде физического мира. (Строго говоря, эти духи назывались Айнур, Валар — это лишь те из их числа, кто вступил в мир после его создания, и к тому же имя это на самом деле относится только к великим среди них, тех, что заняли место «богов» — в том, что касается образности, но не теологии.) Айнур участвовали в созидании мира как «вторичные творцы»: в разной степени и следующим образом. Они согласно своим способностям истолковывали и завершали в подробностях Замысел, предложенный им Единым».

(с) Письма – №212. Перевод С. Лихачевой.

«The Valar or 'powers, rulers' were the first 'creation': rational spirits or minds without incarnation, created before the physical world. (Strictly these spirits were called Ainur, the Valar being only those from among them who entered the world after its making, and the name is properly applied only to the great among them, who take the imaginative but not the theological place of 'gods'.) The Ainur took part in the making of the world as 'sub-creators': in various degrees, after this fashion. They interpreted according to their powers, and completed in detail, the Design propounded to them by the One».

(с) Letters – №212.

В работе «Слова, фразы и отрывки из 'Властелина Колец'» Профессор дал множество определений, включая «balrog» (приведем черновой и основной варианты):

«Balrog, mighty demop. Old Sindarin. ---lBAL- (cf. Vala). rauka, demon. Q rauka, S raug. Valarauka. (the Balrogs were of Valar or Maian origin)».
«Balrog "(mighty) demon." A word made in ancient Sindarin for the spirits (of "mayan" origin) corrupted to his service by Melkor in the days outside Arda, before the coming of the Elves and the Assault upon Utumno. --B-l AL "powerful, mighty," seen in Q Va lar, S Balan, pl. Belain; and —lRuK: Q rauka ' demon' , S raug. Q Valaraukar».

(с) Parma Eldalamberon №17 – Words, Phases and Passages.

Что здесь самое важное – помимо прямого указания на природу балрогов, мы видим хронологическую привязку – «days outside Arda». О чем это говорит? Балроги не были майар из свиты Валар Арды, искушенными Мелькором (подобно Саурону). Они пришли в Арду с Мелькором. Указания на падших Айнур в текстах были, но ради цельности повествования мы рассмотрим их ниже.

Рассуждая о квенийских названиях для орков, произошедших от древней основы «r(a)uk», Профессор сделал любопытное замечание:

«В квенья существуют некоторые другие производные: рукин "я чувствую страх или ужас" (составленное с "от" объекта страха); рухта- "вселять страх"; рукима "страшный"; рауко иарауко < *граук- "могущественное, враждебное и ужасное создание", особенно в сложном слове валарауко "Демон Мощи", позднее относящемся к более могущественным и ужасным майар-слугам Моргота. В синдарине, например, встречаютсярауг и грауг и сложное слово балрог (эквивалент К. рауко и т.д.); грога- "чувствовать страх"; груита "вселять страх"; горог(< *гурук) "ужас"».

(с) Война Самоцветов – Квенди и эльдар. Перевод Алмиэона, ред. Ю. Понедельник.

«Some other derivatives are in Quenya: rukin 'I feel fear or horror' (constructed with 'from' of the object feared); ruhta- 'terrify'; rukima 'terrible'; rauko and arauko < *grauk-) 'a powerful, hostile, and terrible creature', especially in the compound Valarauko 'Demon of Might', applied later to the more powerful and terrible of the Maia servants of Morgoth. In Sindarin appear, for instance, raug and graug, and the compound Balrog (equivalents of Q rauko, etc.); groga- 'feel terror'; gruitha 'terrify'; gorog (< *guruk) 'horror'».

(с) HoME-XI – Quendi and Eldar.

Анналы Амана были исправлены соответствующим образом:

«Мелькор же обитал в Утумно, и занят был неустанно и не смыкал глаз; что бы доброго не сотворила Йаванна, он портил это, если мог; злые твари, созданные им искажения, бродили по всей земле, и темные спящие леса полны были чудовищ и порождений ужаса. И в Утумно умножил он расу злых духов, что последовали за ним, умайар, из которых главными были те демоны, что потом получили у эльфов имя "балрогат". Но они не выходили еще из врат Утумно, ибо страшились Оромэ».

