Серия «Открывая двери»

Глава пятая. Заключительная.

Глава первая - Открывая двери

Глава вторая - Открывая двери

Глава третья - Открывая двери

Глава четвертая - Открывая двери

Чем ближе я подъезжал к дому, тем больше становилось вопросов. Ответов на них у меня не было, оставались только догадки. Зайдя в квартиру и обнаружив, что моя жена еще на работе, я испытал облегчение. Всю дорогу меня изводила слабость и когда я зашел домой, мое самочувствие сильно ухудшилось. Ноги стали ватными, но боль в плечах практически перестала меня мучить. Уже в спальне я свалился на кровать и быстро заснул.

Во сне я шел по неизвестной мне улице. Окружающая картина была подробной, но совершенно не узнаваемой. Расположение домов и тротуаров удивляло, здания были выкрашены в яркие цвета, зеленые газоны, чистые тропинки - в общем, все ни как обычно, наяву. Улицы были пусты, складывалось ощущение, что в принципе людей здесь не было никогда. Я услышал тишину. Абсолютную тишину. Ни пения птиц, ни дуновения ветра я не слышал и не чувствовал. Четко в моей голове не формировалась мысль, зачем и куда я иду. Я просто осматривал все вокруг, но не ощущал свою принадлежность к этому месту. Передо мной выросло здание, оно появилось неожиданно. Входная дверь распахнута, в отличие от остальных домов. В проходе зажегся свет и из недр этого дома приближался силуэт. Я начал разглядывать его. Это был высокий мужчина, брюнет, он прихрамывал на левую ногу. Когда он подошел ко мне еще ближе, я смог разглядеть его лицо. Оно было молодое, ему было не больше лет тридцати пяти. При этом глаза выражали радость, но нижняя часть лица была исполосована глубокими зарубцевавшимися шрамами. Я огляделся и понял, что он идет ко мне, так как вокруг никого не было. Мне совершенно не запомнилась его одежда. Но я точно помню, что она была черного цвета. Вплотную подойдя ко мне, он рассмотрел меня и сказал:

- Привет, я бы хотел, что бы ты узнал меня, но это невозможно.

- Привет, ты прав я тебя не узнаю. А должен? - спросил я, вглядываясь в его лицо.

- Нет, конечно, нет. Я бы и сам тебя не узнал, так как никогда тебя не видел. Тем не менее, я очень рад нашей встрече. Мне трудно подбирать слова. Я твой отец, - как только он это сказал, я не удивился. Наверное, во сне трудно удивляться.

- Ты моложе меня? Как это может быть?

- Просто я умер, когда мне было меньше лет, чем тебе сейчас, - с нотками грусти произнес он.

- Я не знал, что ты умер. Мне говорили, что ты ушел от нас с мамой.

- Я бы никогда не ушел, я любил и твою мать и тебя, - сказал он.

- Ты знаешь, что случилось с мамой? – решился я спросить.

- Да, скорее всего… да. Во всем моя вина, но как сказать, я не знал об этом вплоть до момента своей смерти. Не знаю, знаешь ли ты, что я воспитывался в детском доме. У меня не было родни. Никого. Когда я взрослел, ничего не предвещало беды той, с которой я столкнулся, а после и твоя мама. Она была прекрасной женщиной. Я был счастлив с ней и очень обрадовался ее согласию стать моей женой. Ты стал долгожданным ребенком, так как нам не удавалось зачать тебя более двух лет. Когда всё таки удалось - моей радости не было предела! Первые несколько месяцев беременности были совершенно обыкновенными. Даже, я бы сказал, без трудностей. Но одним утром я зашел в ванную умыться перед работой, а твоя мама зашла вслед за мной. Она выглядела ужасающе нездоровой. Истощенная со впалыми щеками и отсутствием взгляда - точнее, у нее были белые глазные яблоки. Твоя мама обняла меня со спины и прижалась, при этом ее пальцы вошли мне под кожу и я увидел в зеркале ее раскрытый рот с острыми как у акулы зубами. Я попытался вырваться, но не вышло. Она делала это со мной каждый день, до тех пор, пока я не терял сознание. После того как она насыщалась мной, она принимала обычный человеческий вид, но хватала ее не более, чем на сутки. Буквально через месяц я уже не мог ходить и вставать с кровати. Мое тело было покрыто дырами от ее пальцев, которыми она меня поедала. Именно через кончики пальцев она высасывала мою жизнь. Шрамы, которые ты видишь на моем лице – это шрамы от ее зубов. Она впивалась в меня зубами, когда хотела зафиксировать мое тело, чтобы устроиться поудобнее. В тот день, который был моим последним, мне приснился сон. В нем ко мне пришел человек и представился моим отцом. В точности как я пришел к тебе. И рассказал мне о цикле. Мужчины нашего рода уже рождаются носителями этой заразы. Женщина, которая беременеет от него, после первых месяцев вынашивания ребенка, заболевает. Что именно это за болезнь неизвестно. Зараженная женщина превращается в монстра, который истязает своего мужчину до его смерти. Это можно считать родовым проклятием. Если твоя жена начала делать с тобой то, что я описал, то и тебя ждет тоже самое. А я вижу что она начала, - и он показал жестом на мои плечи.

