LemmonPepper

Эта история приключилась со мной через пару месяцев после окончания университета. Отучившись четыре года на журфаке, я устроился в нашу местную газетёнку с говорящим названием «Районные известия», где, собственно, и занимался написанием этих самых районных известий. В основном, это были репортажи с бесконечных выступлений губернатора. Реже — интервью.

В один из рабочих дней я поднимался по лестнице к обшарпанному кабинету, где уютно располагалась наша немногочисленная редакция. Как уже ступеньке на пятой-шестой услышал поставленный и немного встревоженный голос нашего главреда Ангелины Степановны.

— Сергей! — Голос эхом отозвался по всему зданию. — По медлительному шарканью слышу, что это ты. Зайди ко мне, как поднимешься.

Я тяжело вздохнул и начал подниматься по ступенькам ещё медленнее — мысленно представив, что я превратился в того ленивца из «Зверополиса». Несмотря на жесткий характер и неумение идти на компромиссы, мне, в целом, нравилась Ангелина Степановна. Но, когда она говорила таким голосом, а уж тем более, когда называла меня полным именем «Сергей» — это точно означало, что нужно ждать беды. Сейчас либо запрягут идти в аптеку ей за таблетками, либо попросят съездить на другой конец города, чтобы написать какой-нибудь унылейший материал о подготовке жителей к дачному сезону.

— Ангелина Степановна, добрейшего утречка! — Я забежал в кабинет и сделал вид, что искренне не понимаю, зачем я здесь. — Вызывали?

— Вызывала. — Быстро бросила она, не отрывая взгляда от экрана старенького ноутбука. — Садись. Смотри.

Всё ещё крепкими, но уже покрытыми многочисленными морщинами руками она повернула ноутбук экраном ко мне. В браузере был открыт почтовый сервис, а на весь экран выведен текст электронного письма. В нём было всего несколько абзацев, многие слова написаны с ошибками. Мой взгляд тут же привлекла графа с темой письма, в которой значилось: «Чудо в Санатории». Не успел я прочитать и пары строк, как Ангелина Степановна отвернула ноутбук обратно к себе.

— Ну, что скажешь? — Спросила она, поправляя на переносице

очки с толстенными стёклами.

— Скажу, что не успел прочитать.

— Тьфу ты! Институты оканчивают, а техника чтения как у пятиклассника. — Она бросила на меня недовольный взгляд из-под очков и тут же посерьёзнела. — Это уже четвертое такое письмо за последние две недели.

— И чего пишут?

— Пишут про санаторий «Еловые ветви». Это у нас здесь недалеко, километров 100-120 от города. Слыхал про такой?

— Ангелина Степановна, мне 21 год. — Я расплылся в улыбке. — Мне пока рано становится экспертом по санаториям. Сначала надо пройти этапы «покупаю ортопедическую подушку» и «что-то дачу захотелось».

— Не язви. — Быстро бросила она. — Нам с четырёх разных адресов пришли письма, что в этом санатории появился новый молодой врач.

— И в чём событие?

— Пишут, что врач этот практикует…экспериментальную медицину. Мол приехал из Москвы с какой-то особой методикой - что-то между народными средствами и современными технологиями.

— Типа кибер-знахарь?

Ангелина Степановна наградила меня одним из своих особенно тяжёлых взглядов.

— «Типа» он занимается своей экспериментальной медициной и лечит чуть ли не все возможные болезни. Те, кто прислал нам письма, пишут, что этот врач смог вылечить их знакомых, на которых сходу поставили крест лучшие столичные клиники.

— И вы хотите взять интервью у этого чудо-доктора?

— Я хочу, чтобы ты взял интервью у чудо-доктора. — Она ухмыльнулась. — Заселим тебя на пару дней, для виду походишь на процедуры, а сам потихоньку познакомишься с ним и разузнаешь про его методы.

— А не многовато лишней катавасии для обычного врача?

— В этом то и самое интересное. — Ангелина Степановна подалась вперёд и начала говорить чуть тише. — Врач необычный. Имени его никто не знает. На сайте санатория он никак не числится. Документов по нему я тоже найти не смогла, даже звонить в санаторий и общаться с заведующей пробовала - ничего не говорят.

— И к чему такая загадочность? — Недоумевал я.

— Не хотят лишней шумихи. Предполагаю, что врачу этому неплохо доплачивают за его экспериментальные методы. Поэтому нужно чтобы кто-то разведал ситуацию прямо с места событий.

— Ангелина-а Степановна-а. — Недовольно протянул я. — А почему я? Повторюсь, мне 21 год. Не сильно это вяжется с образом заядлого посетителя санаториев.

— Лицо у тебя доброе. — Очень серьёзно ответила она. — Здесь нужен кто-то молодой и обаятельный. Кто сможет к этому врачу подступиться и разговорить.

Ангелина Степановна на секунду чуть погрустнела.

— Нужен нам такой материал, Серёжа. — Уже намного мягче продолжала она. — За последний год ничего важного, кроме пропажи тех детей и бесконечных выступлений губернатора не происходило. Хватит нам вариться в чернухе и политике. Нужен эксклюзив!

Я недовольно развёл руками, но больше для виду — было понятно, что борьба здесь бесполезна. Да и в голове тут же поселилась идея о крутом эксклюзивном материале, который поможет вырваться из круговорота рутины.

— Сходи в копировальный центр и принеси копию своих паспортных данных. Мы тебе оформим «путевку» на пару дней. — Продолжала Ангелина Степановна. — И до конца дня можешь быть свободен. Собери вещи, родных предупреди. И завтра с утра можешь отправляться.

— Понял. — Сказал я, вставая со стула. — Сейчас всё сделаю.

***

На следующий день к обеду я уже стоял у входа в санаторий «Еловые ветви». Это было двухэтажное кирпичное здание, судя по виду, построенное ещё во времена Советского Союза. Фасад санатория выглядел сильно потрёпанным, но территория была аккуратной и ухоженной — видно, что за местом хорошо следили. А окружал санаторий непроглядный еловый лес, уходивший во все стороны на долгие километры.

У входа меня уже встречала приятного вида женщина чуть за сорок, а рядом с ней — улыбчивая девчонка. На вид лет одиннадцати.

— Вы должно быть Сергей! Мы вас ждали! — Расплылась в улыбке женщина. — Меня зовут Анна. Я заведующая санаторием.

— Очень приятно! — Я мягко пожал ей руку. — Анна, а по отчеству?

— Никаких отчеств. Никакой официальщины. Просто Анна. — Женщина повернула голову в сторону девочки. — А это моя дочь - Оля.

— Ну, здарова! — Забавно скорчив рожицу, выпалила девчонка и протянула мне руку для пожатия. — Буду звать тебя Серым.

— И тебе здарова! — Я расхохотался от неожиданной наглости и при этом смешной нелепости её манеры речи. — А мне тебя как звать?

— Ольга. — Неожиданно серьёзно сказала девочка. — Олей можно звать, когда станем друзьями.

Я утвердительно кивнул девочке, давая понять, что принял её требования. После этого чуть внимательнее рассмотрел Анну — это была красивая темноволосая женщина с тёмно-карими, практически чёрными глазами. Она была одета в свободную фланелевую рубашку и джинсы. Анна выглядела просто, но при этом очень эффектно — не удивлюсь, если в молодости она разбила не один десяток мужских сердец. Образ портил только рубец от ожога на шее, по форме слегка напоминающий спираль.

— Кипяток. — Мягко пояснила она, проследив за направлением моего взгляда. — Обварилась ещё в детстве. Но зато на такую шею больше не обратит внимания ни один вампир!

Заведующая залилась смехом. Её дочь даже не обратила внимания на хохму матери, продолжая смотреть на меня.

Я решил не тянуть кота за хвост и сразу перейти к цели моего приезда.

— Анна, я слышал, что у вас здесь работает один очень хороший доктор… — Аккуратно начал я.

— Все наши доктора хорошие. — Отрезала она, резко став серьёзной. — Пройдите обследование и походите на процедуры, сами в этом убедитесь.

— Да, я понимая. — Чуть с нажимом продолжал я. — Но я имею ввиду особенного доктора. С особенными методами.

Заведующая слегка прищурилась, словно пытаясь мысленно просканировать меня каким-то специальным устройством. После этого она положила руку на плечо дочери.

— Оля, покажи Сергею его комнату. И заодно расскажи о наших правилах. — На этих словах заведующая начала поворачиваться на месте. — А вам Сергей - приятного времяпрепровождения у нас.

И уверенным шагом она отправилась вглубь санатория, оставив меня наедине со своей дочерью.

***

Спустя пару минут мы с Олей уже поднимались по лестнице к моей комнате. Я решил попытаться разведать обстановку через девочку.

— Я чем-то обидел твою маму?

— Нет, не думаю. — Серьёзно отвечала она. — Её иногда «клинит», когда она слышит то, что не хочет. Папа говорит, что она такая после смерти Дашки.

— Дашки?

— Ага. Это моя сестра старшая. Она умерла ещё до моего рождения.

— Ох, соболезную. — Я ободряюще положил руку девочке на плечо.

