Флора и фауна

4 - Падёжь. Дохнут бройлеры. Часто и много. Для примера сравните стоимость цыплят на 1 день от вылупления и на 5. Да и в ходе своей короткой и скучной жизни они тоже дохнут. Жара - минус пара, похолодало - ещё парочка отправилась к курячим богам.

5 - Запах. Они воняют. Ну не сами конечно, а продукты их жизнедеятельности. Поэтому продуманная клетка - маст хэв, ну или покупная. В обоих случаях нужно денег. Много.

6 - Время. Если вы не живёте в частном доме, а пытаетесь поднять мясца на даче, куда ранее приезжали на выходные - поздравляю. У вас теперь вторая работа. С ежедневным рейдом по уборке курятника, замены воды и корма.

Как итог большинство экспериментаторов заканчивают эксперименты на первом максимум втором выводке и кушают магазинную курочку.

P.s. с перепелами проще + яйца. Но тоже гемора хватает)

Почему бараны сами свое стадо не водят, а овцы идут хоть за грузином, хоть за евреем.
...
Граждане не задумываются над тем, куда ведет их козел. Они не ставят под сомнение его авторитет, даже если впереди маячит явная опасность, например обрыв или люди с характерными инструментами наготове. ...человек сильно поработал не только над характеристиками их ... но и над послушностью. Но если бы этой послушности не было в корне, так легко обдурить овцу удалось бы едва ли. То есть граждане и от природы довольно кроткие и безынициативные создания с ярко выраженным стадным инстинктом.
...
Большую часть жизни РСП с детенышами живут отдельно от самцов.

Что родители были не родные она знала всегда. Она помнила, как в начале войны ее, трехлетнюю девочку, потерявшую родных, подобрала женщина, которая стала ей мамой на всю жизнь. Потом – все как у всех: школа, учеба, работа, замужество, рождение сына и вот он итог – одиночество. Сын еще лет двадцать назад, согласившись на уговоры жены, избрал местом жительства другую страну и благоденствовал с семьей в городе Хайфа. За все это время посетил родной город всего лишь раз. Созванивались, сын ежемесячно присылал ей деньги, но она их не тратила - откладывала на специально открытый счет. За двадцать лет накопилась немалая сумма, она вернется сыну. Потом...

В последнее время ее не покидала мысль, что прожила она жизнь хорошую, полную забот и любви, но – чужую. Если б не война, была бы у нее совсем другая семья, другие родители, другой родной дом. Значит и судьба была бы другой. Родных своих родителей она почти не помнила, но часто вспоминала девочку – ровесницу, которая всегда была рядом в те, почти младенческие годы. Машей ее звали. Так и слышится, порой, как их окликали: - «Машутка, Дашутка!» Кем она ей приходилась? Подружкой, сестрой?

Размышления ее прервал короткий сигнал мобильного телефона. Она взглянула на экран – пенсия пришла на карточку! Вот и хорошо, очень кстати! Можно прогуляться в магазин, прикупить кофе – последний сварила вчера утром. Осторожно постукивая по тротуару тростью, обходя осенние лужи, она подошла ко входу в магазин.

У дверей притулилась серенькая, полосатая кошечка, опасливо поглядывая то на прохожих, то на стеклянные двери. Жалость шевельнулась в сердце: – «Мерзнет, бедняжка, да и голодная, наверное. Взяла бы тебя домой, да только... Кому ты нужна будешь после меня? А мне осталось... Не сегодня, так завтра». Но, жалея несчастную, прикупила ей недорогой пакетик корма.

Она аккуратно выдавливала желейную массу в полиэтиленовый лоток, кошка терпеливо ждала и поглядывала на благодетельницу влюбленными глазами. Распахнулись двери магазина и на крыльцо вышла дородная женщина, выражение лица которой не предвещало ничего хорошего. Она, без лишних слов, отшвырнула ногой лоток с кормом так, что желейные комочки разлетелись по тротуару:

– Говоришь им, говоришь – никакого толку! – рявкнула она. – Нечего их тут прикармливать! – и развернувшись нервно удалилась.

Кошка, опасливо оглядываясь, принялась подбирать кусочки съестного с тротуара, а Дарья Ивановна, задохнувшись от возмущения, почувствовала первый укол надвигающегося приступа. Она поспешила к автобусной остановке – лишь там были скамеечки. Присев на одну из них, она лихорадочно шарила по карманам, в надежде отыскать таблетки, но напрасно.

