Союз Спасения

Апостолы Иисуса. Фото из открытого доступа

И пошел Иисус с учениками Своими в селения Кесарии Филипповой. Дорогою Он спрашивал учеников Своих: за кого почитают Меня люди?

Они отвечали: за Иоанна Крестителя; другие же – за Илию; а иные – за одного из пророков. Он говорит им: а вы за кого почитаете Меня? Петр сказал Ему в ответ: Ты Христос.

И запретил им, чтобы никому не говорили о Нем.

И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И говорил о сем открыто. Но Петр, отозвав Его, начал прекословить Ему.

Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. (Мк.8:26-33)

Вот такое отношение было у Иисуса к Симону, которого Он за его твердолобость назвал Петром, то есть камнем, потому что Симон не блистал умом и по своей глупости попадал в неприятные ситуации.

Кто называл Иисуса Христом

Иисус знал, что иудеи ожидают пришествие Мессии (Христа), земного царя, который освободил бы израильский народ от римского владычества, поэтому Он не хотел иметь ничего общего с еврейским царём - Христом.

Иисус проповедовал Царство Божие, любовь друг к другу, обличал фарисеев, которые придумывали многочисленные правила, чтобы обходить закон Моисеев.

Он не строил церкви, не служил литургии с каждением и возжжением свечей, не исповедовал и не причащал, никогда не обзывал своего Небесного Отца Троицей с тремя ипостасями, никогда не считал себя богом, не поклонялся человеческим останкам, не лобызал их и не объявлял святыми. Он запрещал называть себя Христом и не употреблял слово «христианин»

В Евангелиях мы читаем, что Иисуса называли Христом «духи нечистые» и «бесы»:
«И духи нечистые, когда видели его, падали пред ним и кричали: ты Сын Божий. Но он строго запрещал им». (Мк.,3:11)

«Выходили, также и бесы из многих с криком и говорили: ты Христос, сын Божий. А он запрещал им говорить, что он Христос». (Лк., 4:41)

Его называли Христом душевнобольные люди или одержимые бесами.

«Когда же вышел он на берег, встретил его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред ним и громким голосом сказал: что тебе до меня, Иисус, сын Бога Всевышнего? Умоляю тебя, не мучь меня». (Лк. 8:27)

Иисус и бесы. Фото из открытого доступа

Фактически, называя Иисуса Христом все эти бесноватые посланцы Диавола оскорбляли его. А потом это повторил его твердолобый ученик Симон, прозванный камнем (Петром) за его недалёкость, чем окончательно разозлил Иисуса, и Он обругал его Сатаной.

Обвинения книжников и фарисеев

Проповедь Иисуса была направлена против первосвященников, книжников и фарисеев, которые не только сами не входили в Царство Небесное, но и преграждали туда доступ простым людям.

В Мф. 15:13–14 Иисус говорит о фарисеях: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они — слепые вожди слепых; а если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму».

В Мф. 16:6 Иисус предостерегает учеников от закваски фарисейской и саддукейской. Под закваской следует понимать весь образ мыслей, учение и деятельность фарисеев.

Понятно, что эти слуги Диавола хотели смерти Иисуса, но преступлений за ним не числилось. И тут они услышали, что на улицах какие-то бесноватые называют его Христом и попытались это использовать в качестве обвинения, но Иисус отрицал, что он Христос

У Марка 15:12 читаем: «Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он же сказал ему в ответ: ты говоришь. И первосвященники обвиняли Его во многом»

У Луки 22:66-70 читаем «И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой синедрион и сказали: Ты ли Христос? скажи нам. Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите;

если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня;

отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией.

И сказали все: итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я.

Таким образом при жизни Иисус отрицал, что он Христос.

После ухода Иисуса главным среди апостолов был брат Иисуса – Иаков, который возглавлял Иерусалимскую христианскую общину, был лидером Иерусалимской церкви и центральной фигурой движения христиан первого поколения. Пётр в это время никакой общины не создавал.

Церковь в переводе и есть община.

Павел – самопровозглашённый апостол

Примерно через десятилетие после Иисуса появился фарисей Савл (Павел), ранее преследовавший христиан, но затем утверждавший, что ему явилось видение Иисуса по дороге в Дамаск. Павел никогда не встречался с Иисусом лично и не слышал его проповеди, но, согласно его утверждениям, получил откровение от Него и провозгласил себя апостолом.