(с) Кольцо Моргота – Анналы Амана. Перевод Туилиндо.

«But Melkor dwelt in Utumno, and he did not sleep, but watched and laboured; and whatsoever good Yavanna worked in the lands he undid if he could, and the evil things that he had perverted walked far abroad, and the dark and slumbering woods were haunted by monsters and shapes of dread. And in Utumno he multiplied the race of the evil spirits that followed him, the Umaiar, of whom the chief were those demons whom the Elves afterwards named the Balrogath. But they did not yet come forth from the gates of Utumno because of their fear of Oromё».

(с) HoME-X – The Annals of Aman.

В этом отрывке, как говорится, «прекрасно все», потому что он представляет собой пример «сплавления» нескольких вариантов истории: с одной стороны, наконец появился термин «умайар», обозначающий последовавших за Мелькором младших духов (evil spirits – Айнур без сомнений), с другой – Мелькор мог их «умножать», и это «умножение» в других случаях обозначает биологическое размножение (см. в отношении орков: «...and thence there now came forth in hosts beyond count the fell race of the Orkor, that had grown and multiplied in the bowels of the earth like a plague»; «For the Orkor had life and multiplied after the manner of the Children of Iluvatar…» (HoME-X, Annals of Aman)), а с третьей стороны – балроги оказались верховными (chief) из демонов Мелькора.

И здесь следует рассмотреть момент, который, на первый взгляд, полностью противоречит вышеуказанному, но которому, как кажется, можно найти объяснение в рамках «позднего» Легендариума.

«Будет ясно, что воля орков, Балрогов и т.д. - всего лишь часть "рассеянной" мощи Мелкора. Их дух - дух ненависти. Но ненависть несогласованна (разве что из страха). Отсюда восстания и мятежи в кажущееся отсутствие Моргота. Орки суть животные, а Балроги - искаженные Майар».

(с) Кольцо Моргота – Преображенные Мифы. Перевод А. Кутузова.

«It will there be seen that the wills of Orcs and Balrogs etc. are part of Melkor's power 'dispersed'. Their spirit is one of hate. But hate is non-cooperative (except under direct fear). Hence the rebellions, mutinies, etc. when Morgoth seems far off. Orcs are beasts and Balrogs corrupted Maiar».

(с) HoME-X – Myths Transformed.

«Одна из причин его самоослабления заключалась в том, что он давал своим "созданиям", оркам, Балрогам и т.д. силу восстановления и размножения. Таким образом, они могли без особых приказов подниматься на бой снова и снова. Часть изначальной творческой мощи Мелкора ушла на создание независимого зла, вышедшего из-под его прямого контроля».

(с) Кольцо Моргота – Преображенные Мифы. Перевод А. Кутузова.

«One of the reasons for his self-weakening is that he has given to his 'creatures', Orcs, Balrogs, etc. power of recuperation and multiplication. So that they will gather again without further specific orders. Part of his native creative power has gone out into making an independent evil growth out of his control».

(с) HoME-X – Myths Transformed.

Отметим – вновь упоминается, что балроги могли «умножаться» (т.е. размножаться биологическим путем) и «восстанавливаться» (исцеляться) благодаря тому, что Мелькор вкладывался в них часть своей воли. «Умножение» природе майар не противоречит:

«В любом случае, возможно ли превращение хотя бы нескольких Майар в орков? Да: и вне Арды и на ней (до падения Утумно) Мелкор привлек к себе множество духов - великих, как Саурон, и меньших, таких, как Балроги. Самые слабые могли бы быть первобытными орками (более мощными и ужасными). Производя потомство, они (ср. Мелиан) [становились] все более "приземленными" и теряли способность возвращаться в состояние чистого Духа (хотя бы в обличье демона), пока их не освобождала смерть; кроме того, их сила заметно умалялась».

