Уголок для вязания

Новогодняя корзинка подарочных носков пополняется. Самые интересные, веселые и полезные - носки с узелками, из остатков пряжи. У меня обычно в корзинке для рукоделия валяются два "вечных" (постоянно пополняющихся) клубка, один из шерстяных ниток, второй из хлопка. Все короткие ниточки, остающиеся в процессе вязания, пополняют эти клубки. У узелков кончики не отрезаю, обычно остаётся 1-1,5 сантиметра. Толщина и состав ниток могут и не совпадать, это носки не испортит. Когда подходит время до серийного вязания новогодних носков, беру свой волшебный нескончаемый клубочек, к нему подбираю нейтральную основную нить, желательно однотонную, белую, бежевую или серую, она выравнивает цвет и толщину нитей. И в две нитки вяжу. Узелки внутри носка массируют стопу (или делают вид, что массируют).

Можно узелки не заправлять внутрь, тогда носок получается с "махрушками". Правда, домашние питомцы любят такие носки слишком сильной любовью и буквально стаскивают с ног хозяев (вкусно же!).

Хоть они и из остатков, но на такие веселые носки много желающих. Когда вяжу, вспоминаю рассказ Николая Лескова "Несмертельный Голован": "сестры Голована <...> пряли необыкновенную пряжу, из которой потом ткали необыкновенные же и никогда мною после этого не виданные ткани. Пряжа эта называлась очень некрасивым словом «поплёвки». Материал для нее приносил откуда-то в кульках Голован, и я видел и помню этот материал: он состоял из небольших суковатых обрывочков разноцветных бумажных нитей. Каждый обрывочек был длиною от вершка до четверти аршина, и на каждом таком обрывочке непременно был более или менее толстый узелок или сучок. Откуда Голован брал эти обрывки — я не знаю, но очевидно, что это был фабричный отброс. Так мне и говорили его сестры.

— Это,— говорили,— миленький, где бумагу прядут и ткут, так — как до такого узелка дойдут, сорвут его да на пол и сплюнут — потому что он в берда не идет, а братец их собирает, а мы из них вот тепленькие одеяльца делаем.

Я видал, как они все эти обрывки нитей терпеливо разбирали, связывали их кусочек с кусочком, наматывали образовывающуюся таким образом пеструю, разноцветную нить на длинные шпули; потом их трастили, ссучивали еще толще, растягивали на колышках по стене, сортировали что-нибудь одноцветное для каем и, наконец, ткали из этих «поплевок» через особое бердо «поплевковые одеяла». Одеяла эти с виду были похожи на нынешние байковые: так же у каждого из них было по две каймы, но само полотно всегда было мрамористое. Узелки в них как-то сглаживались от ссучивания и хотя были, разумеется, очень заметны, но не мешали этим одеялам быть легкими, теплыми и даже иногда довольно красивыми. Притом же они продавались очень дешево — меньше рубля за штуку.

Эта кустарная промышленность в семье Голована шла без остановки, и он, вероятно, находил сбыт поплевковым одеялам без затруднения".