Иерусалимский собор 49 года Фото из открытого доступа

Главный спор между Павлом и братом Иисуса, Иаковом, заключался в том, что Павел хотел расширить христианство на язычников, в то время как Иаков и его сторонники настаивали на сохранении веры для иудеев. Павел считал, что новообращенные не должны соблюдать еврейские законы, включая обрезание и пищевые ограничения.

Кульминацией спора стал Иерусалимский собор 49 года, на котором обсуждался вопрос о необходимости обрезания для новообращенных. Апостолы Иисуса, включая Петра и Иакова, считали, что обрезание необходимо, в то время как Павел утверждал обратное. В конечном итоге Павел победил, и собор принял решение, что: «Новообращённым христианам не обязательно выполнять обрезание мужчин для спасения через веру в Христа».

Павел победил потому что не сидел на месте, как Иаков при своей общине, а совершил четыре миссионерских путешествия, во время которых основывал общины, именуемые в нашей Библии как церкви, в городах и напрямую обращался к язычникам. Он рукополагал епископов, пресвитеров и диаконов.

Пётр – слабое звено среди апостолов

Пётр создал общину в Риме вместе с Павлом, а затем в Антиохии. Что касается слов Иисуса, что Пётр - есть камень и на этом камне Он создаст церковь свою и врата ада не одолеют её, то, как видите роль Петра вообще никакая.

Вполне возможно, что это вставка. Новозаветный канон формировался в IVвеке, в период с 325 года (Никейский собор) по 364 (Лаодикийский собор) и уже доказаны вставки о Троице.

Блаженный Августин (354-430) первый подверг сомнению создание церкви, то есть общины на Петре, утверждая, что общины (церкви) создавались на вере в Иисуса Христа, Августин был современником тех событий и вся нелепость Второго Вселенского собора 381 года, на котором была создана Троица происходила на его глазах.

Правда он верил, что Иисус Мессия, то есть Христос, так что, здесь фарисеи победили, но в то же время он считал его Сыном Бога.

Храм Святого Иоанна Крестителя на Латеранском холме в Риме. Построен при Императоре Константине Великом в 324-ом году (полностью перестроен в XVI-ом веке). Фото из открытого доступа

В заключение

Таким образом, в новой религии, созданной фарисеями в угоду императору Константину в 325 году, Иисус был провозглашён Богом, единосущным Отцу, и Христом (Мессией), основу Новозаветного канона составило учение Павла, полностью противоположное учению Иисуса, а незадачливый Пётр стал первым папой.

По сути, к Иисусу эта новая имперская религия никакого отношения не имела, тем более, что Он не был распят и соответственно не воскресал.

Оригинал статьи https://dzen.ru/a/aPPAHLgT1ij3zL2D

Ещё в XVI веке митрополит Макарий писал. «Не все, принявшие тогда у нас святую веру, приняли ее по любви, некоторые — только по страху к повелевшему»

(архиепископ Макарий, История русской церкви, С П б., 1868, С. 27).

«Не желавших креститься было весьма много в Киеве, так и вообще по всей Р у с и. Одни из таких людей могли, быть заставлены повиноваться угрозами, или даже прямо силой, а другие, вероятно, не были заставляемы никакими средствами, или искали спасения в бегстве, или сделались, так сказать, языческими мучениками» (Голубинский, История русской церкви, т. 1, ч. 1. М., 1901. С.168— 169).

Церковь причислила славян к разбойникам

Те, кто не пожелал креститься, были объявлены разбойниками. Епископы обратились к князю с просьбой ввести смертную казнь для разбойников. Князь Владимир отказался поддержать предложение, ссылаясь на заповедь "не убий". Епископы отвечали: «Ты поставлен от бога на казнь злым, а добрым на милость. Подобает тебе казнить разбойников и пытать».

Они настаивали на применении пыток и казней, подразумевая, что это необходимо для наказания тех, кто отказывается от новой веры и защищает старую, связанную с языческими богами. Церковь перечисляла в своих списках недопустимые действия, такие как чародейство, волхвование, ношение языческих оберегов и амулетов и совершение бесовских танцев и песнопений.

Об этом же писал и русский историк Соловьёв: «Можно думать, что разбойники умножились вследствие бегства тех закоренелых язычников, которые не хотели принимать христианства; разумеется, они должны были бежать в отдаленные леса и жить за счет враждебного им общества».