(с) Кольцо Моргота – Преображенные Мифы. Перевод А. Кутузова.

Сразу хочется отметить, что упоминание о балрогах как о «меньших духах» объяснить сложно, если не полагать, что тогда они еще представлялись многочисленными и менее значимыми. «Преображенные Мифы» – текст переходного периода, интересный в том числе и тем, что на наших глазах происходит эволюция идей, и «умножение» балрогов можно считать признаком «торга» между старой и новой концепциями (еще ярче эта борьба проявилась в вопросе орков).

Однако мог ли Мелькор вложить свою волю в майар? Осмелимся сказать, что да.

Дело в том, что в процессе переосмысления мифологии Профессор структурировал и развил мотив, давно возникший и для него очень важный – «Кольцо Моргота». Этот ужасающий «пандьяволизм» предполагает, что весь сотворенный мир (Эа), особенно Арда (Солнечная Система), особенно Имбар (планета Земля) содержит в себе частицу «рассеянной» воли Мелькора; все объекты физической реальности, сформировавшиеся из материи Эа и существующие за счет абсорбции этой материи (вкл. растения, животных, Воплощенных) уже осквернены Врагом. «Мэлько-частица» не является естественной для материи, на самом деле, она губит материю, и, насколько можно судить, именно Мелькор является виновником энтропийных процессов в видимой части Вселенной.

Но идеалист Толкин понимал, что Падение происходит в первую очередь на уровне духа. Мелькор, как один из великих Валар, обладал огромной властью в Эа, первоначально – законной, данной Эру властью, которой распоряжался по своей воле; по мере падения он все больше злоупотреблял данными ему силами и привносил в сотворенный мир хаос и разрушение. Но искажение разумных существ должно включать и их моральное падение, искушение изначальным Врагом, с надругательством над свободной волей, как минимум – обманом.

«Лучше всего показать искажающую силу Мелкора, как берущую свое начало на уровне морали или теологии. Каждый, кто считает его своим Владыкой (и особенно тот, кто богохульно называет его Отцом или Создателем) скоро становится полностью искаженным, fёa в своем падении тащит за собой hroa в "Морготство": ненависть и разрушение».

(с) Кольцо Моргота – Преображенные Мифы. Перевод А. Кутузова.

Так «под влиянием Моргота и его приближенных верящие в них люди в течение нескольких поколений могли деградировать в разуме и привычках почти до орков» (ПМ). Подобное вырождение было даже у квенди: как видно по «Атрабет», именно Моргота мудрецы винили в том, что тела квенди со временем «таяли» и оставляли их живыми призраками, тоскующими по своей плоти; с другой же стороны, авари, которые никогда не видели Свете Амана и отвергли призыв Валар, «часто были недружелюбны или даже вероломны в делах с синдар и нолдор… <…> были наполнены унаследованной ожесточенностью против эльдар». (HoME-XI, «Квенди и эльдар». Перевод Алмиэона, ред. Ю. Понедельник)

Механику падения духовного существа легче понять, уяснив понятие «орэ». Орэ – внутренний ум, голос совести, «канал связи» с пребывающими вовне, «сердце», которое «говорит» и «советует» свободной личности. Альвы и просвещенные люди использовали его в отношении тех «видений» и «посланий», что, как они считали, приходят от Валар и Илуватара. Но орэ – понятие не только для Воплощенных, но и для самих Айнур.

«Валар вошли в Эа и Время по своей воле и пребывают во Времени, покуда оно длится. Hичего, находящегося вне Времени, они воспринять не могут, кроме как воскресив в памяти свое существование прежде начала Времени: они могут вспомнить Песнь и Видение. Они, конечно, открыты Эру, но по своей воли не могут "увидеть" какую бы то ни было часть Его разума. Они могут открыться Эру, взывая к нему, и тогда Он может открыть им Свою мысль».

(с) Виньяр Тенгвар №39 – Осанвэ-кента. Перевод С. Таскаевой.