Я проснулся и лежа на кровати никак не мог прийти в себя. Не получалось распознать был ли это сон или какая-то сверхъестественная встреча. Трудно уже стало понимать, что явь, а что нет, так как реальность оказалась страшнее моих снов. С каждым разом я все больше узнавал о себе и своей семье. У меня складывалось чувство, что я открываю двери, за которыми сокрыты тайны. И чем больше я открываю дверей, тем безвозвратнее путь к правде. Но даже если я не хочу ее знать - эту правду, она все равно меня найдет.

Я услышал шум в коридоре. Это Лера вернулась с работы. Я не спешил выходить ей навстречу, как обычно делал это раньше. Мысли начали спутываться в моей голове от страха, который меня поглотил. «Я должен остановить это. Она убьет меня и родит ребенка. Мой сын повторит мою судьбу, останется сиротой, а когда вырастет, заразит следующую женщину. Нет, всё хватит», - я поднялся с кровати и вышел в коридор. Лера стояла у входа в кухню. Ее кожа была бледной, на ней вздулись синие вены. Глаза были практически белыми. Она стояла  не двигаясь и глубоко дышала. Кончики ее пальцев становились черными и заостренными. «Началось», - прошептал я. И как только я издал звук, Лера рванула ко мне. Я успел проскользнуть мимо нее на кухню. Подбежал к столу, где стояла подставка с ножами. Выхватил самый большой нож. Повернулся. А Лера уже дышит своим ртом мне в подбородок. Она вцепилась в него зубами и я вскричал от боли. Размахнулся и воткнул нож ей в бок, она отпрыгнула со звериным ревом. Я ударил еще раз ножом, уже в живот, она упала на пол. Не останавливаясь, я наносил удар за ударом, пока не искромсал ее живот. Лера обмякла и затихла. Ее лицо стало преображаться в моё любимое лицо, на нем запечатлелся ужас. Ее изумрудные глаза застыли. Я был залит ее кровью. Припав к ее телу, я обнял уже мертвую Леру и зарыдал. «Вот и всё. Нет смысла жить дальше. Даже если я и останусь на этой земле я могу заразить еще другую женщину», - приняв решение, я подошел к окну. Распахнул его. Холодный ветер ворвался в кухню. Ночь была освещена уличными фонарями, вывесками магазинов и фарами автомобилей. Прекрасный вид открывался с девятого этажа квартиры Леры. Я встал на подоконник и шагнул вперед.

Конец.

Спасибо, что прочитали мой очередной рассказ. Надеюсь вам понравился. Я на этой неделе не смогу писать. Уезжаю в отпуск с семьей, а когда вернусь начну следующий. Пишите мне ваши комментарии.

Глава четвертая.

Глава первая - Открывая двери

Глава вторая - Открывая двери

Глава третья - Открывая двери

Утреннее солнце было нетипично ярким для конца ноября. В окне кухни виднелось чистое небо, и если бы не столбик термометра за стеклом, можно было бы решить, что сейчас лето. Стоя у окна, я осушил стакан воды. Жажда и слабость одолевали меня. "Нужно собираться на работу, а может взять больничный?", - размышлял я затуманенным рассудком. Мне было трудно принять решение, так как мой «логический алгоритм» полностью отсутствовал. Не выходило осмыслить то, что случилось ночью. "Надо посмотреть в зеркало", - начал я рассуждать логически. "Если мой внешний вид не презентабельный, то лучше остаться дома на денек", - убеждал я себя. Зеркало в человеческий рост было только в спальне, встроенное в дверцу шкафа. Поймав мысль, что испытываю неприятное ощущение от того, что иду в комнату где спит моя жена, стало дискомфортно. В спальне было так же светло как и на кухне. Лера сопела, я решился подойти поближе и рассмотреть в ее лицо. Наклонившись к ней, никаких следов вчерашнего, на ее прекрасном личике не отображалось. Она была все также хороша. "Может, мне приснилось. Может, я ходил во сне и упал в коридоре?" - пожимая плечами, я направился к зеркалу. В зеркале мой обнаженный торс был синего цвета. Верхняя часть груди была практически усеяна десятью отверстиями и кожа вокруг них была черная. Я с ужасом разглядывал свое тело. "Мне бы в больницу, но что я там скажу? На вилы упал", - этот вариант даже у меня вызвал улыбку. Я уселся на кровать рядом с Лерой. Взглянул на свой телефон. "Нужно позвонить на работу, взять пару дней за свой счет. А там, глядишь затянется...это", - разблокировав экран телефона я набрал номер начальника отдела.