Вот что пишет о крещении русских земель Игорь Яковлевич Фроянов: «Распространение христианства за пределами Киевской земли прослеживается по историческим источникам фрагментарно и с большим трудом. Особенно скупы на рассказы о крещении подчиненных Киеву земель летописцы. И х молчание понятно: летописатели — люди, как правило, духовного звания, старались не говорить о темных сторонах христианизации Руси, а светлых было мало».

Пытать и казнить – таков был церковный приговор и тому много свидетельств.

Первые поселения на Княжьей горе

Детинец древнерусского Родня на диораме в Черкасском областном краеведческом музее. Фото из открытого доступа

Родень — один из древнейших городов, расположенных в центре славянских земель Среднего Поднепровья. Археологические исследования показывают, что первые поселения на Княжьей Горе появились в VII-VIII веках. Согласно одной из гипотез, Родень был центром культа бога Рода, считающегося создателем Вселенной в славянской мифологии.

Город, находясь на пересечении водных маршрутов, быстро развивался и приобрел статус важного торгового и культурного центра. Расположенный на маршруте "из варяг в греки" и связывающий Поросье с Днепром, Родень стал крупным военным укреплением и важным пунктом торговли и обороны на южных границах Руси.

Бог Род – прародитель всего сущего. Фото из открытого доступа

Во времена князя Святослава Игоревича в Родне размещался княжеский дворец-терем. В 978 году, во время междоусобной борьбы за киевский трон, в Родне укрылся князь Ярополк, но после длительной осады был убит наемниками Варяжского отряда, руководимого князем Владимиром Святославичем.

Наибольшего расцвета Родень достиг в XI-XII веках, став крупным торгово-ремесленным центром и опорным пунктом оборонительной линии против набегов кочевников. Вблизи Родня проводились сборы товаров и снаряжение судов, отправляющихся в Византию, что подчеркивает его стратегическое значение в экономике и обороне Киевской Руси.

В конце XI века в Родне появляется христианский культ, постепенно вытесняющий традиционные языческие обряды, посвященные богу Роду.

В XII веке город превращается в один из защитных пунктов Поросской линии, охраняющей южные границы Киевской Руси от набегов кочевников. Несмотря на усиление военного гарнизона и частые столкновения с кочевниками, Родень продолжал играть важную роль в торговой сфере.

Но уже в середине XIII века город исчезает из упоминаний, а позднее уже фигурирует как разорённый Батыем.

В заключение

Крещение Руси "огнём и мечом" — это не пропагандистский конструкт, а документированный исторический факт, подтверждающийся многочисленными источниками и свидетельствами. Введение христианства сопровождалось жестокими репрессиями и преследованиями тех, кто не принимал новую веру добровольно.

Однако после распада Советского Союза церковь попыталась представить себя жертвой большевистских репрессий, создав образ «кроткой невинной страдалицы».

На самом деле церковь всегда исторически служила инструментом контроля и управления обществом, поддерживая элиты и подавляя социальную активность. Это объясняет, почему православная церковь заняла контрреволюционную позицию в XX веке, выступая против социалистических преобразований за реставрацию капитализма.

Оригинал статьи https://dzen.ru/a/aO3dce3sazmXkJ1f

В СССР запустили производство презервативов в 1930-х в деревне Баковка, где был построен завод по изготовлению резинотехнических изделий. Они выглядели довольно пугающе, производились из чистой резины и быстро рвались.

Бытовало мнение, что презервативы изготавливалась только в баковском заводе и больше нигде, но это неверная информация. На заводе в Баковке было массовое производство, поэтому многие считали его единственным предприятием по изготовлению презервативов. Он работал на европейскую часть России. Однако вместе с ним презервативы производили в Серпухове, в Армавире и в Украинской ССР.

Резиновые презервативы, изготовленные в 1955 г., Wikipedia

К середине 80-х оборот резиновых изделий составлял 200 миллионов. Так, каждый советский житель (в том числе пенсионеры и женщины) мог позволить себе приобрести 1,5 презерватива в год.

В те времена также задумывались и о размерах. Их было 3: маленький - № 1, средний - № 2 и большой - № 3. Однако изделия № 1 и № 3 выпускали в меньшем количество, поскольку такие размеры не пользовались большим спросом. В аптеке можно было купить только 2-ой номер. Многие советские люди даже и не знали о существовании презервативов разных размеров и что они вообще бывают. Так и появилась на свет легенда о секретном шифре оборонного завода, где маркируется его товар.

Скорее всего, чтобы покупателям и продавцами не было дискомфортно, этому товару вместо слова «презервативы» присвоили простое название «изделие № 2».

