Серия «Монстры.»

- А старик то твой не очень разговорчив, - нахмурилась Вика, пытаясь рассмотреть фигуру, пялящуюся на костёр.

За намотанным тряпьём не получилось разглядеть своего спасителя. Понятно ей было лишь то, что он серьёзно истощён и измотан.

- Да, - с грустью выдохнула девочка, - несколько лет назад ему прострелили грудь, с тех пор ему очень тяжело разговаривать. Он говорит иногда, когда считает, что это действительно важно, с жутким хрипом, а потом долго кашляет. И ещё он немного не в себе.

- То есть, как это, не в себе? – Вика заметно напряглась.

Алина продолжила шёпотом.

- Иногда он уходит куда-то далеко в свои мысли, примерно, как сейчас, - девочка украдкой обернулась, - это не опасно, но и вытащить его оттуда не всегда просто.

- Думаю, с этим можно жить, - пышные губы женщины разошлись в какой-то грустной улыбке.

В её голубых глазах слились тепло и печаль. Она ещё раз посмотрела на неподвижного Кирилла. Убедилась, что ничего разглядеть в этом странном образе таки не выйдет и предложила Алине разделить с ней тушёную перловку с говядиной, на что та охотно согласилась.

*****

- Тише! – скомандовал старик.

Яна, напевающая песню из репертуара Валерия Кипелова - «Возьми моё сердце», резко замолчала, вопросительно уставившись на Георгича.

В ответ тот лишь приложил палец к губам, серьёзно насторожившись.

С улицы доносилось знакомое утробное рычание. Монстр знал, что добыча где-то рядом. Повезло лишь в том, что подвальное эхо сбивало его с толку. Георгич, в свою очередь, знал, что тварь где-то рядом, но не знал сколько их вообще повылезало. Расщелины было две, и это только те, что он видел. Их же может быть гораздо больше.

В этот напряжённый момент Кирилл зашёлся лютым кашлем. На мгновение показалось, что он вот-вот выплюнет свои лёгкие. Среди непрекращающегося хрипа изредка всплывало что-то членораздельное.

- Дочка! Алиночка! Ангел мой!

Спавшая, в это время, девочка, вскочила как ужаленная и бросилась к отцу.

Георгич с Яной не переставая пытались успокоить Кирилла, но тщетно. Лишь тонкий голос дочери смог его утихомирить.

- Я здесь, папочка, - роняя слёзы и всхлипывая шептала Алина, - со мной всё хорошо. Дедушка говорит, что нам нужно сидеть тихо, иначе монстр с улицы найдёт нас.

Кирилл недоумевающе взглянул на дочь. Какой дедушка? Они оба давно ушли из жизни. И какой ещё монстр? У него складывалось впечатление, что он проспал вторжение инопланетян.

После этих раздумий он оценивающе осмотрел окружающую обстановку. Подвал, Георгич, Янка из аптеки, капельница. Судя по всему произошло какое-то действительно серьёзное дерьмо, раз вместо больничной палаты он находится здесь.

Кирилл хотел было что-то сказать, но понял, что не сможет. Он лишь вопросительно посмотрел на старика. Тот быстро понял его вопрос и шёпотом на него ответил.

- Я не знаю, сынок, что происходит, но на сады Эдема эта хрень совсем не похожа.

Сквозь вентиляционные окошки подвала Георгич наблюдал, как быстро умирают деревья, сохнет и желтеет только что налившаяся свежестью трава, вянут едва успевшие распуститься бутоны цветов на его клумбах. Он надеялся увидеть хотя бы маленькую птичку, летящую вдалеке, или серую мышь, бегущую в нору. Но вокруг здания неустанно бродило это чудище, иногда останавливаясь и затихая, вслушиваясь в тишину.

- Надо отсюда выбираться, - заключил Георгич, - долго мы здесь не протянем. Сынок, ты как себя чувствуешь?

Кирилл не без труда сел на своей каталке и пожал плечами.

- Он справится, - уверенно заявила Алина, однако после решила уточнить, посмотрев своими наивными глазками на отца, - правда же, папа?

Он в ответ натянул улыбку, как мог, утвердительно кивнув.

Георгич, глядя на это, только раздосадовано покачал головой.

- Ему ещё даже сидеть нельзя, - возразила Яна, - как он пойдёт?

Кирилл махнул рукой на её замечание.

- Так-то оно так, - подтвердил старик, - да вот только если мы не пойдём, то скоро с голоду подохнем.

- А если пойдём, то нас сожрут, - подытожила Яна.

Девочка с нетерпением ожидала решения отца.

Кирилл по-прежнему скептически относился к каким-то неведомым монстрам, поэтому принялся натягивать на себя одежду. Благо у Георгича было достаточно различных обносков. Есть из чего выбирать.

Этот жест поняли все и тоже засобирались в дорогу.

Брать им было особо нечего. Банка рыбных консервов, оставшаяся от былой роскоши, половина буханки хлеба, да полутора литровая бутылка минералки – личная заначка Георгича. Он любил баловать себя ею в жаркую погоду.

Кирилл захватил со стола нож, пару ложек, вилку и железную миску. Всё сложили в старый, перешитый вдоль и поперёк, рюкзак Георгича, взвалив его на Яну. Она сама вызвалась нести его. К тому же он был не тяжёл. При себе Кирилл решил оставить только нож. Большой старый хлеборез, оставшийся у Георгича от былой жизни. Кирилл сунул его за ремень и, опираясь на трость, предоставленной Георгичем, направился к выходу.

Старик придумал хитрый план перед вылазкой. Он взял свой старенький плеер, сунул в него кассету, врубил на полную мощность песню Сектора Газа – «Вурдалак», и положил, в противоположной от выхода стороне, на окошко.

- Теперь уходим, - скомандовал он, добравшись до остальных.

Кирилл уходил последним. Ему было любопытно, что же должно произойти.

Ответ не заставил себя долго ждать. Монстр, с оглушительным рыком, бросился к тому самому окошку. Плеер от удара скользнул вниз, но музыка по-прежнему играла, разносясь по подвалу. Здание дрогнуло. Монстр бился о бетонную стену, пока та не сдалась и не проломилась.

Кирилл, забыв о своём незавидном состоянии, пулей вылетел из подвала. Георгич, не медля, закрыл за ним дверь на ключ, лязгнув металлом.

Чудище недолго возилось с плеером и прекрасно слышало скрип ржавых петель. Спустя несколько мгновений здание снова содрогнулось. Дверь выгнулась наружу от мощного удара, но ещё держалась. Монстр недовольно прорычал, а через секунду дверь вылетела, как бумажный самолётик, едва не задев озадаченных людей. Они замерли, стараясь не дышать. Монстр застыл в дверях, ожидая их ошибки. Он знал, что они не могут простоять в тишине вечность, знал и вслушивался, водя по сторонам своими огромными ушами. Только вот монстр не знал, что вся эта конструкция не терпит такого грубого отношения.

Здание вновь содрогнулось, а по стене пошла трещина. Кирилл, стоявший впереди, раздвинул руки, медленно отходя назад, призывая всех делать то же самое. Монстр уловил это движение, так же, не спеша направившись в их сторону. Он уже предвкушал вкус плоти и совершенно не спешил, будто растягивая это ощущение.

Внезапно, массивный кусок стены размазал эту мерзкую голову по асфальту, забрызгав мозгами и кусками костей застывших от страха ребят. От этого Яну моментально вырвало. Одна Алина, прятавшаяся за отцом, осталась чистой.

- Недавно нас такой же хреновиной чуть не убило, - пробубнил опешивший Георгич.

- Ага, - ответила Яна, сдерживая очередной рвотный позыв, - за что я тебе по гроб жизни теперь обязана.

- Не начинай, - отмахнулся старик, - Кирилла на ноги поставила, отца ребёнку, считай, с того света вытащила. На этом достаточно.

Кирилл обвёл их осуждающим взглядом, приложил палец к губам, и жестом велел убираться отсюда.

- Оно ж всё равно подохло, - возмутилась Яна.