- Алё, - послышалось в трубке.

- Здравствуйте, это Андрей вас беспокоит. Могу я на сегодня и на завтра отпроситься за свой счет. Я приболел. Не важно себя чувствую, - протараторил я.

- Ну, хорошо. Если что изменится, звони, - нейтральным тоном произнес мой руководитель.

Улегшись головой на подушку, я начал рассматривать Леру. Ничего в ее виде не выдавало, что она вчера воткнула в меня свои пальцы. Я бы решил, что сошел с ума, но мои синяки и дырки в плечах и ключице, они-то есть. Не получалось себя пересилить дотронуться до них. Собрав всю волю в кулак, я указательным пальцем провел по одной дыре. Её края были твердые и шероховатые, как будто прижгли кожу именно в этом месте, для остановки кровотечения. Засунув палец практически на целую фалангу, он ни во что не уперся. Пустота. Нет тканей или мышц, мяса. Ничего нет. Лера зашевелилась, потянулась и положила одну руку на мой живот. Меня передернуло, захотелось скинуть ее руку. Но я стерпел. Она приоткрыла один глаз, я увидел в нем все такую же изумрудную радужку и черный зрачок. "Как же так? У меня точно, что-то с головой", - подумал я. Моя жена села на кровать и ее глаза увеличились в размере от удивления. "Что с тобой? Ты поранился? Обо что ты так?" - неподдельная тревога звучала в ее голосе. Я не нашелся, что ответить. "Я не могу ей сказать, что это она. Ее это напугает", - мысленно решил я.

- Не переживай, я просто упал неудачно. На улице на грабли, - ничего лучше мне в голову не пришло.

- Поехали в больницу. Так нельзя оставлять, - Лера встала с постели и начала метаться по комнате.

- Нет, не надо. Я отпросился и мне просто нужно отлежать дома пару дней, - выдавливая улыбку, успокаивал я ее.

- Ты уверен? А то тогда я поеду на работу.

- Конечно, я пока отдохну, - убедил я ее.

Как только за Лерой захлопнулась дверь, я в контактах телефона начал искать домашний номер моей бабушки. Удивило меня то, что я его не мог вспомнить на память как раньше. Длинные гудки.

- Алё, - бабушкин родной голос взбодрил меня. Он не был таким же твердым, а слова отчетливыми, но ее голос даже сейчас придавал мне сил.

- Бабуль, это я. Как ты? - громко произнес я в трубку.

- О, привет! Всё хорошо. Всю ночь не спала… ноги немного отекают, а так все хорошо.

- Я хотел к тебе заехать. Сегодня, можно? - с надеждой спросил я.

- Конечно, Андрюш, приезжай, - обрадовалась бабушка.

Я частенько к ней заезжал, привозил лекарства и продукты, да и так - просто поболтать. Она была в трезвом уме и ясной памяти для своих восьмидесяти трех лет.

Вести машину оказалось трудно, так как боль пронизывала плечи при каждом движении.

Уже около подъезда дома бабушки я осознал всю абсурдность ситуации. Но другого способа найти ответы на вопросы я не представлял.

Бабушка жила в обычной пятиэтажной хрущевке, на третьем этаже. У меня были ключи, и когда я открыл дверь в квартиру, бабушка спешила ко мне на встречу из кухни. В нос ударил запах свежевыпеченной творожной ватрушки. Этот запах всегда меня окунал в воспоминания о счастливых детских днях. С каждым годом бабушка становилась все миниатюрнее. Подойдя ко мне, она обняла меня, уткнувшись своим лицом в грудь. На ощупь она была очень хрупкая, даже было страшновато ее сжимать.

- Проходи быстрей, мой хороший. Я ватрушку испекла, - провожала меня бабушка на кухню.

- Спасибо, но я хотел еще с тобой поговорить, - начал подводить к сути своего визита.

- Садись, я слушаю. А ты кушай, кушай давай - пододвинула мне тарелку с куском ватрушки бабушка.

- Я хочу спросить про мать, - увидев потускневший взгляд бабушки, я замялся.

- Спрашивай.

- Почему я жил с тобой? Что с ней случилось? - как можно осторожнее спросил я, чтобы не разволновать бабушку.

- Да, когда-нибудь должен был состояться этот разговор. Твоя мама заболела. Но не шизофренией. Этот диагноз ей поставили в психбольнице, так как не знали, что еще может подойти. Все физические заболевания исключили и остались только психические. Она была здоровым ребенком. Хорошо училась и даже была послушным подростком, в отличии от тебя. Потом она работала, и всё было хорошо. Всё началось после того, как она вышла замуж и забеременела тобой. Мы еще с твоим отцом во время ее беременности поняли, что с ней что-то происходит. В итоге он не выдержал ее вспышек и ушел от вас. Ты даже был у нее еще в утробе. Твое рождение изменило ее поведение, но ненадолго. Я не хочу тебе рассказывать все ужасы, с которыми пришлось столкнуться, но когда тебя я забрала, она уже не была похожа на человека. И еще видимо, она очень сильно поправилась от лекарств, которые я пыталась ей давать, и ты перестал ее узнавать. Очень она тебя пугала. Врачи говорили, что у нее всплески адреналина и поэтому она даже могла высоко залазить по стенам. Но я думаю, что в неё кто-то вселился. Может демоны какие, может кто ее сглазил. Точно скажу, что к медицине ее состояние не имело отношение, - закончила бабушка.