Оригинал статьи https://dzen.ru/a/ZRLVIJO9iUGSQfKk?ysclid=mhlvnb3ggf56142834...

В девяностые, да и раньше - в советские годы - почти в каждом городе существовало неписаное правило: чужаки из другого района на твоей территории - повод насторожиться. Или даже полезть в драку. Это называлось просто: «район на район». Молодёжные разборки, кулаки, палки, битые носы, своя гордость и свой кодекс. Но откуда вообще взялось это странное чувство «своей» и «чужой» земли в черте одного города?

Чтобы понять корни, нужно отмотать всё назад - туда, где не было ни районов, ни панелек, ни маршруток. Только деревни и грунтовые дороги.

Мир, где свои - это судьба

В советской глубинке жизнь текла медленно и предсказуемо. Люди рождались, женились, старели и умирали в одной и той же деревне. Переезжать было некуда и незачем. Максимум - армия, да редкие выезды «на картошку» или в райцентр за покупками. Всё остальное - родная земля, знакомые лица, свои поля и свои разговоры на завалинке.

Эта замкнутость делала сообщество плотным, почти биологическим. Свой круг - как стая. Свои - значит безопасно. Чужие - угроза. И если вдруг из соседней деревни кто-то решал пройтись по вашей улице - могло закончиться дракой. Без особой причины, просто из принципа: «не лезь к нашим».

Это не агрессия ради агрессии. Это инстинкт защиты - своих ресурсов, своей территории, своей идентичности. Чистая биология. Человек ведь по природе стайный хищник, и деревенская жизнь с её тесными связями только закрепляла это поведение.

Урбанизация: хутор в панельке

А потом - бум. Заводы, стройки, новые города. Миллионы деревенских отправляются строить социализм в бетонных коробках. Городов не хватало, поэтому людей буквально «завозили» из деревень эшелонами.

И вот тебе типичная картина конца 60-70х: улица новых пятиэтажек, а внутри - бывшие колхозники, трактористы, доярки, солдаты. Вчера они доили корову, сегодня кладут асфальт и учатся жить в многоэтажке. Вроде бы город, а привычки остались прежние. Всё те же понятия «свои» и «чужие». Только теперь вместо деревень - районы.

Так и родились негласные городские границы. «Наш двор», «наш квартал», «наш район» - это почти то же самое, что и родная деревня. За ним стояли люди, детство, свои правила. И если кто-то приходил с чужой стороны - он воспринимался как вторжение.

Советская стайность в каменных джунглях

К семидесятым и особенно в восьмидесятым в больших городах уже выросло поколение детей этих переселенцев. Смешение деревенской ментальности и городской среды дало взрывную смесь.

Пацаны группировались по дворам, школам, микрорайонам. У каждого - своя команда, своя «точка», своя гордость. Конфликты между группами превращались в настоящие баталии. Иногда - массовые, заранее назначенные, «район на район».

Сами участники потом вспоминали это с азартом. Да, бывало жестоко. Но тогда казалось - так и должно быть. Двор жил по своим законам. Кто сильнее - тот и прав. Можно было получить по лицу просто за то, что зашёл вечером в «чужой» двор. Даже если просто шёл в гости к девушке. И в этом тоже чувствовалось наследие деревни - территориальная лояльность, чувство «своего поля».

Девяностые: время хаоса и улиц

Когда рухнул Союз, всё старое распалось, но «районы» держались дольше всех. В девяностые драки между молодёжью превратились в почти обязательный ритуал. Появились спортивные секции, где «качаки» тренировали не только мышцы, но и чувство превосходства.

Город делился на зоны влияния. Одни стояли за своих школ, другие - за дискотеки, третьи просто искали повод «замеситься». Часто это было не столько про ненависть, сколько про самоутверждение, про попытку найти себя в мире, где всё рушится.

У многих ведь за плечами - родители из деревни, для которых «свои против чужих» было естественным. Просто теперь вместо телеги - «Жигули», вместо забора - бетонные многоэтажки.

Что изменилось потом

Прошло пару десятков лет, и всё это ушло. Почти бесследно. Почему?

Во-первых, исчезла сама среда. Люди стали мобильнее. Учёба, работа, переезды - теперь никто не живёт всю жизнь в одном дворе. «Своя территория» перестала быть физической, потому что дом - это уже не место, а точка на карте, которую легко сменить.

Во-вторых, выросло поколение горожан в полном смысле. Те, кто родился уже в городе, не тащат за собой деревенскую стайность. Они не делят пространство на «наше» и «ваше» - у них другие критерии: интересы, хобби, онлайн-сообщества.