— Да не стоит. — Оля невозмутимо продолжала свой рассказ. — У всех нас своя цена.

Она задумчиво подняла палец вверх, словно констатируя какую-то великую истину. Но по тому, каким поставленным голосом была сказана фраза, становилось ясно, что девочка просто заучила её, услышав от кого-то из взрослых.

— А ты знаешь этого врача? Того, который все болезни лечит? — Я решил перевести тему.

— Дядю Тука то? Конечно, знаю! Он уже человек сорок от смерти спас.

— Дядю Тука? — Непонимающе повторил я. — Это у него кличка такая?

— Серый, ну не тупи. — Девочка остановилась и посмотрела на меня как на умалишённого. — Дядя Тук. Это как в стишке.

— В каком ещё стишке? — Ещё сильнее удивился я.

Девочка сильно нахмурила брови. После этого она откашлялась и вытянулась по струнке, как делают дети, когда готовятся рассказать стишок Деду Морозу.

— Тук, тук, тук

Ты слышишь стук?

Это добрый Дядя Тук

Заберёт он твой недуг!

— Ты это сама придумала?

— Нет конечно. — Оля покрутила пальцем у виска. — Это мне рассказала девочка, которая отдыхала здесь лет пять назад. А ей другая девочка. А ей девочка до этого.

— Хм. А мне говорили, что этот доктор здесь совсем недавно. — После слов Оли я окончательно запутался.

— Врут. — Заверила девочка. — Дядя Тук всех спасает уже много лет!

— И ты его видела?

— Видела конечно. Что за глупый вопрос?

— А мне покажешь, как он выглядит?

Оля прищурила глаза — точно также, как до этого делала её мать.

— Мама не велела. — Отрезала девочка. — Если ты сильно болеешь, то в любом случае с ним встретишься.

Я тяжело выдохнул. Почему они продолжают скрывать личность этого доктора? Что за стишки про Дядю Тука? Мне не хотелось задерживаться здесь дольше положенного. Но и лишних подозрений вызывать тоже не хотелось.

— Твоя мама говорила что-то о правилах… — Я в очередной раз решил сменить тему.

— А, точно! — Девочка хлопнула себя по лбу. — В общем, здесь всё строго. По ночам пациентам и гостям нельзя выходить из своих комнат.

— Это ещё почему?

— «Меры предосторожности»! — Воскликнула Оля, явно пародируя свою маму. — Из-за пропавших детей в области. Ночью по санаторию можно ходить только если ухудшилось здоровье. И сразу нужно идти в медпункт!

— Хорошо, понял. — Я коротко кивнул.

На этих словах мы оказались у двери моей комнаты. Оля молча протянула мне слегка проржавевший ключ и вприпрыжку помчалась вниз по лестнице. Я отворил дверь и начал распаковывать вещи.

***

Остаток дня я провёл шатаясь по санаторию. Сначала заглянул на общее обследование, которое проводила неторопливая медсестра предпенсионного возраста. Потом получил на ресепшене тоненькую брошюрку со списком всех доступных процедур и кабинетов, где их проводят — к сожалению, в ней не нашлось и намёка на местоположение таинственного Дяди Тука. А в оставшееся время просто бродил по зданию и осматривал кабинеты.

Весь второй этаж был отведён под комнаты для пациентов и гостей, а первый — под ресепшн, столовую и медицинские кабинеты. Здесь был кабинет физиотерапии, кабинет криотерапии, лечебный душ, помещение с грязевыми ваннами, массажная комната, два процедурных кабинета и медицинский пункт, где оказывали неотложную помощь.

Однако моё внимание особенно привлекла невзрачная дверь в самом конце коридора. Она была старой, выцветшей и, в отличие от других дверей, на ней не было никаких опознавательных знаков. Если сильно вглядеться, то на потёртом дереве можно было разглядеть остатки отпечатанных букв «О-П-Е-Р-А…» — вероятно, раньше в санатории была и своя операционная, но со временем от неё решили отказаться. Тем не менее на двери висел довольно современный навесной замок. Это говорило о том, что кабинетом кто-то пользуется до сих пор. Может в качестве кладовой, а может в качестве дополнительной процедурной, когда в двух других не хватает мест.

Оставив старую дверь в покое, я вернулся на ресепшн и увидел, что заведующая вместе с маленькой Олей встречают новых пациентов — улыбчивую молодую девушку, на пару-тройку лет старше меня, и круглого розовощёкого младенца, которого она держала на руках. Анна несколько минут общалась с новоприбывшими, а потом велела Оле отнести их вещи на второй этаж — девочке, покряхтывая, подчинилась и поволокла увесистый чемодан по лестнице. После этого заведующая попрощалась с девушкой и отправила её на ресепшн дозаполнить какие-то бумаги.

Я решил не терять времени даром и сразу завести новое знакомство.

— Здравствуйте, меня зовут Сергей. — Я протянул девушке руку. — Вы здесь первый раз?

— Очень приятно, Полина. — Она пожала руку, поддерживая ребёнка другой. — Да, впервые. Честно говоря, никогда особо не фанатела по санаториям.

— О, наш человек! — Я улыбнулся. — А если не секрет, то почему решили зафанатеть сейчас?

Девушка бегло огляделось по сторонам, словно проверяя, не следит ли за ней агент ЦРУ. А потом, перейдя практически на шёпот, ответила.

— Я слышала, что здесь работает один доктор… Непростой доктор.

— Который лечит все болячки, но при этом никто не знает его имени? — Продолжил я.

— Да! Вы тоже про него слышали? — Удивилась девушка. — Я приехала, чтобы попасть к нему на приём.

— Надеюсь, вам повезёт больше, чем мне. — Я вздохнул. — Заведующая мне ничего не рассказала, а сам я его пока не встретил.

— Если смогу попасть на приём - обязательно вам скажу. — Полина хитро улыбнулась. — Договор.

— Договор. — ответил я.

Девушка перехватила ребёнка, усаживая его поудобнее.

— Это, кстати, София. Моя дочь. — Девушка подняла ребёнка повыше, чтобы я лучше разглядел лицо.

— Очень приятно, София. — Я пожал пухлую ручку ребёнка. — Сколько ей?

— Скоро исполнится год. Её отец в командировке, а родственникам я дочь не доверю. — Она нахмурила брови. — Не самые надёжные люди.

Я кивнул, сделав вид, что мне до боли знакома эта ситуация.

— Кстати, а почему вы так стремитесь попасть к этому доктору? — Решил поинтересоваться я.

— Потому что в других больницах больше ничего не могут сделать. — Её голос звучал одновременно и очень печально, и очень смиренно. — Если и этот доктор не сможет мне помочь, то второй день рождения София будет встречать без меня.

— Ох, я вам очень сочувствую… — Слова застряли у меня в горле.

— А вы? Тоже что-то смертельное и не поддающееся лечению? — Уже чуть веселее спросила Полина.

Я замялся и почувствовал, как тоненькая струйка пота стекает по шее за шиворот. Я приехал сюда для встречи с доктором, но только сейчас понял, что даже не удосужился придумать какую-то правдивую болячку.

—Ну-у да-а… — Тупо протянул я. — Другие доктора не помогли…

Девушка ободряюще похлопала меня по плечу.

— Не переживайте. Если этот доктор так хорош, как о нём говорят, то у нас ещё может быть шанс.

Полина заботливо улыбнулась мне, поудобнее подсадила Софию и отправилась заполнять документы. Я неловко улыбнулся в ответ и поплёлся в свою комнату на втором этаже.

День подходил к концу — нужно было отдохнуть. А заодно обдумать дальнейший план действий.

***

Часы показывали полночь, а я всё не мог уснуть. Раз за разом прокручивал в голове диалог с Полиной, и раз за разом чувствовал себя распоследней сволочью. У неё неизлечимая болезнь, маленький ребёнок — ей этот врач действительно нужен. А что я? Галимый журналюга из региональной газеты, который врёт и притворяется ради эксклюзивного интервью.

Я уже подумывал бросить всё и пораньше утром уехать из санатория, но всё же решил довести дело до конца. Вдруг наше интервью поможет другим людям узнать об этом волшебном враче и обрести свой шанс на спасение? Вдруг эта небольшая ложь приведёт к спасению чьей-то жизни в будущем?

Поняв, что уснуть я сегодня точно не смогу, в голову пришло решение встать и пройтись по санаторию. Я помнил о «ночном правиле», поэтому решил идти осторожно и, если запахнет жареным, сразу вернуться в комнату. Я постарался, не издавая ни звука, отворить входную дверь и тихонечко прошмыгнул в коридор.

Ночной санаторий выглядел зловеще и неуютно. Темнота словно подсвечивала осевшую на косяках дверей пыль, а мёртвая тишина давила на уши сильнее любого громкого звука. Я аккуратно подошёл к лестнице, ведущей на первый этаж и вдруг заметил слабый отблеск света — он шёл откуда-то из дальнего коридора.