Есть мне расхотелось, я решил, что нужно быстрее ехать домой и постараться переосмыслить бабушкин рассказ.

- Спасибо бабуль, можешь мне с собой положить ватрушку, а то мне ехать нужно по работе, - улыбнувшись, я поцеловал ее в щеку.

Уже в машине я старался размышлять из вышесказанного бабушкой: "Получается, что мой отец ушел, когда я еще не родился. И приступы матери начались в беременность, а дальше усугублялись. Наверняка вынашивание ребенка влечет за собой большой стресс для организма и может вызвать отклонения в психике. Но Лера тоже... Она забеременела от меня и стали проявляться какие - то странности. А если мать в беременность творила такую же дичь, как и Лера сегодня ночью? А отец просто не выдержал. Получается я как бы заразил чем- то Леру от моей матери. Может и отец так же заразил и мою мать..."

Спасибо вам, что читаете. Пишите мне свои впечатления.

Глава третья.

Глава первая - Открывая двери

Глава вторая - Открывая двери

Мои взаимоотношения с Лерой развивались стремительно. Я руководствовался не только желанием проводить с ней все свое свободное время, но и меня все чаще посещали мысли о совместном будущем. Наш роман длился уже год, и я твердо убедился, что именно Лера - женщина, с которой мне хочется планировать и создавать жизнь. Даже наши ссоры или разногласия не были длительными, но бывали эмоциональными. Удивительно, как в себе человек может совмещать и степенную заботу и пылкий нрав. Смотря на Леру, я понимал, что для меня в ней прекрасно было все и в любое время суток. Для меня было открытием, что по человеку можно скучать, даже если вы виделись несколько часов назад. И я решился. Выдался дождливый мартовский вечер. Зонт не подчинялся мне под порывами ветра, и я рьяно с ним боролся, пытаясь защитить оставшуюся сухой спину от капель дождя. Перепрыгивая через лужи, торопился ко входу ресторанчика, в котором подавали итальянскую кухню. Конечно, я не любитель такого рода изысков, по мне лучше жирный бургер, но ведь фаст-фуд не располагает к романтическому настроению. Я перешагнул порог заведения и оно меня встретило аппетитными ароматами, уютной атмосферой и вежливыми официантами. В углу зала на бардовом диванчике за столиком, украшенными свечами меня ждала Лера. Ее прекрасное лицо озарилось улыбкой, а глаза загорелись при виде меня. Внутри моей груди стало горячо и что-то заклокотало. Я совершенно не помню, что мы с ней ели и ели ли вообще, но ее выражение лица и нежный голос отпечатались в моем сердце. Мои воспоминания сохранили момент, как я достал коробочку из кармана и сунул ее под нос моей будущей жене. Я собирался сделать романтичный жест, но получилось неуклюже. Тем не менее, смущенная улыбка и покрасневшие щечки говорили о ее согласии.

Наша супружеская жизнь началась в ее квартире. Она была побольше и в ней было две комнаты, опять же Лере пришлось бы перевозить больше вещей. Таким образом было принято решение заселиться нашей молодой ячейкой общества на территорию жены. Свою квартиру я начал подумывать продавать, на случай прибавления. И эта новость не заставила себя долго ждать.

Одним жарким будничным утром августа я продрал глаза не от того, что прозвенел будильник, а от того, что моя Лера сидела рядом со мной и смотрела на меня. В ее лице я увидел волнительное нетерпение. Мои полуоткрытые глаза выдали меня и Лера подскочила на кровати. "Ты проснулся? Наконец-то", - звонким голосом сказала она. Я облокотился на спинку кровати и готовился ее выслушать. Она подошла к окну и луч солнца проскользнул по ее лицу. Затем много солнечных лучиков заиграли в ее золотых кудряшках, мимика еле заметной улыбкой выдавала радость и кокетство. Она подняла на меня свои выразительные зеленые с густыми ресницами глаза и произнесла: "Надо продавать твою квартиру. Нам понадобиться еще одна комната". Странные доселе неизвестные ощущения меня посетили. Страх перемешанный с радостью. Вроде бы я знал, что это случиться, но не ожидал так скоро. Она молча смотрела на меня и заметил как уголки ее губ опустились. Моментально вскочив на ноги, я подбежал к ней и начал зацеловывать ее лицо и шею, пока она не начала играючи отталкивать меня и смеяться. "Я счастлив", - прошептал я, прижав Леру к себе.