И, наконец, появилось то, что полностью изменило поле боя - интернет.

Новая арена - экраны

Сегодня никто не идёт бить соседей из соседнего района. Зачем? Всё проще: открываешь соцсеть - и вот тебе арена. Комментарии, дискуссии, взаимные оскорбления, блокировки. Та же энергия, тот же дух «своих против чужих», только в цифровом формате.

Теперь битвы идут не за территорию, а за идеи, взгляды, вкусы, лайки. Люди всё так же делятся на группы, объединяются и воюют - только без синяков. Интернет стал новым полем, где каждый может вступить в «бой» без страха получить по зубам.

Если сегодня спросить подростка: «Слышал про драки район на район?» - он, скорее всего, усмехнётся. Для него это звучит как байка из древности. А ведь прошло всего тридцать лет.

В деревнях теперь почти нет молодёжи. Там тихо, пусто. Старики, редкие огороды, пустые дома. А города давно перестали быть сборищем переселенцев - это уже самостоятельная культура.

Но где-то глубоко в человеке живёт то самое чувство - желание быть частью «своих». Просто форма изменилась. Вместо районов - онлайн-комьюнити. Вместо кулаков - слова. Вместо пустырей - чаты. И, может, это к лучшему. Потому что энергия стайности не исчезла, она просто переехала туда, где безопаснее. Виртуальный мир стал новым полем для старого инстинкта.

Феномен «район на район» - это не про хулиганство. Это про эволюцию человеческого поведения. Про то, как древний механизм защиты своих превращается в форму городской культуры, а потом - в интернет-дискуссии.

Из хутора человека можно вывезти, но хутор из человека - не так просто. Просто теперь этот хутор - в смартфоне.

Оригинал статьи https://dzen.ru/a/aOjMhLnh7S2pl13C

Когда-то в любой советской столовой можно было узнать время обеда по одному только запаху - аромат свежесваренной гречки с маслом. Простая, честная, без вычурности, она стала символом повседневного уюта. Не было, пожалуй, ни одного стола, где не появлялась бы эта каша - рядом с котлетами, тушёнкой или просто ломтиком хлеба.

Почему именно гречка? Она не требовала изысков, но всегда оставалась сытной и домашней. Её готовили по-своему: не торопясь, с уважением. Старые повара знали секрет - гречку не варили, а «доводили». После закипания кастрюлю плотно закрывали, укутывали полотенцем и оставляли на пару. Так зёрна раскрывались, становились мягкими, но не превращались в кашу-масу.

И конечно, масло. Без него гречка - как чай без сахара. В советское время не жалели - щедрая ложка, а то и две, на стакан крупы. Именно оно придавало тот самый блеск, знакомый с детства. Помните, как в школьной столовой тарелка гречки буквально сияла? Это был знак: повар знает своё дело.

Сегодня гречка для многих - вкус прошлого, тихий символ тех лет, когда еда была простой, но настоящей. Без модных соусов, без заморских специй. Только крупа, вода и немного масла. И этого хватало, чтобы почувствовать тепло дома, даже если ты сидел за длинным столом в шумной столовой.

Гречка пережила всё - эпохи, реформы, перемены вкусов. И осталась самой народной кашей. Не потому что дешёвая. Потому что настоящая.

Картофельное пюре - королева советского стола, вкус, который помнят все

Это блюдо знали от школьников до заводчан. Простое, на вид обычное пюре, но какое! Мягкое, тёплое, с золотистой ямкой посередине, где растекалось масло. И запах - уютный, домашний, будто возвращал в детство. Многие до сих пор уверены: лучше того пюре уже не бывает.

Секрет был не в продуктах, а в подходе. Картофель выбирали не первый попавшийся - нужен был сорт с крахмалом, чтобы пюре получилось воздушным, а не клейким. Варили строго до мягкости, но не дольше ни минуты. Потом брали деревянную толкушку - никакой техники, только руки и чувство меры. Вливали немного картофельного отвара - для шелковистой текстуры. И, конечно, добавляли масло. Иногда настоящее, иногда маргарин, но всё равно выходило вкусно. Даже слишком вкусно для будней.

Те, кто работал в столовых, знали правило: переваришь - испортишь. Слишком жидкое пюре - беда, слишком густое - не то. Найти баланс было делом чести. Поэтому хорошего повара можно было узнать по одному взгляду на кастрюлю: пюре блестит, ложка стоит, аромат зовёт к столу.

