Дикие животные

Тихий ветер пробежался босиком по водному зеркалу, поднял еле заметную рябь и исчез в прибрежных деревьях. Солнце закрыло глаза и решило немного подремать за набежавшими мягкими облаками. Лодочки пуха ракиты медленно поплыли по изумрудному омуту пруда. В нём отражались миражи склонившихся низко ив, пряди которых бережно гладили воду. Спокойно и по-домашнему уютно. Внезапно рядом с берегом вынырнула красивая птица, держащая в клюве небольшую рыбку. Именно за ней я сегодня и пришёл на заросший осокой берег – полюбоваться рыбалкой чомги...

А что мы знаем об этой необычной и невероятно нарядной птице?

Я наблюдаю чомг на одном из довольно больших прудов в Измайлово с самого первого года увлечения фотоохотой. Помню, как впервые поразился необычной красноглазой водоплавающей с сиреневато-сером клювом и ярким оперением. Большая поганка (так ещё называют чомгу) сразу пленила меня своим изяществом и ярко выраженной индивидуальностью. Позже я узнал, что она относится к уязвимым видам в условиях Москвы и занесена в Красную книгу города. Тем не менее, несколько пар успешно гнездится недалеко от моего дома, благо, обширные и достаточно тихие водоёмы с большим количеством мелкой рыбы и вполне чистой водой – подходящее место для их обитания.

К слову, почему же поганка? Всё просто – это пошло ещё от наших предков, мол, мясо у птицы невкусное – сильно рыбой отдаёт. А большая – потому что из своего вида – чомга самая крупная в размерах. Есть и другие поганки, но о них мы поговорим как-нибудь отдельно.

Чомги – птицы созерцательные и даже медитативные. Во время брачного периода пары выполняют сложные танцы, можно сказать, полноценные ритуалы на воде. Кавалеры дарят барышням «цветы», отрывая со дна проросшие весной стебли растений, дамы не остаются без ответа. Далее следуют забавные игры в переглядки, когда птицы поочередно двигают шеей и крутят головой – движениям могут позавидовать сборные по синхронному плаванию. Собственно, весь процесс ухаживание и есть отработка синхронизации действий при дальнейшем выращивании и кормлении нового поколения чомг. Как и многих птиц – оперение больших поганок весной яркое и акцентированное – кавалеры с удовольствием его демонстрируют. Особенно, если на территории оказывается чужак. Вообще чомги в таких ситуациях не церемонятся – несколько раз мне удавалось наблюдать, как птица распушает перья, прижимает голову и разгоняется в сторону соперника. Получается настоящий бросок дракона.

Строительство гнёзд задача сложная и неторопливая. Чомги возводят его прямо на водной поверхности, в местах, где можно за что-то закрепить «фундамент», чтобы исключить неожиданную плавучесть будущего дома. Основные материалы: ветки, стебли растений, камыш, рогоз, заилиенные водоросли и прошлогодние листья, поднятые со дна в роли цемента. На вид небрежное, но на деле крепкое и надёжное – полностью выполняющее свои функции жилище строится постепенно «камень за камнем». Ни сильный ветер, ни гроза не страшны дому на воде. Честно признаться, я как-то и сам немного поучаствовал в конструировании гнезда, аккуратно спуская на воду стебли камыша и ветки ивы. Будущий отец семейства осторожно подплывал к стройматериалу, подбирал клювом и прикреплял к стенам гнезда.

Птенцы у больших поганок – очаровательные пушистые комочки с малиновыми клювами и раскраской: наполовину зебра, наполовину домино. Первые дни жизни чомжата проводят в тепле и уюте на спинах родителей. Очень забавно наблюдать за покатушками малышни «на лошадке» у папы или мамы. Да и в подросшем виде птенцы также не против проехаться по пруду верхом. Как и у всех птиц молодежь подрастет быстро и в скором времени крошки «зебры» становятся размером с родителей. Они прекрасно ныряют, их движения эластичны и уверены – к осени они будут полностью готовы к перелёту. К слову, если в плавании большие поганки настоящие ассы, то красотой, скоростью и манёвренностью полёта они похвастаться не могут, что уж говорить про передвижения на своих двоих по суше. По сему, большую часть времени наши герои проводят там, где им практически нет равных – на воде.

Сложно найти более искусного подводного охотника в наших прудах и озёрах. Когда прозрачность позволяет рассмотреть траектории движения рыбачащей птицы – хорошо видна её резкая, порой просто молниеносная манёвренность. Чомга прекрасно видит под водой, принимает решения, как заправский плеймейкер на футбольном поле, и отчетливо понимает глубину, момент ускорения и броска, словно бортовой компьютер. Даже мутные воды ей не помеха. А мы ждём на берегу с трудом можем предугадать, где же вынырнет удачливый рыболов на сей раз?

