По дому неспешно, с величавым достоинством летает упитанная моль.
Поплёвывая на эти глупые прыжки внизу, на хлопки, на вопли «я что, и за молью должна сама гоняться?!».
У мужа футбол, у сына английский.
Если хлопаю и ору слишком громко, укоризненным взглядом спрашивают, зачем я разрушаю гармонию.
Моль думает, что я аплодирую её красоте.
Однажды мой папа увидел, в чём я хожу зимой, ужаснулся и пришёл к выводу, что мне нужна дублёнка.
В те доисторические времена дублёнки не продавались, они доставались.
Достать было негде.
Но папа к решению вопроса подошёл творчески: где-то купил шесть самопально выделанных, негнущихся, гремящих овечьих шкур и торжественно вручил их, заставив поклясться, что отнесу в меховое ателье и наконец-то сошью себе Достойную Вещь (ДВ).
Ателье сопротивлялось, но я ж поклялась.
Сшили.
Вернее, распилили и сколотили.
Приволокла многокилограммовый кошмар домой и запихнула в шкаф, чтоб глаза не видели.
Потом наступила зима, и я подумала – зато тепло.
В конце концов, может, у меня такой стиль, косплей колхозного сторожа Федотыча.
Хотя для полного соответствия хорошо бы добавить аксессуары – берданку и треух.
Я выташила ДВ, из неё посыпался мех.
При внимательном рассмотрении ДВ оказалась землёй обетованной, счастливой Аркадией для моли.
Старики, дети и взрослые смотрели на меня как на агрессора, с ненавистью.
Пытались унести родину в шкаф, на её законное место.
Пару недель ДВ провисела на балконе, вымораживалась.
Моль закопалась в остатки меха и выжила.
Я решила её выбить.
Как пыль из ковра.
По двору летели клочья меха, слышались стоны погибающих, соседи поглядывали с опаской.
В сильно полысевшей ДВ я таки проходила зиму.
Однако оказалось, что кое-кто выжил.
И к следующему сезону в одной отдельно взятой ДВ случился демографический взрыв.
Моль пихалась локтями и, предчувствуя истощение ресурсов, жрала в три горла.
Я поставила ДВ у мусорных баков.
Неделю она стояла там, одинокая.
Потом пропала.
Наверно, моль набралась сил и улетела с ней туда, где уважают жизнь в любых её проявлениях.
Тулупов и шуб меня нет до сих пор.
И вот что интересно: на чём, ну скажите, на чём наша нынешняя пакость смогла наесть себе такую наглую толстую рожу?!