Сегодня это не просто гарнир. Это символ времени, в котором из простого делали лучшее, что могли. И, может быть, именно поэтому тот самый вкус живёт до сих пор - в памяти, на кухнях, в сердцах тех, кто вырос в эпоху, где даже ложка пюре была кусочком счастья.

Картошка в мундире - простая легенда советской кухни, вкус, который не стареет

Она была в каждом доме. Без пафоса, без лишних ингредиентов, просто картошка, сваренная прямо в кожуре. Но сколько тепла в этом блюде! В праздники её подавали рядом с селёдкой и зелёным луком, а в будни - с кусочком сала или ломтем хлеба. Вкус - настоящий, родной, будто пропитан запахом детства и простых семейных ужинов.

Главное было выбрать подходящие клубни - одинаковые по размеру, чистые, гладкие. Ведь если один сварится раньше, другой останется сыроватым. Старые хозяйки это знали на интуитивном уровне. После варки картошку не спешили чистить: откидывали на дуршлаг, давали пару минут отдышаться, чтобы кожура чуть подсохла. И вот тогда - магия. Разломить пополам, положить кусочек масла, щепоть соли... Иногда сверху - зелень или укроп. Просто, но невероятно вкусно.

У каждой семьи были свои ритуалы. Где-то картошку ели со сметаной, где-то с квашеной капустой, а кто-то считал, что лучше пары солёных огурцов нет ничего. И ведь правда - вкуснее не придумаешь.

Картошка в мундире прожила десятилетия и до сих пор не потеряла шарма. Она напоминает о времени, когда счастье помещалось в одной тарелке. Когда еда была честной, понятной и всегда согревала - не только желудок, но и душу.

Советский рис - редкий гость, ставший любимцем столовых и домашних обедов

В советские годы достать рис было удачей. Его не всегда можно было найти, и потому каждая пачка ценилась почти как золото. Но если уж рис появлялся на прилавке, хозяйки не проходили мимо - брали с запасом. Ведь он был универсален: к мясу, к рыбе, к гуляшу. Всё, что имело подливку, будто создано было для риса.

Приготовить его правильно считалось делом мастерства. Многие жаловались - то каша выходит липкой, то пересушенной. А опытные повара знали: секрет - в воде. Рис нужно было промыть не один раз, пока вода не станет прозрачной, потом варить в большом количестве подсоленной жидкости, а в конце обязательно откинуть на дуршлаг и слегка ошпарить кипятком. Вот тогда он получался рассыпчатым, лёгким, зёрнышко к зёрнышку.

Некоторые кулинары добавляли каплю масла - растительного или сливочного. Считалось, что так рис не слипнется и приобретёт мягкий блеск. А если сверху полить его густой подливкой или томатным соусом - всё, готов идеальный гарнир.

Рис был не просто продуктом. Он символизировал редкий праздник на столе. И, может быть, именно поэтому его вкус до сих пор вызывает лёгкую ностальгию - по тем временам, когда даже простая тарелка риса казалась чем-то особенным.

Тушёная капуста - простое чудо советской кухни, вкус, проверенный временем

Капуста в советские годы была спасением. Недорогая, доступная, лежала всю зиму и превращалась в десятки блюд. Но именно тушёная капуста считалась самой универсальной. Её готовили и дома, и в столовых, и на заводских кухнях - везде, где нужно было накормить вкусно, сытно и без лишних затрат.

Дети в школьных столовых сначала морщились, видя на тарелке эту рыжеватую массу рядом с котлетой. Но стоило попробовать - и ложка за ложкой, тарелка пустела. У хорошей капусты был особенный вкус: чуть сладкий, с лёгкой кислинкой и ароматом томата.

Хозяйки знали: спешить нельзя. Настоящая капуста должна «дойти» на медленном огне. Немного томатной пасты для цвета и яркости, чуть-чуть сахара, чтобы убрать горчинку. А в конце - капля уксуса или лимонного сока, чтобы сохранить нежный хруст. Вот и весь секрет.

В заводских буфетах капусту часто подавали с сосисками или тушёнкой. Просто, по-домашнему. Но как же вкусно! Для многих это был тот самый вкус будней - честный, понятный, без лишнего. И сегодня, когда всё вокруг изменилось, тушёная капуста остаётся тем самым тёплым напоминанием о времени, когда простая еда могла быть по-настоящему счастливой.

Оригинал статьи https://dzen.ru/a/aPt0CJiIykpxfSiD