Жизнь потекла в другом русле. Появилась необходимость поторапливаться осуществить планы продажи обеих квартир и покупки одной трешки. Для меня рабочие дни начали пролетать быстрее и мне хотелось охватить больше клиентов и соответственно больше заработать. Пришло понимание сроков, а вместе с ним страх опоздать.

Первые три месяца у нас прошли гладко. У Леры практически не было токсикоза или слабости. Анализы тоже были хорошие, она была спокойна и еще больше хорошела. Все изменилось после приблизительно третьего месяца беременности. Я проснулся ночью от того, что не мог нащупать с собой в кровати свою жену. Настолько за это время привык к ее телу рядом с собой, что отсутствие Леры разбудило меня. Я уселся на кровать, приоткрыв один глаз. В спальне ее не было. Окно было распахнуто, и ветер раскачивал тюль. Поежившись, я направился закрыть окно, но остановился. Боковое зрение уловило в темном коридоре движение. "Лер?" - спросил я в темноту. Но никто не ответил. Неприятное чувство прилипло у меня на спину. Я стряхнул с себя это липкое ощущение страха и твердым шагом пошел в коридор. Правда, прежде включил свет в спальне. Коридор казался пустым. Я быстрым шагом посеменил к выключателю у входной двери. Усилившийся страх гнал меня к заветной клавише. Знакомое чувство, давно утраченное, снова поселилось во мне. Точно так же я бежал по квартире своей матери, будучи ребенком. Нахлынувшие воспоминания перенесли меня в ночь, где мне пять, может быть -шесть лет. Высокие темные стены окружают меня и мне некуда деться. Роста не хватает дотянуться до выключателя и включить свет. От ужаса не слушаются ноги, а мозг не находит решений. И тут взгляд падает на табуретку в кухне. Да, вот оно решение. Бегу к моей ступеньке к свету, подставляю ее к стене и щелкаю кнопку. Обернувшись, я увидел рядом со мной стоящую маму. Она тощая и сгорбившаяся. Глаза белые и пустые. Она смотрит на меня ими, но не двигается. Я спускаюсь с табуретки и на цыпочках бегу к ванной комнате, только на двери ванной была защелка. Я чувствую, что она идет за мной. Я заперся в ванной. Замигала лампочка и потухла. От страха у меня сперло дыхание. Время остановилось, я прижимаю ухо к двери и отчетливо слышу шаркающие шаги. Ручка двери задергалась. «Выходи», - шепотом произнесла мама. Я снова оказался взрослым человеком в темном коридоре. Преодолев полпути до выключателя, я уже не мог двигаться, мои ноги налились свинцом. Вдруг за спиной я услышал вздох. Повернувшись сразу не смог разглядеть у темной стены мою жену. Я подошел ближе и вгляделся в ее лицо. Черты лица не те, которые я бы сразу узнал. Лицо казалось осунувшимся и бледным. Глаза навыкате и с белыми пустыми глазными яблоками. Я попятился назад, но почувствовал, что уперся в стену. Лера вытянула руки и потянулась к моей шее. Я перехватил ее кисти рук и попытался их опустить вниз. Но она резко дернулась и издала звук похожий на рычание. С силой, с которой она меня повалила на пол, я не мог совладать. Ее лицо оказалось прямо над моими глазами. Она широко открыла рот и я увидел челюсти с острыми, не похожими на человеческие зубы, клыками. Лера практически вжала меня в пол и я ощутил, как ее пальцы проникают под мою кожу. «Это уже было. Я знаю эту боль!», - ужаснулся я. На месте проникновения ее пальцев чувствовалась режущая боль и жжение, как будто раскаленный нож вошел в мое тело. Сознание начало меня покидать и я провалился в тьму.

Звенящий будильник в моем телефоне надрывался. Пронизывающая боль в плечах и отдающая в голову, нарастала с каждым сигналом будильника. Я окончательно очнулся и осознал, что лежу на полу коридора. Жуткая боль покрывала верхнюю часть моего тела.

Пересилив себя, поднял голову с пола, я устремил свой взгляд в спальню. На кровати калачиком спала Лера. Её кожа немного была бледнее, чем обычно. Я уселся на пол и острая боль пронзила плечи. Опустив взгляд на свою ключицу, на верхней части грудной клетки виднелись отверстия, с каждой стороны по пять дырок. Вся грудь была одним черным синяком. Я, опираясь на руки, поднялся и поплелся из последних сил в кухню. «Что же происходит?» - шепотом произнес я.

Конец третьей главы. Продолжение следует...

Спасибо, что прочили. Пишите мне свои комментарии.

Глава вторая.