- Он прав, - полушёпотом ответил ей старик, - мы не знаем, сколько здесь таких тварей ещё может оказаться.

- А куда мы пойдём? - пропищала Алина.

- Подальше отсюда, - вздохнул Георгич, - быть может только нашему городу так не повезло. Быть может есть ещё место для жизни в этом мире.

*****

Длинный путь стелился туда, откуда Кирилл хотел сбежать от воспоминаний, слишком поздно поняв, что от них никуда не деться. Природа молчала. Один лишь ветер свистел, обдувая голые деревья. Старались двигаться поближе к воде, так хотя бы от жажды не отдать концы. Была надежда, что осталась хотя бы рыба в реках, но увы. Будто вся жизнь в один миг покинула эту планету, оставив на ней лишь страшных тварей. В города заходили редко, и только днём. По ночам там часто бродили мертвецы.

Кирилл любил фильмы про зомби, но здесь они были другими. Днём они впадали в сон, а ночью выходили на охоту. Они обладали разумом, могли говорить, но не чувствовали боли, а двигались куда быстрее и проворнее живых.

Роковая ошибка была совершена по незнанию этих нюансов. Собственно, о живых мертвецах они тоже не знали, посему решили зайти в город на ночлег, чтобы с утра заняться поисками годной еды.

Путники решили разбить свой лагерь в подъезде девятиэтажного дома, в частности из-за широкой площадки. Жечь костёр не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания, но всё же Кирилла не покидало чувство того, что за ними кто-то следит, а Яна призналась, что её преследует запах гниющего мяса.

Георгич насторожился. Он тоже его чувствовал и прекрасно помнил, как смердит то чудище. Это было похоже, но не то.

Алине было уже шесть. За три года скитаний она прекрасно поняла, в каком мире живёт. Как бы это ни звучало, но дети лучше умеют приспосабливаться к окружению, каким бы оно ни было. Им приходилось встречать на пути и монстров, и людей-монстров. Она поняла, что разница между ними в том, что люди-монстры могут скрываться под любой маской святой добродетели, в то время, как обычные монстры никогда не скрывали своих намерений. Они по природе своей были хищниками и не столь их опасалась, сколь настоящих монстров.

Она вспоминала случай в храме божьем, полугодовалой давности, где святой отец отогрел их в лютовавшую зиму, накормил и пристроил, якобы, перезимовать. В момент, когда все к нему привыкли, Кирилл по-прежнему посматривал на него искоса. Не нравился ему его взгляд. То, с каким вожделением он смотрел на молодую, всё ещё фигуристую Яну. Кирилл не ревновал, нет, ему было бы всё равно, если бы однажды он не поймал такой же взгляд на своей дочке.

Он зарезал священника тем же охотничьим ножом, который отнял у него, когда тот пришёл к ним ночью, пока все спали. Святой отец хотел избавиться сначала от Кирилла, так как понимал, что в случае форс мажора, остальные не смогут оказать ему должного сопротивления. Но сон Кирилла сторонился. В то время такие видения находили на него, но гораздо реже. Он краем глаза увидел сверкнувшее в лунном свете лезвие, уже занесённое для удара, мгновенно скатился с кровати, с глухим стуком упав на пол, а нож вошёл в подушку.

От шума проснулся Георгич, что-то причитая себе под нос. Священник выругался, поняв, что открытой схватки ему не избежать и бросился в атаку. Кирилл, ещё не успевший встать, обхватил ноги священника и всем своим весом навалился на них, от чего тот упал навзничь, выронив своё оружие. Спустя пару мгновений Кирилл наступил на руку, тянущуюся под кровать за ножом. Раздался хруст костей. Священник тихо взвыл. Кирилл, не спеша, отодвинул кровать, поднял нож и уставился на святого отца своими холодными глазами.

- Нечисть! – завопил тот, - ты не посмеешь сделать это в храме божьем!

- Здесь Бога нет, - злобно прохрипел ему в ответ Кирилл, после чего зашёлся кашлем.

Священник решил, что это шанс для контратаки, но Кирилл быстро пришёл в себя, схватил противника за воротник и потащил его на улицу мимо недоумевающих заспанных лиц.

- Откуда столько силы в твоём истощённом теле? – Глядя в глаза Кириллу спросил священник, притаптывая босыми ногами колючий снег.

- Любовь, - коротко прохрипел в ответ он и, едва заметным движением вскрыл горло слуги божьего.

Тёплая кровь попала ему на лицо, от чего он почувствовал какую-то жажду и возбуждение. Кирилл быстро умылся холодным снегом, чтобы прогнать это наваждение, и только потом вернулся к остальным.

Георгич им уже всё рассказал, что успел увидеть, поэтому встречали его уже довольно спокойно, насколько это было возможно.

В остальном, воспоминания об этом храме были, как самые уютные, семейные дни в самую холодную, на их памяти, зиму.

Однако сейчас было лето, и Алина понимала, что за ними охотится какой-то хищник. Запах не чувствовал только Кирилл. Обоняние оставило его после ранения. Он полностью доверялся своей интуиции. Она, как раз, развилась у него отменно.

Кирилл был готов к атаке посреди ночи. Он чувствовал, что следит за ними не обычная тварь. Те, как правило, нападали сразу. Здесь эта тварь выжидала.

Всё произошло в считанные секунды. Яна сказала, будто смрад усилился, подойдя к перилам, чтобы осмотреться. До этого Кирилл несколько раз ходил по этажам, осматриваясь, но никого таки не нашёл, потому не особо опасался.

Тварь прыгнула сверху, схватив девушку за волосы, пытаясь утащить вниз. Кирилл, как всегда, среагировал молниеносно. Резким движением он срезал трофейным ножом локон белых волос и с ним четыре почерневших пальца упали на холодный пол. Тварь пропала в пролёте этажом ниже. Бой начался.

- Это моё мясо! – рычание пронеслось эхом по подъезду, - Отдай по хорошему!

- Иди и возьми! – выкрикнул Георгич, вооружившись своим хлеборезом.

Голос его заметно дрожал, но настроен он был решительно.

Тварь зарычала и кинулась наверх. Кирилл встретил мертвеца между этажами мощным ударом ноги в голову, от чего тот немного растерялся и отпрянул назад.

- Не мешай, тебе говорят, - зашипела гниющая глотка.

Кирилл пошёл в наступление. Тварь пыталась отбиться, растеряв пальцы на второй руке об острое лезвие. Она мерзка заскрипела, когда нож вошёл в брюхо и распорол всё до самой глотки. Это не мешало мертвецу вопить и клацать зубами. Тогда Кирилл вспомнил фильмы про зомби и со всего маху вонзил лезвие в череп по самую рукоять. Пасть твари раскрылась, вывалив гнилой язык, а тело обмякло.

Пока Кирилл вытаскивал нож из твёрдой кости, послышался короткий взвизг, прерванный хрустом свёрнутой шеи Яны. Пока все отвлеклись, вторая тварь воспользовалась моментом.

Георгич выронил свой хлеборез. Лезвие громко лязгнуло о бетон. Ему вспомнилась женщина из автомобиля скорой помощи, когда он посмотрел на Яну.

Та тварь была в два раза крупнее. Но так же быстра и, вероятно, гораздо опасней.

Старик прикрыл собой девочку. Кирилл, так и не справившись с ножом кинулся в атаку на второго монстра. Он явно был нацелен на самое свежее мясо, а старик для него не был преградой.

Мертвец поймал Кирилла за руку и швырнул его об стену так, что посыпалась штукатурка. Но тот от этого только сильнее разозлился.

- Иди с миром, или умри на месте, - выдвинул Кириллу предложение монстр булькающим голосом.

В ответ он попробовал ещё раз атаковать, но тот лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, впечатав в стену очередной раз.

- Последний шанс – пробулькала мерзкая глотка.

Кирилл бросил взгляд на любимую дочку. Она плакала, прижавшись к своему новому дедушке, а тот, в свою очередь, гордо стоял, смотря смерти прямо в глаза. Кирилл посмотрел на Яну, что лежала с неестественно вывернутой шеей. Глаза её были полны ужаса, а рот раскрылся в немом крике.