Вдруг на первом этаже послышалось приглушённое топанье ног. Я вжался в стену и постарался не издавать ни звука. Мимо лестницы осторожно прошла заведующая санаторием Анна в ночной рубашке и тапочках, а вместе с ней незнакомый мне мужчина — слегка сгорбленный и очень толстый. В руках он нёс какой-то большой свёрток. Судя по виду, мужчина сильно нервничал: он судорожно размахивал руками и быстро-быстро что-то спрашивал у Анны. Заведующая, в свою очередь, была уверена и спокойна. Она лишь изредка что-то отвечала толстяку и пару раз ободряюще клала ему руку на плечо.

Они прошли мимо ресепшена и завернули в дальний коридор, окончательно скрывшись из поля моего зрения. Я решил не привлекать к себе лишнего внимания и отправиться в свою комнату, как вдруг услышал топот ещё одной пары ног. Если Анна и её спутник двигались быстро и мягко, то этот ночной гость делал всё наоборот — он с громким неприятным звуком шаркал по полу и при этом шёл очень медленно. Словно огромная улитка, еле-еле волочащая своё тело по земле.

Я отошёл чуть дальше от верхней лестничной ступеньки. Так мне было хуже видно происходящее на первом этаже, но и меня самого было тяжелее увидеть. Я прищурился, вглядываясь в темноту, и попытался опознать человека внизу. За те несколько секунд, что я его видел, стало понятно следующее: это был высокий мужчина в белом больничном халате, с лысой головой и сильно искривлённой правой ногой — именно она издавала этот противный шаркающий звук, касаясь пола при ходьбе. Однако ни его лица, ни возраста я определить не смог, было слишком темно и далеко. Тем не менее я был абсолютно уверен в одном — этот доктор и есть таинственный Дядя Тук.

***

Ещё около часа я сидел в полной темноте на верхней ступеньке лестницы в ожидании Анны, её толстого спутника и Дяди Тука. Как вдруг откуда-то снизу послышался скрип двери и через несколько мгновений заведующая вместе с неизвестным мне мужчиной снова прошли мимо ресепшена — теперь уже в обратную сторону. Анна была также спокойна, как и прежде, а вот мужичок явно перестал нервничать. Он широко улыбался, шёл более лёгкой походкой и выглядел как человек, который хочет расцеловать весь мир вокруг. Свёртка в руках уже не было.

Дядя Тук не шёл за ними.

Я прождал ещё с полчаса, но дверь на первом этаже так и не открылась повторно, мимо ресепшена тоже никто не проходил. Тогда я предположил, что доктор покинул здание через какой-то другой выход и со спокойной душой отправился спать. Сегодня я итак выяснил главное — таинственный доктор всё-таки существует. И по какой-то причине он принимает своих особых пациентов по ночам.

***

Утром от недосыпа я чувствовал себя просто отвратительно. Голова еле-еле работала, глаза были опухшими и красными, а тело не поспевало за командами мозга. Тогда я решил спуститься на первый этаж и подзарядиться от дешёвого кофе из местного кофейного автомата.

Оказалось, что не я один этой ночью спал плохо. У автомата стоял высокий и очень помятый мужчина, с почти налысо обритой головой и густой каштановой бородой. Он вяло тыкал на кнопки машины в надежде поскорее получить свой капучино.

Я посмотрел на него очень внимательно. Высокий рост, практически лысая голова, недосып. А не его ли я видел ночью в коридоре?

— Утро доброе. Если можно так сказать. — Начал я беседу. — Я Сергей, вчера вот заехал.

— Да уж…Добрейшее… — Устало протянул бородач, продолжая тыкать пальцем в автомат. — Меня Андрей зовут.

— Андрей, а вы здесь…— Я старался говорить очень мягко, стараясь не отпугнуть его. — Вы здесь работаете?

— Да, работаю. — Всё также устало ответил мужчина. — Уже лет пять как.

Где-то внутри своей головы я радостно вскрикнул.

— Андрей, а как ваша фамилия? — Продолжал я. — Ну, на случай, если нужно будет срочно к вам обратиться или найти на территории.

— Туктаров. — Бородач удивлённо посмотрел на меня. — А зачем же вам меня искать придётся?

Туктаров. Тук-Таров. Дядя Тук. Кажется, у меня наконец-то начала вырисовываться цельная картинка.

— Ну, вы знаете. — Я чуть понизил голос. — Для особых процедур.

Мужчина выпрямился во весь рост и поглядел на меня, как на последнего идиота. После этого он вытащил из автомата крохотный стаканчик с кофе и начал медленно пятиться назад.

— Если от меня будет что-то нужно, то обратитесь к заведующей. — Серьёзно сказал он. — Все вопросы через неё.

Мужчина развернулся и отправился к выходу. Я внимательно смотрел за его правой ногой — она не казалась изогнутой, да и по полу не волочилась. Странно. Но по всем остальным признакам это точно был Дядя Тук.

— Эй, Серый! — Вдруг откуда-то со спины меня окликнула Оля. — Чего делаешь?

— О, привет. — Ответил я, чуть замявшись. — Да вот, за кофе спустился.

После этого я хитро улыбнулся и попытался сделать ужасно заговорщицкий тон, словно мне одному известен величайший секрет мироздания.

— А ещё я наконец-то познакомился с Дядей Туком!

— Правда? — Оля выпучила глаза от удивления. — А где ты его встретил?

— Да вон он. — Я показал рукой в сторону удаляющегося бородача с кофе. — Встретил его после ночной смены.

Девочка вгляделась туда, куда я показывал, а потом громко расхохоталась.

— Нифига ты не познакомился! — Язвительно бросила она. — Это не Дядя Тук!

— Как? — Я почувствовал, как всё моё внутреннее ликование моментально испарилось. — А кто же это тогда?

— Это Андрей Туктаров, он тут за территорией ухаживает.

— Как? — Ещё раз тупо повторил я. — А Дядя Тук - это не от фамилии Туктаров?

Оля ещё раз расхохоталась.

— Нет конечно!

— Ясно. — Я весь обмяк от досады. — А я то думал…

Оля заметила, что я сильно погрустнел, и тут же перестала смеяться.

— А зачем тебе вообще нужен Дядя Тук? — Осторожно спросила она.

— Нужен. — Я тяжело вздохнул. — Подробностей сказать не могу, но нужен. Очень нужен.

Девочка огляделась по сторонам, потом подошла ко на расстояние вытянутой руки и посмотрела прямо глаза.

— Клянись, что правда нужен! — Настойчиво сказала она. — Клянись, что не врёшь!

— К-клянусь. — Неуверенно пробормотал я. — Правда нужен.

— Ла-адно. — Снисходительно протянула она. — Я тебе помогу.

Девочка схватила меня за руку и отвела на несколько шагов в сторону. Когда она начала говорить, её голос перешёл в шёпот.

— Я не могу устроить с ним встречу, это только мама может. Но могу тайком провести на один из его приёмов.

— Правда?! — Радостно воскликнул я. — Я был бы тебе очень благодарен!

— А ну, тише! — Тут же заткнула меня девочка. — Он принимает только по ночам. И только в дальнем кабинете в конце коридора. Но тот кабинет соединён с соседним - если прокрадёмся в него, то будет всё видно и всё слышно.

Я утвердительно кивал в ответ, соглашаясь с планом Оли.

— Встретимся без десяти двенадцать на первом этаже. — Продолжила девочка. — Опоздаешь - ничего не увидишь. Кому-нибудь расскажешь - мама тебя прибьёт!

Я снова молча кивнул в ответ, давая понять, что согласен со всем сказанным. Без десяти двенадцать. На первом этаже.

Оля тут же сняла с себя «серьёзную маску» и, широко улыбаясь, побежала куда-то на второй этаж. Судя по её виду, ей давно хотелось поделиться с кем-нибудь секретными знаниями.

***

До вечера я не находил себе места. Близость к разгадке тайны будоражила ум и при этом мешала адекватно мыслить. Я сходил на обед в столовую, три раза обошёл всю территорию и посмотрел, как из санатория выписывается вчерашний толстяк — он повязал вокруг шеи цветастый шарф и натурально светился от счастья.

Потом я отправился в свою комнату и сидел там до самой ночи, обдумывая как потом буду описывать в материале то, что увижу в бывшей операционной. Когда часы показали «23:45» я быстро собрался и в полной темноте спустился по лестнице на первый этаж.

Там меня уже ждала Оля. Она была одета во всё чёрное, будто ниндзя из какого-то боевика, и нетерпеливо расхаживала взад-вперёд.

— Наконец-то! Пошли. — Не здороваясь, бросила девочка и, схватив за руку, потащила меня дальше по коридору.

—Угу, и тебе привет. — Буркнул я, но подчинился.

Мы тихонько прошли до самого конца коридора и двери с буквами «О-П-Е-Р-А…», но остановились не у неё, а у соседней двери. Оля достала из кармана маленький блестящий ключ и два раза провернула его в замочной скважине.

— Раньше это был один большой кабинет. — Пояснила девочка. — Но потом его разделили на два, и этот, второй, превратили в кладовку.

