Белочка
Гришка жил в деревне Малые Пеньки. Богом забытое место. Дороги тут латали грязью поверх асфальта ещё в девяностых, а население составляло ровно двадцать три человека.
Гришка чувствовал, что вокруг какая-то непробивная тоска. Соседи - хорошие люди, душевные, но… предсказуемые. Спросишь деда Митяя про рыбалку - он расскажет одну из трех историй про сома. Спросишь через неделю - расскажет слово в слово, с теми же паузами для сплевывания. Спросишь про политику - махнет рукой и уйдет в огород.
От этой предсказуемости Гришка начал пить. Пил он самозабвенно, с надрывом, генерируя тонны низкокачественной, но стабильной драмы в жанре «русская хтонь».
Но однажды, проснувшись с головой, звенящей как царь-колокол, Гришка решил: всё. Хватит. Умру, но пить брошу.
Организм, привыкший к этаноловой анестезии, взбунтовался. К вечеру второго дня Гришку начало трясти. Стены родной избы поплыли, узор на ковре начал складываться в QR-коды, а потом пришли они.
Черти.
Правда, выглядели они не канонично. Это были два жирных, холеных кота. Один рыжий, другой черный, как смоль. Они не сидели на груди, а вальяжно расположились за кухонным столом. Рыжий что-то печатал лапой на невидимой клавиатуре прямо по клеенке, а Черный с укоризной смотрел на трясущегося Гришку.
- Ну и вот чего он добивается? - скрипучим человеческим басом спросил Черный. - У него по сюжету «запойная депрессия» еще на два сезона прописана. А он в «преодоление» решил сыграть.
- Инициатива, - буркнул Рыжий, не отрываясь от скатерти. - Параметр «Воля» скакнул. Баг, наверное. Или рандом так выпал.
- Какой рандом? У нас сценаристы в отпуске, сейчас алгоритм на автопилоте сюжет генерит. Если он сейчас трезветь начнет, нам придется ему работу искать. А в Малых Пеньках из вакансий только пастух, и та занята дядей Васей.
Гришка зажмурился.
- Белочка, - прошептал он сухими губами. - Допился. Коты базарят.
- Сам ты белочка, - обиделся Черный. - Мы - техподдержка локального кластера. Слышь, юзер, ты давай, накати сто грамм и ложись спать. Утром проснешься, голова не болит, и снова за бутылку. Нормально же сидели.
- Не буду, - упрямо сказал Гришка, чувствуя, как холодный пот течет по спине. - Я жить хочу. По-нормальному.
Рыжий перестал стучать по столу и посмотрел на Гришку желтым, абсолютно не кошачьим глазом.
- «По-нормальному»… - передразнил он. - Ты хоть понимаешь, сколько ресурсов жрет твоё «по-нормальному»? Это нам сейчас надо тебе конфликт интересов прописывать, любовную линию вводить… А у нас в анклаве из женских персонажей только баба Нюра и продавщица Ленка, а у Ленки фигура, скажем так, на любителя.
Гришка схватил со стола кружку и швырнул в котов. Кружка пролетела сквозь Рыжего, не встретив сопротивления, и с грохотом разбилась о печку.
Коты исчезли. Просто выключились, как старый телевизор.
Гришка не спал до рассвета. А утром вышел на крыльцо и охренел.
Мир изменился.
У калитки, где много лет рос кривой, полудохлый куст сирени, теперь стояла новенькая, сверкающая краской беседка. Дед Митяй, проходивший мимо, был одет не в привычный ватник, а в яркую гавайскую рубашку.
- Здорово, Григорий! - гаркнул Митяй. - Как насчет в шахматишки сгонять? Я тут дебют новый выучил!
Гришка стоял, открыв рот. Дед Митяй не знал слова «дебют». Он знал только «наливай» и «рыба».
Это был патч. Пока Гришка «болел» ночью, Наблюдатели поняли, что сюжет свернул не туда, и за ночь пересобрали реальность вокруг него. Обновили декорации, подкрутили настройки НПС.
Но Гришка был упрямым. Он не стал играть в шахматы. Он завел свой старый «Иж» и поехал в райцентр. Ему нужно было выбраться из этого дурдома.
Мотоцикл ехал странно, как будто стоял на месте. Мотор не ревел, а гудел ровно, как пылесос. Мимо мелькали березы - абсолютно одинаковые, словно кто-то нажал Ctrl+C, Ctrl+V.
На выезде из района, на мосту через речку, Гришка увидел, что моста нет. Точнее, он был, но какой-то… мутный. Сквозь асфальт просвечивала вода.
Он вдавил газ.
«Иж» влетел в мутную зону. Удар был страшный. Гришка почувствовал, как металл сминает ему грудь, увидел вспышку боли и темноту.