В груди зажгла ярость. Но он понимал, если погибнет он, погибнут все, потому изо всех сил старался не поддаться порыву, бездумно накинувшись на монстра.

Хорошенько подумав, он махнул рукой, медленно встал и побрёл к ступенькам. Он кинул короткий взгляд на валяющийся у ног старика нож, после такой же короткий взгляд на Георгича, веря, что старик поймёт. Ведь шанс был только один. Перед тем, как спуститься, он остановился перед монстром, посмотрев его рыбьи глаза. Лицо его было бесстрастным. Он едва заметно махнул головой, веля Кириллу уходить. Тот покорно двинулся вниз. Монстр даже не посмотрел в его сторону. Лишь тихим эхом по подъезду разнёсся детский плач.

- Папочка, ты куда?! – испуганно вскрикнула Алина.

Внутри что-то дрогнуло, но Кирилл выжидал, молча продолжая отсчитывать ступеньки.

- Папочка больше не придёт, - в последний раз пробулькал этот мерзкий голос.

Сосчитав последнюю ступеньку перед уходом на этаж ниже он, наконец, услышал, как шаркнул металл о бетон. Старик пнул лежащий на полу нож, когда монстр приблизился слишком близко, заставив его прижаться к стене. Кирилл мгновенно развернулся, поймал летящий на встречу нож и метнул его аккурат в висок мертвеца.

Тот всем своим грузным телом навалился на старика. Кирилл поспешил на помощь, сбросив это массивное безобразие вниз по ступенькам.

- Да кто ты такой? - тяжело дыша спросил старик, - наёмный убийца? Откуда такие навыки?

Кирилл пожал плечами. Он сам понятия не имел, откуда у него такие способности.

- Папа… - испуганно пробормотала Алина, снова прижавшись к старику.

Кирилл бегло осмотрелся. Яна, лежавшая неподвижно, начала подниматься, неистово хрипя. Её мотало из стороны в сторону, а голова лежала на плече, смотря за спину.

Всё имевшееся под рукой оружие застряло в черепушках предыдущих врагов и теперь Кирилл не знал, что делать.

Он решил пойти достать ножи, ссылаясь на неповоротливость Яны, однако та поднялась на ноги и медленно направилась в сторону остальных.

Георгич взял Алину на руки испустился на этаж ниже, с трудом перешагнув огромное тело в проходе. Кирилл, наконец  справился с ножами и, не спеша направился к Яне. Он не хотел, чтоб всё закончилось вот так. Оставлять гнить в подъезде несчастную девушку он тоже не хотел. Но идти рыть могилу было слишком опасно.

Убил он её быстро, резким ударом ножа в темечко. Аккуратно положил на пол, вывернул голову обратно и сложил ей на груди руки. Посмотрел немного, помолившись про себя за упокой её души, собрал вещи и с рассветом они покинули этот злосчастный дом.

*****

Из видений, которые Кирилл уже отождествлял с воспоминаниями, его вновь вырвал голос дочери.

- Папа, - дёргала она его за рукав, - на улице опять какие-то звуки.

- Должно быть пришли на вчерашний шум в поисках наживы, - прошептала Вика.

Кирилл посмотрел на неё, от чего та в испуге прижалась к стене, схватив пистолет.

Его реакция выражала недоумение. Он театрально пожал плечами и постучал себе по голове. Алина встала под ствол, прикрывая отца.

- Ты чего? Он же хороший.

Кирилл отдёрнул девочку, опасаясь что Вика всё же может выстрелить.

- Он даже твоего друга досюда дотащил, раны обработал, - невозмутимо продолжила Алина, - вас, в конце концов, от смерти спас.

- Глаза… - Вика проглотила ком, - его глаза. Что с ними?

- Это у него всё после ранения, - пожала плечами девочка, - хотя, глаза такими постепенно становились. Раньше были, как у меня, зелёные.

Кирилл недоумевающе слушал этот диалог. Осознание всего тяжким грузом давило, но он не был ни в чём уверен. Он понял, что за все эти годы скитаний он ни разу не видел себя в зеркале. Он ни разу не брился, а щетина была такая же, как и тогда на прогулке в парке. Кирилл не мог вспомнить, когда он в последний раз пил, или ел. В памяти всплыла кровь священника на лице и то мимолётное возбуждение, от которого он избавился. И, наконец, стал ясен последний вопрос святого отца и стал более ясен ответ на него.

Он жестом спросил зеркало у Вики. Та недоверчиво покосилась на него, но всё же достала, протянув его Кириллу.

Тот размотал шарф, открыв лицо и взглянул на себя.

Он бы заплакал, если б мог. Из его горла вылетел лишь короткий хрип, прервавшийся кашлем. Белые безжизненные глаза смотрели на него в отражении. Иссохшая, истлевшая, почерневшая кожа обтягивала кости лица. Лишь короткие волосы остались от того симпатичного высокого мужчины. Стало ясно, почему не болит сломанное ребро.

Кирилл снял одежду, чтобы посмотреть на грудь. Рана так и не затянулась. Он был полностью обескровлен, поэтому не сгнил. Поэтому родная дочка ёжилась от холода у него на коленях. Поэтому он не уступал по силе и ловкости в тех смертельных схватках. И именно поэтому он был им неинтересен.

- Я МОНСТР! – завопил он, что есть мочи.

Упав на колени, Кирилл упёрся лбом в пол, зайдясь заливистым кашлем.

Алина тут же бросилась к отцу, чтобы успокоить.

- Ты не монстр, - шептала она, поглаживая холодную костлявую спину, - ты убийца монстров. Монстры не спасают людей, а ты спасаешь. Ты сумел победить в себе монстра и остался человеком. Пусть и выглядишь не так, как все.

Вика, от разыгравшейся драмы, выронила пистолет и села, навалившись на стену. Она поняла, какую глупость совершила. Его сознание было не готово принять свой облик.

В порыве чувств все забыли о возможной опасности, и с улицы в этот момент зашли двое парней, лет двадцати пяти. Алина узнала их сразу.

Саня, увидев Кирилла, тут же вынул пистолет и спустил курок.

Девочка успела закрыть собой отца и бездыханное тело безвольно упало в руки Кирилла.

Вся вселенная для него остановилась в миг, когда он посмотрел в её распахнутые зелёные глаза. В них не было страха. В них были печаль и любовь. Выстрел в голову оставил в её детских наивных глазах это, а в душе Кирилла великую скорбь и нестерпимую боль. Он выл так, что дрожали стены, прижимая к себе маленькое, ещё тёплое тельце и ни кто не осмелился даже пошевелиться. Он целовал её сухими губами, гладил белые кудри, которые так любил расчёсывать тёплыми вечерами, пытался втянуть её запах, чтобы запомнить.

Она хотела, чтобы он оставался человеком, не смотря ни на что, а он понимал, что человеком он оставался только из любви к ней. А сейчас не знал, как сдержать обещание.

- ТЫ – МОНСТР! – заорал он, подняв взгляд на убийцу.

Саня от страха попятился назад, а дружок его уже собрался давать дёру.

Кирилл поднялся, аккуратно положив тело дочери на её спальный мешок, и повернулся к нему, расправив руки в стороны.

- Не подходи, - Саня дрожащей рукой поднял пистолет.

- Кончай его! – подначивал друг, - ты ж сначала его грохнул, сейчас дочку его застрелил. Он нас по любому прикончит. Ты со своим пистолетом, конечно, совсем дебил, но сейчас нужно действовать.

Кирилл закрыл глаза, подняв голову вверх. Четыре выстрела прогремело в помещении. Два тела сложились друг на друга.

- Прости, - виновато опустила голову Вика, - я не смогла удержаться…

В конце концов он всё же разбудил ребёнка, велев ей оставаться на месте, рядом с отцом, поскольку ему нужно отлучиться. Девочка согласно кивнула, потерев свои большие зелёные глазки, сладко зевнула и проводила старика сонным взглядом.