Мы зашли в небольшое помещение, заваленное черенками от швабр, ржавыми вёдрами и кучей бутылочек с чистящими средствами. Девочка тут же уверенным шагом отправилась в угол комнаты и быстрыми движениями разгребла там пару коробок. За ними обнаружилась небольшая, буквально три-четыре сантиметра в диаметре, щель.

— А вот и она. — Проговорила девочка. — Отсюда всё будет видно.

Она поманила меня рукой. Я подошёл ближе и прислонился лицом к щели — сквозь неё было неплохо видно соседний кабинет. Потрёпанная кушетка, стол со стулом, несколько тумбочек с какими-то блестящими инструментами. В общем, стандартный медицинский набор.

Мы с Олей затаились и начали ждать.

Спустя несколько минут в коридоре послышались мягкие быстрые шаги — я сразу узнал по ним Анну. В замочной скважине повернулся ключ и в бывшую операционную вошла заведующая вместе с моей новой знакомой Полиной. Та была одета в лёгкий халат, а на руках держала закутанную в бледно-голубую пелёнку дочь Софию. Девушка быстро оглядывалась по сторонам и, судя по лёгкому потрясыванию рук, нервничала.

— Полина, не нужно беспокоиться. — Тихо успокоила её Анна. — Мы с вами уже это обсуждали. Результат всегда стопроцентный.

— Да, я помню… — Пробормотала девушка. — Просто до сих пор не верится…

— Уж поверьте мне. — Анна легким движением погладила Полину по руке. — Да, цена высока. Но результат того стоит.

— Хорошо. — Уже чуть спокойнее ответила Полина.

— А теперь ложитесь на кушетку. Процедура скоро начнётся.

После этих слов Полина передала ребёнка Анне и неуклюже взгромоздилась на длинную кушетку. Я, наблюдая за всем происходящим через стену, в нетерпении потирал руки. Было жутко интересно узнать, в чём заключается таинственная методика. И насколько «высока» та цена, что пришлось заплатить Полине за операцию.

Я повернулся к Оле — девочка с довольно безразличным лицом смотрела в стену — и тихо, но очень торжественно произнёс.

— Наконец-то я узнаю, что за человек этот твой Дядя Тук.

Оля бросила на меня быстрый взгляд и также безразлично произнесла.

— Так он не человек.

— Чт…

Тук. Тук. Тук.

Не успел я задать свой вопрос, как в дверь операционной очень громко постучали. По звуку было ясно, что человек в коридоре обладает недюжинной силой и одним таким стуком может сорвать дверь с петель.

— Входите! — Непринуждённо проговорила Анна, поправляя малышку Софию на руках.

Дверь с противным визжащим скрипом приоткрылась. Один шаг, за ним второй. И вот в комнату вошло существо, от одного вида которого моё сердце сразу ушло в пятки.

Это был высокий и невероятно тощий человек, с ног до головы покрытый язвами и рубцами от шрамов. От него пахло тухлятиной, а по бледно-зеленоватой коже со множеством ран и отверстий было понятно — он гниёт заживо. Пустые белые глаза без зрачков потерянно смотрели в никуда, а на голове не было ни единого волоса из-за того, что кожа там лопнула, местами обнажая голый череп.

Но больше всего меня поразила его «одежда». То, что я вчера ночью принял за белый медицинский халат, оказалось целой тысячей маленьких опарышей, которые, противно извиваясь, ползали по телу незнакомца, вгрызаясь в его полумертвую плоть.

Чудовище медленно прошлось по комнате, подволакивая сломанную правую ногу, и приблизилось к кушетке, на которой лежала Полина. Я хотел закричать и привлечь её внимание, но от ужаса слова попросту застряли в горле.

Полину словно и не смутил омерзительный облик незнакомца. Он закрыла глаза, двумя руками покрепче вцепилась в кушетку и, выгнув грудь колесом, подалась чуть вперёд. Существо же, издав неприятный булькающий звук, подошло совсем близко и двумя гниющими руками осторожно дотронулось до лица девушки. От увиденного я почувствовал, как к горлу подступает рвота.

После этого незнакомец приоткрыл рот, обнажив два ряда гнилых жёлто-коричневых зубов, и начал всасывать воздух — словно пытался пить лимонад из пластиковой соломинки. Первые несколько секунд ничего не происходило, а потом я заметил, что вместе с воздухом в рот чудовища попадают крохотные чёрные частицы. Еле-еле заметные и напоминающие рой микроскопических муравьёв, они выходили из тела Полины и заполняли, казалось, бездонную глотку существа.

Ещё через несколько мгновений частицы исчезли — видимо, закончились — и незнакомец отпрянул от Полины, еле удерживаясь на ногах. Он вытянул вперёд покрытую язвами правую руку и быстрым движением начертил какой-то символ на шее девушки. Она тут же вскрикнула и зажала его руками. Когда Полина убрала руки, на место прикосновения монстра красовался красноватый рубец от ожога, по форме слегка напоминающий спираль.

— Тук, тук, тук

Ты слышишь стук?

Это добрый Дядя Тук

Заберёт он твой недуг! — Тихонечко пропела Оля.

— Какого хрена здесь происходит? — Злобно прошипел я, глядя на неё.

— Тихо. — Резко ответила девочка. — Это ещё не всё. Теперь плата.

Далее чудище приблизилось к Анне и протянуло тощие руки в её сторону. Заведующая аккуратно перехватила маленькую Софию и мягко положила ребёнка прямо на руки незнакомцу. Монстр снова издал тот неприятный булькающий звук и положил костлявую ладонь на макушку девочки.

— Что он делает?! — Я чуть не перешёл с шёпота на крик.

Послышался резкий хруст. Крохотное тельце тут же обмякло в руках чудовища. У меня на глазах выступили слёзы.

***Продолжение в комментариях.

На втором курсе университета у меня был друг по имени Олег. Добрый, отзывчивый, простой как три рубля. Но, что называется, «рожей не вышел». У Олега был непропорционально большой нос, маленькие глаза-щёлочки и оттопыренные, словно локаторы, уши. Ко всему этому «подарочному набору» добавлялась россыпь угрей, которая оккупировала лицо Олега ещё в подростковом возрасте, и к его совершеннолетию пока не думала уходить.

Олег жесточайше комплексовал из-за своей внешности, а потому, был тихим, стеснительным и жутко неуверенным в себе парнем. И это как раз в тот период, когда вокруг бурлила активная студенческая жизнь, а контакты с противоположным полом были чуть ли не единственной темой для разговоров в курилке. Ни я, ни другие наши друзья, к слову, красавцами никогда не были, но подобных проблем не испытывали — брали уверенностью, чувством юмора и интересными разговорами.

Честно говоря, для нас комплексы Олега всегда казались какой-то глупостью. Ну не вышел лицом, ну стесняешься — чего на себе ставить крест раньше времени? Особенно когда знакомиться вживую стало уже чем-то вроде моветона. Скачиваешь себе «Тиндер», «Баду», «Мамбу» или другой их аналог, ставишь плюс-минус цивильную фотку в профиль и начинаешь бесконечно «свайпать вправо», пока кто-нибудь не ответит взаимностью. А там уже потихоньку заводишь общение и пытаешься вырулить куда-то в сторону отношений.

Так, в один из осенних дней после, кажется, второй пары, я пытался уломать Олега поставить себе «Тиндер».

— Да чего ты ломаешься? Скачать приложуху - это две минуты времени. Неужели ты настолько ленивый?
— Не хочу. — В очередной раз уныло бубнил Олег. — Херня это всё.
— Херня - это рожа твоя унылая. А если бы хоть раз попробовал, то может уже и с девушкой зависал бы.
— Не хочу. — В сотый раз повторил Олег. И на мгновение сильно погрустнел. — Не будет там меня никто лайкать.
— Свайпать. — Раздражённо поправил я. — Будут тебя там свайпать, чего ты залюсил опять? Каждый день тысячи людей находят себе пару в таких приложухах. Чем ты хуже?

Олег только недовольно скрестил руки на груди и отрицательно покачал головой. Я тяжело вздохнул, и решил прибегнуть к крайней мере — позвать тяжёлую артиллерию.

— Стас-я-я-н! — Прокричал я на всю аудиторию, обращаясь к нашему одногруппницу Стасу. — Срочно нужен твой хелп!

Стас был невысоким и коренастым парнем, к которому ещё с первого курса прилипла красноречивая кличка «Хитрожопый». Он редко делал что-то без выгоды для себя, много врал и постоянно старался выглядеть круче, чем он есть на самом деле. Впрочем, были у него и «сильные» стороны: он мог убедить кого угодно в чём угодно, а ещё он постоянно пользовался приложениями для знакомств. То, что нужно в этой почти безвыходной ситуации.

Стас медленно доковылял до нас с другого конца аудитории и расслабленно прислонился к одной из парт.

— Чего звал? — Небрежно бросил он.
— Нужна срочная и безотлагательная помощь. Уломай Олега скачать «Тиндер».
— Да не буду я! — Уже громче, но всё также бубняще сопротивлялся Олег.

Стас окинул и меня, и Олега крайне снисходительным взглядом. Словно долларовый миллионер, которому предложили поработать официантом за десять тысяч в месяц.

