Дикие животные

Медоуказчики бывают большие и малые, толстоклювые и пестролобые, и еще всякие разные. Но объединяет этих птиц одно: они знают, где находится мед и приводят к нему людей, а возможно даже и некоторых животных — любителей сладенького. Нет, они совсем не альтруисты.

👉 Показывая местонахождение пчелиных гнезд, медоуказчики преследуют свои корыстные цели.

Большинство медоуказчиков обитает на территории Африки. Только два вида встречаются в Азии.

Они могут питаться насекомыми, включая термитов и пчел, но больше всего им по вкусу то, что находится внутри пчелиного гнезда. Рады будут абсолютно любым продуктам пчеловодства.

Даже воск едят. А ведь далеко не каждая птица способна его переварить.

Проблема заключается только в том, что обитали ульев крайне агрессивно настроены против незваных гостей.

Они имеют склонность жалить все, что незаконно проникает в их дом — в том числе наглую птичью морду.

Без посторонней помощи медоуказчикам никак не обойтись.

Поэтому они придумали хитрый трюк: своими громкими криками привлекают внимание людей и, удостоверившись, что их услышали, ведут их к очередному тайнику с медом.

Чтобы «общаться» с птицами, некоторые местные жители используют специальные свистки.

👉 Так они дают понять медоуказчикам, что связь установлена и можно выдвигаться за лакомством.

Выглядит это следующим образом: птица усаживается на ветку дерева и зовет людей. Когда они приближаются, перелетает на следующее дерево и повторяет «процедуру».

Через некоторое время аборигены оказываются у пчелиного гнезда, успокаивают пчел дымом и забирают соты.

В качестве награды медоуказчик получают свою долю в виде небольшого количества сот 🍯 — радости его нет предела.

Правда, некоторые нечестные люди иногда ничего не оставляют птице. Зря.

Существует поверье, что птица за такой обман может в следующий раз привести людей не к меду, а прямиком в логово гиен или леопарда.

👉 Хорошо, если получится отделаться легким испугом. Но может и не получиться.

Впрочем, такое поведение птицы связано, скорее, не с обидой на двуногих, а с врожденным любопытством.

Их привлекает все, что кажется им необычным. Пятнистая шкура леопарда, промелькнувшая в кустах, истерический смех гиен, романтические рыки льва и львицы. Наблюдая за этим со стороны, медоуказчики подают голос, который люди воспринимают как призыв идти за медом. Вот и получаются курьезные ситуации.

С другой стороны, наблюдения показывают, что если не делиться с медоуказчиком «добычей», он перестает со временем сотрудничать с людьми ввиду отсутствия мотивации.

Источник.

В дни, когда звери трепетали перед могучими львами и называли их владыками всея саванны, вышел из тени тот, кто не склоняется ни перед кем. Его не породила злоба, но гнев стал ему пищей. Ни укус кобры, ни клык леопарда не сразили его, ибо кожа его — самая крепкая броня, дух его — закалённая сталь, а сердце — барабан войны. Так явился новый Владыка. Он стал истинным царём зверей — не по званию, но по праву. И поклонились ему даже самые гордые.

Медоед мал ростом, но облик его не знает слабости. Тело его — плотное и низкое, будто вырезано из чёрного гранита. Спина — цвета пепла, словно вся пыль бесчисленных битв осела на его шкуре. Лапы — когтистые молоты, созданные крушить и подчинять. Глаза — не блеск хищника, но холод наблюдателя: всё видит и многое ведает.

От пустынь Намибии до индийских джунглей его боятся и восхищаются им. Медоед ступает по земле, как воинственный царь, собирающий свою дань. Он берёт всё, что пожелает: ящерицы, зайцы, гадюки, мёд, чужая добыча — всё становится его трапезой. Даже большие коты уступают ему свой завтрак, пока вместо него Владыка не спросил их жизни.

Пусть на Медоеда обрушится шквал пчелиных жал, дождь из игл дикобраза, копыта буйвола, когти леопарда или клыки льва. Госпожа эволюция создала в лице Медоеда идеального воина-берсерка, даровав ему две способности.

Первая — нечувствительность к боли. Удары, порезы и раны не способны сломить бушующую волю к победе. Медоед был выкован вечным пламенем, чтобы атаковать и держать удар от зверя в 10 раз крупнее него. Молодые хищники, что впервые встречают на своём пути Владыку, порой видят в нём лёгкую добычу и вступают в бой. Но почти никогда им не выйти победителем.