Я фотографирую поганок в водах Серебряно-Виноградного пруда – основная добыча здесь – ротан. Но меню, конечно, более обширное. Часто я обращал внимание, что в клюве у поганки оказываются небольшие окуньки. Кто знает, может быть, яркая окраска рыбы имеет значение при выборе цели. Чомга абсолютный рыбоед, но помню, где-то вычитал занимательный факт, что в рацион птица добавляет собственные перья – они играют роль в процессе пищеварения и дезинфекции желудка от всяческих паразитов.

Чомга – это всегда желанная встреча для любого фотографа дикой природы. Красота птицы и её поведение, безусловно, смотрятся очень эффектно на удачных кадрах. Из личного опыта могу отметить некоторые особенности съёмки. При возможности, лучше всего находить не слишком широкие акватории, чтобы уменьшить расстояние до объекта съёмки. Чомга много ныряет, передвигается, но в целом её «рабочая» зона достаточно ограничена, поэтому нет смысла бегать за птицей по берегу туда-сюда – это не имеет смысла, а лишние движения будут только отпугивать птицу дальше к центру водоёма – достаточно найти удобное место и ждать. Были случаи, когда поганка выныривала в метре от берега и спокойно проплывала рядом с камерой. Наверное, не повредит небольшой штатив, но я его никогда не использую. Скажу больше – снимаю на вытянутых руках через экран, практически соприкасаясь камерой с водой. Соблюдение уровня глаза в глаза лично для меня максимально важно – такие снимки могут лучше передать объём, пространство, сделать зеркало водоёма более матовым и насытить его благородными оттенками, в то всё время как основной акцент будет сделан именно на птице.

…Я брёл вдоль берега живописного озера на окраине города. Весна полноценно вошла в свои права: начали распеваться соловьи, закат приобрёл свой классический майский розовый оттенок, крачки проносились над старым мостом с чугунной аркой царских времён, а у лабиринтов кубышек дрейфовали в полудрёме чомги. Иногда они поднимали головы, раскрывали свой веерообразный хохолок, оглядывались по сторонам и продолжали погружение в свой сумеречный отдых. Я смотрел на хрупкую красоту этих созданий и почему-то на душе становилось спокойно и легко, как будто еле заметные волны от движения птиц продолжали расходиться уже не по воде, а где-то в глубинах моего сердца…

Источник.

Летом несколько раз у меня случаются калужские выходные, когда я гощу на даче у родителей и с удовольствием брожу по давно уже знакомым мне окрестным просторам. Здешняя природа богата и разнообразна. Сосново-берёзовые леса с изумрудными, усыпанными земляникой холмами и полянами; еловые тяжеловесные чащи, скрывающие шляпки пузатых боровиков, звенящие прозрачные осинники, душистые мятные луга, заброшенные, ставшие абсолютно дикими поля, свободное небо с многоэтажными кучевыми облаками и малиновые закаты, дрожащие вечерней росой на серебряных нитях паутины – всё это насыщенная красота нашей средней полосы на ладонях природы Калужской области.

Я начал прогулку без камеры. Очень хотелось побродить по лесу и поискать грибы, похрустеть ветками под ногами, пройтись по кабаньим тропам и утонуть в тишине густого леса. Удача улыбнулась мне и почти три десятка белых (при дальнейшей проверке - абсолютно червивых), растущих пока в траве на солнечных открытых местах, оказались в лукошке, к ним прибавилось немного лисичек (ух, прошлый год был невероятно богат на них). Параллельно, я то и дело срывал спелые земляничины. Горьковато-сладкие и невероятно душистые, после них руки весь день пахнут ягодами. Наверное, ягодные-грибные походы – моя основная летняя ассоциация, идущая ещё из детства.

После лесных прогулок я решил переместиться на открытые участки. По дороге проносились лесополосы и поля, над которыми кружили канюки, коршуны и белые аисты. Они искали то, что остаётся после прохода комбайна... Я добрался до реки - взял кроме камеры удочку, но рыба клевать не сильно хотела, по сему я окончательно решил предоставить себя фотоохоте во второй половине дня и огромный луг, изрисованный извилистыми тропинками в долине реки был в моём распоряжении.