— «Тиндер»? — Стас поморщился. — Чуваки, вы из какого века вылезли?
— В смысле? — Непонимающе вопрошал я.
— «Тиндер» то всё. Сдулся. — С каждым словом его взгляд становился всё более снисходительным. — Теперь все сидят на «Бейонде».
— «Бейонд»? Это ещё что за зверь?
— Новая приложуха для знакомств от каких-то типов из Швеции. Или…из Швейцарии. — Стас почесал затылок. — Короче, новое слово на рынке.
— И чем она круче «Тиндера»? — Удивлённо спрашивал я. Ни про какой «Бейонд» до этого дня я и не слышал.
— Там какие-то супер мощные алгоритмы для поиска совместимостей. Очень быстро находит для тебя девушку, которая окей и по внешке, и по характеру, и по общим интересам.
— И ты себе там уже кого-то нашёл?
— Обижаешь. — Стас неприятно оскалился. — В первый же день использования приложухи нашёлся идеальный варик. Уже неделю гуляем.

Я присвистнул и посмотрел на Олега — кажется, он заинтересовался. Я повернулся к нему и сказал настолько мягко, насколько это возможно.

— Олег. Давай попробуем. Ты же ничего не теряешь. Не понравится — удалишь.

Олег ещё с пару секунд помялся, но в итоге утвердительно кивнул. Уже через минуту Стас скачивал ему на смартфон приложение со стильной фиолетовой иконкой, на которой белым цветом красовалась надпись — «Beyond».

***

Мы быстренько создали Олегу профиль в приложении. Выбрали одну из старых фоток, где из-за освещения плохо видно лицо, а в графе «Интересы» написали: «Готовка», «Спорт» и «Психология» — последний пункт подсказал Стас, который утверждал, что сейчас у девушек в тренде парни, которые умеют разобраться в себе и своей собеседнице. И вот, момент истины настал, наш мальчик был готов разбивать женские сердца.

— Нихрена-а себе. — Протянул Стас. — Да тебе нехило фортануло!
— Ты вообще о чём? — Растерянно пробормотал Олег.

Стас ткнул пальцем в маленький кружочек, где теперь красовалась фотография Олега. Он был ярко-красного цвета с кучей блестящих вкраплений. Сверху, прямо над головой Олега на фото, красовалась золотая корона. А снизу, под кружочком, было написано — V.I.P.

— Тебе дали ВИП-профиль! Огонь! — Ликовал Стас.
— А что он даёт? — Решил уточнить я.
— Такие профили рандомно дают одному человеку из тысячи. Это что-то вроде аккаунта тестировщика. У Олега теперь будет доступ к функциям, которые ещё даже официально не ввели! — Воодушевлённо объяснял Стас.

Впрочем, Олега вроде совсем не волновал статус его нового аккаунта. У него заинтересованно поблёскивали глаза — он уже хотел попользоваться приложением.

***

Мы уселись на последний ряд в большой лекционной аудитории, пара уже началась. Олег посередине, я и Стас — по бокам. Как вдруг случился момент истины. Олег нажал на горящую огнём кнопку «Найти пару».

Несколько минут мы смотрели на бегущую полоску загрузки, а потом увидели на экране фотографию. На ней была симпатичная темноволосая девушка с карими глазами, аккуратным носиком и крупной чёрной родинкой над верхней губой. Под фото красовалась надпись «Дарья. Занимается плаванием. Любит фильмы Альфонсо Куарона».

— Ну как? — Я заговорщицки смотрел на Олега.
— Ну… — Протянул Олег. — Симпатичная. Даже очень.
— Тогда свайпай вправо!

Олег протянул большой палец к экрану смартфона, готовясь смахнуть фотографию девушки вправо. Как вдруг его остановил Стас.

— Погодь-погодь. Тут это так не работает. Чтобы разок свайпнуть вправо, тебе сначала нужно свайпнуть влево.
— Что за бред? В других приложухах такого нет. — Удивился я.
— Здесь такая система. Когда ты кого-то отвергаешь - зарабатываешь балл. А потом этот балл можешь потратить, чтобы поставить кому-то «лайк». Так приложение следит, что ты не выбираешь всех подряд, и на основе этого, лучше находит тебе потенциальную пару.
— Окей. Понял. — Коротко проговорил Олег.

Он на секунду задумался и смахнул изображение симпатичной брюнетки влево. Следом за ним на экране появилась фотография другой девушки — ещё краше предыдущей. У неё были кудрявые русые волосы с отливом в рыжину, весёлые голубые глаза и пухлые губы — как у какой-то фотомодели. Надпись под фотографией гласила: «Ульяна. Профессионально занималась народными танцами, сейчас отдаёт всё своё время учёбе».

Я снова посмотрел на Олега — он глуповато улыбался. Девушка ему явно понравилась. Он, не раздумывая ни секунды, смахнул её изображение вправо. Следом на экране появилась надпись «Ура! Вы сделали первый шаг к поиску любви! Ждите ответной реакции». Олег заблокировал экран смартфон.

— Ты чего делаешь? — Удивился я. — Больше свайпать не будешь?
— Не хочу. — Пробубнил Олег. — Мне эта уже понравилась.

Мы со Стасом многозначительно переглянулись, но промолчали. Ну, что поделать — будем ждать ответной реакции.

***

Ответного «лайка» не последовало ни после этой пары, ни после следующей. До конца учебного дня Олег постоянно заходил в приложение, внимательно пролистывал страничку своего профиля, а потом раздражённо блокировал экран смартфона. Он выглядел и злым, и потерянным одновременно.

Это была самая обычная ситуация в мире приложений для знакомств, но я всё равно чувствовал себя жутко виноватым. Наконец-то уломал Олега скачать приложуху — и тут сразу такое разочарование. Головой я понимал, что такая симпатичная девушка вряд ли ответит взаимностью моему нескладному другу. Но хотелось верить в чудо.

До конца дня Ульяна так и не объявилась, а Олег выглядел совсем выжатым — словно, каждое обновление своего профиля высасывало из него частичку жизненной силы. Тогда я предложил ему съездить в центр после учёбы: поесть шавухи и позависать за каточкой в Apex Legends в компьютерном клубе. Он согласился — от шаурмы и хорошей виртуальной заварушки Олег ещё никогда не отказывался.

После пар мы прыгнули в вагон Метро и отправились в центр города. По дороге Олег продолжал проверять приложение, а я случайно разговорился с женщиной, которая ехала с несколькими большими сумками — она рассказала, что её старенькая бабушка страдает деменцией, а дедушка не встаёт с постели после инсульта. Вот она и приехала к нам из другого города, чтобы ухаживать за своими старичками. Спустя две остановки я распрощался с женщиной, и мы вышли на нашей станции.

Мы шли, протискиваясь через толпу прохожих, и, наконец-то, поднялись на поверхность — прямо около компьютерного клуба, куда и хотели попасть. Но стоило мне сделать шаг по тротуару, как всё тело словно прошило током. В нескольких метрах впереди, прислонившись к скамейке, стояла та самая девушку из приложения. С русыми кудрявыми волосами, голубыми глазами и очень пухлыми губами. На ней была грязная, вся в пятнах, одежда, а на лбу — струйка запекшейся крови.

Я тут же начал тыкать Олега в бок. Он неохотно отвёл взгляд от приложения и вопросительно посмотрел на меня. Я, стараясь сохранять спокойствие, показал пальцем на девушку у скамейки. Олег тут же запаниковал.

— Это. Это она! — Констатировал он, срываясь с крика на шёпот. — Это Ульяна!
— Да знаю я, знаю. — Я жестом попытался успокоить его. — Во плоти.

Олег начал громко и быстро дышать, а также нервно ходить взад-вперёд.

— Ты чего хернёй страдаешь? — Я ещё раз ткнул его в бок. — Соберись. Нужно подойти к ней.
— Зачем подойти? — У Олега округлились глаза от непонимания.
— Ты дурак или кто? Это же прям судьба! Утром ты видел её в приложении, а уже вечером встретил в реале. И что, пройдешь мимо?!
— Может в другой раз? — Олег начал нервно теребить замок куртки.
— Какой, блин, другой раз? Другого раза уже не будет. Пошли, я подстрахую.

Я схватил Олега за рукав куртки и настолько уверенно, насколько это вообще возможно, направился в сторону девушку. И, чем ближе мы подходили, тем больше я замечал, насколько неопрятно она выглядит: волосы спутались, макияж потёк, на джинсах красовались здоровенные пятна грязи.

Мы подошли к девушке, и я постарался надеть на себя самую обаятельную улыбку из возможных.

— Девушка, здравствуйте! Вы же Ульяна, верно? — Я улыбался во все тридцать два зуба. — Знаете, мой друг сегодня утром…

Я не успел договорить, девушка резко повернула голову в мою сторону. Её глаза были полны слёз, пухлые губы дрожали. Тут же я заметил, что струйка крови на её лбу куда толще, чем я изначально приметил.

— Это…Этого не должно быть… — Дрожащим голосом произнесла девушка. — Это…Это не правильно…

Мы оцепенели. Не такой реакции я ожидал. Кажется, Ульяна вляпалась в какую-то беду, и ей нужна была помощь. Я медленно протянул руку в её сторону.