Георгич запер подвал на ключ, который, по доброте душевной, вручил ему местный дворник, и отправился в ближайшую аптеку. Его весьма сильно настораживало то, что на улице, кроме него, нет никого. Ранним вечером, когда улицы оживали с криками детей, которых родители забирали из детского сада, возвращаясь с работы, с гуляющими молодыми парочками, неловко целующимися посреди улицы. К тому же, давно должны были приехать полиция, или военные к разлому, но вопреки всему, вокруг не было ни души. Ни пения птиц, ни лая собак, даже кот Кешка, живущий с ним в подвале, куда-то запропастился.

Аптека находилась в противоположном от расщелины углу квартала, поэтому старик шёл туда без особой опаски. Однако, приближаясь к заветной цели, боевой настрой его стремительно падал. Угол здания, где находилась аптека, буквально висел над такой же пропастью.

- Ну дела… - пробубнил Георгич себе поднос.

Деваться было некуда. В его помощи нуждались, причём незамедлительно. Старик собрал всю свою волю в кулак и ступил на полуразрушенные ступеньки, намертво вцепившись в перила. Бетон дрогнул. Ещё четверть ступени улетело вниз. Георгич прижался к холодному металлу спиной, медленно поднимаясь к двери. Колокольчик оповестил о пришедшем клиенте.

Пол был цел, однако Георгич ходил по нему с явной опаской. Электричества не было. Лишь тусклый свет с улицы с трудом проникал сквозь обклеенные рекламой окна.

- Есть кто живой? - неуверенно, но громко вопросил старик и замер, прислушиваясь.

Где-то в углу раздалось тихое всхлипывание.

- Е… есть, - прозвучал ещё более неуверенный ответ.

Молодая девушка в белом халате подошла к окошку кассы.

- Ох, милочка, - залепетал старик, - убираться бы тебе отсюда, да поскорее.

- Вам, верно, тоже не стоило бы здесь находиться, - заметила блондинка, вытирая бледные щёки от слёз.

- Я б и рад был здесь не оказаться, да нужда привела, - Георгич пожал плечами, - с другой стороны, хорошо, что ты здесь есть. Помощь твоя нужна срочно.

- Мне бы кто помог, - буркнула девушка.

- Лекарства нужны, человек при смерти. – Старик немного помялся и продолжил, - огнестрел. Капельница нужна, бинты, вата, антибиотики, спирт. Да и ты, тоже спасти человека смогла бы. Я ж не смыслю в этом ничего, импровизировать приходится.

Девушка довольно быстро вошла в положение, засуетившись. Что-то падало, билось стекло. В окошко то и дело подавались необходимые медикаменты. Георгич едва успевал убирать в пакеты всё, что ему подавали.

- Сколько с меня? – почесав затылок спросил он.

- Дед, - выпалила та в ответ, - посмотри вокруг, отсюда бежать надо, какие деньги?

Не успела она сказать это, как пол посередине треснул.

Дверь из-за прилавка находилась как раз там, где всё вот-вот обвалится. Георгич, не долго думая, ногой выбил стекло высокой витрины в углу и снёс полки.

- Сюда, быстрее!

Девушка рванула к нему. Старик схватил пакеты, второй рукой девушку и с неожиданной молодецкой прытью бросился к двери. Он едва не сорвал дверные петли, вылетев на улицу. Входная группа накренилась, но что-то ему подсказывало, если задержаться, хоть на секунду, они вместе улетят во тьму.

Он пропустил девушку вперёд, не взирая на её сопротивление. Старик, что есть силы, толкнул её ногой на спасительный участок земли и тут же прыгнул следом. Блондинка ещё не успела прийти в себя, как Георгич схватил её за шиворот и поволок подальше от здания.

Девушка хотела, было, выразить всё своё возмущение о неподобающем отношении, как на то место, где она была несколько секунд назад рухнул огромный кусок кирпичной стены. Весь угол здания, как и предвидел бомж, оползнем ушёл в небытие.

- Вставай, милочка, - переводя дыхание промямлил старик, - нам нужно идти.

Вопреки ожиданиям девушка с визгом поползла назад, не отводя взгляда от расщелины.

Георгич проследил этот взгляд и замер. За край асфальта держалось две руки с чёрными, как ночь, когтями. Они постоянно перехватывались, поскольку непрочное покрытие осыпалось под весом, но этот кто-то никак не хотел сдаваться, стремясь вырваться наверх. Бомж сначала хотел помочь, но благородный порыв быстро растворился, когда он увидел, как карабкается какая-то тварь по противоположной стене обрыва. Это не было даже отдалённо похоже на человека. Длинные острые когти впивались в грунт, как горячий нож в масло, а тело будто не имело кожного покрова. Казалось, что местами это просто гнилой кусок мяса. На голове не было глаз и старик быстро смекнул, что в темноте они ни к чему. Зато на звук они ориентируются прекрасно. Об этом говорили их большие уши, от чего Георгич дал про себя сравнение с гремлинами.

Старик дал девушке звонкую пощёчину, приложив палец к губам.

Та резко замолчала и нервно закивала.

Георгич взял её подмышки, помогая встать и, взяв за руку, потащил за собой, не спуская глаз с чудища, что вот-вот появится из тьмы. Он изо всех сил старался не шуметь, но пакеты с лекарствами предательски шелестели так, словно с ним решил поиграть кот посреди ночи.

Бомж отвлёкся на проклятый источник шума, по пути стараясь перевязать их так, чтобы  они издавали звуков, как можно меньше, но от этого было только хуже. Внезапно девушка замерла так, что старик не смог её даже с места сдвинуть. Он боялся обернуться, так как прекрасно понимал, что сейчас увидит.

Огромный монстр, передвигался явно на четвереньках, ростом не меньше трёх метров, выбрался, казалось, из недр преисподней. По телу его ползало неисчислимое множество различных насекомых, которые медленно пожирали смердящую гниющую плоть. На огромной голове были лишь уши, которыми он водил из стороны в сторону, явно прислушиваясь в поисках добычи, и огромная пасть с множеством акульих зубов, по которым текла свежая кровь вперемешку со слюной. Не было ни глаз, ни носа, ни губ, которые скрывали бы это отвратительное зрелище.

- Сюда! Быстрее! – раздался мужской голос сверху.

До твари было метров пятьдесят. Старик не сомневался в том, что она их догонит в пару прыжков, так что бежать он смысла не видел. Он переживал, что Кириллу уже ни кто не поможет, а маленькая  девочка последует за своими родителями, так и не успев пожить. Однако этот крик оказался спасительным.

- Вот дурень – едва слышно буркнул старик.

Тварь уловила это. Георгич уже мысленно обматерил себя за такую вольность, но неравнодушный мужик с окна вновь спас положение.

- Бегите, вы что?! Восьмой этаж, второй подъезд! Я вас тут встречу!

Монстр с утробным рычанием бросился на звук. Он как огромный паук полз вверх по стене, вонзая свои когти в бетон, как шило в мешок. Мужик тут же спрятался в недрах свое квартиры, с громким треском закрыв окно. Чудище это не остановило. Оно уже точно знало, где затаилась добыча, предвкушая хруст костей и металлический вкус тёплой крови.

- Теперь бежим, - шепнул Георгич блондинке.

Они пустились наутёк так быстро, что им позавидовал бы сам Усэйн Болт. Старик даже не забыл подхватить по пути пакеты с провиантом.

Раздался звон стекла, выстрел и оглушительный рёв. Георгич обернулся, чтобы посмотреть, не сбавляя хода. Монстр упал на землю замертво. Это, вероятно, дало бы время отдышаться и дать отдохнуть изрядно изношенному телу, если бы не вторая тварь, что уже карабкалась по стене. Мужик высунулся в выбитое окно, с ружьём наперевес, желая добить чудовище, но его руки тут же исчезли вместе с оружием в зловонной пасти.

Крик отчаяния и боли разлетелся по улице, отражаясь от каменных холодных стен. Георгич почувствовал, как защемило в груди от того, что он, как ему казалось, малодушно, бросил человека на верную гибель, как приманку.