Каждый раз, когда в «Сильмариллионе» мы читаем, что «Манвэ открылась воля Илуватара», имеется ввиду именно это – Король Арды, удаляясь на Таникветиль, погружался в глубины своего духа и искал совета Единого в своем сердце.

Однако орэ, как и все в мире, может оказаться под Тенью. Так было с людьми:

«“Бедствие”, как и подозревали эльфы, было именно восстанием против Эру в форме принятия Мелькора как Бога (XXII). Одним из последствий этого было то, что fea была [заключена (в теле)] и Мелькор [взято в скобки, но не зачеркнуто: преследовал тех, кто восстал против него и искал защиты Эру] получил доступ к óre который [нрзб. (остался?)] но был [бесполезным?] и лишь мудрейшие из людей могли отличить [? его] злые внушения от истинного óre (XXIII)».

(с) Виньяр Тенгвар №41 – Заметки об орэ. Перевод Кеменкири.

Схожее утверждение мы знаем из корпуса С.

«Но и по сей день живы семена лжи, что Мелькор, могущественный и проклятый, Моргот Бауглир, Власть Ужаса и Ненависти, посеял в сердцах эльфов и людей, и невозможно их уничтожить; то и дело дают они новые всходы, и будут приносить свои темные плоды и в последующие времена».

(с) Сильмариллион – О плавании Эарендиля и Войне Гнева. Перевод С. Лихачевой.

Так что же произошло с умайар?

«Ибо он [Мелькор] мог украдкой явиться в разум открытый и ни о чем не подозревающий, надеясь разузнать часть его мыслей, прежде чем тот закроется, и более того - внедрить в этот разум свои собственные мысли, обмануть его и приобрести его дружбу. Мысль его всегда оставалась одной и той же, хотя она и менялась, чтобы лучше подходить к данному случаю (насколько он понимал): он желает одного только блага; он богат и может даровать своим друзьям все, что они пожелают; он особенно любит того, к кому обращается; но ему необходимо верить.
Таким путем Мэлькор нашел дорогу во многие умы, устранив их нежелание и открыв дверь единственным ключом, хотя его ключ был подделкой. <…> Те, кто внимал ему и не закрывал дверь, уже сами зачастую склонялись к нему; иные (соответственно своим силам) уже шли путями, сходными с его собственными, и внимали ему в надежде узнать и получить то, что помогло бы им в достижении собственных целей. (Так было с теми Майар, кто первыми, раньше всех, попали в его власть. Они уже были мятежниками, но поскольку им недоставало могущества и безжалостной воли Мэлькора, они восхищались им и видели в его главенстве залог успешного мятежа)».

(с) Виньяр Тенгвар №39 – Осанвэ-кента. Перевод С. Таскаевой.

«Мелькор также использовал и извращал в своих целях "страх Эру", понятый полно или смутно. Но это было труднее, опаснее и требовало большей ловкости. Меньших духов он мог привлечь на свою сторону любовью к себе и восхищением перед собой - и так довести их до восстания против Эру. И тогда Мелькор обращал во зло их страх перед Единым, так что они начинали смотреть на Мелькора как на вождя и защитника, и в конце концов оказывались слишком запуганы, чтобы вернуться под руку Эру, даже после того, как они поняли Мелькора и возненавидели его».

(с) Кольцо Моргота – Атрабет. Перевод А. Хромовой, ред. К. Кинн.

Можно сказать, что некорректно сравнивать падение Айнур и людей; однако в «Осанвэ-кенте» Пенголод подчеркивал, что все разумы равны и едины по природе. Разница между Айнур и Эрухини – количественная, а не качественная.

Процесс совращения младших Айнур (в т. ч. и балрогов) можно реконструировать следующим образом: поддержав Мелькора в Музыке, на заре Эа или при формировании Арды, они отвергали власть Илуватара и Манвэ как местоблюстителя (хотя, быть может, в начале им казалось, что Мелькор действует по воле Эру) —> их разум оказывался открыт для Мелькора, пока он не подавлял их волю в большей или меньшей степени (поначалу собственным авторитетом, позднее ложью, принуждением и страхом) —> будучи развращены, они погружались в исполнение греховных замыслов, пока их бытие не умалялось до бессильных теней, поглощенных страстями, которые они не могли удовлетворить, к чему их подталкивал остаток темной воли Мелькора.