— У вас всё в поряд…

Девушка резко оттолкнула мою руку и зарыдала во весь голос, слёзы лились из её глаз практически реками. Прохожие тут же повернули головы на громкий звук.

Поняв, что вся улица смотрит на неё, Ульяна резко развернулась на месте и бросилась бежать — при этом не переставая плакать. Мы так и стояли, как вкопанные.

— Надо её догнать! — Первым вышел из ступора Олег. — У неё что-то случилось. Ей нужна помощь!

Я, всё ещё находясь немного в прострации, кивнул. Мы бросились на поиски.

За следующие десять минут мы оббежали всю улицу со всеми её закоулками, побывали в соседнем ТЦ и поспрашивали у нескольких прохожих — Ульяны нигде не было, и никто её не видел. Её громкий плач закончился также резко, как и начался, поэтому и по звуку определить её местоположение не получилось. Мы присели на скамейку и попытались отдышаться.

— Нужно… — Начал Олег, сбиваясь из-за одышки. — Нужно сходить в полицию.
— Думаешь всё так серьёзно?
— А если серьёзно? — Он мгновенно посерьёзнел. — Скажем, что встретили молодую девушку всю в грязи и крови. Что она плакала, и что убежала. Может они её отыщут?
— Да, ты прав. — Я утвердительно кивнул. — Надо сказать.

***

Ещё через пятнадцать минут мы уже сидели в местном отделении полиции и сбивчиво рассказывали свою историю. Полицейский, который чисто визуально был всего на несколько лет старше нас, внимательно слушал и записывал всё на каком-то листке.

— По-онятно. — Протянул полицейский. — Опишите эту девушку. Как она выглядела? Какие-то приметные черты лица? Татуировка?
— Ну, у неё были кудрявые русые волосы. Глаза гол… — Начал описывать я.
— Стойте! — Прервал Олег. — У меня в приложении есть её фотография.
— В приложении? — Полицейский на секунду напрягся. — Так вы с ней уже были знакомы?
— Нет. — Сухо отрезал Олег. — Я просто видел её в приложении для знакомств. А сегодня увидел вживую.

После этого Олег достал смартфон, зашёл в «Beyond» и открыл страницу с надписью «Все, кого вы оценили». На экран тут же вылезла большая фотография Ульяны.

— Вот. Вот она! — Олег протянул телефон полицейскому.

Полицейский взял телефон и с добрую минуту вглядывался в экран. Его брови нервно сошлись на переносице. После этого он встал, и не говоря ни слова, ушёл в другую комнату — вместе с телефоном.

Ещё через минуту он вернулся к нам с большой папкой в руке и устало-недовольным лицом.

— Пошутили? Смешно вам, уроды? — Жестко произнёс он.

Мы вжались в спинки стульев.

— В смысле? — Я попытался начать диалог. — Мы не шутили.

Полицейский открыл свою папку и, немного покопавшись в ней, выудил файлик с большой чёрно-белой фотографией молодой девушки. Это была Ульяна.

— Чего? — Тупо выдавил я.
— Того. — Продолжил полицейский. — Ульяна Старостина. Погибла в 1988 году от удара молотком в голову. Убийца не найден.

С каждым словом полицейский распылялся всё больше.

— Мне только на прошлой неделе старший товарищ про это дело рассказывал. Про ублюдка с молотком, который убивал молодых девчонок, а его никто найти не мог. И тут вы. С этой фотографией. — Он злобно посмотрел на нас. — Ну что, посмеялись, мрази?

Мы с Олегом испуганно переглянулись. Мысли путались, слова не склеивались в предложения.
Я встал со стула, Олег за мной. Я что-то промямлил о том, что шутка получилась неудачной и поспешил выйти из отделения. Полицейский всё это время злобно смотрел нам вслед, но никаких действий предпринимать не стал.

***

Через два часа я уже был дома. Всю дорогу из полицейского отделения мы с Олегом молчали. Всё это звучало как бред, в который просто невозможно поверить. Ульяна умерла в восьмидесятых? А кого тогда мы видели в приложении? И кого, твою мать, мы видели сегодня на улице?!

Придя домой, я сразу обмяк в кресле — родители ещё были на работе. Около часа я тупо смотрел в стену. Как вдруг раздался звонок, звонил Олег.

— Чувак. — Его голос звучал одновременно испуганно и потерянно. — Я тебе сейчас пришлю ссылку. Глянешь?
— Да, не вопрос. Присылай.
— И не отключайся, это надо обсудить. — Уже более уверенно добавил он.

Через секунду на телефон пришло уведомление, Олег прислал ссылку. Я открыл её — это была статья на одном из местных новостных порталов. Дата сегодняшняя. Заголовок статьи гласил «Студентку жестоко убили прямо у неё дома. Убийца не найден».

Я напрягся и начал скользить глазами по тексту до тех пор, пока не увидел фотографию жертвы — симпатичная молодая девушка с тёмными волосами, карими глазами и чёрной родинкой над верхней губой.

— Это же… — Начал я.
— Да. Это Дарья. Из приложения.
— Но как?
— Понятия не имею. Я вообще нихрена не понимаю. — У Олега задрожал голос, словно он вот-вот заплачет. — Сначала Ульяна, теперь она.
— С этой приложухой точно что-то не так. — Добавил я, констатируя очевидное.
— А тебе не кажется…— Олег на секунду завис. — Что это я её убил?
— Чего? — Не понял я. — А ты тут причем?
— Утром я отверг её в приложении - к вечеру она мертва. — Я слышал, как Олег начинает тихонько плакать. — А Ульяну я утром «лайкнул» - к вечеру она ожила.

Я молчал. Всё это звучало как извращённый бред сумасшедшего, но в то же время по-своему логично. Я не знал, что ответить Олегу и выдавил из себя только:

— Удали. Удали это сранное приложение.
— Да. Так и сделаю. — Олег немного успокоился. — Будем на связи. Мне нужно обдумать произошедшее.
— Давай. Увидимся в универе.
— Увидимся в универе.

После этого разговора на меня навалилась вселенская усталость. Я закрыл новостную статью об убийстве и пошёл спать. Не раздеваясь, прямо в одежде.

***

Утром я отправился в универ, где на первой паре к нам пришёл декан с объявлением — Олег скончался. Декан сказал, что по дороге на учёбу он попал под колёса автобуса, якобы споткнулся о бордюр и вылетел на дорогу.

Я не поверил в это. Вероятнее всего, Олег так накрутил себя, что не смог справиться с чувством вины и покончил с собой. Это было единственным разумным объяснением.

Остаток дня я пробыл в неадеквате. Не плакал — на это не было сил, но и не мог ничем заниматься. Ушёл с учёбы домой и просто лежал в кровати без движения. А уже через пару дней Олега похоронили.

С тех пор я ничего не слышал ни об Ульяне, ни о Дарье, ни о странных происшествиях, связанных с приложением «Beyond». Я видел, как им пользуются мои ровесники, но всё всегда заканчивалось одинаково — встречи, свидания и никакой мистики.

***

С тех пор прошло уже около 15 лет. У меня появилась красавица-жена, с которой я, кстати, познакомился вживую. И двое гиперактивных детей — моё главное достижение в жизни.

На прошлой неделе у меня сломалась машина, и мы решили всей семьёй съездить на представление в Океанариум «по-старинке» — на автобусе. Я сидел у окна с одним из детей на коленях и молча глядел в окно, наблюдая как улицы сменяют одна другую. И вдруг приметил на остановке до боли знакомый силуэт.

Молодой парень, на вид лет восемнадцати-двадцати, с большим носом, маленькими глазами-щёлочками и оттопыренным ушами-локаторами стоял и растерянно озирался по сторонам. Он был весь помятый, грязный и, кажется, со следами шин на одежде. Меня словно ударила молния.

Я попросил водителя остановить автобус и, бросив семью, побежал к той остановке — но не успел. Олега на ней уже не было, а из прохожих его никто не видел. Словно он провалился сквозь землю.

Может меня клинит, и это была странная галлюцинация. Но я почти на сто процентов уверен, что это был настоящий Олег. А значит приложение всё ещё работает именно так, как я помню. Значит, кому-то снова достался ВИП-профиль.

Моя бабушка — дитя войны. Она родилась за два года до начала Великой отечественной и стойко перенесла все невзгоды того тяжелейшего времени. В том числе и блокаду Ленинграда, в которой от голода погибли её родители. Бабушка плохо помнит эту часть своей жизни, но, со слов военных, её нашли в её же запертой квартире: маленькую еле дышащую девочку и два сгнивших трупа — маму и папу.

После войны бабулю удочерила добрая женщина — моя прабабушка — и её муж-ветеран боевых действий — мой прадедушка. Они дали девочке хорошее образование и правильное воспитание. А со временем она встретила дедушку и завела уже свою семью. Так у них появилась сначала одна озорная девчонка — моя мама, а у той ещё одна — я.

