
Конный клуб
Конячий шопоголизм
Эти трое были первыми. Как сейчас помню: пластмассовая скребница, синтетическая щетка-смахивалка и копытный крючок. Предел мечтаний персонажа, вяло ходящего в прокат, но смотрящего в будущее с надеждой и оптимизмом. Свои щетки — это самое простое, что можно организовать на первых порах для услады терзаемой мечтами о чем-то прекрасном души, вот они и организовались. Мне было лет 15 или что-то около того. Не было ни своей лошади, ни минимального таланта к верховой езде, зато щетки были.
Они у меня кстати до сих пор есть, те самые. Что слегка пугает, ибо моим основным талантом является что-то продолбать или сломать. Но эта святая троица не сдается, глядя на меня из ящика до сей поры.
Меняется только цвет шерсти, застрявшей в скребнице.
Через какое-то время после покупки тех троих я завела щетку для лошадиной морды. Она нифига не чистила, но была очень приятной на ощупь и тем самым оправдывала свое присутствие в мешке с щетками. И вот она кстати потерялась, причем довольно быстро.
И ящик ведь не сразу завелся, не сразу... Завелся он только с появлением Мани, потому что масштабной личности какой-то там мешочек для щеток не по рангу. Я пошла в строительный магазин и после получасовых метаний стала счастливым обладателем здоровенного ящика для инструментов, в котором четыре вышеописанных персонажа как-то сразу и потерялись, грустно лежа дне.
Тут мне тормоза и сорвало.
За каких-то пару месяцев ящик заполнился всем тем, что может быть полезно человеку, приближенному к Мане. Ну то есть перекисью, зеленкой, ватой и целой плеядой ранозаживляющих мазей и присыпок. Хотя конечно и пара щеток добавилась, потому что тереть эту срань одной пластмассовой скребницей можно было до посинения, с железной оно бодрее пошло. Так же в компанию элегантно вписалась щетка для хвоста на длинной ручке, потому что расчесывания хвоста меня всегда успокаивало, став чем-то вроде медитации. Этой же щеткой благодаря удобной ручке было легко убеждать Маню, что в процессе пшиканья кондиционером не обязательно драться со мной ногами, можно просто встать и молчать, оставив свое авторитетное мнение при себе.
Скребницы. Щетки для всех мест. Кисточки для копытных мазей и для дегтя. Обширный набор косметических средств, основной функцией которых было меня успокаивать, потому что при взгляде на их изобилие появлялась мысль «ну что же, я сделала все что могла» и вид вечно желтой, зато вкусно пахнущей Мани как-то легче воспринимался. Мази для ног/копыт/тентаклей (на случай если вдруг вырастут, а тут хоба — я ко всему подготовилась, ай да я, ай да молодец.) Ящик мой по весу стал солидным, я тащила его из амуничника к калитке родного денника слегка наклонившись и кряхтя, но все больше для вида и из природной тяги к кокетству, ведь все в курсе, что на самом деле силищ во мне немерено и при надобности слона завалю не дрогнув.
Шли годы. У ящика появился филиал, куда переехала косметика и прочая аптечка. Потом у ящика и филиала появился огромный синий друг, куда отправилась жить всякая крайне важная фигня типа железок, разной кожи и горы другой несомненно милой сердцу любого частного владельца ерунды, которая никогда не пользуется, но радует своим наличием. Амуничник медленно, но верно стал превращаться в амуничник им. кобылы Мани Великолепной, потому что шопоголиками не только рождаются, но и становятся, а при наличии таланта покупать всякую фигню открываются такие горизонты, что аж страшно.
А сейчас что? Сейчас у меня тоже есть ящик. Старость близко, но я так просто не сдаюсь. Ящик голубенький. С угрожающей и одновременно сентиментальной надписью на чуть треснувшем боку «Оля + Рома = не брать» - и не потому что берут, не, а потому что у меня паранойя. Вдруг кто-нибудь захочет похитить те самые три реликвии, купленные самыми первыми, а ведь они мне родные, еще немного, и дам им имена. Их пропажа может трагически сказаться на моей и так весьма шаткой любви к человечеству.