*****

Крик дочери выбил Кирилла из дрёмы. Женщина, хрипя, с торчащей с обеих сторон головы арматурой, выбила хлипкую дверь, в поисках своей жертвы. Кирилл резко вскочил, схватив массивную деревянную ножку стола и бросился в атаку. Алина, в свою очередь, залезла под барную стойку.

- Отдаааай… хррр… моё мясо… - пробулькала дырявая глотка женщины.

Она, наконец, вытащила из себя металлический прут и затопталась вокруг мужчины, выбирая удобный момент для атаки.

Кирилл отрицательно покачал головой.

Он метил ей в голову, но та отбила удар так, что деревянная ножка переломилась надвое, встретившись с железом. Женщина пошла в контратаку. Арматура со свистом рассекала воздух, а Кирилл едва успевал уворачиваться от града ударов, попутно высматривая что-нибудь полезное под рукой. Но ничего не оказалось.

Будучи прижатым к барной стойке, он буквально катался по ней. Металл то и дело разбивал в щепки сухую древесину в считанных сантиметрах от его лица. Он прекрасно понимал, что эта тварь не чувствует боли, поэтому было бы весьма опрометчиво просто пнуть ей в живот, в надежде, что она хоть ненадолго отступит. Поэтому следующий удар он решил принять.

Кирилл поднял руку и арматура угодила по корпусу. Он услышал, как хрустнуло ребро, но не почувствовал боли. Сейчас ему нужно обезопасить дочь, не до мелочей. Он поймал мёртвую руку, вывернув её так, что кости, затрещав, вылезли наружу. После челом проломил ей переносицу и, наконец, выхватил оружие. Теперь женщина уворачивалась от свистящего металла, разрезающего воздух. Она попыталась поймать её, но Кирилл бил так яростно, что оторванная кисть угодила прямо в костёр. Женщина проводила её своим безжизненным взглядом, чем мужчина незамедлительно воспользовался. Он вонзил ей арматуру в подбородок с такой силой, что она вышла с макушки, пробив череп. Она качнулась в сторону и упала в угол, где были свалены остатки столов и стульев.

Алина боялась вылазить из своего убежища. Она не знала исхода драки, поэтому ждала.

Кирилл подошёл к ней только после того, как выволок тело и его части на улицу. Его девочка никак не могла привыкнуть к новым реалиям этого мира. Он наклонился к ней и жестом пригласил к костру.

- Она больше не придёт? – дрожащим голосом спросила Алина.

Кирилл отрицательно качнул головой, и только после этого девочка вернулась на своё место. Отец сел, как всегда, рядом.

Он достал из видавшего виды рюкзака банку тушёнки с гречкой, вскрыл и поставил греться у огня.

- Пап, - вздохнула Алина, устроившись на его колене, - я начинаю забывать, как звучит твой голос. Ты когда-нибудь сможешь говорить?

Она вновь поёжилась, точно от холода.

Кирилл лишь пожал плечами, наблюдая за огнём.

После выстрела в грудь говорить ему было тяжело. Он мог лишь хрипеть, но и это вызывало жуткую боль в горле. Словно он проглотил битый бокал, или скелет ерша.

Кирилл убрал от костра разогревшуюся банку тушёнки, поставив её перед Алиной. Ещё немного покопавшись в рюкзаке он достал ложку и воткнул её в кашу, жестом призывая к трапезе.

Он прекрасно понимал, что маленький кусочек вяленого мяса не сможет насытить его чадо, а после стресса желательно всё же чем-нибудь перекусить.

- А ты будешь? – искоса посмотрела на него Алина.

Он, как всегда, помотал головой.

- Тебе тоже надо что-то есть! – возмутилась девочка, - я вот что-то не припомню, когда ты последний раз ел вместе со мной! Смотри, как исхудал!

Кирилла умиляла эта забота. Он, как мог, улыбнулся, подвинув ближе к ней ароматную кашу, жестом приглашая отужинать.

Алина с аппетитом уплетала ложку за ложкой, от чего её круглые щёчки становились ещё круглее. А Кирилл вспомнил о сломанном ребре, что давало о себе знать, но, почему-то, без боли.

- «Вероятно, адреналина в  крови ещё много», - умозаключил он, - «в будущем, нужно добивать этих тварей сразу, иначе проблем может быть куда больше».

*****

Трясущимися руками девушка устанавливала капельницу, что-то напевая себе под нос. Георгич молча сидел рядом с Алиной, разглядывая посиневшее, будто неживое, лицо Кирилла. Его сильно настораживало это, поскольку он теперь не сомневался в том, что видел в машине скорой помощи. А вдруг с ним будет так же?

- Как тебя величать то, милочка? – прошептал старик, наконец, выйдя из своих раздумий.

- Яна, - коротко бросила девушка, не отвлекаясь от своих дел.

- А меня…

- Георгич, - перебила она его, не дав договорить, - вы же достояние нашего района. Здесь все знают вас и ваши клумбы.

У старика даже ком встал поперёк горла, точно рыбья кость. Он и не догадывался, сколько значит его непримечательная персона. По сути старик даже не думал о том, чтобы быть кому-то полезным. Он просто занимался тем, что дарило ему утешение. В цветах жили его жена и дочь, погибшие из-за короткого замыкания. В ту роковую ночь он был на смене, вытачивая детали для автомобилей. Старик много думал о том, что если бы не эта смена, то, возможно, он мог бы спасти свою семью. Думал так же и об обратной стороне медали, как мог сгореть в огне вместе с ними. Собственно, его устраивали оба варианта. До этого момента. Ведь сейчас он понял, что спас, по меньшей мере, две жизни. А если Кирилл оклемается, то уже три. Он на секунду даже возгордился собой, но на себя и свои заслуги перед обществом сейчас решительно не было времени.

- А я и не знал, - в итоге выдавил из себя Георгич, расплывшись в беззубой улыбке.

- А где ваш Кешка?

Яна, наконец, закончила возиться с пациентом, и решила поболтать, чтобы отвлечься.

- Да бес его знает, - Георгич пожал плечами, - как в воду канул. С самого утра сбежал, так больше я его и не видел.

Он не стал говорить о том, что вообще живности не видел после того, как мир пошёл прахом, дабы не нагнетать и без того печально сложившуюся обстановку.

- Жаль, - вздохнула Яна, - я бы его сейчас потискала.

- А как мой папа? – влезла в разговор Алина.

- Трудно сказать, - пожала плечами Яна, - на самом деле я удивляюсь тому, как он вообще ещё дышит. Немного хрипит, но кровь остановилась. Будем верить, что всё хорошо.

- Спасибо тебе, дедушка.

Алина обняла бездомного погорельца, от чего тот совсем растрогался и заплакал.

- Вы, дочки, разберите пакеты с едой, - прохрипел он, вытирая скупые слёзы, - голодны, наверное. Стул, правда, у меня один, гостей ведь у меня не бывает, но, думаю, это не страшно.

- Что-то нет у меня аппетита, - буркнула Яна, однако быстро оживилась, - может быть наша принцесса не прочь поужинать?

- Я Алина, - насупилась девочка, явно недовольная красочным эпитетом.

- Ну, хорошо, - растерянно пробормотала Яна, раскладывая на столе скромный провиант, - а есть то ты хочешь, Алина?

- Хочу!

- Что ж, - задумчиво глядя на стол пробубнила девушка, - могу предложить тебе бутерброд с колбасой и сыром. Можно добавить помидор и огурец.

Алина скривила недовольную моську.

- Не люблю помидоры. Они склизкие и невкусные.

- Хорошо, значит бутерброд без помидора.

Яна театрально развела руки в стороны, порыскала в столе в поисках ножа и, найдя нужный инструмент, принялась нарезать продукты.

*****

- Папа, - одёрнула Кирилла девочка.

Он вопросительно посмотрел на неё.

На заспанном лице её оставались засохшие остатки гречки. Однако вид у неё был встревоженный.

Уже встало солнце, осветив повисшую в небе оранжевую дымку. Он не мог вспомнить, как Алина приступила к трапезе. Эти видения, в последнее время, настигают внезапно и, к великой досаде, всё чаще.