Детально мы видели процесс падения на примере Саурона – это редкий пример, когда умайа пытался вернуться на светлую сторону, но не смог, а «его временное возвращение к добру и «благу» закончилось еще более грандиозным отступничеством, пока он не стал главным воплощением Зла последующих эпох» (Письма, №153. Перевод С. Лихачевой), потакая собственным «гордыне и жажде власти» (Письма, №183). Саурон не сумел исцелиться от зла в начале Второй Эпохи, потому что «the bonds that Morgoth had laid upon him were very strong» (S.-77 – Of the Rings of Power and the Third Age). В «Потоплении Анадунэ» упоминается, что Саурон черпал силу из рассеянной мощи Мелькора: «For there arose a second manifestation of the power of darkness upon Earth: a new shape of the Ancient Shadow , it may be, or one of its servants that drew power from it and waxed strong and fell...» (HoME-IX, Part Three). Все это, как и попытка выдать себя за Мелькора после Падения Нуменора, не могло не отразиться на моральном облике Саурона, доведя его до безумия и духовного ничтожества.

Кроме того, у нас есть пример Унголиантэ – это подробный рассказ «Поздней Квенты» (HoME-X): паучиха боялась Мелькора, потому что знала о его ненависти к тем, кто его оставлял, еще больше она боялась гнева Валар за соучастие в убийстве Древ, но пагубная страсть – голод – пересилила все. В конце концов, голод стал терзать Унголиантэ так сильно, что она осмелилась бросить вызов Морготу, а, потерпев поражение, бежала и тратила силы на попытки насытиться, пока не дошла до самоуничтожения.

Именно по этому пути двигался сам Мелькор; лишь Война Гнева помешала ему дойти до логического конца: «…он продолжал бы буйствовать, пока не низвел бы все до состояния бесформенного Хаоса. И все равно Мелькор был бы побежден, ведь этот Хаос "существовал" бы независимо от его разума и был бы потенциальным Миром» (ПМ). Это неудивительно, потому что Вала Алкар – первоисточник зла как такового, «supreme spirit of Pride and Revolt» (MT). Его Падение является «матрицей» как в силу того, что он непосредственно виновен в падении части младших духов, части альвов и всех людей (как Искуситель), так и из-за его разрушительного влияния на мир идей (в Музыке) и мир вещей (в эпоху демиургических трудов и ПЭ Солнца).

Автор статьи осмелится предположить, что балроги более всего были связаны с Мелькором и пали глубже, чем прочие умайар (в т. ч. и Саурон), дойдя до «нигилистического безумия», подобно Владыке Утумно и Ангбанда. Однако для обоснования тезиса мы, приняв идею о принадлежности балрогов к Айнур (эалар), рассмотрим вопрос с самого начала: что говорят источники о сторонниках Мелькора? Сколько их было? Все ли падшие Айнур подпали под власть Исказителя в одно время?

Нет смысла цитировать «Айнулиндалэ» – читателям хорошо известно, что с самого Диссонанса часть Айнур поддержала Мелькора, подстроив свои музыкальные темы под его голос. Позднее многие Айнур (и Мелькор был первым из всех) пожелали спуститься в Эа.

Балроги были «первозданными духами уничтожающего огня, главными слугами первозданной Темной Власти Первой эпохи» (Письма, №144). Это намекает нам, что балроги – майар Мелькора, его свита, подобно манир и сурули для Манвэ, ведь именно Мелькор «замыслил испепеляющий зной и необузданный огнь» и «правил огнем и жесточайшими морозами, самым лютым холодом и самыми глубокими горнилами под огнедышащими горами» (КУС-I, Музыка Айнур. Перевод В. Свиридова); «Гномский Словарь» говорил, что Бэльха (Мэлько) – «Lord of utter heat and cold, of violence and evil». И «Преображенные Мифы» добавляют: «His first desire (and weapon) had been fire and heat».