Секрет ныншнего всего одного ящика прост — он не один. В недрах амуничника скрывается еще парочка, в потаенной нычке в глубинах конюшни тоже один припрятан, а все остальное, накопленное и нажитое, равномерно размазано везде. Типична ситуация внезапного обнаружение какого-нибудь капсюля в самом неожиданном месте и медленное осознание «о, кажись мое, хэх, а я лет пять тебя искала, дружочек». И так постоянно. Ведь вещи нужны в основном для того, чтобы их везде раскладывать и забывать об этом, ведь пользуюсь от силы парой вещей, ибо остальное лень в кучу сгребать. Но расстаться со всеми накопленными богатствами выше моих сил. Иногда мне нравится их перебирать и радоваться тому, что они есть, хоть и не нужны, потому что пользуюсь я седлом, уздечкой, двумя-тремя вальтрапами, гелем под седло и парой передних ногавок, которым уже лет десять. Все. Даже попонами не пользуюсь, потому что состою в обществе защиты попон от жрущих их коней, а конь мой их жрет, поэтому хрен ему, а не попоны.
Но душу это все греет. Посмотришь, умилишься, чомбурочек какой красивенький рукой погладишь, ногавочки неопреновые пальчиком поковыряешь. И тепло так на душе сразу. Хорошо.
Особенно если помнить, что дома есть лоджия, и она тоже забита амуницией. В том числе и ящиком с щетками.
Потому что это не лечится😐
(с) Ольга Кушнир
Лучшая лошадь
Мотивационных статей полно.
Как ездить, зачем ездить, на ком ездить. Аж скучно.
Кому, как ни мне традиционно капнуть маленечко тлена в этот мир радуги😈
Первым делом признаюсь, что самой лучшей лошадью в моей жизни был Борис. Надежный, удобный и кроткий как агнец божий. Немного деревянный, но это простительно. Да даже голова лося (кстати до сих пор терзаюсь - почему лося, Карл?!) его не портила, лишь шарм придавала. На Борисе я сидела и лежала в те моменты, когда на Борисе не корячились вольтижировщики. Им он и принадлежал - такой просто чувак из досок и с вырезанной из фанеры башкой лося. Вспоминаю с нежностью. Вот кого надо было брать. Жрать не просит, под прокатом не бунтует, из ухода - банка краски раз в год. Красота! Летом можно прикручивать колесики, зимой - полозья, после чего кататься где-нибудь с горочки под немного недоуменными (и конечно же завистливыми) взглядами окружающих.
Однако мозгов во мне отродясь не имелось, поэтому вместо совершенно восхитительного деревянного Бориса я заимела сначала одну лошадку, а потом другую – совершенно разных, объединенных лишь поразительной живостью. И умением ювелирно трепать нервы счастливого обладателя.
За годы коневладения, к примеру, я узнала много интересных вещей.
Как толстеть лошадь, если она худая, и как худеть лошадь, если процесс толстения пошел как-то не так.
Как существовать в компании сидящей на диете лошади, которая, судя по многообещающему взгляду, голодными ночами придумывает тысячу и один способ открутить твою бессердечную башку.
Как бороться с отчаянием, пытаясь найти какую-нибудь еще подкормку, которая поможет. Ну или хотя бы будет съедена, а не перевернута вместе с миской в опилки, потому что пахнет не так.
Как запихнуть в лошадь лекарства. Во всех позах, со всеми возможными уговорами (тернистый путь от «солнышко, скушай таблеточку за маму» до «жри, скотина!!!»), предугадав максимальное количество траекторий полета выплевываемой таблетки/каши с таблеткой/яблока с таблеткой, зажав лошадь в любом углу и даже на потолке, хладнокровно игнорируя дикие истерики пока лекарство не попадет в лошадиный организм.