Глава первая - Открывая двери

Вид с моего балкона открывался по истине вдохновляющий. Утреннее солнце окрасило верхние этажи высоток своими лучами. Пока у меня тлела сигарета в руке, я наблюдал с девятого этажа как птицы крича, разрезают своими крыльями встречный поток весеннего воздуха. Мои легкие максимально втягивали прохладный, но уже ощутимо пахнущий весной воздух. Такое время года пробуждает желание рано вставать и больше двигаться, даже в шесть утра. Внизу живота теплились остатки волнения вчерашней встречи. Еще одна затяжка, во время которой вспомнился поцелуй. Никогда бы не мог подумать, что в столь зрелом возрасте я влюблюсь как пацан. Хотя, наверное, я ни к кому не испытывал подобные чувства. Всегда считал себя циником, но верно говорят что каждый циник в глубине души романтик. Мысли о ее глазах, волосах, улыбке заставляли заново меня переживать вчерашнюю встречу. Струящийся дым успокаивал меня и отвлекал от переживаний, что она могла обо мне плохо подумать. Будучи подростком, я воспринимал противоположный пол как нечто необыкновенное, что-то утонченное и возвышенное. Со времени я разочаровался в девушках, которые мне встречались. С каждым разом все более жестокие и эгоистичные особи мне попадались. И я окончательно сделал для себя вывод, что женщинами нужно пользоваться, а вера в верность и любовь - это просто сказочки. В такой уверенности я продолжал существовать до начала этого марта. Знакомство, которое произошло совершенно случайно в магазине хозтоваров, смягчило мое отношение, а впоследствии появилось новое для меня чувство- заботиться и оберегать ее. Думая о ней, я всегда ловил себя на том, что по-дурацки улыбаюсь. Сейчас на балконе я опять улыбался как дурак.

Чрезмерное удовольствие переполняло меня от песни "Сreep" группы Rradiohead играющей из динамиков моей новенькой, правда взятой в кредит "Кио Рио". По дороге на работу пробки на удивление, были приятным дополнением, так как можно было подольше окунаться в воспоминания о вчерашней встрече. Каждодневная работа в офисе, вышколенная до алгоритма в секундах, уже не раздражала, а наоборот вызывала понимание того, что если нет и сюрпризов значит и нет и неожиданностей. Офисный труд менеджера приносил мне стабильный доход и призрачное представление о будущем. По сути, моя деятельность была связана с продажами медицинского оборудования в частные клиники. Погрузившись в изучение новых прайс-листов, я не сразу увидел сообщение от Леры. Мой широкий белоснежный стол был завален документацией, фотографиями образцов оборудования. Честно сказать, мне нравился этот беспорядок, он внушал мне мою важность и занятость. Я делил кабинет еще с одним таким же клерком как и я. Дизайн помещения располагал к работе и укреплял желание нравиться начальству. Яркие, оранжевого цвета дерматиновые кресла и белые стены, полы и вся мебель, кроме кресел, тоже была белой. Расшвыривая буклеты, я наткнулся взглядом на свой телефон. "Привет, как ты?", - увидел я всплывающее облачко на экране телефона. От радости и волнения у меня сбилось дыхание и я громко сглотнул слюну. Мой коллега обратил на это внимание и многозначительно усмехнулся. Я сразу начал набирать ответ, ошибаясь в буквах. "Привет. Хорошо. Давай поскрипим?" - ответил я. Она прислала смайлики , и я понял, что опечатался. "Давай поедим?" - отредактировал я сообщение. "Сегодня не смогу. Завтра после 18:00 давай встретимся", - прозвучал ее голос в сообщении. Нотка тоски закралась во мне от того, что сегодня мне ее не придется ждать, а ожидание встречи доставляло мне радость.

Поездка домой была нескорой, я не дергался в пробках, а просто "тёк" по потоку автомобилей. Купленная мной квартира пару лет назад, представляет собой холостяцкую берлогу с минимум мебели и деталей интерьера. Смущала только одно в этой квартире - ее планировка. Она в точности повторяла планировку квартиры моей матери. Расположение ванной, кухни и комнаты. Расстановка мебели кардинально отличалась от того, что я помню из детства. И не зря.