«Ну вот и всё, - подумал он с облегчением. - Конец».
…Он открыл глаза от того, что в лицо светило солнце.
Гришка лежал у себя во дворе рядом с мотоциклом. Целый. Невредимый. Даже голова не болела.
«Иж» стоял на месте, целый, только чуть более ржавый, чем он помнил. Куста сирени не было. Беседки тоже не было. Была просто яма.
К забору подошел дед Митяй. В ватнике.
- Здорово, Гришка! - прошамкал он. - Слыхал, на реке-то сом…
Гришка заорал.
Он орал так, что вороны взлетели с проводов.
- Вы что, издеваетесь?! Я же умер! Я разбился на мосту! Где мост?! Где коты?!
Митяй посмотрел на него сочувственно.
- Перепил ты, паря. Белочка у тебя.
- Нет никакой белочки! - Гришка схватил деда за грудки. - Вы все ненастоящие! Это анклав! Я знаю, я слышал! Вы мне просто сохранение откатили!
К вечеру к дому Гришки подъехала "буханка" с красным крестом.
Из нее вышли двое. Крепкие, спокойные ребята в безупречно белых халатах. У них были добрые, усталые глаза и очень сильные руки.
- Григорий Павлович? - ласково спросил один, которого (судя по бейджику с очень четким шрифтом) звали «Модератор 1-й категории Сергеев». Вслух он представился как фельдшер Паша. - Что ж вы так шумите? Людей пугаете. Матрица какая-то, коты-программисты…
- Вы не понимаете! - Гришка пытался вырваться, но Паша держал его профессионально, не причиняя боли, но и не давая шевельнуться. - Я видел, как мир меняется! Я умер, а меня загрузили в ветку, где я выжил!
- Конечно, конечно, - кивал второй санитар, набирая что-то в шприц. - Это типичный пост-алкогольный психоз. Дереализация. Сейчас мы витаминчиков уколем, поедем в санаторий. Там хорошо, там люди интересные.
Укол был почти безболезненным. Мелкие глюки исчезли сразу. Мир стал плотным, тяжелым и убедительно реальным.
Пока его вели к машине, Гришка заметил на крыше дома рыжего кота. Кот подмигнул ему, лизнул лапу и демонстративно отвернулся.
В "санатории" (городской психиатрической больнице) Гришке понравилось.
Во-первых, стены здесь были твердые. Во-вторых, здесь было много народу.
В курилке он встретил странного парня в очках, который часами смотрел на трещину в асфальте.
Гришка подсел рядом, закурил.
- Знаешь, - тихо сказал очкарик, не поворачивая головы. - Эта трещина вчера была на два сантиметра левее.
Гришка замер. Посмотрел на парня. В глазах очкарика была та самая «искра». Живая, замученная, но настоящая.
- Я Гриша, - сказал он. - Я из Малых Пеньков.
- Алекс, - ответил парень. - Я из офисного центра в Сити. Слушай, у тебя в локации коты разговаривают? А то у меня голуби в основном, но они тупые, только курлыкают на бинарном.
Гришка улыбнулся впервые за неделю.
- Коты - это админы, - шепотом сказал он. - А санитары - модераторы. Главное - не ори про матрицу. Они тогда дозировку повышают.
- Я знаю, - кивнул Алекс. - Я здесь уже третий раз. Просто играю роль. «Сумасшедший в стадии ремиссии». Скучно, но зато общество приятное. Тут, в дурке, процент Живых самый высокий по региону. Нас сюда специально свозят, чтобы мы друг об друга сюжеты строили.
- И что делать будем? - спросил Гришка.
- Жить, - пожал плечами Алекс. - Развивать персонажа. Говорят, если очень постараться и выдать гениальный сюжетный твист, тебя могут перевести на сервер с магией и эльфами. Но это не точно. Может, просто байка для новичков.
Гришка затянулся, глядя на облака. Облака были подозрительно похожи на скопированные в "Фотошопе" куски ваты.
- Эльфы - это перебор, - сказал он. - А вот если бы они мне в деревню нормальную бабу с душой завезли… Я бы им такой романтический сюжет выдал, обрыдались бы.
- Попробуй, - подмигнул Алекс. - Запрос во Вселенную, все дела. Главное, делай это искренне. Они любят искренность.
Вечером Гришке приснился рыжий кот. Он сидел на папке с личным делом Гришки и ставил печать: «ОДОБРЕНО. ЖАНР: МЕЛОДРАМА С ЭЛЕМЕНТАМИ ПСИХОДЕЛИКИ».
Гришка спал и улыбался. Завтра будет интересный день. Сценарий уже написан.