Как поднять на ноги всех ветеринаров которые имели неосторожность взять трубку, стоя ранним субботним утром на трассе в двухстах километров от лошади, решившей, что это утро прекрасно подходит для колик, ведь на конюшне никого, кроме не умеющего колоть конюха. Да начнется цирк!
Как ловить, если не ловится.
Как бесит коваль.
Как бесит конюх.
Как бесит, когда бесит.
Как хочется нормальной жизни. Особенно если вокруг одновременно снег, дождь, грязь, тебе мокро, а лошадь твоя хромает и примерно три минуты назад эпично рухнула на больную ногу, потому что нашла под грязью лед и не могла этим не воспользоваться, радостно сиганув вдаль. А у тебе перед глазами помимо вальяжно лежащей и размышляющей, вставать или и так норм лошади медленно проплывает зарплата, которую ты регулярно отдаешь этой ноге. И мысль "хм, а если не встанет?"
Как грустно и холодно ноябрьской ночью шагать, шагать и еще шагать, потому что естественно колики, естественно в самую гнусную погоду, естественно какать животное резко разучилось, и ты выманиваешь какашки уже чуть ли не на «кис-кис» и «цыпа-цыпа», отчего лошадь выходит из образа помирающей и смотрит с некоторым сомнением в твоих умственных способностях. И котики прибегают.
Как хочется временами лошадиной тушенки собственного изготовления, но останавливает меркантильная мысль о крайней дороговизне продукта, который конечно ведет себя как говно, но одной тушенкой не окупится.
Как здорово любить лошадку большой и чистой любовью. Сидя дома на диване. Когда за лошадкой еще кто-то присматривает, добрый и хороший.
Как много в лошадином организме вещей, которые могут отвалиться. Это вообще фантастика! Бесконечный космос и «блин, я даже не знала, что у тебя такое есть и это можно растянуть/ушибить/нарастить стотыщ артрозов».
Как здорово работать лошадку с температурой 40, потому что больше некому, а без работать она аккуратно разбирает денник и откусывает от конюха всякое, без чего конюх работает не так продуктивно.
Как научиться не дрогнув поднимать трубку если звонят с конюшни ночью или утром, или когда ты сказала «не звонить». И даже не особо потом головой об стену биться.
Как научиться покупать не то, что красиво, а то, что нужно и не порвется.
Как привыкнуть к одной лошади и начать опасаться других. Потому что своя хоть привычный репертуар выдает, а соседние гастроли – кто его знает.
Как иногда в период кислой грусти считать деньги, потраченные за годы владения, переводить их в машины, путешествия и так далее, после чего продолжительно молчать. А потом идти расчесывать хвост, постепенно успокаиваясь.
Как в любую погоду ехать в какие-нибудь дребеня дабы с укором поглядеть в чьи-то лошадиные глаза и дать сухарь (1 шт.).
Как смотреть на новоиспеченных частников, плавающих в розовых соплях, с завистью и легкой ненавистью.
Как орать на конюха чтобы он понял.
Как понять, что твоя лошадь – это действительно твоя лошадь. И ответственность, и решения, и проблема, и радость. Не кого-то еще. Твоя.
Как привыкнуть к своей лошади настолько, что пытаться представить, как это – если не своя и понимать, что не получается.
Как придумать полный хмурых изречений текст, а потом допить свой чаек и пойти зарабатывать коню на вкусняшки и новый недоуздок, потому что гуляет он сейчас в парадном, а остальные порвал, энергичный мой.
Как...А впрочем никак. Сами все знаете.
Братья и сестры со стажем 10+, я вас обнимаю. Остальным же желаю терпения и только терпения.
Всем бобра. И Бориса. Еле нашла. Оригинал, раритет, моя светлая ностальгическая грусть. Ну хорош же.
(с) Ольга Кушнир
Притча про пони
Однажды Господь создал лошадь – сильную, грациозную, красивую и свободную. Примерно в этот же момент где-то в аду завистливо присвистнул Люцифер.