Если говорить о периоде от прихода Айнур в Эа и до завершения трудов Валар над формой Арды, то в текстах подчеркивалось, что изначально немногие духи выступили на стороне Мелькора.

«Долгое время Мелько скитался один; он повелевал огнем и морозом – от Стен Мира до глубочайших горнил под ним – и все, что ни есть в мире неукротимого и буйного, жестокого и внезапного, приписывается ему – и, по большей части, справедливо. Мало кто из божественного народа пошел с ним».

(с) Утраченный Путь – Айнулиндалэ. Перевод М. Виноградовой.

«И была битва между Мэлькором и Валар, и на время Мэлькор пропал и скрылся в иных краях, и творил там, что хотел, но не мог он вырвать земли из своего сердца. Ибо был он один, без товарища или соратника, и не было у него никого, кроме немногих последователей; из тех, кто изначально вторил его песне, немногие захотели спуститься с ним в Мир, и немногие из сошедших стали его прислужниками».

(с) Кольцо Моргота – Айнулиндалэ C. Перевод А. Щурова.

«И они снизошли туда: Манвэ и Улмо, и Аулэ, и прочие, о коих ты услышишь, Эльфвайн, но – знай! – Мэлькор был прежде них; но отряд его был невелик: кроме тех младших духов, кои вели свою музыку по его подобию; и он скитался один, и Земля была объята племенем».

(с) Кольцо Моргота – Айнулиндалэ С*. Перевод А. Щурова.

Вала Макар и Валиэ Мэассэ – «духи раздора и с несколькими иными меньшими духами, что пришли вместе с ними, были первыми и главными из тех, кто присоединился к разладу Мэлько и кто помог ему творить его музыку». (КУС–I, Пришествие Валар и создание Валинора. Перевод А. Куклей) К сожалению, эти колоритные Айнур не появлялись в текстах после Утраченных Сказаний (насколько нам известно), так что сложно сказать, были ли столь могущественные сторонники у Мелькора. Можно вспомнить Оссэ, что был «разжалован» из Валар в поздних текстах.

Мелькор был изгнан из Арды трижды: первый раз еще до формирования звездной системы, второй раз – Тулкасом, перед Весной Арды (третий раз – после Войны Гнева). Прежде, чем Тулкас переломил ход Первой Войны, Мелькору удалось сманить на свою сторону многих майар, и это сослужило ему хорошую службу, когда пришлось отступить.

«Мелькор же знал обо всем, что делалось; ибо даже тогда имел он между майар тайных друзей, что склонил на свою сторону, в первом ли звучании Айнулиндалэ или после в Эа. Главным из них, как открылось потом, был Саурон, великий мастер из пришедших с Аулэ. Так вдали, во тьме Эа, куда он удалился, Мелькор исполнился новой ненависти, завидуя творениям равных ему, кого он желал себе подчинить. Потому он собрал вокруг духов из бездн Эа, что служили ему, пока не счел, что силен; решив, что настал его час, он приблизился к Арде вновь; и опустил на нее взор, и красота Земли в дни ее Весны наполнила его изумлением, но поскольку не он владел ею, то положил уничтожить ее».

(с) Кольцо Моргота – Анналы Амана. Перевод Туилиндо.

После обрушения Светочей умайар примкнули к Мелькору открыто:

«…вышли они [Валар] с огромным войском против Мэлькора, дабы отнять у него власть над Средиземьем; но нынче возрос он в злобе и в мощи, и был повелителем многих чудищ и лиходейских тварей, и не могли валар ни разгромить его, ни пленить; и он бежал от их гнева, и притаился, пока не ушли они. Тогда возвратился он на Север, и воздвиг там для себя мощную крепость, и вырыл под землей огромные пещеры, дабы спасаться от нападений, и собрал вокруг себя многих духов слабее, которые видя его растущие величие и силу, теперь желали служить ему; а имя этого оплота зла было Утумно».