- Там на улице кто-то кричал, - полушёпотом сказала она, натягивая на лицо одеяло.

- «Может быть ей приснилось?» - подумал Кирилл, но решил проверить.

Он намотал на лицо шарф, чтоб не дышать пылью, а на глаза натянул тёмные очки, так как яркий свет невыносимо резал ему глаза.

Выйдя на улицу он замер, прислушиваясь. Действительно, где-то вдалеке кричала женщина, прося о помощи.

Кирилл быстро вбежал в бывшее кабаре, жестами веля девочке собираться. Они быстро свернули спальники, собрали всё необходимое и побежали в противоположную от крика сторону.

- Стой! – вдруг крикнула Алина.

Кирилл остановился и вопросительно развёл руками.

- А как же помочь?

В ответ отец отрицательно покачал головой, мотивируя себя тем, что сейчас ему вообще нужно оправиться после вчерашнего поединка, да и не может он следить за всеми сразу. Дочки за глаза хватает.

Алина словно прочитала все его мысли.

- Дедушка бы не одобрил этого.

Так она называла Георгича. Он погиб уже как год, отдав свою жизнь тому самому монстру с расщелины, чтобы остальные могли спастись.

- Ты помнишь, как он кричал, бросая камни в чудище, чтобы мы могли бежать, пока оно будет сыто? Кем же мы будем, если перестанем помогать людям? Такими же монстрами!

Кирилл, дослушав, немного подумал и согласно кивнул. Он сбросил рюкзак на землю, ребро вновь дало о себе знать, но он не стал думать о том, почему не чувствует боли, а побежал на крик, где так нужна была его помощь.

Он знал, что мертвецы не ходят днём. Поэтому, если днём приходится сталкиваться с какой-либо тварью, то они были противниками куда серьёзнее, чем та, с кем ему пришлось сразиться прошлой ночью. Но страха не было. Было лишь желание остаться человеком в глазах своей дочки. Ведь и правда, кем он тогда станет, если отвернётся от нуждающихся людей в самый тяжёлый час?

Широкая дорога парка уводила в лес. Голые сухие деревья стояли как памятники прошлому, напоминая о том, что здесь когда-то кипела жизнь. Вниз по холму и находилась та самая женщина. Она просила не помощи, а пощады.

Трое рослых мужиков постепенно срывали с неё одежду, поднося её к окровавленному лицу лежащего на земле мужчины. Он пытался что-то сказать, но изо рта выходили лишь красные пузыри. Он уже и забыл в этом хаосе, что настоящими монстрами всегда могут оказаться люди.

В груди его загорелась ярость. Из оружия у него был только охотничий нож, но этого ему казалось вполне достаточно. На секунду он подумал, что эти твари могли бы сделать с его маленькой дочкой. А они могли, он в этом не сомневался. И чаша гнева его переполнилась. Он даже не скрывался, когда начал спускаться к ним. Кирилл прекрасно видел пистолет, но ярость была сильнее страха.

- Иди, куда шёл мужик, - рявкнул один из них, направив на Кирилла дуло.

- А лучше поворачивай и иди в обратную сторону, - добавил тот, что держал женщину за горло, сплюнув на землю.

- Ух ты, - разбавил третий, убирая ботинок с лица лежащего мужчины, - а там что за нимфа? Мужики, зацените!

Кирилл знал, что Алина пошла за ним. И прекрасно знал, чем всё закончится, если он эту битву проиграет.

Он поднял руки вверх и сбавил ход, приближаясь к трём мужланам. Они не видели угрозы в его истощавшей фигуре.

- Думается мне, эта девчонка с тобой? – проскрипел тот, что держал Кирилла на мушке.

- Да по любому с ним, - усмехнулся второй, снова сплюнув, на этот раз на избитого мужчину, - сегодня будет её посвящение во взрослую жизнь.

Женщина испуганно бегала глазами по всем присутствующим. Она не видела девочку, и всё же прекрасно понимала о чём идёт речь.

- Да делайте вы уже со мной всё, что хотите! – выпалила она,  - только ребёнка оставьте в покое!

- Закрой пасть, - сказал третий, отвесив ей пощёчину, - ты третий сорт, б/у товар. Никто не станет грызть чёрствый хлеб, когда рядом лежит свежая хрустящая булочка.

Кирилл был уже достаточно близко, чтобы вершить свой кровавый суд.

- Ты, - вякнул тот, что с пистолетом, - стой на месте. Ты же не против того, если мы сделаем твою дамочку взрослой?

Кирилл остановился и согласно кивнул.

- Вот и славно. Вздумаешь юлить, всё кончится очень плохо.

Он подошёл к Кириллу, ткнув его дулом в лоб.

Реакция была молниеносной. Кирилл загнул его руку так, что тот от неожиданности выстрелил себе в подбородок. Пуля вышла через щёку, но этого было достаточно для того, чтобы он пока не мешал, выплёвывая свои зубы. Кирилл подобрал пистолет и швырнул его куда-то в чащу леса. Вторым был тот, что топтался на лице избитого бедолаги. Он не успел заметить, как сверкнуло в лучах солнца острое лезвие. Он лишь почувствовал, как кишки его вываливаются наружу. Душегуб сел на колени, пытаясь запихнуть всё обратно, вопя от боли. Но Кирилла это не трогало. Он направлялся за третьим. Тот уже опустил обнажённую женщину и попятился назад.

- Погоди, мужик, ты просто всё неправильно понял.

Былая уверенность в его голосе исчезла без следа. Он постоянно оглядывался по сторонам своими свинячьими зёнками, боясь споткнуться и упасть.

Кирилл, как обычно, лишь кивнул ответ, приготовив нож для удара.

- Ну, прости, мужик, если что не так. Мы же просто пошутили.

Кирилл остановился, кинув короткий взгляд на лежащего мужчину, пускающего кровавые пузыри.

- Да с ним так же решили пошутить, - пытался оправдаться ублюдок, - так он в драку сразу полез. Пришлось проучить.

Кирилл опустил нож, сделав какой-то едва уловимый жест.

- С-спасибо мужик, - дрожащим голосом бросил он, решив, что жест был адресован ему.

- Очень плохая шутка, говнюк.

Он обернулся на голос и упёрся лбом в дуло выброшенного пистолета. Кирилл решил, что у неё куда больше полномочий совершить правосудие, дав ей понять это тем самым жестом.

Ублюдок успел только открыть рот, но униженная женщина не желал больше слушать его мерзкий писклявый голос. Раздался выстрел и обмякшее тело рухнуло на месте.

Кирилл показал ей на двух оставшихся, что корчились на земле.

- Нет, - отрезала она в ответ, - пусть помучаются.

- Это не из милосердия, - тонким голоском сказала подоспевшая Алина, - это чтоб потом мёртвые не встали.

Кирилл немного рассердился, что его дочь застала такую картину, но быстро остыл, понимая, что нужно привыкать к этому миру.

- Что? – усмехнулась женщина, натягивая на себя одежду, - мёртвые встают? Ты же маленькая совсем была, чтобы такие фильмы смотреть. Куда только родители твои смотрели.

Кирилл ещё раз указал на двух стонущих ублюдков, занявшись её товарищем.

- Хотела бы я сказать, что это не так, - насупилась Алина, - но мой папа вчера ночью дрался с таким мертвецом. Так что лучше добить их сразу.

- Что ж, - хмыкнула та в ответ, - как скажешь.

Кирилл уже водрузил битого на плечи, направившись к месту последнего ночлега. Придётся подождать, пока он оправится от побоев. Алина залебезила следом. За спиной раздалось два выстрела.

Женщина ещё несколько раз возвращалась на место, чтобы собрать всё, что имело ценность. Особенно её порадовал запас снеди поверженных садистов, а так же несколько пачек патронов к её новому револьверу.

От очередного ужина Кирилл вновь отказался, уставившись на огонь. Новая попутчица уселась рядом, с довольным видом вскрывая тушёнку.

- Папа… - прозвучал чей-то шёпот на отшибе сознания.