Так появились пони.
С пони нужно знакомится зимой, когда пони выглядит как волосатая субстанция на четырех коротких лапах и в силу этого обстоятельства даже не пытается скрывать свою сущность. «Холодно, *ля. Есть че?» - поздоровается пони, а потом сплюнет тебе под ноги и уйдет угловатой походкой. Останется только задумчиво проводить взглядом.
Если купить пони зимой, то летом, после линьки, будет новый пони. Другого цвета и размера. Только функционировать будет по-прежнему на омерзении к человечеству.
В объявлении написано «пони любит детей»? Уточните. Возможно, фраза не окончена и там еще глагол вроде «есть», «кусать», «валять».
В объявлении написано «любит прыгать»? Рекомендую уточнить – куда.
«Очень милый пончик»? 146% домашнее прозвище этого животного – Упырь, и люди отчаялись его продать.
Концентрация лошади в пони очень велика, а оставшееся место занимает темная материя и планы по захвату мира. Там, где у лошади некоторые сомнения, у пони хладнокровная уверенность в себе и своих силах. Лошадь думает, а пони – действует.
Благодаря размерам и изворотливости пони умело просачивается в любую щель, а дальше скачет в тебя или навстречу приключениям, не испытав ни малейших сомнений. Радует одно – пробегающему мимо пони очень удобно давать подсрачник, он прилетает ровно туда, куда нужно, с характерным глухим звуком, ибо задняя часть пони изрядно волосата. С лошадью еще попробуй дотянись, а тут все прям удобненько. Главное от ответного залпа увернуться.
Мои первые пони знали, что они у меня первые. Поэтому наше знакомство началось с того, что я лежала на февральском снегу перед дверью денника, которую эти две жучки вынесли вместе с моей персоной, стоило отодвинуть щеколду. Лежала и думала – убью. Вот встану, пересчитаю ребра, и сразу убью. Пони одобрительно кивали моим мыслям откуда-то из сенника, в который собственно и направились, совершив пробежку по мягонькому. Опущу подробности, но в тот день открылось мне, до этого лошадку и пальчиком не трогавшей, истинное предназначение лопаты для уборки навоза. Потому что именно лопата, появившаяся в моих руках, стала для пони аргументом и весомым поводом покинуть наконец сенник и пройти в леваду. Причем я даже ничего не делала. Просто взяла ее, устав бегать вокруг оперативно выставляющих зад с прямым намеком на дальнейшие свои действия барышень, а барышни мигом «ну сразу бы так» и сами построились, посчитались, после чего степенно ушли куда надо. Вместе с ними ушла и моя вера в то, что пони добрые и послушные, уступив место внезапному прозрению.
С пони связано много забавных моментов, ведь если отринуть все эти детали вроде зловещего мерцания на дне зрачка, которое безуспешно маскируется длинной челкой, то животные они весьма оригинальные и привлекают своим отношением к жизни. Такие вот маленькие сгустки зла с розовым бантиком на макушке. Лошадь на минималках. Метр самоуверенности. Двести кило шерсти и какашек. Душа берсерка в упаковке от киндер-сюрприза.
Пони условно делятся на идейных и не очень. Идейные служат злу с рождения и до момента своей отправки обратно к прародителю - можно тридцать лет изгонять из идейного пони дьявола методиками и словом ласковым, но работать к сожалению будет только старый добрый пиздюль.
Не очень идейные поддаются дрессировке успешнее и в целом способны втиснуться в рамки приличия, устраивая праздник для окружающих только периодически, а не регулярно.
Добрые пони тоже существуют, да. Это генетическая мутация и потенциальный экспонат музея.
