Каждый раз, когда кто-то поднимает тему миграции, в воздухе сразу становится напряженно. Словно кто-то выключает музыку на шумной вечеринке — и все вдруг начинают слушать, что будет дальше. Мы можем делать вид, что ничего не происходит, можем заговаривать проблему красивыми словами про «гуманизм» и «толерантность», но это игра в благородство, которая всегда заканчивается одинаково: громкими заголовками о сожженных машинах и уличных беспорядках.
Посмотрите на Париж, Лондон, Лос-Анджелес. Эти города еще недавно продавали миру картинку «жизни мечты», а теперь напоминают хронику постапокалипсиса. На месте уютных кварталов — толпы, дым, полицейские кордоны, горящие витрины. Бульвары, по которым гуляли туристы, теперь — полоса препятствий между разгневанными жителями и не менее разъяренными приезжими. И главное — все это случилось не за один день. Сначала чуть-чуть ослабили контроль, потом чуть больше, потом решили, что мигранты — отличное решение для демографических проблем. И вот спустя годы получаем города, где местные жители массово голосуют ногами — просто уезжают.
Даже Япония, страна, где порядок всегда был не просто ценностью, а частью национальной идентичности, решила открыть двери иностранцам. Демография чтоб ее: население стареет, рабочих рук не хватает, автоматизация не спасает. Казалось бы, несколько тысяч приезжих ничего не изменят, но японцы в ужасе — чужие привычки режут глаз. Слишком громко говорят, не кланяются, мусорят. Для японцев это не бытовая мелочь, а прямая угроза их миру, их культурному коду. И если уж даже японцы не готовы терпеть «новую норму», то почему мы уверены, что наш социум проглотит ее безболезненно?
Россия пока еще не живет по сценарию Парижа, но симптомы видны невооруженным глазом. В мегаполисах растут этнические анклавы, отдельные диаспоры начинают играть в собственную политику, решать вопросы с местными администрациями и даже выдвигать своих людей в управленцы. Ассимиляционный механизм, который десятилетиями считался нашей сильной стороной, захлебывается. И тут важно задать честный вопрос: где проходит граница между здоровым привлечением рабочих рук и созданием параллельных миров внутри наших городов?
🔗Life, «Россия пока не Париж — но тревожные сигналы есть»
https://life.ru/p/1777567
Министр Решетников предлагает вернуться к старому доброму вахтовому методу: приехал — поработал — уехал. Чистая, простая схема, понятная обеим сторонам. И главное — не превращающая страну в бесплатный отель с опцией «все включено». Лечить, учить, обеспечивать жильем миллионы приезжих — это не про доброту, это про экономическую самоубийственную щедрость. Налоги платят далеко не все, зато льготы получают максимально. И тогда социальная система начинает трещать по швам, а у местных растет ощущение, что их поставили в очередь за собственными же налогами.
А еще у меня есть уголок, где я раскручиваю такие темы до конца — чтобы совсем без купюр.
Пример ОАЭ здесь звучит почти как притча. Там мигрантов 90%, но правила игры жесткие: хочешь работать — работай, нарушил — чемодан, вокзал, депортация. В итоге Эмираты остаются богатой и безопасной страной, а рабочие руки — довольными, потому что увозят домой деньги, которых хватит на безбедную жизнь семьи. Там нет иллюзии, что мигрантов нужно «встраивать» в культуру или давать им новые паспорта. Система честна и к ним, и к местным.
🔗РБК, «Министр Решетников: “приехал — поработал — уехал” как новая политика»
https://www.rbc.ru/economics/17/09/2025/68caa32d9a794744e32d65d8
И вот мы стоим на развилке. С одной стороны, нам нужны люди, которые будут строить дороги, возводить дома, ремонтировать трубы — экономика без них просто встанет. С другой — у нас нет бесконечного ресурса раздавать плюшки всем, кто приехал. И если продолжим играть в добрых спасителей, то рискуем проснуться в стране, где наши собственные правила больше ничего не значат.
Может быть, пора признать, что гуманизм не должен означать наивность. Что уважение к чужому труду не равно обязательству интегрировать каждого в нашу систему координат. Что право жить по своим законам — это не только право приезжих, но и право принимающей стороны.
Вопрос только в том, насколько Россия готова на этот разговор. Готова ли сказать «спасибо, все свободны» и вернуть миграцию в рамки временного найма, или мы продолжим тешить себя мыслью, что «как-нибудь рассосется»? История других стран намекает, что рассасывается редко. Обычно сначала поджигают мусорки.