Кирилл даже не обратил на него внимания. Он был полностью поглощён головокружительным вальсом с миловидной девушкой из-за соседнего столика, что весь вечер строила ему глазки.

Несколько лет прошло с момента, как жена его отдала богу душу и все свои силы он решил отдать на оставшуюся, после недолгого брака, дочку. Единственный кусочек счастья, что у него оставался. Белокурая, зеленоглазая озорница не оставляла Кириллу времени на скуку, а на личную жизнь он это время искать и не пытался.

Однако, сегодня он таки выбился в люди, посетив то самое кабаре, где они так любили посидеть с женой. Собственно, здесь же они и познакомились. Но сейчас это не важно. В это мгновение сердце его вновь билось так же, как и много лет назад. Аромат духов жгучей брюнетки дурманил разум не хуже вина, а то, как уверенно, даже напористо, она вела этот танец, вселяло в Кирилла веру на благополучный исход этого вечера. И даже звёзды светят сегодня ярче, и эта мимолётная тёплая ночь только для них двоих.

- Папа… - раздался шёпот чуть громче.

Кирилл бегло осмотрелся.

На стенах, тусклыми огоньками, горели лампы. Танцпол под открытым небом занимали только они. В небольшой арке входа гулял непроницаемый мрак.

- «Столики…» - вдруг  поймал он себя на мысли, - «они пустые. В кабаре, кроме нас, нет ни души».

Тревога внутри стремительно нарастала. Ведь вокруг нет ни посетителей, ни обслуги. Кирилл попытался вспомнить, за какими столиками сидели они, но тщетно.  Ведь везде было пусто. Ни кружки с пивом, ни тарелочки с нарезанными закусками, ни пепельницы с окурками.

Память отказывалась работать. Как он здесь оказался, если они с дочкой переехали с этого города после смерти жены? С кем оставил маленькую Алину, уходя из дома? И шёпот. Что это был за шёпот? Откуда он?

Тьма из арки начала проникать внутрь. Она медленно поглощала пол из брусчатки, заползала на стены, поглощая и без того тусклый свет. Столь же медленно приходило осознание, что и танец этот совсем на танец не похож.

- ПАПА!

Неуверенный шёпот резко превратился в крик, врезаясь в мозг, словно тупым ножом.

Вдруг кто-то дёрнул его за рукав. Кирилл от неожиданности с силой оттолкнул от себя женщину, от чего та ударилась об стену, сделал оборот в триста шестьдесят градусов, и словно пелена с глаз спала.

Кирпичные, местами обрушенные стены, давно поросли мхом, как и грязная потрескавшаяся брусчатка под ногами. От створок на окнах осталась лишь одна, что висела на одной петле, мерзко поскрипывая, качаясь на лёгком ветру. Огни, некогда веселого и гостеприимного заведения, погасли. Лишь одинокая луна брезгливо освещала эту мрачную картину больным светом из-за массивных облаков.

Кирилл, тяжело задышав, безвольно сел на пол.

- Папа, - послышался детский голос за спиной, - с тобой всё хорошо?

Маленькая ручка легла на его плечо. Кирилл от неожиданности вздрогнул.

- Прости, милая, - с трудом прохрипел он и едва заметно кивнул.

Его взгляд, наконец, поднялся на женщину. Она угодила затылком на торчащую из стены арматуру так, что та торчала у неё изо рта. Её чёрные волосы слиплись от грязи и крови, а сгнившая плоть сползала, местами оголяя череп. Безжизненные рыбьи глаза смотрели на девочку. Она тянула свои синие руки к маленькому живому тельцу, издавая влажное хрипение.

- Пойдём лучше внутрь, - Алина снова дёрнула его за рукав, - там теплее.

Кирилл покорно последовал за ней.

Картина внутри была столь же мрачной. Столы и стулья были свалены в кучу, в углу помещения. В центре было выложено что-то вроде мангала из камней.

- «Благо, пол из камня», - подумал Кирилл и принялся разбирать столешницу.

Алина быстро разложила спальные мешки рядом с будущим костром и достала из своего маленького рюкзака небольшой кусочек вяленого мяса.

Кирилл довольно быстро нарубил дров из мебели и через несколько минут они молча смотрели на разгорающееся пламя. Едкий дым уходил в большую вентиляционную трубу, как будто там работал мощный вентилятор. Мужчина, наконец, успокоился и сел рядом с дочкой. Она протянула ему мясо, но он лишь отрицательно покачал головой.

- Ты очень давно не ел, - грустно вздохнула Алина, положив голову на его колено.

Кирилл, как всегда молча, обнял девочку, поглаживая её пышные кудрявые волосы. Она невольно поёжилась, точно от холода, и продолжила жевать свой скромный ужин.

Под треск костра, наконец, согревшись Алина провалилась в сон. Кирилл всё думал о своей галлюцинации. Это бывало с ним после того, как весь мир сгинул в огненной геенне, но до сих пор не представлялось опасным. Обычно видения настигали его в моменты, когда они уже находили безопасное место для ночлега. И, как правило, он просто наблюдал за этими видениями, не принимая в них непосредственного участия.

- «Вероятно, мне становится хуже», - подумал он, в груди резко зажгла боль, а разум, словно в подтверждение его слов, вновь начал свои игры.

*****

Ничем неприметный бомж, сидя на бордюре за жилым домом, довольно поедал огромный бургер с сочной котлетой из говядины, запивая газировкой. Какой-то неравнодушный жилец из этого самого дома подкармливал его по мере возможностей, от чего тот и прижился здесь, обустроив себе скромное убежище в подвале.

Он не пил, почти не разговаривал, ухаживал за клумбами во дворе. В общем, никакого дискомфорта людям не приносил, стараясь быть благодарным за то, что есть ещё добрые люди. Но, как правило, находится ложка дёгтя, которая в один прекрасный момент всё испортит.

Бездомный подставлял своё обветренное лицо летнему солнцу, закрыв глаза от удовольствия, пережёвывая свой обед.

Сильный пинок по рукам прервал его наслаждения. Бургер разлетелся по асфальту, чем тут же воспользовались кружащие рядом голуби.

- Лафа закончилась, чучело, - с усмешкой пробряцал парень, лет двадцати.

Бомж вопросительно посмотрел на него, отряхивая седую бороду от крошек.

Но, вместо ответа на немой вопрос, следующий удар тяжёлым берцом пришёлся в челюсть.

Редкие зубы звонко клацнули и он выплюнул два сломанных в разлившуюся по тротуару газировку, мешая её с густой кровью.

Второй парень стоял рядом молча, снимая всё на камеру. Всё, что успел понять бедолага, что это не местные ребята, поскольку раньше он их в этих краях не видел. Здесь все к нему давно привыкли и даже звали его по отчеству – Георгич. Но два садиста даже не думали об этом, и следующий пинок в живот заставил бомжа кататься от боли по клумбе, рядом с которой он сидел.

Кирилл в этот момент гулял с Алиной. Они возвращались из парка и в руках у трёхлетней девочки красовался огромный помпон из розовой сладкой ваты, которой она успела хорошенько измазаться.

Он незамедлительно бросился на помощь Георгичу, оставив присмотреть за девочкой соседку, что шла из магазина.

Кирилл, без лишних вопросов, въехал кулаком в ухо парню с камерой, вложив в удар всю свою массу. Тот взвыл, хорошенько приложившись головой об асфальт. Камера при падении разлетелась так же, как и обед Георгича, но Кирилл не обратил на это никакого внимания. Он, пока второй не успел одуматься, схватил его за воротник, заехал челом в переносицу и добил ударом колена в пах.

Второй успел прийти в себя, но вместо контратаки, лишь успел крикнуть – «СТОЙ!».

Но было поздно. Раздался оглушительный хлопок. То ли от ярости, то ли от испуга, корчась от боли, парень достал пистолет и, наотмашь, выстрелил.

Кирилл почувствовал, как пуля вошла и вышла в районе груди. Нестерпимая боль расползалась внутри. Он, покачнувшись, сел рядом с испуганным бездомным.

- Как ты, Георгич? – Прохрипел Кирилл, сплёвывая кровь.