Пони заложники своей внешности и очень от этого страдают. Убеждение в людях, что раз маленький, то миленький, ути-пути. А маленький может мечтает править миром, только не дотягивается. Наукой доказано – пони, с которыми изначально общались серьезно, вырастают целостными личностями и говнятся меньше, чем могли бы. Зато обладатели розового бантика судя по взгляду уже многократно запихнули бантик окружающим кое-куда и не собираются останавливаться на достигнутом.
Пони это миниатюрные цыгане конного мира. Много звуков и эмоций, оно все вокруг тебя бегает и голосит, шурша меховыми штанами, а когда ты выходишь из транса – обнаруживаешь, что карман прогрызли и морковку увели. Ай-ла-ле шетлендского разлива хитро смотрит и гундосит про посахари копытцо, куча собратьев шумно поддакивает, все разноцветное и кружится, дети орут.
Пони любят покушать и незыблемо уверены, что пайка слишком мала. Любая возможность добыть себе еды мгновенно реализуется - ни мига раздумий, пони хочет кушать. Вот здесь внешность очень на руку, клянчить еду все пони умеют почти с рождения: тут и умильный взгляд из-под челочки, и фыр-фыр, и ножку дать, и тянуться изо всех сил, изображая секунды до голодной смерти...Когда еда кончается, милашка тоже перестает работать. Трансформируясь в угрюмое животное, мгновенно теряющее интерес к твоей персоне и брезгливо передергивающееся при попытках тянуть пустую руку.
Работая с пони следует всегда помнить, что это чрезвычайно умная лошадь, только ей ближе до твоих ягодичек, она гораздо быстрее и пронырливей, характером гнуснее и работать за идею не собирается. Оно пони нафиг не нужно. Пони нравится ничего не делать.
Верхом на пони очень тряско и смущает близость земли, с которой кстати быстро знакомишься, если пони обладает навыком опускания головы и быстрого выползания из-под всадника задним ходом. Отработать одну пони равно отработать пять голов верховых. Позвоночник скрипит еще долго, ноги поджимаются.
«Клуб любителей волочиться за пони на корде» основала я. В нем ровно один член, но почетный. Первое правило моего клуба – рассказывать всем о трагичном союзе пони, корды и избытка еды в этом пони, а потом красноречиво потирать отбитый бок и кряхтеть.
Еще пони в качестве очередного доказательства своей истинной сущности являются испытанием в плане чистки. Всегда либо со слоем шерсти в полметра, либо линяет. Короткий летний период лысой пони не запоминается, потому что ты ее до этого всю весну вычесывал, до сих пор шерсть из глаз выковыриваешь и в целом невменько.
А кровь брать зимой! Ооо! Ищешь в пони шею. Вену искать бесполезно, поэтому – просто шею. Уповая на удачу тыкаешь в эту шею и начинаешь считать испорченные иголки. Да, есть люди, которые не поймут, в чем проблема. Но когда ты не ветеринар и в целом с веной общаешься пару раз в год, шерстяная пони выглядит как кара небесная. И коленочки, которым холодно и больно, ведь настоящие ценители берут у пони кровь стоя на карачках.
Отдельным видом развлечения есть, было и будет найти на пони седло. Не вот эту хрень с ручкой, бабочками и стразами, предназначенную для сладкого биения детских сердец на покатушках, а нормальное седло. В котором можно ездить не сбивая себе зад, а пони - холку. В силу того, что пони у нас либо перестроенные, либо толстые, либо все и сразу, поиски седла превращаются в увлекательный квест длиной в жизнь. И иногда, если поиски не увенчались успехом, пони таскает на себе бутерброд из амортизаторов, меховушек и падов, венчает которые седло. Сидящее, не смотря на все усилия, как шапка на гопнике.
Я очень люблю пони. Они близки мне по духу и наши взгляды на мир зачастую совпадают, а помимо прочего это умнейшие создания.
Совсем не люблю пони только в одном случае - если где-нибудь в районе кормовой сваливший с выгула пони объединяется с козой.
Это, друзья мои - апокалипсис. Поверьте на слово!
(с) Ольга Кушнир