На большом поле жизнь, что называется, кипела. Птичьи переклички слышалась практически повсюду – и не мудрено, слётки многих насекомоядных встали на крыло и активно охотились вместе с родителями. Хотя всё чаще они открывали рты и требовательно, но одновременно очень мило, быстро похлопывая крылышками, просили родителей о кормлении «из ложечки». Луговые чеканы, северные бормотушки, овсянки, садовые камышовки и серые славки. Настоящее изобилие! Малышня шумела, перекликалась, резвилась в высокой траве. Папы и мамы трудились в поте лица: тут следить нужно в оба! Хищники над полем периодически проносились стрелой, но чаще их интересовали грызуны на убранных полях и они, не останавливаясь, исчезали в синеватой дымке дотлевающего дня.

У длинной полоски из лебеды, ромашки и пижмы, пролегающей вдоль поля поселились варакушки. Здесь я сделаю небольшое лирическое отступление. Птицы имеющие яркие элементы в оперении всегда смотрятся очень эффектно на снимках. Причем, если это именно элемент, а не «полная заливка» - эффект, цепляющий глаз становится ещё более сильным. Это замечено не только мной и не только на моих снимках, достаточно посмотреть статистику в различных пабликах, журналах. И варакушка, безусловно, идеальный пример такой птицы, благодаря своему синему горлышку с оранжевой или белой окантовкой. Никогда не упускаю шанс поработать с такой замечательной моделью...

У варакушек тоже подросли птенцы. Они совсем не похожи на взрослых особей – это буро-коричневые комочки в белую крапинку. Слётки сидели в среднем ярусе травы, не высовываясь и в отличие от малышни тех же серых славок – вели себя бесшумно. Родители, точнее отцы – с удовольствием занимали верхние этажи высокотравья, иногда давали короткие трели, но чаще просто покачивались на ветру и изучали обстановку. Синигрудые красавцы – модели, на которые фотографу просто грех жаловаться. Если вести себя на территории птиц достойно цивилизованному гостю: не прыгать, не бегать, не кричать и не махать руками – вполне можно снимать этих птиц с нескольких метров. Конечно, лучший период для съемки – май, начало июня, когда птица максимально активна – поёт, токует, но и в июле вполне можно сделать неплохие кадры. Я с удовольствием потрудился на луговых просторах в тот день.

Чуть позже я сменил дислокацию и оказался у пруда, прижавшегося в березняк с одной стороны и потерявшегося где-то обширном лугу с другой. Здесь я иногда ловил довольно крупных золотых карасей, но в этом году картинка немного расстроила. Почему-то засох весь прибрежный рогоз, придававший особый антураж водоёму. Безветрие, тишина и пустые берега создавали несколько грустную картину, пока я не заметил движение в центре водоёма. Приглядевшись, я понял – это уж виляет в сторону тенистой ложбины на другом берегу. Надо снимать! Я понял, что будет лучше обогнуть пруд и добежать до этого укромного места, а там уже встретить подплывающее ближе пресмыкающееся. Успею? Да, благо, скорость, развитая на многочисленных футболах, никуда не делась – и вот я уже ожидал змею в нужном месте, пытаясь восстановить дыхание, чтобы камера сильно не дрожала. Уж решил немного изменить маршрут и отправился к зарослям осоки, тем не менее, я сделал несколько кадров и даже не сразу заметил, что змей был не одинок… а с самым настоящим бесстрашным всадником! Что ж, "проезд по Тройке" был оплачен. Надо признать – такие кадры бывают очень редко и мне по-настоящему повезло… Ещё немного я побродил вдоль пруда и принял решение неспешно направиться в сторону дома, где ждали чай с земляничным вареньем и пряниками.

Вечер прислонился к калитке леса. Треугольные пики елей потемнели. Воздух начал остывать и расслаиваться. На горизонте краснел закат, и солнце, пульсируя, опускалось в колодец туманной темноты. В сторону леса пролетали опаздывающие вяхири и клинтухи, за рекой прокричал коростель, зажурчали хаотичные песни камышовок, насыщено и акцентированно застрекотали кузнечики. Чем глубже погружалось солнце – тем больше зажигалось на небе звёзд, и становилось прохладнее. Ветер тоже решил отдохнуть и немного вздремнуть. Когда я добрался до дома – день погас. Я посмотрел на небо – тёмное, густое словно сливовый джем и подумал: как же здорово, усесться в открытых ладонях лета и вместе с ним отправиться в маленькое, но искреннее и запоминающееся путешествие по родным просторам, где каждый колок и листик тебе улыбаются солнечными лучами июльской благодати.

Источник.

Серраду, Бразилия.

Фотограф Ricardo Casarin.