Случается, что расположение предметов вызывает неприятные, а порой и ужасающие ассоциации. Один такой случай произошел прошлым летом. Июль стоял жаркий, и ночи были душными. Кондиционер устанавливать во время ремонта я не стал благодаря своей экономности, о чем впоследствии сильно задумался, и таки реализовал  покупку. Подтолкнула меня, к слову, не жара... Я помню как та ночь изводила отсутствием хоть какого-то ветерка. Я распахнул настежь все окна в квартире, балконную дверь подпер стулом. Тем не менее, абсолютный штиль и беспрерывная духота не давали мне заснуть. Около двух часов ночи я услышал скрип балконной двери. Пришло понимание того, что скрип будит меня. "Значит, все-таки уснул", - промелькнула у меня мысль. "Но как дверь может скрипеть? Во-первых ,стул ей не дал бы, а во-вторых новые петли не скрипят", - вопрос прочно засел у меня в голове. Не сразу найдя в себе силу повернуться от стены к балкону, я почувствовал как по спине у меня стекают капли пота, а рука, на которой я лежал на боку затекла до боли. Скрип двери был повторяющимся, как будто кто-то стоит около двери балкона и специально закрывает и открывает ее. Я перевалился на спину и повернул голову в сторону, откуда доносился скрип. Дверь была неподвижна и так же подперта стулом как я ее и оставил. Скрип, мгновение - и я оказался в комнате, в той самой, в которой жили мы с мамой. Кровать, на которой я лежу теперь не напротив балкона, а совсем рядом. Открытая дверь не пластиковая, а деревянная, с заляпанным стеклом пальцами. Отпечатки мои, только они ещё маленькие кружочки. Я их разглядываю, ведь уличный фонарь их отлично освещает. Дверь балкона закрывает мне обзор комнаты, но при таком расположении мне уютно. Я чувствую себя защищенным до определенного момента. Я рассматриваю эти кружочки. Было удобно, пока они были неподвижны, но как только они начали качаться вместе с дверью из стороны в сторону, стало неприятно на них смотреть. Пронзительный скрип петель рядом с ухом заставил меня сесть на кровать, но в темной комнате никого не было. Только дырявый диван моей матери и гигантский неуместный письменный стол. Сидя в позе йога на кровати, я посмотрел вниз на пол. Дверь качалась, открываясь и закрываясь. Я протянул руку, чтобы схватить ее и остановить, но при этом не мог оторвать взгляд от пола. Дверь остановилась благодаря моей руке, и тут в открытый проем по полу протянулась длинная тощая рука. Она вытащилась по локоть и остановилась на полу. Дверь закрывала обладателя этой конечности, так как назвать это полноценной рукой было сложно. Это была кость обтянутая синей почти серой кожей. В детстве, чуть старше чем сейчас, я увижу такую кожу только в фильмах про зомби или мертвецов. Меня напугала эта рука и я отпустил дверь, но она не закрылась, ее кто-то подпер с той стороны. Я вжался в стену и закрыл глаза руками. Я определенно видел тени за своими ладонями, как бы крепко не сжимал глаза. И тут все затихло, остановилось. Не дыша, я отодвинул одну ладонь, при этом открыл один правый глаз. Зрелище, открывшееся мне, настолько испугало меня, что вытиснулось из моей памяти на много лет, до сегодняшней жаркой июльской ночи. Посередине комнаты стояла моя мать. Я понимал, что это она. Она была тощей, с угловатыми локтями и коленками. На руках были видны жилы и ее кожа была сине-серой, волосы черного, вороньего пера цвета. На затылке светлым пятном выделялась лысина. Я громко пискнул от ужаса, а она мгновенно повернулась и сиганула ко мне одним прыжком. Я увидел вблизи своего лица ее белые глаза, в них отсутствовали зрачки. Руки костлявыми пальцами сжали мое горло, но я не почувствовал, что она меня душит. Ощущение, будто пальцы просачивались мне под кожу. Я резко очнулся у себя в квартире. Балконная дверь была подпёрта стулом, и только на улице скрипела цепь вывески у продуктового магазина...

Конец второй главы. Продолжение следует...

Спасибо, что прочли. Пишите ваши комментарии.

Глава первая.

У каждого в детстве бывали моменты, которые во взрослом возрасте вспоминаются искаженно. Когда я был еще совсем мал, мне приснился сон. Он запомнился мне в подробностях, что для снов нехарактерно. Сейчас в мои тридцать шесть я понимаю, что этот сон был лишь проекцией, отражающей мое детское состояние. Сон, который в себя впитал страхи детской психики ребенка, проживающего с сумасшедшей матерью.

Я смутно помню себя до семи лет, именно в этом возрасте меня забрала жить к себе бабушка. Признаюсь, что жизнь с бабушкой была не лишена наказаний, воспитательных моментов или требований к моей успеваемости в школе. При этом я был счастливым ребенком, у которого были и праздники, и дни Рождения, и домашние пироги. У меня появилось все то, что было невозможно, живи я с матерью.

Я всегда знал, что у нее диагноз. Моя мать - шизофреничка. При чем с проявлениями галлюцинаций, бреда и агрессии. Моя память урывками вырисовывает образ матери, так как после ее госпитализации, я ее никогда не видел. Знаю лишь то, что она скончалась на койке психиатрической больницы. Во всей этой истории у меня был лишь один страх, что болезнь передастся и мне. К счастью этого так и не произошло.