В детстве я часто проводила время в гостях у бабушки с дедушкой и очень радовалась, когда удавалось остаться у стариков с ночёвкой. Бабуля всегда рассказывала жутко интересные истории, а дедуля постоянно придумывал разные смешные игры — говорил, что «у него детства не было, поэтому он решил стать ребёнком уже на пенсии».

Правда, на истории моих одноклассников о том, как бабушки всё время пытаются накормить их пирожками до отвала, я лишь крутила пальцем у виска. Моя бабуля всегда готовила ровно столько еды, сколько нужно и никогда не предлагала добавки. А за баловство за столом могла накричать или даже выпороть — собственно, это были единственные разы, когда я видела бабушку в гневе.

Мама говорила, что бабушка так переживает трагические события своего детства и голод, который сгубил её родителей. Я не спорила и не обижалась. Знала, что наесться от пуза смогу и дома, а в гости мы ходим, чтобы общаться. Никакой ругани на этой почве никогда не было, и другие родственники тоже относились с пониманием.

Со временем мама скопила денег и решила переехать в Подмосковье, потому что она всегда мечтала жить в загородном доме. А я к тому времени уже выросла и переехала жить в Москву, чтобы поступить в Университет. В гости к бабушке с дедушкой мы начали ходить сначала раз в полгода, потом раз в год, а потом и перестали вовсе. Не до этого было, всё дела, да работа.

Моё общение с бабулей свелось к редким перепискам в «Вайбере»: я спрашивала у неё как здоровье, не чудит ли дед, и как она относится к новому телешоу с Андреем Малаховым. Бабуля охотно отвечала и всё время звала в гости — а я всё время отказывалась. То новый работник завалит очередную задачу, то у ребёнка в саду утренник, то ещё какая напасть. Одним словом — некогда.

Уже потом от мамы я узнала, что у бабули с дедом стало совсем плохо со здоровьем. Дедушку после двух инсультов приковало к постели, а у бабушки начала прогрессировать деменция. Со слов мамы, они не хотели беспокоить меня «неприятными новостями», поэтому в переписке бабуля всегда делала вид, что всё в порядке. Когда ситуация со здоровьем совсем обострилась, мама наняла им сиделку, которая ухаживала за дедом и следила за состоянием бабушки — и при этом брала за свою работу совсем небольшие деньги.

После этого я стала звонить бабушке каждый день и начала оплачивать сиделку со своей зарплаты. Бабуля благодарила, но всё время отмахивалась — мол, ерунда это. Войну пережили, и эти болячки переживём. Я не спорила, но просила сообщить сразу, как нужно будет приехать или случиться что-то серьёзное. И очень скоро такая ситуация приключилась.

Маме позвонила сиделка бабушки и сказала, что увольняется. У неё погиб кто-то из родственников, и ей нужно было возвращаться в родной Екатеринбург, поддерживать семью. Она много извинялась, что уходит вот так неожиданно, но пообещала оставить для новой сиделки подробнейшие указания к работе и полный список необходимых лекарств.

Мама, конечно, жутко расстроилась — найти такую порядочную сиделку и за такие смешные деньги в Петербурге было можно, но на это нужно было время. А времени жутко не хватает, когда в квартире один старик прикован к постели, а второй то и дело забывает, как сходить в туалет.

Сначала мама сама порывалась поехать к бабушке с дедом, но я успела перехватить инициативу. Во-первых, очень хотелось сделать для них что-то полезное. Во-вторых, ужасно мучила совесть за прошедшие годы, когда я не уделяла своим старичкам нужного внимания.

***

Уже через два дня я с небольшим чемоданом вещей заехала в просторную «сталинку», где обитали мои дедушка с бабушкой. И первое, что резануло мне по сердцу ножом — то, насколько плохо они выглядят. Дедушка, лишь бледная тень прошлого себя, не вставал с постели, практически не говорил и целый день бездумно смотрел в потолок. А бабуля страшно исхудала и напоминала скорее скелет, обтянутый кожей, чем ту обаятельную старушку, которую я помнила с детства. Впрочем, не всё было так ужасно — зрение её ещё не подводило, а здоровые белые зубы были как у двадцатилетней студентки.

Пообщаться с дедом у меня так и не получилось, а вот бабушка очень активно поддерживала любой разговор. Да, она иногда называла меня чужим именем и периодически теряла нить диалога, но на все вопросы отвечала бойко и даже хвасталась тем, как хорошо помнит стихи российских классиков.

Обустроившись, я попросила у бабули дать мне ту записку, которую написала их прошлая сиделка для своей сменщицы. Ту, в которой описаны все ритуалы по уходу и полный перечень лекарств. Бабушка дрожащими руками протянула мне мятый тетрадный листочек в клеточку, на котором аккуратным почерком был выведен список из двенадцати позиций.

Первые восемь мест в списке занимали название лекарств, которые принимали мои старички, и необходимые дозировки. А оставшиеся четыре — особенности поведения бабушки и дедушки, на которые стоит обращать внимание: вроде того, что бабушке нельзя твёрдого мяса, даже если она капризничает и очень просит, или того, что дедушке нужно помогать переворачиваться каждые несколько часов, чтобы не было пролежней. Однако моё внимание особенно привлёк последний, двенадцатый пункт, который гласил: «Закрывать дверь комнаты на ключ и не выходить ночью».

— Бабу-уль? — Протяжно спрашивала я у бабушки. — А что за странный пункт про дверь и ночные походы?

Бабушка лишь неуверенно пожала плечами.

— Бабуль. — Продолжала я. — Прошлая сиделка закрывала тебя по ночам в комнате?

— Н-нет. Не припомню. — Неуверенно говорила бабушка. — Хорошая она была женщина. Честная.

Я тихо хмыкнула и сложила листочек со списком в четыре раза. Перед приездом сюда я много читала про деменцию в интернете и знала, что она может выступать катализатором лунатизма. Видимо, прошлая сиделка закрывала к бабушке дверь, чтобы та не слонялась по квартире ночью.

Впрочем, со всем обилием забот, которые свалились на меня, к вечеру я уже успела забыть о двенадцатом пункте. Около девяти я проверила дедушку и пожелала ему спокойной ночи, а потом помогла бабуле подготовиться ко сну. Через полчаса я и сама лежала в кровати, а отключилась за какие-то доли секунды с того момент, как голова коснулась подушки.

***

Меня разбудил странный хруст. Неприятный звук, словно кто-то пытается расколоть огромную глыбу льда крохотным молоточком. Удар за ударом. Следом за хрустом послышались тяжёлые шаркающие шаги по линолеуму в коридоре. Я открыла глаза и посмотрела на экран смартфона — четыре часа утра.

Я медленно встала с кровати и накинула на себя халат. Всё это время мерзкий хруст продолжался, теперь он больше напоминал мне звук, с которым переламывается ветка дерева. Я включила на телефоне фонарик и аккуратно отворила дверь в коридор, стараясь не издавать лишних звуков. Посветила фонариком в открывшееся пространство — никого. Видимо, хруст шёл с кухни.

Вооружившись тяжёлым резиновым тапочком на манер молотка, я начала медленно двигаться по длинному тёмному коридору. С каждым моим шагом хруст становился всё громче. Я прошла мимо комнаты дедушки и заглянула внутрь — дедуля спал, негромко похрапывая. Следом я прошла мимо комнаты бабушки — дверь была слегка прикотрыта, а внутри никого не оказалось. Я тихонечко выдохнула и хлопнула себя по лбу за то, что забыла о двенадцатом пункте. И дальше, уже намного увереннее, пошла на кухню.

Только я переступила порог комнаты, как всё моё тело пробила мелкая дрожь. Фонарик телефона освещал странную и одновременно ужасно неприятную картину. Моя бабуля в одной ночной рубашке стояла в углу кухни и держала в своих тонких старческих руках сырую куриную грудку — ту, что я днём положила размораживаться в холодильник. Бабушко нечленораздельно мычала и каждые несколько секунд впивалась зубами в холодное мясо птицы. Когда её зубы натыкались на очередную кость, бабушка резким движением вырывала её из тушки курицы, ломала сильными пальцами и начинала жевать, словно собака, обгладывающая свою добычу. Зубы перемалывали куриные кости с отвратительным хрустом — тем самым, что разбудил меня среди ночи.

Я осторожно посветила на бабушку фонариком и попыталась позвать.

— Бабуль… — Голос дрожал от страха. — Бабуль, это я. Просыпайся. Ты ночью забрела на кухню…

Голова бабушки медленно и со скрипом повернулась в мою сторону. Я выронила телефон от испуга.

Глаза бабули закатились наверх так высоко, что я видела только покрасневшие от выступающих сосудов белки. Словно два круглых мячика для пинг-понга, они смотрели одновременно и на меня, и в никуда. Рот бабушки был красным от куриной крови, а с губы свисал ошмёток розоватой куриной кожи. Бабушка явно не понимала, где находится и что делает.

Я попыталась взять себя в руки и быстро подняла с пола телефон с фонариком.

— Бабуль… — Всё также неуверенно продолжала я. — Ба, проснись. Ты бродишь во все. Тебе нужно проснуться.