А боль безжалостно накатывала волнами, голову будто сдавливали в тисках, в глазах темнело, из груди рвался стон. Кто-то дотронулся до ее плеча. Она с трудом открыла глаза – молоденькая девушка испуганно смотрела на нее:

– Вам плохо, бабушка? Как Вам помочь?

– Здесь, в пакете. – Дарья Ивановна слабо шевельнула рукой. – Там упаковка кофе. Достань и распечатай.

Она припала к упаковке, вдохнула аромат жаренных зерен раз, другой. Боль не прошла, но ослабла.

– Спасибо, девонька. – Слабо произнесла Дарья Ивановна.

– Меня Полиной зовут, а спасибо скажите кошке. – Улыбнулась девушка. – Была рядом с вами и так громко мяукала!

– И тебе спасибо, моя хорошая. – Дарья Ивановна погладила кошку, которая сидела тут же, на скамейке с ней. Та самая, полосатая.

– Что с вами случилось? – участливо интересовалась девушка.

– Приступ, девонька, мигрень. – Призналась Дарья Ивановна. – Перенервничала, бывает...

– Я провожу вас до дома, одной вам трудно будет дойти...

– ... У моей бабули – тоже бывают приступы мигрени. - Рассказывала Полина, когда они пили слабенький кофе с молоком и печеньем в квартире Дарьи Ивановны. – Вообще-то, она мне прабабушка, но я ее называю «бабуля». Она в поселке живет, вместе с моей бабушкой, мамой и папой. А я учусь здесь, в медучилище, на фельдшера. Бабуля, как и вы, меня девонькой называет. И еще - вы так на нее похожи, что я сначала подумала, что вы – это она! А вы не пробовали искать своих родственников, тех, настоящих?

– Полинушка, девонька, как их найдешь? Ведь я их почти и не помню. Ни фамилии своей, ни откуда я родом. – Рассказывала Дарья Ивановна, поглаживая пригревшуюся на коленях кошку. - Помню - бомбежку, когда мы ехали на подводе, потом танки... А я бежала, бежала так, что себя не помнила! Ужас! На всю жизнь ужас! Потом меня женщина подобрала, я ее всю жизнь мамой называла, и сейчас она для меня мама. После войны пришел ее муж и стал мне самым лучшим папой на свете! Осталось у меня из своего – только имя. А семья моя родная, вернее всего погибла, там, под бомбами. И мама, и Машутка...

Она не заметила, как после этих слов Полина вздрогнула и посмотрела на нее огромными, голубыми глазами:

– Дарья Ивановна, а у вас есть родинка на правом плече, на листик похожая?

От неожиданности хозяйка поперхнулась кофе, а кошка внимательно на нее уставилась.

– Откуда тебе это известно, девонька?

– У бабули точно такая-же. – Тихо произнесла Полина. – Ее Марией зовут. Она до сих пор не может сдержать слез, когда вспоминает свою сестренку – близняшку, Дашутку. Пропала она под бомбежкой, при эвакуации. Когда фашисты дорогу перерезали, пришлось вернуться домой, там и пережили оккупацию. А Дашутка пропала. Так и не нашли, сколько не искали...

С утра Дарья Ивановна не могла найти себе места. Она ходила от окна к двери, ожидая гостей. Серенькая, полосатая кошка не отходила от нее ни на шаг, с тревогой всматриваясь в лицо хозяйки.

– Не волнуйся, Маргоша, со мной все в порядке, – успокаивала хозяйка кошку. – Только сердце стучит...

Наконец, прозвенел дверной звонок. Дарья Ивановна, волнуясь открыла дверь.

Две пожилые женщины, замерев, молча смотрели друг на друга глазами полными надежды. Словно в зеркале видели они не потерявшую цвет голубизну глаз, седые локоны вьющихся волос и скорбные морщинки в уголках губ.

Наконец, гостья облегченно выдохнула, улыбнулась, шагнула навстречу и обняла хозяйку:

– Здравствуй, Дашутка!

А на пороге, утирая слезы счастья, стояли родные люди.

Автор - Тагир Нурмухаметов.

Полуостров Пеликан-Пойнт, Намибия.

Фотограф Xenia Ivanoff-Erb.