Тело Медоеда слышит боль, но не слушает: её глас гасят толстая кожа и жировая прослойка под ней. Шкура зверя — и доспех, и оружие одновременно: невероятно прочная, но исключительно эластичная. Толщиной в палец, до 6 миллиметров, она в четыре раза прочнее человеческой кожи и в несколько раз подвижнее.

Глупец, схвативший Медоеда, пожалеет о своём поступке, ведь возмездие будет стократ сильнее. Владыка изворачивается внутри собственной кожи и обрушивает гнев на врага. Он вцепляется обидчику в морду, глаза, нос — куда угодно. Гибкий позвоночник, стальные мышцы и челюсти-капканы не знают пощады. Укус настолько силён, что зверь раскалывает черепаший панцирь с такой же лёгкостью, как куриное яйцо.

Второй дар эволюции — невосприимчивость к яду. Кобры и мамбы — самые смертоносные змеи Африки — для Медоеда лишь трапеза. Четверть всего рациона Владыки состоит из змеятины. А все благодаря одной маленькой мутации в ДНК, что превращает яд в воду.

Токсин большинства ползучих гадов нацелен на никотиновые ацетилхолиновые рецепторы. Эти рецепторы находятся в нервной системе и мышцах. Именно они передают сигналы о том, что телу нужно двигаться, легким — дышать, а сердцу — биться. Но змеиные токсины блокируют их работу, из-за чего наступает паралич дыхания, остановка кровообращения, поражение нервной системы и смерть.

Так вот, на Медоеда отрава не действует. Его ацетилхолиновые рецепторы отталкивают молекулы яда с помощью аминокислоты аргинина. От смертоносного укуса чёрной мамбы владыку лишь потянет на сон. Но ненадолго: как только Медоед очнется, он восстанет и добьет врага.

Не всегда Медоед берёт своё грубой силой: он славится хитростью и умом. Так, Владыка заключил союз с маленькой птичкой медоуказчиком. Она показывает, где обнаружила улей, Владыка разоряет его и делит с пернатым добычу. Медоед забирает мед, а медоуказчик — соты и личинок.

Даже человеческая хитрость не способна сломить дух и волю Владыки. Удержать зверя в неволе — то ещё испытание. Из любого заточения Медоед будет искать выход острыми когтями и не менее острым умом. Самый известный Медоед-беглец — Стоффл. Из центра реабилитации диких животных в ЮАР он сбегал несколько десятков раз!

Слава бесстрашного воина идёт далеко впереди самого бойца. Так что некоторые животные не просто преклоняются перед ним — они мимикрируют. Детёныши гепардов очень интересно раскрашены: тёмные бока и белая шерсть на спине издалека очень похожи на Медоеда. Благодаря этому котят обходят стороной львы и гиены, никому не хочется просто так нарваться на гнев Владыки.

Медоед не собирает свиту, но спутницу выбирает сам. Его брачные ритуалы далеки от нежности: борьба — вот единственная прелюдия. Но в глазах Владыки это не жестокость, а проверка. Лишь та, что выдержит натиск его либидо, достойна делить с ним логово. Выбрав свою даму лапы и сердца, он уединяется с ней в норе под землёй на несколько часов — а порой и дней. Всё это время — бесконечная схватка, борьба и спаривание, в котором сплетаются сила, инстинкт и первобытная страсть.

Через 2 месяца от пламенного союза рождается один, реже два детёныша. Сама природа не решается даровать миру больше Медоедов. В глубокой норе под землёй самка учит наследников жить без страха. Долгие месяцы юный Владыка не покинет мать. Он будет оттачивать умения, копить силы и жадно впитывать новые знания. Лишь через год он будет готов покинуть родительницу, чтобы найти свой путь. Путь того, кто не склоняется ни перед кем и никогда не отступает.

Источник.

Национальный парк Раномафана, Мадагаскар.

Фотограф Kamalak Kannan BV.

Морской котик не пускает королевского пингвина к океану. Каждый раз, когда птица направлялась к воде, он быстро поднимался с места и бросался к ней, чтобы преградить путь. Это продолжалось добрых пятнадцать минут, и пингвина даже несколько раз сбивали с ног за упрямство. В конце концов тюлень, казалось, потерял интерес и отпустил его в океан.

Остров Южная Георгия, Великобритания.

Фото и текст: Yuri Choufour.

Заповедник Окондзима, Намибия.

Фотограф Chris Packham.