Вдруг, куриная грудка с оглушительным грохотом обрушилась на кухонный пол. Бабушка, поскрипывая суставами, до конца повернулась в мою сторону и начала медленно шагать навстречу. Я от неожиданности попятилась.

— Бабуль! — Я начала переходить на крик. — Просыпайся! Сейчас четыре утра, ты на кухне!

С каждым шагом бабушка всё больше ускорялась. Подойдя совсем близко она начала неразборчиво мычать и бросилась на меня, словно кошка, которая пытается поймать и выпотрошить мышь одним движением. Я резко отпрыгнула назад и побежала в сторону своей комнаты.

За спиной я слышала быстрый топот бабулиных ног и хруст перемалывающихся о зубы куриных костей. Я быстро забежала в комнату и захлопнула за собой дверь, навалившись на неё всем телом. Пот ровными струйками бежал по лицу, сердце бешено колотилось. А в коридоре всё ещё слышалось нечленораздельное мычание и мерзкий хруст.

Я закрыла дверь комнаты на ключ и быстро подошла к тумбочке, на которой лежал сложенный в четыре раза листок со списком. Я развернула его и быстро прошлась глазами до последнего пункта.

№12. «Закрывать дверь комнаты на ключ и не выходить ночью».

Я трижды перечитала эту строчку и только тогда сложила листок обратно. Мысли путались. Неужели бабуля устраивает такое каждую ночь? Неужели прошлая сиделка знала об этом и никому не говорила? И не поэтому ли она уволилась?

Остаток ночи я просидела на стуле в комнате, всё ещё сжимая тяжёлый резиновый тапок в руке. Около десяти минут в коридоре слышалось мычание и хруст, а потом стал слышен тяжёлый топот ног, идущих в сторону бабушкиной комнаты. Ещё через полчаса она негромко захрапела. А я так и не смогла уснуть.

***

Когда наступило утро, я отворила дверь и осторожно вышла в коридор, чтобы проведать бабушку. Далеко идти не пришлось — старушка, широко улыбаясь мне, стояла на выходе из своей комнаты и махала рукой.

— Доброе утро, внучка! Как спалось?

— Н-не очень. — Тихо произнесла я. — А тебе? Что-то снилось?

— Э-эх, спала, как убитая. — Жизнерадостно протянула бабушка. — Будешь смеяться, но мне снилась жареная курочка. Вот и проснулась жуть какая голодная!

Я недоверчиво оглядела бабушку с ног до головы. Ни красных губ, ни следов сырого куриного мяса на зубах. Абсолютно нормальная старушка.

Я вернулась в свою комнату и позвонила маме, чтобы в подробностях пересказать ей события прошлой ночи. С того конца провода послышалось оханье и аханье, а после этого объяснение, которого я и ожидала — деменция. Клетки бабулиного мозга отмирают, и она начинает совершать странные поступки, диктуемые не разумом, а инстинктами.

С того дня я ни разу не забывала о двенадцатом пункте.

Кроме одного случая.

***

Следующие пару недель я провела дома у бабушки и дедушки. Новую сиделку пока не искала — хотелось немного побыть около своих стариков после стольких лет отсутствия. Перед сном закрывала себя в комнате на ключ, а из холодильника убирала всё, обо что бабушка сможет повредить зубы. И частенько по ночам слышала, как старушка тяжело топает по полу в кухне — сначала это пугало и угнетало, а потом я привыкла. Причём наутро бабуля всегда была свежей, похорошевшей и совершенно не помнящей о своих ночных похождениях.

Так мы жили в тишине и спокойствии, пока болезнь окончательно не победила дедушку, и он не ушёл в мир иной. Без боли и криков. Просто лёг спать, а наутро не проснулся.

Бабушка и дедушка были верующими, и всегда старались соблюдать традиции и чтить ритуалы. Поэтому бабуля настояла, что нам с ней нужно провести ночь около гроба с дедулей — иначе он «встанет со смертного одра и не найдёт дорогу в рай».

Мама же в это время сидела с моими детьми и обещала приехать только к самим похоронам. Поэтому нести вахту около гроба с дедушкой предстояло мне с бабушкой — перспектива не из приятных, но и деваться было некуда.

Зная, что бабуля бродит по ночам, я пыталась поговорить с ней, чтобы избежать очередного «инцидента». Но старушка была непреклонна — говорила, что не сомкнёт глаз всю ночь и будет пить крепкий кофе, чтобы ненароком не уснуть. На том и порешили. Я заварила ей чашечку бодрящего напитка, и мы устроились на старых деревянных стулья по обе стороны от гроба с дедушкой. Дед был одет в строгий чёрный костюм, а на его лице было столько пудры, что он выглядел лет на двадцать моложе. И был совершенно не похож на себя.

Мы сидели молча, не плакали. Дедушка был хорошим человеком, и ушёл из этой жизни, не сделав никому зла — поэтому нам казалось неправильным лить слёзы. Смешливый и непоседливый, он бы этого не оценил.

Я пристально следила за бабушкой и её поведением, но старушка не обманула — кофе действовал, и она даже не пыталась закрывать глаза. Несколько раз она отходила в туалет, но в остальном всё было тихо и спокойно.

Вдруг раздался звонок — надрывался мой смартфон. Оказалось, что звонят из ритуального агентства, они хотели обсудить новые детали завтрашней церемонии. Совсем молодой, судя по голосу, парень много извинялся за то, что позвонил так поздно, но уверял, что дело неотложное. Я прикрыла трубку рукой и ещё раз внимательно оглядела бабушку — она лишь махнула рукой и сказал, что всё будет в порядке. Иди, мол, а я побуду здесь с ним.

Я отошла в свою комнату и добрых сорок минут проговорила с парнем из ритуального агентства. Он задавал очень много вопросов, постоянно путался в показаниях — видимо, работал там совсем недавно — и всё время предлагал какие-то новые услуги для церемонии погребения. Естественно, недешёвые услуги.

Когда мне удалось обговорить все детали и, наконец-то, отшить его, я вернулась в гостиную, где оставила бабушку с дедушкой. И, уже во второй раз за прошедшие недели, с грохотом уронила телефон на пол.

Стулья, на которых стоял гроб, были сломаны, а сам гроб, накренившись, стоял на полу. Тело дедушки в неестественной позе лежало рядом, а на нём, словно стервятник на своей добыче, сидела бабушка, влажно причмокивая. Я подняла телефон и медленно, шаг за шагом, обошла комнату сбоку.

Бабушка с закатанными глазами держала деда за ворот рубашки и хищными движениями впивалась зубами в его лицо. Я вскрикнула — дедушкину щёку «украшала» зияющая дыра, сквозь которую было видно его челюсть и дёсны. Ошмёток кожи, весь в пудре, свисал из бабушкиного рта, как в прошлый раз это было с куриной кожей. Она мычала, словно дикий зверь, которого пытаются отвлечь от желанной трапезы.

Сердце бешено колотилось, но нужно было что-то делать. Я подошла к бабушке и попыталась потрясти её за плечо, чтобы привести в чувство. В ответ ко мне со скрипом повернулась голова с невидящими глазами, изо рта которой пахло падалью. Я отдёрнула руку, но поздно.

Слишком поздно.

***

Дедушку похоронили в закрытом гробу. Я не знала, как сказать остальным членам семьи о случившемся, поэтому свалила всё на ритуальную компанию и их ошибку. Они не сказали ни слова против — я доплатила приличную сумму за молчание. Бабушка при этом, как обычно, ничего не помнила о своей «выходке» и вместе с моей мамой весь день сетовала на «тупых похоронщиков, которые всё испортили».

Я же все похороны проходила в плотных кожаных перчатках, которые скрывали нехватку безымянного пальца и мизинца — тех пальцев, которые ночью стали трофеем бабушкиной челюсти.

Спустя два дня я поговорила с мамой о случившемся, и мы решили перевезти бабушку в специализированное учреждение, где о ней будут заботиться должным образом. При всей моей любви к этой бойкой старушке, я больше не могла смотреть на неё, как раньше.

Бабушка восприняла эту новость очень спокойно. Болезнь потихоньку прогрессировала, и она всё хуже понимала, кто мы и чего от неё хотим. Поэтому переезд прошёл без боя, а новая жилплощадь ей даже понравилась. Санитаров же я отдельно и очень подробно проинструктировала, объяснив, чего можно ждать от бабули по ночам.

С тех пор я спокойна за бабулю, и с тех пор я почти не сплю по ночам. Иногда я думаю о том, как бабушке удалось пережить голод, который сгубил её родителей во время блокады. А иногда не могу спать из-за ужасных фантомных болей в потерянных пальцах. И стоит мне сомкнуть глаза, как я слышу этот мерзкий хруст куриных костей.

***

Я пишу эту историю, чтобы наконец-то поделиться с окружающими теми эмоциями и воспоминаниями, которые не дают мне покоя. Я уже давно вернулась домой в Москву и теперь стараюсь, как можно больше времени проводить с семьёй. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, вокруг скачет мой младший сын. Такой маленький. Такой смешной. Такой аппетитный.

Автор: LemmonPepper.