Наши 90-е

В комментариях к посту про попрошаек (Чебурек) попросили разъяснить, откуда взялось название "Три туза". В девяностые и нулевые в моём круге общения так называли Площадь трёх вокзалов в Москве. Всегда думал, что это распространённое прозвище пятачка между Ярославским, Ленинградским и Казанским вокзалами.

Почему именно "Три Туза"? Туз в значении дырки в заднице, ироническая переделка из "Трёх вокзалов", чтобы описать гнетущую атмосферу этого мрачного места. Хаотично расставленные палатки, торгующие любыми товарами в дорогу, начиная от беляшей и сумок-челноков, заканчивая дубленками и китайскими ножами Рэмбо. В узких проходах между магазинчиками грязь, лужи, наглые попрошайки, стайки беспризорников, дышащие клеем в целлофановых пакетах. И, конечно же, вечные и бесконечные бомжи. Вонь опустившихся на дно жизни несчастных витала везде. Одна безразмерная из-за десятка натянутых одно на другое пальто бабка-бомж часто стояла в тамбуре между дверьми выхода из метро. Грелась зимой, охлаждалась летом. Если случалось пройти мимо нее в тамбуре, то вонь цеплялась и сопровождала до дома и ещё пару недель, несмотря на душ, одеколон, химчистку и ванну из хлорки. Ближайший аналог площади трёх вокзалов тридцать лет назад - историческая Хитровка начала двадцатого века в описании Гиляровского. Вечный круговорот пассажиров и мутного криминального народа. Гастролëры, цыгане, барыги, карманники. Ловили, в основном, приезжих, которые решили покорять Москву, но доставалось и местным. Некоторые, сойдя с поезда, так и оставались навсегда на этом мрачном пятачке, сторчавшись в одном из бескрайних лабиринтов общественных туалетов, или превратившись в бомжа после укуса представителем этого племени.

Трансформация клоаки в приличный современный транспортный узел случилась не сразу. Сначала снесли палатки и павильоны, многие из которых были установлены с нарушениями законодательства, здравого смысла и законов физики. Освободив площадку перед выходом из метро Комсомольская, установили фонтан в стиле позднего Церетели. Но культурный объект стал местом притяжения всё тех же маргиналов, бухариков и бомжей, заваливших фонтанную чашу бытовыми и органическими отходами вперемежку с собутыльниками. Чашу вскоре закрыли досками, чтоб неповадно было. Последними реликтами девяностых оставались вездессущие бомжи, но и за них, наконец, взялись со всей строгостью. Разогнали, распугали, разместили по ночлежкам.

Сейчас площадь трёх вокзалов не узнать. Чисто, аккуратно, функционально. Разве что с кофейнями туговато, но это дело наживное.

Кстати, недавно опять видел многослойную бабку-бомжиху с тележкой перед входом в метро. Точно такая же как десять и двадцать лет назад. И тут два варианта на ум приходят. Либо она - вечный демон площади, бессмертный хранитель традиций, символ несгибаемого духа. Либо это переходящая должность в иерархии московских бомжей и, когда очередная бабка уже не может круглый год перемещаться по вокзалу в десятке пальто, распугивая голубей, профсоюз назначает новую.