- Жить буду, - прохрипел в ответ бомж, смахивая слёзы, что крупными каплями наворачивались на глазах, - тебе бы прилечь, да и врача не помешало бы.

Кирилл лишь отмахнулся и вперился взглядом в стрелявшего в него парня, который успел прийти в себя и теперь совсем остолбенел.

- С-Санька? Ты с-совсем  ополоумел?

В ответ тот лишь вытер рукавом сочащуюся из носа кровь, видимо, не совсем понимая, что сейчас происходит.

- Я ж тебя просил батин ствол не трогать на хрен!  - разорялся его друг, - ты ж дядьку своего сейчас застрелил, дебил недоразвитый!

- Валим, -  бросил Саня, но снова замер.

Кирилл с трудом оставался в сознании. Георгич помог ему лечь, постелив на землю свою куртку. Маленькая Алина вырвалась из рук соседки, ткнув ей в лицо своей сахарной ватой и со всех ног бросилась к умирающему отцу.

- Ещё и на глазах своей сестрёнки, - добавил парень дрожащим голосом.

- Не надо, девочка, - попытался остановить Алину Георгич, но попытка встать у него с треском провалилась, - не смотри.

Но она прижалась к щетинистой щеке отца своей, уложившись рядом.

Кирилл, с трудом поднял руку, чтобы остановить попытки Георгича оттащить девочку, чтобы дать им обоим возможность попрощаться.

- Папочка, - шептала сквозь слёзы Алина, - ты же поправишься? Ты же не оставишь меня одну? Я не хочу жить с Сашкой и дядей Славой. Останься со мной, пожалуйста.

Кирилл, откашлявшись, сплюнул очередной сгусток крови. Дышать ему становилось всё тяжелее, а говорить и подавно.

- Я… я всегда буду с тобой, родная, чтобы не случилось.

Он с тоской взглянул в небо, надеясь, что равнодушный к молитвам Бог, которые он возносил ему для покойной жены, не останется равнодушным к этому, данному, в предсмертной агонии, обещанию маленькой, только начавшей свой жизненный путь, девочке. Но понимал, что это конец. На глазах навернулись слёзы.

- Теперь точно валим, - прошептал Саня своему другу, услышав сирену скорой помощи.

Вдруг ясное летнее небо резко затянулось какой-то оранжевой дымкой. Земля, застонав, задрожала и будто пошла по швам. Полетела какая-то странная белая пыль. Откуда-то издалека послышались крики. Кирилл списал всё это на предсмертные галлюцинации и не придал особого значения.

Приехавшие, спустя пару минут, медики не без труда отвели заплаканную Алину в машину и после констатировали смерть Кирилла. Соседка оставила свои покупки Георгичу и тоже пошла в машину, чтобы поддержать девочку в этот нелёгкий час.

- Вы уж дочку не пугайте сразу, - прохрипел Георгич медикам, грузящим тело на носилки, - повремените со своим саваном, не нужно с головой укрывать. Ей и без этого от жизни досталось.

- Родственники у неё остались, - поинтересовался один медбрат.

- Мать её почила вскоре после родов, - вздохнул старик, облизывая губы, покрывшиеся красной коркой, - брат её двоюродный только что отца застрелил. Так что, считай, что и нет у неё никого. Не думаю, что она рада будет с дядькой после такого жить.

Врач в ответ покачал головой и взглянул в оранжевое небо.

- Боюсь, что всем нам здесь недолго осталось.

Георгич насупился.

- Ты это о чём?

- Что-то неладное происходит. Звонки в отделение, за последние пятнадцать минут, сначала резко возросли, а немного погодя связь просто исчезла.

- То есть, как это? – Георгич заметно напрягся.

- Не ловит ни радио, ни мобильная сеть, ни телефонная линия, ни рация. – Медбрат сделал паузу, взял носилки сзади и, подняв тело, добавил, - говорят, что даже телевизор ни одного канала не ловит.

Бомж задумчиво проводил взглядом то, как уносят тело его доброго соседа. Считай, он жизнь свою за него отдал. Он не придал должного значения словам медика. Хоть много лет назад, пока его имущество вместе с семьёй не сгинуло в пожаре, он сам имел все удобства цивилизации. Потому списал всё на мощную солнечную вспышку. Мысли его сейчас занимала маленькая Алина и то, как бы он смог отдать свой долг после разыгравшейся трагедии.

Думать ему пришлось недолго. Машина скорой помощи успела отъехать метров на двести, как вдруг асфальт разошёлся прямо перед ней. Скорость, хоть и была невысокой, водитель никак не успел среагировать.

Георгич резко встал и быстро направился в сторону аварии.

- Что же это творится то, Боже? – причитал он про себя.

Подойдя достаточно близко, он обомлел от представшей перед ним картины. Машина буквально чудом не ушла в бездонную пропасть. На скорости она врезалась противоположный край. Пассажир вылетел через лобовое стекло и пол тела его свисало в образовавшуюся расщелину. Георгич мельком глянул в неё, ожидая увидеть на дне расплавленную магму, но, к его удивлению, там был лишь мрак, уходивший куда-то в бесконечность.

Бомж открыл заднюю дверь в машине и с облегчением выдохнул. Девочка изо всех сил пыталась положить тело Кирилла так, чтобы голова оказалась вверху, непрестанно плача. Соседка, судя по всему, ударилась головой об висящую аптечку так, что сломала шею. Георгич, едва сдержав позыв рвоты, от повёрнутой на сто восемьдесят градусов, головы, бросился вызволять Алину.

- Пойдём, дорогая, - запыхавшись бормотал он, - здесь опасно оставаться.

Но девочка изо всех сил сопротивлялась.

- Нет! Ему тяжело дышать! – всхлипывая кричала она, - Ему нужна помощь!

В нос ударил запах дыма. Георгич силой выволок Алину на улицу, но та тут же рванула обратно.

- Да чтоб тебя! – выругался бомж и полез вслед за ней. – Да умер он, милая моя, надо о своей жизни сейчас думать!

- Нет! – твёрдо заявила девчушка, - он ещё дышит! Ему тяжело дышать!

Георгич снова выругался себе под нос, но тут же осёкся. Грудь Кирилла едва заметно поднималась и раздавалось едва слышное бульканье на выдохе.

Он, немедля ни секунды, сначала снял аптечку и с силой швырнул её на улицу.

- Иди, собери медикаменты – громко скомандовал он девочке, дав ей белое покрывало с Кирилла, - а я вытащу твоего папку отсюда!

Кряхтя и матерясь, Георгич, собрав все свои силы, всё же вытолкал каталку из машины. Девочка к этому времени уже собрала всё содержимое аптечки в покрывало и, как могла, свернула.

- Умница-дочка, - прохрипел старик, укладывая Кирилла поудобней.

Он сложил медикаменты в ноги пациента и туда же усадил девочку лицом к себе.

- А ему не тяжело? – обеспокоенно спросила Алина.

- Нет, дорогая, - натянуто улыбнулся Георгич, - дышать от этого хуже он не станет.

Бомж посмотрел на распахнутые створки дверей автомобиля и глаза его округлились.

Спиной вперёд, смотря помутневшим взглядом прямо ему в глаза, опираясь на стенки, из машины пыталась вылезти соседка. Её неестественные движения вогнали Георгича в ступор. Он не знал, нужна ли ей помощь, или лучше бежать от неё куда подальше, а может быть и вовсе добить, чтоб не мучилась.

Вдруг раздался хлопок и машину охватило пламя. Георгич пришёл в себя и стал отходить от автомобиля так же, спиной вперёд.

- Только не оборачивайся, милая, - наказал он Алине, - прижмись ко мне и ни при каких обстоятельствах не оборачивайся.

Девочка молча кивнула, последовав инструкции старика. Она немного поморщилась от запаха его тела, но вжалась сильнее в живот бомжа, услышав истошный вопль женщины.

Она уже почти вылезла из горящего автомобиля, охваченная огнём. Ещё немного и Георгич сам бы завопил от страха. Но заскрежетал металл, и машина скользнула в объятую мраком пропасть.

*****

.