(с) Кольцо Моргота – Айнулиндалэ D. Перевод А. Щурова.

В КУС рассказывалось о духах, что были в мире до пробуждения альвов. Особенно выделялись мрачные и загадочные слуги Мандоса, нежные и мечтательные слуги Лориэна и «...другие – из крепости на севере, где тогда в глубоких подземельях Утумны обитал Мэлько. Были они опасны и полны зла; тревогу, соблазны и ужас несли они с собой, обращая темноту в гибельный и пугающий мрак, чего не случалось до той поры» (КУС-I, Оковы Мэлько. Перевод С. Таскаевой). А чуть дальше мы найдем прообраз балрогов, ждавших Мелькора в подземельях Севера (и безымянных тварей под Мориа): «И глубоко под землею в пещерах и норах до сих пор живут нечистые духи, заключенные туда в день, когда был пленен Мэлько, но все же многими путями порой проникают они в мир – сквозь расщелины, где они подражают голосам прилива на скалистых берегах, просачиваясь в темные протоки, что извиваются невидимыми много лиг, или из-под голубых сводов, где берут начало ледники Мэлько» (КУС-I, Оковы Мэлько).

А что же балроги?

«Многие Майар, привлеченные великолепием Мелькора в дни его величия, остались верны ему и во тьме; других он заставил служить себе с помощью лжи и предательских даров. В числе этих духов страшны были Валараукар, огненные бичи, кого в Средиземье называли балроги, демоны ужаса».

(с) Сильмариллион – Валаквента. Перевод С. Лихачевой.

«For of the Maiar many were drawn to his splendour in the days of his greatness, and remained in that allegiance down into his darkness; and others he corrupted afterwards to his service with lies and treacherous gifts. Dreadful among these spirits were the Valaraukar, the scourges of fire that in Middle-earth were called the Balrogs, demons of terror».

(с) Silmarillion – Valaquenta.

Балроги характеризуются как «scourges of fire». К сожалению, оригинальную глубину текста сложно передать: «scourge», как подсказывает Oxford Learners Dictionary, это не только «a whip used to punish people in the past» – самый бич или кнут, но и «a person or thing that causes trouble, difficulty or mental pain», т.е. тот, кто бич держит.

«В Утумно Мелькор собрал вокруг себя своих демонов – тех духов, что первыми примкнули к нему в дни его величия и более прочих уподобились ему в порочности: в сердцах их пылал огонь, но одеты они были во тьму, вооружены огненными бичами, и великий ужас шествовал перед ними. Позже в Средиземье их назвали балрогами».

(с) Сильмариллион – О приходе эльфов и пленении Мелькора. Перевод С. Лихачевой.

«And in Utumno he gathered his demons about him, those spirits who first adhered to him in the days of his splendour, and became most like him in his corruption: their hearts were of fire, but they were cloaked in darkness, and terror went before them; they had whips of flame. Balrogs they were named in Middle-earth in later days».

(с) Silmarillion – Of the Coming of the Elves and the Captivity of Melkor.

Вновь обратим внимание, что балроги более всего уподобились Мелькору-Морготу.

Чтобы понять, что имеется ввиду под «ужасом», который «шествовал» перед балрогами, можно вспомнить Кольцепризраков, величайших из слуг Второго Темного Властелина:

«Надо сказать, что немногие могли противостоять даже одному из этих жутких созданий, и Саурон полагал, что никому не под силу противостоять им, когда они собраны вместе под предводительством их ужасного вождя, владыки Моргула. Но они обладали одним свойством, которое для нынешней цели Саурона могло оказаться помехой: так велик был ужас, сопровождающий назгулов, даже незримых и необлаченных, что их появление могло вскоре быть обнаружено, и Мудрые могли догадаться о цели их похода».

(с) Неоконченные Сказания – Охота за Кольцом. Перевод О. Степашкиной.

Автор статьи - Moricar. Публикация статьи на Пикабу одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.

Вступайте в группу ВКонтакте - самый масштабный информационный ресурс о мифологии Толкина в СНГ!