Я помню тот день, когда моя жизнь изменилась. На тот момент мне было семь лет. Воспоминания всплывают мерцающими осколками. Вот в одну секунду я стою у окна, из которого открывается вид на пятиэтажки. У домов деревянные облезлые рамы окон, грустного вида фасад и металлические ржавые конструкции, выполняющие роль балконов. Рядом с пятиэтажкой, напротив моего окна стоит дерево. На нем нет листьев, оно сильно качается от порывов ветра. Ветки как тонкие темные пальцы стучат по окнам дома. На улице полно луж и грязного весеннего снега. Темное тяжелое небо создает впечатление, что солнцу никогда не пробиться. В памяти сохранена обстановка комнаты, ее желтоватые неравномерно-поклеенные обои, часть из которых ободрана. Письменный стол, стоявший рядом с окном, был с облупившимися углами. Сам он был громоздким и на вид невероятно тяжелым. Отлично запомнился диван с деревянными подлокотниками. У дивана была примечательная особенность- в нем была дыра, из которой виднелся поролон. Эта дыра отлично занимала мое время. В нее можно было прятать фантики от редко перепадавших мне конфет. Отщипывание поролона было еще тем наслаждением, в общем, развлечения были отменные. Самое удивительное, что комнату я легко могу воспроизвести в моих воспоминаниях, а собственную мать- нет. В одних ситуациях, в которых есть ее присутствие она мне представляется худощавой женщиной с бледной кожей и большими на выкате глазами. А в некоторых воспоминаниях она является женщиной полной, ее кожа цвета замороженного ощипанного цыпленка, черты лица крупные, кроме глаз. Они как две узкие щелки, а руки с дряблой обвисшей кожей. Складывается ощущение, что я ее просто помню в разном возрасте. Фотографий ее я не видел, бабушка их не хранила.

Помимо комнаты, откуда меня забрали, я еще отлично помню мой сон. Начинается мой сон достаточно подробно. Я стою в ванне, она наполнена водой. Капли, падая из крана, образовывают круги на поверхности воды. Не сажусь в ванну потому, что я в одежде. На мне хлопковые бежевого цвета шорты и бело-красная футболка с олимпийским мишкой. Вода налита мне по щиколотку, и она очень холодная. Я и сейчас не догадываюсь, как во сне мог ощущать температуру воды. Я стоял в ванной и смотрел на свои посиневшие ступни. Мне не давал выйти из ванны с холодной водой страх. Я боялся, что меня ждет что-то более изощренное, чем стоять с замершими ногами. Вдруг открылась дверь в ванную комнату и в нее быстро вошла моя бабушка. Она в жизни была крепкой женщиной, как говорят "кровь с молоком". Ее теплые и мягкие руки обняли меня. Эти объятия я запомнил четко, словно бабушка вытаскивала меня из ванной наяву. Стоя обтираемый пушистым полотенцем, я рассматривал треснувший кафель на полу. Бабушка судорожно обтирала меня, она очень торопилась. Мне не хотелось выходить в коридор, чувство тревоги заставляло меня трястись. Неожиданно, или это просто вытеснено из памяти, мы оказались в комнате с дырявым диваном. Бабушка стоит за моей спиной и держит меня за плечи. Она оглядывается и одновременно поворачивает меня. Бабушка что-то искала или чего-то опасалась. Мой взгляд остановился на диване. На нем сидела моя мать, я просто это понимал. Хлопковый грязный халат с распахнутым воротом не прикрывал большую, исполосованную венами грудь. Она молча постукивала толстыми пальцами по дивану. Руки моей матери напоминали двух огромных слизней. Они были очень полными и бесформенными, кожа была очень бледной и усеяна венозными звездочками. Колтуны в сваленных волосах, которые не имели определенного цвета, скорее они были русыми, но из-за грязи оттенок был непонятен. Лицо имело такой же цвет кожи, как и руки, только глаза были узенькими, и практически было не различить, что у нее под веками. Рот был открыт, и из него исходило громкое дыхание. Ладонь моей бабушки опустилась мне на глаза. Темнота, но появилась ощущение движения рядом. Бабушка дернулась и упала вместе со мной. Как только мои глаза освободились от бабушкиной руки, я начал искать мать. Но ее не было на диване. Я посмотрел на бабушку, гримаса на ее улице изображала ужас и готовность закричать. Ее рука была поднята, а указательный палец был направлен в сторону двери в комнату. Повернув голову, я посмотрел на место, указываемое пальцем. В дверях никого нет. Но из-за прикрывавшей двери стену начала ползти моя мать. Она как огромный таракан полезла к потолку. Коснувшись потолка одной рукой, ее голова начала медленно поворачиваться в нашу сторону и при это из ее рта исходил гортанный хрип. От ужаса я проснулся. Я не помню, когда именно мне приснился этот сон. Жил ли я еще с мамой или уже с бабушкой. Но я знал точно что то, что мне приснилось непосредственно связанно с теми ужасами, которые пришлось пережить, и которые я до сих пор несу в своем сердце.

Спасибо, что прочли. Пиите мне ваши комментарии.